Текст книги "Легенды Ицкарона. Сказка о пропавшей жрице (СИ)"

Автор книги: С. Лисочка

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 30 страниц)

2

Здравствуйте, меня зовут Энжел Сувари, я – старший жрец Малина, и я не религиозен. Я знаю, это звучит странно из уст служителя культа, тем более моего ранга, но это так. Буду откровенным: временами я вообще начинаю серьезно сомневаться, что Малин существует. Судите сами: Его я воочию никогда не видел, а все следы, которые, казалось бы, должны доказывать Его присутствие в мире, легко объяснить другими, более земными, причинами. Первая из этих причин – я сам.

Тень поменяла форму и зашевелилась? Мне показалось. Смог увидеть историю эльфа своими глазами? Это у меня фантазия богатая такая, а он хороший рассказчик. Голос поменялся? Ха, ну конечно, это только потому так, что где-то существует бледный тип с рогами, которым позавидовал бы любой горный тур, с рыжими орлиными крыльями за спиной, с плечами, полными красных глаз, и с характером, вечно толкающим его на то, чтобы устраивать людскому роду всякие каверзы. Этот странный тип, которого побаивается любой нормальный человек, решил лично сообщить милорду Ларену, что его делом займутся, и ничего лучшего не придумал, чем воспользоваться для этой цели моим голосовым аппаратом, ага. Не логичнее ли, не проще предположить, что это я слегка спятил, страдаю раздвоением личности или чем-то вроде этого, и вторая моя тайная личность обожает такие фокусы? Делать это ей тем проще, что я – парень не без способностей. Стихийный сырой маг[13]13
  Стихийный или сырой маг – человек, обладающей магической силой, подчас довольно значительной, но не умеющей или не способный эту силу сознательно контролировать и использовать.


[Закрыть], сын папы-Истребителя и мамы… С мамой вообще не просто. Кто она такая была, я, если честно, сам не знаю до сих пор, но, судя по всему, существом она была весьма могущественным. Во всяком случае, крылья, с помощью которых я так ловко ушел от Арники – это мне от нее достались. Впрочем, не будем сейчас про мою маму, тут бы с мамой Квентина Уиллиса разобраться.

Разумеется, существование других богов у меня вызывает такие же сомнения, как и существование Малина. Жрецы, в большинстве своем – народ не простой: кто-то маг, кто-то оборотень, кто-то вампир, кто-то – еще кто-то. Очень часто все те фокусы, которые приписывают богам, они могли бы провернуть самостоятельно, за счет своих собственных природных способностей. Поэтому не удивлюсь, если многие из жреческой братии думают о своих богах так же, как и я.

Впрочем, среди нас есть те, кто искренне во все это верит. Сонечка, к примеру, совершенно не сомневается, что Нуран существует. А вот отец на прямой вопрос по этой теме мне когда-то ответил: «Если бы Нурана не существовало, его стоило бы придумать, сынок. Так какая разница?» Крис, мой брат, вполне разделяет позицию отца, что не удивительно – он-то по его стопам пошел. С другими жрецами я на эту тему даже в шутку разговаривать не стану – во-первых, могут и на смех поднять, а во-вторых, нечего компрометировать то, за счет чего имеешь положение в обществе и хлеб насущный. Пройдет слух, что я, жрец, в своего бога не верю – кто тогда со мной вообще разговаривать станет?

Нет, я вовсе не отрицаю существование богов. Более того: я уверен, что боги существуют. Только мне думается, что их придумали люди, сформировали своей верой, наплодили про них легенд, которые, к слову, частенько противоречат друг другу. А мы, жрецы, эту веру эксплуатируем. Удачно устроились, в общем и целом, я считаю. Так что даже если у меня действительно не все в порядке с головой, это не означает, что те обрывки чужих мыслей, что я иногда улавливаю – обязательно мой персональный бред. Может быть, это и на самом деле Его мысли.

Впрочем, это все сейчас не важно. Важно то, что я влип в историю, и надо как-то из нее выбираться. Задача мне предстоит самая развеселая: найти дамочку, которая исчезла тридцать лет как, то есть еще до моего рождения. Не найду – хоть увольняйся, да кто ж меня отпустит, когда существование работодателя – отдельный большой вопрос? Ларена я, конечно, обнадежил, как мог, и отпустил домой, наказав не болтать о нашем уговоре. Не хватало еще, чтобы весь город узнал, во что я вляпался по своей дури. Ну, или не по своей дури, а по Высокому Указанию, если вам так больше нравится. Мне-то от этого не легче, наоборот, еще веселее: Он-то пообещал и ушел туда, откуда явился, а мне теперь голову ломай, как это выполнять. А потом еще вдруг возьмет и спросит: а чего это ты, мой дорогой жрец, меня дискредитируешь своим неумелым исполнением моих решений?

Я выпил две чашки чая, полил рассаду и спел ей, затем сходил в спальню и заправил кровать. Собрал вещи, которые пора отправить в прачечную, и привел в порядок сапоги, в которых был ночью. Все это время я размышлял, вырабатывая план дальнейших своих действий. Как не крути, начинать стоило с почтовой феи.

– Фьюарин!

Очень интересное существо эта фея. Обладает способностью моментально перемещаться в пространстве, но не абы как, а прокладывая путь к конкретному существу. Она мне как-то призналась, что обычное несвернутое пространство для нее – это как лес для городского жителя. Деревья, деревья, деревья. Попробуй, сориентируйся. То ли дело город – тут тебе и улицы, и дома пронумерованы, и таблички над дверьми. В прошлом году она прилетала и просила помочь проложить маршруты к конкретным точкам, потому что ей надо было там побывать, а людей, на которых она могла бы ориентироваться, рядом не было. Я помог. С тех самых пор она мне должна.

– Привет, – сказала она. – Куда, чего, зачем?

– Никуда и ничего, – ответил я, подвигая ей блюдечко с маленьким кусочком пирога и чашку с чаем. – Поговорить надо.

– Веселое начало, – подозрительно прищурилась на меня фея, но от угощения отказываться не стала и уселась прямо на столе. – Что случилось-то?

– У меня тут один эльф с утра был, – сказал я. – Ларен Эорин. Знаешь такого?

– Я всех знаю, – быстро ответила она. – И что с того?

– Ты сегодня ночью относила его письмо. Я хочу знать, куда именно.

– Во-первых, тайна чужой переписки тебя не касается, – ответила Фьюарин, отодвигая от себя блюдечко с пирогом. – Во-вторых, даже если я что-то куда-то и относила, я сама не знаю куда. Спасибо за угощение, я полетела, мне работать надо.

И она, раскрыв крылья, попыталась удрать сквозь стену. Потом через окно. Затем через потолок. Я пил чай и с интересом наблюдал за ее попытками. Наконец, ей это надоело. Она вернулась за стол и молча принялась за свой кусочек лунного пирога.

– Кормить будешь постоянно или это – в последний раз, и мне уготована голодная смерть? – поинтересовалась она. – Имей в виду, меня будут искать, а когда выяснится, что это ты виновен в моей голодной смерти…

– Фью, давай не будем, – сказал я. – Ответишь на мои вопросы – и лети куда хочешь.

– Слышь, ты про принципы что-нибудь слышал? – спросила она меня. – Я же сказала: на вопросы, касаемые того, что и куда я ношу, я не отвечаю. Даже бывшим друзьям.

– Давай не будем торопиться с такими заявлениями, – поморщился я. – Я действую в интересах милорда Ларена Эорина, и он не будет возражать, если ты мне расскажешь о том, куда ты носила его письмо, и что при этом видела.

– Так я тебе и поверила, – фыркнула она. – Когда дело чужой переписки касается, никому нельзя верить. Ни-ко-му!

– Мне – можно, – сказал я. – Сделаем проще: летишь сейчас к Ларену и спрашиваешь у него разрешение все мне рассказать. Возвращаешься, я отрезаю тебе еще кусок пирога, и мы продолжаем нашу беседу. После этого я даю тебе пару монеток, такие, знаешь, с грифонами на аверсе, и мы снова расстаемся друзьями. Как тебе такой план?

– С грифонами? – спросила она задумчиво. – Ну, прямо не знаю. Ну ладно…

И она улетела сквозь пол. На самом деле, ей ничего не мешает просто в воздухе растворяться, но, во-первых, так проще фиксировать момент перехода, а во-вторых, она считает, что так зрелищней.

Вернулась она довольно быстро, я едва успел положить ей на блюдечко еще один кусочек пирога.

– Все равно, я понятия не имею, где была, – сказала она. – Я это и эльфу твоему уже говорила. Ты же знаешь, я плохо ориентируюсь в пространстве, а эта его драгоценная Лара снова пропала, только отзвук и остался.

– Это все понятно, – сказал я. – Опиши мне место, где ты побывала.

– А эльф тебе не рассказал разве?

– Рассказал, но я хочу услышать описание из первых уст, – ответил я.

– Ну, это было помещение. Большое такое, полутемное. Полным-полно статуй, рядами стояли. Солдаты, в основном. С мечами, с копьями. Десятки, если не сотни. Два ящика еще здоровенных были, из камня: один закрытый, другой – без крышки и пустой. С половину тебя высотой, по ширине – чуть поменьше твоего роста, а в длину два тебя будет. Сундуки еще рядом со всяким барахлом. Там не сказать, чтобы светло было, полумрак такой, знаешь. Откуда свет – я не поняла. Что еще? Все вроде.

– Действительно, гробницу напоминает какую-то, – сказал я. – Про адресата расскажи. Ты же письмо ей в руки доставила, я правильно понял?

– Да, девушка такая, темноволосая. Она возле того ящика прямо на полу сидела, когда я туда прилетела. Пристрелить из лука меня хотела. Я ей только и успела письмо отдать, как стала чувствовать, что место закрывается. Ну, я крылья в руки и вжжжж…

– Закрывается? – переспросил я.

– Да. Тот аппендикс, через который я пролетела, начал тончать. Я испугалась, что мне там придется с этими статуями остаться, так что я времени не теряла. Даже с девушкой поговорить не успела, так спешила.

– То есть ты хочешь сказать, что это был пространственный карман? – сообразил я.

– Ага, он самый. Карман.

Мир устроен гораздо сложнее, чем кажется людям. В нем отнюдь не три измерения и не одно время. Время мы сейчас трогать не будем, оно вообще не любит, когда его трогают, а что касается пространства, то это – штука крайне непростая. Оно свито, перекручено, завязано в узлы, скомкано и скошено. Если же не брать всю Вселенную, а взять только наш конкретный мир, то удобнее всего будет представить его виноградиной на кисти винограда или, даже скорее, рубашкой на вешалке в большом вселенском шкафу. Вторая аналогия сейчас полезнее, чтобы объяснить, что такое пространственный карман. Представьте, что у той рубашки есть кармашек, который застегивается на пуговку. Представили? Когда пуговка застегнута, в карман пролезть сложно, да и из кармана ничего не вываливается, когда пуговка расстегнута – то туда что-нибудь положить можно или оттуда что-нибудь достать. Вот пространственный карман – это что-то вроде такого кармана и есть. Часть мира, существующий, в целом, по тем же законам, что и мир-рубашка. Или, если с другой стороны его рассматривать – это маленький отдельный мир, связанный с родительским миром неким коридором, через который далеко не всякий пройдет. Боги, если они вдруг существуют, в одном из таких карманов и живут. Да что там боги! Угадайте, где я теплицу построил, и почему ее далеко не каждый найти может, хотя, что ее искать – вон она, на заднем дворе?

– И он стал захлопываться?

– Ага.

Плохо, очень плохо. Похоже, Лара угодила в место, проход в которое существует не всегда. Тем сложнее будет ее найти. Шансов немного, разве что она наследила в окрестностях аппендикса, которым тот карман крепится к нашему миру.

– И ты только и успела, что отдать письмо и сразу оттуда улетела? – уточнил я.

– Да.

– Сколько ты там пробыла времени? Можешь точно сказать?

– Ну, сколько… ну секунд двадцать, может быть, тридцать…

Так-так.

– Ларен говорит, что тебя не было часа два. Значит, время там идет иначе, – сказал я.

– То есть ты намекаешь, что, учитывая обстоятельства, я могла бы не три грифона просить, а больше? – заинтересовалась фея. – Если меня два часа не было – это ж сколько я заказов потеряла?

– А сколько Ларе на вид лет было? – спросил я.

– Не знаю, я не очень в этом разбираюсь, – ответила Фью. – Молодая вроде. А что?

– А то. Лара – человек, ей сейчас за шестьдесят должно быть. Получается, даже когда карман приоткрыт, время там никуда не торопится, а когда закрыт – так и вовсе. Может быть, даже напрочь останавливается.

– И что это значит? – спросила фея.

– Ничего хорошего. Время просто так не замедляется. Для этого должна быть очень серьезная причина.

– Ты умный, тебе виднее, – пожала плечами фея.

– Безусловно, – не стал спорить я. – Так, последний вопрос: где та монета, что ты оттуда захватила? Ты же не успела еще ее пристроить куда-нибудь?

– Ты сейчас вообще о чем? – Фьюарин сделала вид, что не поняла меня.

– Я сейчас о монете, что ты стащила из того кармана, – ответил я. – Она еще у тебя, или ты ее уже какому-нибудь барыге загнала? Я бы, возможно, ее у тебя купил.

– Кажется, мне не стоило у того эльфа спрашивать, где в городе нумизмата найти, – сообразила фея. – Нет, она сейчас у меня еще. Я ее показывала одному спецу, но он за нее только три грифона предложил. Жмот. А монета такая красивая…

– Неси сюда. Может, я больше дам, – сказал я.

В этот раз Фью отсутствовала всего-то секунд десять. Вернулась она с хрустальным кругляком, размером чуть побольше грифона[14]14
  Диаметр грифона примерно 2,5 см, толщина – около 2 мм.


[Закрыть], похожим на монету с квадратной дыркой в центре и четырьмя иероглифами по сторонам этого квадрата.

– Вот, – сказала она. – Ты только не подумай, что я ее украла! Я письмо Ларе принесла, а она как увидела меня, стала стрелой из лука целить. Спросила, кто я такая, и что мне от нее надо. Ну, я письмо аккуратно на сундук положила, в котором полно таких монеток было, рядом с письмом села и стала объяснять, кто я есть. От нервов в руки денежку взяла и крутить стала. Конечно, от нервов все! А как иначе, если в тебя из лука целят? А тут вдруг почувствовала, что оно схлопывается. Ну, я и рванула сразу оттуда, а монетку просто из рук не выпустила. Забыла, ага. Случайно, по рассеянности. Вот. Ты же знаешь, что я не воровка.

– Знаю, – сказал я. – У Стражи к тебе другого рода претензии были. Сколько ты за эту монету хочешь выручить?

– Я вот хотела ее в банк отнести, как он откроется, – сказала фея. – Они же в деньгах должны понимать. Вот пусть и оценят. Но если у тебя какие-то предложения есть, то я готова выслушать.

– Видишь ли, есть небольшая проблема, – сказал я. – Дело в том, что эта монета – не монета.

– А что это? – подозрительно спросила Фьюарин.

– Артефакт первого класса, как говорят маги, – сказал я. – Если не ошибаюсь, артефакт-темница.

– Это такая штука, в которую можно кого-то посадить? – спросила она.

– Это такая штука, которую гражданам Ицкарона нельзя хранить, – сказал я. – Ты должна будешь ее отдать в спецхран МКИ или ИБМ. Или в арсенал при Страже. Или в хранилище Храма Героев.

– За просто так отдать? – расстроилась Фьюарин.

– Нет, тебе компенсация полагается, – поспешил успокоить ее я. – Она зависит от того, что именно за артефакт, но не может составлять более десяти грифонов. Скорее всего, десять грифонов ты бы за нее и получила.

– То есть тот барыга меня все-таки пытался надуть, – покачала головой фея. – Ну, ничего, напишет он еще кому-нибудь письмецо, отнесу я его по льготному тарифу… Так, а сколько ты за эту артефактину дашь?

– Сама по себе она мне ни к чему, – сказал я. – Попадись мне такая монета на улице, я ее в Храм Героев и отнес бы. Но тут случай особый. Эта монета – единственный след к Ларе Уиллис. Одиннадцать грифонов.

– Двенадцать, – не моргнув глазом предложила она. – Только потому, что сочувствую этой вашей Ларе, хоть она и пыталась меня из лука застрелить. Сидеть в темной гробнице, кругом статуи… бррр… начнешь тут стрелять, я ж понимаю.

– Одиннадцать с половиной, – сказал я. – И можешь забирать остаток пирога.

– По рукам, – сказала она. – Только пирог я весь сразу не утащу. Можно я буду прилетать и по кусочку забирать?

– Можно, – ответил я.

– И за что только тебя люди не любят? – спросила Фью.

Я лишь пожал плечами. Как по мне, так я – душка и лапочка. Когда сплю лицом к стенке.

3

Дождь на улице прекращаться и не думал, но я промокнуть не боялся. Оделся по погоде, засунул в сумку на ремне, которую обычно с собой ношу, блюдо из-под лунного пирога, туда же положил заранее купленную куклу, спрятал монету в карман на поясе, прихватил узел, который надо было в прачечную сдать, да и шагнул в портал.

В прачечной я совсем недолго пробыл и оттуда отправился к Лунному храму. Зашел через парадный вход, прошел к статуе хозяйки, постоял, полюбовался. Красивая женщина-эльфийка, даром что клыки вампирские, когти вместо ногтей на руках и крылья летучей мыши за спиной. Отчего-то мне эта статуя всегда нравилась, она чем-то ту статую напоминала, что в Храме Дорог изображала Шефа. Слегка поклонился ей и пошел во внутренние покои, искать Арнику. Или Луизу – кто раньше попадется. Попалась раньше Луиза.

– С новым годом, – сказал я, вытаскивая куклу. – Это тебе.

Луиза мяукнула радостно, перекувыркнулась через голову и превратилась в девочку девяти лет от роду.

– Ой, – сказала она, – спасибо, дядя Энжел. Какая красивая! А как ее зовут?

– Ее зовут Линора, – ответил я. – Видишь, она умеет глаза открывать-закрывать, а еще говорит «мама», если ее немного наклонить вперед.

– Мама, – подтвердила Линора.

Луиза обняла куклу и разулыбалась. У нее очень красивая улыбка, у этой маленькой дочери Баст.

– А это от тебя кукла или от дяди Криса? – спросила она.

– От меня, – ответил я. – Криса сейчас в городе нет, но когда он вернется, обязательно тебе что-нибудь подарит.

– Опять разбойников гоняет? – спросила Луиза.

– Кажется, где-то на юге дикий вампир появился, – ответил я. – А у вас тут как?

– Ты больше через чердак не ходи, – шепотом сказала мне Луиза. – Арника догадалась, что ты через слуховое окошко залезал. Лучше в следующий раз я тебе какое-нибудь окно открою.

– Договорились, – шепнул я в ответ. – А как твоя мама поживает?

– Через две недели по капищам собирается, – вздохнула Луиза. – Если дядя Крис задержится, они опять не встретятся.

– Он уже через пару дней должен вернуться, – уверил я ее. – Так что встретятся, не бойся. Ты мне лучше вот что скажи… ты что про Лару Уиллис знаешь?

– Про маму дяди Квентина? – спросила она. – То же, что и все. Она отправилась в археологическую экспедицию в Жарандию и там пропала. Но Арника говорит…

– Что Арника говорит? – услышал я знакомый голос.

Честно сказать, я ее заметил задолго до того, как она заговорила, но виду подавать не стал.

– А что Арника говорит? – поинтересовался я, поворачиваясь лицом к летучей мыши, которая свисала вниз головой с потолка.

– Блюдо принес? – спросила она строго.

– Разумеется, – ответил я.

– Отдай Луизе, она на кухню отнесет.

Я отдал девочке блюдо, и она нас покинула.

– Чего это ты про Ларочку выспрашиваешь? – спросила Арника.

– Мне поручили ее найти, – ответил я честно. – Вот, собираю сведения. Нельзя?

– Это кому она вдруг понадобилась спустя столько лет? – спросила Арника.

– Какая разница?

– Не хочешь отвечать? Тогда до свидания, – сказала Арника. – И это… я скажу Бастиане, чтобы она поговорила с дочерью. Девочке пора знать, что добрые дяди могут оказаться совсем недобрыми.

– Причем тут Луиза? – спросил я.

– А при том, что я не хочу, чтобы ты ее свел куда-нибудь, – ответила Арника. – То, что ты брат Криса, еще не значит, что тебе можно доверять. Впрочем, ему я тоже не особо доверяю, ты не думай.

– Уж не знаю, на что ты намекнуть пытаешься, – сказал я. – Но я к девочке отношусь как к приемной дочери моего брата. Не больше, но и не меньше.

– До того момента, когда она его приемной дочерью станет, даже я могу не дожить, – фыркнула Арника. – Эти двое не слишком-то торопятся, как я погляжу.

– Крис почти дозрел, чтобы сделать признание, – поделился я, понизив голос и предварительно посмотрев по сторонам.

– Да ну? Хм. Может, и доживу… Глядишь, через пару лет… Все-таки, кто тебе поиски Лары заказал? Квентин?

– Не скажу, – ответил я.

– Убирайся, – зашипела на меня Арника.

– Хорошо-хорошо, я ухожу, – я поднял руки, демонстрируя свои самые миролюбивые намерения, и принялся пятиться задом в сторону выхода. – Но имей в виду, когда я найду Лару, я обязательно расскажу ей, как ты мне помогла. С новым годом!

И тут Арника вдруг упала с потолка на пол, при этом умудрившись принять человеческий свой облик. У меня уже было мелькнула мысль, что я договорился, и сейчас мне придется худо, как Арника, вместо того, чтобы броситься мне на шею, вдруг поклонилась кому-то за моей спиной. Поклон вышел не слишком глубоким и совсем не подобострастным, я бы даже сказал, ироничным, но, тем не менее, это был именно поклон. Для того чтобы стало понятно, почему я его так подробно описываю, надо сказать, что я никогда прежде не видел, чтобы Арника кому-то кланялась. Максимум – небрежный кивок головой, да и тот еще заслужить надо.

Я быстро повернул голову и в первый момент даже растерялся, потому что за моей спиной никого не было, кроме Бастианы, а ей Арника кланяться вряд ли бы стала. Но тут на мои глаза вдруг упала какая-то пелена, а может быть, наоборот – пелена спала, и я увидел вместо эффектной черноволосой красавицы в простом сером шерстяном платье с открытым бюстом и плечами, совсем другую женщину. Эльфийку. Она была платиновой блондинкой с прямыми длинными волосами, хрупким сложением, но при этом с весьма выдающимся для эльфийки бюстом. Раскосая, высокая. Одета она была в длинную серебристую тунику до колен, перехваченную серебряным же пояском у тонкой талии, кроме того, на голове у нее красовалась странного вида шляпа или шапка, уж не знаю, как ее правильно назвать. Представьте себе месяц к концу первой четверти, опрокиньте его так, чтобы рога смотрели вверх и сделайте из него головной убор, покрыв серебряной парчой. Эта шапка эльфийке очень даже шла, должен заметить.

Я сморгнул, и эльфийка пропала, а на ее месте снова появилась Баст. Моргнул еще раз, и эльфийка снова вернулась. Я заморгал часто-часто. Все, чего я добился – это того, что теперь я видел их обеих одновременно. На одном и том же месте.

– Значит, ты ищешь Лару? Чего это вдруг?

Готов поклясться, я услышал сразу два голоса. Один из них был мне хорошо знаком – Баст я знаю не первый день, у нее приятный такой глубокий голос, несколько мурлыкающий и негромкий. А вот у той, второй, голос был выше, и в нем никакого мурлыканья не было, зато было журчание весенней капели и перезвон серебряных монет. Я начал было лихорадочно соображать, что ей-им ответить, но тут за меня эту проблему решили. Я вдруг увидел себя со стороны: не слишком высокого, светловолосого, немного худощавого, но, в целом, весьма недурно сложенного. И, одновременно, неожиданно для меня самого: рыжеволосого, рогатого и крылатого.

– Считай, что мне стало скучно, и я решил сделать тебе одолжение. Ты против?

И снова было два голоса. Один мой, а второй – хриплый, застуженный давно и основательно. Тот самый, который я уже имел удовольствие слышать утром. Я внимательнее присмотрелся к эльфийке и тут вдруг заметил, что она тоже крылата, только крылья ее – кожистые, точно такие же, какие бывают у Арники, когда она принимает полуформу чтобы погоняться за мной.

«Это у Арники такие же крылья, глупыш».

На «глупыша» у меня совершенно не было времени обижаться, потому что было занятие поинтереснее. Не каждый день доводиться присутствовать и даже принимать некоторое участие в такой беседе, что здесь сейчас шла.

– Как-то я не слишком верю в твои добрые намерения. Как бы мне потом не пожалеть о таком одолжении.

– Тебе не нужна твоя жрица?

– Нужна. Но страшно представить, что ты попросишь взамен.

– Вот уж не думал, что ты такая трусишка.

А потом я перестал и слышать, и видеть, словно мне набросили на голову плотный мешок, да еще и ударили чем-то тяжелым. Кажется, я потерял сознание, но то, что разговор на этом не прекратился, я уверен. Вот уж не знаю, это я не выдержал такого общения, или кое-кто решил, что мне не стоит знать о содержании Их разговора. Ну, или, может быть, это у моего безумия отказала фантазия – тоже возможно. Как бы то ни было, очнулся я на диванчике в одной из внутренних гостиных комнат храма. Я сидел, привалившись к подлокотнику, а прислонившись ко второму, полусидела, полулежала Баст, которая сейчас то ли спала, то ли без сознания была.

– Мало мне забот было, еще с вами тут возись, – проворчала Арника. – Проснулся? Жив-здоров?

– Что это сейчас было-то? – спросил я, трогая свою голову, которая готова была взорваться от боли.

– А вот глупых вопросов задавать не надо, – ответила Арника. – Впрочем… первый раз так, да? Не слишком приятно, согласна. Очень выматывает, с первого раза редко кто больше минуты выдерживает. Потом привыкают, конечно. Со мной Она давно такие фокусы себе не позволяет, а вот Бастиане досталось. Ничего, оборотни – они крепкие, быстро отходят. Ты-то нормально?

– Нет, – ответил я. – Определенно, нет. И часто вот так вот?

– Последнее время – очень редко, – ответила Арника. – А были времена, когда Они могли тут так годами жить. Такой бардак был, у-у-у… Ладно, не будем об этом. Спрашивай, что хотел, и уходи.

– Я хотел узнать, куда делась Лара, – ответил я.

– Я тоже это хотела бы знать, – фыркнула Арника. – Знала бы, сама бы за ней отправилась.

– Куда она собиралась-то, ты знаешь? – спросил я, борясь с приступами дурноты.

– Конечно, знаю, – ответила Арника. – В Порт-Эмир. Там тогда местный шах себе дворец решил новый построить и наткнулся на развалины какие-то. Вот и пригласил Ларочку. Корабль даже выслал. А она уплыла и пропала.

– То есть она именно в Порт-Эмир и собиралась плыть? – спросил я.

– Конечно, – ответила Арника. – Зачем бы ей скрывать было, куда она собирается? Об этом все знали. Ну, то есть, те, кто с ней общался. Если ты думаешь, что она всем одно говорила, а втайне собиралась куда-то в другое место, то ты зря так.

– А была надежда, – признался я.

– Надежда – глупое чувство, – сказала Арника. – Еще вопросы есть?

– Откуда ты знаешь, что она до сих пор жива? – спросил я.

Арника посмотрела на меня как на полного идиота.

– Ты только что в себя после Их разговора пришел, а такие вещи спрашиваешь? – фыркнула она. – Еще глупые вопросы будут?

– Да, – ответил я. – О чем Они договорились?

– О том, что мы не будем вам мешать искать Ларочку, – ответила Арника. – И что Он не станет с Нее требовать за это ничего такого, что Она не захочет дать. Ты не знаешь, про что Он?

– Понятия не имею, – честно ответил я. – Поживем-увидим.

– Ну, прежде чем увидеть, тебе нужно будет отыскать Ларочку, а это не так-то просто будет, – сказала Арника. – С чего планируешь начать?

– Пожалуй, с визита в Храм Героев, – ответил я.