Текст книги "Легенды Ицкарона. Сказка о пропавшей жрице (СИ)"

Автор книги: С. Лисочка

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 30 страниц)

В следующие два года у него были какие-то отношения с двумя или тремя девушками. С Баст пытался закрутить, правда та его почти сразу отшила – мне об этом Крис рассказывал. Я тихо радовалась. Эни, если говорить откровенно, парень видный. Умный, ироничный, смелый, легко с людьми сходится. Красивый. Немного шебутной – ну так и что? При иных обстоятельствах, не будь я Соней, а он – Сувари, как знать, может, у нас и могли быть какие-нибудь перспективы. Но уж если имеем то, что имеем, зачем об этом думать? А потом он вдруг счел нужным напомнить мне, что все еще ждет, когда я пойму, что он – моя судьба. И снова на несколько лет успокоился, когда я сказала, что все еще не собираюсь выходить за него замуж.

В последний раз он попытался поговорить со мной в более серьезном ключе. Напомнил, что время идет, что он уже далеко не сопляк, а даже наоборот, весьма уважаемый в городе человек. Что он абсолютно уверен в своих чувствах. Что он много думал. Что пытался найти себе кого-нибудь другого, и – все равно любит только меня. Что я могла тогда ответить? Все то же самое: что я вижу в нем только брата и не более того. И вот теперь – опять все то же самое.

– Я все еще надеюсь: ты встретишь кого-нибудь, кто заставит тебя понять, что все это – просто детская привязанность, – сказала я.

– Надежда – глупое чувство, – невесело усмехнулся он.

Фраза показалась мне очень знакомой.

– Ты с Арникой переобщался. Эти ваши совместные новогодние полеты в небе над Ицкароном делают из тебя пессимиста, – сказала я.

Ох, как неловко, что у него очередное обострение именно сейчас. И мне неловко, и ему самому.

– Скорее реалиста, – пожал плечами он. – Ладно. Сейчас пообедаем, отвезу тебя в Ицкарон и избавлю от своего навязчивого присутствия на пару недель. А не повезет – так и на подольше.

– Куда-то уезжаешь?

– Да, – подтвердил он мою догадку. – Дельце тут организовалось. Мне надо будет в Катай смотаться.

– Ого. Чего это вдруг? Если это из-за меня…

– Из-за тебя я готов ехать куда угодно, скажи только слово, – ответил он. – Но дело в этот раз все же не в тебе. Ты знала Лару Уиллис?

– Конечно. Они же с Мамой вместе меня нашли. И потом мы виделись частенько, до того, как она в Жарандии где-то сгинула. А почему ты спрашиваешь? Она же пропала еще до того, как ты родился. За год до того, как твои родители познакомились.

– Да, видишь ли, в чем дело, – сказал он. – Просыпаюсь я вчера утром, а меня внизу один эльф дожидается…

2

Пропустив пир в свою честь, что было очень даже обидно, тут, на небольшом постоялом дворе, который обнаружился за очередным поворотом Дороги, я позволила отвести себе душу и задала работу местной поварихе. Она вместе со своим помощником – мальчишкой лет одиннадцати – сбилась с ног, курсируя с кухни в обеденную залу, вынося на больших оловянных блюдах все, чем могла на скорую руку нас угостить: яичницей из трех десятков яиц, тушеной репой, свиной прессованной головой, соленой сельдью, копченым окороком, отварной лапшой с грибной заправкой, соленой бочковой капустой, гречневой кашей на молоке, томатным холодным супом, маринованными арбузами и запеченной холодной тыквой с медовым сиропом. Тем временем хозяин самолично развел в камине огонь, и, водрузив над ним видавший виды вертел, жарил нам, а вернее сказать – мне, трех цыплят и одного гуся. А разве я не говорила, что много ем? Нет, настолько обильно я обедаю далеко не всегда, но поймите правильно: у меня двенадцать дней крошки во рту не было! Сложнее всего оказалось не съесть все приготовленное – уж с этим у меня вообще никаких проблем не возникло, а объяснить хозяину, что это все действительно надо приготовить и подать. Да, прямо сейчас. Нет, нас только двое. Нет, мы не шутим. Да, готовы заплатить вперед. Да. Спасибо.

Постоянный двор явно не страдал от избытка гостей – в обеденном зале, по крайней мере, никого кроме нас не было, так что мы послужили для местных обитателей естественным развлечением. Хозяин, его жена-повариха и их малолетний помощник-сын с почти что суеверным ужасом смотрели, как мы обедаем, Эни даже пришлось попросить их не стоять у нас над душой. Хорошо, как я обедаю – мой воспитанник ест не больше, чем обычный человек, хотя, строго говоря, человеком он тоже не является. Как и его брат, и сестра. Не бывает у людей крыльев, сотканных не пойми из чего: то ли из холодного пламени, то ли из уплотнившегося воздуха, то ли из застывших молний. Впрочем, когда у детей Мамы крылья спрятаны, заподозрить их в том, что они не совсем люди, довольно затруднительно. И даже демонстрация крыльев – а их Эни показывает всему городу регулярно, по меньшей мере, раз в год, когда удирает от Арники, – даже их демонстрация не дала никому такого повода. Все списывают крылатость Эни на его врожденный магический талант или на действие какого-нибудь магического артефакта, позволяющего жрецам Малина летать.

Все хорошее когда-нибудь заканчивается, заканчивалась и наша трапеза. Мы пили чай с засахаренными фруктами, и меня начинала одолевать дрема. Нет, на этот раз она с голодной комой ничего общего не имела, людей тоже клонит в сон после сытного обеда.

– К вечеру будем в Ицкароне, – пообещал Эни. – Думаю, отец позволит тебе отоспаться неделю-другую. Ты заслужила, да и весной у вас обычно затишье на ниве монстроистребления.

Это верно. Зимой и ранней весной у всяких чудищ активность снижена. Кто-то в спячку впадает, кому-то банально холодно, у кого-то начался период выведения детенышей, и они стараются не попадаться на глаза людям без крайней необходимости, дабы не подвергать будущее потомство лишнему риску. Вот когда они новорожденных откармливать начнут – тогда-то у нас, нуранитов, свободного времени будет немного.

– Отоспаться пару недель – звучит восхитительно, – сказала я. – Но знаешь, у меня, кажется, другие планы. Ты не будешь против, если я с тобой в Катай съезжу?

Эни вытаращил на меня глаза. Ну да. Согласна. Предложение для меня самой неожиданно прозвучало. Впрочем, Эни не был бы собой, если бы моментально не сориентировался.

– Это что ж я такого хорошего сделал, что заслужил себе такой подарок на новый год? – спросил он в довольно шутливом тоне.

– Не дал меня сжечь – мало? – ответила я ему в том же ключе. – Но ты на самом деле зря радуешься. Может статься, это не подарок, а вовсе наоборот.

– Не понимаю, – признался он.

– Я все к тому, что ты пытаешься меня охмурить, – ответила я и увидела, как он моментально напрягся, и от его шутливости не осталось и следа. – А между тем, я, может быть, этого и вовсе не заслуживаю.

Он собрался было мне возразить, но я взглядом остановила его намерение.

– Твое идеализированное представление обо мне основывается на детских впечатлениях, – продолжила я. – Когда ребенок делает из родителя кумира – это нормально. У тебя не было матери, так что в этом смысле мне пришлось отдуваться за нее, Алена и Алина тебя в этом качестве отчего-то не устроили. Но ребенок со временем понимает, что мама – это мама, а ты сообразил, что я тебе не родственница, а значит, вполне подойду тебе в качестве партнера. И зациклился на этом.

Он хмурился все больше.

– С другой стороны, ты же меня совершенно не знаешь. – Он снова попытался возразить, но я подняла раскрытую ладонь в знак того, чтобы он меня не перебивал. – Мы много времени проводили вместе, когда ты был маленький, но после того, как ты вырос, а вернее, после того, как я стала Истребителем, а ты – жрецом Малина, мы видимся редко – пару раз в месяц. Ты повзрослел, а вот твое представление обо мне – нет. Сдается мне: узнай ты меня получше, навсегда бы выкинул из головы мысль о том, что мы можем быть вместе. Короче говоря, я решила тебе показать, какова я на самом деле. Ну и заодно Катай посмотреть. Никогда там не была, а когда еще мне выпадет возможность туда съездить? Он далеко, если плыть на корабле или, тем более, добираться по суше с караваном. На такой срок я город бросить не могу. А вот на пару недель – легко. Давно планировала взять что-то вроде отпуска, да то одно, то другое.

Я закончила говорить, и Эни тоже не торопился отвечать. Глаза его потускнели, а лицо его как будто замерзло – он думал. Размышлял. Анализировал.

– Но, если ты против, я не настаиваю, – добавила я, вставая из-за стола.

Эни дернул краем рта и поднялся следом; хозяин вышел из-за своей стойки с намерением проводить нас, но мы уверили его, что в этом нет необходимости.

– Скажи-ка, – поинтересовался мой спутник, когда мы вышли во двор, – а вот все это про детей и идеализированное представление о родителях, – ты это в какой-то книге вычитала?

– Нет, – призналась я. – Это мне объяснил кое-кто. Мой психоаналитик. Он большой специалист.

– Оу. Ты обращалась по моему поводу к психоаналитику? – удивился он. – Не ожидал.

– Надо бы, конечно, к психиатру было сходить, – ответила я. – Но уж у кого какие знакомства.

Мы залезли в фургон: Эни – на козлы, я – рядом.

– Ты пользуешься услугами психоаналитика? – спросил Эни. – И давно?

Колеса заскрипели, и наш фургон выехал на проселок. Лошадь хорошо отдохнула за тот час, что мы провели в таверне, и теперь весело тянула нашу колымагу по подсохшему суглинку.

– Я же говорила, что ты меня совсем не знаешь, – усмехнулась я. – Пользуюсь. Почти с детства. У меня много тараканов в голове, надо же, чтобы кто-то помогал их строить. И уж чтобы потом к этому разговору еще раз не возвращаться, скажу, что я консультировалась когда-то и по другому похожему случаю. Он касался меня и Мамы. Я тоже себе в детстве много чего навоображала. Не так, как ты, конечно. Но знаешь, когда он с Ночкой познакомился, и они поженились, я первое время даже ревновала. Так, слегка. Так что ты решил?

Эни подстегнул лошадь и повернулся ко мне.

– Конечно, я согласен, – сказал он. – Ведь у твоей идеи есть и другая сторона. Ты ведь и меня тоже совершенно не знаешь, ты тоже исходишь из тех представлений обо мне, которые получила, когда я был еще ребенком. Может быть, теперь, когда я вырос, и у тебя появится шанс узнать меня получше, ты решишь, что я тебе вполне подхожу?

Я рассмеялась. Этот мальчишка всегда умел использовать обстоятельства к собственной выгоде. Или, во всяком случае, пытался использовать.

– Ну вот и славно, – сказала я. – А теперь, когда мы договорились, я пойду посплю. Разбудишь меня у Форт-Нергала[44]44
  Форт-Нергал – небольшая деревня в одном дневном переходе от Ицкарона по Старой суранской дороге.


[Закрыть].

– Сонечка, вообще-то мы можем и не проехать через Форт-Нергал, – сказал он. – Дорога в Ицкарон не обязательно через него ведет. Здесь совершенно иная география, иные принципы движения. Я просто стараюсь концентрироваться на месте, где нам надо оказаться в конечном итоге, а уж каким образом Дорога решит нас туда доставить – это уже Ее дело.

– Тогда постарайся сконцентрироваться на том, чтобы Дорога вела через Форт-Нергал, – сказала я, устраиваясь на своей постели из сена. – Там можно прекрасно закупить все, что нужно для путешествия. Провизию, посуду, одежду, примус, топливо… Да и почтовая станция там есть.

– А почтовая станция тебе зачем? – спросил он.

– Как зачем? Весточку Маме отправить, что я жива и мы уехали в Катай. И голову горяка переслать – не таскать же ее с собой.

– А, – понял он, – ты не хочешь в Ицкарон заезжать. Боишься, что отец не позволит тебе ехать со мной?

– Думаю, Мама не только возражать не станет, но и всецело одобрит мое желание составить тебе компанию, – ответила я, зевая. – Но мало ли… вдруг у него на меня какие-нибудь другие планы. Могу я раз в жизни самой выбрать, чем я буду заниматься в ближайшее время?

– Можешь. Конечно, можешь, – ответил Эни. – В принципе, в Ицкароне у меня срочных дел нет. Рассаду я пока что пристроил, насчет монеты узнал у гномов Восьмой Шахты. Правда, они одалживали мне этот фургон только для того, чтобы я отвез тебя в Ицкарон, но я не обещал им, что отправлюсь туда, никуда не заезжая. Ладно, едем в Форт-Нергал.

И он снова подстегнул лошадь, заставляя бежать ее быстрее. Я закрыла глаза и тут же задремала, но перед тем, как завернуться в пушистую теплоту сна, услышала, как Эни бормочет себе под нос: «Неужели я действительно ее не знаю?»

3

Он нанес удар сверху наискось, затем сделал обманное движение, как будто собираясь атаковать слева, в бок, а сам отступил на полшага назад, чуть вправо и тут же ушел в глубокий выпад, целя острием своего меча мне под коленку. Замысловато, но, пожалуй, с кем-нибудь другим этот план и сработал бы. Только не со мной, конечно. Я слишком хорошо видела его удары еще до того, как он собирался их нанести. Слишком хорошо его читала. Этот удар я отбила самым концом клинка и тут же атаковала его в плечо, голову и грудь. Он блокировал нижней третью своего меча, несколько грубовато, но вполне эффективно, отступая с каждым моим ударом на шаг. Я чуть ускорилась, без особых изысков нанося удары в верхней позиции, затем сделала вид, что собираюсь резко сократить дистанцию. Он повелся и предсказуемо шагнул влево, я тут же атаковала в живот и сразу – в плечо. Эти удары он отбил почти что чудом и тут же сам воспользовался некоторой неустойчивостью моей позиции, чтобы контратаковать. Приняв Хрисаору почти что на эфес своего меча, он резко сблизился со мной, с усилием отбросил мой клинок вправо, крутанулся вокруг своей оси, одновременно с этим присев, и направил удар мне под колени. Молодец! Попадись ему менее опытный противник, эта атака достигла бы цели – и, скорее всего, оставила бы без обеих ног, а это очень неприятно. Я же, чуть форсировавшись, попросту прошла вслед за его рукой, оставаясь чуть позади его правого плеча. Конечно, я немного рисковала – он мог на полувзмахе прервать удар и направить клинок по обратной траектории. Но тут его фантазии не достало опыта, так что в следующий момент ему дважды пришлось кувыркнуться, чтобы не встретиться с Хрисаорой. В конечном итоге он споткнулся, и будь это реальный бой, все тут бы и закончилось.

– А когда ты последний раз тренировался? – полюбопытствовала я, отступая на два шага, чтобы Эни мог перевести дух и снова встать в позицию.

Был вечер четвертого дня, считая от того, как я пришла в себя. Мы остановили наш фургон на опушке леса и разбили лагерь, чтобы поужинать и переночевать. Теперь, пока наш ужин весело булькал в котелке, мы развлекали себя дружеским тренировочным поединком. То есть, честно говоря, развлекала себя я, а Эни делал мне одолжение, выступая моим партнером.

– Два года назад, с тобой, – ответил он. – Забыла?

– И с тех пор ни разу? – ужаснулась я. – Эни, ты же когда-то у Криса два поединка из пяти выигрывал! А теперь – будто бы тебя ничему и не учили никогда.

Тут я, признаюсь, сильно преувеличивала. Мечом он владел не так уж и плохо и, в случае необходимости, смог бы за себя постоять. Но отсутствие практики и нелюбовь к оружию делали свое дело. Вот встретится он с более или менее серьезным противником – ох и несладко же Эни придется, ох несладко.

– Можно подумать, – фыркнул он. – Когда-то и ты у Криса десять поединков из десяти выигрывала. А сейчас сколько?

– Один из трех, – призналась я.

И это очень недурной результат! С Крисом последнее время очень трудно драться. Быстрый, сильный, выносливый. Эни неплохо планирует атаки, порой у него очень даже интересные комбинации получаются, но у его брата фантазия в этом смысле будет побогаче, а уж как он защищается – это просто сказка.

– А ведь ты постоянно тренируешься, – съехидничал Эни. – И толку?

– У него талант и наследственность, – вздохнула я.

– У меня тоже наследственность, – напомнил Эни.

– Что-то не особо заметно. Тебя скоро и соломенное чучело сделает.

– В таком случае, оно и тебя сделает, потому что я собираюсь победить тебя в следующей схватке, – заявил он, становясь в верхнюю стойку. – В позицию, сэр рыцарь!

И бросился на меня, осыпая градом ударов, которые мне пришлось блокировать, блокировать и блокировать – Эни атаковал столь яростно и быстро, что я попросту не успевала ударить в ответ. Нет, будь это реальный бой, я бы нашла, чем ему ответить, но, поскольку я гораздо более опытный мечник, то и за безопасностью нашего поединка следить мне. Ответить я бы ответила, а что потом с трупом прикажете делать? Приходилось защищаться и ждать, когда он выдохнется – на такой темп ему сил хватит ненадолго. Ага, вот он немного сбился. Моя очередь. Удар – парировал. Удар – заблокировал. Удар – снова парировал. Ага, значит ты, милый мой, вспомнил, что такое скользящий блок? Тогда попробуй-ка такой финт. А теперь вот так. Отступил. Он собирается победить – подумайте только!

Инициатива полностью перешла ко мне. Теперь он парировал и блокировал, а я атаковала, ускоряя темп. Пусть прочувствует, с кем связался! Однако отбивается он ловко, хотя и вынужден с каждым моим ударом отступать. Э, да он не просто так отступает, он намеренно вправо забирает. Что это ты задумал, мой мальчик? Хочешь, чтобы солнце светило мне в глаза? Думаешь, тебе это сильно поможет, Эни? Даже если я ослепну, я все равно тебя сделаю. Давай, давай, я тебе немного подыграю! Удар – шаг вправо, удар – вправо. Вот так! О, открылся. Сейчас я тебя плашмя по носу, будешь знать, как его задирать… ай!

Что-то обвило мне лодыжки и запястья, дернуло назад, одновременно приподнимая в воздухе и разворачивая к Эни спиной. Вот ведь зар-р-раза! А ведь я ему еще и сама помогла, когда позволила заходящему солнцу оказаться за его спиной. Он незаметно для меня удлинил свою тень – Эни большой мастер на такие фокусы, жрец Малина как-никак, – и отрастил из нее щупальца, которые меня и схватили. Теперь это не я его по носу плашмя шлепну, это он меня по затылку огреет! Уф. Не по затылку – пониже спины. Скорее даже не шлепнул – совсем не больно – погладил. Ну сейчас я тебе задам, паршивец мелкий!

Я выпустила длинный гибкий хвост и наотмашь ударила его по ногам, сбивая на землю. Упав, он потерял контроль над своими тенями, и я оказалась на свободе. Через мгновение я сидела на нем сверху, крепко прижимая его руки к земле и приставив лезвие Хрисаоры к горлу.

– Как-то так, – произнес Эни. Невозмутимо, будто бы не я на нем восседала, а он на мне. – Кстати, а я говорил тебе, что ты прекрасна, когда сердишься? Нет? Это я зря…

– Ты сжульничал!

– Разумеется, – ответил он, улыбнувшись. – Глупо было бы мне – да не жульничать.

Тут он прав. Я постоянно забываю, что он – жрец Малина. Для Эни теперь жульничать – это образ жизни. Но каков наглец, а?

– С другой стороны, – продолжил он, – ох, какая у тебя красивая другая сторона… впрочем, грудь тоже…

От пощечины его спасло только деликатное покашливание у меня за спиной. Это еще что?

Я моментально оказалась на ногах, развернувшись с мечом наготове к источнику звука. Эни тоже отлеживаться не стал – полукувырком, с красивым выгибом подбросил себя в воздух, умудрившись при этом подхватить свой оброненный клинок, и встал рядом со мной.

– Мир вам!

Перед нами стояла женщина. Старая женщина, которую, однако, язык не поворачивался назвать старухой. Волосы ее были седы, но среди них кое-где встречались черные пряди. Стояла она прямо, не горбясь, с интересом рассматривая нас своими черными, совсем нестарческими глазами. Лицо ее, хоть и было усеяно многочисленными морщинами, хранило остатки былой красоты. Я попыталась сообразить, сколько ей лет, – и не смогла. Может быть, шестьдесят, может быть, девяносто. Одета она была в черное, без украшений, платье, поверх которого был накинут видавший виды потертый шерстяной плащ, а ее ноги были обуты в крепкие кожаные башмаки на мягкой подошве. Голос ее звучал глухо, но и в нем не было старческой немощи. Кого-то она мне неуловимо напоминала, вот только кого?

– Я не слышала, как вы подошли, бабушка, – сказала я не слишком-то вежливо.

Я ее действительно не услышала. И это было мне совершенно непонятно. Не почувствовала запаха – это ладно, ветерок дул сбоку, так, что я и не могла ничего почуять. Но звуки шагов, шуршание платья, дыхание? Их-то я должна была услышать, нет? Или это я так разозлилась на Эни, что напрочь перестала обращать внимание на окружающий мир? Стыд и позор мне!

– Бабушка? – произнесла она с некоторым удивлением, зачем-то посмотрела на свои руки, и как-то странно улыбнулась. Печально так. – А… Извините, я вам помешала… просто я шла и услышала голоса и дым от костра увидела, а потом еще повозку и лошадь. Решила посмотреть, кто тут.

Я вдохнула и выдохнула, заставляя свои надпочечники снизить выработку адреналина. Надо успокоиться, опасности нет. Во всяком случае, мой опыт, мой инстинкт, мои органы чувств говорили мне, что женщина неопасна. Теперь улыбнуться, но так, чтобы клыки не вылезли – наша гостья не виновата, что я потеряла осторожность и не услышала ее. Что еще? А, ну конечно. Убрать Хрисаору в ножны, а то некрасиво в пожилого человека оружием тыкать.

– Нет, вы нам не помешали, – сказала я, стараясь, чтобы мой голос звучал как можно более любезно. – Доброго вечера, бабушка. Проходите к костру, присядьте, скоро ужин будет.

Ой, ужин! Я поспешила к котелку – не выкипел ли, не начал ли пригорать? Я и так невеликий кулинар, а если еще и ужин испорчу… Мне-то самой не так страшно, я могу и подгорелое съесть, и недоваренное, и пересоленное. Это вовсе не значит, что я не люблю вкусно покушать – очень даже наоборот, но все же для меня главное не вкус, а питательность. Лишь бы были белки, жиры и углеводы. И чтобы много. А вот Эни надо хорошо питаться, у него желудок алхимически не улучшали. Нет, хвала Гренок[45]45
  Гренок – богиня кулинарии. Относится к младшим богам, ее культ появился в Ицкароне относительно недавно – около двух веков назад. Изображается как невысокая и слегка полноватая девушка в поварском колпаке и с поварешкой в руках.


[Закрыть], все в порядке.

– Вы только не подумайте чего, мы не по-настоящему дрались, – сказал Эни, сделав приглашающий жест в сторону костра. – Будьте нашей гостьей, бабушка.

– Спасибо, – сказала женщина, проходя вслед за ним к большому бревну, которое лежало возле костра и служило нам и столом, и лавкой. – Я вижу, что не по-настоящему. Теперь вижу. Сначала подумала по-другому, а теперь – вижу. А у тебя, милочка, хвост был или мне привиделось?

Вот почему она на меня так пристально смотрит. Конечно, девушку, способную отрастить хвост, а потом втянуть его обратно не часто встретишь.

– Хвост, – подтвердила я, снимая котелок с огня.

Гостья покивала головой.

– Сонечка – не человек, – пояснил Эни.

Гостья снова покивала.

– Конечно, – сказала она и улыбнулась. – А как иначе? У людей хвостов не бывает.

Я давно привыкла, что на меня смотрят как на диковинку, так что любопытные взгляды, которые бросала на меня наша гостья, мне не досаждали. Тем более что у меня было важное дело: ужин поспел, и теперь нужно было его подать. Я сходила к фургону за тремя глубокими мисками, тремя глиняными кружками, деревянными ложками и большой краюхой хлеба. Хлеб я передала Эни, чтобы он его нарезал, а сама занялась содержимым котелка. Сегодня на ужин у нас была перловая каша с мясом – блюдо нехитрое, но вкусное и питательное. Так, теперь еще надо на огонь маленький котелок с водой для чая поставить. Вот теперь можно и ужинать.

– Как мне повезло, что я таких гостеприимных путников встретила, да еще и на ночь глядя, – сказала гостья, аккуратно дуя на содержимое своей ложки, чтобы не обжечься горячей кашей.

– Вы местная? – поинтересовался у нее Эни.

– Нет, я мимо шла, – ответила она. – Мужа ищу. Не встречали? Седовласый такой, высокий, крепкий. Шли вместе, да вот, разошлись, потерялись. Не встречали?

– Нет, – ответила я. – Мы сегодня весь день никого не видели. Из людей, во всяком случае.

Часа за два до того, как мы остановились на ночлег, нам попалось странное существо, похожее одновременно на лошадь и человека. То есть если взять коня, вместо шеи приставить ему человеческий торс выше пояса, одеть в кожаное пальто и треугольную шляпу, то как раз получится тот, кто нам встретился. Когда мы сблизились с ним, человекоконь приподнял в приветствии свой головной убор, махнул хвостом и перешел с рыси на галоп. Вряд ли это был муж нашей гостьи – во всяком случае, седым он не был. Наоборот – молодой брюнет. Или правильнее сказать – вороной?

Гостья вздохнула и принялась споро работать ложкой, помогая себе куском хлеба.

– Давно разошлись? – поинтересовалась я.

– Сегодня утром, – ответила гостья. – Там что-то вроде живого лабиринта было, я немного вперед прошла, чтобы посмотреть, куда идти. Вернулась – а его нет. Наверное, тоже искать меня пошел. Вот так и разошлись. Выбралась из лабиринта – а его нет. Может быть, с другой стороны вышел. Ну да ничего. Найду. Обязательно найду.

– Конечно, найдете, – поддержала я ее. – Эни, дай мне еще хлеба.

– Эни? – вдруг заинтересовалась гостья и принялась внимательно рассматривать моего спутника, будто только что его увидела.

– Мы не представились, – сказал он, отхватывая своим ножом от краюхи крупный ломоть хлеба и передавая его мне. – Меня зовут Энжел, а ее – Сонечка.

– Энжел? – переспросила гостья растерянно. – Ох… Ну да…

Если раньше она на Эни почти и не смотрела, больше внимания уделяя мне, то теперь я вдруг абсолютно перестала ее интересовать. Будто бы я куда-то внезапно делась, и у костра остался только Эни. Или, вернее сказать, куда-то делся весь мир, а остались только эти двое. Странное ощущение. Впрочем, котелок с кашей остался при мне, так что я тут же этим воспользовалась, наложив себе добавки.

– А я… я… меня по-всякому кличут… называйте… меня… Ноктэ, – произнесла женщина, все еще не сводя взгляда с моего спутника. – А вы издалека?

Ну хоть это ощущение выпадения из реальности исчезло. Правда Эни тоже стал вдруг каким-то странным. Очень задумчивым. Станешь тут странным, когда на тебя смотрят так, как будто глазами съесть хотят.

– Мы из Ицкарона, – сказала я, – слышали про такой город?

– Слышала, – Ноктэ медленно кивнула и, наконец, опустила глаза. – Далеко вы забрались от родных мест.

– Пришлось, – сказал Эни.

Он отставил свою миску на бревно, и, засыпав в закипевшую воду чайную заварку, снял котелок с огня. Что он умеет делать лучше всех – так это чай заваривать. К тому времени, как мы закончим с кашей, он как раз будет готов.

– Я вот тоже далеко забралась, – вздохнула Ноктэ, возвращаясь к содержимому своей тарелки. – Вас-то что в путь погнало? Неужели и у вас какое несчастье с родными стряслось?

– Да нет, – ответил Эни. – С родными все в порядке. Служба заставила.

– Что ж это за служба такая? – полюбопытствовала гостья.

– Мы с Сонечкой жрецы, – пояснил Эни. – Сонечка – жрец Нурана, а я – жрец Малина.

– Охти, – сказала Ноктэ. – Слыхала я про таких богов. Вот уж не думала, что их жрецов доведется встретить. Значит, спутница твоя в дорогу отправилась, чтобы несправедливость где-то искоренить, а ты ей путь короче делаешь?

Вот прямо так и сказала. То есть она не только знает, кто такие Нуран и Малин, но и то, чем обычно их жрецы занимаются, и на что они – то есть мы – способны. А я и не думала, что слава о нас так далеко распространяется.

– Нет, – приподнял правую бровь Эни. – Скорее наоборот. Это у меня есть кое-какое дело в далеких краях, а Сонечка мне вызвалась помогать.

– В далеких краях? – спросила Ноктэ. – В Катае?

Это был даже вроде и не вопрос. Скорее утверждение. А куда еще может направляться жрец Малина в сопровождении рыцаря-нуранита? Конечно, в Катай! Странная она, очень странная, эта Ноктэ. А еще более странным мне казалось, что Эни так охотно отвечает на ее вопросы. Он обычно очень осторожен, мой Эни. Конечно, он часто языком трепет без умолку, послушаешь – душа нараспашку. Но на деле он очень скрытный, а болтает он только о пустяках, для отвода глаз. Но не в этот раз. Сегодня он что-то молчалив, но и уж очень откровенен. Впрочем, в нашей маленькой компании он за переговоры отвечает. Считает нужным говорить – пусть говорит. А я лучше себе еще каши наложу, ее как раз еще на одну порцию осталось.

– Вы угадали, – сказал Эни, прищуривая левый глаз.

Ага, значит ему такой поворот разговора тоже не слишком нравится.

– Неужели вас послали помочь Древним? – спросила Ноктэ.

О чем это она?

– Древним? Каким Древним, бабушка? – не выдержала я.

– Древним богам, – ответила Ноктэ. – Тем, что были до того, как туда Атай со своими «синими кэси» пришел.

– Так это ж когда было, – сказала я. – Лет пятьсот назад, а то и больше. Разве там кто-то из старых богов уцелел?

Ноктэ пожала плечами.

– Когда-то давно, возле Ут-Кина, была великая битва между Древними и Атаем, – сказала она. – И Атай оказался сильнее. Многие тогда погибли. Но не все. Кто-то бежал и смог спастись. Просветленные – слуги Атая – после устроили на них охоту по всей стране. Древних объявили демонами, исчадиями подземельных миров, и многие из них действительно стали инферналами. Их отовсюду гнали, истребляя как диких опасных хищников. Кто-то бежал, кто-то погиб. Но кто-то до сих пор прячется в тайных укрытиях, среди дремучих лесов и высоких неприступных гор. А кто-то пленен и ждет, когда случай позволит ему бежать. Я подумала, что вас послали к ним на помощь. Наверное, я ошиблась.

Делать нам больше нечего, как катайским демонам помогать! Особенно мне. Как раз моя специализация, да.

– А много ли таких уцелевших, бабушка? – спросила я.

Я к этой поездке как к приятному отпуску относилась, но если в Катае демоны на каждом шагу, то может получиться что-то вроде байки про жрицу Гламуры на пляже и кузнеца, который пытался с ней познакомиться. «Представьте, вот приходите вы на пляж, а там наковальни, наковальни, наковальни…» Не хотелось бы.

– Не знаю, дочка, – ответила Ноктэ, со странной теплотой в голосе, которую обычно не встретишь у постороннего человека. – Люди разное говорят. Вот, к примеру, приходилось ли вам слышать о чудовище с горы Анири?

Катай от Ицкарона далеко. Очень далеко. Но у нас в городе порядочно этнических катайцев живет – их предки когда-то от атайцев к нам убежали, – так что я немного знакома с их легендами. С теми из них, что касаются моей профессии.

– Кажется, я что-то слышала, – сказала я. – Вроде как когда-то на горе Анири жила демоническая лиса, держащая в страхе всю округу. Чтобы задобрить ее, ей приносили человеческие жертвы, а если не делали этого, то она сама, свирепея, спускалась со своей горы, нападала на путников и окрестные деревни, вытаптывала посевы и разрушала дома. Потом явился Просветленный и убил лисицу. Но это же давным-давно было. Лет триста или четыреста назад. Если это не просто легенда или сказка.

– За каждой сказкой может прятаться быль, – сказала Ноктэ, отставляя свою пустую миску в сторону. – Вот только бывает так, что легенды придумывают для того, чтобы скрыть истину, замаскировать ее, спрятать среди полуправды. Хотите знать, как было на самом деле?

Эни что-то примолк, внимательно слушая наш разговор и не спуская с Ноктэ задумчивого изучающего взгляда. Неужели не одной мне кажется, что я эту женщину где-то когда-то встречала?