Текст книги "Украина: история"
Автор книги: Орест Субтельный
Жанр:
История
сообщить о нарушении
Текущая страница: 51 (всего у книги 62 страниц)
24. ВОССТАНОВЛЕНИЕ
Последствия второй мировой войны для Украины не сводились к одним разрушениям – они были значительно шире. Послевоенная Украина во многих отношениях решительнейшим образом отличалась от довоенной. Значительно расширились ее границы, возросло ее экономическое и политическое значение в СССР, радикально изменился состав населения, наконец, что наиболее важно, впервые за многие столетия украинцы были объединены в рамках одного государства. И украинское общество, и советский режим стремились приспособиться к этим переменам, поэтому их старания в этой области являются главной темой истории послевоенной Украины.
Территориальные и демографические измененияВажнейшим территориальным приобретением для украинцев в итоге второй мировой войны стало включение Западной Украины в состав СССР. К величайшему огорчению поляков, Сталину удалось убедить Великобританию и США признать аннексию Советским Союзом земель, где западные украинцы представляли большинство населения. В результате на Ялтинской конференции 1945 г. Советы сумели заставить восстановленное польское государство отказаться от притязаний на большую часть Галичины и Волыни и согласиться на установление границы с СССР по так называемой «линии Керзона». Особенно болезненной для поляков стала потеря Львова – этого многолетнего бастиона польского господства и культуры.
Почему же Сталин так настойчиво добивался присоединения Западной Украины? Формально его доводы состояли в том, что нет ничего более естественного, чем воссоединение угнетаемых западных украинцев со своими братьями в советской Украине. Впрочем, поскольку забота Сталина о нуждах украинцев представляется весьма сомнительной, в этом вопросе главную роль играли его собственные политические интересы. Ни в политическом, ни в военном отношении поляки не могли тягаться со Сталиным, и он просто не испытывал никакой потребности возвращать им Галичину и Волынь. К тому же обладание Западной Украиной давало Советскому Союзу удобную стратегическую позицию относительно Польши, Венгрии и Чехословакии. Наконец, Сталин намеревался разгромить украинский национализм, для чего необходимо было владеть Западной Украиной – очагом этого движения.
Территориальные приобретения советской Украины 1939—1954 гг.
Урегулирование территориальных вопросов с Польшей включало также обмен населения. В период с 1944 по 1946 г. Советы дали возможность приблизительно 1 млн поляков переехать из Галичины и Волыни в Польшу (в это число входило значительное количество евреев и украинцев, выдававших себя за поляков). В свою очередь в советскую Украину добровольно или принудительно переселились около 520 тыс. украинцев, оказавшихся на польской территории. Это последнее переселение поляков завершило их продолжительный исход из Украины, начавшийся еще в 1648 г., когда польская шляхта утратила контроль над Левобережьем. Он продолжался и в XVIII—XIX столетиях: тогда польская шляхта сначала лишилась политического преобладания на Правобережье, а затем и экономического влияния. Завершением этого процесса стало изгнание поляков Советами после второй мировой войны из Галичины и Волыни – тех территорий, откуда 600 лет назад началась экспансия поляков в Украину. С уходом поляков в истории Украины была перевернута последняя страница весьма содержательных, антагонистических, но и часто взаимообогащающих отношений, и 1947 год поставил на этой странице последнюю точку.
Вскоре после окончания войны Москва сумела также «убедить» Чехословакию и Румынию отказаться от их претензий соответственно на Закарпатье и Буковину. Итак, в конце концов вся Западная Украина с ее 7-миллионным населением и территорией в 110 тыс. кв. км вошла в состав СССР. К концу 1945 г. территория советской Украины достигала более 580 тыс. кв. км, а население – около 41 млн человек.
Поляки оказались не единственным этническим меньшинством, чье присутствие в Украине резко уменьшилось в результате войны. До 1939 г. здесь жили около 650 тыс. немцев, в основном потомков колонистов XVIII в. Опасаясь, что они могут перейти на сторону своих соотечественников, Сталин переселил почти всех украинских немцев в Среднюю Азию. Такая же участь постигла приблизительно 200 тыс. крымских татар, чья территория позднее была включена в состав УССР.
Убежденный, что все они поголовно сотрудничали с немцами, в 1944 г. Сталин приказал в массовом порядке изгнать их из Крыма. Лишь половина крымских татар, грубо и жестоко выброшенных из своего дома, выдержала депортацию в Среднюю Азию. Однако самой трагичной оказалась судьба украинских евреев. В результате немецкой политики уничтожения, а также массовых эвакуаций и обменов населением приблизительно из 2,7 млн евреев, живших в Украине в 1930-е годы, здесь осталось около 800 тыс.
Разительным контрастом на фоне убывания национальных меньшинств стал быстрый рост численности русских в Украине. После войны Украина, особенно ее западные районы, испытывала большую потребность в промышленных рабочих, управленческих кадрах и партийных функционерах. Сотни тысяч русских, направляемых советским правительством, хлынули сюда, особенно в города, заполняя эти пробелы. Стремительный рост их численности иллюстрируют такие данные: если в 1939 г. в Украине насчитывалось 4 млн русских – около 12 % всего населения, то к 1959 г. эта цифра возросла почти до 7 млн. т. е. 16 %. В Западной Украине, где до войны русских почти не было, к 1959 г. их численность достигла 330 тыс., что составляло 5 % местного населения.
Радикальные перемены в этническом составе населения Украины практически свели на нет значение таких народов, как поляки, евреи или крымские татары, долгое время игравших важную роль в ее жизни и немало обогащавших ее культурную мозаику. Их место в основном заняли русские. Более того, присоединение западных территорий почти не увеличило удельного веса украинцев в целом, поскольку главным образом компенсировало людские потери, понесенные в результате войны. Все эти процессы привели к тому, что Украина из многонационального сообщества превратилась в основном в двухнациональное, в котором демографически почти не возраставшее украинское большинство сосуществовало с постоянно растущим русским меньшинством.
ВосстановлениеВ результате четырех лет самой разрушительной в истории войны Советский Союз столкнулся с колоссальной задачей восстановления экономики. К примеру, объем промышленной продукции Украины в 1945 г. составлял всего 26 % уровня 1940 г. Как и следовало ожидать, советская власть приступила к восстановлению вконец расстроенной экономики с составления четвертого пятилетнего плана (1946—1950). В нем вновь отразилась характерная особенность тоталитарной системы: ее способность концентрировать ресурсы и распоряжаться ими, невзирая на желания и нужды людей. Отсюда и ошеломляющие требования: восстановить разоренные районы, поднять промышленность и сельское хозяйство до довоенного уровня и даже превысить его – и все это за пять лет. Сталин также предлагал ряд грандиозных «преобразований» природы в Украине, предусматривавших сооружение огромной плотины на Днепре и создание обширных лесных зон в степях для предупреждения засух и выветривания почв. Несмотря на военные жертвы и истощение, советским рабочим предстоял тяжелый, как никогда, труд, поскольку план требовал повышения производительности на 36 %.
Восстановление экономики. Как и в 1930-е годы, результаты четвертого пятилетнего плана были неоднозначными. В тяжелой промышленности, получившей 85 % капиталовложений, процесс восстановления достиг заметных успехов. К 1950 г. общий объем промышленной продукции Украины превышал уровень 1940 г. на 15 %. В Западной Украине, где до войны тяжелая промышленность практически отсутствовала, прогресс был особенно впечатляющим: к 1950 г. объем промышленной продукции региона увеличился на 230 %. В 1950-е годы Украина вновь превратилась в одно из ведущих промышленных государств Европы. Она производила больше чугуна на душу населения, чем Великобритания, Западная Германия и Франция (западные немцы, правда, производили больше стали), а по угледобыче почти равнялась Западной Германии. Впрочем, если промышленность Украины и стала мощнее по сравнению с довоенным временем, ее доля в общем объеме промышленной продукции Советского Союза снизилась, поскольку новые индустриальные центры, выросшие за Уралом, развивались куда быстрее.
Увеличение количества и укрупнение заводов, однако, не означали заметного улучшения жизненного уровня. Традиционное для советской власти пренебрежение к производству товаров широкого потребления привело к таким крайностям, что покупка пары обуви, зубной щетки и даже буханки хлеба превратилась в проблему. К 1950 г. легкая промышленность еле достигла 80 % довоенного уровня производства. Потребительские возможности населения были снижены также в результате денежной реформы 1947 г., ударившей по личным сбережениям граждан.
Но пробелы и неудачи восстановления нигде не были так ощутимы, как в сельском хозяйстве – этой традиционной ахиллесовой пяте советской экономики. Лишившись большей части поголовья скота и техники, сельское хозяйство после войны находилось в еще более глубоком упадке, чем промышленность. Положение серьезно осложнилось тем, что у советских плановых органов сельское хозяйство, как всегда, не входило в число приоритетных отраслей, а политика по отношению к селу явно не способствовала росту его производительных сил. Состояние сельского хозяйства Украины катастрофически ухудшилось и в результате страшной засухи 1946 г., когда в третий раз за годы советской власти украинское крестьянство пережило голод.
Несмотря на явные хронические проблемы коллективного хозяйства на селе, советское руководство было убеждено в необходимости восстановления коллективизации и даже ее интенсификации. В 1946 г. были предприняты меры по изъятию у крестьян земли и инвентаря, «приватизированных» ими во время войны. В следующем году по инициативе Никиты Хрущева в Украине – этом привычном сельскохозяйственном испытательном полигоне Советского Союза – началась реализация очередного прожекта, претендовавшего на быстрое и легкое разрешение всех сельскохозяйственных проблем. Его суть сводилась к объединению мелких колхозов в огромные «агрогорода», что, по идее, должно было, во-первых, позволить более эффективно использовать дефицитную сельскохозяйственную технику, во-вторых,– обеспечить жителям этих гигантов (в каждом их предполагалось около 5 тыс.) все преимущества городской жизни. Проект также предполагал изъятие личных приусадебных участков, с которых крестьяне получали большую часть продуктов питания. Наконец, он предусматривал еще большее усиление контроля над сельским населением. Однако идея ликвидации крошечных, но жизненно важных для крестьян личных земельных участков уже переходила всякие границы терпения: пассивное сопротивление и громкие протесты достигли таких размеров, что властям пришлось отказаться от замысла «агрогородов». Хаос и широкое недовольство, принесенные этим «проектом века», еще больше усугубили положение дел в сельском хозяйстве. В итоге к 1950 г. производство зерна в Украине достигло только 60 % уровня 1940 г., и продовольственные товары оставались в ряду дефицитных.
Восстановление политических структур. Несмотря на то что в начале войны коммунистическая партия Украины находилась в очень сложном положении, пережила она это на удивление хорошо. На партию легла ответственность за поражения начального этапа войны, ошибки и ошеломляющие потери; ее престиж и авторитет резко упали. Военные мобилизации и утраты на фронте уменьшили численность украинских коммунистов с более чем 600 тыс. в 1940 г. до менее чем 200 тыс. в 1945. Большая часть членов партии была эвакуирована при советском отступлении, поэтому во время войны в Украине их оставалось только около 15 тыс. Впрочем, когда фортуна вновь повернулась лицом к Советам, она улыбнулась и украинским коммунистам.
Членов партии, особенно руководящих работников, занимавшихся украинскими делами во время войны, отличало глубокое чувство внутренней солидарности. В значительной степени оно произросло на почве боевого товарищества, характерного для организаторов и руководителей партизанского движения. Этот тесно связанный круг избранных в верхах украинских коммунистов, часто называемый «партизанским кланом», дал впоследствии многих членов украинских «мафий», обычно связываемых с именами Хрущева и Брежнева.
После войны, когда вернулись эвакуированные или демобилизованные коммунисты и развернулся прием в партию нового пополнения, ее численность резко возросла и к 1950 г. превышала 700 тыс. человек. Впрочем, количество коммунистов в Украине оставалось относительно небольшим: на каждую тысячу человек населения приходилось 20 членов партии, в то время как средний общесоюзный показатель был более высоким – 30 коммунистов на тысячу. Важные изменения произошли также в этническом составе КП(б)У. Стараясь приобщиться к советскому режиму, одержавшему победу в войне, честолюбивые украинцы больше, чем когда-либо, стремились ко вступлению в партию: если в 1920 г. украинцев в ней было лишь 19 %, то к 1958 г.– уже свыше 60 %. Правда, русские по-прежнему составляли непропорционально большой процент на высших уровнях, но и здесь стало ощущаться присутствие украинцев. Еще одной новой характеристикой украинских коммунистов (как, впрочем, и общесоюзной партии) стала тенденция к вовлечению в свои ряды во все больших масштабах советской социально-экономической элиты. Так, в 1950-е годы членами партии были каждый третий инженер и каждый пятый врач, в то время как среди рабочих коммунистом был один из тридцати пяти, а у колхозников – из сорока пяти. Послевоенная партия явно превращалась в интеллектуально оснащенную организацию советского «истеблишмента».
Украинские коммунисты могли быть довольны своим быстрым послевоенным возрождением, однако Сталин требовал от них куда большего. Восстановление промышленности в Украине по сравнению с другими регионами Советского Союза продвигалось медленно, важнейший для республики сельскохозяйственный сектор находился в катастрофическом положении, национальные амбиции украинцев, особенно в Западной Украине, далеко не были погашены. Поэтому в марте 1947 г. Сталин направил в республику своего «аварийного монтера» Кагановича, сменившего Хрущева на посту первого секретаря ЦК КП(б)У. Однако весьма непопулярный среди украинцев Каганович добился мизерных успехов, и Хрущев, проявлявший, несмотря на русское происхождение, признаки местного патриотизма, вернулся в Киев.
На правительственном уровне наиболее примечательным итогом войны стало неожиданное (и весьма ограниченное) появление Украины на международной арене. По настоянию Сталина Украина и Белоруссия вместе с СССР были включены в число 47 государств – основателей Организации Объединенных Наций. Общепринятая версия, объясняющая позицию Сталина в этом вопросе, сводится к тому, что он якобы стремился заполучить как можно больше голосов в ООН (вначале он вообще добивался отдельного права голоса для каждой из 16 советских республик). Тем не менее есть свидетельства того, что этот шаг Сталина был также его реакцией на подъем чувства самоуважения украинцев в связи с их ролью в победе над нацистской Германией. Так или иначе, с 1945 г. при ООН действует украинская миссия. Согласно советским источникам, к 1950 г. Украина стала также членом 20 международных организаций и заключила от своего имени 65 договоров. При этом, разумеется, Украина придерживалась в ООН и всех других организациях позиций, на которых стоял СССР. В 1947 г. Великобритания предложила Украине установить прямые дипломатические связи, однако ответа на получила. По словам одного из западных специалистов, функции министерства иностранных дел Украины были «церемониальными, декоративными и символическими».
Давая оценку потенциальным возможностям выхода Украины на международную арену, Ярослав Билинский писал: «Международное представительство Украинской ССР с ее гимном, государственным флагом и министерством иностранных дел, без сомнения, относится к разряду советского конституционного декора... Если бы режиму удалось удушить национальные амбиции украинцев, никакие конституционные установления уже не вдохнули бы в них жизнь. Если же подобные попытки провалились бы, то даже в виде цветастой декорации такой атрибут, как международное представительство, еще оставлял пищу для размышлений, а при удачном стечении обстоятельств мог стать искрой, порождающей действие».
Поглощение Западной Украины1654 г., когда российские цари начали расширять свой контроль над Украиной, украинцы жили в двух различных мирах: в одном правили русские, в другом – поляки и австрийцы. Различия между двумя украинскими сообществами, как мы неоднократно имели возможность наблюдать, определенно выходили за рамки политических систем и основывались на значительных исторических, культурных, социально-экономических и психологических особенностях. В результате второй мировой войны раздвоение Украины на Западную и Восточную наконец прекратилось – по крайней мере на политическом уровне. После войны (период 1939—1941 гг. был слишком коротким, чтобы оставить долговременные следы) советский режим – к лучшему или к худшему – всячески пытался приспособить западных украинцев к советской системе и приравнять к их восточным соотечественникам. Этот процесс слияния двух долгое время разъединенных частей украинского народа стал не только одним из главных в послевоенное время, но и эпохально важным во всей истории Украины.
В достижении этой цели советский режим опирался на свое колоссальное военное и политическое преимущество. Но задача, которую он перед собой ставил, оставалась необычайно сложной, поскольку в Западной Украине ему противостояли все основные составляющие здешнего общества: греко-католическая церковь – эта верховная западноукраинская институция – была совершенно несовместима с новым режимом; крестьяне, составлявшие большинство населения, ужасались перспективы коллективизации; молодежь, значительная часть которой была предана идеям национализма, видела в советской власти своего злейшего врага.
Ликвидация греко-католической церкви. Поскольку греко-кгтолическая церковь являлась основным и наиболее крепким звеном, связующим западных украинцев с Западом, и функционировала именно как национальная церковь, ей суждено было стать одной из первых целей, на которых сосредоточился ураганный огонь советской власти. Сигналом к началу антицерковной кампании послужила смерть 1 ноября 1944 г. чрезвычайно популярного в народе митрополита Шептицкого. Когда митрополита не стало и, таким образом, исчезла главная помеха для начала наступления на греко-католиков, пресса сразу же зарябила статьями, обвиняющими «униатскую» церковь в «коллаборационизме» с нацистами и поддержке националистического подполья. Особым усердием в этих «разоблачениях» отличался западноукраинский коммунист Ярослав Галан. Следом за кампанией клеветы и несусветных обвинений прошла серия арестов по сфабрикованным делам, в результате чего почти весь иерархат греко-католической церкви во главе с Йосипом Слипым оказался в сибирских лагерях.
Ликвидируя верхушку греко-католической церкви, Советы одновременно убедили известного священника Гаврила Кос-тельника организовать группу духовенства для агитации за разрыв унии с Римом. Оппозицию, возникшую в связи с деятельностью этой группы, разгромил НКВД, развернув террор против священников. 8 марта 1946 г. сторонники Костельника созвали синод (совершенно неправомочный акт, поскольку на нем не присутствовали епископы) для рассмотрения вопроса о связях с Римом. В результате было принято наперед известное решение: 216 священников и 19 представителей мирян проголосовали за разрыв Брестской унии 1596 г, раскол с Римом и «воссоединение» греко-католической церкви С русской православной. Чуть позже этот сценарий с одной только поправкой – якобы случайной гибелью епископа Геодора Ромжи – воспроизвели в Закарпатье, и к 1951 г. греко-католическая церковь в этом регионе также была ликвидирована.
Растерянные исчезновением своих иерархов, усмиренные террористической тактикой Советов и опасаясь за судьбы своих семей, многие греко-католические священники перешли в православие. Проявлявших непокорность, как правило, арестовывали и высылали в Сибирь. Однако не следует полагать, что Советам удалось ликвидировать греко-католическую церковь простым очередным запретом. Многие священники и прихожане только сделали вид, что приняли православие, продолжая подпольно соблюдать греко-католические праздники, обряды и отправлять службы. О том, что западные украинцы сохраняли верность своей церкви, с которой они прожили века, свидетельствовал нескончаемый поток советской пропаганды, продолжавшийся вплоть до недавнего времени.
Борьба с УПА. Несмотря на советскую оккупацию Галичины и Волыни, УПА продолжала расти. В 1944—1945 гг в нее вступило больше добровольцев, чем она могла вооружить. Главным источником пополнения людских ресурсов армии было подполье ОУН, продолжавшее действовать параллельно с УПА. В партизанскую армию вступали те, кто спасался от депортаций или противился коллективизации. Значительную часть пополнения составляли дезертиры Красной армии и уклонявшиеся от мобилизации местные жители, предпочитавшие партизанскую борьбу перспективе стать советским пушечным мясом на фронте. Итак, пока победоносная Красная армия штурмовала Берлин, крупные, доходящие до батальона подразделения антисоветских партизан устанавливали контроль над обширными районами Западной Украины, создавая там свою, отработанную структуру управления. В это время политика УПА и ее политической надстройки – УГВР – была ориентирована на ход событий на Западе (главные надежды возлагались на то, что начнется новая война – между западными союзниками и СССР) и сводилась к тому, чтобы помешать установлению советской системы в Западной Украине. Впечатляющими масштабами своей деятельности УПА обязана двум обстоятельствам: во-первых, широкой народной поддержке и эффективной организации, во-вторых – ограниченности контингента советских войск в западных областях Украины.
Впрочем, после капитуляции Германии в мае 1945 г. Советы получили возможность наращивать систематическое и широкое давление против УПА. В 1945—1946 гг. советские войска (главным образом, силы МВД и НКВД, поскольку в регулярной армии было слишком много украинцев, не желавших воевать с УПА) организовали блокаду и прочесывание обширных территорий Волыни и предгорьев Карпат, где сосредоточивались партизаны. Стремясь запугать западноукраинское население и лишить УПА народной поддержки, НКВД использовал целый набор жесточайших мер. Жителей районов, где находились базы УПА, выселяли: в Сибирь депортировали семьи любого, кто был связан с партизанами, в результате чего пустели целые села. Подсчитано, что с 1946 по 1949 г. на Север было выслано около 500 тыс. западных украинцев. Почти в каждом селе были завербованы информаторы НКВД, говоря щюще – «стукачи». Для дискредитации УПА применялись и более изощренные методы: подразделения НКВД, переодевшись в форму УПА, грабили, насиловали и убивали украинских сельчан. Поскольку действия службы безопасности ОУН (СБ) по ликвидации просоветских элементов также нередко отличались жестокостью, этот страшный маскарад был весьма правдоподобен и часто достигал своей цели. Одновременно Советы буквально заливали партизан, живущих зимой на грани голодного истощения в подземных «схронах», пропагандой, изображающей их дело безнадежным, и постоянно предлагали Км амнистию за явку с повинной.
Неся тяжелые потери, УПА попыталась приспособиться к новым условиям и сменила тактику, разбившись на небольшие маневренные отряды. К 1947—1948 гг., когда стало очевидным, что американо-советской войны не предвидится, многие из этих отрядов по приказу командования УПА были распущены. Часть членов УПА перешла в гражданское подполье ОУН, однако ее сеть уже не могла действовать так эффективно, как раньше, поскольку многие члены ОУН к этому времени уже погибли, эмигрировали, были схвачены или потеряли «крышу» во время открытого противостояния. Новым серьезным ударом по УПА стало распространение коллективизации, ибо полностью контролируемые властью колхозники не могли служить источником продовольствия для партизан.
На этом финальном этапе УПА и оуновское подполье, время от времени имевшие спорадические и неопределенные связи с британскими и американскими спецслужбами, сосредоточились на антисоветской пропаганде и саботажах. Они мешали проведению коллективизации, срывали депортацию населения, всячески дезорганизовывали работу советского административного аппарата, уничтожали офицеров НКВД, партийных активистов и подозреваемых в сотрудничестве с Советами. В 1948 г. предположительно членами ОУН (некоторые авторы считают, что это было дело рук НКВД) был застрелен отец Гаврило Костельник – за его участие в роспуске грекокатолической церкви. Спустя год подпольщики ОУН убили известного советского пропагандиста Ярослава Галана. Однако в марте 1950 г. УПА понесла весьма чувствительную утрату, когда подо Львовом в одной из стычек погиб ее командующий Роман Шухевич (генерал Тарас Чупрынка). После его смерти УПА-ОУН в Западной Украине фактически прекратила существование как дееспособная организация, хотя некоторые небольшие отряды продолжали операции до середины 1950-х годов.
Отдельной главой в истории УПА является ее деятельность на польской территории, в районах, заселенных украинцами – лемками. С 1944 по 1947 г., пользуясь поддержкой населения, УПА сохраняла значительное влияние в этих мест тах. Благодаря добросовестным исследованиям польских военных историков (чьи тр}ды куда более информативны, чем пропагандистские трактаты их советских коллег) нам известно, что силы УПА в этих районах состояли приблизительно из 2 тыс. партизан, связанных с 3 тыс. членами подполья ОУН. Неоднократные попытки польских войск вытеснить отсюда украинских партизан сопровождались чувствительными потерями для поляков. В марте 1947 г. одно из подразделений УПА организовало засаду и уничтожило выдающегося польского генерала, заместителя министра обороны Кароля Сверчевского. Эта акция была не только самым значительным успехом УПА в этом регионе – она стала и началом конца для самой партизанской армии.
Польское правительство, разъяренное гибелью Сверчевского, решило ликвидировать «украинскую проблему». В апреле 1947 г. оно провело операцию под кодовым названием «Висла», преследовавшую не только военные, но и более широкие цели, касавшиеся гражданского населения. Польские войска численностью до 30 тыс. человек, поддержанные многочисленными подразделениями Чехословакии и СССР, окружили украинских партизан и в ходе ожесточенных боев уничтожили и взяли в плен большую их часть. Отдельные отряды УПА прорвались на территорию советской Украины, а несколько сотен, пройдя с боями Чехословакию, достигли союзнической зоны оккупации в Германии и там сложили оружие. Так же трагически сложилась судьба украинских лемков, поддерживавших и укрывавших партизан: почти всех их (около 150 тыс. человек) без всякого предупреждения выселили из родных деревень и рассеяли по всей территории Польши, чтобы раз и навсегда предупредить возможность возрождения УПА на Лемковщине. Таким способом поляки избавились от украинской проблемы, омрачавшей им жизнь на протяжении столетий.
Коллективизация. Только в 1947—1948 гг., когда Советы сломили сопротивление УПА, они смогли уже в полную силу развернуть политику коллективизации. В целом она осуществлялась по сценарию, опробованному 20 лет назад в советской Украине. Сначала зажиточные крестьяне («куркулі») были противопоставлены односельчанам, а затем обложены такими налогами, что не смогли вести свое хозяйство. Самых непокорных, как водится, ссылали в Сибирь. Затем основная масса крестьянства долгими уговорами и назойливой агитацией была загнана в колхозы. Политический контроль над колхозами, особенно жесткий в Западной Украине, осуществлялся партийными ячейками, создававшимися при машинно-тракторных станциях (МТС). К счастью для западных украинцев, коллективизация на их землях не сопровождалась голодом. Другим важным отличием от Восточной Украины было то, что коллективизация здесь происходила на фоне вооруженной борьбы УПА, которая хоть и была ослаблена, но еще способна на действие. По словам советского автора: «Злейшие враги трудового крестьянства – кулаки и буржуазные националисты – отчаянно сопротивлялись растущему колхозному движению на западных землях, сжигая колхозные строения, убивая активистов, распуская среди крестьян слухи, сеющие сомнения относительно колхозов». Однако сопротивление оказалось бесплодным: к 1951 г. почти все 1,5 млн западноукраинских крестьянских хозяйств были объединены почти в 7 тыс. колхозов. Так на недавно аннексированных западноукраинских территориях была прочно вмонтирована одна из главных опор советской социально-экономической системы.
Как и следовало ожидать, вместе с коллективизацией развернулась индустриализация. При австрийцах и поляках Галичина была экономически истощенным, эксплуатируемым аграрным районом, местом бросового экспорта готовых товаров. Понимая, что, улучшив здесь экономическую ситуацию, они извлекут из этого значительную политическую выгоду, Советы осуществили крупные капиталовложения в развитие промышленности Западной Украины. Были расширены старые производства (такие, например, как нефтедобыча), создан целый ряд новых отраслей промышленности: производство автомобилей, автобусов, радиоаппаратуры, предметов потребления. Поскольку многие фабрики были новыми и часто оснащались техникой, вывезенной из Германии, западноукраинские предприятия относились к современнейшим в СССР. К 1951 г. уровень промышленного производства в Западной Украине на 230 % превысил уровень 1945 г. и составил 10 % общереспубликанского (в 1940 г.– 3 %). Быстро растущий Львов стал одним из главных индустриальных центров республики.
Индустриализация вызвала и серьезные социальные изменения. Первоначальный дефицит специалистов и квалифицированных рабочих, необходимых для многочисленных новых предприятий, вызвал приток русских в Западную Украину. Однако быстро развивался и местный украинский рабочий класс. В конце 1940-х – начале 1950-х годов численность обученных рабочих в Западной Украине ежегодно возрастала на 20—30 тыс.– именно за счет местного населения. Количество промышленных рабочих во Львове возросло с 43 тыс. в 1945 г. до 148 тыс. в 1958. Появился отсутствовавший до сих пор слой украинской технической интеллигенции. Так под эгидой советской власти долго задерживавшаяся социально-экономическая модернизация Западной Украины быстро пошла вперед.
