Текст книги "Другая женщина"

Автор книги: Пенни Винченци

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 31 страниц)

– Гарриет, дорогая, не казни так себя. Никто не застрахован от ошибок. Мне просто трудно поверить, что ты все потеряла. У тебя ведь есть и другие магазины, и ты сможешь…

– Нет, Сюзи, нет. Да, у меня есть другие магазины, но ни один из них не приносит дохода. Пока я еще как-то свожу концы с концами, но скоро буду вынуждена закрыть и их. А что мне делать со служащими? Они и так сейчас работают задаром, потому что верят в меня. Что я им скажу? «Извините, вы уволены, потому что у меня нет денег?» Но больше всего меня беспокоит Жанин; она уже не молода, и ей нужны деньги. О, Сюзи, что мне делать?

– Пока не знаю, но слезами горю не поможешь. Послушай, Гарриет, Жанин – умудренная жизнью женщина. Она знала, на что шла. Не знаю, откуда у нее деньги, да это и не мое дело, но в одном я уверена: она бы не одолжила их тебе за здорово живешь. Значит, у нее были какие-то свои соображения.

– Возможно, и были, хотя она просто была настроена оптимистически. А я была так уверена в своем успехе, так потрясающе самонадеянна! Мне казалось, что я все хорошо просчитала, и вот результат. Я даже заложила свою квартиру.

– Ну и что? – спросила Сюзи, удивляясь своему спокойствию. – Ты всегда сможешь ее выкупить. Конечно, это печально, квартира была роскошной, но… возможно, тебе сейчас ее лучше продать.

– Сюзи, сейчас она ничего не стоит. В свое время я переплатила за нее, с тех пор цены упали, и я много на ней потеряла.

– Ах, так. Понимаю.

– Все мои магазины пойдут с молотка. Возможно, это случится уже завтра. Я старалась не думать об этом до свадьбы, а сейчас и со свадьбой не вышло.

– Можешь ты найти кого-нибудь, кто купит твое дело?

– Сейчас это нелегко. Ты не обратила внимания, что почти все магазины на центральных улицах закрыты? Однако я пыталась. Я устраивала презентации. Я расхваливала их как могла. Иногда мне казалось, что я спасена, но в последний момент все срывалось. Для того чтобы вернуть все вложенные деньги, нужно тоже немало потратить.

– И сколько ты готова потерять? – осторожно спросила Сюзи.

– Достаточно много. Сюзи, честное слово, мне сейчас не до честолюбия. Сначала, конечно, я все хотела держать под своим контролем, но постепенно мои требования снижались. Мое единственное условие сейчас – оставить за собой последнее слово в покрое одежды, ведь модели будут носить мое имя. Разумеется, я не требую, чтобы на всех платьях серебряными нитками было вышито мое имя, но я готова отказаться даже от этого. Моей последней надеждой был парень по фамилии Коттон. Может, ты слышала о магазине дешевой одежды Коттон филдз»? Дешевая, простого покроя, но очень удобная.

– Да, конечно, – ответила Сюзи. – Эннабел там покупает себе одежду.

– Так вот, начало было хорошим. Он американец. Его офис находится в Нью-Йорке. Я была уверена, что он сделает мне приемлемое предложение. Я была предельно откровенной и рассказала ему все без утайки, но он все равно согласился купить. Во всяком случае, так мне казалось. И вдруг он отступил от своего намерения, так же, как это делали и все его предшественники. Вчера он мне прислал факс с сообщением, что передумал, а когда я попыталась несколько раз связаться с ним по телефону, его секретарша неизменно отвечала мне, что он на совещании. Не понимаю, в чем тут дело. Ведь мы даже подписали с ним протокол о намерениях. – Может, там было что-то не так.

– Я не знаю, что и думать. Все кончено. Финита! Прости, Сюзи, что я все это вылила на твою голову, но ты сама настояла.

– Да, дорогая. Если бы я только могла тебе чем-то помочь, но увы! Я знаю только одного человека, который мог бы одолжить тебе столько денег. Это Тео. Возможно, ты…

– Нет, это невозможно, – прервала ее Гарриет. – Это совершенно невозможно.

– Но он так любит тебя. Я уверена, что он бы помог.

– Нет, нет, он друг дома, и я не могу. Хотя, если у меня будет совершенно безвыходное положение, я попрошу его вернуть деньги Жанин, но не более того.

– Ну, хорошо, это твое право. Если ты позволишь, я поговорю, с Алистером. Может, у него кто-то есть на примете.

– Сомневаюсь. Я перерыла весь город.

– И все же давай попробуем, а вдруг что-нибудь выйдет. А сейчас давай поедем к твоей маме и освободим бедняжку Жанин. Хочешь я поведу машину?

– Нет, я сама. Спасибо, что выслушала меня.

«Всему есть предел», – думала Сюзи, устало откидываясь на сиденье. Теперь, когда она знала причину своей постоянной усталости, она чувствовала ее особенно сильно. Поначалу она относила свою усталость за счет возраста и решительно, всеми доступными способами боролась с ней. Теперь же, зная причину, она уже не могла управлять собой. Ей стало казаться, что у нее ужасно болит голова, что разламывается поясница, и единственное, чего бы она сейчас хотела, это лечь в постель, закрыть глаза и хоть немного отдохнуть.

– Вздремни немного, Сюзи, – услышала она заботливый голос Гарриет.

– Не люблю спать днем, – ответила Сюзи.

– Я тоже, но ты выглядишь такой усталой…

– Премного благодарна.

– Прости, я не хотела тебя обидеть.

– Все о'кей! – Сюзи слабо улыбнулась. – Я знаю, что ты сказала это из добрых побуждений. Давай лучше немного поболтаем.

Сюзи вспомнила, каким тоном Гарриет сказала «все любили Крессиду», и ей захотелось выяснить причину. Она решила незаметно вернуться к этой теме.

– Тебе понравилась Тилли? – спросила Гарриет.

– Я ее сразу полюбила.

– Совсем как Руфус.

– Я его понимаю.

– Ты знаешь, что он хочет жениться на ней?

– Знаю.

– И что ты об этом думаешь?

– Это было бы прекрасно. Если, конечно, это случится.

– А ты сомневаешься?

– Гарриет, что я могу тебе ответить? Они слишком разные. Мне не хотелось бы, чтобы Руфус страдал.

– Я тебя понимаю. Я тоже люблю Руфуса и желаю ему счастья. Он самый чудесный человек на свете.

– Согласна, – с улыбкой ответила Сюзи. Она снова закрыла глаза и погрузилась в воспоминания. А ведь могло случиться так, что Руфус вообще не появился бы на свет.

Они решили, что она сделает аборт. Это было единственным выходом из создавшегося положения. Сюзи твердо знала, что это ребенок Джеймса, так как Алистер в то время больше месяца отсутствовал. Он легко мог вычислить, что ребенок не его, об этом узнала бы Мэгги, и все дело закончилось бы большим скандалом, а возможно, и разводом. В то время у них обоих были дети: Гарриет было два года, а Люси – один. Они не могли ничем рисковать.

Все организовал Джеймс. Он нашел в сельской местности, неподалеку от Лутона, хорошую частную клинику.

– Почему ты выбрал такое захолустье? – спросила Сюзи, когда он сказал ей об этом.

– Мне казалось, ты не захочешь, чтобы тебя узнали, – ответил он виновато. – Ты же не можешь лежать в больнице в центре Лондона. Мне жаль, Сюзи, но какое это имеет для тебя значение?

– Никакого, – ответила она, пытаясь улыбнуться. – Для тебя я поеду хоть на край света. Не волнуйся так, Джеми.

– Как ты себя чувствуешь?

– Прекрасно. Беременность идет мне на пользу. То же самое было и тогда, когда я носила Люси.

– Ты молодец, – сказал он, – а вот Мэгги тошнило почти каждый день.

– Давай сейчас не будем говорить о Мэгги.

– Прости.

– Мне пора домой. У няни сегодня выходной.

– Счастливо, дорогая. Я тебя люблю.

– Я тебя тоже, Джеми.

Как она все еще могла любить его после того, что он сделал? И однако, она его любила.

Они случайно встретились на одной из вечеринок уже после того, как оба обзавелись семьями. Увидев Джеймса, она почувствовала, что ненавидит его и вместе с тем желает. Он с улыбкой смотрел на нее через комнату, потом не выдержал и подошел. Застыв на месте, она не отрываясь, молча смотрела на него.

– Ты чудесно выглядишь, – сказал он. – Просто превосходно.

Она продолжала молчать.

– Я скучал по тебе.

Сюзи удивленно подняла брови и отпила шампанского.

– Как поживает Алистер?

– Прекрасно.

– Как у него идут дела?

– Превосходно.

– Это хорошо. А ты не хочешь спросить, как идут мои дела?

– Нет, – ответила она так громко и резко, что он в испуге посмотрел по сторонам, не слышит ли их кто-нибудь. – Не сомневаюсь, что твои дела идут хорошо, ведь для этого ты и женился.

– Сюзи, пожалуйста…

– Пошел к черту, – оборвала она и, резко повернувшись, ушла искать Алистера.

Она взяла мужа под руку, весело улыбаясь, прижалась к нему, из-за плеча поглядывая на оставшегося в одиночестве Джеймса. Она так его сейчас любила и ненавидела, что ее сердце разрывалось от горя.

На следующий день он позвонил.

– Я хочу попросить у тебя прощения.

– За что, Джеймс? За то, что не женился на мне? За то, что женился на Мэгги? За то, что ты такой ублюдок? Скажи мне, за что?

– За все, что ты сказала, но прежде всего за то, что расстроил тебя вчера.

– Тогда не делай этого больше, – ответила она, чувствуя, как смягчился ее голос, и ненавидя себя за это. – Прощай, Джеймс, – сказала она, вешая трубку.

Прошло три месяца, и они снова встретились. Случилось так, что Жанет Бомон, которая устраивала прием, посадила их рядом. В то время Сюзи была беременна, о чем она и сообщила Джеймсу.

– Поздравляю, – сказал он. – Алистер, должно быть, очень счастлив.

– Конечно. А у тебя, я слышала, родилась дочь.

– Да. Такая славная девчушка. Не хочешь потанцевать?

– Нет. Спасибо.

Позже, когда Алистер ушел с кем-то танцевать и она осталась за столом одна, Джеймс снова подошел к ней.

– Один танец тебе не повредит, – сказал он, но все вышло наоборот: она снова была в его объятиях, вдыхала его запах, страстно его хотела.

– Ты совсем не похожа на беременную, – сказал он.

– Еще рано. У меня только пять месяцев.

– А впечатление – будто пять дней.

– Прости, буду стараться быть более беременной.

– Уж постарайся.

* * *

Позже Джеймс сказал ей, что она очень понравилась Мэгги, и та хочет пригласить их на обед.

– Постарайся отговорить ее.

– Это невозможно.

– Дорогая, Форресты пригласили нас на новогодний обед. Думаю, у них будет весело. Мне нравится Джеймс.

– В самом деле?

– А тебе что – нет?

– Не очень.

– Мне хотелось бы пойти. Там будут Бомоны, а он недавно вел интересное дело, связанное с земельным правом, и мне бы хотелось поговорить с ним.

– Алистер, неужели ты не можешь отказаться? Я плохо себя чувствую, и мне хочется побыть дома.

– А я настаиваю, чтобы ты пошла.

Когда дело касалось его работы, Алистер был непреклонен. «Совсем как Джеймс», – подумала она про себя.

Она приехала на обед, чувствуя себя совершенно разбитой и раздраженной. Восемь месяцев беременности давали о себе знать. В самый разгар вечера ей стало совсем плохо, и она, уединившись в одной из комнат, легла на пол и попыталась расслабиться. Начались боли, и она совсем растерялась.

Комната, в которой она лежала, была кабинетом Джеймса, а вскоре появился и он сам.

– Что ты здесь делаешь? – спросил он.

– Рожаю, – простонала она сквозь стиснутые зубы. Он был внимательным, заботливым и нежным. Он осмотрел ее, прослушал сердцебиение ребенка и позвонил в местную клинику. Он сам отвез ее туда и всю дорогу, как мог, успокаивал ее. У нее начались схватки, и он советами помогал ей. Алистер, полный страха, молча сидел на заднем сиденье.

В клинике Джеймс сам нашел для нее каталку и повез в родовую.

– Она скоро родит, – сказал он сестре. – Приготовьте все необходимое. У нее преждевременные роды.

Он прошел с нею всю боль, все страхи. Он был рядом.

– Все будет хорошо, – повторял он снова и снова. – Ничего не бойся. Я с тобой. Держи крепче мою руку.

В родильной палате все уже было готово. Джеймс помог сестрам перетащить ее на стол.

– Если хочешь, я сам приму роды, – сказал он, улыбаясь.

– Нет, – ответила она, – просто не уходи.

– Я не уйду.

Они снова улыбнулись друг другу.

Так случилось, что, когда Сюзи Хедлай Дрейтон рожала своего первого ребенка, рядом с ней был Джеймс Форрест.

И потом, после рождения ребенка, он не отходил от ее постели, навещал слабенькую Люси, за жизнь которой боролись врачи. На третий день, когда стало ясно, что ребенок выживет, он сам отвез Люси в детскую. Он успокаивал Сюзи, когда у нее не было молока, и весело шутил, когда оно пришло.

– Я люблю тебя, – говорил он, нежно целуя ее в лоб. Алистер в это время уже вернулся в Лондон.

Спустя два месяца они уже регулярно завтракали вместе, а еще через месяц стали близки. Сюзи была счастлива, как никогда прежде.

– Чудесный ребенок, заботливый муж, – сказала она как-то раз после очередной близости. – Чего еще может желать женщина?

Джеймс помрачнел.

– Что с тобой? – спросила она.

– Ты ведешь себя бестактно, – ответил он. – Как ты можешь говорить об этом сейчас?

– Джеми, – сказала Сюзи, заглядывая ему в глаза. – Джеми, мне кажется, что ты не имеешь права упрекать меня в бестактности. Ведь ты сам во всем виноват, разве не так?

– Возможно, но мне неприятно слышать, что ты такая прагматичная.

– А что мне еще остается делать? – спросила она, нежно целуя его в плечо. – Я должна быть прагматичной.

Вскоре она забеременела, и это был ребенок Джеймса. Алистер в это время был на севере Англии.

– Не понимаю, как это могло случиться, – сказал он с раздражением, – ведь ты принимала таблетки.

– Да, Джеми, но на прошлой неделе у меня было расстройство желудка и, возможно, это повлияло на действие таблеток.

– Почему же ты не сказала мне об этом?

– О, не будь смешным, не могу же я рассказывать тебе все.

– Ну и что нам теперь делать?

– Я не знаю, Джеми. Решай сам.

Она настояла, что поедет в частную клинику одна.

– Я должна быть одна, абсолютно одна.

– А что ты сказала Алистеру?

– Что я поехала к маме.

– А что ты скажешь маме?

– Что мне надо немного подправить свое здоровье, и я не хочу, чтобы Алистер знал об этом.

– И мама поверит тебе?

– Конечно. Она такая же прагматичная, как и я. Ни о чем не беспокойся, Джеми. Все будет хорошо.

Частная клиника размещалась в большом здании в стиле поздней английской готики. Персонал клиники был хорошо вышколенным и вежливым.

– Вот ваша комната, миссис Хендерсон. Раздевайтесь и ложитесь. Доктор скоро осмотрит вас.

Сестра подготовила ее к аборту. Сюзи чувствовала себя ужасно. Все происходило как во сне.

Вскоре появился седовласый пожилой доктор.

– Доброе утро, миссис Хендерсон. Меня зовут Брайен Миллер. Сейчас я осмотрю вас.

Закончив осмотр, он ободряюще улыбнулся ей и сказал:

– Все подтверждается. Одиннадцать недель. Самое время для аборта. Вы что-нибудь ели сегодня утром?

Сюзи покачала головой.

– Хорошо. Скоро будет ленч. Ваш доктор прав, вам еще рано рожать. Прошло слишком мало времени после рождения первого ребенка, и вы не успели поправиться. Через двадцать минут вас возьмут в операционную. Вам дадут легкий наркоз и сделают выскабливание.

– Да, – прошептала Сюзи, натягивая до подбородка простыню.

– У вас есть ко мне вопросы? – спросил доктор, делая пометки в блокноте.

– Нет.

– Хорошо. Сейчас придет сестра и подготовит вас к операции. Позже я осмотрю вас еще раз.

Сюзи осталась одна, пытаясь ни о чем не думать. Зазвонил телефон.

– Дорогая, – услышала она в трубке. – Это я.

– Да, Джеми?

– Как ты там?

– Мне понравился доктор. Ни о чем не беспокойся.

– Я люблю тебя, Сюзи. Позвоню попозже.

– Хорошо, Джеймс.

Она закрыла глаза и стала думать о ребенке. Ребенке ее и Джеймса. Ребенке, который был плодом их страстной любви. Он был в ней, и она ощущала его. В нем заключались ее счастье, любовь и нежность к Джеймсу.

Вошла сестра.

– Вы готовы, миссис Хендерсон?

– Да.

– Повернитесь на бок. Я сделаю вам укол.

Сюзи легла на бок и почувствовала, как игла вошла в ее ягодицу. Сестра протерла место укола спиртом и улыбнулась ей:

– Поспите немного. Я скоро вернусь.

«Глупая корова, – подумала Сюзи, – как она может улыбаться? Неужели она не понимает, что делает? Что все они делают? Как они могут притворяться? А что делаешь ты сама? Почему ты позволяешь им распять себя? Почему ты позволяешь… что за слово они там употребляют? Ах, да… «выскоблить»… Почему ты позволяешь выскоблить из себя то, что уже стало человеком, у которого уже есть головка, ручки, ножки? Господи, надо постараться не думать об этом крошечном существе, которое прячется внутри нее и которое собираются вытащить, убить… Как они потом уничтожают этих зародышей, этих маленьких человечков… Как отделываются от них? Нет, Сюзи, не думай, не думай об этом… не смей, не смей… ты должна сделать то, на что решилась».

Открылась дверь, и санитар вкатил каталку. Из-за его спины улыбалась сестра. Сюзи позволила уложить себя на каталку, и ее вывезли в коридор. Она чувствовала, что сейчас от страха предстоящего потеряет сознание. Все плыло у нее перед глазами. «Боже, как это ужасно… ужасно… ужасно», – думала она.

– Мне плохо, – прошептала она.

– Не волнуйтесь, – сказала сестра. – Все кончится очень быстро.

Ее вкатили в операционную, где их уже ждал доктор Миллер.

– Как вы себя чувствуете, миссис Хендерсон? Все хорошо?

– Нет, – прохрипела Сюзи пересохшим ртом.

– Потерпите немного. – Он ласково потрепал ее по руке. – Скоро вам будет хорошо.

«Да, – подумала она, – мне будет хорошо. А ему? Ему, моему ребенку, не будет. Его уже не будет на свете. Он превратится в ничто».

– Сестра, кладите эту красивую леди на стол, – сказал доктор, готовя шприц. – Сейчас я введу вам лекарство, и вы мне немного посчитаете.

Сюзи слабо кивнула. Сейчас она начнет считать и ребенок исчезнет навсегда. Раз, два, три и – гудбай, беби. Боже, как же это ужасно… как ужасно. Ну почему она согласилась на это?

– Ну вот, – сказал доктор, – теперь начинайте считать. Раз, два…

– Нет! – закричала Сюзи, отталкивая руку доктора со шприцем и пытаясь подняться. – Нет! Нет! Нет! Я не хочу, чтобы вы делали это. Я запрещаю вам! Остановитесь!

– Не глупите, миссис Хендерсон, – сказала сестра, укладывая ее обратно.

– Успокойтесь, миссис Хендерсон. Вы ведете себя неразумно. Вы же сами решились на это. Позвольте мне…

– Нет! Я сказала – нет! Вы не посмеете! Я буду жаловаться, если вы это сделаете! Я вам запрещаю! Это мой ребенок! Отвезите меня обратно и немедленно. Вы слышите?

– Доктор Миллер, мне кажется… – начала смущенно сестра.

Доктор с такой злобой взглянул на нее, что она замолчала.

– Хорошо, – сказал он, – везите ее в палату. Надеюсь, вы понимаете, что делаете, миссис Хендресон. Я хочу, чтобы вы мне дали расписку, что сами отказались от операции. И не забудьте про чек. Вы должны оплатить нам все сполна.

– Пошли вы к черту со своим чеком и своей распиской. Сестра, дайте мне скорее таз. Меня сейчас вырвет.

Сестра не двигалась с места, и Сюзи со злорадным удовольствием извергла из себя содержимое прямо на белый халат доктора Миллера.

– Сюзи, Сюзи, проснись, – услышала она голос Гарриет, – мы приехали!

Сюзи открыла глаза и улыбнулась ей:

– Я и не заметила, как уснула.

– Вот и хорошо. Сейчас ты выглядишь гораздо лучше.

– Я и чувствую себя лучше. – И она действительно чувствовала себя гораздо лучше, а при виде идущего им навстречу Джеймса ее сердце подпрыгнуло от радости, как это случалось всегда при встрече с ним.

– Привет, Джеми.

– Привет. Пока никаких новостей. Я видел Джоша. Он очень расстроен.

– А Джулия?

– Она, конечно, тоже, но вполне владеет собой. Она уверена, что Крессида вернется, как только вволю налетается. Так, кажется, она сказала.

– О Господи, – вздохнула Гарриет. – А что сказал управляющий банком?

– Он еще не звонил.

– Как мама?

– Спит. Жанин тоже.

– Сейчас я приготовлю всем чай, – сказала Гарриет.

– Чудесная девушка, – сказала Сюзи, когда Гарриет ушла.

– Я знаю. Да и она это знает.

– Мне бы хотелось… – Сюзи рассмеялась.

– Что бы тебе хотелось?

– Я хотела сказать, что не возражала бы, если бы Руфус захотел жениться на ней.

– Такое может случиться только в кошмарном сне.

– Ты так думаешь?

Она вспомнила о своей болезни, и белый свет померк для нее, глаза наполнились слезами.

– Что с тобой, дорогая? – Джеймс нежно взял ее за руку. – Я что-нибудь не так сказал? Мне жаль, если я огорчил тебя.

– Нет, Джеймс, ты здесь ни при чем. Мы можем поговорить?

– Конечно. Идем к мостику.

Они направились к мостику. Сюзи долго молчала, затем начала говорить. Она рассказала ему все. Не смея на него взглянуть, она поведала ему все без утайки. Он тяжело опустился на скамейку и стал обрывать лепестки ромашки. Они долго молчали, затем он спросил:

– Ты уже сказала Алистеру?

– Пока нет.

– Ты должна рассказать ему.

– Да. Мне хотелось рассказать тебе первому.

– Как мне жаль тебя, – сказал он, целуя ей руку.

– Я люблю тебя, – сказала она.

– Я тоже.

– Джеми!

– Да?

– Что меня ждет?

– Я не знаю. Это не моя область.

– Скажи правду.

– Что я могу сказать? Все зависит от того, что они обнаружат у тебя. Возможна операция…

– Ты имеешь в виду ампутацию молочной железы?

Он долго молчал.

– Судя по тому, что ты мне рассказала, – сказал он наконец, – может случиться и такое. Но возможна и химиотерапия, хотя она не всегда дает хорошие результаты.

– Может случиться и худшее?

– Сюзи, это невозможно. Я не видел твоих рентгеновских снимков, не консультировался с твоим врачом. Не заставляй меня делать поспешные выводы. Это безответственно.

Она молча сидела, и прожитые годы проплывали перед ее мысленным взором; годы, наполненные любовью, близостью, счастьем. Как бы ей хотелось, чтобы они никогда не кончались. Конечно, у них были и свои трудности, мелкие ссоры, недоразумения, обиды. Они чуть было не лишились своего ребенка, но они были счастливы, любили друг друга, провели вместе много радостных дней. Как они не ценили своего счастья! Они считали, что так будет вечно. А сейчас им предстоит расстаться. Она отстрадает свое и канет в вечность. Одна, совсем одна.

– Сейчас ты мне нужен, как никогда, – как стон вырвалось из ее груди. – Я хочу быть с тобой все оставшееся мне время. Ты понимаешь меня, Джеми? Только рядом с тобой я смогу вынести все это.

Она ждала его ответа и внезапно поняла, что никогда прежде не испытывала такого страха. Конечно, ей приходилось пугаться, нервничать, беспокоиться, но этого всепожирающего страха никогда в ее жизни не было, страха, который разъедает тело и проникает в мозг.

Ее глаза наполнились слезами, во рту пересохло, к горлу подступила тошнота. Ужас охватил ее. Она оцепенела и не могла вымолвить ни слова. Он улыбнулся ей, как всегда, нежно, подбадривающе, и к ней стала постепенно возвращаться жизнь. Она посмотрела на него, своего любимого, взяла его руку, сжала ее крепко, как когда-то при родах Люси, улыбнулась и сказала:

– Не покидай меня. Останься со мною до конца.

– Нет, Сюзи, я не покину тебя, – ответил он. – Я буду с тобой, пока я тебе буду нужен.

И страх постепенно исчез, оставалась только слабая боль. Она сидела, положив голову ему на плечо, и молча смотрела на воду.