Текст книги "Свободное падение"

Автор книги: Родерик Гордон

Соавторы: Брайан Уильямс
сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 29 страниц)

Глава 14

Марта ни слова не говорила ребятам о той их беседе, которую случайно услышала, и сами они несколько дней старались не попадаться ей на глаза, насколько это было возможно в тесноте хижины. Уилл продолжал ухаживать за Эллиот, играть с самим собой в шахматы и разбирать вещи в сарае, а еще ему теперь приходилось следить за Ребеккой.

Но главной заботой Уилла и Честера оставалась Эллиот, которой с каждым днем становилось все хуже. Было просто больно смотреть, как она лежит без движения и с нее градом льет пот. Девушка то и дело бредила. Она повторяла имя Дрейка и одну и ту же последовательность цифр, в которой мальчики не находили никакого смысла.

Уилл все больше предавался унынию, вплоть до того, что мог думать только о судьбе Эллиот. Даже если была не его очередь дежурить при больной, он часто составлял компанию Честеру. Мальчики молча сидели в комнате, но однажды Честер все-таки с ним заговорил:

– Уилл, ты все зеваешь и зеваешь, да и вид у тебя какой-то помятый. Пойди-ка лучше приляг, а?

– Ладно, – пробормотал Уилл, поднялся на ноги, широко зевнул еще раз и побрел в другую комнату.

* * *

– Что такое?

Уилл не знал, сколько времени проспал, но проснулся он от ощущения, будто кто-то настойчиво зовет его. Сон как рукой сняло. Он резко сел на кровати и встревоженно оглядел комнату, погруженную в полумрак. Не заметив ничего необычного, мальчик прислушался, но больше никаких звуков не было, только глубоко дышал Честер, крепко спящий на куче ковров на полу.

Уилл сбросил тонкое одеяло и пошел в комнату Эллиот. Девушку снова мучила лихорадка: она металась по подушке, покрытой желтыми влажными пятнами пота, и время от времени взмахивала руками, словно с кем-то боролась. Когда Уилл наклонился пощупать ей лоб, он услышал, как Эллиот что-то бормочет, но слов не разобрал.

– Слишком горячая, – прошептал он. – Давай, Эллиот, ты должна выкарабкаться.

Несколько минут мальчик молча смотрел на больную, сокрушаясь, что ничем не может облегчить ее страдания. Потом он вернулся в большую комнату и вышел из хижины на крыльцо. Уилл уселся на верхнюю ступеньку и, закрыв глаза, подставил лицо приятному легкому ветерку, который дул с подножия холма.

Когда он снова открыл глаза, ему показалось, что клумбы светятся ярче прежнего. По пещере расходились разноцветные лучи. Эта сияющая фантасмагория напомнила Уиллу о летних вечерах, когда в Хайфилдском парке, разбитом на месте старого пустыря, устраивали ярмарку и свет прожекторов высоко в небе над ней было видно издалека.

Мальчик обвел взглядом клумбы по обе стороны от тропинки. Он готов был поклясться, что одни растения начали сиять еще ярче, в то время как свет других становился приглушенным – как будто они передавали эстафету. В самом деле, освещение на крыльце изменилось: тень Уилла переползла по доскам и спряталась к нему за спину.

Уилл перебрался на нижнюю ступеньку, вытянул перед собой руку и подставил ее под свет, любуясь переливами красок: от желтого к оранжевому, затем к бесчисленным оттенкам красного, фиолетового и синего и снова к желтому. Уиллу снова вспомнилась ярмарка: там играет орган, тут звучат старые рок-н-ролльные песни, и поединок музыкальных стилей непременно сопровождается взрывами смеха и восторженными криками детей, носящихся по траве.

– Соскучился по дому? – спросил низкий голос.

Мальчик прищурился и увидел, что на верхних ступеньках кто-то сидит.

Это был крупный мужчина, и его профиль показался Уиллу знакомым.

– Дядя Тэм! – вслух подумал мальчик, почему-то почти не удивленный и не напуганный его появлением. – Но ты же… это… умер!

– А, тогда понятно, почему я в последнее время неважно выгляжу, – с кривой ухмылкой ответил Тэм.

– Это сон? Ты мне снишься? – спросил Уилл.

– Вполне возможно, – ответил Тэм. Он провел рукой по лицу, потом запустил ее в волосы и принялся отчаянно чесаться. – Видно, опять вши завелись, – усмехнулся он. – Никак от меня не отвяжутся.

– Это сон, – решил Уилл и развернулся на ступеньках, чтобы сесть лицом к призраку.

– Скажи, как мне быть, дядя Тэм? Я тебя прошу.

– Тебе нынче не позавидуешь, верно, парень?

Уилл нахмурился, вспомнив, что должен сообщить дяде нечто крайне важное.

– Кэл… Прости, что я не уберег Кэла. Я…

– Ничего не мог сделать, – закончил за него Тэм, достал трубку и принялся набивать ее табаком. – Я знаю, Уилл, я знаю. Ты и сам едва не погиб.

– А как быть с Эллиот? – спросил Уилл. Дядя Тэм чиркнул спичкой об ноготь на большом пальце, и пламя на мгновение осветило его лицо. – Она серьезно больна, а я ничем не могу ей помочь… Что мне делать?

– Прости, тут я тебе не советчик, Уилл. Я ничего не знаю о здешних местах. – Тэм обвел взглядом пещеру, посасывая трубку. – На этот раз никакой карты я тебе дать не смогу. Просто выбери свой путь – сам поймешь, когда выберешь правильно, – выбери и держись его.

– Тэм, пожалуйста! – взмолился Уилл, не сводя глаз с темного силуэта дяди. – Мне нужно что-то конкретное.

Тэм выпустил большое облако дыма. Оно никак не хотело рассеиваться, будто наслаждалось купанием в разноцветных лучах от клумб. – Слушай свое сердце, – сказал Тэм, когда облако наконец растаяло.

– Что ты имеешь в виду? – сердито воскликнул Уилл, немало разочарованный таким ответом. – Какой в этом толк?

Тэм исчез за новым облаком дыма из трубки, еще больше прежнего.

– Ты что тут делаешь? – спросила Марта.

– А? – повернул голову Уилл.

– Я слышала голоса, – сказала она, оглядывая сад с крыльца.

– Мне не спалось, так что я заглянул к Эллиот, а потом вышел сюда, подышать свежим воздухом, – объяснил Уилл.

– К Эллиот ты не заглядывал. Я с ней сидела последние два часа, я бы тебя заметила. Уилл, с тобой ничего не случилось? – встревоженно спросила женщина.

Уилл не ответил. Он снова взглянул на то место, где сидел Тэм, и с удивлением увидел там Бартлби. Кот внимательно смотрел на него.

– Наверно, я задремал, – пробормотал мальчик, встал и прошел в хижину мимо Марты, качая головой.

* * *

Когда Уилл днем заступил на дежурство при Эллиот, девушка спала еще более беспокойно, чем обычно. Ее голова металась из стороны в сторону, а руки и ноги напряглись до предела. Время от времени она на несколько секунд приоткрывала глаза. Уиллу стало страшно: он не понимал, что творится с Эллиот и что надо делать. Он начал говорить с ней, надеясь ее успокоить, и девушка посмотрела в его сторону, однако Уилл понял, что Эллиот его не видит: ее глаза, безжизненные и покрасневшие, были как чужие.

Больная начала бредить, на губах у нее выступила пена, и она заметалась сильнее прежнего. Потом Эллиот закричала, и все ее тело затряслось в конвульсиях, как будто через него пропустили электрический ток. Мальчик позвал на помощь и попытался сам прижать тело девушки к кровати, однако ее мышцы как будто окаменели. Ноги Эллиот были так напряжены, что ее выгнутая спина даже не касалась матраса. Уилл заметил, что болезненный румянец впервые с тех пор, как у нее началась лихорадка, покинул лицо девушки. Оно стало мертвенно бледным.

– Господи, да скорей же! – заорал Уилл.

Честер и Марта, оба еще сонные, вбежали в комнату одновременно.

Марта мгновенно сориентировалась в ситуации. Она схватила миску с водой и выплеснула жидкость на Эллиот, а затем сунула опустевшую посудину Честеру и велела налить еще. Честер поспешил на кухню, а женщина пришла на помощь Уиллу, все еще безуспешно пытавшемуся выпрямить тело Эллиот.

– Что происходит? Почему ее так трясет? – спросил Уилл. Мальчик был вне себя от беспокойства и сам не замечал, как дрожит его голос.

– Из-за температуры. Скоро должно пройти, – объяснила Марта и посмотрела на рот девушки: зубы были крепко стиснуты. – Надо следить, чтобы она себе язык не прикусила.

– Господи… гляньте… А с глазами у нее что? – ахнул Уилл. Глаза Эллиот закатились, и видны были только белки.

– Скоро пройдет, – снова успокоила его Марта.

Честер, громко топая, прибежал обратно с полной миской воды, и Марта еще раз облила девушку. Эллиот постепенно расслабилась. Через несколько минут она лежала совершенно неподвижно, а ее лицо снова разрумянилось.

– Бедная Эллиот, – проговорил Уилл. – На нее даже смотреть было больно.

– У нее случился припадок. Из-за того, что слишком долго была высокая температура, – сказала Марта. – Болезнь в голову ударила.

Ребята переглянулись.

– Неужели мы ничего не можем сделать? – спросил Честер.

– Боюсь, ничего. Скорее всего, дальше станет только хуже, – ответила Марта. – С Натаниэлем было именно так.

* * *

Едва выйдя из квартиры, миссис Берроуз обратила внимание на двух угрюмых подростков, болтавшихся около ограды в центре площади.

Оба были в капюшонах и одинаковых бейсболках, голубых с камуфляжным узором и громадными козырьками, скрывавшими лица. Но тут один из ребят, тот, что повыше, поднес ко рту скрытую в ладони сигарету и затянулся, и миссис Берроуз удалось разглядеть его.

Она замедлила шаги, а потом направилась на середину площади, к мальчикам.

– Мы с вами нигде не встречались? – нахмурившись, спросила Селия.

– Сомневаюсь, дамочка, – ответил высокий парень, резким движением бросил окурок в канаву и, втянув шею в плечи, побрел прочь. Товарищ последовал за ним.

– Нет, все-таки встречались. Вы с Уиллом в четвертом классе подрались. Он тогда ударил тебя лопатой, и меня вызвали в школу. Я видела тебя в кабинете директора, с родителями. Уилл называл только твою кличку… Чокнутый, Двинутый… что-то в этом роде, верно?

Парень остановился и поглядел на миссис Берроуз через плечо.

– Двинутый? Ничего себе кликуха была бы, – буркнул он. Парень скривил рот, видимо, изображая наглую ухмылку, но больше было похоже, будто он готовится чихнуть. – Меня зовут Бешеный, дамочка. Бе-ше-ный. – Тут до него дошло, о чем говорила миссис Берроуз, он насупился и стал ее рассматривать с куда большим интересом. – Уилл… Уилл Берроуз. Вы маманя Уилла?

– Именно так, – подтвердила она.

Бешеный обменялся взглядами со своим приятелем, Блогси, развернулся и двинулся к миссис Берроуз.

– А я думал, вас куда-то упрятали, – уверенно заметил он.

– Упрятали. У меня был, что называется, трудный период в жизни, но это в прошлом.

– У моего отчима тоже неладно с головой стало, ну, знаете, депрессии там всякие, так моя маманя его выставила. А то он повадился трепать меня и брательника, – сказал Бешеный, сжимая и разжимая кулаки.

– Сочувствую, – сказала миссис Берроуз.

Бешеный еще раз оглядел ее с головы до ног, задержавшись на новых кроссовках.

– Клевые, – одобрительно заметил он. – И вообще ничего так выглядите, миссис Бэ. Спортом занялись?

Она кивнула.

– Да, занялась. А сейчас иду на очередной полицейский брифинг. Опять ничего нового не скажут, наслушаюсь оправданий и пойду домой. Хуже, чем в сериале.

Бешеный выразительно покачал головой.

– Ничего вы от них не дождетесь. С полицейскими никто не хочет связываться, вот они и узнают обо всем последними.

Парень, казалось, хотел сказать что-то еще, но замолчал.

– А ты его случаем не видел? – поинтересовалась миссис Берроуз. – Ходят слухи, будто Уилл тут появлялся незадолго до Рождества.

– Я… – начал было Бешеный, но передумал. – Сигаретку не хотите? – предложил он. Блогси мгновенно оказался перед Селией, протягивая ей открытую пачку «Мальборо». Она взяла сигарету, и Бешеный чиркнул перед ней зажигалкой, прежде чем закурить самому.

Миссис Берроуз глубоко затянулась.

– Послушай, что бы ты мне ни рассказал, это останется между нами, – пообещала она. – Никакой полиции.

– Никакой полиции, – повторил Бешеный. Парень посмотрел по сторонам и склонился к уху Селии. – Где-то в ноябре я его встретил тут, в Хайфилде, – сообщил он доверительным шепотом. – С ним был парнишка помладше…

– Ага, его клон… и еще питбуль такой большущий, – вставил Блогси.

Бешеный смерил приятеля взглядом, и тот сразу замолчал.

– Так вот, парнишка помладше, с ним на одно лицо, и офигенно громадная собака. Мы с Блогси на них наткнулись, когда они двигали к метро. Ну, поболтали малость, ясное дело, не о погоде. У нас с Уиллом вечно контры были.

– Значит, ты его видел только в тот раз?

– Только в тот раз, – кивнул Бешеный. – Народ говорит, он залег на дно, потому что у него на хвосте какие-то серьезные чуваки, но скоро вернется и разберется с ними. За это ему от нас респект.

– Респект, – отозвался Блогси.

– Так что если вы Уилла найдете, передайте ему от меня: пускай у нас были с ним терки, но это раньше, – сказал Бешеный, тыкая сигаретой в воздух после каждого слова. – Так что если ему нужна будет помощь, то он знает, кого спросить.

– Хорошо, передам. Спасибо, – сказала миссис Берроуз. Парни побрели с площади, сутулясь и пряча руки в карманах. Селия проводила их взглядом.

Она не подозревала, что в эту минуту за ней самой наблюдают через окно в задней двери видавшего виды фургона, припаркованного на площади чуть поодаль. Дрейк приблизил изображение в монокле, чтобы лучше видеть лицо миссис Берроуз.

– Выбирай, с кем говоришь, Селия. Не всякому можно доверять, – прошептал он. – Иногда понимаешь это слишком поздно.

Миссис Берроуз задумчиво затянулась и посмотрела на сигарету в руке.

– Не докуришь, – убежденно проговорил Дрейк. – Сигареты всякий раз напоминают тебе о сестре. А ты не такая, как Джин.

Миссис Берроуз поднесла сигарету к губам, но передумала. Покачав головой, она разжала пальцы над канализационной решеткой у края тротуара и пошла дальше.

– Молодец, девочка, – сказал Дрейк. Он убрал монокль и приготовился ехать следом за ней.

* * *

Для Уилла все потеряло смысл. О шахматах не могло быть и речи – мальчик никак не мог заставить себя сосредоточиться на игре, – а к дневнику он не притрагивался уже несколько недель. Уилл через силу ел то, что подавала ему Марта, и почти не спал – стоило мальчику лечь, как у него возникало ощущение, что его голова сейчас лопнет. А каждый раз, когда он оказывался рядом с Честером, невысказанный вопрос будто повисал в воздухе: «Уйти или нет? Уйти или нет?»

Глядя на Эллиот, Уилл гадал, когда наступит переломный момент – когда девушке станет настолько плохо, что ее нельзя будет вытащить из постели. Жуткий припадок стал для мальчика последней каплей: он почувствовал себя совершенно беспомощным.

Уилл задавался вопросом, не уйти ли ему вдвоем с Честером, оставив Эллиот на попечении Марты, но пришел к выводу, что ничего не получится. Что, если им удастся найти лекарство или даже доктора, но отыскать дорогу обратно к хижине они не смогут? Или они встретят помощь слишком далеко от хижины и вернутся слишком поздно? Или вдруг каким-то чудом наткнутся на выход из Поры – неужели им придется вылезти наружу, а потом спускаться назад? «Нет, – решил мальчик, – единственный вариант – это забрать Эллиот с собой».

Однако он никак не мог заставить себя поторопить Честера, да и не знал, как его друг к этому отнесется.

Из прежних занятий Уилл не бросил только одно – разбирать вещи в сундуках.

Вот и теперь, устав от бесплодных размышлений, он побрел за хижину. Бартлби увязался с ним и потрусил рядом.

– Как там Эллиот? Лучше не становится? – крикнула ему Ребекка.

Уилл взглянул на ее сарай и увидел через открытую дверь лицо стигийки.

– Нет, ей… – начал он, но вовремя спохватился. Он так ушел в себя, что позабыл, с кем разговаривает. – Не приставай ко мне, – огрызнулся мальчик. – Это не твое дело!

Войдя в старый сарай, он остановился, разглядывая сундуки в том углу, за который еще не принимался. Уилл вздохнул, подумав о том, что неразобранных вещей осталось совсем немного. Мальчик вскарабкался по сундукам к потолку и дотянулся до деревянного ящичка, стоявшего в самом углу на верху штабеля. Уилл аккуратно спустил его вниз и вытащил на середину помещения: здесь у него был специально расчищен участок земляного пола, чтобы удобно было разбирать вещи. Едва мальчик опустился на колени перед ящичком и откинул крышку, Ребекка снова соизволила к нему обратиться:

– Что ищешь, Уилл?

Уилл вскочил на ноги, прикидывая, не видно ли его Ребекке через щели в боковой стене сарая, где ее держат. Дровник, куда Марта посадила стигийку, ничем не отличался по конструкции от других построек за хижиной: доски перекосились от времени и были изъедены червями, так что, заключил мальчик, Ребекка без труда могла найти себе щелочку, чтобы за ним подглядывать. «Как это на нее похоже. Везде сует свой нос», – с досадой подумал Уилл. Это было единственное место, где он мог отвлечься от происходящего и забыться, перебирая старые вещи, и ему вовсе не хотелось вступать в разговор со стигийкой.

– Да отвяжись ты от меня наконец! – рявкнул он.

Уилл снова склонился над ящичком, выбросил несколько обломков свинцового листа, которым тот был обшит изнутри, и обнаружил пластмассовую коробочку. В ней оказался набор относительно современных перьевых ручек, вроде тех, какими пользуются чертежники и картографы. Ручек было пять, с перьями разной ширины. Уилл разобрал одну и черкнул пером по ладони. Чернила давно высохли, и он тут же подумал, не найдется ли у Марты письменных принадлежностей.

«Заберу себе», – решил мальчик, откладывая коробочку в сторону. Тут Ребекка опять подала голос:

– Не знаю, что ты там хочешь найти, но наверняка что-то важное, раз вы с Мартой оба это ищете.

– Я же сказал, от… – начал Уилл, но осекся. Он встал, вышел из сарая и направился к Ребекке. – Что ты сейчас говорила? – резко спросил он.

– Просто Марта тоже ходит в тот сарай и роется в сундуках, вот я и подумала…

– Вряд ли, – сказал Уилл, покачав головой. – Марте это старье не нужно, его уже давно никто не трогал. – Мальчик развернулся. – Ты что-то путаешь.

– Ничего я не путаю, Уилл, – убежденно произнесла Ребекка. – Клянусь, она там была… раза три или четыре… двигала вещи с места на место, даже кое-что уносила.

Мальчик, поколебавшись, обернулся к стигийке.

– Уносила? – повторил он. – А что она уносила?

– Я не разглядела, но слышала, как что-то звякало.

– Ну-ну, – протянул Уилл. Ему показалось странным, что Марта ничего об этом не говорила. Пожав плечами, он сказал себе, что все равно эти вещи принадлежат ей и она может делать с ними что хочет, однако любопытство взяло над ним верх. – И куда она унесла то, что звякало?

– Вон туда, за Бартлби. Я совершенно ясно видела, как она там копала яму, а потом что-то в нее выбрасывала.

Уилл взглянул на кота. Тот катался по земле, довольно похрюкивая. Бартлби так часто купался в пыли на одном и том же месте, что там осталось большое углубление.

– За Бартлби, – задумчиво повторил Уилл.

– Ну да. Я решила, что она тебе помогает делать, что ты там делаешь.

– Конечно… она мне помогает, – пробормотал мальчик, пытаясь сделать вид, что слова Ребекки не стали для него новостью. Но, двинувшись обратно, он понял, что должен сам все проверить. Уилл прошел мимо сарая с сундуками, туда, где валялся Бартлби. Он старался держаться как обычно, подозревая, что стигийка по-прежнему подглядывает за ним.

– Чуть дальше, – услужливо подсказала Ребекка, подтвердив его опасения.

– Черт побери, да что же я делаю? – тихонько проворчал Уилл, раздраженный тем, что против своей воли обратил внимание на слова Ребекки. Однако мальчик не остановился и обошел Бартлби, с интересом поднявшего голову.

Дойдя до места, которое указала стигийка, Уилл стал ступать медленнее, осматривая голую землю. Почва тут была твердой, но в одном месте вдруг просела у него под ногой. Мальчик быстро сел на корточки и принялся руками раскапывать рыхлый участок. Тут в самом деле недавно поработали лопатой, и разгребать землю было нетрудно.

Уилл заметил, что Бартлби внимательно за ним наблюдает, склонив голову набок.

– Ищу любимую косточку, – пошутил Уилл, обращаясь к коту. Он не отвергал возможности, что здесь рылся сам Бартлби, и был готов увидеть на дне ямы недоеденную крысу или еще какую-нибудь мерзость в этом роде.

Когда яма достигла полуметра в глубину – мальчику приходилось опираться рукой на край, чтобы копать дальше, – он заметил в земле какие-то светлые шарики. Сперва Уилл принял их за яйца насекомых или семена, но, присмотревшись, обнаружил, что это таблетки. Он осторожно извлек их наружу. Они были трех видов: одни белые и мелкие, другие тоже белые, но крупнее, а третьи розовые. На таблетках каждого вида стояли какие-то буквы, но названий целиком не было.

Выбросив из ямы еще немного земли, Уилл услышал, как что-то брякнуло.

– Что это у нас тут? – сказал он Бартлби, выкапывая три стеклянных пузырька. Каждый был высотой сантиметра в четыре, с резьбой на горлышке. Чуть глубже нашлись металлические крышечки от них. Уилл вытряхнул из одного пузырька землю, подобрал к нему крышку и закрутил. Ему вспомнились флакончики и склянки в шкафчике в ванной – лекарства, купленные по рецепту, которые родителям лень было выбросить.

Под шумное сопение Бартлби, сунувшего нос в яму, мальчик попытался разобрать надпись на этикетке. Там было длинное слово из английских и каких-то других, незнакомых букв. Уилл так и не смог его прочитать, однако почувствовал уверенность в том, что этот пузырек – с поверхности.

Тут он заметил дату в нижнем углу этикетки.

– Два года назад! – ахнул он и бросился читать надписи на других пузырьках. Там даты изготовления отличались от этой всего на несколько месяцев.

Уилл сел на землю, ошеломленный своим открытием и одолеваемый противоречивыми чувствами. Он ощутил прилив надежды, ведь само существование этих пузырьков говорило о том, что даже здесь, в глубине земного шара, можно найти лекарства (причем современные), которые помогли бы справиться с лихорадкой Эллиот.

С другой стороны, находка выбила его из колеи. Если Марта знала о лекарствах, почему ничего не говорила ему? Хуже того, почему она тайком от него достала их и попыталась спрятать? Уилл не мог себе представить, зачем женщине было так поступать.

Он собрал еще таблеток, высыпал их в оставшиеся пузырьки и закрыл их. Погрузившись в раздумья, мальчик засунул все три пузырька в карман брюк.

– Ну, приятель, пора домой, – сказал он Бартлби. Мимо Ребекки Уилл прошел быстрым шагом, чтобы не пришлось с ней разговаривать.

– Нашел что-нибудь? – крикнула она вслед.

– Нет, не нашел, – отрезал Уилл, глядя на тропинку перед собой.

* * *

– Ты как раз к ужину. Я сварила похлебки, – сказала Марта, когда Уилл появился на пороге комнаты. Она стояла у очага спиной к нему, помешивая суп в котелке. Честер сидел за столом и уплетал за обе щеки.

– Ну как, стигийская змеища рассказала еще что-нибудь? – поинтересовался он, не глядя на Уилла и чавкая похлебкой.

– Рассказала, – ответил Уилл. – Причем кое-что очень странное. – Продолжая стоять, он по одному вытащил пузырьки из кармана и выставил их в ряд на столе.

– Не обращай внимания. Она просто мелкая лживая тварь, как и все стигийцы, – сердито произнес Честер. Он поднес ложку ко рту и замер, заметив пузырьки.

– Она тут не единственная лживая тварь, – негромко сказал Уилл.

Марта, державшая в руках миску с похлебкой для Уилла, была на полпути к столу. Раздался грохот: она выронила миску, и суп разлился по всему полу.

В комнате повисла тишина, которую нарушало только потрескивание огня.

Честер перевел взгляд с Уилла на Марту, стоящую неподвижно, с опущенной головой.

– Да чтоб вас! В чем дело-то? – Он показал ложкой на пузырьки. – И что это такое, Уилл?

– Полагаю, что лекарства. Посмотри на дату изготовления, – ответил Уилл и толкнул один из пузырьков, чтобы тот прикатился через стол к Честеру.

Честер подхватил пузырек и повертел его в руках.

– Сделано два года назад, – сказал он. – И этикетка на русском.

– На русском, – повторил Уилл. – Точно?

– Точно. У меня же бабушка – украинка. Я от нее кое-какие слова выучил, – ответил Честер, на лице у которого отражалось безграничное удивление. – Но что случилось-то? Где ты их достал?

Уилл схватил другой пузырек и потряс его: внутри что-то гремело.

– Там были таблетки. По крайней мере, пока Марта не стащила эти пузырьки из сундуков и не закопала под стеной пещеры. Она их закопала, чтобы они не попались мне на глаза. – Мальчик бросил сердитый взгляд на Марту, которая продолжала рассматривать свои ноги, и вдруг хлопнул себя по лбу. – Ну конечно! Стетоскоп! – воскликнул он. – Он тоже современный, как и таблетки! Тэм все-таки дал мне подсказку! Он велел мне слушать свое сердце! Он имел в виду стетоскоп!

Честер вскочил из-за стола, встревоженно глядя на друга.

– Господи, Уилл, ты что несешь? Совсем крыша поехала? Как Тэм мог тебе что-то подсказать? Его же давно в живых нет.

– Забудь, это неважно, – сказал Уилл, немного успокоившись. Однако его голос все еще был хриплым от ярости. – Важно то, что у нас под боком валялись антибиотики, которыми можно было вылечить Эллиот. А она спрятала их от нас, Честер, – произнес Уилл, поворачиваясь к женщине. – Марта, зачем вы это сделали?

Она молчала и не поднимала головы.

– Марта? – пробормотал Честер. – Это правда?

Женщина нетвердой походкой подошла к креслу во главе стола и тяжело опустилась на него. Некоторое время она молчала, водя большим пальцем одной руки по ладони другой. Наконец она начала едва слышным голосом:

– Когда Натаниэль… пришел со сломанными ребрами… и у него началась лихорадка, ему делалось все хуже и хуже…

– Да, да, мы это уже слышали, – перебил Уилл. История Марты уже не вызывала у него прежней жалости.

– Я вам рассказывала, он нашел металлический корабль. Это в восьми днях пути отсюда, в самой дальней из Семи Сестер. Пока Натаниэль… – Она затихла.

– Ну? – поторопил ее Уилл.

– Пока Натаниэль еще мог говорить, он мне рассказал, как туда дойти, чтобы я принесла ему с корабля разных снадобий.

Ребята переглянулись.

– Вы имеете в виду лекарства? – уточнил Уилл.

– Да, лекарства, – тихо подтвердила она. – Но туда далеко идти, и я сбилась с дороги. А еще потеряла часть лекарств, когда на меня напали Пресветлые. У них гнездо возле корабля, я едва ушла живой.

– Пресветлые? – шепнул Честер Уиллу, но тот только дернул головой вместо ответа.

– И что дальше? – спросил Уилл у Марты.

– Когда я вернулась, Натаниэль уже умер, – вздохнула женщина. – Но даже если бы я успела, я все равно не знаю, как эти лекарства давать и для чего они нужны.

– Вы не знаете, а мы с Честером знаем, – резко сказал Уилл. – И вы так и не объяснили, почему вы нам солгали.

– Потому что… потому что я хотела вас уберечь. Я не могу вас потерять, как Натаниэля. Второй раз я такого не вынесу… – прохрипела Марта, чуть не плача.

Уилл указал в сторону комнаты Эллиот.

– Наша подруга там борется за свою жизнь из последних сил, а ваша ложь, возможно, погубила ее, – сказал он и обратился к Честеру: – Итак, мы немедленно отправляемся на этот «металлический корабль». – Уилл подошел к стене, у которой Марта поставила свой арбалет, и взял его.

Марта следила за ним краем глаза. Действия мальчика говорили сами за себя – ему не требовалось ничего пояснять. Женщина вздохнула.

– Прости, Уилл, – сказала она. – Я вас больше не подведу.

– Честер, давай ты соберешь Эллиот в дорогу, – предложил Уилл. – Марта, сложи в сумки всю провизию, какая есть.

– Мне надо нарвать огненного аниса, – сказала она, медленно поднялась из-за стола и побрела к двери. Ребята проводили ее взглядом. Женщина остановилась в середине своего садика и стала собирать травы. Она ломала стебель за стеблем, и ярко-голубое сияние, исходившее от клумбы с огненным анисом, постепенно бледнело.

– Это было жестоко, – сказал Честер. – Но я поверить не могу, что она нас обманула.

Мальчики продолжали наблюдать за унылой фигуркой в поношенном фартуке, склонившейся над травами. Спутанные рыжие волосы свешивались ей на лицо.

– Просто одинокая старушка, – пробормотал Уилл. Он выпрямился и расправил плечи, как будто пытался сбросить со спины тяжесть своего решения. – Вот что, попробуй прочитать, что там на пузырьках, – сказал он. – Я пока соберу наши с тобой рюкзаки, и двинемся в путь.

– А Ребекка? – спросил Честер. – Что будем делать с ней?

– Я с вами. С радостью помогу, – сказала Ребекка, поднимаясь по ступенькам на крыльцо. Как только она вошла в комнату, Уилл посмотрел на ее лодыжки и увидел, что стигийка сняла кандалы. – Ты же знаешь, Уилл, как я умею все организовать, – с улыбкой добавила девочка.

Тряхнув головой, Уилл помедлил с ответом.

– Так ты… ты в любой момент могла убежать. Но не убежала.

– А зачем мне убегать? – парировала она. – Мне ведь некуда деваться.

Уилл заметил, что Честер сжал кулак, и заволновался. В этот момент удивительно мощный порыв ветра пронесся по саду, прижав растения к земле.

– Похоже, собирается «левантинец», – заметила Ребекка.

Где-то в хижине хлопнул ставень. Уилл тихо произнес:

– Каждый раз, как дует этот ветер, случается что-то ужасное.

– Отлично, – проворчал Честер.

* * *

Доктора Берроуза и Ребекку ветер застал на открытом месте – в середине широкого туннеля. Буря все усиливалась, и укрыться от нее было негде. Мощный шквал почти что затушил их маленький костер, но следить за огнем они бы все равно не смогли: их внезапно накрыла волна черной пыли.

Доктор Берроуз перекатился на живот и обхватил руками голову, чтобы защитить лицо от пыли. Зажмурившись и отплевываясь от песка, он наконец признался себе, что больше не может терпеть стигийку. Она беспрестанно требовала от него результатов, как будто доктору Берроузу достаточно было щелкнуть пальцами, чтобы тут же обнаружить ориентир, который позволит прочитать карту на каменных табличках. «Я археолог, а не какой-нибудь разведчик-следопыт наподобие Дэви Крокетта», – со злостью подумал он.

В довершение всего доктор Берроуз безумно боялся мрачного стигийского солдата. В каждой фразе Ребекки сквозила угроза: тот, кто вызовет у нее малейшее недовольство, попадет в руки Граничника. А это, мягко выражаясь, тяготило доктора Берроуза, не говоря уже о том, что они с приемной дочерью поменялись ролями. Теперь все решала Ребекка, а он вовсе лишился права голоса.

Для доктора Берроуза это было уже слишком. Настолько, что он решил рискнуть и продолжить путь в одиночку. Самое главное, что Ребекка на этот раз забыла забрать у него таблички, как она выражалась, «на хранение». Доктор похлопал по карману, убедился, что они на месте, и улыбнулся.

Зная, что непроглядное облако скроет его движения от стигийцев, он медленно пополз прочь от костра. По пути доктор прихватил кожаную флягу с водой, памятуя о том, как тяжело ему пришлось без питья.

Вскоре он остановился. Доктор по-прежнему почти ничего не видел перед собой, а все звуки заглушал свист бури. Он заключил, что его исчезновение никак не могли заметить, так что встал на ноги и пошел. Склоняясь под напором ветра, он наткнулся на что-то твердое, похожее на стоящего человека.