Текст книги "Другая женщина"

Автор книги: Пенни Винченци

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 31 страниц)

Глава 21

Манго. За полчаса до полуночи

Манго слабо разбирался в финансовых проблемах. Как большинство людей из богатых семей, имеющих открытые счета в банке, он не знал цену многим вещам. Когда однажды его спросили, сколько денег он тратит в неделю, он долго думал, а затем с очаровательной наивностью ответил, что где-то около пяти фунтов. Его квартира на Слоун-стрит была куплена на проценты от трастовых вложений, оттуда же он получал и деньги на расходы. Продукты в дом поставлялись дорогими универсальными магазинами Лондона, где у Тео Багана был открытый счет. Его костюмы были от известных портных, которые обслуживали его отца, остальная одежда покупалась тоже в дорогих магазинах Лондона и Нью-Йорка, вся обувь делалась на заказ. Его машины стояли и обслуживались в гараже отца. Расходы на билеты компенсировал отец. Все известные гостиницы мира радушно распахивали перед ним двери, а покидая их, он просто подписывал счет. То же самое было и в ресторанах. У Тео были открытые счета в таксопарках, у флористов, в театральных агентствах; «Берри Бродерз» поставляли вина династии Баганов вот уже три поколения. Иногда на протяжении нескольких дней сам Манго тратил деньги лишь на покупку вечерней газеты или жевательной резинки. Самые большие расходы у него были, когда они с Алисой и ее детьми посещали «Макдональдс» или «Пицца Хат». Манго не был таким глупцом, чтобы не отдавать себе отчета в том, что его расходы велики, но вся его жизнь была построена так, что ему не приходилось задумываться о деньгах. Он брал все, что ему было нужно, подписывал счета и вел беззаботную жизнь.

Отныне многое должно было измениться, ему придется самому зарабатывать деньги, и он должен будет узнать цену многим вещам.

По правде говоря, Манго незачем было обрекать себя на такие лишения. Тео был горяч, но отходчив. Не разругайся Манго так сильно с отцом, повремени он немного с женитьбой на Алисе и хотя бы год или два хорошенько поработай в своей компании по продаже недвижимости, ему бы удалось встать на ноги и зажить самостоятельно. Но, рассорившись с отцом и отказавшись от его денег, он отрезал себе все пути к примирению, которое все же могло состояться, если бы он этого захотел. Вся беда заключалась в том, что он этого не хотел. Пусть ему будет трудно, но он пойдет своим путем. Теперь он больше не услышит упреков в том, что он бездельник, что полностью зависит от отца. Теперь он будет жить самостоятельно. Впервые за двадцать семь лет своей жизни он почувствовал себя по-настоящему взрослым.

При всей трудности положения, в которое он попал, нельзя было сказать, что он совсем остался без средств: у него был солидный годовой доход от трастовых вложений, были квартира, машина, запасы одежды на двадцать лет вперед, и, главное, у него был свой бизнес. Манго решил, что он прорвется.

Он сидел в своем офисе на Карлос-плейс, проверял счета, просматривал деловую отчетность и делал прогнозы на будущее. Он пришел к выводу, что его расходы превышают доходы. Содержание офиса, сотрудников, расходы на рекламу росли из месяца в месяц. Раньше этого не ощущалось, так как Тео возмещал разницу. Сейчас же была важна каждая мелочь. Манго стоял у окна и задумчиво смотрел на расположенную напротив гостиницу «Коннот», принимая трудное для себя решение. От офиса и части сотрудников придется отказаться. Он и две светские молодые девушки, которых он нанял в качестве посредников – обе были умны и хороши собой, – будут вести дела из его квартиры. Это будет не совсем удобно, но ничего не поделаешь. Менеджеру по маркетингу и рекламе, дизайнеру по интерьеру и еще одному сотруднику придется подыскать себе другую работу, так как они явно не оправдывают своего жалованья. Они были нужны, когда дела у компании шли хорошо, сейчас же он вполне обойдется без них. Ему самому придется много работать, но это и хорошо – работа ему нравится. Просматривая в этот вечер деловую документацию, счета и другие бумаги, он внезапно осознал, как дорога ему его компания, каким привлекательным стал для него бизнес, как ему хочется добиться процветания. И Манго был уверен, что все так и будет. Возможно, ему придется немного подучиться в свободное от работы время, он поступит в школу менеджеров, как это сделал его помощник Родди, которого надо будет тоже уволить. Ему обязательно надо усвоить весь деловой сленг, без этого сейчас никак нельзя: бизнесмены говорят только на сленге. И как хорошо будет снова засесть за учебники! Как это увлекательно!

Манго отчетливо представил себе, как будет по вечерам работать в маленьком домике Алисы, а она будет сидеть рядом, читая книгу или занимаясь рукоделием. Он поедет к ней прямо сейчас. Правда, уже поздно, но она возражать не станет. Она ложится спать далеко за полночь. Он сказал ей, что сегодня не приедет, и она не ждет его, но наверняка будет ему рада.

Манго быстро спустился вниз, запер тяжелую дверь своего офиса и вышел на улицу. Там было пустынно и тихо. Волна преступности, которая, если верить средствам массовой информации, захлестнула Лондон, наверняка еще не докатилась до тихого района Карлос-плейс. Он легко поймает такси, их всегда много у гостиницы «Коннот», но сначала надо выпить: сегодня был очень трудный день.

Время приближалось к полуночи, когда Манго вышел из бара гостиницы, нагрузившись двумя бокалами шампанского. Может, стоит позвонить Алисе и предупредить ее, что он приедет? Но если она уже спит, то он разбудит ее. Лучше он подъедет к ее дому и, если в окнах нет света, уедет.

– Чатто-стрит, 9, – сказал он таксисту, усаживаясь на заднее сиденье.

– Чудесный вечер, – сказал водитель.

– Чудесный, – ответил Манго.

– Скорее бы кончилась смена, – продолжал таксист. – Целый день вожу туристов. Не выношу их всех, за исключением американцев. Эти по крайней мере говорят по-английски. Никак не могу понять, почему они все сюда едут? Толпы на улицах, пробки на дорогах. То же самое они имеют и в Штатах. Конечно, у них нет королевы, а именно это влечет их сюда, но для меня это тоже загадка. Я не говорю о самой королеве, но молодые члены королевской семьи меня просто пугают. Никакого чувства долга, никакой ответственности, ведут себя ужасно. Знаете, что я думаю? Королеве стоит взимать плату за осмотр дворца. Поставить все дело на коммерческую основу. У меня такое впечатление, что у нас скоро будет республика и ее возглавит новая миссис Тэтчер. Дама, скажу я вам…

Манго так и не узнал, что водитель думает о миссис Тэтчер, так как они подъехали к дому Алисы, который был погружен в полную темноту. Вот, черт, неудача так неудача. Он собирался уже сказать таксисту, чтобы тот разворачивался и вез его назад, но вспомнил, что может оплатить проезд только в один конец.

– Спасибо, – сказал он, – мы приехали. Мне ужасно неловко, но я могу вам дать на чай только пять пенни. У меня, к сожалению, больше нет.

– Засунь их себе знаешь куда… – ответил таксист.

– Мне очень жаль, – сказал Манго. – Я думал…

– По виду не скажешь, что у тебя нет денег, – огрызнулся таксист. – Знал бы, не посадил.

Машина с ревом рванулась с места.

С тяжелым вздохом Манго посмотрел вслед удаляющемуся такси, окинул взглядом темные окна и решил, что ему лучше вернуться пешком домой. Зачем сейчас будить Алису? Она, наверное, устала, а у них впереди еще масса времени. До Слоун-стрит десять минут ходьбы, он хорошо выспится, а завтра с новыми силами…

Его размышления прервал стук закрываемой двери. Похоже, кто-то уходил с вечеринки, хотя не было слышно обычных «спасибо», «счастливо добраться» и прочих приличествующих случаю пожеланий. Заинтригованный, он оглянулся и увидел, что от дома Алисы отделилась какая-то фигура, с виду мужчина. Кто-то из друзей Джемаймы, решил он, стараясь не допустить, чтобы червь сомнения прокрался в его душу. Джемайма была та еще девочка. По сравнению с ней Эннабел Хедлай Дрейтон была просто матерью Терезой.

Манго не сдвинулся с места, чтобы получше разглядеть мужчину. Какое ему до него дело? Он устал, и ему хочется спать. Хорошая прогулка немного взбодрит его, придаст силы. Он медленно двинулся вдоль по улице. В одном из домов действительно была вечеринка: светились окна, играла музыка. Мужчина, покинувший дом Алисы, поравнялся с ним, и в свете огней, льющемся из домов, Манго разглядел его лицо. Он никак не мог быть другом Джемаймы. Взрослый мужчина лет тридцати, хорошо одетый, в прекрасном настроении. Небрежно перекинув пиджак через плечо, он шел легкой походкой, насвистывая мелодию песни «Свеча на ветру», которую очень любила Алиса.

Манго, резко остановившись, повернул обратно и решительным шагом направился к дому номер 9.

В одном из окон дома теперь горел свет. Это было окно спальни Алисы на первом этаже. Возможно, она проснулась и сейчас читает. Сон Алисы всегда был чутким. Он осторожно нажал на кнопку звонка. Манго всегда хотелось иметь собственный ключ от дома Алисы, но она твердо защищала свои права на неприкосновенность жилища, ссылаясь на долгую жизнь в одиночестве. После того как они поженятся, у него будет собственный ключ. А со временем он купит для них большой дом где-нибудь в Кенсингтоне или в Челси. Черт, даже на дом у него сейчас нет денег! Что она там делает? Почему так долго не открывает дверь? Может, она не слышала его звонка? Манго позвонил снова, на этот раз настойчивее. За дверью послышались шаги, и она открылась. В щели над цепочкой появилось смущенное лицо Джемаймы.

– Манго? Привет. Что ты здесь делаешь?

– Пришел навестить твою маму.

– Но я думала…

– Да, я знаю. Я сказал, что не приеду сегодня, но обстоятельства изменились. Ты не собираешься меня впустить?

– Прости, Манго, но мамы нет дома.

– Тогда почему в ее спальне свет?

– Я подбирала там себе одно из ее платьев. У нас намечается вечеринка, и я подумала… – Джемайма смущенно улыбнулась.

– А где же мама?

– Друзья пригласили ее на обед.

– Понимаю.

«Алиса имеет право ходить, куда ей вздумается. Наверное, она пошла на обед к одной из своих подруг, – подумал Манго. – Решила пойти туда в последнюю минуту».

– Ты не знаешь, когда она вернется? Она мне очень нужна.

– Понятия не имею. Мама у своей лучшей подруги, а они могут болтать до утра.

– Это кто, Аноска? – спросил Манго, не зная, почему он это сказал, зачем хочет удостовериться, что ему говорят правду. Хотя, впрочем, знал: чтобы потом со спокойной душой пойти домой и лечь спать.

– Да, это она, – подтвердила Джемайма.

– Ясно, – сказал Манго.

Он знал, что Аноска уехала со своим мужем во Францию. Алиса сама ему об этом сказала.

Манго стоял перед дверью, стараясь убедить себя, что ничего страшного не произошло, что Джемайма наугад отвечает ему, желая, чтобы он поскорее ушел, но сомнение уже закралось в его душу.

– Я думаю, ты не будешь возражать, – сказал он Джемайме, – если я войду в дом и подожду твою маму. У меня к ней очень важное дело. Ты можешь ложиться спать, а я посижу в гостиной и почитаю.

– Но…

– Джемайма, позволь мне войти. Ведь твой приятель уже ушел, не так ли?

– Нет… да… – бормотала Джемайма, краснея. – Это старый друг семьи. Скорее, мамин…

– Понимаю. А чем вы занимались с ним в полной темноте?

– Манго, я…

Джемайма явно испугалась. Манго заговорщически подмигнул ей:

– Послушай, Джемайма, я не собираюсь доносить на тебя, но прошу: впусти меня в дом.

– Хорошо, – согласилась Джемайма, застенчиво улыбаясь.

Она сбросила цепочку и открыла дверь. Манго немного удивился, что дверь была закрыта на все замки и даже на цепочку, так что Алиса не смогла бы открыть ее снаружи, но сразу забыл об этом.

– Спасибо, – сказал он, заглянув во всепонимающие глаза Джемаймы.

Они прошли на кухню.

– Что будешь пить? – спросила Джемайма.

– Кофе. Спасибо.

Джемайма приготовила кофе, разлила его по чашкам и села за стол напротив Манго. На ней был шелковый халат, светлые волосы распущены по плечам, одна нога перекинута через другую. Халат внизу разошелся, и Манго увидел стройные обнаженные ноги. «Да она красива», – подумал он, стараясь не смотреть на нее.

– Ложись спать, – сказал он, – и не волнуйся. Я не выдам тебя.

– Спасибо, но мы не занимались…

– Конечно, нет.

– Он гораздо старше меня, и маме бы это не понравилось.

– У тебя с ним серьезно?

– Не очень. Мне осталось учиться в школе еще один год, а потом я…

– Потом еще три в средней школе.

– Я не пойду в среднюю школу, – сказала Джемайма с таким презрением, будто ее заставляли чистить свинарник. – Я хочу стать моделью.

– Вот как? Тогда ты быстро заработаешь кучу денег, если, конечно, дела пойдут успешно.

– Я это знаю. Ты ведь знаком с Оттолайн? Как она выглядит?

– Великолепно. Она вообще чудесная девушка. Но она работает как лошадь.

– Неужели?

– Она часами стоит под светом юпитеров, на холодном ветру, в душных студиях. Иногда она работает по двадцать часов в сутки, и так неделями. Это очень трудная работа.

– Я бы не назвала ее трудной, – сказала Джемайма. – Ведь она гребет за нее огромные деньги.

– Скажи, Джемайма, а какую работу ты считаешь трудной?

– Учебу. Я ненавижу ее. И еще я не люблю сидеть с детьми. Мне пришлось заниматься этим на каникулах. Это ужасно!

– Но ты, наверное, неплохо заработала?

– Совсем немного. Мама дает мне очень мало денег на карманные расходы, и мне постоянно не хватает.

– Я думаю, она просто не может себе позволить давать тебе больше. У мамы ведь не так много денег.

– Если бы она захотела, то имела бы больше. На себя она тратит, сколько ей заблагорассудится. Она постоянно покупает себе разные шмотки.

– Насколько я понял, она и на тебя немало тратит. Покупает тебе и другим детям. Так где же она сейчас? – Вопрос он задал неожиданно, чтобы Джемайма не успела подумать.

– Я же сказала: она обедает у Аноски.

– Джемайма, Аноска во Франции. Это я прекрасно помню. Так с кем же твоя мама?

– Манго, я правда не знаю. С кем-нибудь из подруг.

– Джемайма, на твоем месте я пошел бы в комнату мамы и поменял там простыни. Я не хочу нести ответственность за чужие грехи.

В глазах Джемаймы появился страх.

– Как ты… – начала она.

– Джемайма, мне совсем недавно тоже было пятнадцать. Не ты первая, не ты последняя. Иди и смени простыни.

– Хорошо. Спасибо. Я сейчас вернусь.

Манго пил кофе, чувствуя себя не в своей тарелке. Он посмотрел на часы: уже миновала полночь. Как поздно! Очень поздно для обеда с подругой. Где может быть Алиса в такой поздний час? Джемайма наверняка что-то знает. Вздохнув, Манго достал из холодильника наполовину пустую бутылку вина и налил себе стакан. Вино было неплохим. Он посмотрел на этикетку. Дорогое. Кто принес его сюда? Может он сам?

Нет, вино французское, а он предпочитал калифорнийское. Возможно, Алиса купила его сама, а может, принес приятель Джемаймы. Скорее всего именно так. Он быстро выпил вино, налил себе еще и поставил бутылку под раковину. Алиса собирала бутылки и по воскресеньям относила их в специальный ящик для стеклянной тары. Под раковиной уже стояла такая же бутылка, еще одна из-под шампанского и бутылка из-под марочного красного вина. Интересно, кто выпил все это? Должно быть, Джемайма со своим дружком хорошо повеселились. Похоже, он человек богатый. Во всяком случае, судя по одежде. Мерзкий ублюдок – спит со школьницей! Злость охватила Манго, злость на всех. Он направился в спальню Алисы. Джемайма стелила постель и не видела его.

– С кем она? – спросил Манго. – Это был старый трюк, но он уже не мог себя сдерживать.

Джемайма вздрогнула и обернулась:

– Манго, не спрашивай. Я ничего не могу тебе сказать. Это нечестно.

– Возможно, но я собираюсь ждать ее всю ночь.

– Манго, зачем тебе ждать ее? Ты только напрасно потеряешь время. – В ее красивых голубых глазах светилось сочувствие.

– Почему?

– Потому что она вернется только утром. Манго, что ты на меня так смотришь?

– Хорошо, Джемайма. Спасибо, что сказала, но я ее все-таки дождусь. Иди спать, а я посижу в гостиной.

Он сел на диван и стал ждать, глядя в темное окно. В гостиную вошла Джемайма с бутылкой бренди и с чашкой кофе.

– Это тебе поможет скоротать ночь, – сказала она и поцеловала Манго в щеку. – Мне жаль, но она не заслуживает тебя, поверь мне. Хотя, впрочем, и ты не заслуживаешь ее.

Глава 22

Тилли. За полчаса до полуночи

Фелиция повела себя благородно и попыталась отговорить Тилли от полета в Нью-Йорк, хотя этот контракт сулил ей самой несколько сотен долларов.

– Мне кажется, тебе не следует принимать это предложение, – сказала она Тилли. – Я знаю, как ты устаешь и как скучаешь по дому. Всех денег не заработаешь. Обдумай все еще раз.

– Ты, наверное, шутишь, – ответила Тилли. – Мне во что бы то ни стало нужно отвлечься. Я хочу улететь подальше от Лондона, от всего и всех. Да и деньги мне не помешают. У меня с ними связаны большие планы.

– Тилли, не обольщайся по поводу денег. Огромные расходы, большие налоги…

– Добавь сюда комиссионные моему агенту. Я все это знаю, Фелиция. Не отговаривай меня, я знаю, что делаю.

– Ты уверена?

– Уверена.

– Могу я тогда позвонить Мэг? Она очень хочет, чтобы ты поскорее приняла решение.

– Звони. Скажи, что я его уже приняла. Фелиция перезвонила Тилли через пять минут:

– Она очень обрадовалась. Сказала, что никогда не была так счастлива.

– Немного же ей нужно для счастья, – ответила Тилли.

Она налила себе стакан вина и села у окна, глядя, как снаружи исчезает остаток дня. Незаметно для себя она уснула. Ее разбудил звонок по домофону.

– Да?

– Тилли, это я, Руфус.

– Я думала, ты в Ведбурне.

– Ты ошиблась. Тилли, пожалуйста, впусти меня. Мне нужно с тобой поговорить.

– Руфус, я… – «Господи, что за нелегкая его принесла?» – Пожалуйста, только не сегодня. Я очень устала.

– Тилли, прошу тебя.

– Ну хорошо.

Она открыла дверь и пошла в ванную. Посмотрев на себя в зеркало, она увидела, что выглядит ужасно: ввалившиеся глаза, помятое лицо, прыщик на подбородке. Она быстро умылась, причесалась, почистила зубы.

Руфус уже ждал ее в гостиной. В руке он держал большой букет цветов, завернутый в тонкую кружевную бумагу. Он был очень бледен и выглядел усталым.

– Привет, Тилли. Это тебе, – сказал он с вымученной улыбкой.

– Руфус, и что тебе не сидится дома в такое время суток? – спросила она, стараясь казаться веселой. Она поцеловала его в щеку, взяла цветы и спросила: – Выпьешь?

– Да, если я могу у тебя остаться.

Тилли тяжело вздохнула. «Нет смысла откладывать разговор, – решила она. – Чем быстрее мы расстанемся, тем скорее все забудется».

– Даже не знаю. Мне нужно вставать в шесть часов утра.

– Раньше это тебе не мешало.

– Раньше я так не уставала.

– Да, да, понимаю.

Вид у Руфуса был такой несчастный, что Тилли стало его жалко. Она пошла на кухню и принесла два стакана вина.

– Держи, – сказала она, протягивая ему стакан. – Я так понимаю, что ты будешь спать на диване?

– Тилли, с чего такая жестокость? Что я тебе сделал?

– Ничего, просто я чертовски устала.

– Настолько, что не можешь поговорить со мной?

– Не до такой степени, но у меня к тебе тоже есть разговор.

– Хорошо. Тогда начинай первая.

«Боже мой, какой чудесный парень, – думала Тилли. – Явно чем-то расстроен, пришел поговорить со мной, готов и меня внимательно выслушать, а я собираюсь окатить его ушатом холодной воды. Может, не стоит пока этого делать?»

– Нет, нет, ты начал первым, – сказала она. – Валяй говори. Я вся внимание. – Она нежно улыбнулась ему и села напротив.

– Ты действительно готова меня выслушать, Тилли? Потому что я скажу тебе нечто ужасное. Я хочу тебе многое сказать, но начну с главного, с того, что я только что узнал. Мне бы так хотелось, чтобы ты вышла за меня замуж! Ты мне так нужна, особенно сейчас!

«Опять он с этим разговором. Значит, придется сказать ему о своем решении прямо сейчас. Так больше продолжаться не может». Тилли тяжело вздохнула, закурила сигарету, предложила закурить и Руфусу. Он покачал головой. Руфусу не нравилось, что Тилли курит, и она часто говорила ему, что обязательно бросит, хотя не думала об этом серьезно.

– Послушай, Руфус, – начала она нерешительно, – мне сделали предложение.

– Да? – спросил он с растерянным видом. – Какое предложение? – Руфус разволновался. – Другой мужчина?

«Господи, он еще пытается шутить».

– От целой компании мужчин.

– Не понимаю, Тилли.

– От компании по производству косметики. «Розенталь». Слышал о такой?

– Боюсь, что нет.

– Это очень большая компания. Они хотят подписать со мной контракт.

– А ты этого хочешь?

– Да.

– Тогда тебе надо взять хорошего юриста, чтобы он тщательно проверил все пункты этого контракта.

Руфус улыбнулся ей, но она не ответила на его улыбку.

– Я так и сделаю. Сумма контракта очень большая.

– Сколько?

– Около двух миллионов долларов.

Руфус присвистнул:

– Да, это много. Тилли пожала плечами:

– Возможно.

– Тилли, что происходит? Ты просто на себя не похожа.

– Я такая, как всегда. Возможно, даже больше, чем всегда.

– И как твой контракт отразится на нас?

– Мне придется жить в Нью-Йорке. По крайней мере год.

– И?

– Что «и»?

– Ты собираешься туда ехать?

– Конечно. Не могу же я отказаться от двух миллионов баксов.

– Почему ты не сказала мне об этом раньше? Мы могли бы все вместе обсудить.

У Руфуса был такой жалкий вид, что Тилли смягчилась:

– Руфус, мне очень жаль, но я приняла решение только сегодня. Мне кажется, что это тебя совершенно не касается.

– Тилли, все, что касается тебя, касается и меня, и ты это прекрасно знаешь.

– Да, знаю, – ответила Тилли. – Мне кажется, что это даже к лучшему. Разлука пойдет нам на пользу.

– Почему? – Руфус подошел к ней, взял за руку и нежно поцеловал.

Тилли заглянула ему в глаза, полные нежности и любви, и ее сердце заныло.

– Мне очень жаль, – сказала она, – но для меня так будет лучше.

– Но не для меня. Тебе все же следовало поговорить со мной.

– Зачем?

– Затем, что я люблю тебя, Тилли. Затем, что я хочу жениться на тебе. Быть всегда рядом с тобой, и ты прекрасно это знаешь.

– Да, Руфус, я знаю, но…

– Может, ты разлюбила меня? Может быть, дело именно в этом?

– Нет, Руфус, я тебя люблю, но любовь это еще не все.

– Для меня – все.

– Это неразумно, – ответила Тилли, вставая.

– Я так не считаю.

– А я считаю. Руфус, мы не можем пожениться. Я говорила тебе об этом сотни раз. У нашего брака нет будущего. Это будет… как бы получше выразиться… перетягивание каната. Изо дня в день. Ты будешь стараться переделать меня, а я тебя, и из этого ничего хорошего не получится. Это не сделает нас счастливыми, и в конце концов мы расстанемся. Лучше это сделать прямо сейчас, пока мы окончательно не поссорились. Поэтому я приняла это предложение. Поэтому я и уезжаю. Так будет лучше. Неужели ты не понимаешь?

– Нет, – ответил Руфус, – не понимаю. Я просто не верю своим ушам, Тилли. Это просто невероятно.

– Не понимаю почему? – спросила Тилли, начиная раздражаться. – Я же тебе сказала, что мы не будем счастливы вместе. Судьба подбрасывает нам хороший выход из положения.

– Как все у тебя просто. Ты приняла решение, и мы должны расстаться. Я тебя правильно понял, Тилли?

– Ну да. – Тилли пыталась найти подходящие слова, но это ей давалось с трудом. – Наверное, так, Руфус. Мне жаль, но это так.

– Понятно, – ответил Руфус, поднимаясь с дивана. – Теперь мне все понятно, хотя, впрочем, не совсем. Неужели причина только в двух миллионах долларов? Мне кажется, что здесь есть и что-то другое. Пока не знаю что. Не знаю, стоит ли тебя об этом спрашивать, но как юрист я должен расследовать этот случай и найти ему объяснение. Мне кажется, что сегодня что-то произошло, что заставило тебя изменить свое отношение ко мне. Ты с кем-то встретилась, или…

– Нет, я ни с кем не встречалась. Хотя, действительно, я познакомилась с твоей матерью, узнала, как она к тебе относится. С твоим отцом… Сегодня я поняла, что не смогу войти в твою семью. Это просто невозможно.

– И тебе не хочется даже попробовать? Я все время старался жить твоей жизнью, хотя это очень трудно, но я старался.

– Да, это трудно, – ответила Тилли, – между нами большая разница.

– В чем она, эта разница?

– Люди, с которыми я живу и работаю, говорят на одном со мной языке, они ходили в ту же школу, ели ту же еду, на той же скатерти, что и я. У нас все общее.

– Да, это так, и мне не все в них нравится. Мне, например, совсем не нравится, когда люди часто ругаются, употребляют жаргонные словечки. Мне не нравится, когда они постоянно говорят о том, что сейчас модно или не модно, чьи фотографии печатаются в журналах. Все это скучно, но я пытался приспособиться, потому что это твой мир, твоя жизнь. Мне казалось, что тем самым я помогаю тебе. Возможно, ты считаешь по-другому. Возможно, у тебя иной взгляд на вещи. Если ты приняла решение, что нам следует расстаться, что ж, пусть так и будет. Наверное, это к лучшему, если учесть, что ты принимаешь такие серьезные решения, даже не посоветовавшись со мной.

К своему ужасу, Тилли поняла, что он сейчас уйдет, уйдет навсегда, и ей вдруг стало холодно, несмотря на то, что в комнате стояла нестерпимая духота. Ей стало по-настоящему страшно потерять его. Она была уверена, что приняла правильное решение, но расстаться с Руфусом навсегда было выше ее сил. Она смотрела на него и чувствовала, как ее охватывает паника. Как она будет жить без него, без его любви, его дружбы, его внимательного взгляда? Как вообще она могла раньше жить без него, все эти двадцать лет ее жизни? Но она не видела альтернативы и, вместо того чтобы объяснить ему, что она чувствует, как ей трудно расстаться с ним, продолжала сидеть, молча глядя на него.

– Ну что же, – сказал он после долгого молчания, – мне пора, Тилли.

Он пошел к двери, взялся за ручку и посмотрел на нее. В его глазах стояли слезы. Тилли сжала кулаки так, что ногти вонзились ей в ладонь. Ее рот был плотно сжат. Она едва сдерживалась, чтобы не разрыдаться.

Руфус открыл дверь, немного помешкав, осторожно закрыл ее, и Тилли услышала, как он быстро сбегает по лестнице, как хлопнула входная дверь, загудел мотор его машины, и она рванула с места. И тут она вспомнила, что так и не спросила его, что он хотел ей рассказать, о чем хотел с ней поговорить, что его так беспокоило.