Текст книги "О евреях (СИ)"
Автор книги: Петр Проскуров
сообщить о нарушении
Текущая страница: 28 (всего у книги 31 страниц)
При этом Солженицын утверждает, что евреи были лично свободны в отличие от закрепощённых крестьян. Это утверждение ложно, так как евреи де-факто стали считаться собственниками царя, о чём свидетельствует вся российская история до известного манифеста Николая II.
Следующей мерой в начале XIX века стала попытка выселения евреев из деревень под тем предлогом, что они спаивают крестьян. Эта точка зрения у властей сложилась на основании знаменитого "Мнения" Г.Р. Державина, инспектировавшего Белоруссию на основании жалоб евреев на их притеснение помещиками.
Главное зло, исходящее от евреев, утверждал Державин (и это мнение воспроизводит в своем двухтомнике Солженицын), в том, что они не заняты производительным трудом, а живут за счёт окружающего православного населения, обманывая его и спаивая. Главная причина несчастий в Белоруссии, по мнению Державина, что чем их больше, тем хуже живётся православным. Так как истребить евреев невозможно, то нужно истребить их ненависть к иноверным народам, уничтожить коварные замыслы в похищении чужого добра. Это тоже написано Державиным.
Рассмотрев "Мнение" Державина, Еврейский комитет решил выселить евреев из деревень и запретить производить спиртные напитки и торговать ими. Еврейский комитет, созданный при правительстве России, посчитал, что такие меры будут благом не только для "спаиваемых крестьян", но и для "спаивающих" евреев.
Солженицын посчитал, что еврейская сторона оценила запрещение корчемного промысла как жестокое и таким же осуждала его полвека спустя "еврейская историография".
А.И. опять "забыл" о том, что при выселении евреи теряли свои дома, лавки, мастерские, корчмы. А переехать евреям предстояло в перенаселённые города и местечки всё той же черты оседлости, где им предстояло заново обустраивать свою жизнь, не имея необходимых для этого ресурсов.
Идея о том, что крестьяне, таким образом, будут "спасены" от спаивающего еврея, была разоблачена Н.С. Лесковым. По этому поводу он писал следующее.
Страсть к питве на Руси была словно прирождённая: пили крепко при Святославе и Ольге. Св. Владимир публично сказал, что "Руси есть веселие пити", и сам справлял тризны, братчины и почестные пиры. Христианство, которое принял св. Владимир, не изменило его отношение к пиршествам. Иван Грозный, взяв Казань, где был "Ханский Кабак", пожелал эксплуатировать русскую охоту к вину в целях государственного фиска, и в Московской Руси является "Царев Кабак", а "вольных целовальников" начинают преследовать и "казнить". Новою государственною операциею наряжены были править особые продавцы "крёстные целовальники", т.е. люди, клятвой и крестным целованием обязанные не только "верно и мерно" продавать вино во царевом кабаке, "но и продавать его довольно" ...
Сначала народ и духовенство просили "снести царевы кабаки", потому что "подле государевого кабака" жить не можно, но потом привыкли и перестали жаловаться".
Евреи во всей этой печальнейшей истории деморализации в нашем отечестве не имели никакой роли, и распойство русского народа совершилось без малейшего еврейского участия, при одной нравственной неразборчивости и неумелости государственных лиц, которые не нашли в государстве лучших статей дохода, как заимствования у татар кабак. Так писал Н.С. Лесков.
"Записка" Н.С. Лескова Солженицыну была известна. Уважительно назвав её автора "знатоком русской народной жизни", А.И. забывает донести до читателя её содержание, разоблачающее ложь о евреях, с которой он согласен.
Посмотрим, далее, как понимает А.И. указ Николая I, изданный в 1827 г., обязавший евреев отбывать воинскую повинность «натурой» – взамен «двойной подати», т.е. равной удвоенной подати, взымавшейся до указа. Назначение указа – не укрепление армии, а отрыв еврейских мальчиков от родителей и их обращение в православие. Так, по мнению царя, процесс ассимиляции евреев может быть ускорен. Указ Николая I Солженицын как бы не одобряет, считая действия его «слишком прямолинейными». Однако мнение автора Краткой еврейской энциклопедии, назвавшего рекрутскую повинность еврейских мальчиков самым тяжёлым ударом, А.И. «поправляет», утверждая, что "разрешено – вовсе не значило обязательного призыва с 12-летнего возраста. Это именно не было введением рекрутской повинности для еврейских мальчиков, как неверно пишет энциклопедия (т.е. Краткая еврейская энциклопедия – П.П.) и как утвердилось в литературе о евреях в России, затем и в общественной памяти". Кагалы нашли такую рекрутчину удобной для себя и пользовались ею, «широко сдавая – сирот, детей вдов (порой в обход закона – единственных сыновей), бедняков – часто „в счёт семьи богача“. И снова – не указ виноват в бедах еврейских семей, а сами евреи, страдающие из-за своей изворотливости».
Что касается насильственного крещения евреев-кантонистов, то сначала А.И. называет его нехристианским деянием, не ведущим к цели. Однако, пишет он далее, приказы о насильственном обращении кантонистов в христианство – выдумка. Рассказ А.И. Герцена о встрече с кантонистами Солженицын, как обычно, «забывает». А относительно самих крестившихся он пишет, что позже, в оправдание перед соплеменниками, они преувеличивают степень испытанных ими насилий при обращении в христианство, тем более, что после перехода они получали некоторые льготы по службе. В этом месте своего текста Солженицын не замечает, что сам же опровергает себя, утверждая, что насильное обращение кантонистов имело место, но его зло не надо преувеличивать. А может быть нобелевскому лауреату не подобало лукавить?
Но вот, что касается льгот, предоставляемых выкрестам, то кое-что им, конечно, доставалось, но Солженицын опять как бы забыл, что клеймо "жид" припечатывалось к нему навсегда. Об этом свидетельствуют сохранившиеся до нашего времени поговорки, которые приводил В. Даль в своём словаре. Но, среди множества выписок из энциклопедий, приводимых Солженицыным, не нашлось места мнению Н.С. Лескова, однозначно высказавшегося на этот счёт. Вот, что он написал в своей записке "Еврей в России. Несколько замечаний по еврейскому вопросу".
"Мы думаем, что не иным, чем оказался еврей и в России на стороне патриотизма русского, если бы последний в своих крайних проявлениях не страдал иногда тою обидною нетерпимостью, которая с одной стороны, оскорбительна для всего иноплеменного подданного, а с другой – совершенно бесполезна и вредна в государстве.
До чего доходит подобная бестактность, видно из того, что когда недавно один из еврейских органов, выходящих в России, попробовал было представить ряд очерков, свидетельствующих о мужестве и верности долгу воинской чести русских солдат из евреев в русских войнах, то это встречено было насмешками...
Трудно и служить такой стране, которая, призывая евреев к служению, уже вперед предрешает, что их служение бесполезно, а заслуги и самая смерть еврея на военном поле не стоят даже доброго слова. Не обидно ли, что русскому солдату напоминают пословицу, что "только плохой солдат не надеется быть генералом", то рядом с ними стоящему в строю солдату-еврею прибавляют: "а ты, брат, жид – то тебя это не касается". И затем, после такого военного красноречия, ведут рядом в огонь битвы обнадёженного русского и обезнадёженного еврея...
Не знаешь, чему больше удивляться: "этой ли бестактности или этой несправедливости, каких не позволя ю т себе люди н и где, как в России".
К великому сожалению, это высказывание Н.С. Лескова касается и тех характеристик, которыми "наградил" евреев, участвовавших в Великой Отечественной войне, "фронтовик" Солженицын А.И., непонятно как дослужившийся до капитанского звания и непонятно за что награждённый орденами.
Не менее "доброжелательно" Солженицын отзывается о "еврейском земледелии". Речь пойдёт вот о чём.
Николай I, разделавшись с декабристами, взялся за кардинальное "исправление" евреев. С этой целью в 1827 г. им был издан указ, направленный на приобщение евреев к земледелию, которое, по его убеждению, превратит их в трудовое крестьянство и преобразует их быт и сознание. Царский указ предусматривал переселение евреев в Новороссию. Желавшим переселиться выдавались земельные наделы, пособия на проезд и "первоначальное обзаведение". Государство освобождало евреев-переселенцев от податей, и, что было наиболее привлекательным, – освобождение от рекрутской повинности. Многие еврейские семьи с энтузиазмом откликнулись на это предложение, оказавшееся на самом деле лишь наживкой. И вот почему.
Во-первых, правила жизни переселенцев фактически превращали их из свободных людей в государственных крепостных крестьян. Они (правила) регламентировали жизнь поселенцев до мелочей, указывая, когда им можно и когда нельзя отлучаться из деревни, и на какие сроки, и по какой надобности. Правила предусматривали так же и наказания за самовольные отлучки.
Сообщая об этом, Солженицын не забывает также донести до читателя, что при сопоставлении строгих обязанностей, налагаемых на евреев-переселенцев, с правами и преимуществами, данными исключительно евреям, с теми, какими пользовались прочие подобные сословия, – нельзя не признать, что правительство очень благоволило к евреям. Это высказывание принадлежит В.Н. Никитину – выкресту, бывшему кантонисту и николаевскому солдату, сумевшему получить неплохое светское образование и добиться определённого положения в правительственном аппарате. Оно приводится А.И. только потому, что совпадает с его представлениями о рассматриваемой проблеме.
Никитин утверждает, что во всех неудачах эксперимента по превращению евреев в земледельцев повинны они сами. В том же свете этот эксперимент представлен Солженицыным. Оказывается, пишет А.И., что "с 1829 по 1833 год евреи усердствовали в качестве землепашцев, судьба награждала их урожаями, они были довольны начальством, оно – ими", но эта идиллия длилась до тех пор, пока неурожай 1833 г. заставил многих бежать из сельскохозяйственных колоний. В описании Никитина и Солженицына, цитирующих "Донесение" некоего Попечительского комитета, это выглядит "как средство не сеять ничего, или весьма мало, сбывать скот, бродяжничать, домогаться пособия и не платить податей". Продолжая пересказывать Никитина, А.И. пишет: "выданный им хлеб продавали, а скот – резали, и так поступали и те, которые не имели в том существенной необходимости, а местное начальство, по затруднениям в надзоре, не в состоянии было предупредить множество пронырливых изворотов со стороны переселенцев".
При том, указывает Солженицын, цитируя документ неизвестного автора, что неурожаи у евреев случались чаще, нежели прочих поселян, потому, что кроме незначительных посевов, они обрабатывали землю беспорядочно и несвоевременно, действовал переходящий от поколения к поколению навык евреев к легким промыслам, беззаботности и небрежности.
Стремясь хоть как-то подтвердить свою версию о безалаберности евреев-поселенцев, Солженицын делает вид, что опирается на "Записку" Н.С. Лескова, где говорилось об еврейской "отвычке" от полевого хозяйства, образованной не одним поколением, "а она так сильна, что равняется способности к земледелию и еврей не станет снова пахарем, разве что постепенно".
Дополнительные льготы евреям-поселенцам были выделены, но ожидаемого результата они не дали. Из николаевского эксперимента ничего не вышло, как из екатерининского и последующих. Однако льготы Солженицын и описывает с большой дотошностью, чтобы продемонстрировать, как царское правительство из кожи вон лезло, чтобы сделать из них честных тружеников, и как евреи упорствовали в своем отлынивании от земледельческого труда и снова и снова объегоривали власти, прикарманивая целевые пособия.
Излагая в двухтомнике свои, как утверждал всегда, объективные взгляды, А.И. "опять" забыл, что кроме него, гениального, эту проблему анализировали другие, не менее, а точнее более него проникшие в её суть. Поэтому надо читателям представить мнение Н.С. Лескова. Намного раньше Солженицына Лесков кратко показал, в чём состояли ошибки переселенческой политики царских властей.
Лесков пишет : "Удивительно, что никто из трактовавших об этом деле не обратил внимание на самую существенную сторону – на то, что земледелие, особенно в девственном степном крае, требует не одной доброй воли и усердия, но и знаний и навыка, без которых при самом большом желании невозможно ожидать от земледелия ближайших полезных результатов. ... Если кому доводилось отважиться на такое дело, то он по доброй воле приступал к нему не иначе, как с должным капиталом на полный севооборот по трёхпольной системе (т.е. на четыре года). Без такого запаса первый случайных неурожай, градобой или другой неблагоприятный случай в течени е четырёхлетнего периода угрожает остано вить весь почин дела, погубить даром все вложенные труды и привести молодое неустоявшееся хозяйство к разорению.
...Наши помещики Нарышкин и гр. Перовский, делавшие большие заселения степных земель своими крепостными крестьянами из средних губерний, поддерживали переселенцев на новых местах от пяти до семи лет.
Евреи наши, из которых мог быть образован класс степных земледельцев, все были бедняки. Это были люди, пришедшие в «черте» в полузахудание, и еле влачившие полунищенское существование на счёт кое-какой общественной благотворительности. О собственном обеспечении на четыре года хозяйства первого севооборота у них не могло быть и речи...".
***
Работая над высказываниями А.И. в адрес евреев, я обнаружил информацию о нём, считавшуюся мной утерянной. В ней говорится о том, что выходу в свет двухтомника «Двести лет вместе», предшествовало издание в 2000 г. книги А.И. «Евреи в СССР и в России», изданной в г. Славянске А.И. Сидорченко, решившим дать жизнь «шедевру» по еврейскому вопросу в России. Однако публикация «Евреев», не обрадовала Солженицына, так как его антиеврейские взгляды в этом произведении изложены, как бы, более откровенно, чем в двухтомнике, поэтому А.И. сразу же объявил, что изданная в Славянске книга, результат хулиганской выходки психически больного человека. Однако Н.А. Решетовская – первая жена Солженицына – уточнила, что текст изданной в Славянске книги соответствует переданной ею в своё время рукописи А.И. в архив Института Русской литературы РАН. И самое главное: примерно пятая часть этого «апокрифа» потом оказалась почти дословно воспроизведённой во втором томе двухтомника. И оказалось в данном случае, что А. И. не всё написанное им «по раскалённому вопросу», тридцать пять лет тому назад, «не прокатило бы». Особенно не ко двору пришлись его прежние суждения и выводы, содержащие резко негативную оценку роли евреев в советской истории – об этом нельзя было в те времена говорить вслух, но по умолчанию их роль была понятна многим. Поэтому он пошёл другим путём – своё отношение он выразил в двухтомнике, приводя в нём близкие ему представления с помощью многочисленных цитат и ссылок, принадлежащих другим авторам. Сработала психология «битого фраера»: «береженого Бог бережет». С учётом сказанного считаю, что с Солженицыным всё ясно – «общение» с другими главами двухтомника новых оценок его автора не добавят.
И ещё один факт из жизни Солженицына сообщал его бывший друг Лев Копелев. Вот что в его письме к Солженицыну сказано: "Особую, личную боль причинило мне признание о "Ветрове". В лагерях и на шарашке я привык, что друзья, которых вербовал кум, немедленно рассказывали мне об этом. Мой такой рассказ ты даже использовал в "Круге". А ты скрывал от Мити и от меня, скрывал ещё годы спустя. Разумеется, я возражал тем, кто вслед за Якубовичем утверждал, что, значит, ты и впрямь выполнял "ветровские" функции, иначе не попал из лагеря в шарашку". (Ветров – герой романа Солженицына в "Круге первом", тайно сотрудничавший, как и автор романа, с администрацией шарашки. Шарашка – закрытая научно-исследовательская организация – лагерь для учёных и специалистов. Лев Копелев – заключённый, участник войны, специалист по немецкой литературе и языку, выполнявший в шарашке работу переводчика. Дмитрий Панин – солагерник Солженицына. – П.П.).
Посылаю на тот свет Солженицыну и любимому им Никитину сообщение, о том, что евреи всё-таки кое-что соображают в сельскохозяйственном производстве.
Общая площадь Израиля 21 000 кв.км. Половина этой площади – песок и камень. Сельскохозяйственные технологии, разработанные израильскими специалистами, применяются в десятках стран, расположенных на разных континентах. Один израильский работник, занятый в сельскохозяйственном производстве, в состоянии прокормить 95 человек; в США этот показатель равен 79; в России – 15; в Китае – 3,6; это данные за 2000 г. В это время А.И. работал над своим двухтомником и ему были известны эти цифры.
Наконец, в наше время между Израилем и РФ заключено долговременное соглашение о сотрудничестве не только в сфере торговли сельскохозяйственной продукцией, а также в сфере научно-исследовательских работ, направленных на повышение экономической эффективности сельскохозяйственного производства.
К "заклятым" друзьям еврейского народа следует причислить и В.А. Солоухина, члена КПСС, одного из литературных генералов, щедро обласканного в числе других «друзей» советской властью. Этот писатель никогда, по крайней мере, публично, не произносил ни одного дурного слова о евреях. Но, однажды издал небольшую книжку, позволившую понять его истинные убеждения.
Речь идёт о книге "При свете дня" – книге, в которой автор пытается показать, как родословная В.И. Ленина повлияла на судьбу России.
Книга начинается с благоприятного описания конца XIX – начала XX века, а затем плавно переходит к выяснению национальных корней В. Ульянова. При этом автор предупреждает читателя, что ему совершенно безразлично, что в "пятом пункте" анкеты при советской власти указывалась национальность человека. Наличие пресловутого "пятого пункта" позволяло, например, кадровикам (по-современному – "менеджерам по персоналу") различать людей по национальности. Фиксация в паспорте национальности человека ко времени выхода книги Солоухина осуществлялась только в ЮАР и СССР. В демократических странах уже считалось неприличным интересоваться национальностью. Интересовались – и то очень деликатно – вероисповеданием. Но не так был воспитан Солоухин. Хотя он и пытается изображать свою объективность, но пишет, что на протяжении всей его жизни до него доходили "глухие намёки относительно национальности великого вождя мирового пролетариата". В этом высказывании, как ни крути, уже обозначилась особенность характера человека, состоявшего десятки лет членом КПСС и безоговорочно следовавшего, пусть на словах, её генеральной линии и, в том числе, в сфере её интернациональной политики.
Все философствования нужны были Солоухину, чтобы рассказать кое-что из родословной Владимира Ильича Ульянова. И выясняет он следующее.
Братья Бланк (Александр и Дмитрий), чтобы получить право поступления в Медико-хирургическую академию (г. Петербург) в 1820 г. изменили вере и перешли в православие. Продолжая своё исследование, писатель устанавливает, что Александр Дмитриевич ("а вернее Израиль Бланк") женился на шведке Анне Ивановне Гросшопф. Была ли она "просто шведкой или тоже еврейской", писатель установить не смог (а это его, как видно, очень интересовало!). Но установил, всё же, что в её родословной мелькают ювелир, шляпник, юрист. Но это ему ни о чём не говорит. Ювелиром и шляпником могли быть как шведские евреи, так и просто шведы. Важно другое. В матери Ульянова, Марии Александровне, а вернее сказать, в Марии Израилевне, не было ни одного грамма русской крови. В одном случае, если Анна Ивановна Гросшоф была шведкой, то в матери Ленина было по 50 процентов еврейской и шведской крови. Если же Анна Ивановна была шведской еврейкой, то Мария Александровна, получается чистокровной стопроцентной еврейкой. «Можно сказать», – пишет Солоухин – просто еврейкой.
Читаем Солоухина дальше. Что касается Ильи Николаевича Ульянова, то у М. Штейна (журналиста, тоже копавшегося в кровях Владимира Ульянова) происхождение отца В.И., уходит в калмыцкий народ. В этом месте Солоухин пишет о том, что зажиточные русские семьи покупали в рабство калмыцкого ребёнка. "Ну, наподобие того, как... в Петербурге или Москве было заведено держать арапчонка. Ведь и предок Пушкина оказался на российской земле благодаря этому обычаю. По достижению двадцатилетнего возраста девочки или мальчика это рабство автоматически прекращалось".
Таким образом, писатель приходит к заключению: «Владимир Ильич – законный русский дворянин. Насчёт языка, воспитания и культуры говорить не приходится. И всё же в перечислении признаков „русскости“ (по культуре, по языку, по воспитанию не хватает маленького словечка – по духу). Домашнее воспитание, гены ли виноваты тут, но словечка этого не хватает». Отсутствию «духа» подкачало происхождение: мамаша вождя из евреев, да и папаша тоже непонятно в какой семье был рабом. Исходя из такой посылки, Солоухин утверждает, что дети Ульяновых «натаскивались» их матерью-еврейкой на революционную деятельность, на «ненависть к Российской империи и – в дальнейшем – на уничтожении её». Отец его, думает Солоухин, не причём.
В. Солоухин пишет, что Ленин не любил русского царя (и вообще всех русских царей на протяжении всей нашей истории), особенно не любил романовскую династию, особенно русского царя (надо думать последнего) и его семью. Не любил – мягко сказано, он их всех ненавидел. И всё потому, что мать его была на 50 % еврейкой.
О том, как любили царей А.Н. Радищев, А.С. Пушкин, М.Ю. Лермонтов, М.С. Лунин, П.Я. Чаадаев, Н.Г. Чернышевский, А.И. Герцен и их соратники, а также Л.Н. Толстой и его единомышленники, Владимир Алексеевич Солоухин "забыл", как "забыл", что для христианина не должно было быть "ни грека, ни иудея", что, выступая в качестве историографа, а не романиста, следует быть аккуратным, добросовестным и объективным автором. Предвзятость и зашоренность Солоухина может человека, не знакомого с его писательским и поэтическим творчеством, подвигнуть на различные, не делающие ему чести, высказывания.
Все заклятые друзья евреев, о которых шла речь выше, пели по одним и тем же нотам. Но, "новые песни придумала жизнь", и одну из них "спел" профессор МГУ Александр Сергеевич Панарин в своём произведении "Искушение глобализмом". Перед тем, как обратиться к произведению А.С., необходимо сделать кое-какие напоминания читателям этих заметок.
Под глобализмом, обычно, понимается расширение и углубление социальных связей и институтов в пространстве и времени таким образом, что, с одной стороны, на повседневную деятельность человека всё более растущее влияние оказывают события, происходящие в других частях земного шара, а, с другой, действия местных сообществ могут иметь важные глобальные последствия. Глобализация означает, что множество социальных, экономических, культурных, религиозных и политических отношений приобретают всемирный характер. В тоже время этот процесс обусловливает возрастание интенсивности взаимодействий – как в пределах отдельных государств, так и между государствами.
Принято различать понятия "внутренняя глобализация" и "внешняя глобализация". Первое понятие характеризует действия государства, простирающего свою власть на огромные территории и объединяющего эти территории под своей юрисдикцией. Примеры процессов внутренней глобализации: образование Британской и Российской империй. В результате такой глобализации народы, населяющие присоединённые пространства, попадают под экономическое, культурное, религиозное и политическое влияние метрополии.
Внешняя глобализация протекает иначе. Страны, находящиеся на различных и иногда далеко отстоящих одна от другой территориях, начинают объединяться путём расширения политических, экономических и культурных связей, создания различного рода транснациональных корпораций, торгово-экономических и политических союзов. Интенсификация этих процессов способствовала расширению функций и сфер ответственности отдельного государства, с одной стороны, и эрозии его возможностей эффективно справляться с предъявленными к нему требованиями, с другой.
Товары, капиталы, СМИ, люди, знания, рабочая сила, образы жизни, оружие, произведения искусства, идеи, в том числе криминальные, стали легко пересекать государственные границы. Транснациональные сети, социальные и политические движения, а также отношения между людьми проникли почти во все сферы человеческой деятельности. Существование глобальных систем торговли, финансов и производства связало воедино процветание и судьбы семей, коллективов и целых народов. Таким образом, государственно-территориальные границы становятся всё более прозрачными. Происходит утеря признаков страновой принадлежности капитала, а также сосредоточение управления производством, торговлей и финансами в штаб-квартирах транснациональных корпораций, могущество которых во многом преувеличивается. По данным Конференции ООН по торговле и развитию из 100 гигантских хозяйствующих субъектов в мире только 29 – частные корпорации, а остальные – государственные.
Глобализация проявляется и в распространении по всей планете как американской техники, американских технологий и товаров, так и американского образа жизни, опирающегося на мощную экономику и на такого же качества денежную единицу, а вовсе не на злокозненную американскую политику навязывания другим народам своих вкусов и стандартов потребления. И поэтому Америка с очевидностью выигрывает от этого и воспринимается абсолютным большинством стран как лидер. А любая интеграция обязательно формируется вокруг лидера, что и происходило в прошлом, будь то "Ганзейский союз" с городом Любеком во главе или Ломбардия в эпоху Возрождения. В новое время Европейский союз сложился вокруг Германии, и Европейский центральный банк находится в Франкфурте-на-Майне. И наиболее ярко характеризует роль этой страны как центра интеграции европейских стран тот факт, что именно немцы предложили назвать расчётную денежную единицу Европейского союза "евро" и все члены ЕС поддержали это предложение единогласно. Европа, объединённая вокруг Германии, стала, как и следовало ожидать, ещё одним мировым центром, чей опыт развития притягивает внимание других стран.
Теперь посмотрим, как подаёт широкой публике явление глобализма А. Панарин. Он утверждает, что в лице современного глобализма, если это явление "рассматривать с иной, субъективной стороны, касающейся культурных, нравственных и политических устоев нашей цивилизации", «мы имеем дело с новейшей формой нигилизма, имеющего себе алиби в так называемых объективных тенденциях».
"Скрытно-интимная сторона глобализма заключена в позиции последовательного отстранения всех местных интересов, норм и традиций. Причём, если на заре модерна, в эпоху формирования великих европейских наций, феодальному местничеству противостояло единое суперэтническое пространство государства-нации, то теперь само это государство третируется как носитель местничества".
Кем третируется? Современными элитами – экономической, политической, интеллектуальной.
Как Панарин трактует термин "элита"? "Теперь, в эпоху глобализма, быть элитой означает, собственно, членство – членство в некотором тайном интернационале, никак не связанном с местными национальными интересами". Это, похоже, предлагается Панариным понимать, как интернационализация мирового еврейского правительства? Или по-другому? Автор раскрывает смысл своего утверждения намёком: "Современные элиты представляют собой нечто вроде замкнутого международного клуба со своей корпоративной этикой, ничего общего не имеющей с обычной гражданской и политической этикой, обязывающей служить своей стране, своему народу и государству". При этом Панарин не утруждает себя разъяснением смысла термина "элита". Этот термин в данном случае может означать "верхушку" некой социальной группы, и выдающихся учёных, таких, например, как Н. Семёнов, П. Капица и Л. Ландау, либо выдающихся полководцев и т.д. Если автор имел в виду россиян, о которых пишет журнал "Форбс", то с ним можно согласиться. Нельзя согласиться с утверждением автора о том, что такая элита «предполагает, что настоящие центры власти и принятия решений не считаются с наказами местного избирателя и выражают согласованные стратегии международных трестов – экономических и политических». Он «забыл», что этим занимается правительство страны, участвующей в процессе глобализации, а не «элита» из журнала «Форбс», которая обязана подчиняться своему правительству. Но это только, что называется, цветочки – ягодки впереди. Вот как он высказывается по «пятому пункту» глобализма, т.е. о евреях в современном мире. Он считает, что наиболее обременёнными фобиями и комплексами этот «вопрос» и касается, но «обременённых» не называет. А проговаривание не проговорённого «даёт нам дополнительные возможности сохранить его в сфере нашей рациональности и цивилизованного контроля». Далее Панарин начинает «проговаривать» следующее.
"Кажется, евреям самой судьбой определено быть "глобалистами", так как сама двусмысленность их положения в качестве личностей, издавна пребывающих на рубеже культур, не до конца натурализованных в среде обитания и не до конца принятых ею, формируют психологию той самой отстранённости, которую Панарин определяет, как "главную субъективную предпосылку глобализации".
"Проникая" вглубь современного еврейского сознания, Панарин нашёл, что оно выстраивает своеобразную иерархию из трёх разновидностей глобализма – экзотерической, связанной с добросовестными иллюзиями (спасибо за выражение "добросовестные иллюзии" – П.П.) относительно нового мирового порядка, эзотерической, связанной с мироощущением космополитической элиты, не понятой «туземными массами», и, наконец, великодержавно-империалистической, связанной с глобальными претензиями США.
(В этом месте считаю необходимым напомнить читателю смысл некоторых терминов. Термин "экзотерический" переводится с греческого как – не представляющийся тайным, предназначенный для непосвящённых; термин "эзотерический" переводится с греческого как – тайный, скрытый, предназначенный исключительно для посвящённых. Оба этих термина употребляются, как правило, когда речь идёт о религиозных обрядах, мистических учениях, магических формулах.)
Далее Панарин утверждает, что "сегодня евреи фанатично возлюбили Америку" и поэтому "сегодня именно США представляют "обетованную землю" еврейства". Эта "любовь", по мнению автора, объясняется тем, что евреи поверили Америке дважды.
