Текст книги "О евреях (СИ)"
Автор книги: Петр Проскуров
сообщить о нарушении
Текущая страница: 23 (всего у книги 31 страниц)
В 1957 г. при Московской хоральной синагоге начало работать религиозное учебное заведение – иешива "Кол Яаков".
Однако в конце 1950-х – начале 1960-х годов власти испугались роста религиозных настроений среди советских граждан и евреев в том числе. Во внутренней политике обозначилось наступление работников идеологической службы на различные конфессии, но в особенно резкой форме велась борьба с иудаизмом. Так, в 1958 г. синагоги были закрыты в Черновцах, Новосельцах (Черниговская область), Виннице, Львове, Барановичах, Ракове (Закарпатская область), Житомире, Жмеринке (Винницкая область), Львове, Каунасе, Грозном. Всего в эти годы было закрыто 50 синагог. Особенно ожесточённый характер нападки на иудаизм носили на Украине (было закрыто 34 синагоги из 47 существующих) и Молдавии (7 из 11).
Украинские коммунисты, пропитанные многовековым антиеврейским духом, пытались "теоретически обосновать " свои измышления. Так, работники МГБ Украины провели «проверку» еврейской религиозной литературы и пришли к выводам, мало отличимым от утверждений германских нацистов. В частности, эти «специалисты» в своём отчёте утверждали, что «Тора, книги пророков, письмена, молитвенники проникнуты насквозь духом духовного расизма, который нередко перерастает в расизм биологический и политический», а «современный сионизм придал основным положениям еврейской религии резко выраженную функцию. Особенно широко используются современным сионизмом концепции Торы, книги пророков, письмен и молитвенников, в соответствии с которыми евреи, рассеянные по всей земле, должны в конце концов возродиться в своём национальном государстве, в своей „колыбели“, древней Палестине...». Опираясь на эту концепцию «современный сионизм выдвинул тезис о необходимости духовной и политической агрессии государства Израиль...»
«Заведомо фальшивый тезис еврейской религиозной литературы об „общности“ и братстве евреев всего мира в настоящее время не только вбивает клин между еврейским нацменьшинством Советского Союза, а также евреев, прямо или косвенно попавших под их влияние, на путь антипатриотизма. Этот тезис, используемый враждебными элементами в пропагандистских целях, направлен на то, чтобы отвлечь евреев Советского Союза от дела коммунистического строительства...». Новый сигнал был услышан.
В центральных СМИ всё чаще стали появляться публикации, в которых обвиняли раввинов и верующих евреев в том, что они в синагогах встречаются с иностранцами, проводят мошеннические операции с валютой. СМИ не только дублировали сигнал украинских чекистов, но и разъясняли его суть. Результаты появились довольно скоро.
Во Львове в 1958 г. была закрыта единственная синагога; раввин города Черкассы был осужден за «взяточничество»; в Черновцах было арестовано несколько евреев «за участие в сионистской пропаганде», которая заключалась в том, что при праздновании еврейской Пасхи они произнесли древнейшую просьбу к Богу: «В будущем году в Иерусалиме».
В Ленинграде председатель правления синагоги Т. Печерский обратился к властям с ходатайством о разрешении (!) открытия курсов по изучению иврита и еврейской истории и за это крамольное с точки зрения советской власти намерение в 1961 г. был осужден вместе с двумя членами правления по обвинению «в шпионаже в пользу одного иностранного государства». Тогда же в Москве по подобному обвинению были осуждены три руководителя еврейских религиозных общин. Аналогичным образом власти действовали в Минске, Вильнюсе, Таллине, Риге. Уполномоченный совета по делам религии при СМ УССР некий П. Вильховий, считавшийся кем-то авторитетным религиоведом, предложил исключить из молитвы евреев слова «Земля обетованная», забыв, очевидно, что эти слова произносятся и верующими христианами.
В 1959 г. в СССР стали вводиться ограничения на выпечку мацы (опресноков) – тонких лепёшек, выпекаемых из теста, замешанного только на воде. Причина: в дни Пасхи евреи употребляют этот продукт вместо изделий из дрожжевого теста. Более того, в 1963 г. в Москве судили четырёх руководителей еврейских общин, обвинённых в нелегальной выпечке мацы и спекуляции ею. Советские власти препятствовали пересылке этого продукта из-за границы: в 1964 г. сотни посылок с мацой из США были задержаны на таможне. Евреев заставляли публиковать в газетах письма протеста против отправки из-за границы этой зловредной мацы для евреев СССР. Эти посылки были названы «идеологической диверсией». Справедливости ради следует напомнить, что пасхальные куличи христианам также категорически запрещалось выпекать. За такие деяния не судили, но исключали из КПСС и увольняли со службы.
Крайне отрицательно власти относились к ввозу в страну религиозной литературы и предметов религиозного культа. В центральной прессе публиковались "гневные" статьи об американских раввинах, раздающих советским евреями молитвенники и предметы религиозного культа.
Власти вели борьбу и с еврейскими кладбищами. Во-первых, разрушенные во время войны нацистами и их пособниками еврейские кладбища и как-то восстановленные выжившими родственниками похороненных без помощи местных властей, в 1960-х годах стали закрываться. Эти глупые акты случились в Минске, Киеве, Ровно, Пинске. В некоторых городах еврейские кладбища были превращены в общественные парки так, как это случилось, например, в городах Ровно и Пружаны. В Москве и Ленинграде еврейские кладбища были закрыты для новых захоронений без объяснений. Этим борцы с сионизмом не ограничились. В эти годы в СССР началась публикация «научных трудов», мало чем отличающихся от тех, что издавались нацистами на оккупированных территориях. Вот примеры: М. Беленький. «Что такое иудаизм»; сборник «Критика иудейской религии»; М. Шахнович. «Реакционная сущность иудаизма»; Т. Кличко. «Иудейская религия, её происхождение и сущность» и «Иудаизм без прикрас». В аннотации на обложке к «Иудаизму...» сообщалось: «... автор раскрывает перед читателями откровенную суть еврейской религии, которая вобрала в себя и сконцентрировала всё наиболее реакционное и античеловеческое, что входит в описания разных религий». Кличко также утверждает, что «спекуляция мацой, свининой, разврат – суть настоящее лицо руководителей синагоги».
Антиеврейская кампания, проводимая советской властью в своём моральном падении, уже дошла до кровавых наветов. Так, 10 августа 1960 г. газета «Коммунист» (г. Буйнакск, Дагестан) утверждала: «Еврей, который не выпил хотя бы один раз в году крови мусульманина, не считается вполне правоверным евреем». Подобные кровавые наветы против евреев появлялись в газетах таких городов, как Маргилан (1961 г.), Ташкент (1962 г.), Цхалтубо (1963 г.), Вильнюс (1963 г.), Зестафони (1964 г.), Кутаиси (1965 г.). Поэтому и неудивительно, что в эти годы стали возможны пожоги синагог, а также распространение листовок нацистского содержания: «БЖСР (Бей жидов, спасай Россию), ЦКОРН (Освобождение русского народа)». Поэтому не стоит удивляться тому, что в начале XXI века, а, возможно, и раньше в России действовала нацистская организация БОРН («Боевая организация русского народа»), которая была ликвидирована в 2014-2015 гг.
Следует подчеркнуть, что во главе послесталинской антиеврейской кампании стоял Н. Хрущёв, верный сталинский холуй, спекулировавший на «разоблачении» культа личности Сталина и его пособников, в число которых себя, конечно же, не включал. Что касается проводимой им антиеврейской политики, то он объяснял её следующим образом: «Если бы евреи захотели бы занимать первые места в наших республиках, это, конечно, вызвало бы недовольство среди местных жителей». Вообще Хрущёв позволял себе публично оскорблять еврейский народ, приписывая ему отвращение к физическому труду, нечистоплотность, отсутствие преданности советской власти. Личное отношение этого лживого малограмотного деятеля к евреям, как правило, определяла и сформированная Сталиным политика советских властей в отношении евреев.
После изгнания Хрущёва со всех занимаемых постов (1964 г.), антиеврейская политика советских властей "окрасилась в вегетарианские цвета": была ослаблена борьба против иудаизма, умолкли антиеврейские комментарии по поводу процессов по экономическим преступлениям, "героями" которых были евреи, смягчился тон статей об Израиле и "реакционной сущности сионизма". Произошло некоторое расширение культурных связей между СССР и Израилем, власти увеличили число разрешений на выезд в эту страну. В период "оттепели" были освобождены из ГУЛАГа тысячи жертв сталинских репрессий, в том числе и многие сионисты. В Москве, Ленинграде, Киеве, Львове, Одессе, Вильнюсе, Риге и других городах стали появляться сионистские кружки. Их деятельность сначала сводилось к совместному празднованию Дня независимости Израиля, к изучению иврита и истории еврейского народа. Активисты этого движения, естественно, арестовывались и были судимы. Однако в годы "оттепели" разгул антисемитизма неожиданно для властей стал осуждаться наиболее благородной частью советской интеллигенции. Её отношение к этому анормальному, глупому по своей сути явлению, выразил Е. Евтушенко в своём незабываемом стихотворении «Бабий Яр». Оно впервые было им прочитано 8 октября 1962 г. во время празднования Дня поэзии в Политехническом музее. Слушатели, по большей части молодые, после окончания выступления поэта разразились восторженными овациями, вызывали много раз автора на «бис». Но буквально на следующий день началась травля поэта. В ней, как и прежде, отличались постоянные авторы таких журналов, как «Москва», «Наш современник», «Молодая гвардия», и газеты «Литературная Россия» – так называемые «литературные генералы». Травле был подвергнут и Д. Шостакович за 13-ю симфонию, первая часть которой была написана на стихотворение «Бабий Яр». Более того, после первого исполнения симфонии 18 декабря 1962 г. власти заставили поэта внести в текст стихотворения ряд исправлений, а симфония была исключена из репертуара и во время правления Хрущёва никогда не исполнялась.
К огромному сожалению евреев и прогрессивной части советской интеллигенции Египет, Сирия, Иордания и Ирак без объявления войны начали военные действия против Израиля. Война, продолжавшаяся с 5-го по 10 июня 1967 г. и получившая название "шестидневной", закончилась неожиданным поражением арабских стран. Правительство СССР, возлагавшее надежду на победу своих клиентов, объявило по инерции Израиль агрессором и сразу же, т.е. 10 июня 1967 г., разорвало дипломатические отношения с Израилем. В жизни советских евреев начался новый этап.
Историки полагают, что "шестидневная война" явилась переломным моментом в сознании и судьбах советских евреев. Часть из них, будучи лишёнными возможности выехать за рубежи страны, за исключением редких случаев воссоединения семей, стала организовываться в неформальные небольшие группы и при поддержке зарубежных правозащитных и религиозных организаций начала добиваться предоставления права на эмиграцию согласно общей Декларации прав человека и Хартии ООН.
Записка от 17 ноября 1967 г., направленная председателем КГБ Ю. Андроповым в ЦК КПСС под грифом "секретно", выражала тревогу по поводу того, что еврейские религиозные праздники стали привлекать в синагоги всё большее число евреев, «не являющихся приверженцами иудаизма»: "Эти праздники посещает молодежь студенческого возраста. Так, на последнем празднике «Симхат-Тора», проходившем в московской хоральной синагоге 26-27 октября, присутствовало несколько тысяч лиц еврейской национальности. На празднике присутствовали студенты многих высших учебных заведений столицы... Во время последнего праздника «Симхат-Тора» («Праздник Торы») отдельные подстрекатели организовали около синагоги исполнение еврейских песен и танцев, имели место националистические выкрики: «Да здравствует Даян!», «Нам бы автоматы в руки и в Израиль!», «Да здравствует еврейское студенчество!», «Да здравствуют евреи!». Очевидно, что умница Ю. Андропов, руководивший такой важной для СССР организацией, как КГБ, ожидал, что возле синагоги будут кричать «Да здравствуют арабы», «Да здравствует Герой Советского Союза Насер» и другие вожди агрессоров. Не мог он понять, что старые и молодые жестоковыйные евреи испытали эйфорию и шок после «шестидневной войны» и, мягко говоря, после многих лет национального дискомфорта. Зарождались же шок и эйфория ещё 29 ноября 1947 г., т.е. в тот день, когда ООН приняла резолюцию о создании на территории Палестины двух независимых государств – еврейского и арабского. Ну, не «доезжал» умница Андропов до всей этой премудрости, так как всегда думал о том, как бы поймать побольше «врагов народа».
К концу 1960-х годов благодаря вышеназванным событиям национальное пробуждение значительной массы евреев, как социальное явление, последовательно и неуклонно "набирало обороты". По словам Э. Визеля, еврейского писателя, "евреи молчания" превращались в "евреев ожидания" – ожидания возможности переезда в Израиль. Эта возможность обсуждалась не только среди евреев, но и с властями, причём в открытую. Следует подчеркнуть, что еврейское движение не возникло бы, если бы в стране не возникло бы диссидентское движение, включающее культурное, либерально-демократические, "истинно коммунистические", религиозные и националистические движения. Появился литературный самиздат и тамиздат, образовывались различного рода неформальные движения и объединения, кружки, семинары. Особенность диссидентства – его интернациональный характер и практически дружелюбное отношение его участников друг к другу.
Оккупация Чехословакии в августе 1968 г. похоронила надежды немалой части советской интеллигенции, в том числе и еврейской, на возможность построения "социализма с человеческим лицом".
Важным событием в становлении и развитии еврейского диссидентского движения стало письмо глав семей 18 грузинских евреев в ООН от 6 августа 1969 г. с просьбой "помочь выехать в Израиль". Авторы писали: «Говорят, в мире всего двенадцать миллионов евреев. Но ошибается тот, кто считает, что нас двенадцать миллионов. Ибо с теми, кто молится об Израиле, сотни миллионов тех, кто не дожил, кто замучен, кого уже нет. Вместе с нами идут и они, непокорённые и вечно живые, передавшие нам традиции и веру».
Однако не все евреи-диссиденты добивались эмиграции в Израиль. Ряд активных деятелей движения (например, преподаватели иврита М. Членов, Л. Городецкий, А. Левит) связывали своё будущее не с Израилем, а с СССР. Они добивались таких условий жизни, при которых можно было бы легально, без всяких ограничений, изучать иврит, еврейскую историю и литературу, развивать современную еврейскую культуру. Для достижения таких целей активистами предпринимались усилия, направленные на создание так называемого Всесоюзного координационного комитета, в состав которого входили бы представители Москвы, Минска, Тбилиси, Киева и Риги. Состоялось несколько встреч членов комитета, результатом деятельности которого стали подготовка и выпуск первого самиздатского периодического издания – журнала «Итон». Другая попытка была предпринята в 1970 г. членами ленинградской сионистской организации, разработавшей программу и устав. Согласно принятой программе члены организации должны были добиваться эмансипации евреев в широком смысле слова. Согласно уставу, каждый член организации должен был разделять платформу организации и подчиняться её решениям, платить членские взносы, а также принимать участие хотя бы в одном из видов деятельности. Однако реальное значение этих действий было не велико.
Более заметными были в еврейском диссидентском движении немногочисленные группы, объединившиеся вокруг духовных (религиозных) лидеров. Их успехи были, однако, невелики. Настоящая же сила движения была в открытой и гласной деятельности отдельных евреев-диссидентов, не связанных никакими формальными обязательствами, но объединённых идейно. В 1968-1971 гг. сформировались новые формы деятельности еврейского движения – индивидуальные и коллективные петиции и демонстрации с целью выразить публичный протест, приобрести активных и пассивных сторонников – в СССР и за рубежом, а также установить диалог с советскими властями. Но диалога не получалось. Если в 1969 г. властями было выдано 2 979 выездных виз в Израиль, то в 1970 г. только 1 027. Многие оценивали ситуацию как безвыходную. Группа «отказников» пришла к отчаянному решению совершить угон самолета. Объектом угона был выбран самолёт АН-2, вмещавший 12 пассажиров и курсировавший из аэропорта «Смольный» в Приозёрск – приграничный с Финляндией город. В план угона были посвящены многие, в том числе и власти, которые вместо того, чтобы расстроить заговор, готовили эффективный спектакль задержания угонщиков с поличным. Они (власти) не без оснований полагали, что попытка угона самолёта, вне зависимости от мотивов совершения преступления, может скомпрометировать еврейское движение в СССР – прежде всего в глазах самих же евреев, так как в конце 1960-х – начале 1970 годов мир захлестнула волна воздушного терроризма, и Израиль был одной из первых её жертв.
"Самолётчики" были захвачены, суд над ними проходил в декабре 1970 г. Все они утверждали, что не собирались причинять вреда лётчикам – они их хотели связать и оставить в Приозёрске. Единственный пистолет, которым располагали угонщики, был неисправен, они хотели использовать его для устрашения. Угонщики отрицали и антисоветский умысел своих действий, заявив, что цель захвата – вырваться в Израиль.
Организаторы захвата М. Дымшиц (бывший военный лётчик) и Э. Кузнецов были приговорены к смертной казни. Кассационный суд заменил высшую меру наказания 15-летним сроком заключения. "Пассажиры" также получили свои "срока" – от 12 до 2 лет. На следующих, как бы "самолётных", процессах перед судом предстали люди, не имевшие прямого отношения к угону самолёта. Вслед за ленинградскими последовали судебные процессы в Риге, Кишинёве, Одессе, Свердловске и Самарканде. Цель этих процессов состояла в том, чтобы дискредитировать еврейское движение как таковое, и разгромить его.
Однако не имевшие никакого юридического основания обвинения арестованных в "измене Родине", равно как и бессмысленная жестокость приговоров за несовершённые преступления, не достигли цели. Еврейское движение за право эмиграции свёрнуто не было. Более того, 10-11 марта 1971 г. случилось ранее невиданное: в приёмной Президиума Верховного Совета СССР примерно 150 евреев из девяти городов держали коллективную голодовку, требуя разрешения на выезд в Израиль. К концу второго дня к участникам голодовки приехал министр внутренних дел Н. Щелоков и пообещал, что их документы будут рассмотрены. К концу мая большинство участников голодовки получили выездные визы.
Вдохновлённые успехом "победителей", 14 июня 1971 г. 25 евреев из Литвы устроили голодовку на московском Центральном телеграфе, 12 июля их акцию повторили на том же месте 32 грузинских еврея, к которым присоединились евреи из Москвы и других городов.
Первого августа 1971 г. – день скорби по погибшим евреям – на месте массового уничтожения евреев в Бабьем Яре киевские евреи устроили голодную забастовку против отказа в выдаче разрешений на выезд в Израиль. Десять её участников были задержаны, арестованы, оштрафованы и осуждены за нарушения общественного порядка.
24 декабря 1971 г., в годовщину "самолётного дела", 29 евреев-политзаключённых провели трёхдневную голодовку протеста, к которой в знак солидарности присоединились 46 московских, 22 рижских, 19 киевских, 8 тбилисских и один ростовский еврей.
В коллективных обращениях к советским властям содержались протесты против преследования "узников Сиона" и требования выездных виз в Израиль.
В Риге 22 еврея, объявивших голодовку, собрались утром 24 декабря 1971 г. у здания Верховного суда Латвийской ССР и, сняв головные уборы, выразили минутой молчания свою солидарность с борцами за право выезда в Израиль. С тех пор ежегодно 24 декабря отмечался День узника Сиона.
Оказалось, что советским властям были весьма небезразличны публичные проявления еврейских протестов. Поэтому в 1971 г. начался массовый выезд евреев из СССР. В этом году страну покинули 12 900, в 1972 г. – 31 900, а в 1973 г. – 34 700 евреев. Вскоре, однако, "форточка" закрылась по той простой причине, что власти, скорее всего, испугались "смычки" еврейских диссидентов с другими национальными движениями, появившимися во второй половине 1960-х годов. Но более всего признавалась властями опасность укрепления их связей с движениями общедемократическими. И у властей были на то основания. В абсолютном большинстве случаев лучшие представители русской интеллигенции, такие как А.Д. Сахаров, С.А. Ковалёв, Л.М. Алексеева, Л.К. Чуковская, В. Чалидзе, А. Твердохлебов и целый ряд других, менее известных русских правозащитников, всегда оказывали поддержку евреям-диссидентам и, конечно же, евреи неизменно отвечали взаимностью. Более того, в 1975 г. в Хельсинки проходила конференция по безопасности и сотрудничеству в Европе, а летом 1975 г. был подписан заключительный акт конференции – Хельсинские соглашения. Важнейшим пунктом этого документа стало признание странами-участницами конференции, в том числе и СССР, незыблемости послевоенных границ и обязательство соблюдения основных прав человека. В Москве, а затем и в столицах союзных республик возникли так называемые Хельсинские группы, провозгласившие своей целью содействие выполнению гуманитарных статей заключительного акта. В созданную 12 мая 1976 г. московскую Хельсинскую группу входили А. Щаранский, В. Рубин, Н. Мейман и В. Слепак – все уже хорошо известные правозащитники. Активисты еврейского движения Э. Финкельштейн и И. и Г. Гольдштейн стали членами грузинской Хельсинской группы.
2 5 . ЕВРЕИ СССР В ПЕРИОД «ЗАМОРОЗКОВ»
Подписание Хельсинского акта правительством СССР, появление хельсинских групп и вхождение в них евреев-диссидентов и диссидентов других национальностей кое-кого обеспокоило, так как в большинстве случаев они руководствовались одними и теми же принципами деятельности и, несмотря на разные цели, оказывали друг другу, как уже говорилось, поддержку в самиздатском еврейском журнале «Вестник Исхода» (за два года деятельности – три номера).
В октябре 1972 г. вышел первый номер самиздатского литературно-публицистического журнала «Евреи в СССР». Новое издание, имевшее подзаголовок «Сборник материалов по истории, культуре и проблемам евреев СССР», ориентировалось на традиции русского «толстого журнала». В нём публиковались философские и исторические эссе, художественная проза и поэзия, демографические и политические обзоры, актуальные интервью. В отличие от прежних изданий, журнал сообщал имена, адреса и телефоны своих редакторов, а большинство авторов печатались под собственными именами. Журнал, поставивший рекорд долголетия в еврейской неофициальной периодике, издавался до 1979 г. За это время вышло 20 номеров и сменилось несколько редакторов, получавших один за другим выездные визы в Израиль. У истоков журнала стояли А. Воронель (первый редактор), а также В. Яхот, Р. Нудельман и И. Рубин. Последний редактор В. Брайловский в 1981 г. был арестован и осуждён к пяти годам ссылки.
С 1975 г. по 1979 г. в Москве издавался также журнал "Тарбут" – сначала как приложение к журналу "Евреи в СССР", а с 1976 г. как самостоятельное издание, в котором главное внимание отводилось еврейскому культурному наследию. В 1977-1978 гг. в Москве издавался и журнал "Еврейская мысль", преобразованный в 1981 г. в журнал "Магид". В Риге в 1977-1978 гг. издавался журнал "Еврейская мысль". В это же время в Ленинграде издавался "Ленинградский еврейский альманах".
В конце 1970-х – начале 1980-х годов в Москве стали издаваться и такие журналы, как "Евреи в современном мире", "Выезд в Израиль: право и практика".
Начиная с 1970-х годов, во многих городах среди участников еврейского движения обозначилось его религиозное ответвление, т.е. выросло число его участников, начавших серьёзно изучать иудаизм. В 1979 г. в Москве была создана религиозная воскресная школа для детей. Серьёзный интерес к иудаизму стали проявлять ленинградские и литовские евреи. Отличительная особенность еврейского движения в рассматриваемый период времени – его открытость. Участники его начали действовать открыто. Так, в местах массового расстрела евреев в годы нацистской оккупации – Бабьем Яру в Киеве, так называемой Яме – в бывшем минском гетто, Румбуле под Ригой и в других подобного рода местах евреи стали отмечать годовщины не только происходивших там событий, но другие памятные даты: День Победы над Германией, годовщину восстания в Варшавском гетто, 9 ава (в 2016 г. приходится на 14 августа) – разрушение вавилонянами и римлянами Первого и Второго Храмов в Иерусалиме. В Москве во второй половине 1970-х годов евреи стали открыто отмечать не только свои народные праздники, но и День независимости Израиля. Действа эти происходили, как правило, в лесу, расположенном рядом с железнодорожной станцией Овражки. Здесь же проходили праздники еврейской песни и спортивные соревнования. Активных участников таких мероприятий арестовывали. Теперь после каждого ареста еврейского активиста в советские, партийные и судебные органы направлялись коллективные письма протеста. Эти же письма направлялись Генеральному секретарю ООН, в советскую и зарубежную прессу, правозащитные организации, в том числе и зарубежные. Во время судебных процессов активисты еврейского и правозащитного движения собирались у здания суда – в зал заседаний пропускали только «представителей общественности» и нескольких близких родственников подсудимых.
Подписываясь под петициями в защиту подсудимых, равно как и находясь у здания суда, участники протестов выражали солидарность не только с конкретными правозащитниками, но и с целями движения. Отчёты о судебных заседаниях и, в особенности, документы под названием "последнее слово подсудимого" активно распространялись в самиздате. Замечу, что диссидентов и активистов еврейского движения защищали в то время замечательные женщины – адвокаты Д. Каминская и С. Калистратова.
Гнев и ожесточение властей объяснялось не только боязнью объединения различных направлений диссидентского движения, организованной ими поддержки не только узников совести и узников Сиона, находящихся в тюрьмах и лагерях, но их семей. Получить разрешение на выезд в другую страну и, тем более, в Израиль, становилось всё труднее и труднее. По неполным данным правозащитников к началу 1981 г. в "отказе" оказалось примерно 14 500 евреев, не считая "отказников" других национальностей. Эти данные говорят о том, что "отказники" представляли собой довольно многочисленную и, по убеждению властей, опасную группу недовольных. Отсюда и соответствующее к ним отношение властей.
Что же касается граждан, попавших в группу "отказников", то они автоматически теряли работу, оказываясь на положении маргиналов без какой-либо перспективы вернуться в первоначальное социальное состояние. Это способствовало их объединению с участниками диссидентского и еврейского движения, т.е. власть, возможно, не осознавая результатов своей политики, способствовала пополнению диссидентского и еврейского движения новыми участниками. Возникала также и неформальная организованная система взаимопомощи, позволяющая выживать в сложившихся условиях.
Власти считали, что (по рекомендации Ю. Андропова), регулируя профессиональный и возрастной состав отъезжающих за рубеж, можно предотвратить приток советских специалистов в Израиль и США. Поэтому образовательный и профессиональный уровень большинства "отказников" значительно превышал аналогичные средние показатели тех, кто получал право на эмиграцию.
Учёные, оказавшиеся в "отказе", не только лишались кафедр и лабораторий, но оставались без научной среды, без которой невозможно было заниматься научной или творческой деятельностью. Поэтому были организованы семинары "отказников". Один из таких семинаров, причём международных, был приурочен к визиту в СССР президента США Р. Никсона. Тема семинара формулировалась так: "Коллективные явления и использование физики в других областях знаний". Для его проведения был создан международный комитет содействия, в который вошли ведущие учёные разных стран, в том числе восемь лауреатов Нобелевской премии. В семинаре должны были участвовать А. Сахаров (академик АН СССР) и Ю. Орлов (член-корр. Академии наук Армянской ССР) – выдающиеся советские учёные и правозащитники.
Власти, испугавшись такого необычного мероприятия, начали действовать. У потенциальных участников семинара отключали телефоны, прерывались или блокировались телефонные разговоры с зарубежными коллегами, блокировалась почтовая связь с заграницей. Наконец, советские организаторы семинара были арестованы; их продержали до конца срока, намеченного для проведения семинара, не предъявляя обвинений. Жёны их были подвергнуты домашнему аресту: у дверей квартир и в подъездах стояли милицейские посты, никого не пропускавшие в охраняемые квартиры, и никого в них не впускающие. Зарубежным учёным было отказано во въездных визах в СССР. Семинар, таким образом, не состоялся.
Ещё одна попытка провести международную сессию на тему "Еврейская культура в СССР – состояние и перспективы" была предпринята в конце декабря 1976 г. В оргкомитет вошли 30 еврейских активистов из 10 городов. В качестве участников были заявлены докладчики из Англии, Швеции, Израиля и США. Власти приняли такие же меры, как и против международного семинара по физике, и не разрешили приезд иностранных учёных в СССР. Тем не менее, мероприятие состоялось, хотя проходило только один день из-за того, что многих докладчиков не допустили к участию – присутствовало всего 50 человек, в том числе академик А. Сахаров и иностранные корреспонденты.
Но запретами на проведение семинаров власти не ограничивались. К началу 1980-х годов количество выданных евреям разрешений на выезд в Израиль начинает резко сокращаться, а число участников движения за выезд начинает расти. В Москве, Ленинграде, Киеве, Харькове, Минске и других городах число участников семинаров и кружков, в которых изучались различные аспекты еврейской культуры и религии, также возрастало. Более того, участники еврейского движения начали возрождать различные традиционные формы еврейской культуры – от самодеятельных театральных и вокальных коллективов, детских садов и воскресных школ, до конкурсов еврейской кухни. При этом учёные-"отказники" сначала в Москве, а затем и в Харькове, стали всё же собираться на семинары по физике, математике и другим естественным и точным наукам.
