Текст книги "Другая женщина"
Автор книги: Пенни Винченци
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 31 страниц)
– Я тоже надеюсь.
Джеймс повесил трубку и сел на кровать, не отрывая взгляда от телефона. «Откуда Крессида могла получить такую сумму денег? – думал он. – А вдруг это связано с ее исчезновением?» Ему стало казаться, что та Крессида, которую он знал и любил все двадцать семь лет, внезапно исчезла, и ее место заняла совсем другая, совершенно не знакомая ему женщина.
Через полчаса к дому подкатила машина Бергинов. За рулем сидел Оливер, рядом с ним Тилли.
– Мне хотелось повидаться с Гарриет, – объяснила она свое появление. – Надеюсь, у вас все хорошо.
Увидев девушку, Джеймс занервничал. «Возьми себя в руки, Форрест, – приказал он себе. – Что она может тебе сейчас сделать?»
– Привет, Тилли, – сказала Гарриет, обнимая ее. – Ты, кажется, еще не знакома с моим отцом?
– Мы встречались, – ответила Тилли, с холодной улыбкой глядя на Джеймса, – один или два раза.
– Папа еще не вернулся с прогулки с Тео, – сказал Оливер, чтобы разрядить внезапно возникшую тишину, – а мама пока отдыхает. Они подойдут попозже. Спасибо, что пригласили нас.
Он выглядел ужасно: бледный, с мешками под глазами. Отказавшись от предложенного Гарриет стаканчика вина, он попросил чаю. Она налила ему чай в свою большую кружку.
– Я думала, только британцы пьют чай в минуты душевного дискомфорта, – сказала она, протягивая ему кружку.
– Я и есть брит, – ответил Оливер. – По крайней мере, я так считал.
Джеймс пригласил всех в гостиную. Ему стало казаться, что кухня действует ему на нервы – уж слишком много трагических часов они провели там. Он рассказал Оливеру о письме Крессиды и о том, где Мерлин нашел его. Оливер отнесся к его рассказу без всякого интереса. Он явно устал, и его больше ничто не интересовало.
– Письмо нам ничего не дает, насколько я понимаю, – сказал он безразличным тоном.
– По крайней мере, теперь мы знаем, что ее не похитили и она не попала под машину, – сказала Гарриет. – Правда, это слабое утешение. Как ты думаешь, Оливер, должны ли мы показать его полиции?
– Я не знаю. Решайте сами. – Обхватив руками голову, он запустил пальцы себе в волосы.
Гарриет подошла к нему и обняла за плечи.
– Оливер, дорогой, ты не должен отчаиваться. Она вернется. Войдет в дом, рассмеется и скажет: «Вы не представляете, что со мной произошло».
Оливер покачал головой, отсутствующим взглядом посмотрел на нее и сказал:
– Она не вернется.
Гарриет беспомощно взглянула на Тилли, которая уютно устроилась на софе, скрестив свои бесконечно длинные ноги, и наблюдала за всеми с неподдельным интересом.
Все– таки она удивительное существо, подумал Джеймс, украдкой наблюдая за девушкой, такие нечасто встречаются. Да ерунда все это. Таких, как она, сейчас много. Как их там теперь называют?… Топ-модели… Но встречал ли он хоть одну из них раньше. Нет, все-таки в ней что-то есть, какое-то невозмутимое спокойствие. Джеймс попытался вспомнить ее мать. Та явно не обладала таким спокойствием, хотя в обстоятельствах, при которых они встретились, трудно было быть спокойной. Она родила чудесную дочь и хорошо воспитала ее, совсем одна, без денег, без чьей-либо помощи. Джеймс отогнал от себя мысль о возмещении морального ущерба за второго, неродившегося ребенка и смущенно улыбнулся Тилли. Она, с легким удивлением изогнув брови, холодно посмотрела на него. «Что у нее в голове? Что она может мне сейчас сделать? Господи, ну и денек выдался!»
Как бы в ответ на его мысли Тилли внезапно встала и подошла к нему:
– Я люблю садовое искусство, мистер Форрест. Не покажете ли вы мне свой сад?
Все присутствующие с интересом смотрели на них, особенно Мэгги и Сюзи, которая даже привстала со своего места, готовая прийти Джеймсу на помощь. Он взглядом попросил ее не беспокоиться, заученной улыбкой врача улыбнулся Тилли, пытаясь узнать в этой роскошной женщине то маленькое худенькое существо, что он когда-то принимал, и которая могла бы быть его крестницей, случись все иначе. Какого черта он так волнуется?
– С удовольствием, – ответил он. – Идемте, я покажу вам свои розы. Мы скоро вернемся, – бросил он через плечо, заметив при этом, что Гарриет смотрит на них, ничего не понимая.
Она шла грациозной походкой, словно скользила по воздуху. Он следовал за ней и чувствовал себя ослом, бредующим за прекрасной породистой лошадью. Когда они отошли на приличное расстояние от дома, она остановилась, поджидая его.
– Может, пойдем туда? – спросила она, махнув рукой в сторону поля.
– Давайте дойдем до леса, – ответил он. – Это будет чудесная прогулка.
– Люблю чудесные прогулки, – ответила она с легкой иронией.
Они долго шли молча. На опушке леса она остановилась и посмотрела на него:
– Итак, мистер Форрест, мы давно с вами не встречались.
– Сколько вам сейчас? Девятнадцать?
– Двадцать, как вам хорошо известно.
– Ах, значит, двадцать.
– Двадцать лет. Они были очень трудными для моей матери.
– Да, наверное.
– А как вы? Судя по виду, преуспеваете.
– Более или менее.
– Думаю, что более, но я привела вас сюда поговорить совсем о другом.
– Мисс Миллз…
– К чему такие формальности, мистер Форрест? Зовите меня просто Тилли, тем более что скоро я войду в вашу семью. Руфус предложил мне выйти за него замуж. Он ведь член вашей семьи?
– Не совсем, но я понимаю, о чем вы говорите.
– Ни черта вы не понимаете. Неужели никто из ваших близких не заметил, на кого похож Руфус? Странно, мне это сразу бросилось в глаза. Я просто остолбенела.
– Я вас не понимаю. – «Господи, все обстоит хуже, чем я думал».
– Думаю, вы все отлично понимаете.
– Мисс Миллз… Тилли, уверяю вас…
– Ну хорошо, – внезапно согласилась она, – давайте не будем сейчас говорить об этом. Я просто хочу спросить, почему вы так поступили с моей матерью? Конечно, это дело давно минувших дней, но с этим я прожила всю жизнь и хочу получить ответ на свой вопрос.
Джеймс некоторое время молча смотрел на нее. Во рту у него пересохло.
– Я не совсем понимаю ваш вопрос. Вы спрашиваете о вашем рождении и о смерти вашей сестры?…
– Вы правильно меня поняли, но не это главное. Я все время пытаюсь убедить себя, что смерть моей сестры была неизбежной, но мне это с трудом удается. Я говорила на эту тему с Оливером. Он врач и должен знать…
– Вы говорили с ним о своем рождении? – Джеймс был так возмущен, что у него перехватило дыхание.
– Успокойтесь, не о своем, – ответила Тилли. Она посмотрела на него с надменной улыбкой. – Просто мне было интересно узнать, как протекают роды близнецов. Я спросила его, трудно ли их принимать, и он ответил, что в наши дни это совсем нетрудно, но лично он не любит такие роды, так как может случиться, что второй ребенок неправильно расположен, и тогда не знаешь, чего ждать. Джеймс мысленно поблагодарил Господа, что Оливеру приходилось во время практики сталкиваться с такими случаями.
– Тогда вы понимаете, в чем проблема, – сказал он.
– Понимаю. Я знаю, что у моей матери были трудные роды. Мне известно, что она хотела, чтобы роды были естественными. В этом ее убедила глупая корова Тамзин. Я знаю, что во время беременности она не ходила к врачу.
– Ну, вот и хорошо…
– Ничего не вижу здесь хорошего. Вы ведь тогда были пьяны, не так ли?
– Что вы сказали?
– Я сказала, что вы были пьяны.
– Да как вы смеете! – воскликнул Джеймс. – Как вы смеете, ничего толком не зная, обвинять меня в пьянстве!
– Это не я вас обвиняю, – ответила Тилли. – Как я могу обвинять вас? Вас обвинила маленькая студентка, которая присутствовала при родах. Она пришла к Тамзин и все рассказала.
– Не припоминаю, чтобы она говорила это комиссии, – спокойно ответил Джеймс, взяв себя в руки. – Я должен сказать вам…
– Позвольте мне продолжить, мистер Форрест, – перебила его Тилли. – Тогда она сказала, что вы очень устали. Интересно, как такое могло случиться? Может, ее заставили замолчать?
– Мисс Миллз, вы выдвигаете такие серьезные обвинения. Я должен сказать вам…
– Я пока не выдвигаю никаких обвинений, – ответила она с презрением. – Пока нет. Я еще не решила, кому первому мне рассказать об этом случае? Руфусу? А может, этой очаровательной Сюзи? Она что-нибудь знает об этом?
– Конечно, знает. Об этом писали в газетах. Меня полностью оправдали.
– Да, вы очень легко отделались. Вы просто молодец. Вы как ни в чем не бывало вернулись к своей работе.
Большой кабинет с дорогой мебелью, хорошие деньги, блестящая карьера…
– Все было не так уж и просто, – ответил Джеймс как можно безразличнее. – Этот случай послужил мне уроком на всю жизнь. Вы не поверите, но я действительно был очень расстроен. Не могу передать вам как. Это был первый и последний случай, когда я потерял ребенка.
– Так, значит, это вы его потеряли? – спросила с ненавистью Тилли. – Я всегда считала, что его потеряла моя мать, а оказывается, вы. Как это я не понимала? Так, значит, это вы прошли через боль и страдания, зная, что твой ребенок родился мертвым, что его вынули из тебя, как крысу? Значит, это вы из года в год кричали по ночам и вам снились кошмары? Значит, это вы страдали от мысли, что не ходили на осмотры и тем самым повредили своему ребенку? Я даже не предполагала, что это вы нуждались в моральной и материальной поддержке, чтобы пережить весь тот ужас. Это вам прислали страшное письмо, в котором все ваши ошибки и ответственность переложили на плечи другого человека? Какая же я глупая. Просто потрясающе!
– Я…
– Вы просто ублюдок! – Она остановилась и посмотрела ему в лицо. – Вы напыщенный, лживый ублюдок! До сегодняшнего дня я не знала, что делать. Мне просто хотелось посмотреть, как вы будете оправдываться. Сейчас я все слышала и видела, и меня просто тошнит от вас.
– Да как вы смеете? Как вы смеете разговаривать со мной таким тоном?
– Да очень просто, – весело ответила Тилли. – Я вообще очень храбрая. Наверное, это у меня в крови. Мои предки из племени воинов, и они очень умело бросали дротики. Теперь я знаю, что мне делать. Я расскажу каждому члену вашей семьи, что вы из себя представляете.
– Не посмеете! – ответил Джеймс, холодея.
– Почему вы так считаете?
– Потому что это клевета.
– Вы что, собираетесь возбудить против меня дело о клевете? Это было бы забавно! Нет, мистер Форрест, вы этого не сделаете. А вот я сделаю все, чтобы правда выплыла на свет и чтобы в первую очередь об этом узнала ваша жена, эта глупая корова. Она, наверное, очень гордится вами? Представляю, какой удар ее хватит.
– Мисс Миллз, предупреждаю вас…
– А Сюзи, ваша очаровательная подружка? А ваши дети? Господи, ведь Гарриет идеализирует вас, считает, что вы безупречны во всем.
– Боюсь, что она больше так не считает.
– Неужели? Мне кажется, она боготворит вас. А Руфус? Что думает о вас Руфус?
– Меня это мало интересует, – ответил Джеймс, стараясь держаться с достоинством.
– Я сильно в этом сомневаюсь. А старый тупица Мерлин? Он, кажется, ваш крестный? Он считает, что вы прекрасный парень.
– Послушайте, что вы от меня хотите? – спросил Джеймс, сдаваясь на милость победителя.
– Я хочу справедливости, мистер Форрест. Я хочу, чтобы моя мать знала, что во всем виноваты только вы и больше никто. Я хочу прийти и сказать ей правду. Хочу сказать, что, даже ходи она на осмотры, ничего бы не изменилось, так как вы тогда были пьяны, некомпетентны, и что только по вашей вине она потеряла ребенка, мою сестру, которая могла бы сегодня жить. И я хочу, чтобы ваша семья знала, какое вы дерьмо, как вы запугали студентку-практикантку, как вы угрожали ей…
– Да как вы смеете?! – закричал Джеймс. – Как вы смеете обвинять меня в этом?!
– Смею! Я все смею! Я уже говорила вам, что очень смелая. Скажу даже больше, мистер Форрест. Если вы не сделаете то, что я вам скажу, эта история обойдет все бульварные газеты и очень скоро.
– О, ради Бога. Почему вы думаете, что пресса заинтересуется этим делом? Столько воды утекло…
– Потому что за это возьмусь я, – ответила Тилли, глядя на него широко открытыми невинными глазами. – Я уже сейчас вижу заголовки в газетах. Я думаю, что история о близнецах, один из которых умер по вашей вине, заинтересует читателя. Я думаю, что с помощью компьютера можно будет воссоздать образ моей сестры, и все увидят, какой красивой она могла бы быть. Я думаю, людям будет интересно знать, по какой причине она родилась мертвой. Я также расскажу, как страдала моя мать, как она боролась с нищетой, а вы ни словом, ни делом не помогли ей.
Джеймс почувствовал, что теряет самообладание. Он шагнул вперед и поднял руку, чтобы ударить ее. Тилли с презрением смотрела на него. Он опустил руку и отступил.
– Вы мне отвратительны, – спокойно сказала девушка. – Боже, как вы отвратительны! – Она повернулась и зашагала к лесу.
Когда Джеймс, разбитый, измученный, охваченный страхом, подошел к дому, он наткнулся на Джулию Бергин. Она была одета в белую водолазку и полосатые бермуды. Ее лицо было умело подкрашено, волосы тщательно уложены.
– Джеймс, я ищу тебя. Как хорошо, что вы нас пригласили.
Весь вид и звонкий голос Джулии шли вразрез с тем отчаянием, в котором они все пребывали. Они были просто оскорбительными, и в первую очередь для Крессиды.
– Зачем я там понадобился? – спросил Джеймс, с трудом ворочая языком. Он чувствовал, что не может совладать с собой.
– Мэгги приготовила сандвичи. Она считает, что мы должны перекусить.
«Эта чертова Мэгги, – подумал Джеймс, – вечно она лезет со своей едой. Неужели она не может думать ни о чем другом?» Внезапно он вспомнил, что не ел с самого утра, и почувствовал страшный голод.
– Возможно, она права, – сказал он с натянутой улыбкой. – Все еще здесь?
– Конечно. Твой очаровательный крестный приготовил нам выпить. Такой душка. Большой оригинал. Многие сочли бы его прямоту за грубость, но мне она нравится. Мой психоаналитик учит меня, что мы все должны знать правду о себе.
– Неужели? – сказал Джеймс. – Это замечательно.
Он взял Джулию под руку и повел к дому.
– Ты не должен так волноваться, Джеймс. Я уверена, что с Крессидой ничего не случилось. Она скоро вернется.
– И мне хотелось бы так думать. Мне бы твой оптимизм!
– Моя женская интуиция, – сказала Джулия, – подсказывает мне, что ничего плохого не произошло. Ты знаешь, мы были очень дружны с Крессидой. Мы были как сестры. Она очень разумная девушка, у нее сильный характер. Она бы никогда не выкинула ничего плохого. Я это твердо знаю. Поверь мне.
Когда они вошли в гостиную, там все было по-прежнему. Все сидели на своих местах. Джеймсу казалось, что прошла целая вечность с тех пор, как он ушел с Тилли.
– Джеймс, как ты себя чувствуешь? – спросила Сюзи. – Ты выглядишь ужасно.
– Со мной все хорошо.
– А где Тилли? – с удивлением спросила Гарриет.
– Она решила погулять, – ответил Джеймс. – Сказала, что ей нужно размяться.
– Она удивительная! – с восторгом сказала Гарриет. – Вы знаете, она пробегает по пять миль в день.
– Молодчина! – с иронией заметил Джеймс. Гарриет подозрительно посмотрела на него. Он с непроницаемым лицом выдержал ее взгляд.
– Послушайте! – воскликнул Мерлин, сидевший рядом с Жанин. – Давайте поедим. Мэгги, ты наготовила еды на целый год. Жаль, если она пропадет. Положи ее в морозильник. Хорошая вещь – морозильники. У меня их целых два. Я хожу теперь в магазины два раза в год.
– Как интересно! – воскликнула Джулия. – А как же насчет свежих овощей и фруктов?
– Никогда не ем такой дряни, – ответил Мерлин. – Просто не выношу, за исключением красного перца. Я съедаю по нескольку штук в день. Здесь, конечно, я ем их свежими. Вы знаете, – Мерлин торжественно оглядел присутствующих, – что в одной штуке перца больше витамина «С», чем в трех апельсинах? Вы, конечно, знаете об этом, – добавил он, обращаясь к Жанин. – Не мне учить вас, что такое хорошая еда. Когда весь этот сыр-бор прекратится, позвольте мне приготовить для вас хороший обед.
Все смущенно молчали, стараясь не замечать бестактности Мерлина.
– Меня всегда поражало, как прекрасно вы выглядите, – сказала Джулия. – В вашем возрасте – и так выглядеть. – Нет, нет, Мэгги, не надо креветок. У меня от них аллергия. Положи мне кусочек огурца.
– В моем возрасте! – пробормотал Мерлин. – Знаете ли вы, леди, что в свои восемьдесят четыре года я выгляжу лучше многих ваших соотечественников? Посмотрите на них: все толстые, с обвисшими лицами, огромными животами, и все, как и вы, аллергики!
– Уж коли мы заговорили о здоровье, – вмешалась Гарриет, – Оливер, тебе не говорили, что накануне Крессида себя плохо чувствовала? Жанин слышала, как ее тошнило. Прошу прощения, что говорю об этом во время еды. Ты не знаешь, Оливер, она действительно была больна или это просто нервы?
Оливер встал со своего места и подошел к окну. Он постоял там некоторое время, молча глядя во двор, затем повернулся и сказал:
– Нет, она была не больна. Она была беременна. Джеймс, дай мне выпить.
Рука Джеймса с бутылкой виски дрогнула. Он посмотрел на Оливера, пытаясь в его глазах прочитать то, что тот думает о его любимой дочери. В его взгляде не было смущения или бравады, скорее он выражал гнев. Перед Джеймсом промелькнули тридцать лет его практики, когда он по мельчайшим признакам распознавал беременность, устанавливал ее сроки. Как это он не мог распознать, что его дочь беременна? Он посмотрел на Гарриет, которая, побелев, во все глаза смотрела на Оливера, и понял, что она думает о том же.
Глава 15
Манго. Половина седьмого вечера
Больше всего на свете ему хотелось увидеть сейчас Алису. События последних суток были кошмаром, и ему хотелось поговорить с человеком, не лишенным здравого смысла, а таким человеком была Алиса. Это она изменила всю его жизнь. Может, ему все-таки удастся вырваться в Лондон, может, они даже пообедают вместе. Крессида наверняка сегодня не вернется, и он не понадобится в качестве шафера. Кроме того, сейчас здесь Тилли, и она лучше него присмотрит за Оливером. Она и Руфус. Странная это пара, чудесная, но совершенно непредсказуемая.
Манго вспомнил двух предыдущих любовников Тилли – чрезвычайно эксцентричного кинорежиссера, который недавно сменил профессию и теперь участвовал в гонках «Формула-2», и чернокожего бисексуала, дизайнера по интерьеру, известного тем, что с помощью лишь одному ему известных средств он добивался потрясающего эффекта. И вот сейчас она влюблена в прекрасно воспитанного английского адвоката, который уважает своих родителей, открывает перед женщинами двери, встает, когда в комнату входят старшие. Любовь творит с людьми странные вещи. Это он знает по собственному опыту. Он мог бы влюбиться в любую достигшую совершеннолетия девушку на любом из континентов, а вместо этого потерял голову из-за многоопытной, бывшей замужем, почти сорокалетней женщины, обремененной тремя детьми. Как после этого не поверить в любовь? Руфус, который впервые влюбился, когда ему было семнадцать, только и мог тогда говорить что о своей любви. Это было во Франции, где Манго проводил с ним и его родителями школьные каникулы. Руфус был вынужден тогда расстаться со своей возлюбленной, так как пришло время возвращаться в Лондон. Манго слушал бесконечные рассказы Руфуса о его девушке и не мог поверить, что они не были близки, на чем тот настаивал. Манго не хотел в это поверить и не верил до тех пор, пока не попал в такую же ситуацию с Алисой. Теперь он знал, что в постель можно лечь только по обоюдному желанию. Любовь делает с людьми странные вещи.
Он снял трубку и набрал номер Алисы. К телефону подошла Джемайма.
– Привет, Мими. Это Манго.
– О, Манго, привет. Как там свадьба?
– Гм-м… так себе. Мама дома?
– Передаю ей трубку.
В трубке послышался низкий, слегка хрипловатый голос Алисы. До чего же он был чудесен!
– Алло, Манго? Неужели ты уже освободился? Как твоя речь?
– Сегодня у меня странный день. Мне хотелось бы с тобой увидеться.
– Когда, сегодня? Я думала, что ты…
– Алиса, она не состоялась.
– Что не состоялась?
– Свадьба. Невеста сбежала.
– Не может быть!
– Может. Это просто кошмар. Ты не представляешь, как все себя ужасно чувствуют. Я думаю, что мне лучше вернуться в Лондон. Мне здесь больше нечего делать. Ты свободна сегодня вечером?
– Свободна, но…
– Вот и хорошо. Как только выберусь отсюда, я тебе позвоню. Боюсь, что это будет поздно. Ты не возражаешь?
На другом конце трубки молчали, затем послышалось нерешительное:
– Нет. Конечно, нет, но только сначала позвони мне.
– Обязательно. Я люблю тебя, Алиса. Бай-бай.
Он сразу почувствовал себя лучше. Манго позвонил в гостиницу, где остановились Бергины, и ему сказали, что они все ушли. Вот и хорошо. Хоть бы они все исчезли, это бы развязало ему руки. Он может позвонить всем от Алисы и вернуться, если понадобится.
Манго принял душ, надел чистую белую рубашку и свои любимые джинсы, побросал вещи в саквояж, который ему подарила Саша на день рождения. Хорошая девушка эта Саша. Хоть бы ее брак с отцом продлился подольше. Что-то ему подсказывало, что он недолговечен.
В последнюю минуту Манго решил, что надо предупредить отца. Он знал, что они с Сашей в баре. Он спустился туда, но их там не оказалось.
– Мистер Баган в бассейне, сэр, – ответил ему бармен, – а миссис Баган гуляет в саду.
Манго решил, что лучше обо всем сказать Саше, чтобы потом она передала отцу, и пошел ее искать.
Он нашел Сашу сидящей на скамейке за теннисным кортом. Она болтала с кем-то по сотовому телефону и не видела его. Что-то в ней насторожило Манго. Она была какая-то другая, не такая, как всегда, какая-то слишком деловитая. Он не слышал, о чем она говорила по телефону, только отметил про себя, что разговор, похоже, был серьезный. Она посмотрела в его сторону и увидела его.
– Чао, – сказала она и отключила телефон. – Привет, Манго. Как дела?
– Нормально. Сегодня какой-то странный день.
– Да, это так. Как ты думаешь, куда она убежала?
– Это одному Богу известно. Теперь все вспоминают, что она была очень взволнована и чем-то обеспокоена, что у нее не выдержали нервы – и она убежала. Но лично мне кажется, что здесь что-то не так.
– Вот как? А что именно? – Голубые глаза Саши вспыхнули неподдельным интересом, на ее губах появилась загадочная улыбка.
– Ну, я пока в этом не очень уверен, – ответил Манго. Ему не хотелось рассказывать ей о поведении Оливера и о том, что тот пытался отравиться. Он любил Сашу, но почему-то не очень доверял ей. – А что ты об этом думаешь? – в свою очередь, спросил он.
– Мне кажется, что она действительно была чем-то взволнована. Я разговаривала с ней вчера. Мне кажется, здесь не просто нервы. Меня поразил ее вид.
– О чем вы говорили?
– Да так, о разных пустяках. Дело не в том, что она говорила, а в том, как она выглядела. Она была напряженной и какой-то странной. Мы болтали, и вдруг она меня спросила, где Тео. Она хотела что-то попросить у него.
– Спросить или попросить?
– Попросить. Определенно попросить. Так или иначе, но его не было. Он уехал в Оксфорд. Я сказала, что могу передать ему ее просьбу, но она отказалась. Ответила, что сама сделает это позже. Но она так и не обратилась к нему с просьбой. Я сказала Тео о Крессиде, и он позвонил к ним домой, но она сказала, чтобы Тео не беспокоился, что она уже раздумала.
– И ты не знаешь, что это была за просьба?
– Не имею ни малейшего представления. Но со временем у меня создалось впечатление, что она действительно хотела что-то у него попросить. Возможно, денег, я не знаю. Но, что бы это ни было, последнее дело убегать неизвестно куда в день своей свадьбы. Мне кажется, что ее кто-то подтолкнул к этому и у нее не было выбора.
– Ты думаешь, это был шантаж? – спросил Манго, совершенно заинтригованный.
– Может, и не шантаж, но что-то или кто-то подействовали на нее, хотя, по моему мнению, она не принадлежит к типу женщин, которые легко сдаются.
– Ты просто ее не знаешь, – ответил Манго. – Она такая доверчивая, нежная. Полная противоположность Гарриет.
– Вот уж действительно.
– Интересно, – сказал Манго, садясь рядом.
– Что тебе интересно?
– Мне почему-то кажется, что ты ее не любишь.
– Почему я должна ее любить? Я их обеих плохо знаю. Хотя мне Гарриет очень нравится, насколько я ее знаю. У нее есть мозги.
– А ты любишь женщин с мозгами?
– Да, люблю.
– Ты меня удивляешь.
– Почему?
– Ну не знаю… Ты больше напоминаешь мне Крессиду, чем Гарриет.
– Неужели? Тебе кажется, что у меня совсем нет мозгов?
Саша вела себя непринужденно и, кажется, очень наслаждалась беседой. Манго совсем не узнавал в ней прежнюю Сашу.
– Ну я… – начал он мямлить.
– Надеюсь, ты не считаешь меня безмозглой дурой, которая запустила лапу в карман твоего отца?
– Конечно же, нет.
– А я думаю, что считаешь, – сказала она со вздохом, – хотя какое это теперь имеет значение?
– Да, имеет, – ответил Манго, сам себе удивляясь. – Если это имеет для тебя значение, то и для меня тоже.
– Интересно почему?
– Потому что ты всегда ко мне хорошо относилась, – ответил Манго и взял в свои руки ее ладонь.
Она была маленькой и изящной, с ухоженными – а Манго всегда нравилось, когда у женщины ухоженные ногти, – длинными ногтями, гораздо длиннее тех, что могли себе позволить Сюзи или Алиса. Саша вздрогнула и с любопытством посмотрела на него:
– Скажу по правде, это было совсем нетрудно. Ты тоже ко мне хорошо относился. Большинство людей так ко мне не относится.
– Кто именно?
– Друзья твоего отца, его коллеги, сотрудники, его сын Майкл.
– Майкл дурак! Не стоило обращать на него внимания.
– Я и не обращала, но это не совсем хорошо. Конечно, все очень вежливы со мной, но это какая-то показная вежливость.
– Я уверен, что…
– Манго, это неизбежно. Всем кажется, что я охотница за деньгами, и где-то они правы. Когда я впервые встретилась с твоим отцом, то сразу влюбилась в него. Мне он показался таким неотразимым, таким умным. Наверное, поэтому в него влюблялись многие женщины. Конечно, деньги тоже имеют значение, но главное не в них. Похоже, когда все это началось…
– Что началось, Саша?
– Ну, это пренебрежение, это похлопывание по плечу… А уж когда я узнала, что он не любит меня…
– Как не любит? Я знаю, что любит. – Манго почувствовал себя неуютно. Он вдруг понял, что Саша говорит правду.
– Манго, он меня не любит. Он любил только дважды. Один раз твою мать, второй… Какое это имеет значение?
– Скажи мне.
– Нет, не могу. Это не мой секрет.
– Это отец тебе сказал? – спросил Манго, не в силах скрыть любопытство.
– Конечно, нет. Я сама догадалась.
– Ради Бога, Саша, расскажи мне. Я никому об этом не скажу.
– Нет, Манго, не могу. Ты куда-то собрался?
– Я хочу уехать в Лондон. Как ты думаешь, отец будет возражать?
– А кто у тебя в Лондоне, Манго? – Она снова улыбнулась ему своей загадочной улыбкой, так сильно отличавшейся от ее прежней вежливой улыбки. – Любимая?
– Да, но не говори об этом отцу. Договорились?
– Не скажу. Она красивая?
– Очень. Я хочу жениться на ней.
– Боже! Вот так вот, внезапно? Ты хорошо подумал? Зазвонил телефон. Саша посмотрела на него и, слегка отвернувшись, сняла трубку.
– Алло. Да, да, конечно. Чудесно. Спасибо, что позвонили. Хорошо. Просто великолепно. Встретимся позже. Хотите, чтобы я приехала сейчас? Манго, вон идет твой отец. Ты можешь сам сказать ему о своем отъезде.
– Что? Что такое? – веселым голосом спросил Тео. – Саша, что ты здесь делаешь? Мы же договорились встретиться в баре.
– Да, договорились, но я устала ждать тебя. А сегодня такой чудесный вечер! – Голос Саши звучал бодро и уверенно.
Тео с непроницаемым лицом молчал.
– Да, конечно, – сказал он, наконец, пересилив себя. – Может, нам выпить прямо здесь? Манго, присоединишься к нам?
– Ну…
– Манго хочет уехать в Лондон, – сказала Саша. – Не вижу причин, почему бы ему так не поступить.
– В Лондон? Ну, не знаю. Это как-то неожиданно. Мы все сейчас в таком трудном положении. Твои друзья рассчитывают на тебя, Манго. Мне кажется, что тебе лучше остаться.
– Но, папа…
– Манго, я считаю, что ты должен остаться. Хорошо?
– Но почему я должен? Все куда-то разъехались…
– Манго, пожалуйста. Я хочу, чтобы ты остался.
– А я не хочу оставаться, – сказал Манго! Его лицо пошло пятнами, что всегда у него являлось признаком раздражения. – Все, что от меня зависело, я уже сделал. Вы даже не представляете… – Он внезапно замолчал, не желая рассказывать отцу и Саше о событиях минувшей ночи.
– Ты ведешь себя, как всегда, глупо, – сказал Тео. – Мне это совсем не нравится, Манго.
– Мне жаль, что я не оправдываю твоих надежд, – сказал Манго, понимая, что он ведет себя, как обиженный ребенок, но ничего не мог с собой поделать. – У меня есть дела и поважнее, чем сидеть здесь с вами.
– Да? – удивился Тео. – Могу себе представить, что это за дела!
– Тео, – вмешалась Саша, – мне кажется…
– Саша, это тебя не касается.
Саша поднялась со своего места и отошла в сторону. Тео хотел последовать за ней, но в последнюю минуту раздумал и опять посмотрел на Манго.
– Так ты хочешь с нами выпить или нет? – спросил он.
– Нет, – ответил Манго. – Я уезжаю в Лондон.
– В таком случае могу я тебя спросить зачем? – Тео едва сдерживал себя. – Что у тебя там такого важного? Наверное, опять игра в покер?
– Нет. Мне надо кое с кем увидеться.
– Интересно с кем?
– Должен ли я тебе об этом докладывать? – устало спросил Манго.
– Не должен, но мне интересно знать.
Голос Тео звучал спокойно. Манго посмотрел на отца и увидел, что тот улыбается. Казалось, что он действительно интересовался его делами. «Воспользуйся моментом, Манго, – мысленно приказал он себе. – Расскажи ему все. Другого подходящего момента может и не быть».
– Хорошо, я скажу тебе. Ее зовут Алиса.
– Красивое имя. Чем она занимается?
– Она работает.
– От скуки, я полагаю.
– Нет, чтобы содержать свою семью.
– Какую семью? Родителей?
– Нет, своих детей.
– Детей? Манго, у тебя что, роман с матерью-одиночкой? – рассмеялся Тео.
– Почти что так, – ответил Манго. – Алиса разведена.
– Понимаю. – Тео не на шутку растерялся и не знал, что сказать.
К ним подошла Саша и остановилась, прислушиваясь к их разговору. Она улыбнулась Манго, и ее улыбка подействовала на него вдохновляюще.
– Сколько лет твоей Алисе? – спросил Тео. – И как давно она в разводе?
– Уже давно. Ей тридцать девять.
– Тридцать девять, – как эхо повторил Тео. Казалось, он не мог переварить полученную информацию.
Телефон в Сашиной руке зазвонил. Она включила его и сказала, что перезвонит позже.
– Кто это был? – спросил Тео.
– Джеки. – Джеки была их экономка в Лондоне.
– Хорошо, я позвоню ей позже.
– Тео, она звонила мне.
– Ну хорошо. Послушай, Манго, надеюсь, ты отдаешь себе отчет, что делаешь. Смотри, чтобы эта связь не затянулась надолго.
– Папа, – начал Манго, чувствуя, как его охватывает гнев. Как только отец смеет поучать его? Отец, который превратил свою жизнь в цепь непрерывных похождений, в сплошной роман? – Папа, я отдаю себе отчет в том, что делаю. Эта связь надолго. Я хочу жениться на Алисе. Раз и навсегда.
