Текст книги "Стая (СИ)"
Автор книги: Оксана Сергеева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 47 страниц)
– Спасибо.
Шаурин сел рядом и достал пачку сигарет. Вытащил первую за сегодняшний день. Закурил. Короткая вспышка осветила его лицо, и Юля в очередной раз поразилась, какие длинные у него ресницы. Рядом с ним даже сигаретным дымом дышать приятно.
Чувствовал, что она подавлена, но сказать ничего не мог. Не был всезнающим мудрецом, чтобы наставлять людей на путь истинный. Самое большое, это вздохнуть в унисон и помолчать. Потому и молчал, изредка поднося сигарету к губам, затягиваясь и выпуская дым. Сел с той стороны, чтобы ветер от Юльки его уносил.
– Знаешь, как меня развлекает папина охрана, когда я остаюсь дома одна? – вдруг сказала она.
– Как? – просто спросил, скорее, чтобы поддержать разговор, нежели интересуясь.
– Мы собираем и разбираем «узи».
Денис поперхнулся дымом. Прокашлялся.
– Круто, что я могу сказать.
– Так что не надо вести себя, будто тебе нужно пожалеть бедного мокнущего под дождем щенка, – выдала она. – Давно хотела сказать тебе. Я уже не та маленькая семилетняя девочка, которую ты защитил от нападок одного злого и закомплексованного мальчика.
– К твоему сведению, маленькой девочкой я тебя не считаю, – спокойно прореагировал Денис, хотя удивился такому резкому выпаду. Точно девочка сегодня сама не своя. – Какое разное у нас детство. Я вот в пятнадцать лет совершенно по-другому развлекался.
– Как? – тут же ухватилась она. Хотя беседовали они часто, выудить что-то личного ей удалось не много.
– Хотя, нет, – Денис таинственно улыбнулся. – Не нужно тебе знать, чем я занимался в эти годы.
Да, детство у них разное… Детство имело свой вкус. Для него – это вкус яблок, свежеиспеченной шарлотки и чая с чабрецом.
– Ну скажи, мне же интересно?
– Какая ты любопытная.
– Скажи, не будь занудой! Что в этом плохого?
Ничего плохого. Но именно в этот момент – когда она засмеялась, а сам он непринужденно заулыбался, почувствовал, что странные у них складывались отношения. В голове словно вихрем пронеслись мысли, и он посмотрел на нее и себя со стороны. Для того положения, в каком они находились, все показалось странным и неправильным. Он не должен проводить с ней столько времени и, тем более, разговаривать на личные темы. Но это вышло само собой. Бесконтрольно.
– Ничего плохого, – так и ответил ей. Юля все еще ждала реакции. Глаза блестели, щеки зарумянились. Наверное, от прохладного воздуха. – Только это не имеет значения. Нам вообще желательно поменьше общаться, мы с тобой не в тех отношениях.
– Не в тех? – эхом повторила она. День и так не теплый, а Денис словно ушат ледяной воды на голову вылил. – В каких не «тех отношениях»? – Юля поднялась с места, встала перед ним, воинственно уставившись: – Вот уж не думала, Шаурин, что ты склонен так драматизировать! – Развернувшись так круто, что коса перелетела на спину, девочка пошла в сторону дома.
Через пару шагов он поймал ее за руку.
– Что это было?
И хотя Юля была гораздо ниже его ростом, ей удалось посмотреть на него «сверху-вниз».
Глядя ему в лицо, напомнила с мягким сарказмом:
– Соблюдаем субординацию. – Аккуратно освободившись от его хватки, задрав нос, она направилась домой.
ГЛАВА 14
Из беседки Юля ушла с высоко поднятой головой. Ни разу не обернулась, чтобы посмотреть на Дениса, хотя чувствовала за спиной его шаги. И взгляд его чувствовала.
Сколько раз от матери слышала про «достоинство» и про то, как важно и нужно уметь сохранять его в любой ситуации. Наверное, это как раз одна из таких, когда надо взять себя в руки и сдержать свои чувства.
Юлия привыкла, что вокруг нее всегда много мужчин, молодых и старше, а потому волей-неволей приходилось контактировать с ними, держа себя в определенных рамках. Ей никто их не устанавливал, границы дозволенного она вычерчивала сама, интуитивно. Денис стал чуть ли ни единственным, с кем она сблизилась. Но сделала это сознательно, потому что ждала, когда он появится, вернется. Долго ждала. Знала, что не может он так просто исчезнуть из ее жизни. Не зря он возник на ее пути, встретился весной на той узкой тропинке. Был еще водитель, который возил ее в школу. С ним она тоже общалась вольнее. По-другому нельзя – нет-нет и перекинешься словом, расскажешь что-нибудь, разговоришься. Но в последнее время не видела его, а у отца спросить забывала. Да и не интересовал он ее, в общем.
От Дениса отстраняться и не думала. Он ей нравился. Сильно. По-настоящему. Как парень нравится девушке, как женщине нравится мужчина. Симпатия ее росла, превращаясь в крепкое чувство, которое сдерживать становилось все труднее. И скрывать от него и ото всех вокруг – тоже. Всякий раз реагировала на его слова острее. Вот и сейчас, они больно задели. Обидели. Всколыхнули целую бурю чувств и неконтролируемых эмоций.
Кому-то покажется смешным надеяться на симпатию с его стороны, но она верила. Верила, считая, что есть между ними что-то необыкновенное. Понятно, что Денис взрослый и у него свои интересы, но он уделял ей внимание, интересовался ею сам, а не потому, что она навязывалась. Каждую встречу берегла в сердце и каждую новую ждала с нетерпением, а сейчас и вовсе земли под собой от счастья не чувствовала: несколько дней он будет совсем рядом, близко как никогда.
Она считала его особенным, но сам он хотел быть как все.
Так пусть и будет как все! Унижаться и бегать за ним она не станет!
Свои чувства не вложишь в его сердце, не заставишь ощущать то же самое. Но не предполагала, что он равнодушен к ней настолько, чтобы отказаться от общения ради того, чтобы выслужиться перед папой. Ведь ничего сверхъестественного от него не требовалось и ничего запретного между ними не происходило. А теперь вдруг ни с того ни с сего решил разыграть театр, глубокомысленно заявив, что им надо пересмотреть отношения. Целый месяц лялякал с ней на лавке, а теперь вдруг ему понадобилось установить между ними дистанцию. Неужели считает ее малолетней дурой? Бесспорно, она гораздо младше его подружек, но это не значит, что у нее не хватит ума вести себя адекватно!
От обиды и горечи заломило в груди. Она бы рада не чувствовать ничего подобного, но не могла.
Состроив непринужденную мину, Юля прошла в свою комнату и заперлась изнутри. Нужно немного прийти в себя. Говорить ни с кем не хотелось. И самой было не по себе, что на первый взгляд необидные слова так больно задели. Но справиться с собой и пропустить все мимо ушей, не обратив на это внимания, было не по силам.
Ну ничего… Надо учиться владеть собой. Судя по всему, ей это очень пригодится.
Еще сама не знала как, но твердо решила доказать Денису то, что он очень ошибается.
* * *
– Лев Михалыч говорит, что за забором какая-то левая машина со вчерашнего вечера стоит. – Денис зашел на кухню и взял с буфета свою чашку. Чай давно остыл. Никак не мог сесть позавтракать нормально. То одно, то другое. – Паша, иди узнай что к чему. Скажи не хрен им тут делать, это частная территория.
– А если менты? – Паша полулежал на диване, читая какой-то автожурнал.
– Делай, как я сказал. Если менты, ты и так это поймешь.
– Ладно, – поднялся и вышел.
Через некоторое время в окно Денис увидел, как тот подошел к Михалычу, потом, бегом понесся по аллее к воротам.
– Всем привет, – поздоровалась Юля, появившись в широком проеме.
Упрямая малышка подошла к шкафу для посуды, достала тарелку и положила себе оставшуюся порцию омлета с грибами. Уже холодного. Посыпала сверху крупно нарубленной петрушки и собралась сесть за стол.
С их последнего разговора она придерживалась политики нейтралитета, а лучше сказать, полного игнорирования. Старалась не находиться в одном с ним помещении, а если приходилось, как сейчас, то смотрела сквозь него или как на пустое место. И почему-то это постепенно стало раздражать. Хотя именно этого добивался, когда сказал, что им надо держаться друг от друга подальше. Но она должна была всего лишь понять и принять, что общаться им нужно более сдержанно, а не устраивать показательные выступления. Именно ее показное равнодушие раздражало.
– Юля, если не трудно, кинь минералки, – попросил Карпов.
Этот появился вместе с Монаховым, почти под утро. Сам Сергей Владимирович с женой уехал в неизвестном направлении. Наверное, решил сделать вылазку на природу и побыть наедине с Натальей. Охрану с собой не взял и машину повел сам.
– О, Саша, привет! – обернулась Юля. – Давно тебя не видела. Совсем потерялся. – Не сразу его заметила, потому что Карпов сидел за столом к ней спиной, а сама она так сосредоточилась, чтобы не взглянуть на Дениса, что никого вокруг больше не видела. Но яркая футболка Шаурина цвета кобальтовой сини так и притягивала взгляд. Чтобы сдержаться потребовалось физическое усилие.
– Да, как видишь, пока у меня другие задачи.
– Боже, это что? Кто тебя так? – Она внимательно посмотрела на его лицо, рана на котором уже затянулась, но остался уродливый, еще не гладкий шрам, поставила минералку на стол, а потом разместилась на соседнем стуле.
Денис, как обычно, занял наблюдательную позицию у окна и теперь мог следить абсолютно за всеми. Неприятно резанул тон, в котором этот ублюдок обратился к девочке и то, как она отозвалась. Не выражая своих эмоций, он ждал, что на это ответит Карпов.
– Ерунда, – махнул тот рукой.
Стоило отметить: ярый бунтарь в нем затих. Только это не вызвало у Дениса доверия. Карпов не из тех, рядом с которыми можно терять бдительность. Такой как он будет годами ждать удобного случая, чтобы отомстить или подставить. Потому Шаурин по возможности старался не выпускать его из виду.
– Шрамы украшают мужчин, да? Как же ты меня в школу будешь возить? Теперь тобой точно деток можно пугать. Как зайдешь в фойе, все детишки разбегутся по углам.
Внутри у Шаурина тревожно ухнуло, но внешне он сохранил тот же невозмутимый вид, молча, внимая каждому слову, изредка поднося чашку к губам. Непонятно было шутила девочка или нет. Старался поймать ее взгляд, но Юля уткнулась в тарелку.
– Вот и будем пугать, – усмехнулся Саша, – чтобы не путались под ногами.
«Ага…Черта с два ты ее в школу будешь возить. Размечтался».
– Это малолетки развлекаются, – сообщил вошедший Пашка. Следом за ним Костя, телохранитель Монахова.
– Насколько малолетки? – уточнил Денис.
– Лет по шестнадцать-семнадцать. У папика машину взяли, покатались, пиво попили, девок…
– Хром! – осадил Денис, пока Пашка Хромов не успел поделиться всеми подробностями.
– По сигаретке? – спросил заспанный Костя, остановившись в дверях.
Он тоже приехал с боссом. А так как Монахов на несколько часов отказался от его услуг, Костя решил свободное время пустить на сон. Шаурин был не против. Пусть мужик выспится, пока у него есть такая возможность, в доме и без него народа хватало.
– Пойдем, – среагировал на призыв Карпов и встал с места.
– Я с вами, – подорвался Хром, уловив едва заметный кивок Дениса.
К этому времени Юля уже выскользнула из кухни и, вероятнее всего, скрылась в своей комнате. Он тоже решил подняться к себе, чтобы накинуть кожаную куртку и выйти на улицу. Погода в эти дни стояла переменчивая. Хоть солнце и порадовало с утра, нет гарантий, что после обеда гром не грянет.
На лестнице столкнулся с Юлей. Увидев его, поднимающегося по ступенькам, она сначала замерла, но потом решительно шагнула вниз, собираясь бесстрастно пройти мимо.
– Оп, – преградил ей путь. – Ага, – шагнул в другую сторону, когда она попыталась обойти его.
Юля вздохнула и, сместившись, положила ладонь на кованые перила.
– Дай пройти, – высокомерно сказала, не глядя ему в лицо.
Денис стоял на несколько ступенек ниже. Они находились почти на одном уровне и надо признать, что так Юля чувствовала себя увереннее. Не надо было задирать голову, чтобы посмотреть ему в глаза, хотя как раз именно это она и боялась сделать.
Как глянешь в этот серый омут, так коленки дрожат и дыхание сбивается.
– Юлька, хватит уже в игрушки играть, – проговорил он, поднявшись на одну ступеньку выше.
– Не понимаю о чем ты, – сдержанно ответила она, пожимая плечами.
– Все ты понимаешь, – кивнул, надвигаясь ближе.
– Конечно, – немного заволновалась от его близости. Он, как специально, все наступал и наступал. – Вот только никак не возьму в толк, чего ты так разволновался? – вздернула нос, наконец посмотрев ему в глаза, скрывая за бравадой внутренний трепет. – Ты хотел, чтобы мы перестали общаться. Мы перестали. Я веду себя с тобой так же, как со всеми. Но тебе и это не нравится. А мне не нравится то, что ты ведешь себя как предатель, – высказавшись, немного успокоилась.
– Ну, что-то ты, детка, совсем загнула. А с Карповым так мило беседовала, как будто он тоже не «все».
– Он меня в школу возил, я к нему привыкла. А будешь меня преследовать, папе расскажу, он тебя накажет, – растянувшись в сладкой улыбке, сказала она. Раз уж считает ее маленьким ребенком, так и пусть получает.
– Можешь забыть о нем, больше он тебя никуда возить не будет.
Вот уж не думал, что в таком хрупком теле скрывалось столько ослиного упрямства! Ее слабые попытки манипулировать им вызвали улыбку, но он сдержался. Пусть девочка немного потешит свое самолюбие. Но насчет «пожаловаться папе» она явно перегнула палку. Однако несмотря ни на что, Юля вызывала больше положительных, нежели отрицательных эмоций.
Денис пропустил ее и поднялся по лестнице. Глядя ему вслед, Юля ухмыльнулась, а когда он скрылся из виду, шагнула вниз.
– Если я захочу, в школу будешь меня возить ты. Или я не Монахова.
Настроение у нее резко подскочило. Кто бы сомневался, что он не захочет быть как все. Нет, ее Денис не как все, он особенный, исключительный, необыкновенный. Правда, жутко твердолобый. И своенравный. И еще пока не знает, что он ее.
Она улыбнулась, ощутив необычный прилив бодрости, легкости и… счастья. Да, она почувствовала себя счастливой.
На улице вдохнула свежего, наполненного влагой и пряным сосновым ароматом, воздуха. Здесь ей особенно нравилось. Воздух и природа вокруг, как у бабушки в деревне. И дом из дерева казался живым и теплым. Раньше в одиночестве она никогда не скучала, всегда могла найти себе какое-нибудь дело, знала, чем занять свои мысли, а если надо и руки. Но сегодня маята в одиночестве опостылела. Книжка, с которой вчера провалялась весь вечер и утро сегодняшнего дня, надоела. Мама с папой уехали на пару часов отдохнуть ото всех. Валентина Петровна тоже, – Глеб повез ее в магазин за продуктами. И с Денисом она не разговаривала.
Так, скучая и думая, она дошла до беседки. Асфальт уже высох, но трава была мокрая, даже местами хлюпала под ногами. Немного посидев на лавочке, Юля вздохнула и пошла обратно. Со своего места видела, что Шаурин пошел в гараж, побыл там некоторое время и снова скрылся в особняке. К ней не подошел. Тяжело все-таки держать нейтралитет. Кажется, переоценила она свои силы. Но вот не дождется Денис, что она в открытую пойдет на попятную!
Вернувшись в дом, услышала брань и смех Льва Михайловича. По интонации поняла, что он играл с кем-то в карты. Полюбопытствовав, пошла на кухню, откуда доносились эти звуки. Тем более, и сама часто играла с ним в «дурака». И выигрывала часто. Хотя, может, Михалыч просто поддавался. Из вежливости, так сказать.
Так и есть, в карты он играл с Денисом. Они расположились на диване. Денис, развалившись, тасовал колоду, а рядом лежала куча всякого барахла: коробки спичек, зажигалки, вероятно, их призовой фонд. Не на деньги же играть. Михалыч игры на деньги не признавал. Но, судя по тому азарту, с которым он участвовал в подобных мероприятиях, водился в молодости за ним такой грешок. И мухлевал он знатно. Как пить дать, раньше в пух и прах проигрывался. А сейчас Валентина Петровна держала его в ежовых рукавицах.
– Юля, садись с нами, – пробубнил он. Из-за глухоты говорил невнятно. Но вполне понятно. При этом старался смотреть в лицо собеседнику, читая ответ по губам.
Юля даже не успела рта открыть.
– Ты что, Лев Михалыч! – громко сказал Шаурин. Но на двоих пока сдавать не стал. – Проиграет, расстроится, пожалуется папе, проблем не оберемся. Тебе оно надо?
Михалыч, усмехаясь, потер усы.
Юля подачу оценила. Вот провокатор!
Но, мило улыбнувшись, вложив все свое очарование, она грациозно присела на диван и проговорила:
– Почему же? Я с превеликим удовольствием утру кое-кому нос. – Постучала кончиками пальцев по гобеленовой обивке дивана: – Шаурин, не трепи языком, сдавай карты.
Если бы кто-то из парней, которым Шаур грозился свернуть шею, находился поблизости, то он бы очень удивился, заслышав принадлежащий ему искренний и веселый смех, огласивший в этот момент просторную и уютную кухню. В доме было несколько комнат для отдыха с большими удобными диванами, мягкими коврами под ногами и вместительными убаюкивающими креслами. Но всех как магнитом тянуло именно сюда. На кухню.
– Хочешь, будем играть на конфеты? – спросил Денис, поддевая девочку.
Но Юля не обратила внимания на ироничный тон и мягкую издевку. Чуть прищурившись и поджав губы, она некоторое время молча смотрела на Шаурина, явно о чем-то размышляя. Денис тасовал карты, поглядывая на нее, и с лица его не сходила самодовольная ухмылка. Из другого угла комнаты Михалыч приволок себе кресло. Уселся и предвкушающе потер ладони.
– Нет, будем играть на желание, – сделала серьезное заявление Юлия.
– Это не интересно, – сразу отмел Денис ее вариант.
– А на спички интереснее? – фыркнула она. – Никакого толку.
– Хорошо, мне все равно, – сдался Шаурин. – Хочешь, давай на желание. Михалыч, ты как? Видишь, что Юлия Сергеевна придумала? Никак хочет нас в свои пажи заиметь, – щелкнул картами как заправский крупье.
– А мне все одно, – махнул рукой старик и молвил с видом опытного каталы: – Главное пара лишних тузов в кармане и все в ажуре.
– Только не отлынивать. Проиграешь – исполнишь желание. Слово дай. – Юлька не отставала. Прицепилась с этим желанием как пиявка.
– Только не грядку укропа сожрать.
– Зачем такие крайности, все будет вполне прилично, – пыталась убедить его с невинным видом.
– На тебе «слово», надеюсь, кровью не придется расписываться.
– Как знать… как знать, – с лукавым выражением проговорила она вполголоса, хитро улыбнувшись.
– Тогда поехали. Все равно, Юлька, тебе придется сегодня побегать. А мы с Михалычем курить будем, – заявил весьма самоуверенно Шаурин, на что Юля только громко рассмеялась.
– Размечтался, – с деланным пренебрежением проговорила она и удобно уселась на софе, поджав под себя ноги.
По результатам нескольких конов выяснилось, что девчонка в картах не промах. Сама игра в «дурака» не была сильно увлекательной, но при наличии таких партнеров, как Лев Михайлович и Юлия, на первый взгляд скучное развлечение превращалось в спектакль.
– Так, Михалыч, что за дела? Ты совсем разбушлатился! – возмутился Денис. В который раз Юлька с Михалычем завалили его, заставив принять.
– Не мы такие, жизнь такая, – подмигнул Юле старик.
– Нет, так не пойдет, – выговаривал Денис, раскладывая в руке веер из карт.
– Видишь, девчушка какая сообразительная. Ты думал… А оно вон оно как… – развел руками.
– Он думал, что я полная круглая дура, – сказала Юля и выразительно посмотрела на Дениса.
– Ложь. И провокация, – протягивая слова, не глядя на девочку, просчитывая в уме комбинации, сказал Денис.
Каждый из них придерживался своей тактики. Юля действовала интуитивно, заодно подмечая и запоминая, сбрасывая свои с учетом принятых другими игроками мастей. Михалыч профессионально мухлевал. И за время игры не раз был пойман. Денис попросту считал карты.
– Вот Валька моя… Ох, и стерва в молодости была. Все нервы мне вымотала. Зато сейчас покладистая.
– Лева, иди-ка сюда! – «покладистая Валька» появилась как раз вовремя. И кроме самого Михалыча покладистости в ней никто не заметил.
– Да подожди ты! – отмахнулся старик. Глаза его блестели азартом. Он то и дело потирал усы, раздумывая над следующим ходом.
– Я кому сказала! Иди говорю, мне твоя помощь нужна. Ты посмотри на него, расселся! – Валентина рассердилась не на шутку и встала в дверях, уперев руки в боки.
– Эх… – не скрывая досады, со щелчком бросил карты на стол кверху рубашкой. – Чертова баба! Все ребятки, знать, не отпустит меня больше. Навялилась, не отстанет теперь. Играйте без меня.
– Так, господа присяжные заседатели, подведем итоги, – довольно изрекла Юля и взяла листок бумаги, на котором они записывали результаты.
– Э-э-э… Нет. – Денис забрал листок. – Какие итоги? Мы еще не закончили.
– Как это не закончили? Михалыч ушел, игра на троих окончена, теперь можно подсчитывать результаты. Если на двоих, то отдельно надо по новой начинать.
– Как у тебя все гладко. Выкрутилась.
– Конечно, а ты как думал? У меня все строго. Все запротоколировано. Увильнуть у тебя не получится. Слово дал. Так что, верю я в твою честность и порядочность. Пока верю… – погрозила пальцем.
– Ладно, давай считать, – отступил Шаурин. К чему этот мелочный спор? Это же только игра.
– Нет! – выхватила из его рук листок. – Я сама. – Закусив губу, она быстро посчитала количество палочек напротив каждого имени: – Лев Михайлович – три, Денис – пять. Я – шесть… Все, Шаурин, ты мне должен, – довольно сообщила она.
– Хорошо, так и быть. Загадывай желание. Но только в рамках приличия.
– У всех рамки приличия разные. В твою непорочность мне почему-то не верится, – ехидно сказала. – Ну да ладно… – отложила листок. – Думаешь отделаться парой щелбанов? Не выйдет. Как придумаю, скажу. Предупреждаю, срока давности твой проигрыш не имеет.
– Даже отыграться не дашь?
– Ни за что!
– Кошмар какой. Ужас просто.
– Угу, гестапо, – самодовольно ухмыляясь, вторила она.
– Какая ты оказывается, Юля-Юлечка-Юляшка… Опасный ты человек… – вкладывая иронию в слова, шутливо говорил он.
– Вот так-то. Будешь знать, как со мной иметь дело.
– А с виду такая «ромашка», – покачал головой.
– После такой игры мне определенно требуется подкрепиться. Пойду чайку поставлю, думаю, скоро родители подъедут, – Юля соскочила с места и щелкнула кнопку включения на электрическом чайнике.
– А куда поехали, не знаешь? Сергей Владимирович даже Костю не взял с собой.
– Наверное, на озеро. Здесь летом хорошо, красиво. Зимой тоже, но дороги заметает, чистят через раз, да и народ разъезжается, становится глухо и безлюдно. Но мне нравится. Как-то все таинственно. И на лыжах кататься одно удовольствие. Кажется, никого в мире кроме тебя нет, – болтала она, заглядывая в буфет в поисках сладостей.
– Все зависит от настроения. Бывает и при солнечной погоде жизнь ни мила, а иногда и в дождь веселуха. Твое восприятие только от тебя зависит.
– В этой ситуации или вообще? – Принялась осматривать содержимое холодильника.
Денис остался сидеть на диване, невольно задержав взгляд на Юле.
– В общем.
– Привет, картежники, – появилась Наталья.
– Мамуля, привет. Я как раз чай поставила. Вы проголодались наверное?
– Скоро ужинать будем, – улыбнулась женщина. В глазах ее светились искры счастья. Юлька заулыбалась в ответ, заметив выражение лица матери. Кажется, они понимали друг друга без слов.
Вошел Костя и подал знак Денису, чтобы тот вышел на улицу.
Не задерживаясь, только захватив тонкую кожаную куртку, Шаурин последовал за мужчиной. У дома его ждал Сергей Владимирович.
– Нравится тебе здесь? – спросил Монахов и двинулся по дорожке, ведущей к беседке.
– Да. – Денис поравнялся с ним, на ходу застегивая молнию под горло, и они медленно зашагали вперед, отдаляясь от дома. – Красивое место, природа, воздух. И дом мне понравился. Уютный, что ли.
Монахов сцепил руки за спиной. На короткий момент остановился, оглядываясь, потом пошел дальше. Одет он был в серый шерстяной пиджак и черную водолазку.
– Я в деревне вырос. Вот и тянет меня к земле. Не люблю я квартиры городские, душно в них, без воздуха, как удавка на шее. Мне земля роднее. Люблю под ногами ее чувствовать. Так, чтобы выйти во двор, сигарету выкурить и чтобы не висеть на балконе, а подумать посидеть. Мы, Денис, не с небес спустились, а на земле выросли. Туда все и уйдем в свое время.
– Рановато Вам, Сергей Владимирович, еще о свете в конце туннеля говорить. – Не пожалел, что набросил куртку. Ветер хоть и небольшой был, но ледяной. Набегал редкими порывами. Но это только на открытом месте. Между деревьев тихо было.
– У каждой твари на земле свой срок отмерен, – философски заметил Монахов.
– Не думал, что вы такой фаталист.
– Со временем пришло. В меня, Денис, четыре раза стреляли. А я вот видишь, стою перед тобой жив – здоров. – Остановился и посмотрел на Шаурина с усмешкой. А взгляд все равно тяжелый был, пронизывающий.
Они подошли ближе к забору. За ним слышался громкий лай собаки. Монахов остановился, прислушался. Задумался, будто вспомнил что-то.
– Дочь обижается на меня, что я Лорда не разрешаю выпускать, – вдруг резко сменил он тему. – Считает, что я издеваюсь над собакой, обвиняет в бездушие. Ты тоже так считаешь?
– Я не знаю причин, по которым вы придерживаетесь таких правил.
– Когда я еще пацаном был, у меня тоже собака имелась. Обычная дворняга. Здоровый был пес, гладкий, палевого цвета с белым галстуком. На ротвейлера похожий и мордой, и комплекцией. Злой, яростный. На цепи его всегда держали. Никого во двор не пускал, на всех бросался. А ночью выл зараза, просился побегать. Да так жалостливо и пронзительно, что я спать ночами не мог. Как Юльке Лорда, так и мне моего Байкала было жалко. – Они уже свернули с асфальтированной дорожки и ступили на мягкий травяной покров. Монахов оторвал взгляд от земли и посмотрел туда, где наверху в мохнатых ветках носились белки. Потом продолжил: – Стал выпускать его ночью. А ему забор штакетный перемахнуть ничего не стоило. Сиганет и носится по деревне, народ пугает. Набегается вволю и возвращается под утро. Правда, за двором никогда никого не трогал. Однажды не вернулся. Пропал. Долго искали, так и не нашли. А потом уже гораздо позже я случайно узнал, как все вышло. Мужики пьяные рассказали, как изловили его, далеко за деревню вывезли… Из ружей палили картечью… И убить не могли. Не могли, понимаешь. Он два километра простреленный, прошитый насквозь как бешеный бежал кровью истекая. Домой бежал. А потом полз. Я до сих пор его глаза помню. – Голос у мужчины не дрогнул, но в словах чувствовалось неравнодушие. Можно сказать, скорбь. – Вот так. С тех пор у меня такие правила.
Денис помолчал некоторое время. Сунул руки в карманы куртки, нащупал сигареты, но закуривать не стал.
– Так может этого просто по-другому воспитывать. Отпускать ненадолго, чтобы привыкал. Чтобы с ума на цепи не сходил. Он и послушнее будет. А так и этот сорвется.
– Может быть. Лорд теперь Юлин пес, она его приручила, она его и балует. Он скоро меня вообще перестанет воспринимать.
– Нет, собаки силу чувствуют.
– Силу да. Но предан он только ей. Она два дня здесь, а он там два дня не жрет. Что мне с этим делать?
Несколько минут назад сказал девочке, что восприятие любой ситуации зависит только от самого человека и его желания. Но сам до сих пор не мог определиться со своими эмоциями и чувствами в отношении Монахова. И Юлию как его дочь не воспринимал. Юля была просто Юлей – той маленькой семилетней девочкой с расширившимися от страха глазами. Хотя невозможно не заметить, как она изменилась и повзрослела. Но для Шаурина она «девочка из прошлого», которая напоминала ему о реальности. И внутри себя странно было соотносить ее с отцом.
– Мне кажется, что стоит отдать ей этого пса. Пусть Юля сама им занимается. Раз он ее слушает, так пусть она его воспитывает. У собаки должен быть один хозяин. Она одному только может быть предана. Если уж Лорд так ее слушается, то разрешите ей самой решать, что с ним делать. И Лорд у вас не такой уж безнадежный, дрессированный как надо. Если бы не так, я бы давно уже на небесах был.
Монахов усмехнулся. Подобие улыбки на лице быстро сменилось сосредоточенностью.
– Ладно, посмотрим. Как-то мы с тобой не туда свернули. Я о другом хотел спросить. Как парни себя ведут? Что нового? Видишь, какая заваруха пошла. Мне сейчас люди нужны. Коммерсы начинающие под крышу просятся. Ну, это мелочи. Ты присмотрись хорошо. А то как-то все мутно. Мне крепкий костяк нужен. Ты понимаешь, о чем я.
– Понимаю. Вы хотите иметь четко управляемую группу людей. Все верно. У них есть один мощный стимул к организации. Или два.
– Продолжай.
– Жажда быстрой наживы и страх смерти. Даже я затрудняюсь сказать, что из этого сильнее.
– И?.. Ты развивай мысль, – подтолкнул Монахов.
– Откровенно.
– Вполне.
Шаурин сделал паузу, подбирая правильные слова.
– А зачем вам одна группа? Одна большая группа зависимых друг от друга людей. Которые варятся в одном котле и под одним соусом. Все одинаковой степени готовности.
– Обоснуй.
– Бить одну большую, или двадцать маленьких. Количество, конечно, для эффекта утрирую. Одна группа – карточный домик. Вытащи карту и все рухнет. Снизу ты ее дернешь, или сверху, в сущности, результат один. Так что, если все же получится, что кого-то из наших подтянет нам обоим хорошо известная организация, так или иначе волны пойдут. И немаленькие. Они уже пошли. Небольшие группы – как соты. Ячейки. Развалилась одна – не страшно. Система все равно останется целой. Нужно только восстановить недостающий элемент. Иными словами, утверждение, что веник легче сломать по одной тростинке в данном случае не работает. В общем и целом, картина такая. Масштабно, но примерно вот так.
– Хм-м… Интересный ход мыслей. Карточный домик тебя, говоришь, не устраивает? Тогда – тебе и карты в руки. В конце концов, иногда пешкам лучше не знать, кто ходит ферзем.
– Вот и я о том же. Охрана не должна собирать дань, а стрелки не должны «светиться» в территориальных разборках. Жесткая дисциплина и минимум беспредела. Никаких пьяных драк и аварий. Ничего, что может скомпрометировать.
– Человеческий фактор. Ты можешь сколько угодно планировать. Но в принципе, я тебя понял. Действуй. Еще вопросы?
– Есть. Я довольно долго наблюдаю частые стычки.
– Кажется, мы это решили. Или я сам должен им пальцем погрозить?
– Я не про это.
– А про что?
– Эти вспышки импульсивной агрессии вполне объяснимы. Но это тоже можно пустить в нужное русло.
– Например?
– А что они бесплатно морды друг другу бьют? Пусть бьют за деньги.
– Если я тебя правильно понял, ты предлагаешь организовать тотализатор?
– Почему нет? У нас есть очень хорошие кандидатуры с огромным потенциалом и такими же возможностями. Я не могу взять организацию подобного мероприятия на себя, но могу подготовить бойцов. Отлично подготовить. У вас есть для этого все ресурсы и нужный круг. Посредством этого, вы, Сергей Владимирович, на своем уровне сможете решать немало вопросов.
