Текст книги "Свободное падение"

Автор книги: Родерик Гордон

Соавторы: Брайан Уильямс
сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 29 страниц)

Родерик Гордон и Брайан Уильямс
«Свободное падение»

 
Чтобы сделаться не тем, кто ты есть,
Ты должен пройти дорогой, на которую не вставал.
И то, что тебе неведомо, – единственное, что ты знаешь.
И то, чем владеешь, не попадет к тебе в руки.
И то, что ты видишь вокруг, не видит тебя.
 

Т. С. Элиот, «Ист Коукер», «Четыре квартета»

 
Just passing through, 'till we reach the next stage,
But just to where, well it's all been arranged.
Just passing through but the break must be made.
Should we move on or stay safely away?
 

Joy Division, From Safety to Where…? [1]1
Мы в пути, нас ждет новый этап,Курс проложен давным-давно.Мы в пути, но осталось решить:Шагнуть вперед или не рисковать?

[Закрыть]

От издательства «Chicken House»

Восхитительный, абсолютно непредсказуемый роман – догадаться, что будет дальше просто невозможно. И это ещё не конец приключений наших друзей (и врагов) из «ТУННЕЛЕЙ». Таинственные события и ужасающие монстры… Это просто великолепно!

Барри Каннингем

Издатель

Часть первая
Ближе и дальше

Глава 1

– М-мэ-э-э, – негромко простонал Честер Ролс. У него пересохло во рту и язык едва ворочался. – Мам, отстань, а! – наконец выговорил он, улыбаясь сквозь сон.

Кто-то щекотал ему ногу. Так всегда делала его мама, когда он по утрам, несмотря на писк будильника, не мог заставить себя вылезти из кровати. Спастись от щекотки можно было только одним способом: сбросить одеяло и собраться в школу.

– Ну мам, ну еще пять минут! – взмолился мальчик, не открывая глаз.

В постели было так уютно и тепло, что Честер с радостью пролежал бы так целую вечность. По правде говоря, он часто притворялся, будто не слышит будильника, и ждал, пока мама придет проверять, встал ли он.

Он всякий раз радовался, когда открывал глаза и видел, что она сидит в ногах кровати. Честер любил мамину улыбку, ласковую и солнечную. Мама даже в самый ранний час неизменно была бодрой. «Я жаворонок, – весело оправдывалась она. – А вот папка наш, пока кофе не напьется, и на человека-то не похож!» Тут она строила сердитую гримасу, втягивала шею в плечи и ворчала по-медвежьи. Честер повторял за ней, и мама с сыном заливались смехом.

Он улыбнулся, но вдруг почувствовал такую вонь, что невольно скривился.

– Фу, мам, чем это так несет? – спросил Честер. Ощущение, что мама рядом, внезапно исчезло, будто кто-то выключил телевизор. Он сразу насторожился и открыл глаза.

Темнота.

– Что случилось? – пробормотал Честер. Он ничего не мог разглядеть вокруг. Тут мальчик заметил краем глаза какой-то слабый свет. «Почему так темно? – подумал он. Честер изо всех сил пытался убедить себя, что находится дома, у себя в комнате, хотя ничто не подтверждало эту догадку. – Наверно, свет пробивается через шторы, а запах идет с нижнего этажа… Может, на кухне молоко убежало? В чем дело?»

Непонятный едкий запах напоминал запах серы, но в нем чувствовалось что-то еще… какая-то кисловатая гниль. У Честера защипало в носу, к горлу подступила тошнота. Он попытался поднять голову и осмотреться, но не смог. Голову – и руки с ногами тоже – что-то прижимало книзу; все тело мальчика будто сковало. Сперва он испугался, что его парализовало. Честер сдержал крик и несколько раз глубоко вздохнул, чтобы побороть страх. Он успокоил себя тем, что все-таки чувствует руки и ноги, стало быть, не парализован. Потом попытался хоть слегка пошевелить пальцами – ему это удалось, и Честер убедился, что с ним все в порядке. Вот только он застрял в какой-то твердой и неподатливой массе.

Кто-то опять пощекотал ему ногу, будто привидевшаяся ему мама никуда не исчезала, и Честеру снова представилось ее лицо.

– Мам? – неуверенно позвал он.

Его перестали щекотать, и со стороны ног раздался печальный вой, не похожий на звук, который мог бы издать человек.

– Эй, кто это? – крикнул Честер в темноту.

В ответ кто-то отчетливо мяукнул.

– Бартлби! – воскликнул мальчик. – Бартлби, это ты?

Едва он произнес имя кота, как вспомнил все, что случилось возле Поры. Он словно вновь стоял на краю этой огромной дыры в Глубоких Пещерах вместе с Уиллом, Кэлом и Эллиот, а Граничники теснили их к обрыву.

– Господи, – простонал Честер.

Они с друзьями тогда чуть не погибли: стигийские солдаты прикончили бы их не задумываясь. Это было как кошмарный сон, но он не стерся из памяти после пробуждения – Честер помнил каждую деталь, будто все произошло только что.

А произошло нечто ужасное.

– Ох ты ж… – пробормотал он, вспомнив, как Ребекка – стигийка, которая жила вместе с Уиллом под видом его сестры, – раскрыла им свою тайну. На самом деле Ребекк две, и они близнецы. Там, наверху, у Поры, двойняшки, заранее торжествуя победу над беглецами, рассказали о плане стигийцев – уничтожить верхоземцев с помощью смертоносного вируса под названием Доминион. Честер вспомнил, как Ребекки, издеваясь над Уиллом, предлагали ему сдаться и как Кэл, младший брат его друга, вдруг вышел вперед и крикнул, что хочет домой.

А потом упал под градом пуль.

Кэл погиб.

Честер вздрогнул, но пересилил панику и снова напряг память. Вот он тянет руку к Уиллу, тот тянется к нему, Эллиот что-то кричит, они все связаны одной веревкой, и это значит, что еще не все потеряно… Но почему? «Почему я тогда подумал, что это хорошо? Не помню…» Они ведь попали в отчаянное, безвыходное положение. Честеру понадобилось несколько секунд, чтобы привести мысли в порядок и восстановить картину.

«Вот! Точно!» Эллиот собиралась провести их внутрь Поры… У них было достаточно времени, они бы сбежали от преследователей…

Но все обернулось иначе. Честер зажмурился, будто его глаза снова обожгли вспышки выстрелов и взрывов, как в ту минуту, когда бойцы стигийской Дивизии палили по ним из своих огромных орудий. Он вспомнил, как задрожала земля под ногами, и вновь увидел, словно в замедленной съемке, как Уилл, перекувырнувшись в воздухе, летит в Пору.

Затем – мгновение паники, Честер и Эллиот отчаянно пытаются удержаться на ногах, чтобы их не утащило с обрыва следом за Уиллом и Кэлом, но они связаны веревкой, вес двух тел увлекает их вниз, и вот они уже вчетвером падают в темную пустоту Поры.

Нескончаемый встречный ветер, от которого перехватывает дыхание и закладывает уши… вспышки красного света и мучительный жар… а потом…

Что было потом?

Потом он должен был разбиться… насмерть.

«Так что же произошло? Куда я попал?!»

Бартлби снова мяукнул, и Честер почувствовал на лице его теплое дыхание.

– Бартлби, это же ты, верно? – спросил мальчик, уже начиная сомневаться.

Приглядевшись, он различил рядом с собой очертания огромной кошачьей головы. Конечно же она принадлежала Бартлби. Честер успел позабыть о том, что кота тоже обвязали веревкой, так что он упал вместе со всеми… и оказался здесь.

Тут животное провело влажным языком ему по щеке.

– Фу! – крикнул Честер. – Фу! Хватит!

Бартлби принялся лизать его еще сильнее – кот явно был доволен тем, что добился от мальчика реакции.

– Да отвяжись ты от меня, котяра глупая! – заорал Честер в панике.

Дело было не столько в том, что он не мог пошевелиться и отогнать Бартлби, сколько в том, что язык у кота был жесткий и шершавый, как наждачная бумага, так что его проявление радости оказалось для Честера весьма болезненным. Он с удвоенным рвением возобновил попытки высвободиться, не прекращая орать во все горло.

Крики никак не подействовали на животное, и мальчику оставалось только шипеть и плеваться изо всех сил. В конце концов, Бартлби смирился и отошел от него.

Честер опять остался один в беззвучной темноте.

Он громко позвал Эллиот, потом Уилла, хоть и не рассчитывал на ответ. У него похолодело под ложечкой от тяжелого предчувствия, что выжил только он – не считая кота, разумеется. От этого было немногим легче: получалось, что он остался один на один с огромным слюнявым зверем.

Тут мальчика как громом поразила догадка: вдруг он чудом приземлился на самое дно Поры? Честер вспомнил, что слышал от Эллиот об этом загадочном отверстии. Больше километра в поперечнике, оно такой глубины, что только одному человеку – как рассказывают – удалось выбраться из него наружу. Честер задрожал, насколько позволяла невидимая масса, в которой он застрял. Он переживал наяву свой самый страшный кошмар.

Он был похоронен заживо!

Честер обреченно подумал о своем положении. Он один-одинешенек в центре Земли, а загадочная масса, плотно обхватившая его тело, станет ему могилой. И как ему выбраться из Поры и вернуться на поверхность? Еще в Глубоких Пещерах Честер думал, что у него почти не осталось надежды возвратиться домой к родителям и к обычной, понятной жизни, а ведь теперь он очутился еще глубже!

– Пожалуйста, я просто хочу домой! – сбивчиво забормотал в темноту мальчик, одолеваемый то клаустрофобией, то ужасными предчувствиями. Его пробил холодный пот.

Но тут Честер услышал свой внутренний голос, призывавший бороться со страхом. Мальчик замолчал. Он понял, что должен делать: вырваться из этой массы, которая удерживает его, словно быстро застывающий цемент, а потом найти остальных. Вдруг им нужна помощь?

Честер стал напрягать и расслаблять мускулы. Через минут десять неловких усилий ему удалось частично высвободить голову и обеспечить одному плечу немного пространства для маневров. Наконец, когда мальчик попытался напрячь бицепсы, раздался противный чавкающий звук, и одна рука выскочила из рыхлой клейкой субстанции.

– Есть! – воскликнул он. Хотя свободно двигать рукой у него еще не получалось, мальчик постарался провести ею по лицу и груди. Нащупав лямки рюкзака, он расстегнул их и сосредоточился на том, чтобы вытащить вторую руку и ноги. Для этого предстояло приложить немало усилий, потому что в тесноте он мог разве что дергаться. Честер обливался потом и чуть не плакал от напряжения, но чувствовал, что его «могила» понемногу поддается…

* * *

Многими километрами выше, на краю Поры, стоял старый стигиец и вглядывался в ее глубину. Моросил мелкий подземный дождь, издали доносился собачий вой.

Хотя лицо старика избороздили глубокие морщины, а волосы давно стали серебряными, его никак нельзя было назвать дряхлым. В его теле чувствовалась огромная мощь, как в дуге натянутого лука, а маленькие глаза в свете фонарей блестели, как два полированных гагата. От его высокой худой фигуры в длинном кожаном плаще, наглухо застегнутом доверху, веяло угрожающей силой, которая словно подчиняла себе окружающий мрак.

Повинуясь мановению руки старика, к нему подошел другой стигиец и встал рядом. Они были поразительно похожи, несмотря на то что у молодого стигийца на лице не было пока ни единой морщины, а волосы, гладко зачесанные назад так, что издали их можно было принять за шапочку, были черными как смоль.

Эти высокопоставленные представители загадочной расы стигийцев расследовали недавнее происшествие в Глубоких Пещерах, из-за которого старик лишился своих внучек-двойняшек: они упали в бездну.

Старый стигиец знал, что вряд ли девочки выжили, но его лицо не выражало ни горя, ни страдания от потери. Не дрогнувшим ни на мгновение голосом он принялся выкрикивать приказы.

Граничники, столпившиеся по краям Поры, ринулись их выполнять. Эти бойцы специального подразделения, которое проходило подготовку в Глубоких Пещерах и участвовало в тайных операциях на поверхности, носили серо-коричневую форму, состоявшую из тяжелой куртки и широких штанов, несмотря на то, что на такой глубине было довольно жарко. Худые лица Граничников оставались бесстрастными, что бы они ни делали: смотрели в бездну через прицелы ружей или опускали в Пору светосферы на веревках, чтобы исследовать ее верхнюю часть. Старик стигиец понимал, что близнецы, вероятнее всего, упали на самое дно и разбились насмерть, но не мог не проверить иные варианты.

– Результаты? – крикнул он на скрежещущем стигийском языке. Слова отдались эхом по окрестностям Поры и донеслись до возвышающегося над ней склона, где другие бойцы, не тратя времени зря, демонтировали полевые орудия, из которых еще недавно обстреливали то самое место, где теперь стоял старый стигиец.

– Очевидно, они погибли, – негромко сказал он своему молодому адъютанту и снова повысил голос, обращаясь к солдатам. – Сосредоточьтесь на поиске пробирок! – Он рассчитывал, что хотя бы одна из девочек успела снять с цепочки на шее смертоносное украшение, прежде чем упасть вниз. – Эти пробирки нам необходимы!

Стигиец обвел пристальным взглядом Граничников, которые ползали вокруг, изучая каждый сантиметр поверхности. Они скрупулезно переворачивали каждый камешек, расколотый выстрелами, и рылись в земле, которая еще дымилась после попадания разрывных снарядов. Остатки взрывчатого вещества кое-где вспыхивали сами по себе маленькими язычками пламени, но тут же гасли.

Раздался предостерегающий крик, и несколько Граничников отскочили от края Поры. Часть кромки, расшатанная недавней стрельбой, с грохотом обвалилась, и несколько тонн земли и породы полетели в бездну. Солдаты, чудом избежавшие падения, спокойно вернулись к своим делам – опасность как будто нисколько их не взволновала.

Старый стигиец снова уставился в темноту наверху склона.

– Без сомнения, это была она, – сказал адъютант, посмотрев в ту же сторону. – Это Сара Джером утащила за собой двойняшек.

– Она, кто же еще! – резко ответил старик и покачал головой. – Удивительно то, что она смогла это сделать, хоть и была смертельно ранена. – Он повернулся к адъютанту: – Мы играли с огнем, когда натравили Сару Джером на ее собственных детей, и обожглись, но этого можно было ожидать. С этим мальчишкой Берроузом ничего нельзя знать наверняка, – сказал стигиец и тут же оговорился: – Нельзя было знать наверняка. – Потому что это подразумевало, что Уилл погиб. Старый стигиец нахмурился и замолчал на несколько минут. Потом, глубоко вздохнув, он обратился к своему помощнику: – Скажи мне вот что: как Сара Джером тут оказалась? Кто отвечал за эту территорию? – Старик указал пальцем на вершину склона. – Пусть явятся ко мне.

Адъютант почтительно кивнул и ушел.

На его месте тут же появилась новая фигура, укутанная в некое подобие шали и настолько кривая и сгорбленная, что на первый взгляд в ней трудно было признать человека. Из-под накидки, заскорузлой от грязи, выкарабкались наружу костлявые руки, похожие на птичьи лапы, и резкими движениями сбросили ткань с головы. Голова человека была покрыта уродливыми шишковатыми наростами, которых было так много, что казалось, они воюют друг с другом за территорию; его лицо обрамляли редкие пучки слипшихся волос. Но страшнее всего были глаза – белые, без зрачков и радужек, они вращались из стороны в сторону, как будто могли что-то видеть.

– Приношу, так сказать, соболезнования в связи с потерей… – просипел человек и подобострастно умолк.

– Благодарю, Кокс, – ответил стигиец, перейдя на английский. – Каждый сам творит свою судьбу, и временами случаются неудачи.

Кокс, дернувшись, подобрал тыльной стороной ладони ниточку белесой слюны, свесившуюся с почерневших губ, и растер ее по серой коже. Его тощая рука зависла в воздухе, а потом метнулась ко лбу, где красовался нарост величиной с небольшую дыньку.

– По крайней мере, ваши девочки покончили с Уиллом Берроузом и этой свиньей Эллиот, – сказал Кокс, постукивая длинным ногтем по наросту. – Но вы же все равно прочешете Глубокие Пещеры и разыщете остальных ренегатов, правда?

– Разыщем всех до единого, с твоей помощью, – согласился старик и со значением взглянул на собеседника. – Кстати, Кокс, а почему ты спрашиваешь?

– Просто так, – быстро ответил урод.

– А мне кажется, не просто так… Ты беспокоишься, потому что нам пока не удалось изловить Дрейка. А ты знаешь, что рано или поздно он явится к тебе, чтобы свести счеты.

– Да пусть явится, я с ним справлюсь, – заявил Кокс, хотя дрожащая жилка у него под глазом говорила, что он отнюдь не уверен в своих силах. – Дрейк может хоть…

Старик поднял руку, делая ему знак замолчать: его адъютант вернулся с тремя Граничниками. Солдаты – два младших офицера и седеющий ветеран, много лет проведший на службе, – выстроились в ряд и встали по стойке смирно, глядя прямо перед собой и придерживая длинные ружья.

Старый стигиец, сжав кулаки, медленно пошел вдоль шеренги и остановился возле крайнего бойца – это был как раз ветеран. Старик повернулся к нему, подошел вплотную и посмотрел солдату в глаза. Через несколько секунд он опустил взгляд на мундир ветерана. Над нагрудным карманом были закреплены три коротких хлопковых нитки разных цветов – стигийские награды за храбрость. Старик взялся за них рукой в перчатке, вырвал нитки и бросил в лицо ветерану. Тот даже не моргнул.

Старый стигиец отступил назад и махнул рукой в сторону Поры, будто отгонял назойливую муху. Три Граничника составили свои ружья в пирамиду, затем расстегнули тяжелые боевые пояса и аккуратно сложили рядом с оружием. Не дожидаясь распоряжений старого стигийца, солдаты строем прошли к кромке Поры и один за другим шагнули через край. Никто из них даже не вскрикнул. Остальные бойцы ни на минуту не прервали своих занятий, чтобы посмотреть, как трое их товарищей бросились в бездну.

– Суровый приговор, – сказал Кокс.

– Мы требуем от подчиненных безупречной службы, – ответил старик. – Они не оправдали нашего доверия. Такие люди нам не нужны.

– Знаете, а девочки, может, еще живы, – отважился предположить Кокс.

Старый стигиец повернулся и со всем вниманием посмотрел на него.

– Точно, ведь твои сородичи верят рассказам о том, что кто-то свалился туда и вернулся живым. Не так ли?

– Они мне не сородичи, – недовольно пробормотал Кокс.

– А еще у вас есть легенда о прекрасном райском саде, который цветет на дне Поры, – продолжал стигиец, явно забавляясь стеснением собеседника.

– Бредни все это, – пробормотал Кокс и закашлялся.

– А тебе не хотелось побывать там самому и проверить?

Не дожидаясь ответа, старик хлопнул в ладоши и повернулся к адъютанту:

– Пошли группу солдат в Бункер, пусть извлекут из трупов образцы Доминиона. Если нам удастся выделить новый штамм вируса, то план будет осуществлен. – Тут старик закинул голову набок и злорадно улыбнулся Коксу. – Мы же не хотим оставить верхоземцев без Судного дня, верно?

В ответ Кокс зашелся хриплым смехом, брызгая белесой слюной.

* * *

Честер не давал себе ни секунды отдыха. Неизвестная масса, в которой он застрял, на ощупь была маслянистой, и боровшийся с ее хваткой мальчик все больше убеждался, что именно она источает отвратительный запах. Когда он в очередной раз напрягся, чтобы вытащить вторую руку, плечо наконец высвободилось и неожиданно вся верхняя половина тела сразу оказалась на свободе. Торжествующе взревев, Честер попытался сесть, и липкая масса отпустила его с громким чавкающим звуком.

Было по-прежнему темно, и мальчик попытался на ощупь определить, что находится вокруг. Он обнаружил, что со всех сторон только та же упругая масса, но, протянув руку вверх, нащупал края ямы. Честер оторвал от стенки несколько кусочков. Они были волокнистые и маслянистые, и мальчик даже отдаленно не представлял, что это за вещество. Но что бы это ни было, оно смягчило его падение и, возможно, спасло ему жизнь, какой бы абсурдной ни казалась эта мысль.

– Быть не может! – сказал себе Честер. Он решил, что идея слишком надуманная и надо искать другое объяснение.

Фонаря, который был закреплен у него на куртке, нигде не было видно, и мальчик быстро обшарил карманы в поисках запасных светосфер.

– Черт! – выругался он, обнаружив, что боковой карман оторвался, а его содержимого нигде поблизости нет.

Разговаривая с самим собой, чтобы не терять присутствия духа, Честер попробовал встать на ноги.

– Да когда же это кончится! – взвыл мальчик. Его ноги все еще крепко удерживала губчатая масса. Но не только она мешала ему встать.

– А это еще что? – удивился он, нащупав веревку у себя на поясе. Это была веревка Эллиот, которой они привязались друг к другу на краю Поры. Теперь она не давала ему подняться, потому что с обеих сторон застряла в стенках. Ножа у Честера не было, и ему оставалось только попытаться развязать веревку. А это было проще сказать, чем сделать: из-за маслянистой жижи пальцы все время соскальзывали с узла.

После долгих усилий и проклятий Честеру наконец удалось ослабить узел и растянуть петлю.

– Есть! – воскликнул он и подтянул колени к животу. Ноги высвободились с таким звуком, какой бывает, когда через соломинку допиваешь остатки из стакана. Один ботинок так крепко застрял, что соскользнул с ноги, и мальчику пришлось вытаскивать его обеими руками. Он обулся и встал, держась за стенки ямы.

Только тут Честер почувствовал, как у него все болит – как будто он только что отыграл самый трудный регбийный матч в жизни, причем против команды воинственных горилл-тяжеловесов.

– Ох! – вскрикнул он, начиная растирать руки и ноги. На шее и запястьях к тому же обнаружились ссадины от веревки. Громко кряхтя, Честер потянулся и взглянул наверх, но разглядеть, откуда он упал, ему так и не удалось. Он потерял сознание еще в полете и плохо помнил, что случилось до того момента, когда Бартлби начал тереться ему об ногу и разбудил его.

– Куда же я попал? – повторил мальчик. Стоя в яме, он заметил несколько пятен очень тусклого света. После полной темноты они несколько обнадеживали, хотя Честер не знал, что это светится. Когда его глаза приспособились к новому уровню освещения, он разглядел очертания кота, который бродил вокруг него, словно ягуар, выслеживающий добычу.

– Эллиот! – позвал Честер. – Эллиот, ты здесь?

Он услышал, что его голос отражается эхом откуда-то слева, но справа никакого эха не было. Мальчик покричал еще, после каждого раза делая паузу и вслушиваясь, не раздастся ли ответ.

– Эллиот, ты слышишь меня? Уилл! Уилл, где ты?

До него донеслось только эхо. Честер пришел к выводу, что просто стоять на месте и кричать бесполезно. Приглядевшись, он понял, что один из источников света находится совсем рядом с ним, и решил до него добраться. Мальчик выкарабкался из ямы, но не отважился встать в полный рост, потому что весь вымазался в маслянистой жидкости и боялся поскользнуться на упругой поверхности, так что пополз на четвереньках. Когда Честер начал двигаться, он заметил кое-что необычное: его покачивало, как будто в воде. Мальчик предположил, что у него кружится голова после падения, и приказал себе сосредоточиться на деле.

Он продвигался к цели короткими осторожными движениями, вытянув руку к свету. Тут пятно света исчезло у него под ладонью, и Честер понял, что источник света где-то в этой желеобразной массе. Закатав рукав, он опустил руку в углубление, что-то нащупал и потащил наружу.

– Фу! – воскликнул он, стряхивая с руки липкую жижу. Разжав пальцы, мальчик посмотрел на свою добычу. Это был стигийский фонарь – может быть, его собственный, а может, кого-то из друзей, но сейчас это не имело значения. Честер поднял фонарь и осмотрелся. Находка вдохновила его настолько, что он решился встать на ноги.

Мальчик обнаружил, что стоит на какой-то сероватой поверхности, отнюдь не гладкой, как ему казалось в темноте, а испещренной бороздами и рытвинами. При свете стало видно, что в ней застряло множество предметов. Больше всего было камней – от крошечных осколков до внушительных кусков породы. По всей видимости, они летели с большой высоты, как и Честер, и также продавили собой поверхность.

Он поднял фонарь повыше и увидел, что странная упругая почва тянется во все стороны, где приподнимаясь, где опускаясь. Осторожно, стараясь не упасть, Честер вернулся к своей яме, чтобы ее осмотреть. Мальчик не поверил своим глазам и потрясенно хихикнул. Перед ним было углубление точно по форме его тела, уходившее вниз больше чем на полметра. Он сразу вспомнил мультсериал, который показывали по утрам в выходные: про невезучего койота, который то и дело падал в каньон с огромной высоты, пробивая в земле дыру в форме своего тела. Глядя на реальную дыру в форме себя, Честер подумал, что теперь мультик не кажется ему таким уж забавным.

Еще не опомнившись от удивления, мальчик спрыгнул в яму за своим рюкзаком. Не без труда вытащив его, Честер застегнул лямки, надел рюкзак и выбрался наверх.

– Ну что, направо или налево? – спросил он себя, подняв веревку. Оба конца исчезали в темной глубине. Наконец мальчик выбрал направление наугад, набрался смелости – еще неизвестно, что он найдет, – и пошел вдоль борозды, вытягивая из нее веревку.

Метров через десять веревка неожиданно кончилась, а Честер, тянувший за нее, потерял равновесие и упал на спину. К счастью, упругая поверхность смягчила удар. Поднявшись, мальчик осмотрел веревку. Конец был растрепан, как будто ее перерезали ножом. Однако борозда, оставленная веревкой, была хорошо видна, и по ней Честер скоро нашел большое углубление. Он обошел его вокруг, светя вниз фонарем.

Там никого не было. Определить по контурам углубления, кто сюда упал, Честер не мог – похоже, «автор» этой ямы приземлился на бок.

– Уилл! Эллиот! – крикнул Честер еще раз. Ответа по-прежнему не было, зато откуда-то появился Бартлби и уставился на Честера огромными немигающими глазами. – Чего тебе? – нетерпеливо рявкнул он на кота. Бартлби медленно повернулся в другую сторону и пополз, припав к земле. – Хочешь, чтобы я пошел с тобой? Так? – спросил мальчик, заметив, что кот ведет себя так, будто подкрадывается к добыче.

Честер следом за Бартлби дошел до стены – все та же серая скользкая поверхность тут поднималась вертикально, и по ней откуда-то стекала вода.

– И куда теперь? – поинтересовался он, заподозрив, что кот и сам не знает, куда привел его. Честеру не хотелось уходить далеко от знакомого места, рискуя заблудиться, но он понимал, что рано или поздно ему, пожалуй, придется побороть себя и пойти исследовать местность.

Бартлби, задрав тонкий хвост, ткнул мордой в сторону стены. Присмотревшись, мальчик увидел проем, едва видный за струями воды.

– Туда? – спросил он, пытаясь посветить стигийским фонарем через поток. В ответ Бартлби полез внутрь. Честер последовал за ним.

Он оказался в небольшой пещере, и кот был там не один. Кто-то сидел на земле согнувшись в окружении разбросанных листков бумаги. Честер чуть не лишился дара речи от радости.

– Уилл! – проговорил он наконец с облегчением.

Уилл поднял голову и разжал пальцы, крепко сжимавшие светосферу, так что его лицо осветилось. Он ничего не сказал, только бессмысленно уставился на новоприбывшего.

– Уилл! – воскликнул Честер снова. Встревоженный молчанием друга, он опустился на корточки рядом с ним и спросил: – Тебе плохо?

Уилл посмотрел будто сквозь него, потом запустил пальцы в волосы, испачканные маслянистой жижей, поморщился и прищурил один глаз, как будто ему было тяжело говорить.

– Что с тобой? Не молчи, Уилл!

– Да все в порядке. Относительно, – наконец ответил Уилл монотонным голосом. – Не считая того, что у меня голова раскалывается и ноги страшно болят. И уши все время закладывает. – Он несколько раз сглотнул и добавил: – Наверно, из-за перепада давления.

– У меня тоже закладывает, – сказал Честер, но тут спохватился, что сейчас важно вовсе не это. – Уилл, а ты здесь давно сидишь?

– Не знаю, – пожал плечами мальчик.

– Но почему… что… ты… – сбивчиво начал Честер. – Уилл, слушай, у нас получилось! – выпалил он и рассмеялся. – Тьфу ты, мы ведь живы!

– Вроде того, – равнодушно ответил Уилл и поджал губы.

– Да что с тобой такое? – вспылил Честер.

– Не знаю, – пробормотал его друг. – Я уже не знаю, что со мной и что делать дальше. Ничего не знаю.

– Ты о чем?

– Я надеялся, что снова увижу папу, – ответил Уилл, опустив голову. – В какие бы неприятности мы ни попадали, я не переставал верить… Я верил, что рано или поздно найду его. – Он поднял грязную зубную щетку с Микки-Маусом. – Но теперь никакой надежды нет. Папа погиб, и от него осталась только эта дурацкая щетка, которую он у меня стащил… и дневник с какими-то бредовыми записями.

Уилл взял один из промокших листков и прочитал фразу, записанную корявым почерком:

– «Второе солнце»… в центре Земли. Вот как это понимать? – Он тяжело вздохнул. – Это же глупость какая-то.

Мальчик помолчал, а потом произнес еле слышно:

– И Кэл… – Уилл невольно всхлипнул. – Это я виноват в том, что он погиб. Я должен был его спасти. Я должен был сдаться Ребекке, – тут он щелкнул языком, поправляясь: – сдаться Ребеккам.

Он поднял голову и обратил на Честера потухший взгляд.

– Стоит мне закрыть глаза, как я вижу ее лица, и больше ничего… как будто они впечатались мне в веки… два хитрых злобных лица, и они только и делают что кричат и ругаются на меня. Я никак не могу от них отделаться, они словно поселились у меня в голове, – пожаловался Уилл и с размаху стукнул себя по лбу. – А-а, больно, – простонал он. – Вот зачем я это сделал?

– Но… – начал Честер.

– Мы можем хоть сейчас ложиться и помирать! Что еще осталось? – перебил его Уилл. – Ты что, забыл, как Ребекки говорили о Доминионе? Мы никак не помешаем им распространить вирус на поверхности. Мы-то здесь, внизу! – и он с торжественным видом разжал руку, в которой держал щетку с Микки-Маусом, над лужей маслянистой жидкости, как будто устраивая казнь грубо раскрашенного мультяшного персонажа. – Что еще осталось? – повторил он.

– Что осталось? – вспылил Честер. – Да мы остались! Мы здесь, мы вместе, и мы показали этим злобным скотинам! Это как… как… – он замешкался, подыскивая слово… – как респаун в видеоиграх, ну, знаешь, когда возрождаешься и получаешь еще одну попытку. Нам дали второй шанс, чтобы остановить двойняшек и спасти всех наверху! – Он выудил зубную щетку из лужи, отряхнул и протянул Уиллу. – Господи, да мы живы остались!

– Большое дело, – буркнул Уилл.

– Еще какое большое! – воскликнул Честер и потряс друга за плечо. – Ну же, Уилл! Это же на тебе все держалось, ты всегда мчался вперед как ненормальный и тащил остальных за собой… – Честер перевел дыхание и затараторил дальше: – Ты же не мог усидеть на месте, потому что всюду хотел сунуть свой нос! Правда ведь?

– Ага. Именно с этого все и началось, помнишь? – ответил Уилл.

Честер пробормотал что-то вроде «мда», но потом отчаянно замотал головой.

– А еще я хотел тебе кое-что сказать… – произнес он едва слышно, отведя глаза, и принялся переворачивать носком ботинка какой-то камешек. – Уилл… Я идиот, и я был не прав.

– Да теперь уже все равно.

– Нет, не все равно. Я вел себя как последний дурак. Меня тогда так все это достало… и ты достал, – признался Честер и продолжил уже твердым голосом: – Я со злости много лишнего наговорил. А теперь я тебя прошу: возьмись опять за дело, поступай, как считаешь нужным, а я обещаю, что больше не буду жаловаться. Прости меня, пожалуйста.