Текст книги "Свободное падение"

Автор книги: Родерик Гордон

Соавторы: Брайан Уильямс
сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 29 страниц)

Его длинный черный кожаный плащ поскрипывал при каждом движении. Стигиец подошел туда, где рухнула наземь миссис Берроуз. Даже не взглянув на женщину, он стал наблюдать, как Граничники рассыпаются по парку, словно стая тараканов. Когда два солдата взбежали на холм и приблизились к нему, стигиец махнул рукой в сторону миссис Берроуз. Она была в обмороке, и когда Граничники подняли ее, голова Селии безвольно свесилась на грудь.

– Сперва обыщите ее, – приказал старый стигиец.

Один из Граничников нашел пробирки и показал их старику. Тот кивнул.

– Хорошо. Пробирки – на анализ, а ее – в Темницу. – Затем стигиец обошел вокруг фонтанчика, наблюдая за действиями остальных Граничников. Одни волокли прочь солдат, другие забрасывали землей укрытия в кустах и снимали с деревьев камеры. Когда Граничники покинут парк, тут не останется и следа от тайной операции.

Вернувшись на южную сторону холма, старый стигиец поглядел вниз на фургон, стоящий у входа в парк. Граничники туда еще не дошли, но задние двери фургона были распахнуты. Стигиец был уверен, что перед тем, как оружие отключили, фургон был закрыт.

Он почуял неладное и продолжил смотреть на машину.

И тут – старик готов был поклясться – рядом с фургоном промелькнула высокая худая фигура, судя по всему, кто-то из его собратьев, только почему-то в черном облачении. Стигиец нахмурился.

Такого быть никак не могло.

Все стигийцы в парке, кроме него, были в униформе Граничников.

Старик поспешил вниз по гравийной тропинке, чтобы самому во всем разобраться.

* * *

Кожаный едва успел повернуть ручку на задней двери, как фургон накрыла волна. Миссис Берроуз произнесла кодовое слово, и они с Дрейком поняли, что на них напали.

Фургон не смог защитить их от инфразвуковой волны. Более того, металлические стены только усилили ее воздействие. Меньше чем через секунду после того, как Оскар Эмберс включил устройство, Дрейк потерял сознание, и Кожаный с двумя солдатами упали рядом с ним.

Поэтому Дрейк не видел, как мужчина с затычками в ушах, которые миссис Берроуз приняла за слуховой аппарат, открыл дверь и забрался в фургон. И ничего не почувствовал, когда этот человек – в котором ренегат сразу узнал бы стигийца – нашел его обмякшее тело и выволок наружу, к машине.

Лишь гораздо позже Дрейк узнал, как ему повезло. Потому что из всех участников провалившейся операции остались в живых только он и миссис Берроуз.

Хайфилдский архив

Омар Ашми № 2213

Хайфилдский горн

В папку «А» (любопытная информация) + копия для миссис Берроуз

Двадцать отдыхающих выходят из больницы. Официальная версия событий

Департамент здравоохранения выпустил краткое заключение по поводу события, имевшего место в прошлый понедельник в Хайфилдском парке и на двух прилегающих улицах. Причина, по которой двадцать человек потеряли сознание, до сих пор не выявлена.

Примерно в 15:45 того дня в службу спасения поступили первые вызовы от очевидцев происшествия. Одиннадцать человек, потерявших сознание непосредственно в парке, были незамедлительно доставлены в Центральную хайфилдскую больницу. Затем спасатели осмотрели все дома на прилегающих к парку Просторном проспекте и Денвуд-роуд и обнаружили еще девять пострадавших, которых также госпитализировали. Кроме того, были найдены несколько животных, пребывающих в таком же состоянии, в том числе скворцы, голуби и афганские борзые Типпи и Топпи, неоднократные победители выставок. Также сообщается о том, что люди, находившиеся на улицах поблизости от Центральной, испытывали головокружение и временные нарушения зрения. Происшествие обошлось без жертв, за исключением золотой рыбки в частном доме на Денвуд-роуд, которая, по всей видимости, утонула.

Все «двадцать отдыхающих», как окрестили пострадавших журналисты, в считаные часы после госпитализации пришли в сознание, однако некоторые из них еще несколько дней жаловались на сильные головные боли. «Двадцать» были помещены в карантинное отделение Центральной хайфилдской больницы, где прошли тщательное обследование, которое опровергло такие возможные объяснения, как пищевое отравление и воздействие радиации. Троим из «двадцати», во время происшествия находившимся за рулем и получившим легкие травмы и ушибы в результате столкновений с припаркованными автомобилями, была оказана соответствующая медицинская помощь.

Эвакуированным жителям окрестностей парка разрешили вернуться домой через три дня. Однако сам парк, где ежедневно можно видеть ставшие уже привычными белые защитные костюмы экспертов из Департамента здравоохранения, будет закрыт для посетителей еще несколько недель. Представитель полиции сообщил, что, по предварительным данным, причина загадочного явления находилась или находится непосредственно в парке, однако никаких подробностей в поддержку этого утверждения не привел.

Департамент здравоохранения категорически отрицает, что причиной массовой потери сознания может быть новый сотовый ретранслятор на крыше пожарной станции на улице Питта. Местная группа активистов «Нет ретрансляторам в Хайфилде» призывает его демонтировать с того дня, как он был сооружен. Представительница группы Рут Кук говорит: «Коротковолновое излучение, которое идет от таких ретрансляторов, практически не изучено, и как оно воздействует на нас и на наших детей, неизвестно! Сотовые операторы переходят все мыслимые границы! Это преступление, и тех, кто ему потворствовал, нужно отдать под суд!»

Афганские борзые Типпи и Топпи полностью выздоровели и примут участие в грядущей выставке «Крафтс» в марте.

Обозреватель Т. К. Мартин

Глава 33

– Галлей первым выдвинул теорию полой Земли, – ни с того ни с сего вдруг сказал доктор Берроуз. – А это было еще в 1692 году.

– Ты о чем? – спросил Уилл, вытирая пот со лба. Пользуясь тем, что туннель шел под уклон, отец с сыном передвигались почти бегом.

– Эдмонд Галлей… астроном, который открыл комету Галлея. Он считал, что наша планета представляет собой четыре концентрические сферы, одна в другой, как русские матрешки. А потом, в восемнадцатом веке, его идею воскресил другой мыслитель, Симмс. Он… О-о-о-ой! – вскрикнул доктор, поскользнувшись на глине. Он проехал несколько метров на ногах, прежде чем ему удалось выпрямиться. – Так и повредиться недолго, – посетовал он.

– По-моему, ты давно уже повредился, – пробормотал Уилл.

– На чем же я остановился? Итак, Симмс дополнил теорию Галлея, заявив, что на Северном и Южном полюсе находится по гигантскому отверстию и что выходящий из этих отверстий газ вызывает Aurora Borealis – северное сияние… хотя, может, это тоже придумал Галлей…

– Пап, я это все уже слышал. С какой стати ты вдруг начал опять про это распинаться? – не без раздражения поинтересовался Уилл.

– С такой, что древние люди, населявшие Глубокие Пещеры, преследовали какую-то конкретную цель. Ведь не просто так они прыгали в Пору и другие отверстия. Не мог же целый народ в один день ни с того ни с сего сойти с ума и совершить массовое самоубийство, кинувшись с обрыва, будто стая леммингов.

– Лемминги не прыгают с обрывов, – заметил Уилл. – Это просто легенда.

Но доктор Берроуз продолжал:

– Нет, я не верю, чтобы эти люди так поступили… Пойми, они даже построили храм в честь иного мира, в который верили, – они его называли Садом Второго Солнца. Триптих, который я видел в этом храме, ясно показывает, что этот мир, находящийся в центре земли, был для них воплощением идиллии, некоей утопией…

– Может, их всех сожрали пауки? – с ухмылкой предположил Уилл.

– Это же нелогично. Они бы не стали так стараться ради пустой легенды: делать карту на каменных табличках, вырезать этот свой трезубец на камне около подводной лодки… Нет, они были настроены очень серьезно… они куда-то перебрались… но куда?

Мальчик ничего не ответил, и они некоторое время шли молча. Затем доктор опять заговорил:

– В шестидесятых один э-э… альтернативно мыслящий профессор утверждал, что в центре Земли обитает цивилизация, превосходящая нас в технологическом развитии, которая строит летающие тарелки.

На этом Уилл решил, что с него хватит.

– Ну хорошо, этот Симмс и остальные сумасшедшие ученые насочиняли каких-то глупостей про Землю. К чему ты это рассказываешь? – грубовато спросил он.

– Может быть, не такие уж они были сумасшедшие, – ответил доктор.

– Погоди, – сказал мальчик, останавливаясь.

Доктор Берроуз выжидающе посмотрел на сына, подумав, что Уилла озарила гениальная догадка и он сейчас поделится с ним каким-нибудь откровением, которое прольет свет на судьбу таинственной древней цивилизации.

В сознании доктора сейчас боролись два мировоззрения – словно две команды перетягивали канат. Более сильная и многочисленная команда, во главе с седобородым Дарвином, состояла из всех естествоиспытателей, историков и выдающихся мыслителей, на которых доктор Берроуз равнялся и которым подражал всю сознательную жизнь. Команда соперников была представлена куда менее авторитетными и более самобытными деятелями науки, включая Галлея и Симмса, а капитаном ее был Лукреций, который в первом веке до нашей эры убеждал всех в том, что мир плоский, как блин.

Еще недавно доктор без колебаний поддержал бы команду Чарльза Дарвина, но теперь, когда канат натянулся и обе команды напряглись, он обнаружил, что странным образом склоняется к непризнанным ученым. Как будто он начал воспринимать теорию полой Земли всерьез.

– Что такое, Уилл? Ты до чего-то додумался? – затаив дыхание, спросил он.

Однако откровений не последовало – мальчик просто направил фонарь на ближайший боковой туннель, уходивший вправо. Уилл медленно двинулся к нему.

– Если мы уже рядом с тем местом, где была подводная лодка, то, возможно, это один из тех туннелей, куда мы не пошли из-за молодых пауков? – предположил мальчик. Выключив фонарь, он опустил на глаз линзу устройства ночного видения, чтобы лучше рассмотреть темный проход. – Пап, ты тут ничего не узнаешь? – спросил он через некоторое время.

– Мне… кажется… узнаю… – медленно произнес доктор Берроуз, потирая подбородок.

– Правда? – изумился Уилл.

– Знаешь, этот камень наверху… он так необычно выступает.

– Потрясающе! Неужели ты его запомнил? – спросил мальчик.

– Да, запомнил. Я еще в тот раз обратил на него внимание. Это определенно дурогенная порода… полагаю, невеждит.

– Ты хочешь сказать – пирогенная? – резко обернулся Уилл к отцу. – «Невеждит»? Нет такого минерала!

– Ха! – фыркнул доктор. Глубоко разочарованный тем, что мальчик не воспринял всерьез теорию полой Земли, он решил ему отплатить.

– Невеждит, – повторил Уилл, качая головой.

– Слушай, Уилл, я прошагал по этим туннелям столько миль, что и не упомнить, и они все похожи друг на друга. Черт возьми, неужели ты думаешь, что я отличу именно этот от тысяч других?

Но Уилл уже не слушал. Повернувшись к проходу, он принюхался.

– Пауки. Я чувствую запах пауков. – Мальчик снял один рюкзак, поставил на землю, развязал и вытащил из него радиомаячок. Включив его, Уилл аккуратно положил его на выступ породы.

– Это чтобы твой приятель не заблудился? – ехидно спросил доктор Берроуз.

– Ты про Дрейка?

– Ну а для чего, по-твоему, он дал тебе эти маячки? Чтобы найти дорогу, когда ему заблагорассудится спуститься вслед за нами. – Доктор вдруг наклонился над рюкзаком Уилла, вытащил еще один маячок и спрятал в карман своего пальто.

– Зачем он тебе? – поинтересовался Уилл, застегивая рюкзак и вскидывая его на плечо.

– Просто чтобы был, – по-детски упрямо ответил доктор.

– И для чего?

– На случай, если мы разминемся. Чтобы ты смог найти меня.

Нахмурившись, Уилл взял стэн наизготовку и боком шагнул в ответвление.

– Пауками пахнет, говоришь? А я ничего такого не чувствую, – сказал доктор Берроуз и неохотно двинулся следом, демонстративно принюхиваясь.

Через несколько сот метров впереди что-то прошуршало, убегая прочь от света.

– Да, пауки, – прошептал Уилл. – Я не ошибся. И заслони свою светосферу, а то испортишь мне фотоэлемент.

– Давай лучше вернемся в главный туннель и попробуем следующее ответвление, – заныл доктор. Пропустив мимо ушей просьбу сына, он поднял светосферу высоко над головой и стал с тревогой рассматривать отверстия в крыше туннеля, самого что ни на есть подходящего размера для пауков. – Нам ведь совсем не нужно, чтобы нас тут от него отрезали.

Тут что-то выскочило из темноты прямо на Уилла. Первое, что увидел мальчик, – это светящаяся приманка над головой паука. Во мгновение ока чудовище прыгнуло на него и оказалось в лучах светосферы доктора Берроуза.

– Господь всемогущий! – воскликнул доктор, а Уилл открыл огонь из стэна. Паука разорвало очередью снарядов, вот только пули опасно рикошетили от стен туннеля.

– Уилл! Хватит! – закричал доктор Берроуз, и мальчик отпустил курок.

Они оглядели останки паука, и Уилл рассмеялся.

– Получил, паучатина! – сказал он и загнал в стэн новый магазин.

– Крупная тварь была, – заметил доктор, ткнув носком ботинка кусок мохнатого тела. – Много же пришлось в нее всадить. Таким темпом ты истратишь все заряды прежде, чем мы доберемся до места, – рассудил он.

Уилл кивнул.

– Да, почти целый магазин – тридцать два патрона. Лучше выясним, нельзя ли вместо этого воспользоваться репеллентом.

– И как же мы собираемся это сделать? – поинтересовался доктор.

– Насколько я знаю пауков, – сказал мальчик, – на запах его крови скоро соберется целая стая.

– Э-э… а ты уверен, что… – нервно начал доктор Берроуз, но сын, не дав ему договорить, достал свой браунинг и взвел курок.

– Вот, снял с предохранителя, – сказал он отцу, удивительно напомнив тому Дрейка, и сунул пистолет ему в руки.

– Это тебе не игрушки, – проворчал себе под нос доктор.

Уилл вытащил из-под мышки баллончик аэрозоля, который примотал к рукаву скотчем, и взял в руку, в другой держа стэн. Отец с сыном стали ждать, напряженно вглядываясь в темноту.

Доктору Берроузу стало совсем не по себе.

– Совершенно зря ты это затеял, – пожаловался он.

Послышался скрип камней, и Уилл шикнул на отца, а потом заорал:

– БЕРЕГИСЬ!

Из мрака вылетели несколько сияющих приманок. Мальчик не ошибся: запах крови мертвого паука притягивал его сородичей как магнит.

– ВОТ ВАМ! – крикнул Уилл, направил баллончик в сторону пауков и надавил на кнопку. Едва твари оказались в облаке брызг, как тут же засуетились и поспешили прочь, натыкаясь друг на друга и путаясь в длинных ногах.

Когда пауки скрылись из виду, Уилл потряс баллончик и с улыбкой посмотрел на него.

– Отлично действует, – сказал он. – Молодчина, Дрейк!

* * *

Железная дверь камеры с душераздирающим грохотом ударилась об стену. На пороге стоял человек громадных размеров, заслонявший своим телом почти весь дверной проем.

– Подъем, милочка, – сказал он. – Не притворяйся, будто еще в отрубе.

Хотя миссис Берроуз пришла в сознание еще несколько часов назад, она, подозревая, что за ней могут наблюдать, осталась неподвижно лежать на влажном свинцовом уступе.

Человек посуровел.

– Вставай, верхоземка. Иначе силком потащу! – пробасил он.

Когда миссис Берроуз пришла в чувство, ей было невероятно плохо – как будто ей разворотили все внутренности. Она не представляла, как на нее подействовало странное устройство на тележке. Селия почти ничего не помнила с того момента, как гул, который оно издавало, сделался совсем низким, а стенки сумки отлетели, однако она была убеждена, что такой сильной мигренью никогда прежде не мучилась. Терпя боль, пульсирующую в висках, и мерзкий привкус во рту, миссис Берроуз лежала в темноте и размышляла над своим положением. Чем больше она об этом думала, тем более мрачными казались ей перспективы – если у нее вообще были какие-то перспективы.

По затхлому воздуху миссис Берроуз догадалась, что стигийцы забрали ее в подземелье, а это означало, что ее шансы на побег невелики. И навряд ли стигийцы собирались пожурить ее и отпустить восвояси – после такого-то трюка, который задумали проделать она и Дрейк.

Однако несмотря на безнадежность ситуации, миссис Берроуз было не так уж страшно. Она понимала, что теперь жалеть поздно. Селия согласилась сыграть роль наживки, зная, что рискует жизнью. Стигийцы все равно планировали от нее избавиться, так что она, быть может, только приблизила развязку. Миссис Берроуз стала глубоко и размеренно дышать. Она решила, что ей остается лишь принять уготованное для нее судьбой. Биться с неизбежным не имело смысла. По крайней мере, благодаря дыхательным упражнениям головная боль постепенно утихла.

– Ну все, – рявкнул громадный человек и потопал к ней с вытянутыми руками.

Миссис Берроуз быстро села.

– Доброе утро, – сказала она, схватила его руку и пожала. – Я Селия Берроуз. А вас как зовут?

Сбитый с толку поведением узницы, он потряс ее руку в ответ.

– Э-э… я… Второй Офицер, – пробормотал он.

– Я так и поняла, что вы полицейский, – сказала Селия, взглянув на тусклую золотую звезду на его куртке. – По вашей нарядной форме.

– Ох, спасибо, – ответил Офицер, выпустив ее руку, и выпятил грудь, так что стал похож на надутый воздушный шар.

Тут он вспомнил, зачем пришел.

– Быстро вставай, – рявкнул он.

– Зачем же так грубо? – ответила миссис Берроуз. – Ведь говорят: «Человек – это его манеры».

– Я сказал…

– Я слышала, что вы сказали. – Селия неторопливо поднялась, оправила одежду и прошла мимо Второго Офицера к выходу из камеры. Она посмотрела на неяркую светосферу в широкой оплетке, висящую над деревянным столом в конце коридора, и на открытую дверь в другом конце.

– Где я? – спросила миссис Берроуз, когда Второй Офицер вышел к ней.

– В Темнице.

– Да-да, об этом я уже догадалась, – сказала она, улыбнувшись ему. – Я имею в виду, мы в Колонии?

– До Колонии отсюда несколько миль. Это Квартал, – ответил офицер.

– Квартал, – повторила Селия. – Кажется, я слышала это название от сына.

– От сына! – прошипел полицейский, и его бледная кожа вдруг залилась краской. – Я вам расскажу про вашего сына, Сета Джерома или… как его там звали в Верхоземье.

– Уилл, – вставила миссис Берроуз. – Уилл Берроуз.

– Да, Уилл Берроуз, чтоб ему пусто было, – озлобленно произнес он. – Этот маленький поганец врезал мне лопатой по голове, да-да, – возмущенно добавил полицейский, проведя рукой по сильно облысевшей макушке, как будто до сих пор чувствовал боль от удара.

– А за что? Вы с ним тоже грубо и по-свински обращались? – ангельским голосом спросила миссис Берроуз.

– Я… – начал Офицер, но тут его лицо претерпело серьезные геологические изменения, и он рявкнул: – Не смейте со мной разговаривать как…

– Если вы Второй Офицер, то где тогда Первый? – перебила его Селия. – Устроил себе перекур в обезьяннике?

Полицейский не совсем понял, что она имеет в виду, но все же ответил:

– Он на дежурстве в приемной. А что это еще такое – «обезьянник»? В жизни не слышал.

– Да, пожалуй, вам и негде было об этом услышать, но вы бы там отлично смотрелись. Это такое место на поверхности, где выдающиеся представители своего вида вроде вас сидят и едят бананы. И каждый день приходит целая толпа, чтобы на них полюбоваться.

– Бананы я люблю, – просиял Второй Офицер и причмокнул губами.

– Я так и думала, – пробормотала миссис Берроуз.

Когда они дошли до двери в конце коридора, Селия на мгновение задержалась и взглянула на другие камеры.

– А кого-нибудь еще сюда приводили?.. Дрейка или, может быть, Кожаного?

– Нет, вы сейчас единственная заключенная, – ответил Второй Офицер.

Пав духом из-за его ответа и подозревая худшее, миссис Берроуз позволила вывести себя из Темницы в широкий беленый коридор. Хотя ее зрение после мрачной камеры еще не приспособилось к яркому свету, ей удалось на несколько секунд увидеть главный вход в участок. Она заметила стойку, за которой сидел другой полицейский – более молодая версия Второго Офицера – и старательно вытягивал шею, чтобы ее разглядеть. Но Второй Офицер поспешно увел ее направо, в другой коридор, со множеством закрытых дверей.

– У меня совсем пересохло во рту. Вы не могли бы дать мне воды? – попросила Селия.

– Перед Темным Светом лучше не есть и не пить, – посоветовал Второй Офицер, медленно покачав головой.

Миссис Берроуз вовсе не понравилось, каким тоном он это произнес. Она попыталась припомнить, что Уилл рассказывал о Темном Свете и о допросах. Второй Офицер вел ее по лабиринту все новых коридоров, и звук ее шагов по полированным плиткам нежным контрапунктом вторил тяжелому топоту полицейского.

Тут впереди показалась открытая дверь, из которой падал свет. Миссис Берроуз расправила плечи и собралась с мыслями, и Второй Офицер завел ее внутрь.

Сначала она увидела стул, громоздкий, из толстых досок, потемневших от времени. На столе перед ним стояло какое-то устройство – Селия сразу предположила, что это и есть Темный Свет. Но долго она его не разглядывала: по другую сторону стола во всем своем пугающем величии возвышались два стигийца. Миссис Берроуз смотрела видеозаписи Кожаного, но никогда еще не видела так близко этих людей, которые, по словам Уилла и Дрейка, были истинным воплощением зла. Не считая близнецов, напомнила она себе. Но это были взрослые стигийцы, и Селия, сама того не сознавая, принялась их разглядывать: накрахмаленные белые воротники на угольно-черных одеяниях, блестящие темные волосы, желтоватые лица, мрачные и суровые. И глаза, горящие неведомым блеском, от которого стынет кровь в жилах.

Второй Офицер усадил ее на стул и прикрепил ее запястья к подлокотникам кожаными ремешками. Миссис Берроуз была так зачарована странными созданиями, что не отдавала себе отчета в том, что происходит, пока полицейский не привязал ее ноги к ножкам стула. Она напрягла руки, стянутые толстыми ремешками, и почувствовала, что оказалась целиком и полностью во власти стигийцев. Затем Второй Офицер застегнул ремень на лбу у Селии, притягивая ее голову к спинке стула. Выступы в мягкой обшивке по обе стороны подголовника не давали ей повернуть голову, и миссис Берроуз оставалось только смотреть перед собой, на двух стигийцев, отделенных от нее столом.

Она услышала, как Второй Офицер вышел и закрыл за собой дверь. Селия осталась одна со стигийцами, и в комнате повисла самая пронзительная тишина, которую ей только доводилось слышать. Странные люди молча смотрели на нее, и их темные неподвижные глаза сверкали, словно отполированные черные бриллианты. Миссис Берроуз вдруг показалось, что вот-вот раздастся крик: «Снято!» – и покажутся операторы с камерами… что на самом деле это всего лишь сцена из фильма. Она взяла себя в руки. Нет! Это напоминала о себе прежняя Селия Берроуз – именно так она отреагировала бы на подобную ситуацию. Но нынешняя Селия должна была лицом к лицу встретиться со своими страхами. Со своими демонами.

Тощие фигуры стигийцев вдруг пришли в движение: они повернулись и наклонились друг к другу. Отрывисто жестикулируя, они заговорили на странном языке. Ничего подобного миссис Берроуз прежде не слышала. Единственное, с чем она могла сравнить эту речь, – это звук рвущейся бумаги. Отвратительный звук действовал ей на нервы, будоража ее еще сильнее.

– Заканчивайте с этим поскорее! – дерзко потребовала Селия. – Покажите, на что вы способны, чучела костлявые!

Стигийцы прервали беседу и повернулись к ней.

– Как пожелаете, – гнусавым голосом произнес тот, что слева, и тут же протянул руку к устройству на столе – будто змея бросилась на жертву. Его бледные пальцы коснулись выключателя на черной коробочке, от которой коричневый провод вился к загадочному устройству, которое Селия посчитала Темным Светом. Оно чем-то напоминало ночник, но лампочка в нем нисколько не походила на обычную – темно-фиолетовая, почти что черная.

Коробочка с треском задрожала, потом затихла. Стигиец что-то подкрутил за лампой. Когда он убрал руку, миссис Берроуз готова была поклясться, что его плотно поджатые губы шевельнулись в подобии улыбки. Лампа вспыхнула темно-оранжевым светом и снова погасла.

Стигийцы не шелохнулись, но комната внезапно погрузилась во мрак. Миссис Берроуз напряглась. У нее заложило уши, словно она спускалась на скоростном лифте. «Опять начинается», – подумала Селия, когда у нее застучали зубы – точно так же, как в парке, когда включилось устройство в тележке миссис Тантруми.

В темноте она не видела стигийцев, но слышала, как они разговаривают. Потом раздался щелчок, как от выключателя, и перед глазами миссис Берроуз раскинулась картина: миллионы крошечных искорок сыпались сверху в темное пространство, похожее на море ночью. «И что, они надеются запугать меня этими спецэффектами? Вообще-то не так уж плохо», – сказала себе.

И тут стало плохо.

Селия почувствовала, будто нечто пытается проникнуть к ней в голову – словно голодный червяк, пробивающийся через кожицу переспелого персика. Но это нечто было куда крупнее червяка – скорее ежик, подумала она, но совсем не из тех, каких можно увидеть в саду или на рисунке в детской книжке. Нет, у этого ежика были сверхострые стальные иглы, и он жаждал причинять боль. И какую боль! Миссис Берроуз закричала, когда нечто вдруг пронзило ей череп и стало биться то в одно, то в другое полушарие мозга. Потом оно скользнуло вперед, к левому глазу Селии, ее веко вздрогнуло от спазма, и она невольно моргнула. Затем нечто вернулось в самый центр ее головы. Миссис Берроуз скривилась: страшная мигрень вернулась с новыми силами, и она почувствовала, что ее сейчас вырвет.

Стигийцы начали бомбардировать ее вопросами:

– Как ваше имя?

– Какова ваша цель?

– Вы действуете заодно с человеком по имени Дрейк?

– Какую цель вы преследовали?

– Где Уилл Берроуз?

– Где ваш муж доктор Берроуз?

– Где девочки, которых вы знали под именем Ребекки?

– Где пробирки с Доминионом?

– Имя? Цель?

– Где пробирки с Доминионом?

Селия не собиралась отвечать, но каждый вопрос как будто прилетал издалека – словно пылающая комета, которая пикирует на нее с беззвездного неба. И когда он долетал до миссис Берроуз, ее пронизывала мучительная боль. Все ее мышцы напряглись, и она машинально пыталась вырваться из кресла, обливаясь потом.

Стигийцы продолжали задавать вопросы, повторяя их снова и снова и время от времени вставляя новые. Каждый новый вопрос казался ей еще более крупной и еще более горячей кометой, раскаленным добела потоком чистой плазмы, который устремлялся на нее.

И все это время злобный ежик хозяйничал в голове у миссис Берроуз, роясь в ее мыслях и воспоминаниях. Перед ней мелькали картины из прошлого: сначала тот день, когда они с доктором Берроузом переехали в новый дом в Хайфилде, потом ужин в местном индийском ресторанчике, когда они праздновали назначение доктора на должность заведующего музеем. Селия вспомнила, как они впервые привезли домой Уилла – он тогда был еще младенцем – и посадили в новенький манеж.

Картины сменяли друг друга – будто кто-то пролистывал колоду карт – с такой скоростью, что она едва успевала за ними следить. Миссис Берроуз подумала, уж не проходит ли у нее перед глазами вся ее жизнь, ведь она скоро умрет. Но нет, поняла она, это некая посторонняя сущность у нее в сознании, которая забирается куда ей угодно, и сопротивляться этому вторжению невозможно.

Селия попыталась ухватиться за мысль о том, что она по крайней мере попыталась помочь Дрейку в его борьбе против этих людей и тем самым помочь сыну, Уиллу. У нее не получилось. Но она хотя бы попыталась. И миссис Берроуз этим гордилась, пусть даже ей грозила смерть.