Текст книги "О евреях (СИ)"
Автор книги: Петр Проскуров
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 31 страниц)
Утверждение доклада Киселёва открыло новый путь для разрешения еврейских проблем. Были намечены различные положения, подлежащие пересмотру. Но об основной причине бедственного положения евреев – о черте оседлости, препятствующей свободному приложению их труда, не было внятно сказано. И это только потому, что в течение длительного периода черта оседлости рассматривалась как фундамент того бездарного законодательства, на котором мыслилось совместное существование евреев и христиан. Но экономическое положение страны подталкивало правительство к скорейшей отмене черты оседлости – этого барьера, сдерживающего экономическую активность еврейского населения.
Рижский купец Брайнин в 1856 г. обратился к императору с просьбой о предоставлении еврейскому народу права повсеместного жительства. Это ходатайство при всей его исключительности поступило на рассмотрение Еврейского комитета. Киселёв предложил оставить ходатайство Брайнина без удовлетворения, так как «для массы евреев нынешние ограничения должны существовать во всей силе». Александр II с заключением Киселёва согласился, так как сам всегда выступал в качестве стража черты оседлости. Но представители еврейской буржуазии (главным образом, купечества) «не давали покоя» царю и своими обращениями просили у него льгот для «достойнейших и образованнейших» из евреев. Очевидно, что эти деятели санкционировали как бы от имени еврейского народа его разделение на «полезных» и «бесполезных», что вполне соответствовало понятиям, утвердившимся в умах власть предержащих.
"Разбор" должен был повлечь за собой не только рост числа нищих евреев, но обострение социальной розни, которая и раньше разгоралась между евреями вокруг сбора податей и рекрутчины. Но правительство осознало, что малейшее ограничение прав хотя бы части народа будет противоречить объявленной им "генеральной линии" – повышению "материального благосостояния и морального уровня" евреев посредством отмены правовой дискриминации, сковывающей их экономическую деятельность. Финансы страны были в упадке. Поэтому министр внутренних дел С. Ланской (один из инициаторов освобождения крестьян из крепостной зависимости) занялся чертой оседлости. Он отчётливо осознавал, что «разбор» евреев на «полезных» и «бесполезных» будет ещё сильнее способствовать росту в их среде числа стариков, калек, женщин, нищих, т.е. людей не обеспеченных и не способных себя прокормить. Характерно, что министр Ланской ссылался на мнения местных администраторов, высказывавших после смерти Николая I своё мнение в более откровенной форме. Новороссийский генерал-губернатор А. Строганов также выступил с предложением о полном уравнении евреев в правах с прочим населением. Пока в западноевропейских странах существовали правовые ограничения, писал он, евреи в нравственном отношении «стояли низко». По мере снятия правовых ограничений евреи становились «полезными членами общества». С. Ланской писал: "... что касается меня, то... я считаю самою успешною для достижения упомянутой цели правительства уравнение евреев во всех правах с другими подданными податного сословия... Это вполне соответствовало бы духу нынешнего времени и совершенно было бы согласно с законами справедливости, а вместе с тем принесло бы пользу народной нашей промышленности и тем самым... много способствовало бы даже ослаблению религиозного фанатизма евреев, о чём так сильно заботится само правительство".
Ланской полностью поддержал Строганова, Ссылаясь на него, он заявил, "что слияния или, выражаясь точнее, сближения еврейского народа с коренными жителями по образованию, занятиям и тому подобное... можно достигнуть только уравнением евреев в правах с прочими жителями империи, и тому всякого рода исключительные постановления для них, если только они не относятся до религии, разные стеснения и ограничения следует признать положительно препятствующими сближению их с прочим народонаселением и едва ли не главною и единственною причиною того жалкого положения, в каком они остаются у нас до сих пор".
Но, как и следовало ожидать, проект Строганова и Ланского не был принят. Еврейский комитет, руководимый преемником Киселёва Блудовым, не согласившись с необходимостью предоставления евреям полного «пакета» гражданских прав, обвинил их в том, что, в отличие от европейских евреев, которые по первому призыву правительства стали посылать своих детей в общие школы и сами более или менее обратились к полезным занятиям, русскому правительству приходится бороться с предрассудками и с фанатизмом евреев. Поэтому "уравнение евреев в правах с коренными жителями не может иначе последовать, как постепенно, по мере распространения между ними истинного просвещения, изменения их внутренней жизни, обращения их деятельности на полезные занятия". Очевидно, что Еврейский комитет и его председатель Блудов «забыли», что «смягчение ограничительных законов», ущемляющих права европейских евреев, началось в конце XVIII века. Поэтому во второй половине XIX века европейские евреи находились в более благоприятных условиях по сравнению с их российскими собратьями.
В рассматриваемое время были смягчены ограничения, установленные евреям в Николаеве, Севастополе и Ялте. С изгнанием евреев из этих городов местные жители почувствовали серьёзную нехватку торгово-ремесленных услуг. Разные льготы, предоставленные в 1838 г. христианам, положение не улучшили. Поэтому в 1859 г. последовало не только разрешение поселяться в этих городах евреям-купцам всех гильдий, но также временно проживать там некоторым группам ремесленников. Более того, снизились ограничения в правах евреев, проживающих в пятидесятивёрстной пограничной полосе, в течение многих десятилетий причинявшие им много горестей. Но ещё более важным событием являлось приостановление выселения из этих местностей 120 тыс. евреев.
В 1857 г. министром народного просвещения был поднят вопрос об отмене черты оседлости для евреев, окончивших как высшие, так и средние учебные заведения. Еврейский комитет посчитал, однако, что говорить об этом преждевременно – «может быть, должно, следуя примеру западных держав, не обезнадёживать евреев совершенным отказом, но разрешения давать с крайней осторожностью». И, согласно этой концепции, было предложено предоставить право на государственную службу по всей России одним лишь евреям-докторам медицины и хирургии, докторам и магистрам по другим наукам. Но тогда этот проект был похоронен. Когда в 1861 г. вопрос о праве повсеместного проживания евреев, окончивших не только высшие, но и средние учебные заведения, поднялся, то за его положительное решение высказался виленский генерал-губернатор Назимов, а также министры внутренних дел и народного просвещения. Еврейский комитет занял выжидательную позицию, боясь, как бы чего не вышло. Тогда этот проект был рассмотрен Государственным советом. Итог рассмотрения: 20 его членов проголосовали «за», 20 – «против». Но среди последних был император, склонивший Сенат к мнению, что право повсеместного жительства евреям можно предоставить только в тех случаях, когда «ими приобретены обширные основательные познания и когда они получили образование, могущее служить ручательством в отступлении их от заблуждений фанатизма и в удалении вредных, к сожалению, обычных непросвещённым евреям действий», потому что одно лишь «истинное» просвещение может искоренить в евреях те предрассудки, которые издавна побуждали правительство принимать меры против проживания евреев во внутренних губерниях. Власти считали, что еврей, хотя бы и обучавшийся в высшем учебном заведении, но не получивший степени кандидата, магистра или доктора, «не свободен от предрассудков».
Тем не менее, еврейский вопрос не сходил с повестки дня. Указ от 1 апреля 1862 г. распространил право на государственную службу на евреев, получивших известность благодаря научным трудам, а также на лекарей и лиц, имевших статус не ниже действительного студента (т.е. закончившего университет без учёной степени). В 1865-1867 гг. это право получили и медики, не имевшие звания доктора медицины, называвшиеся лекарями (за исключением Петербургской и Московской губерний).
К началу 1860-х гг. евреев было разрешено награждать теми же знаками отличия, что и мусульман, а так же их стали принимать в гвардию и производить в унтер-офицеры.
В 1860 г. вышедшие в отставку евреи – нижние чины столичного гвардейского корпуса – в порядке исключения получили разрешение проживать вместе с семьями в Петербурге и его окрестностях.
В 1856 г. появился составленный министром внутренних дел П. Валуевым законопроект о дозволении евреям-ремесленникам жить вне черты оседлости. По данным Еврейского комитета, возглавляемого к тому времени М. Корфом, в 1897 г. из 500 тыс. ремесленников этим правом воспользовались только 70 тыс. человек. Материальное положение большинства ремесленников не позволяло им сняться с насиженных мест в поисках «нового счастья».
Указом от 23 июня 1867 г. в "Положении об устройстве отставных и бессрочно отпускных нижних чинов" был отменён пункт, запрещавший «нижним чинам» еврейского закона поселяться вне мест, где евреям дозволяется".
В 1868 г. был отменён указ, запрещающий евреям Царства Польского селиться в России, а евреям России – в Царстве Польском.
Земельная реформа 1861 г. не содержала каких-либо ограничений прав евреев. Ещё до реформы евреи получили право арендовать заложенные имения. Поскольку дворянская монополия на владение землёй была отменена, закон от 1862 г. разрешил евреям приобретение тех земель, которые предлагались выкупать крепостным крестьянам. Однако в связи с мерами правительства, направленными на усиление русского влияния в западных областях империи после подавления Польского восстания, в июне 1864 г., последовал полный запрет на покупку евреями земель помещиков и крестьян в девяти западных губерниях. В том же году в этих губерниях евреи и поляки были лишены права получать там землю в дар.
Согласно Положению о земских учреждениях 1864 г. евреи получили право наравне с христианами участвовать в выборах в земские органы власти и занимать в них любые должности. В судебных уставах, утверждённых в 1864 г., также не содержалось каких-либо ограничений для евреев. Напротив, из-за того, что принцип равенства перед законом без различия сословий и вероисповеданий, провозглашённого уставами, входил в противоречие с Уголовным положением 1845 г., некоторые статьи последнего были пересмотрены. Так, Государственный совет отменил статью, предусматривающую наказание за бритьё головы замужними еврейками из хасидских семей, а также статью, приравнивавшую публичные «богомоления» евреев к беспорядкам.
Снятие ограничений, о которых говорилось выше, способствовало появлению тонкой прослойки образованных евреев, служивших в судах и прокуратуре, Сенате и министерстве юстиции. В губерниях, где был введён суд присяжных, евреев стали избирать в присяжные заседатели.
Однако под влиянием таких событий, как Польское восстание в 1863-1864 гг., покушение Д. Каракозова на императора 4 апреля 1866 г., процесс либерализации стал тормозиться. Замедление политики реформ в значительной степени коснулось евреев.
В 1870 г. было принято Городовое положение, гласившее: "Евреи не могут быть избираемы в Городские Головы, ни исправлять их должность. Число членов Городской управы из нехристиан не должно превышать одной трети всего её состава". Справедливости ради надо сказать, что в городах и местечках Западного края это положение не применялось не из гуманных соображений, а из «технических» – там преобладало еврейское население. Поэтому в 1873 г. оно было фактически отменено.
В 1879 г. был введён в действие закон, разрешавший повсеместное жительство евреям, окончившим высшие учебные заведения, а также среднему медицинскому персоналу (помощникам аптекарей, дантистам, фельдшерам, акушеркам). Такое решение не было принято на основе гуманных соображений. Это была «победа либералов», осознававших серьёзную отсталость существующей системы здравоохранения, над консерваторами, пренебрегавшими интересами народов России.
В целях ограждения русского народа «от вредного влияния коварного еврея» «либеральный» военный министр Д. Милютин в 1875 г. поддержал ходатайство правления Войска Донского о "воспрещении евреям иметь жительство и приобретать недвижимую собственность в пределах донской территории", как единственном и верном способе «спасти хозяйство казаков и только начавшие водворяться в области промыслы и торговлю от разорения». Результатом пятилетних дебатов стало, утверждённое императором 22 мая 1880 г. временное правило, запрещавшее евреям (за исключением лиц, имевших звание доктора медицины, учёные степени, либо занимавших государственные должности) селиться в Области Войска Донского, а также приобретать или арендовать там собственность. По требованию Государственного совета был добавлен пункт, сохранявший право на постоянное жительство тех евреев, присутствие которых «скорее полезно».
В 1872 г. при Министерстве иностранных дел (?) была организована межведомственная Комиссия по устройству быта евреев, просуществовавшая до 1881 г.
Одним из первых в комиссию обратился А. Дундуков-Корсаков (чей предок, по словам А.С. Пушкина, "заседал" в Академии наук). Ходатайствовал генерал-губернатор Западного края всё о том же – о запрещении евреям (ввиду их неуклонно усилившегося «пагубного» влияния) арендовать помещичьи земли в юго-западных губерниях. Хотя ходатайство сопровождалось сочувственным комментарием «императора-освободителя», комиссия только приняла его к сведению. Комиссия резюмировала, что евреи-арендаторы земель несравненно менее вредны для поселения, чем евреи-пролетарии, что интересы арендаторов совпадают с интересами других землевладельцев. А также, что есть много примеров тому, что евреи ведут совершенно правильное хозяйство и достигают «блистательных результатов». Стесняя и ограничивая евреев, говорилось в заключении комиссии, правительство только создаёт себе врагов, где спокойствие наиболее необходимо.
В начале 1880 г. Комиссия решила вернуться к вопросу "о месте жительства евреев вообще", и доклад по данному вопросу было поручено составить В. Карпову и Н. Неклюдову. В марте доклад был представлен. О его содержании видно из его названия – «О равноправии евреев». Авторы доклада В. Карпов и Н. Неклюдов заслуживают того, чтобы их портреты были найдены, размножены и вывешены во всех еврейских культурных центрах и синагогах России, Украины и Белоруссии. Эти два высокоблагородных господина заявили во всеуслышание, что существенное отличие еврейского вопроса от других актуальных социальных вопросов заключается в том, что он возник и развился не на почве материальных и экономических отношений, а на почве «чисто нравственной» и, что эмансипация евреев нисколько не ущемляет права прочих подданных Империи. Но и это ещё не всё. Формально соглашаясь с требованием императора о «постепенности реформ», авторы доклада дают следующую трактовку этого положения: это "условие не должно иметь никакого другого значения, кроме того, что реформа еврейского быта «должна заключаться в постепенном... уничтожении отдельных групп и категорий ограничительных законов относительно всего еврейского народа вообще, а отнюдь не в создании льгот и привилегий для отдельных личностей этого населения». Авторы доклада отвергли и распространённый в России (до настоящего времени) взгляд на традиционные занятия евреев как на «непроизводительные»: «Большинство экономистов новейшего времени признаёт производительным (полезным) всякий труд, который удовлетворяет какой-нибудь потребности». Поэтому "при свете этих элементарных политико-экономических истин становится очевидным, что торговая, промышленная, ремесленная и посредническая деятельность евреев, как подобная же деятельность других национальностей и самих русских, бесспорно должна быть отнесена сама по себе к области труда производительного".
Доклад Карпова и Неклюдова не имел, к сожалению, юридических последствий. Однако 3 апреля 1880 г. министр внутренних дел Л. Маков запросил у губернаторов сведения о евреях-ремесленниках. Губернаторы поняли этот запрос как повод к высылке из губерний евреев, не отвечающих требованиям закона. Но сменивший Л. Макова на посту министра внутренних дел М. Лорис-Меликов – сторонник либеральных реформ – приглушил рвение ретивых губернаторов.
Но именно в эти годы – годы Великих реформ – отмена ряда запретов и ограничений привела к заметному изменению качества жизни евреев. Достаточно сказать, что министр народного просвещения Е. Ковалевский свою образовательную программу сформулировал следующим образом: "... как можно меньше вмешиваться в религиозное обучение [еврейских] детей, а предоставить его более попечению родителей, не стесняя никакими ограничениями и руководствами со стороны правительства".
В 1861 г. закон запретил крещение еврейских детей моложе 14 лет без согласия родителей.
В 1862 г. было разрешено назначать евреев смотрителями еврейских казённых училищ.
В 1864 г. была запрещена выдача вознаграждений нижним чинам, принявшим православие.
В 1866 г. правительство прекратило практику смягчений уголовного наказания представителям нехристианских конфессий, которые во время суда или следствия приняли христианство.
Новые законы, устанавливавшие зависимость между продолжительностью службы в армии для всех категорий населения и уровнем образования (лица, окончившие начальную школу, служили 4 года, гимназию – 1,5 года, университет – полгода) и представлявшие право жительства вне черты оседлости евреям-выпускникам университетов, служили немым стимулом евреям поступать в общеобразовательные гимназии, а затем в университеты.
13 января 1863 г. по предложению Еврейского комитета были учреждены стипендии для поощрения евреев, обучающихся в университетах (24 тыс. рублей ежегодно, отчислявшиеся из налогов и сборов, взимаемых с евреев).
В 1873 г. была проведена реформа еврейских казённых училищ, в результате который казённые училища второго разряда были преобразованы в четырёхгодичные еврейские учительские институты, в которых преподавание велось на русском языке.
Начиная с середины 1860-х гг. стремительными темпами росло число евреев-гимназистов: в 1856 г. их было немногим более 900 (3,3% всех учащихся); в 1870 г. – 2045 (5,6%); в 1880 г. – 7004 (12%). По отдельным округам это соотношение было заметно выше: в Виленском округе в 1873 г. обучался 541 еврей (17,6% всех учащихся); в 1881 г. – 909 (23,4%); в Одесском учебном округе в 1873 г. в гимназиях обучалось 508 евреев (28,5%), а в 1881 г. – 1041 (36,5%).
В отдельных учебных заведениях процент евреев-учащихся был ещё выше. Например, во 2-й Одесской гимназии в 1878 г. евреи составляли 75% всех учеников; в Одесском коммерческом училище в 1881 г. – 76,6%.
В 1865 г. во всех российских университетах обучалось 129 евреев (3,2% всех студентов), в 1881 г. – 783 (8,8%).
В 1880 г. в европейской части России из 49555 учащихся женских гимназий и прогимназий Министерства народного просвещения и ведомства императрицы Марии 3772 гимназистки были еврейками. Это – 7,6% от всех учащихся-девушек. По отношению к учащимся городских сословий еврейки составляли 18,9%. А в Одесском округе это соотношение равнялось 24,6% и 47,9% соответственно.
Начиная с 1860-х годов, весьма заметным становится появление девушек-евреек в российских студенческих колониях европейских университетов.
К сожалению, выше шла речь не о серьёзном повороте в культурном развитии еврейского народа, а лишь о явлении, затронувшем немногочисленную часть обеспеченных евреев. Однако значение этого явления было в создании примера, которому практически сразу же последовала огромная часть еврейского народа, народа, всегда верившего в то, что «знания дороже денег». Одним из немногих русских общественных деятелей, который понимал психологию евреев, был выдающийся хирург Н. Пирогов. Ещё в 1858 г., будучи попечителем Одесского учебного округа, он после посещения одесской религиозной еврейской школы опубликовал в местной газете статью. В ней, в частности, утверждалось: «Еврей считает священнейшей обязанностью научить грамоте своего сына, едва научившегося лепетать. У него нет ни споров, ни журнальной полемики о том, нужна ли его народу грамотность. В его мыслях тот, кто отвергает грамотность, отвергает и закон... И эта тождественность, в глазах многих, есть самая высокая сторона еврея».
Выступление Н. Пирогова содержало фактически восторженную похвалу традиционному еврейскому воспитанию, считавшемуся консерваторами основой их "фанатизма". В ответ некто Н. Герсеванов опубликовал в "Санкт-Петербургских ведомостях", а затем и в "Северной пчеле" полемические заметки, в которых отчётливо проступали ещё мало знакомые русскому читателю расистские мотивы («Протоколы сионских мудрецов» ещё не были написаны). Однако авторы большинства откликов поддерживали Пирогова и критиковали Герсеванова. Один из авторов «Русского вестника» утверждал: «Нападать на евреев прошла пора, и прошла навеки». Редактор Петербургского журнала «Иллюстрация» В. Зотов, раздражённый неожиданными проявлениями симпатии к евреям, а также сочувствуя Герсеванову, начал регулярно публиковать заметки антиеврейского содержания. Это, в свою очередь, вызвало ответную реакцию русских и еврейских авторов, материалы которых появились в широко известных изданиях. С осуждением выступили 99 писателей, учёных и журналистов, в том числе К. Кавелин, Н. Чернышевский, А. Краевский, И. Тургенев, П. Анненков, А. Хомяков, С. Соловьев, Н. Костомаров и др.
Знаменитый публицист и общественный деятель Б. Чичерин, по-видимому, первый обратился к правительству с требованием, чтобы с евреев сняты были те притеснительные ограничения, которым они подвержены в настоящее время, ибо «свобода совести есть право, из которого не должен быть исключён ни один подданный русской империи».
Герценовский журнал "Колокол" опубликовал анонимную статью "Положение евреев в России".
Статьи в защиту гражданских прав евреев публиковали на своих страницах либеральные журналы «Современник», «Атеней», «Русский инвалид». В целом же в первые годы реформ, как отмечают историки, о евреях писали всё же нечасто, но преимущественно в благожелательных тонах. Однако «голоса вражды» (С. Дубнов) послышались ещё до окончания десятилетия «великих реформ». Так, например, либеральный славянофил Иван Аксаков, испугавшись, выразил опасение, что с допущением евреев на государственную службу, они могут наполнить сенат, Государственный совет и даже выдвинуть из своей среды обер-прокурора Синода. В это же время И. Аксаков стал пропагандировать заимствованную у западных антисемитов «теорию» непримиримости иудаизма с христианской цивилизацией. В своих писаниях этот «либеральный славянофил» использовал писания немцев – Р. Вагнера и Г. Тречке – с поправкой на российскую действительность.
Неудачное Польское восстание и участие в нём евреев Царства Польского также подогрело к ним ненависть. Тот же И. Аксаков, рассуждая о том, стоит ли давать евреям России законодательные и административные права, в одной из своих публикаций писал: «Евреи в припадке восторга, подносят католикам крест – эмблему распятия, совершённого евреями над тем, кого католики признают Богом... Католики..., проливая слёзы умиления, строят или дают деньги на постройку храма, синагоги, где должно раздаваться учение, противное Христову и христианству... Ксендз шествует с раввином под ручку, в процессии...». В 1867 г. И. Аксаков публикует статью с выразительным и провокационным названием: «Не об эмансипации евреев следует толковать, а об эмансипации русских». Об этом и сегодня пишут «некоторые защитники прав русского народа», порабощённого всё теми же евреями.
Не пропустил возможности отметиться среди ненавистников евреев и такой замечательный душевед и человеколюб, как Ф. Достоевский. По этому поводу он писал: "... Вместо того, чтоб... влиянием своим поднять... уровень образования, усилить знание, породить экономическую способность в коренном населении, вместо того еврей, где ни поселился, там ещё пуще унижал и развращал народ, там ещё больше принижалось человечество, ещё больше падал уровень образования, ещё отвратительнее распространялась безвыходная, бесчеловечная бедность, а с нею и отчаяние. В окраинах наших спросите коренное население, что двигает евреев и что двигало их столько веков. Получите единогласный ответ: безжалостность; «двигала их столько веков одна лишь к нам безжалостность и одна лишь жажда напитаться нашим потом и кровью». И действительно, вся деятельность евреев в этих наших окраинах заключалась лишь в постановке коренного населения сколь возможно в безвыходную от себя зависимость, пользуясь местными законами. О, тут они всегда находили возможность пользоваться правами и законами. Они всегда умели водить дружбу с теми, от которых зависел народ, и уж не им бы роптать... на малые свои права сравнительно с коренным населением". Фёдор Михайлович, по-видимому, забыл, что он вырос в имении своего отца, жестокого крепостника, что сам владел крепостными, с удовольствием много времени проводил в Западной Европе, просаживая в рулетку деньги, достававшиеся ему отнюдь не праведным трудом, а за счёт эксплуатации столь любимого им народа. Похоже, что Фёдор Михайлович не читал А.Н. Радищева, А.И. Герцена, да и любимого А.С. Пушкина.
В 1876 г. ксёндз Лютоставский, лишённый своего сана "за блудную жизнь", опубликовал свой опус "Вопрос об употреблении евреями-сектаторами христианской крови для религиозный целей, в связи с вопросом об отношении еврейства к христианству вообще". Основная идея опуса – разоблачение жажды евреев «напитаться» кровью «коренного населения». «Труд» Лютоставского не в последнюю очередь способствовал возрождению в России ритуальных процессов: в 1878 г. в Кутаисском окружном суде прошёл первый после судебной реформы процесс по обвинению грузинских евреев в ритуальном убийстве грузинской девочки. Справедливости ради надо сказать, что все подсудимые были оправданы, протест прокурора был оставлен без удовлетворения.
В конце 1870-х – начале 1880-х гг. тон в антиеврейской кампании задавала газета А. Суворина «Новое время», хотя «Гражданин», «Киевлянин», «Русь» и ряд других мало в чём ей уступали. В своих публикациях газета Суворина выговаривала правительству за нежелание признать «очевидность» ритуальных убийств, указывала «на неоспоримые признаки тайного общества» в еврейских общинах, а также сходство основополагающих «принципов современного, особенно русского, жидовства с принципами иезуитизма и социализма».
23 марта 1880 г. суворинская газета "Новое время" напечатала статью о "еврейском засилье" в учебных заведениях под заголовком, на многие годы ставшим лозунгом русского антисемитизма: «Жид идёт!». И, действительно, жид, будучи по определению хитрым и коварным, воспользовался законодательными послаблениями и пошёл учиться. Так, по мере распространения светского образования в 1860-х – 1870-х гг., стал расширяться круг еврейской интеллигенции. Её ряды пополняли выходцы из семей богатых купцов, бедных ремесленников, ортодоксальных евреев и учащихся религиозных училищ.
Первая в России еврейская общественная организация была создана по инициативе ряда еврейских миллионеров в октябре 1863 г. и называлась "Общество для распространения просвещения между евреями в России" (ОПЕ). Председателем ОПЕ стал Евзель Гинцбург, он оставался на этом посту до 1879 г. С 1879 г. по 1909 г. общество возглавлял Гораций Гинцбург – сын Евзеля. Девиз ОПЕ: "Образование ради достижения равноправия".
Образование ОПЕ и её просветительская деятельность вызвали реакцию антисемитски настроенного интеллигента.
В 1871 г. в Одессе был совершён трёхдневный погром, после которого одесское отделение общества на довольно долгое время прекратило свою деятельность. Немалый ущерб престижу ОПЕ, которое во многом солидаризировалось с русскими либералами, нанёс некий выкрест Я. Брафман. Этот тип издал за казённый счёт (что весьма показательно) «Книгу кагала», содержащую грубые антисемитские инсинуации. В частности, он утверждал, что в черте оседлости под видом общинного самоуправления кагалы (давно упразднённые) устроили тайное «израильское царство» для борьбы против христианского государства. Брафман также писал о том, что ОПЕ является агентом Всемирного еврейского альянса, благотворительного общества с центром в Париже. Оно "более всех талмудских легенд и синагогальных молитв способствует внутренней замкнутости и сепаратизму евреев". Но, несмотря на злобствование отдельных «патриотов», реформы Александра II стали катализатором роста числа образованных евреев, но всё-таки не способствовали росту благосостояния большинства еврейского населения. Более того, разрушение традиционного уклада помещичьих хозяйств лишило многих из них возможности заниматься откупами и посреднической деятельностью, а развитие железнодорожного транспорта разорило евреев, промышлявших извозом и державших постоялые дворы. Согласно официальным данным за 1864 г., число евреев, владеющих фабриками и другими промышленными предприятиями в западных провинциях империи, было гораздо ниже их доли в населении этих регионов. Реформы, однако, позволили проявить предпринимательскую инициативу сравнительно небольшой, но динамичной и постоянно растущей еврейской буржуазии. Её костяк составили еврейские купцы первой гильдии, успевшие скопить капитал на откупах и военных поставках и имевшие «тесные связи» в правительственных кругах.
Одними из самых богатых людей в пореформенной России были основатели крупнейшего Петербургского банкирского дома братья Поляковы – Самуил, Яков и Лазарь – которых считали создателями первой в России финансово-промышленной группы. Старший брат Самуил занимался подрядами на железнодорожное строительство – всего организовал создание около 2660 км железнодорожных путей. Его стараниями создавались шахты в Донбассе, пароходство на Азовском море. Младший из братьев, Лазарь, считался гением банковского дела и основателем ипотечного кредитования в России. В 1870-е годы по его инициативе был создан Рязанский торговый банк, позже переведённый в Москву; Московский земельный банк был одним из десяти дореволюционных ипотечных банков России. Средства своих банков Лазарь Поляков использовал для создания промышленных и транспортных предприятий. В сферу влияния финансово-промышленной группы Полякова входили четыре коммерческих и два земельных банка, коммерческое страховое общество, пять транспортных и шесть акционерных обществ.
