Текст книги "Другая женщина"
Автор книги: Пенни Винченци
сообщить о нарушении
Текущая страница: 29 (всего у книги 31 страниц)
– Ты глупое, доверчивое существо, – сказал Джеймс, но в его душе зародился лучик надежды, что Крессида не такая уж плохая, что Джулия все придумала и что злополучное письмо не имеет никакого отношения к делу.
– В мае она рассталась с этим человеком из Парижа. – Мэгги заглянула в бумажку, которую держала в руке. – Его имя Жерар. Жерар Рено. Он писатель и журналист.
– Неужели?
– Да. Она сказала ему, что не может ослушаться родителей и должна выйти замуж за Оливера. Тогда она еще не знала, что беременна. Она надеялась, что справится со своими чувствами, что Жерар просто увлечение, что она сможет полюбить Оливера, выйдет за него замуж и будет счастлива. Жерар хотя и переживал, но все понял. По заданию газеты он уехал в Южную Африку. Он отсутствовал долгое время, и она не могла связаться с ним.
– Даже через газету? Очень подозрительно.
– Ну, я не знаю, Джеймс. Просто не знаю. Перестань перебивать меня, а то я все забуду. Когда она поняла, что беременна, то просто не знала, что и делать. Она дошла до крайности. О, Джеймс, почему мы не смогли прийти ей на помощь? Почему нас не было рядом?
– Мы все время были рядом, – мрачно заметил Джеймс.
– Значит, мы были недостаточно к ней внимательны. И тогда она сказала Оливеру, что ребенок от него.
– Бедный Оливер!
– Да, да, здесь я с тобой согласна. Она поступила плохо. Но представь себе ее состояние. Она была в отчаянии и не знала, что делать.
– Мэгги, неужели ты веришь во весь этот бред? Я не заметил, чтобы она очень страдала или была нездорова.
– А я заметила. Она была очень бледной и усталой. Она заметно похудела, и подвенечное платье стало ей велико. Мы тогда думали, что она нервничает, что все невесты худеют перед свадьбой. Клянусь тебе, что все это не бред, как ты говоришь. Чутье не подсказало тебе, что с ней тогда творилось. Она страдала от чувства вины перед всеми. Слушай дальше.
– Слушаю.
– Поздно вечером накануне свадьбы этот человек, – Мэгги опять заглянула в бумажку, – этот Жерар позвонил ей. Я помню этот звонок. Тогда я еще не спала. Так вот, он вернулся в Париж и хотел с ней срочно увидеться. Он сказал, что с ним случилось нечто ужасное.
– Все как в романе! Продолжай. Я весь внимание.
– Он очень болен, Джеймс. У него лейкемия, и жить ему осталось всего три месяца, от силы полгода. Он сказал Крессиде, что хочет увидеть ее перед смертью. Он бы не возражал, чтобы она приехала к нему после свадьбы, но Крессида помчалась сразу же. Ей хотелось быть рядом с любимым человеком, облегчить его страдания, ухаживать за ним до самого смертного часа. Она должна была сказать ему о ребенке.
– Но, Мэгги…
– Она сказала, что почти не сознавала, что делала, а только чувствовала, что должна немедленно лететь к нему. Это был перст судьбы. Сам Бог помешал ей совершить роковую ошибку.
– Но почему она не пришла к нам со своей бедой? Почему не облегчила свою душу? Мы бы взяли на себя часть ее вины.
– Я спрашивала ее об этом, но она сказала, что боялась нас огорчить. Не забывай, что она написала нам письмо. Она думала, что мы сразу обнаружим его и не будем волноваться. Здесь она ни в чем не виновата.
– Возможно, и не виновата, – ответил Джеймс.
Он был в смятении. Кому верить? Всей душой он хотел поверить Мэгги, но история, рассказанная Крессидой, была слишком дикой, почти лишенной смысла. Но с другой стороны, все было хорошо продумано. Такая история может растопить любое материнское сердце. Как же тогда быть с версией Джулии? Не могла же она все выдумать? Все факты можно легко проверить. Но может быть, Джулия просто свихнулась? Джош сам говорил, что она помешана на психоаналитиках. Ее отец души в ней не чает и до сих пор опекает ее, а она, в свою очередь, сына. Возможно, она и показала письмо Крессиде, но та просто не обратила на него внимания.
– Крессида… – Голос Джеймса сорвался. Он откашлялся и начал снова: – Крессида что-нибудь говорила о Джулии?
– О Джулии? А почему она должна говорить о ней? Какое отношение Джулия имеет ко всему этому?
– Никакого, – начал Джеймс осторожно. – Я просто поинтересовался. Помнится, Джулия говорила, что Крессида была немного расстроена, когда та зашла к ней пожелать спокойной ночи.
– У Джулии чутье, как у носорога, – ответила Мэгги.
– Так что же случилось потом? Где она сейчас? – спросил Джеймс.
– На квартире у Жерара. Она была одна, когда звонила. Жерар ушел в больницу сдавать анализы. Она очень беспокоится за него, и ей надо было кому-то излить душу.
– Я хочу сам поговорить с ней. Дай мне ее телефон.
– Нет, Джеймс, не дам.
– Это что еще за новости? Давай, говори.
– Даже не подумаю. Пусть она немного успокоится, придет в себя, тогда и позвонишь. А сейчас ты только еще больше расстроишь ее. Ей и без того плохо. Бедная девочка!
– Мэгги, она уже не девочка. Она взрослая женщина, и, я бы сказал, потаскуха…
– Я знала, что ты так скажешь. Вот поэтому я и не хочу давать тебе ее телефон.
– Ради Бога, Мэгги, ты просто на ней помешана. Ты всегда видела в ней только хорошее. Ты хотя бы знаешь, что она вышла замуж за этого человека?
– Что?
Чувствовалось, что материнское чувство Мэгги было задето. Она совершенно растерялась.
– Она вышла за него замуж.
– Джеймс, это просто смешно. Она не выходила за него замуж.
– Нет, вышла.
– Откуда ты знаешь?
– Есть фотография, запечатлевшая ее и ее приятеля на ступенях собора. Она там в подвенечном платье.
– Ах, это! – радостно воскликнула Мэгги. – Они решили запечатлеть себя в этот день. Пошли в собор и попросили священника благословить их. Им очень хотелось…
– Ради Бога, Мэгги, – прервал ее Джеймс, – мне уже надоела вся эта история. Я ужасно устал и хочу отдохнуть. – И тем не менее история стала казаться Джеймсу вполне правдоподобной. Недостающие звенья как-то связались, и Крессиде уже можно было найти оправдание. Ее поступок стал ему казаться менее ужасным, да и сама она менее аморальной.
– Для того чтобы выйти замуж, у нее просто не было времени, – продолжала Мэгги. – Но откуда ты знаешь о фотографии?
– Фотограф Тилли увидел ее на столе в одной из редакций. Он переслал ее по факсу Гарриет.
– Гарриет?
– Да.
– И ты ее видел?
– Да. Сегодня утром я слетал в Париж.
– Ты летал в Париж? – От удивления Мэгги даже побледнела.
– Мы летали туда с Тео на его самолете. Мы ходили в собор Сакре-Кер и разговаривали со священником, который дал им свое благословение. Он…
– И ты ничего не сказал мне? – перебила его Мэгги. – Ты даже не показал мне эту фотографию?
– Мэгги, ты в это время крепко спала. Конечно же, я собирался тебе все рассказать, но какой смысл было будить тебя и еще больше расстраивать? Мы вылетели в Париж в половине пятого утра, а вернулись совсем недавно, когда ты все еще спала.
– Все это звучит неправдоподобно, – сказала Мэгги. На ее лице появилось выражение холодного презрения. Голос звучал твердо, в глазах застыл холод. Джеймс еще ни разу не видел ее такой. Чувствовалось, что она хорошо владеет собой. Между тем Мэгги продолжала: – Ты всегда мне врал и продолжаешь врать. Меня вечно все принимают за дурочку, и в первую очередь ты, Джеймс. Хватит, мне это надоело. Я ухожу от тебя.
– Не говори глупостей, – отмахнулся Джеймс, не принимая всерьез ее слова.
– Да, ухожу. Я уже давно это решила, ждала только свадьбы.
– Никуда ты не уйдешь, Мэгги. Что я буду без тебя делать?
– Ты без меня прекрасно обойдешься. Будешь делать что хочешь. Ты всегда хотел свободы. Теперь она у тебя будет. Можешь уйти к Сюзи, если она этого захочет.
– К Сюзи? – искренне удивился Джеймс. Он столько раз проигрывал в голове эту сцену, что сейчас его удивление было вполне правдоподобным. – Какое отношение Сюзи имеет ко мне?
– Ради Бога, Джеймс! Не делай из меня дурочку!
– Но, Мэгги…
– Джеймс, неужели ты думал, что я ничего не знаю? Вы с Сюзи стоите друг друга, вот и убирайся к своей проклятой Сюзи!
Именно слово «проклятая» заставило Джеймса понять, что она не шутит. Мэгги никогда не употребляла бранных слов. Самое страшное ругательство, которое когда-то сорвалось с ее губ, было слово «черт», и то под давлением веских обстоятельств. Джеймс молча смотрел на жену, от которой сейчас зависела его жизнь.
– Я ненавижу тебя! – продолжала Мэгги. – Господи, как же я тебя ненавижу! Все эти годы ты делал из меня дуру. Ты и твоя любовница смеялись надо мной. Я ненавижу эту проклятую Сюзи с ее отличной фигурой и милым личиком. Она увела тебя от меня, толстой и глупой Мэгги. Конечно же, я все знала, Джеймс, и знала давно, а ты думал, что я ничего не знаю, или делал вид, что ничего не замечаешь. Возможно, ты считал, что и без того осчастливил меня, став моим мужем. Я приняла твою игру. Что еще мне оставалось делать? Я старалась казаться глупее, чем я есть на самом деле. Все вокруг говорили: «Бедная старушка Мэгги, как она может жить с таким мужем?» Но у меня были девочки, и я жила ими, но, к сожалению, они обе больше любили тебя.
Джеймс посмотрел на жену. Она очень изменилась. Изменилась всего за одну ночь. С одной стороны, это была прежняя Мэгги, толстая, неуклюжая, бледная и уставшая, но она вымыла голову, слегка подкрасилась, надела нарядное платье и превратилась в приятную, даже хорошенькую женщину. Полнота делала ее лицо гладким, почти без морщин, кожа была свежей и гладкой по сравнению с ее ровесницами, глаза, большие, опушенные длинными ресницами – совсем как у Крессиды, – были того же василькового цвета, что и в юности, их взор был чистым и ясным.
Джеймса снова охватила паника. Он не любил Мэгги, но не мог без нее обходиться.
– Хватит, Мэгги, – сказал он наконец. – Мне не нравится этот разговор.
– Мне очень жаль, но тебе придется меня выслушать. Я долго молчала, но больше не хочу.
– Ты не можешь меня оставить. Это ужасно. Ты можешь слетать в Париж, чтобы повидаться с Крессидой, но должна обязательно вернуться ко мне.
– Не понимаю, почему я должна к тебе вернуться?
– Потому что мы женаты и женаты давно. Ты нужна мне.
– Нет, Джеймс, мы не женаты. Во всяком случае, я так считаю. Я вела хозяйство, воспитывала детей, стирала тебе белье, старалась во всем помогать тебе, но назвать браком это нельзя. Мы уже давно не спим вместе, а в те редкие случаи, когда мы занимаемся любовью, я чувствую себя отвратительно, потому что знаю, что ты в это время думаешь о Сюзи.
– Это неправда!
– Нет, это правда. Я ни в чем тебя не обвиняю, просто я разъясняю тебе, почему наше совместное проживание я не считаю браком. Мы редко разговариваем, никуда не ходим вместе, даже в кино. Мы ничего не делаем вместе, только едим, и то ты за мной наблюдаешь, сколько я съем. Тебе всегда кажется, что я ем слишком много.
– Мэгги, я не…
– Нет, Джеймс, ты делаешь это и в это время думаешь о Сюзи и о ее стройной фигуре и о том, как она следит за собой и никогда много не ест.
– Когда же ты узнала о нашей связи? – спросил Джеймс не в силах сдержать любопытство.
– Очень давно, почти сразу же. Еще до рождения Руфуса.
Джеймс чуть не задохнулся. «Неужели она и это знает?» – подумал он.
– Я грешным делом думала, что Том твой ребенок, но уж очень он похож на Алистера, ты не находишь?
– Да, – быстро согласился Джеймс, вздохнув с облегчением. – Какие странные идеи приходят тебе в голову!
– Почему же странные? Такие вещи часто случаются. Я всю жизнь мечтала иметь сына, и вообще мне всегда хотелось иметь много детей. А что касается Сюзи, то мне кажется, что она бы сделала аборт, если бы забеременела от тебя. У нее нет материнского инстинкта. Как ты считаешь?
Джеймс молчал. Защищать Сюзи было опасно.
– Сначала я ничего не замечала, – продолжала Мэгги, – думала; что ты просто кокетничаешь с Сюзи, потому что она хорошенькая, но постепенно до меня дошло, и я стала наблюдать за вами. Я подслушивала ваши разговоры, звонила тебе и ей, и всегда вы отсутствовали одновременно. Автоответчик на твоей лондонской квартире сообщал мне твоим голосом, что тебя нет, но я-то знала, что вы в это время занимаетесь любовью. Я так тебя ненавидела, что мне даже приходило в голову убить тебя, вернее, не убить, а отравить, подсыпать что-нибудь тебе в еду. Мне хотелось отравить и ее.
– Не могу понять, почему ты мне раньше этого не говорила?
– А что толку? Все равно ты бы ее не оставил. Да к тому же я не хотела развода. Девочки были маленькими и нуждались в тебе. Я ждала. Страдала, плакала, много ела и ждала. И вот этот день наступил. Я рада, что все тебе высказала. Я получила огромное удовольствие от нашего разговора.
– Мэгги, мне очень жаль, – сказал Джеймс.
– Чего тебе жаль? – На лице Мэгги было неподдельное изумление.
– Жаль, что я заставил тебя страдать.
– Неужели? Можно подумать, что это остановило бы тебя.
– Не знаю, но я бы попытался.
– Ты бы ничего не сделал! Для этого ты слишком большой эгоист. И кроме того, ты ведь любишь ее. Но мне это сейчас безразлично. Я всем сыта по горло, и меня больше ничто не заботит. Теперь ты можешь на ней жениться. Она тебе больше подходит, чем я.
Джеймс молча смотрел в окно.
– Я счастлива, Джеймс. Мне больше не надо играть никакую роль. Крессида нуждается во мне, и я счастлива.
– Что? Неужели ты собираешься жить с ней и этим человеком? Что за глупая идея?
– Нет, я не собираюсь жить с ними, Джеймс. Ты действительно очень низкого мнения обо мне. Я не так глупа, чтобы жить с ними. Я сниму маленькую квартирку в Патни. У меня там есть друзья, и я начну жизнь сначала. Я все уже заранее спланировала. Крессида хочет, чтобы я прилетела в Париж и познакомилась с Жераром, а когда родится ребенок, я могу немного пожить у нее, чтобы ухаживать за ним. Когда Жерара не будет, то она сама решит, где ей лучше жить и с кем.
– И ты действительно поверила всей этой истории? – спросил Джеймс после долгого раздумья.
– Конечно, поверила. Я ведь очень доверчивый человек, не в пример тебе. Может, ты знаешь что-то еще, чего я не знаю?
– Нет, нет, – поспешил ответить Джеймс.
– Тогда я собираю вещи и ухожу.
– Прямо сейчас? Но куда же ты пойдешь?
– Я собираюсь остановиться у своей старой приятельницы в Гилдфорде и займусь поисками квартиры. Это Сара Дженнинг, ты ее знаешь. – Джеймс молча кивнул. – Ты никогда ее не любил, да и она тебя тоже. Она в восторге от моего решения. Ее муж давно умер, и она живет совсем одна. Я могу у нее жить сколько захочу. А потом я в любое время могу поехать к Крессиде. Не смотри на меня так, Джеймс. Она сейчас очень напугана. Ее страшат результаты анализов Жерара. Мне надо поддержать ее. Ты должен дать мне денег, Джеймс. Думаю, что я их заслужила. Я ничего не возьму из дома, пусть все остается тебе. Я приду попрощаться с тобой, когда соберу свои вещи.
И она вышла из комнаты и ушла из его жизни, о чем он так долго мечтал и чего добивался. Джеймс остался один и чувствовал себя ужасно.
Глава 37
Тео. Половина третьего
Подобно королеве Виктории, Теодор Баган не терпел даже мысли о возможном поражении. Слова королевы, сказанные по этому поводу лорду Бальфуру, всплыли в его памяти, когда он застрял в пробке напротив Букингемского дворца и задумчиво смотрел на него. Тео был большим поклонником старой королевы. Он восхищался ее упорством, проницательностью, политическим чутьем, а главное – ее приверженностью консервативным принципам. Он часто говорил, что он и королева отлично поладили бы, на что Гарриет, смеясь, отвечала, что вряд ли королева стала бы иметь дело с человеком, у которого было пять жен, но Тео не сдавался и говорил, что он завоевал бы ее сердце, подарив ей свой остров в Шотландии, и тем, что стал бы носить килт 66
Килт – юбка шотландского горца.
[Закрыть].
– Ты и килт – вещи несовместимые, – отвечала Гарриет.
Обычно эти разговоры происходили в постели, и они, смеясь, придумывали, что бы Тео надел под килт. Эти воспоминания вызвали у Тео сначала улыбку, а затем внезапную боль в том месте, куда его ударила Гарриет, оскорбив его мужское достоинство. Это оскорбление еще больше укрепило его в мысли о невозможности поражения. Он хотел ее, он любил ее, он нуждался в ней, и она будет ему принадлежать, что бы это ему ни стоило. Главное – проявить терпение и выдержку.
Он рывком снял трубку телефона. От резкого движения боль усилилась.
– Ведьма! – громко сказал он. – Вот ведьма!
– Я, мистер Баган? – спросила Мира. – Что я такого сделала?
– Извини, Мира. Это у меня вырвалось случайно.
– Где вы сейчас?
– На улице Малл. Кто-нибудь звонил мне?
– Раз шесть вам звонил Манго. Он приглашает вас сегодня на обед. Звонил Хайден Коттон и просил вас как можно скорее позвонить ему, – сказала Мира с заметной долей презрения в голосе. Она не любила американцев и держалась с ними свысока, за что Тео часто ругал ее. – Несколько раз звонил Марк Проторо. У него для вас есть сообщение относительно «Кэл-Вин». Просил вас позвонить. Еще звонил некий мистер Хеннеси. Он действует от имени миссис Баган. У него к вам срочный разговор. Звонил Джеймс Форрест и хотел бы встретиться с вами сегодня вечером. Все остальное может подождать.
– Хорошо. Скажи Манго, что я не очень уверен насчет сегодняшнего обеда, но встречусь с ним при первой возможности. Все остальное обсудим, когда приеду.
Тео повесил трубку. Новая пробка ожидала его около Сент-Джеймсского дворца. Коротая время, он позвонил Джеймсу.
– Джеймс? Это Тео. Как дела? Я сегодня не могу с тобой встретиться, но…
– Мэгги ушла от меня, – прервал его Джеймс.
– Что?!
– Оставила меня.
– Почему?
– Сказала, что ненавидит меня.
– У нее на это есть причины, – ответил Тео, раскуривая сигару.
– Глупо!
– Не думаю, но мне искренне жаль тебя. Конечно, если ты сам этого не хотел.
– Я сам не знаю, чего я хочу, – ответил Джеймс, и по его голосу Тео понял, что он плачет.
– Джеми, что случилось? Что-нибудь с Сюзи?
В трубке долго молчали, затем последовал ответ:
– Прости, Тео. Нет, это не Сюзи. С ней все в порядке. Ложная тревога.
– Тогда Руфус?
– Нет, не Руфус.
– А куда же ушла Мэгги?
– Она собирается купить квартиру в окрестностях Лондона и хочет проводить как можно больше времени в Париже, заботясь о Крессиде.
– О Крессиде?! – От неожиданности Тео чуть не врезался в переднюю машину, но вовремя нажал на тормоза. – Прости, приятель! – закричал он водителю такси.
– Разуй глаза! – огрызнулся таксист.
– Тео, что у тебя там случилось? – спросил Джеймс.
– Чуть не врезался в такси. Ты сказал «Крессида», Джеймс? Что, она нашлась?
– Она звонила Мэгги и рассказала ей чувствительную историю. Не хочу сейчас вдаваться в подробности.
– Можешь рассказывать. Кажется, я застрял здесь надолго.
Тео сидел в пробке, окруженный сигналящими машинами, из окон которых торчали головы кричащих водителей, и слушал рассказ Джеймса о необычной истории Крессиды и о том, что Мэгги вылила на его голову. Версия Джулии окончательно расстроила его. Была пятница. Небо хмурилось, и начинал накрапывать дождик. Тео смотрел на запруженную машинами дорогу, и чувство ирреальности всего происходящего охватило его.
– Тео, ты когда-нибудь рассказывал Крессиде, что у отца Джулии много денег и что он все завещает Оливеру? Я и не подозревал, что там такая серьезная сумма.
– Да, рассказывал, – ответил Тео. – Это не входило в мои планы, но она выудила из меня все до последней капли. Ты же знаешь, как она может выуживать информацию. Я тогда просто сказал ей, что встретил отца Джулии на одной из конференций, что он живет затворником, но все еще держит руку на пульсе компьютерного бизнеса.
– Твои слова подтверждают версию Джулии. Она уверена, что это ты просветил Крессиду.
– Меа culpa 77
Моя вина (лат.).
[Закрыть], – сказал Тео. – Прости, Джеймс.
– Впрочем, какая теперь разница. Главное, что она знала, и здесь Джулия абсолютно права.
– Не расстраивайся, Джеймс. В этом нет твоей вины.
– Возможно. – Джеймс помолчал и добавил: – А Мэгги ушла. Она хочет развода.
– О, Джеми, – сказал Тео, подруливая к стоянке у своего офиса. – Натворили же мы с тобой дел. Как было бы хорошо вернуться к тем временам, когда мы были молоды и проводили каникулы в Париже!
Внезапно его осенила мысль о том, кто поможет ему помириться с Гарриет, посоветует, что делать.
Жанин только что вошла в номер, когда позвонил Тео. Она была рада поговорить с ним и пригласить его на чашку чая.
– Боюсь, ты не знаешь последних новостей, – сказала она. – Я обручена.
– Жанин, я думал, что ты дождешься меня. Кто этот негодник?
– Этот негодник – Мерлин. Ты счастлив за меня?
– Мерлин! Старый проказник. Жанин, это самое чудесное, что я слышал за последнее время! Конечно же, я очень рад за тебя. Да и за него тоже. Когда же это случилось?
– Вчера. Все произошло очень быстро. Мерлин пригласил меня на обед и где-то между блюдами и перепалкой с официантом сделал мне предложение. Тебе не кажется, что мы немного староваты для этого?
– Жанин, вы с ним моложе всех молодых, вместе взятых. Передай ему мои поздравления. Он выпьет с нами чаю?
– Боюсь, что нет, Тео. Он собирается поехать в какое-то агентство, чтобы купить нам тур. Свадебное путешествие мы проведем в Китае.
– Китай! Как я вам завидую. Но обещай, что в следующий раз ты выйдешь замуж за меня.
– Тео, но ты ведь уже женат.
– Уже не женат, Жанин.
– А куда же подевалась твоя очаровательная Саша?
– Она ушла от меня, преподав мне хороший урок.
– Значит, она еще и умная девочка. Хорошо бы этот урок пошел тебе впрок, Тео. Но мне искренне жаль, если ее уход огорчил тебя.
– Совсем нет. Но я хотел бы с тобой посоветоваться.
– Буду рада помочь тебе.
Тео повесил трубку и впервые за весь день улыбнулся. Он был искренне рад за Жанин и Мерлина.
Хайден Коттон позвонил, чтобы сообщить, что он не будет вкладывать деньги в сеть магазинов «Гарри».
– Дело не в Гарриет. Она молодец, просто меня уже не интересуют ее магазины. Мы уже завоевали английский рынок и пока можем обойтись без них. Мне ее, конечно, жаль: она умная девочка и блестящий дизайнер, но в делах ничего не смыслит. Я хочу предложить ей другую работу, но боюсь, что она не согласится.
– Какую работу? – спросил Тео.
– Работу дизайнера. Я хочу заняться новым делом. Конструировать не платья, а женские вечерние костюмы, выдержанные в строгом стиле, и считаю, что эта работа как раз для нее.
– А где будет производство?
– Думаю, что здесь, у нас. Боюсь только, что она слишком независима и откажется от моего предложения.
– Я того же мнения, но считаю, что эта работа ей очень подходит. Тебе пришла в голову блестящая идея, и я научу тебя, как воздействовать на Гарриет.
Майкл Хеннеси, представлявший интересы Саши Баган, был самодоволен, очень деятелен и начисто лишен чувства юмора. Он сказал Тео, что миссис Баган хочет как можно скорее получить развод. У нее нет желания выносить на люди грязное белье и поэтому она хочет, чтобы все прошло тихо, без взаимных обвинений. Если мистер Баган будет выдвигать к ней какие-то претензии, она сообщит прессе, каким образом ей досталась компания «Кэл-Вин». Мистер Баган ответил, что у него нет к Саше никаких претензий и что он готов пойти ей навстречу. Мистер Хеннеси сказал, что миссис Баган весьма разумна в своих требованиях, ее желания очень скромны: она хочет получить небольшой домик в Лондоне, иметь реальный доход – этот вопрос открыт для обсуждения, а также хочет, чтобы Тео в качестве независимого финансового консультанта поручился за нее перед банком, когда того потребует ее бизнес. Кроме того, она хочет располагать начальным капиталом в размере ста тысяч фунтов, чтобы сразу начать свое дело.
– Ну, вот это уж черта с два! – сказал Тео. – Пусть ищет своего собственного банкира.
– Она предвидела, что вы это скажете, мистер Баган, и просила напомнить, что в таком случае ей придется рассказать прессе о компании «Кэл-Вин».
– Это уже шантаж!
– Это очень серьезное заявление, мистер Баган.
– Это простая констатация факта, но… – Тео замолчал, раздумывая, затем, усмехнувшись, продолжил: – Скажите, что она получит все, что требует, в обмен на десятипроцентную долю моего участия в ее компании и введение меня в Совет директоров.
– Я, конечно, передам ей все это, но не думаю, чтобы она согласилась.
– Думаю, что согласится, – ответил Тео. – Она деловая женщина, и у нее есть мозги. И скажите ей, что я хотел бы получить копию ее обручального кольца, и надеюсь, что она не будет продавать его.
Мистер Хеннеси согласился, и Тео повесил трубку.
Затем Тео позвонил Манго, но не застал его. Белинда сказала, что он уехал осматривать какую-то недвижимость.
– Он будет сожалеть, что не сумел поговорить с вами. Может, позвонить ему в машину?
– Не надо, – ответил Тео. – То, что он делает, гораздо важнее его разговора со мной. Просто пусть позвонит мне, когда вернется. Передайте ему, что я с удовольствием принимаю его предложение пообедать вместе.
– Непременно, мистер Баган.
– Я знала, что у нее кто-то есть, – сказала Жанин. – Я была в этом просто уверена. Она тогда очень изменилась. Стала мягче, веселее, очень похорошела. Секс влияет на внешность. Все француженки это хорошо знают.
– Неужели? – удивился Тео. – Никогда не замечал, чтобы секс как-то отражался на моей внешности.
– Ты не женщина, дорогой.
– Вот это правда.
– Но ты ошибаешься насчет своей внешности, Тео, – заметила Жанин. – Каждая женщина, посмотрев на тебя, сразу скажет, что ты очень сексуален.
– Правда? – удивился Тео в очередной раз.
– Это так, – ответила Жанин. – Знаешь, я никогда не подозревала, что это можешь быть ты. Вы хорошо держались. Неужели совсем никто не знал о вас?
– Мои сотрудники.
– И эта ужасная мадам Хартман тоже знала?
– Знала. И некоторые другие тоже. Мой шофер Брайен. Он часто подвозил Гарриет в аэропорт, ко мне на квартиру, ездил для нас с различными поручениями. Мы тщательно держали все в секрете.
– А Крессида знала?
– Да, – ответил Тео, и рассказал Жанин, которой очень доверял, всю историю Крессиды в разных ее вариантах. – Что ты обо всем этом думаешь? – спросил он. – Кто из них прав?
– Я совершенно согласна с врачом, что она психически неуравновешенная личность. Она всегда была немного со странностями. Очаровательное, но упрямое существо, умеющее добиться своего.
– Я всегда считал, что это Гарриет умеет добиваться своего, что она очень упряма, – сказал Тео.
– Нет, нет, совсем нет. Вы все очень ошибались относительно Гарриет. Ей здорово доставалось от Крессиды. Как ни странно, родители никогда не замечали ничего подозрительного в поведении этой девочки. Каждый раз, когда учительница жаловалась, что Крессида шалит на уроках или не выполняет домашние задания, они разводили руками и говорили, что не могут в это поверить, ведь Крессида такая послушная и разумная девочка. Они всегда во всем обвиняли Гарриет, считали ее зачинщицей всех ссор и думали, что она обижает Крессиду. Я очень часто говорила им, что виновата Крессида, а не Гарриет, но они не хотели мне верить. Крессида всегда была такой милой и ласковой девочкой, она так любила их, так к ним ластилась, что было трудно поверить в ее способность сделать что-то плохое. Крессида легко обводила всех вокруг пальца. Я часто пыталась внушить им, что они ошибаются, но они не обращали внимания на мои слова. Я уличала Крессиду в неблаговидных поступках, но она все отрицала и пускала в ход слезы. Море слез!
– Понимаю, – сказал Тео, вспоминая, как легко плакала Крессида. Слезы очищали ее прекрасные голубые глаза, и после плача она становилась еще милее. Гарриет же плакала горько, с надрывом, у нее разбухал нос, глаза краснели, и выглядела она ужасно.
– Боюсь, что Крессида сыграла и со мной злую шутку, – сказал Тео. – Я очень ее любил, всегда брал с собой на отдых, баловал ее.
– В ней было свое очарование, – сказала Жанин. – Мне тоже нравилось бывать в ее компании. Она всегда была ласковой и внимательной, не забывала поздравить меня с днем рождения, Рождеством, писала мне такие ласковые письма. Ее было легко любить. А Гарриет держала всех на расстоянии. Ее любить было труднее.
– А мне казалось, что Гарриет любить легко, – ответил Тео, – Мерлин всегда любил ее и никогда не любил Крессиду.
– Мерлин очень чуткий человек, – с гордостью ответила Жанин.
– Ты говоришь о нем так, будто вы уже давно женаты и ты хорошо его знаешь, – смеясь, заметил Тео.
– Если бы это было так! Послушай, Тео, я не могу поверить в то, что рассказала Джулия. Не думаю, что Крессида была настолько плоха.
– Правда это или неправда, но так утверждает Джулия. Она уверена, что Крессида сбежала именно по этой причине. К тому же Джеймс сам видел это письмо. Бедный Джеми, он сейчас в ужасном состоянии!
– Да, я знаю. У него сейчас полно проблем. Думаю, что он здесь скоро появится. Он всегда приходит, когда у него что-то неладно. Когда все идет хорошо, то он не вспоминает обо мне. Но, Тео, ты ведь здесь не для того, чтобы говорить о Крессиде или Джеймсе. Давай поговорим о вас с Гарриет. Чем я могу вам помочь?
– Тебе не кажется, что я поступил отвратительно? – осторожно спросил Тео.
– Хуже некуда, – ответила Жанин. – Это похоже на кровосмешение. Я с ужасом думаю, что скажет Джеймс, когда обо всем узнает. Но вы очень подходите друг другу. Конечно, если не говорить о нас с Мерлином. Какой чудесный секрет я узнала сегодня! А сейчас давай вместе подумаем, как вам выйти из сложившейся ситуации. Думаю, что это у вас временные затруднения. Это небольшое недоразумение легко можно исправить.
– Не такое уж оно маленькое. Только за последние сутки Гарриет раз десять сказала, что ненавидит и презирает меня.
– В этом нет ничего удивительного. Ты поступил с ней ужасно. Женитьба на Саше через месяц после вашего разрыва… Бедная Саша!
– Вовсе она не бедная.
– Не понимаю?
– Поговорим о ней в следующий раз. Пусть бедная Саша сама о себе позаботится.
– Наверное, на ее месте Гарриет поступила бы так же. Как ты мог сказать своему приятелю, чтобы он не вкладывал деньги в ее компанию?
– Жанин, было бы ошибкой укреплять в Гарриет мысль о том, что она хороший бизнесмен, и позволить моему приятелю потерять огромные деньги.
– Возможно. Но это можно было бы сделать с большим тактом. Боюсь, что у тебя его совсем нет.
– Думаю, что так, Жанин.
– Может быть, Гарриет именно это имела в виду, когда говорила, что ненавидит тебя?
– Я ее хорошо знаю и чувствую.
– Надо как-то помочь ей хоть немного успокоиться. Боюсь, что это будет нелегко. Пожалуй, тебе пока не стоит ее трогать. Она просто не захочет тебя слушать.
– Она уже давно не слушает меня.
В кармане у Тео зазвонил сотовый телефон.
– Извини, Жанин. Могу я поговорить? Это, наверное, Манго.
Но звонил мистер Хеннеси:
– Миссис Баган просила передать вам, что она принимает ваши условия, мистер Баган.
– Рад за нее, – ответил Тео.
– Ей понравилась ваша идея с кольцом. Она сказала, что перешлет его сегодня в мой офис.
