Текст книги "Легенды Ицкарона. Сказка о пропавшей жрице (СИ)"

Автор книги: С. Лисочка

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 30 страниц)

Глава VIII

1

В этот раз холодно мне не было – то ли близость Огнии согревала, то ли тепло от костра, то ли выпитый лекарственный отвар. Мне что-то снилось, что-то неясное, из той породы снов, какие напрочь забываешь после пробуждения. Кажется, я видела Квени – повзрослевшего, вытянувшегося, возмужавшего. Увы, сколько я после ни старалась, подробностей этого сна я припомнить не смогла. В любом случае, проснулась я поздновато – солнце уже было довольно высоко, и, если честно, то не сама проснулась, а Огния меня растолкала – завтракать.

Чувствовала я себя на удивление хорошо: горло не болело, нос, хоть и был слегка заложен, но не до такой степени, как вчера, жара не было, и даже боль в ногах не ощущалась.

– И выглядишь ты гораздо лучше, – сказала Огния, выкладывая передо мной на листе кувшинки запеченного на углях крупного карпа и выставляя в чаше дымящийся отвар из ягод шиповника. – Но, все равно, сегодня не пойдем никуда. Отдыхаем сегодня. Будешь меня учить читать по-вашему.

Говорила она теперь, мешая ледово-эльфийские слова с сурано-ицкаронскими, а иногда и вовсе соединяя в одном слове корни обоих языков. Звучало это забавно, особенно с учетом того, что словообразование и грамматику Огния все-таки использовала ицкаронские, ставя, к примеру, эльфийское слово в падеж, которого в ледово-эльфийском нет[77]77
  В ледово-эльфийском языке три падежа (именительный, предложный и общий).


[Закрыть]. Но, надо отдать ей должное, ледово-эльфийских слов в ее речи было не так уж и много – четверть, не более того. Однако! У девочки память – жрец Библиотекаря позавидует. И когда я ее только успела стольким словам выучить? Неужели вчера днем, пока мы шли?

– Хорошо, – покорно сказала я, хотя и чувствовала в себе силы выступить в путь сразу после завтрака и идти весь день. – Сейчас съем эту прекрасную рыбину, выпью чаю, и начнем. Кстати, а откуда ты эту чашу взяла? Раньше ее у нас не было. Где-то рядом человеческое жилье есть, и ты там побывала?

– Почти, – ответила Огния, одобрительно наблюдая, как я угощаюсь завтраком. – Только не подумай, пожалуйста, что я ее украла. Ничего подобного! Ее, наверное, выбросили, а я ее нашла. В кустах, рядом с лестницей.

– Какой лестницей? – спросила я, взяв чашу в руки и осматривая ее.

Ночью мне и дела не было до того, из чего я пью, но теперь-то я видела, что чаша эта отлита из бронзы, которая сделалась почти черной от времени, и что на ней вырезан лут – иероглифическая письменность, имевшая широкое хождение четыре тысячи лет назад в краях куда как более южных. Впрочем, лут до сих пор используется лутомскими жрецами в ритуальных надписях. К слову сказать, надпись на чаше я легко прочла[78]78
  Лут, по сути, является отдельным письменным языком, со своими правилами и грамматикой, и мало общего имеет с разговорным лутомским. Потому Лара, зная правила чтения лута и примерно полторы тысячи иероглифов, довольно свободно могла его читать, а вот разговаривать по-лутомски не умеет.


[Закрыть] – это было восхваление Чисму – лутомскому аналогу нашего Недоперепила[79]79
  На самом деле Чисм (или Чесем, как его называют на юге Лутомии) вовсе не является аналогом ицкаронского Недоперепила, хотя и считается богом винограда и вина. Дело в том, что Недоперепил, в первую очередь – бог разгульного веселого пьянства, а Чисм – бог-покровитель погребальных ритуалов. По представлениям лутомцев, когда человек умирает и попадает в загробный мир, то прежде чем он предстанет на суд богов, его тело должно быть должным образом подготовлено – забальзамировано. Во время бальзамирования бальзамировщик, помимо всего прочего, выпускает из человека всю его кровь, собирая ее в специальные керамические сосуды; считается, что этой кровью Чисм поливает виноградники. Таким образом, вино, по представлениям лутомцев, является очищенной кровью предков, и его пьют, в первую очередь, ради приобщения к их мудрости. Именно потому употребление вина требует осторожности: выпив слишком много, лутомец рискует потерять свою личность, напитав ее частями чужих личностей.


[Закрыть].

– Э… нет, не лестницей, – поправилась Огния. – Как это правильно сказать? Пирамидой, как лестница… лестничной пирамидой… мммм…

– Ступенчатой пирамидой, – догадалась я.

– О, точно! Я, когда травы для тебя собирала, наткнулась на нее – на ступенчатую пирамиду. Она высокая была. Я на нее лезть не стала – зачем? А чаша у подножья нашлась. В траве лежала, рядом с кустиком женьшеня, который мне нужен был. Я подумала, что она пригодится, чтобы отвар сделать. Пить-то удобнее, чем травы, корешки и ягоды жевать. А что? Не надо было ее брать?

– Пирамида? – я не верила своим ушам. – Здесь, почти на побережье океана? Да еще и ступенчатая?

Лутомию часто называют страной пирамид, хотя вопреки распространенному мнению, пирамид здесь не так уж и много: всего шестнадцать, и из них лишь две ступенчатые. Все они страшно древние – девять тысяч лет! Для какой цели древние лутомцы их строили, не вполне понятно – в разное время их приспосабливали то под дворцы, то под храмы, то в качестве амбаров для зерна использовали. Конечно же, они служили (а некоторые и поныне в этом качестве служат) и как усыпальницы для наиболее выдающихся лутомских правителей – Томов. Но все они находились довольно далеко от того места, где мы сейчас были – на юге, под Мимфисом, в Долине Томов. На побережье их нет. Считается, что нет. Считалось. До прошлой ночи, когда одна лисица-кицунэ, разыскивая лечебные травы для своей захворавшей спутницы, наткнулась на одну из них.

От возбуждения я подскочила на ноги и принялась ходить туда-сюда; Огния поднялась вслед за мной и поймала меня за локоть.

– Лара, с тобой все в порядке? – спросила она, настороженно заглядывая мне в глаза. – Ну пирамида, да… Кричать-то на весь лес зачем?

– Ты не понимаешь, – ответила я, хватая ее за плечи. – Это же не может быть! Их здесь не строили никогда. На две сотни километров ни одного крупного поселения, кому бы тут их строить? Здесь и камня для строительства подходящего нет. Не может быть тут пирамиды! Тем более ступенчатой!

– Ну, тогда ее и не было там, где я ее видела, – покорно согласилась Огния. – Не было. Женьшень был, чаша была, а пирамиды не было. Показалось мне. Ты не волнуйся только. Вредно тебе волноваться. Думаешь, вылечилась? Надо спокойнее, без резких движений. Ладно?

Я постаралась унять обуявшую меня дрожь нетерпения. Вдохнула и выдохнула три раза. Помогало не очень. Да и с чего я должна быть спокойна, когда у меня под боком самое настоящее археологическое открытие?

– Как далеко эта пирамида отсюда, в какую сторону идти? – спросила я. – Я должна ее увидеть!

– Так ведь ты сама сказала мне, что не может быть пирамиды, – слегка обиделась Огния. – Ладно, если интересно, то идти надо на юг и на восток. Это часа полтора на моих лапах. С тобой, в твоем состоянии, весь день идти надо будет.

Я подняла чехол с Месяцем и принялась закреплять его за спиной. Огния с большим беспокойством смотрела за моими приготовлениями.

– Мы же договаривались сегодня не ходить никуда, – напомнила она мне. – Ты обещала меня читать научить…

– Это может оказаться открытием мирового масштаба! – безапелляционно заявила я. – А читать я тебя еще научу, не сомневайся даже. Показывай дорогу!

Огния покачала головой, вздохнула и взяла меня за руку.

– Лара, ты – сумасшедшая, – заявила она мне. – Эта пирамида давно стоит там, по всему видно. Думаешь, она тебя еще один день не подождет, пока ты не поправишься, как следует? А если по дороге тебе хуже станет, что делать? Ладно. Ладно, я не спорю. Хочешь к пирамиде – пойдем к пирамиде. Не жалуйся потом, если опять пальцем пошевелить не сможешь. Или если еще что-нибудь в этом роде случится.

– Не буду, – пообещала я ей.

2

Ушли мы недалеко – километра на три от силы, но в этом не было моей вины. Со стороны океана ветер вдруг принес тяжелые свинцовые тучи, в полчаса затянувшие все небо от края до края. Пошел дождь, очень быстро превратившийся в ливень, неприятно напомнивший мне о буре, которую я пережила на мостике «Туфли Кирмиса». Непогода застала нас посреди молодого редколесья, и мы с Огнией спрятались под кроной невысокого каштана, но это укрытие оказалось не слишком надежным: дождь был слишком силен, и его струи легко прошивали насквозь начавшую желтеть крону.

– Говорила тебе, – ворчала Огния, – денек посидеть, отдохнуть. Мокни теперь тут с тобой.

– Не все ли равно где мокнуть? – возразила я. – От такого ливня мы бы и там не спрятались. И потом он скоро кончится, и мы дальше пойдем.

– Как же. По-моему, этот дождь надолго зарядил. До ночи к пирамиде мы теперь не доберемся. Зачем ушли? Там ива удобная была, в озере рыбка плавает, а по берегу – утки. А здесь что?

– Да нет же, смотри: он уже заканчивается. – Может быть, я и выдавала желаемое за действительное, но в этот момент дождь, и верно, несколько выдохся. – Если пойдем чуть быстрее, то к вечеру успеем, нет?

– По грязи-то? Ха! Да и чего тебе так хочется в потемках бродить?

Дождь действительно закончился минут через двадцать, тучи рассеялись, но и Огния оказалась права: идти в парусиновых обмотках по грязи выходило далеко не так просто, как посуху. Каждая моя нога прибавила в весе килограмм по пять, не говоря уже, что куда приятнее, когда твои ноги в сухости и тепле. Потому продвигались мы медленно, к моменту, когда солнце спряталось за верхушки деревьев, никакого намека на пирамиду и видно не было. Как и на какие-либо следы присутствия в этих краях человека.

– Далеко еще? – поинтересовалась я у Огнии, когда мы собирали хворост для костра. Переночевать мы решили возле лесного родничка, бьющего из-под земли посреди живописной каштановой рощи.

– Часа за три дошли бы, – сказала Огния. – Если, конечно, мы все это время правильно шли.

– В каком смысле «если»? – насторожилась я.

– Лара, ведь дождь прошел, – нимало не смутившись ответила кицунэ. – Не могу я больше вести тебя по своему старому следу. Смыло его. Да ты не переживай! Я всегда на местности ориентируюсь хорошо. Тем более в лесу. Никуда не денется пирамида твоя. Найдется. Что?

– Ничего.

Я археологией большую часть жизни занимаюсь. Разумеется, никто и никогда, за редчайшим исключением, конечно, не придет к вам в кабинет и не скажет: «Вот вам точные координаты места, где можно замечательно провести раскопки. А вот это – план гробницы, которая там находится. Со всеми ее камерами, переходами и ловушками. А это – перечень того, что можно там найти. Расписано, как вы видите, по алфавиту, с указанием где точно что лежит». Разумеется, в экспедицию отправляются не просто так – вначале анализируют различные источники: обрывки древних летописей, легенды, сказания… Информация об интересном месте собирается буквально по крупицам, но редко, когда такое исследование дает четкие указания, куда надо идти. Чаще регион поиска получается очень обширным, но ведь надо же с чего-то начинать?

Далее изучается географическая карта. Кто бы что не строил, ему не обойтись без стройматериалов: камня, дерева, глины, песка. Без воды и источника пищи. То есть часто задача сводится к тому, чтобы найти на карте место, где всего этого в достатке. Если такового не обнаруживается, то значит надо искать, куда ресурсы удобнее всего доставлять. Тут вариантов, конечно же, побольше, но не слишком – дороги тоже абы где и абы куда не проложишь. Там гора – ее обойти проще, чем через нее лезть, особенно с тяжелеными блоками известняка или мрамора, здесь река – а не могли бы по ней необходимое доставлять? Тут болота, тут пески зыбучие… Если хорошенько подумать, то с определенной точностью уже у себя в кабинете можно место раскопок определить.

А после уже непосредственно экспедиция: отправляешься в выбранный район и приступаешь к его обследованию. Нанимаешь кого-нибудь, кто живет поблизости, в проводники, ходишь, смотришь, делаешь пробные копки. Хорошо, если у тебя в команде есть маг-поисковик, способный учесть все особенности местности и сплести подходящее поисковое заклинание, которое сэкономит тебе недели напрасного просеивания грунта, за час-другой определив, тут ли искать следы минувшего или отправляться дальше. Но господа маги хорошо знают себе цену, за спасибо работать не любят и вообще не горят желанием отправляться за тридевять земель от дома, где никаких тебе удобств, а совсем даже наоборот: комары, скудный рацион, много пешей ходьбы по пересеченной местности, сплошные сквозняки, жара, значимый шанс подцепить какую-нибудь болячку, вроде малярии, и при этом нет гарантий, что твоя работа хоть что-то принесет. Короче, желающих мало, а те, кто есть, запрашивают за свои услуги такую плату, что на эти деньги можно целый стройотряд нанять. Мне лишь однажды довелось иметь в команде такого мага, и, отдать ему должное, тогда он очень сильно мне помог, но, увы, дальнейшему нашему сотрудничеству помешал тот простой факт, что он оказался подлецом.

Ладно, сейчас разговор не об этом. Сейчас речь о том, что признание Огнии меня, конечно, несколько расстроило: я уже уверилась, что вот-вот моя спутница приведет меня за ручку прямо к научной сенсации. Но моей решимости этого не поколебало; понадобится – я эти каштановые леса вдоль и поперек прочешу, эти зеленые холмы голыми руками перекопаю, а пирамиду найду. Но, конечно, было бы гораздо приятнее, если бы она все-таки меня прямо до нужного места довела. Так что я расстроилась. Да. К чему скрывать? И обиделась. Даже, скорее рассердилась. На Огнию, конечно, на кого же еще?

– Завтра обязательно найдем, – пообещала Огния, правильно истолковав выражение моего лица. – Лара?

Если разобраться, в чем она виновата-то? В том, что дождь не вовремя пошел?

– Все в порядке, – я постаралась взять себя в руки и улыбнуться как можно приветливей. – Просто я уже губу раскатала… Давно бы уже мне стоило знать, что ничего в жизни просто не дается.

Огния несколько секунд смотрела на меня своими желтыми раскосыми глазами, потом кивнула.

– Особенно ужин просто не дается, – сказала она. – Не хочешь немножко поохотиться? Я с той стороны запах летучего ленивца чую…

3

– Отсутствие результата – тоже результат.

Солнце садилось, окруженное целым табуном мелких красно-оранжевых с пурпурной примесью облаков.

– Ты это и вчера говорила, – заметила Огния. – И позавчера тоже.

Где-то там, в той стороне, куда готовилось спрятаться уставшее за день светило, находился Ицкарон – город, в котором меня ждали друзья и сын. Ох, как бы мне сейчас хотелось оказаться дома, обнять Квени, прижать к себе! Я зажмурилась, представив, как утыкаюсь носом в его светлую макушку, как он, чуть выставив локти, пытается помешать мне крепко-крепко прижать его к груди – считая себя уже вполне взрослым, Квени последнее время избегал, как он это называл, «телячьих нежностей».

– Может, ну ее – пирамиду эту? – спросила Огния, словно услышав мои мысли. – Может, все-таки в Ицкарон отправимся? Может, нам просто не судьба ее отыскать? А, Лара?

Я тряхнула головой, отгоняя прочь свои мечтания. Вдохнула и выдохнула, прогоняя раздражение, с которым мне очень непросто было справляться. Нет, я, конечно, понимала, что злюсь на Огнию зря. Девочка совершенно не виновата в том, что, привыкнув полагаться на собственный нюх, не потрудилась запомнить дорогу к пирамиде. Не виновата, что пошел дождь, не виновата, что похожих холмов здесь так много: пятый день мы только и делаем, что бродим между ними, то поднимаясь на очередную поросшую каштанами вершину, то спускаясь в ложбины, силясь отыскать хоть какие-то признаки человеческого присутствия в этой местности.

– Может быть, и так, – сказала я. – Может быть, и так. Только я чувствую: мы рядом. Обидно будет уйти, а потом узнать, что нам надо было пройти чуть-чуть вперед, обойти еще один холм…

– Это откуда ж мы потом узнаем? – поинтересовалась Огния. – Кто тебе потом расскажет, где она была на самом деле? Может, мы вообще не в той стороне ищем. Или пирамиды вообще не было.

– Как это не было? – удивилась я. – Ты же сама мне говорила, что видела пирамиду!

– Мало ли, – пожала плечами Огния. – Может, мне показалось. А что? Ночь была, темно, я торопилась, устала…

– Ты чушь говоришь, – сказала я. – А чаша, которую ты там нашла? Она нам тоже кажется? Ты же прекрасно знаешь, что тебе не показалось!

Огния снова пожала плечами, покосилась зачем-то себе за плечо – она вообще часто оборачивалась назад, я, кажется, уже говорила, а сегодня – в особенности. Потом вздохнула и покачала головой.

– Тебе виднее, – сказала она уныло. – Далась же тебе эта пирамида! Мало ли где я могла эту чашу подобрать! Может все-таки в Ицкарон уже, а? Сезон дождей на носу… Завязнем мы тут…

Нервная она сегодня, моя маленькая спутница. С самого завтрака. Весь день ходила, ссутулившись, стараясь ступать тихо, словно пугливого зверя выслеживая. Или словно сама от кого-то скрываясь. Говорила мало, понизив голос. То есть мало – это если с предыдущими днями сравнивать, уж поговорить-то Огния любит. Вернее сказать, она больше спрашивает, чем сама рассказывает, но спрашивает много, не стесняясь показывать любопытство.

– Один-два дня ничего не решат, – возразила я. – Я же говорю, я чувствую, что она где-то тут…

– Кому не решат, а кому и очень даже. – Огния снова оглянулась.

– Да что такое с тобой сегодня? – не выдержала я.

– Догоняет он меня, – после некоторых колебаний призналась Огния, – боюсь, что день-два и догонит, если мы и дальше будем тут между этих холмов бродить.

– Кто? – не сразу поняла я.

– Женишок мой, – ответила Огния, поморщившись. – Я от него оторвалась хорошо, а теперь он догоняет, пока мы тут на месте топчемся. Догонит – мало не покажется. Вот уж чего не хочу – так это с ним встречаться опять.

Честно говоря, меня разбирало любопытство: что ж это за жених такой, что заставил Огнию забраться так далеко от родных мест? Я уже пробовала расспрашивать ее на этот счет, но Огния про него рассказывать не желала, только морщила нос и бросала один-два нелестных эпитета, характеризовавших как внешность ее обидчика, так и его умственные способности. По всему выходило, что кто бы он ни был – парень он упорный. Впрочем, оборотни вообще склонны зацикливаться на какой-то одной идее, так что я вполне допускала, что Огния беспокоится не зря. Во всяком случае, проверять мне не слишком хотелось.

– Хорошо, – сказала я.

Перед моим внутренним взором снова возникла насупившаяся мордочка Квени – он всегда такой вид принимает, когда я его ругаю, если он на улице задерживается. Теперь задерживаюсь я. И, действительно, чего ради? Что я, пирамид не видела?

– Завтра пройдем между тех двух холмов, посмотрим, что за ними. Если ничего не найдем, отправимся в Ицкарон. Так быстро, как сможем.

Огния пристально посмотрела на меня своими желтыми раскосыми глазами. Кивнула.

– Спасибо, Лара, – сказала она

Я в ответ только подернула плечами. Всех открытий не сделаешь. Даже если очень хочется.

Солнце уже почти успело спрятаться за горизонт, небо потемнело и кое-где на нем наклюнулись первые, пока еще блеклые звезды.

– А сейчас – ужин, – добавила я, поворачиваясь к костерку, что был разложен за нашей спиной. Над его пламенем, на двух жердях мы устроили кролика, которого я подстрелила, а Огния очень ловко освежевала, используя в качестве орудия все тот же рыбацкий нож. – Кажется, готово…

– Ура! – коротко ответила Огния, и прихлопнула в ладоши.

Интересно, чему она радуется? Тому, что я отказываюсь от поисков пирамиды или ужину? Пожалуй, все-таки ужину – уж очень она кроликов любит, моя маленькая спутница…

Ночью сон бежал от меня. Рядом, под боком, укрытая куском старой парусины крепко спала Огния, я же лежала, лишь прикрыв глаза. Обидно, обидно будет уйти отсюда, так и не найдя ничего. Очень обидно. Не люблю проигрывать. Нет, это не первое поражение в моей жизни. Сколько их было – иди сосчитай. Это – вполне закономерное, удивляться тут нечему. Ну как, скажите, можно отыскать что-то на такой большой территории, не имея никаких сведений об объекте поиска? Разве что чудом. Да, чудо мне сейчас ой как было бы кстати. Наподобие того, какое случилось со мной много лет назад, в самой первой моей экспедиции.

Тогда мне было всего-то четыре с половиной года, и дядя взял меня с собой на раскопки Ополья – не той грозной крепости, что ныне надежно защищает восточный рубеж Суранской империи, а старой пограничной заставы, некогда носившей это славное имя. История обороны Ополья Нергалом Императором, который был в ту пору всего-то десятником, известна очень хорошо. Даже слишком хорошо. Десятки, если не сотни историков уделили этому эпизоду свое ученое внимание: монографий, исследований и рефератов, посвященных этой теме, наберется на целый воз, и это – если беллетристику не считать[80]80
  Этот исторический момент весьма популярен у писателей романтического толка – ведь по преданию, именно во время осады Ополья на Нергала впервые обратила внимание богиня войны Арида. Там, под бревенчатыми стенами заставы якобы состоялась их первая встреча, тогда они полюбили друг друга, и это, в конечном итоге, привело к появлению Ицкаронской империи.


[Закрыть]. Гораздо хуже известно, по крайней мере широкой публике, что спустя шесть лет, место, где стояла застава, было признано не слишком удачным с военной точки зрения. Ее забросили, отдав предпочтение новой, только что отстроенной километрах в пяти к востоку, мощной крепости, которая и унаследовала имя и славу предшественницы, а позже вокруг нее вырос небольшой пограничный городок. Дядя всегда очень интересовался «нергальскими местами», как он их называл, и когда ему выпал шанс провести раскопки старого Ополья, он его упускать не стал. Я же оказалась в экспедиции по самой банальной причине: меня не с кем было оставить. Ребенком я была хоть и любознательным, но весьма спокойным, истерик без повода не устраивала, под ногами у взрослых не путалась, вопросы под руку не задавала – мечта, а не ребенок! – так что дядя почти не раздумывая взял меня с собой. Разумеется, пока взрослые ковырялись в земле, стараясь выкопать остатки ворот заставы, от маленькой девочки требовалось одно: не мешать им. Потому дядя, чтобы я не скучала, выделил мне совочек, ведерко и проволочное ситечко и посадил меня несколько в сторонке от места основных раскопок, поближе к ручейку, где почва была сплошь песчаная и мягкая, но с его точки зрения, как археолога – я это уже позже поняла, когда выросла – бесперспективная. Предполагалось, что, когда мне надоест «искать сокровища», я перейду к выпеканию куличиков, которые у меня получались очень даже недурно.

Чередуя одну игру с другой, я, ко всеобщему изумлению, вдруг отрыла прекрасно сохранившуюся подкову. На ней даже можно было различить клеймо Храма Войны – скрещенные мечи и летящий ворон над ними. Не иначе, ее потерял один из рыцарей Ариды, вернее его конь, когда его водили на водопой, но дядя, конечно же, объявил мне, что я нашла подкову с копыта самого Ар-Вана[81]81
  Ар-Ван – по преданию, конь, на котором ездит Арида. Как водится, бессмертен, исключительно быстр и невероятно разумен, хотя и не обладает даром речи, как другой спутник богини – ворон Сифри.


[Закрыть]. После чего пересадил меня с моим совочком и ведерком метров на десять ниже по течению ручья, а сам оккупировал мое старое место. К его разочарованию, впрочем, вполне ожидаемому, он там ничего не нашел. Зато я, преисполненная энтузиазма после своей первой находки, выкопала на новом месте приличных размеров ямку и откопала лезвие бронзового топора, зеленое от покрывавшей его патины.

Дядя принял эти находки за знак свыше и, напророчив мне судьбу великого археолога, стал обучать копаться в земле правильно. Но в тот день, как и в следующие, я более ничего не нашла, что, впрочем, не отбило у меня желания стать настоящим археологом.

Если задуматься: много ли шансов у маленькой девочки, какой я тогда была, за один день найти сразу два артефакта? Вот и я о том же. Так что в чудеса я верю, и они временами продолжают со мной случаться. Особенно, когда я эти чудеса подготовляю заранее своими руками.

Рассвет застал меня возле догорающего костра, который я пыталась оживить, подкладывая в него мелкие щепки. Не то чтобы я так и не заснула этой ночью, нет. Я засыпала и просыпалась раз десять, не меньше, или, правильнее сказать, всю ночь провела в том зыбком состоянии между сном и явью, какое бывает у каждого человека, чей разум слишком увлечен решением какой-нибудь непростой задачи.

– Ты чего так рано поднялась? – поинтересовалась Огния, проснувшаяся с первыми лучами солнца, или, может быть, от шума, который я произвела, ломая ветки для костра. – Замерзла?

– Да нет, просто одна мысль покоя не дает, – ответила я.

Огонь, наконец, занялся как следует и осветил нашу небольшую полянку – солнце только-только появилось над горизонтом и с этой задачей справиться еще не могло.

– Смотри, – я взяла в руки наш рыбацкий нож и принялась чертить им на мягкой земле что-то вроде карты. – Вот тут мы были, когда ты рассказала мне про пирамиду, правильно?

– Что? – Огния перебралась ко мне поближе и стала с интересом наблюдать за моими действиями.

– Вот тут мы ночевали на следующую ночь, а где-то тут должна была быть пирамида, если я правильно тебя поняла, – продолжала я, схематически изображая рощи и холмы, через которые мы проходили в тот день. – Верно?

– Ну, если ты так говоришь, – ответила Огния.

– Потом мы пошли сюда, потом сюда, потом сюда, – полуокружностей, которыми я отмечала на своей карте холмы, становилось все больше, наш же путь я показывала длинными тонкими стрелками. – Потом заночевали на холме, где был разбитый молнией каштан…

– Ты там еще лесную курицу подстрелила, – облизнулась Огния. – Вкусная была птичка…

– Потом мы шли вот сюда, так и так. На этих холмах побывали и перевалили через ручей… Потом…

– Вот у тебя память! – восхитилась Огния, когда я, наконец, воткнула нож в то место на «карте», где мы сейчас находились.

Ну, не без этого. «Карта» в итоге получилась весьма обширная – метр на два, но зато настолько подробная, насколько это было вообще возможно в текущей ситуации.

– Зато ты в лисицу умеешь превращаться, а я не умею, – ответила я.

– Лара, я не умею превращаться в лисицу, – поправила она меня. – Я в человека умею. Но зачем ты все это нарисовала?

– А затем, чтобы стало понятно, где мы были, а где не были, – ответила я, разглядывая дело рук своих. – Видишь, вот тут, пустое место на карте? Мы туда почему-то не пошли. Ведь собирались же.

– Это на третий день было, – прикинула Огния. – Только я не помню, почему мы не пошли там.

– И на четвертый день мы мимо проходили, – кивнула я. – Утром. Только с другой стороны. Но потом мы налево свернули и полезли на холм. Хотя, если подумать, то удобнее было как раз через это место идти. И вечером тоже могли через него пойти, но решили спуститься вниз по этому ручью. Короче говоря, крутились-крутились вокруг него, но так и не побывали там. Интересно, правда?

Огния как-то странно вытянула шею и ловила каждое мое слово, жадно пожирая глазами пустое место на «карте».

– Если строишь что-то в такой глуши, то явно не для того, чтобы это что-то было легко найти, – сказала я. – Так отчего бы не наложить отвращающее заклинание, чтобы искать стало еще сложнее?

– Так ты думаешь… магия? – произнесла Огния задумчиво.

– Да, я с таким сталкивалась уже, – ответила я. – Правда, не понятно, отчего оно на тебя не подействовало, когда ты на пирамиду наткнулась, да и странно выходит – ты говорила, что пирамида тут, а на деле, если я права, она сильно в стороне… Получается, ты в ту ночь должна была не так бежать, а вот так. Впрочем, если это не магия, а перепутанное пространство…

– Чего-чего?

– Мне о таком рассказывал один мой приятель – Карел Роад. Он жрец Малина, разбирается в таких вещах. Мы несколько лет назад с ним обсуждали поиски Истинного Лесограда – это город такой древний в Лунарийском лесу. Его сколько не искали, но до сих пор найти не могут, хотя весь лес вдоль и поперек исхожен. Тогда Роад предположил, что кто-то перепутал пространство вокруг города, чтобы его найти было нельзя. Когда думаешь, что идешь вперед, а на самом деле – назад. Хочешь повернуть направо, поворачиваешь, немного проходишь, а оказывается, налево повернул. Самое интересное, что внутрь все-равно можно попасть. Если случайно по «складке» пройти.

– А что такое складка? – спросила Огния.

– Не знаю. Я тогда из объяснений Роада и половины не поняла, – призналась я.

Честно говоря, старик – а Роаду давно за сотню – вовсе и не старался, чтобы я поняла. Его больше интересовал вопрос, что он получит в обмен на помощь в поисках легендарного города. Нет, лично мне, Ларе Уиллис, он был готов оказать такую услугу чисто из дружеского расположения, во всяком случае, он так утверждал. Но он – жрец Малина, а я – жрица Луни и «кое-кто сделает неправильные выводы, ты же знаешь, какая Она подозрительная…» Кого он имел в виду, я, опять же, не поняла, многие считают, что Роад давно выжил из ума, и не без причины: он временами заговаривается. В любом случае, разговор наш закончился нечем – дело было в новогоднюю ночь, после традиционной пироговой погони. Я зашла в Храм Дорог, чтобы немного передохнуть после беготни по крышам, а сам Роад вымотался так, что на ходу спал, так что мы уговорились переговорить на эту тему поподробнее после, но как-то не случилось. Старик вскоре слег с пневмонией – здоровье у него уже дано не то, не пойми, что вообще его на этом свете удерживает; потом у меня были дела в Суране, потом надо было объезжать лунные капища… Так и не переговорили.

– Тогда как мы к пирамиде попадем, если пройти к ней только случайно можно? – задала логичный вопрос Огния.

– Есть у меня одна мысль, – ответила я, поднимая с земли футляр с Месяцем. – Уж ты поверь: если я куда-то хочу попасть, то я туда попадаю.