Текст книги "Свободное падение"

Автор книги: Родерик Гордон

Соавторы: Брайан Уильямс
сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 29 страниц)

Глава 9

– Сдавайся, зелень подкильная! – крикнул Уилл Честеру с тропинки, как только тот вышел на крыльцо. Уилл двинулся на друга, размахивая абордажной саблей и упираясь свободной рукой в бедро.

Честер ухмыльнулся, но вдруг задумался.

– Слушай, я не понял.

– Что не понял?

– Что это за зелень такая – «подкильная»?

– Которая под килем растет. Короче, это такое старинное ругательство. Так что защищай свою честь, пресноводный моллюск!

Уилл перестал махать саблей и остановился, чтобы полюбоваться ею.

– Знаешь, если учесть, что этому оружию несколько сот лет, оно в отличном состоянии. Гравировка на лезвии как новая – тут крест и какая-то ветка, а еще слова, кажется, латинские, – сказал мальчик, разглядывая чашевидную гарду, которая отделяла клинок от рукояти и служила для того, чтобы защищать руку владельца. Потом он стал по слогам разбирать надпись: – «Soli Deo Gloria». – Уилл пожал плечами и посмотрел на Честера.

– Солидная Глория? – равнодушно предположил тот, куда больше заинтересованный разнообразным оружием, которое Уилл разложил на крыльце. – Раз уж ты хочешь драться… – весело сказал Честер, подобрал длинный кинжал и потыкал им в воздухе перед собой. – Не, не то, – пробормотал он и тут заметил самое большое оружие – металлическое древко длиной почти в два метра, увенчанное острым наконечником и широким топором. – Вот это по мне, – улыбнулся мальчик. – Кстати, как оно называется?

– Алебарда, – ответил Уилл.

– Але-барда, ал-ле-барда, – пропел Честер, взвешивая оружие в руках. – Отлично! Защищайся! – заорал он, разбегаясь и прыгая с крыльца. Мальчик приземлился на тропинку прямо перед другом и объявил: – Пришел твой час, пират Белая Борода!

Уилл сделал выпад саблей, затем еще один, но Честер вовремя подставлял алебарду. Звон мечей эхом разнесся по светящемуся садику. Потом Честер перешел в нападение и размахнулся своим оружием, но несильно. Благодаря уменьшенной силе тяготения Уилл без труда уклонился от удара, подскочив в воздух.

Честер принялся махать алебардой по сторонам, однако Уилл всякий раз ее перепрыгивал. Наконец Честер, устав сдерживать смех, опустил оружие.

– Слушай, мы будто в каком-то дурацком фильме про кун-фу, где все скачут туда-сюда, как на пружинах.

Уилл изо всех сил старался сохранить серьезное «пиратское» выражение лица, но тоже не выдержал и расхохотался.

– Ага. Как он там назывался – «Крякающая утка, прыгающий дракон»?

– Готовься к смерти, Белая Борода! – объявил Честер. – Самый большой консервный нож в мире жаждет твоей крови! – и он снова размахнулся алебардой.

Уходя от удара, Уилл перекувырнулся в воздухе и легко приземлился на тропинку в нескольких метрах от Честера.

– Ха-ха! – воскликнул он, радуясь удавшемуся акробатическому трюку. – Не так-то легко меня одолеть, а, Ниндзя Ролс?

– Выпендрежник! – проворчал Честер.

Ребята возобновили шутливую дуэль, перескакивая через клумбы на другие тропинки. «Поле битвы» постепенно перемещалось за хижину, где мальчики воспользовались возможностью попрыгать между невысокими сарайчиками.

– Давай прервемся на минутку, дух перевести, – пропыхтел Честер, плавно опускаясь на землю рядом с Уиллом.

– Давай, – ответил Уилл и стал выводить своей саблей восьмерки в воздухе. – Здорово, правда? – улыбнулся он другу.

Честер тоже улыбнулся и кивнул. Мальчики со временем приспособились к уменьшенной силе тяжести, и дурнота, мучившая их в первые дни, отступила. У Марты им жилось хорошо, стигийцев тут наконец-то можно было не опасаться, и Уилл с Честером после стольких опасных приключений с удовольствием вспомнили, что такое настоящий отдых.

Они каждый день находили себе новые занятия и развлечения. Уилл обнаружил в одном из ящиков старинные шахматы из слоновой кости, и мальчики порой засиживались за игрой допоздна и без конца пили чай, чтобы не уснуть до конца партии. Марта с радостью рассказывала им о полезных свойствах цветов, которые растут у нее в саду, и развлекала ребят историями о Колонии и Глубоких Пещерах. Поначалу она не хотела доверять им свой арбалет, но все-таки сдалась под натиском уговоров. Уилл с Честером хоть и не сразу, но освоили это оружие и установили в саду, около самой стены, несколько мишеней, чтобы упражняться в стрельбе. Мальчики не уставали удивляться тому, как ровно летят стрелы – почти по прямой, не отклоняясь от траектории. За это тоже следовало благодарить уменьшенную силу тяжести.

– Ну что, капитан Снеговик, продолжим! – сказал Честер, когда отдышался.

– Сперва поймай меня! – рассмеялся Уилл и перепрыгнул через хижину. Он спрятался за кустами неподалеку от крыльца, которые, как ни странно, не светились. Честер медленно обошел дом сбоку и оглядел сад. Догадавшись, где укрылся Уилл, он с диким боевым кличем побежал на кусты, размахивая алебардой.

Уилл выскочил на тропинку и поднял саблю, готовясь отразить нападение. Но вдруг прямо перед Честером что-то свалилось сверху.

Честер только ахнул.

Это был Бартлби. Кот выгнул спину, и Уилл увидел, как напряглись все мускулы под его голой шкурой – будто Бартлби собирается прыгнуть на жертву. Кот шагнул вперед и так злобно зашипел на Честера, что тот выронил оружие. Мальчик попятился, оступился и упал на клумбу мелких цветочков, сиявших розоватым светом. Кот, оскалившись, двинулся на перепуганного Честера.

– Господи! Уилл, сделай что-нибудь! – взвизгнул Честер. – Убери от меня свою зверюгу!

– Барт! Нельзя! – крикнул Уилл.

Бартлби обернулся на нового хозяина, убедился, что тот серьезен, и лег на землю, не сводя подозрительного взгляда с Честера.

– Ну ты чего, глупый котяра? – сказал Уилл, ласково гладя животное по голове. – Ты зачем Честера напугал? Неужели подумал, что он взаправду на меня нападает?

Честер не особенно обрадовался тому, как несерьезно его друг отнесся к происшествию.

– Уилл, клянусь, он на меня наброситься хотел! Когтищи свои выпустил!

– Да ну, не стал бы он на тебя бросаться, – ответил Уилл.

– Ага, так я и поверю, – проворчал Честер, вставая на ноги и подбирая алебарду. Он сердито глянул на Бартлби. Уилл продолжал массировать коту виски, и тот размурлыкался. – Знаешь что? – вдруг спросил Честер.

– Что?

– Смотрю я на вас и думаю: до чего же вы похожи на Скуби-Ду и Шегги!

Не успел Уилл подобрать обидное сравнение в ответ, как на пороге появилась Марта.

– Ребята, идите-ка сюда, – позвала она.

Мальчики промаршировали к хижине и вошли внутрь следом за Мартой. Женщина остановилась у стола, явно чем-то взволнованная.

– Марта, что случилось? – спросил Честер.

– Боюсь, началось, – ровным тоном произнесла она. – Я ее посмотрела, пока наверняка сказать не могу, но, по-моему, началось.

Уилл с грохотом уронил саблю на стол и шагнул к женщине.

– Вы про Эллиот, да? Что с ней?

– Помните, я говорила вам про Натаниэля и тот вирус, который его скосил?

– У Эллиот началась лихорадка? – ахнул Честер. – Нет, Уилл! Она тоже заразилась…

– Так, так, не гоните, – попыталась успокоить ребят Марта, выставив перед собой грязные руки. – Пока еще ничего нельзя сказать точно… Может, у нее и не то же самое, но девочке стало хуже, и мне это не нравится.

Все трое молча прошли в комнату Эллиот.

– Господи, – прошептал Честер.

Они сразу заметили перемену. Девушка по-прежнему была без сознания, но ее лицо раскраснелось и блестело, а длинная рубашка и простыни насквозь промокли от пота. Марта подошла к Эллиот и осторожно убрала у нее со лба компресс. Затем она опустила ткань в миску с водой, выжала и положила обратно на лоб девушке.

– Зато, вы говорили, у нее с рукой все хорошо, – попробовал обнадежить всех Уилл.

– Да, странное дело, но кости у нее срослись очень быстро. Как будто… – начала Марта и вдруг осеклась.

Уилл и Честер вопросительно посмотрели на нее.

– В Колонии про такой случай сказали бы, что девочку благословил проповедник, – наконец объяснила Марта.

– Проповедник? Я думал, они все стигийцы, – озадаченно произнес Уилл, вспомнив религиозные собрания, которые ему приходилось посещать, когда он жил в Колонии. – Выходит, благословение проповедника – это плохо.

– Отнюдь, – ответила Марта. – Видишь ли, стигийцы не такие как все. Они восстанавливают здоровье вдвое скорее, чем мы с вами. У девочки так быстро срослись кости, что я даже сняла шины.

В самом деле, рука Эллиот теперь была перевязана только тонким бинтом – мальчики не успели этого заметить, встревоженные новостью о лихорадке.

– Лихорадка… – проговорил Честер, повернувшись к Марте. – Мне так стыдно, что мы все бросили на вас, а сами только и делали что дурачились… а Эллиот совсем заболела. Скажите, как вам помочь?

– Для начала нужно сбить ей температуру, – сказала Марта. – Компресс на лбу надо менять каждые десять минут.

– Хорошо. Ступайте отдохнуть, Марта, а мы будем с ней сидеть по очереди, – пообещал Уилл.

* * *

Уилл сидел на стуле у кровати Эллиот. Он только что заступил на свое второе трехчасовое дежурство, сменив сонного Честера, который побрел к себе на кушетку. Вскоре Уилл обнаружил, что сползает со стула: он тоже задремал.

– Так, соберись! – проворчал мальчик и похлопал себя по щекам, чтобы прогнать сон. Он нашел себе занятие: принялся рассматривать диаграммы, которые сам набросал несколько дней назад, пытаясь представить, как Пора и другие подобные отверстия, когда-то выходившие на поверхность земли, оказались запечатаны. Для этого пришлось вспомнить все, что Уилл знал о тектонике и движении подземных плит. – Дивергенция, конвергенция и сдвиги, – пробормотал он.

Тут Уилл заметил, что в углу одной страницы он, видимо, увлекшись, нарисовал море и галеон на краю гигантского водоворота. Мальчик стал разглядывать набросок, зажмурив один глаз, и поймал себя на том, что насвистывает. Он тут же перестал.

– Господи, я превращаюсь в своего папашу! – пробормотал Уилл, переворачивая страницу. Он решил записать свои наблюдения за неделю, но записывать было по большому счету нечего, и поля дневника скоро украсились спиральками и фигурками, которые мальчик рисовал машинально почти с той же частотой, что зевал.

Через час он отложил дневник и склонился над Библией в толстом кожаном переплете, которую днем обнаружил в сундуке. Ее страницы при каждом прикосновении похрустывали, будто сухие листья. Уиллу то и дело попадались вроде бы знакомые слова, и он, прищурившись, пытался перевести некоторые фразы, но вскоре, не добившись успеха, начинал разочарованно моргать.

– И почему я в школе не выбрал испанский? – задумался вслух Уилл, захлопывая Библию. Затем он повернулся на стуле и внимательно посмотрел на шахматную доску, разложенную рядом на столике. Подумав несколько секунд, мальчик передвинул своего ферзя вперед по прямой. Однако убирать руку от фигуры он не спешил.

– Нет, глупый ход, – пробормотал он, возвращая ферзя на место, и взглянул через стол на воображаемого оппонента. – Извини, что-то у меня в голове беспорядок.

Тут Эллиот пошевелилась и что-то сказала. Уилл бросился к ней.

– Эллиот, это я, Уилл. Ты меня слышишь?

Мальчик взял ее руку и слегка сжал. Глаза Эллиот быстро двигались под закрытыми веками, а лицо, обычно бледное, приобрело неприятный цвет: будто его посыпали каким-то алым порошком, который залег во всех складочках кожи и налип на растрескавшиеся губы.

– Все хорошо, – проговорил Уилл успокаивающим тоном.

Девушка шевельнула губами, словно хотела что-то сказать, но ей не хватало сил вдохнуть. Она нахмурилась, как будто внутренне спорила с собой, пытаясь разрешить какую-то задачу, возникшую в бреду. Потом Эллиот пробормотала несколько слов, которые мальчику кое-как удалось разобрать. Сначала она вроде бы назвала имя Дрейка, а через несколько минут прошептала что-то похожее на «Граничник».

– Сейчас все хорошо. Ты в безопасности, Эллиот, – мягко произнес Уилл. Похоже, девушка вспоминала то, что произошло около Поры.

Вдруг она повторила имя Дрейка, на этот раз куда более четко, и ее веки задрожали, словно Эллиот вот-вот откроет глаза.

– И с Дрейком все хорошо, – успокоил ее Уилл, хотя ничего не знал о судьбе ренегата.

Девушка зашептала что-то еще – прислушавшись, Уилл обнаружил, что это какие-то числа. Эллиот едва слышным голосом проговаривала их снова и снова. Уилл схватил карандаш и записал числа на поле страницы, рядом со своими завитушками. Уиллу показалось, что девушка повторяет одну и ту же последовательность цифр, но он сомневался, что правильно записал ее.

И тут в комнату, сонно пошатываясь, забрел Честер.

– Что, уже твоя очередь? – спросил Уилл.

– Нет, – кисло ответил ему друг. – Не могу там спать.

– Почему?

– Твоя зверюга так храпит, что я каждые пять минут просыпаюсь, потому что мне снится, будто меня сейчас собьет мопед.

– Ну так разбудил бы его, – сказал Уилл, тщетно пытаясь сдержать улыбку. – Попробуй подойти к Бартлби и шепнуть ему на ухо «собака». Вдруг получится?

– Ага, получится, что он мне пол-лица оттяпает, – проворчал Честер. Он взглянул на Эллиот: – Как она?

– У нее жар, но она пыталась заговорить. Сказала что-то про Дрейка, а еще про Граничников – наверное, кошмар снится. А еще она повторяет какие-то цифры. Не знаю, что они значат, но я на всякий случай записал то, что расслышал…

– Вот такие цифры? – перебил его Честер, доставая из кармана клочок бумаги.

Уилл взял у него бумагу и положил рядом со своей записью. Это явно была одна и та же последовательность цифр, только в варианте Уилла оказалось несколько пропусков.

– Слушай, здорово. А ты уверен, что записал все полностью? – спросил Уилл.

– Думаю, да. Она столько раз повторяла эти цифры. Наверное, они для нее что-нибудь значат.

– Одиннадцать цифр, – задумался Уилл. – Может, это какой-то шифр?

– Вперед, Шерлок, – подбодрил его Честер, прежде чем зевнуть и сползти на пол в ногах кровати.

– А… ладно, спокойной ночи, – разочарованно протянул Уилл, когда его друг исчез за кроватью. Он рассчитывал, что Честер составит ему компанию. Однако единственным ответом Уиллу был громкий храп. Он вздохнул и склонился над цифрами, надеясь увидеть в их порядке какой-то смысл.

* * *

Миссис Берроуз вышла из здания биржи труда и задержалась на ступеньках, убирая в сумку приглашения на собеседование.

– Берроуз, – сказал кто-то неподалеку, – гнилое дело, – и добавил что-то еще, но уже не так громко.

Селия повернулась и увидела двух молодых женщин в окружении детей. Судя по тому, как мамаши на нее смотрели, они ее явно узнали. Одна сразу же демонстративно отвернулась и пошла прочь, уводя за собой детей. Вторая, сжимавшая ручку коляски, продолжала глядеть на миссис Берроуз, скривив губы в презрительной ухмылке. На ней была футболка с короткими рукавами, открывавшая татуировку на плече – большое алое сердце с именем «Кев» в середине.

Миссис Берроуз была потрясена.

После выступления по телевидению о ней упомянули несколько таблоидов, но лишь вскользь. Однако районные газетенки подхватили тему и теперь публиковали целые серии статей о Селии и ее пропавшей семье, а одна даже посвятила целый разворот Ролсам, щедро сдобрив интервью с родителями Честера двусмысленными комментариями по поводу материнских качеств миссис Берроуз. Естественно, такие статьи сделали Селию местной знаменитостью.

Стараясь не думать о неприятном происшествии, миссис Берроуз медленно пошла по Центральной улице Хайфилда, а затем ускорила шаги. Она не хотела опаздывать на свое первое собеседование.

Глава 10

Марта принесла из сарая целую корзинку сушеных кореньев и трав и принялась крошить их для супа. На дне корзинки лежал гриб размером с футбольный мяч. Женщина подхватила его двумя руками и выложила на стол.

– Что-то вид у него не очень, – отметил Уилл, поморщившись.

– Они тут на дороге не валяются, – сказала Марта и похлопала гриб по бокам, словно пекарь – ком теста. Затем она начала снимать с него жесткую кожуру. Со стороны могло показаться, что она чистит громадный апельсин. – Ты ведь знаешь, что это такое?

Уилл кивнул. Это был пенсовик, но довольно жалкий по сравнению с теми, что он видел в Колонии. Кожа у гриба высохла и кое-где потрескалась, а сам он как-то обмяк. – Он несвежий? – спросил мальчик.

– Нет, он сушеный.

– Сушеный? – удивился Уилл.

– Ну да. Я их вешаю под крышу сарая на месяц-другой, чтоб грибной дух покрепче был, – объяснила Марта. Она стала резать пенсовик на мелкие кусочки и сбрасывать их в котелок.

– А по-моему, он просто гнилой, – сказал Уилл и толкнул пальцем ручку одного из ножей Марты, лежавших на столе. Нож завертелся. Мальчик смотрел на него, пока он не остановился, а потом подтолкнул еще раз.

– Слушай, тебе больше нечем заняться? – ласково спросила Марта.

– Да вроде как нечем, – равнодушно сказал Уилл.

– И правда, теперь тебе скучно, вы с Честером уже не играете, как раньше…

– Мы с Честером не играем: играют дети маленькие. А мы дурачимся, – ответил мальчик, спохватился, что говорит резковато, и продолжил уже ровным тоном: – Но сейчас действительно не до этого, когда Эллиот так болеет… Как-то нехорошо выходит.

– Дело ведь не только в этом, верно, дружок? У тебя взгляд беспокойный, точь-в-точь как у Натаниэля, когда он рвался в свою очередную «экспедицию». Не сидится на месте, – сказала Марта и понимающе глянула на мальчика, продолжая нарезать пенсовик.

– Пожалуй… вроде того, – согласился Уилл и выпрямился на стуле. – Марта, вы знаете, что мы… Честер и я… мы не можем остаться тут навсегда. Нам надо вернуться в Верхоземье, и чем скорее, тем лучше. Если стигийцы приведут в исполнение свой план… – продолжать мальчик не стал.

– Знаю, как же не знать, – сочувственно произнесла Марта. – Ты уж меня прости, Уилл, но ведь может статься, что вы напрасно тратите время. А если уже поздно?

– Все равно, – отрезал Уилл. – Мы в любом случае должны вернуться: вдруг представится возможность как-то им помешать.

– А насчет «вернуться» вот что скажу: никому еще не удавалось отсюда выбраться наверх. И не удастся. Нет отсюда пути, – сказала женщина и ткнула ножом в кусок гриба. – По стенкам Поры и других Сестер не вскарабкаться, столько миль никто не одолеет. – Она остановилась и посмотрела Уиллу прямо в глаза. – Поверь, мы пробовали.

– А этот, как его… Абрахам де Джейбо? – спросил Уилл, когда Марта снова стала резать пенсовик. – Он-то выбрался, разве не так?

– Он-то? – повторила Марта и принялась с наслаждением ковырять в носу. Уилл закатил глаза, чтобы этого не видеть. – Значит, ты тоже слышал эту историю. Джейбо рассказывал, будто он свалился в Пору и летел долго-долго, пока не прилетел в какое-то неведомое место, полное всевозможных диковин, страшных диковин. Он якобы видел другой мир, где был дневной свет.

– Да, я все это слышал.

– Другой мир, со своим собственным солнцем? – покачала головой Марта. – Кое-кто в Колонии говорил, что бедняга спутал верх и низ и оказался где-то в Верхоземье, так что все его рассказы яйца выеденного не стоят…

– Чепуха, – вставил Уилл, вспомнив, как Тэм отозвался об истории Джейбо.

– Ну да, чепуха, – согласилась Марта, – а может, и вовсе выдумка с самого начала. Некоторые считали, что слухи про невиданные страны стигийцы нарочно распускают, чтобы народ боялся Нижних Земель.

– А мой папа думал, что внизу все-таки что-то есть, – упрямо ответил Уилл. – Я сам читал, он написал в дневнике про то, как нашел храм с рельефами, и про какой-то Сад Второго Солнца. – Голос мальчика задрожал против его воли. – Такое открытие… Папа наверняка был вне себя от счастья… Небось свистел во весь голос. – Уилл опустил голову, подавленный неожиданным приступом горя.

Марта стряхнула с рук остатки гриба, обошла стол и приблизилась к мальчику.

– Теперь у тебя новая семья, – ласково произнесла она, похлопав его по спине. – Самое главное, что мы вместе.

Уилл поднял голову и с благодарностью посмотрел на женщину.

– Надо раздобыть свежего мяса. Конечно, бульону на Эллиот надо мало, но у меня запасы уже на исходе. А тебе не помешает небольшая прогулка. Давай-ка собирайся, а потом сбегай к Честеру и скажи, что мы с тобой уходим на пару часов.

* * *

Честер не особенно обрадовался, услышав, что Уилл с Мартой оставляют Эллиот на него.

– А что, если вы не вернетесь? – забеспокоился он. – Что мне тогда делать-то?

А Уилл был просто счастлив оттого, что выбрался за пределы ограды, пусть и ненадолго. Марта повела его по какому-то туннелю. Она шла впереди, с арбалетом на взводе и пучком огненного аниса за поясом, а мальчик следовал за ней, время от времени подпрыгивая и делая выпады – он наслаждался возможностью размять ноги.

– А теперь давай-ка потише, – предупредила Марта, когда они свернули в другой туннель. – Это паучьи владения.

Она подняла арбалет и дальше пошла очень медленно. Уилл, тоже замедлив шаги, силился что-нибудь разглядеть впереди.

– Осторожно, – прошептала Марта. Они подкрались к развилке. По поводу фонаря женщина ничего не сказала, и Уилл не стал приглушать свет.

Тут он увидел, что сработала ловушка: такая же сеть, как та, в которую не так давно попался он сам, свисала с потолка на веревке, свернувшись вокруг добычи. Когда Уилл с Мартой подошли ближе, мальчик увидел, что из сети торчат несколько паучьих лап.

– Будем с уловом, – шепнула Марта.

В ловушке оказалась одна паукомартышка. Почуяв людей, она заметалась, дергая лапами, и сетка заходила ходуном.

– Ого, ну и вонища! – воскликнул Уилл, закрывая ладонью нос и рот.

– Да, это они умеют, если их в угол загнать. Это у них последнее средство, – объяснила Марта. Вытащив нож, она обошла ловушку кругом, выбрала какую-то точку на теле паукомартышки и вонзила туда клинок. Животное мгновенно перестало дергаться.

– Фу, гадость-то какая! – сказал Уилл, продолжая зажимать нос и гадая, как теперь заставить себя есть паучье мясо. Но когда Марта развязала сеть, любопытство взяло верх, и мальчик склонился над паукомартышкой, отпустив нос. – Какие же у них удивительные глаза, – сказал он, разглядывая три блестящих круга на плоском теле существа.

– Это не глаза, это уши, – сообщила Марта.

– Правда?

– Самые настоящие. Видишь тут, над клыками, пару шипов? – Она указала кончиком ножа на две иголки, которые Уилл считал всего-навсего толстыми щетинками. – Они этими штуками скрежещут, а потом слушают, как отражается звук.

– Правда? – повторил Уилл. – Выходит, они как летучие мыши?

– Именно, – подтвердила Марта. – А Натаниэль еще рассказывал, что они так ищут раненых или умирающих существ в туннелях. – Тут женщина убрала нож, столкнула паучью тушу в мешок и передала его Уиллу. Затем Марта провела его еще по нескольким туннелям, проверяя другие ловушки. Видно было, что этот маршрут ей привычен. Вскоре Уилл нес в мешке за спиной уже трех тварей.

Обход закончился у деревянных столов, заваленных обрубками паучьих тел и засохшими обрезками мяса.

– Э, знакомые места, – сказал Уилл.

– Еще бы, – ответила Марта, забрала у него мешок и вытряхнула мертвых паукомартышек на землю. Потом женщина достала из-за пояса крупную веточку огненного аниса, зажгла ее и сунула в руки Уиллу. – Пройдись, помахай кругом. До сих пор нам везло, но я рисковать не хочу, тем более что со мной ты. Иначе эти твари почуют кровь, когда я начну разделывать мясо, и заявятся сюда целой стаей.

Уилл выполнил поручение Марты и обошел пещеру, покачивая перед собой веточкой аниса. При движении тлеющие листья вспыхивали и источали лакричный запах.

– А теперь играем в Суини Тодда, – негромко произнесла Марта. Она бросила паучьи тушки на ближайший стол и взяла разделочный нож, покрытый темными пятнами. – Отойди-ка на пару шагов, – посоветовала она Уиллу, замахиваясь орудием мясника. – Это грязная работенка.

* * *

На обратном пути Марта объявила, что хочет сделать небольшой крюк.

– Сейчас для пыленят самый сезон, – объяснила она.

Уилл не стал спрашивать, что она имеет в виду, решив, что и так все увидит. Марта привела его к большой насыпи, которая поднималась уступами к потолку туннеля. Уилл отщипнул земли и покатал между пальцами. Она оказалась жирная, суглинистая – просто мечта огородника. Марта тем временем как будто что-то высматривала, а потом набросилась на небольшое отверстие в насыпи и принялась раскапывать его руками.

Углубив отверстие примерно на полметра, она вдруг торжествующе вскрикнула и вытащила наружу какое-то существо, размером и цветом напоминавшее новорожденного поросенка. Животное отчаянно вертелось, пытаясь вырваться у Марты из рук, но она крепко взяла его за шкирку и приподняла, чтобы Уилл мог его рассмотреть. У странного существа было короткое округлое тельце и четыре коротких лапы; глаз мальчик не увидел, зато обратил внимание на крохотные бело-розовые ушки, плотно прижатые к голове. Теперь Уилл подумал, что оно больше похоже на хомяка, только раскормленного и лысого. Животное продолжало извиваться и дергаться, беззвучно открывая пасть; его длинные бесцветные усики дрожали.

– Так это и есть пылененок, – произнес Уилл, с интересом разглядывая существо. – Это детеныш?

– Нет, он вполне взрослый.

– А он чем-то похож на Бартлби, только маленький. Котенок Бартлби! – рассмеялся мальчик, а потом удивленно заморгал, когда Марта поднесла пылененка поближе, и отступил на шаг. – Господи! Воняет-то как… как…

– Моча, – сказала женщина. – Все правильно, они ею заливают свои норы. Видно, им это не мешает.

– Такой запах сильный, что у меня глаза слезятся, – пожаловался Уилл. – Неужели в этих местах все воняет?

– Поэтому пыленят никто и не трогает: запах их защищает от хищников. Но мясо у них вкусное. На печенку похоже, – сказала Марта.

– Терпеть не могу печенку. А от этого запаха меня тошнит, – ответил мальчик. Тут ему пришло в голову, что сама Марта тоже не отличается чистоплотностью. По крайней мере, он ни разу не замечал, чтобы она мылась.

У входа в хижину Уилл захихикал.

– Ты чего смеешься? – спросила Марта.

– Я подумал, что лучше Честеру не видеть это мясо, пока вы его не приготовите, – сказал он, перехватывая поудобнее заляпанный кровью мешок. – Иначе он неделю ничего есть не сможет!

* * *

Доктор Берроуз начинал терять надежду.

– Не получается… Без моей зарисовки, без камня Берроуза я в этом не разберусь, – вздохнул он, в который раз перебирая каменные таблички, разложенные перед ним.

– А где, говоришь, эта твоя зарисовка? – спросила Ребекка, медленно ходившая вокруг него.

– Я же сказал: весь мой дневник остался наверху, у Поры, – ответил доктор. В его голосе появилась истеричная нотка: его возмущало назойливое любопытство девочки.

– Это было неразумно с твоей стороны, – отметила Ребекка и нетерпеливо затопала ногой. – Но ведь ты утверждал, что помнишь достаточно много, – резко сказала она.

– Я ничего не утверждал. Я сказал: я надеюсь, что помню, – возразил доктор. Он снял очки, чтобы потереть глаза, и снова надел. – Оказалось, что не помню. И от того, что ты постоянно донимаешь меня вопросами…

Ребекка двинулась к доктору Берроузу и подняла руку, как будто собралась его ударить, но внезапно замерла: по теплому туннелю разнесся высокий скрежещущий звук.

– Похоже, еще один паук. – Девочка, не оборачиваясь, сделала знак Граничнику, стоявшему в тени у нее за спиной. – Пойди разберись. – Солдат отсалютовал ей самодельной косой, которую изготовил, привязав свой серп к длинной ножке плодового тела гриба, и бесшумно удалился, словно призрак.

Теперь, когда они остались одни, доктор Берроуз решился задать Ребекке давно мучивший его вопрос:

– Я не понимаю… Как ты можешь с ним так разговаривать? Он же солдат.

– О, он отнюдь не простой солдат. Он Граничник. Из отряда Хобба, – гордо произнесла девочка, опустившись на землю напротив доктора. – Это лучшие бойцы во всем мире, самые беспощадные и бесстрашные. Ты ведь у нас любитель истории, верно? Должно быть, думаешь, что круче всех были спартанцы?

– Ну… – начал было доктор Берроуз, пожав плечами.

– Да по сравнению с Граничниками они бойскауты. – Ребекка скривила рот в презрительной усмешке. – Дайте мне полностью укомплектованный батальон Граничников, и я захвачу Лондон за неделю.

– Что за глупости, Ребекка? Зачем говорить такие вещи? – заволновался доктор.

– Сосредоточься на карте, папочка. Тогда мы вместе вернемся домой, – сказала девочка и добавила, сюсюкая: – Я так хочу домоиньки!

– Ты меня вообще слушала? По-моему, эти камни указывают дорогу куда-то вниз, а вовсе не обратно наверх, – сказал доктор Берроуз.

– Мне все равно. Лишь бы выбраться отсюда, – отрезала она ледяным тоном.

– А еще мне нужны какие-нибудь ориентиры, чтобы связать изображения на карте с реальными объектами… – Доктор громко сглотнул. – У меня горло совсем пересохло. Можно мне попить?

Ребекка покачала головой:

– Это надо заслужить.

– Но я хочу пить, – взмолился доктор Берроуз.

Рядом с ним на землю шлепнулись две туши паукомартышек.

– Господи ты боже мой! – воскликнул доктор. – Что это? Какие-то пауки? Паукообразные?

– Шарик, глазки, восемь ног, получился паучок, – нараспев произнесла Ребекка. – Правда, ты никогда со мной не рисовал и не пел песенки, у тебя не было на это времени. Ты вечно прятался в своем дурацком подвале со своими дурацкими книжками. – В голосе девочки прозвучала искренняя обида, и она глянула на Граничника, почти что стыдясь того, что не сумела скрыть эмоции, обычные человеческие эмоции.

Но доктор Берроуз не слушал, что она говорит: он с опаской разглядывал дергающиеся ноги пауков и отодвинулся, когда багровые ручейки паучьей крови, стекающие по пыли, подобрались к его брюкам.

– Пожалуйста, пей на здоровье. – Ребекка указала на мертвых чудовищ, нисколько не смущенная их видом. – Или жди до ужина, тогда получишь стакан воды, – сказала девочка тоном школьной учительницы. – Но сперва закончи с домашним заданием.