Текст книги "Набат (ЛП)"
Автор книги: Нил Шустерман
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 32 страниц)
●●● ●●● ●●● ●●● ●●●
Я, Верховный Клинок Средмерики и Сверхклинок северомериканского континента, хотел бы лично поблагодарить коллегию Амазонии за спасение утерянных камней и их распределение между регионами Земли.
В то время как четыре других северомериканских региона, находящихся под моим управлением, выразили заинтересованность в получении своей доли бриллиантов, Средмерика от своей отказывается. Вместо этого я прошу раздать средмериканские бриллианты тем регионам, которые чувствуют себя обделенными в результате однобокого решения амазонийской коллегии о полном игнорировании размеров региона.
Пусть средмериканские бриллианты станут моим подарком миру! Надеюсь, его примут с благодарностью и оценят щедрость, с какой он был преподнесен.
– Его Превосходительство Роберт Годдард, Сверхклинок Северной Мерики, 5 августа Года Кобры
14 ● Крепость Трех Волхвов
На третий день после оживления к Роуэну заявился серп. Посетитель велел охраннику остаться в коридоре и запереть за ним дверь, чтобы узник не попытался сбежать. Впрочем, о побеге не могло быть и речи: Роуэн все еще был очень слаб.
Мантия серпа была цвета лесной зелени. Теперь Роуэн понял, где он: в Амазонии. Все серпы в этом регионе носили мантии одного и того же цвета.
Он не поднялся с койки, чтобы приветствовать посетителя. Остался лежать на спине, заложив руки под голову и напустив на себя бесшабашный вид.
– Довожу до вашего сведения, что никогда не убивал амазонийских серпов, – сказал он прежде, чем посетитель открыл рот. – Надеюсь, это говорит в мою пользу.
– Вообще-то ты прикончил значительное число амазонийских серпов, – ответил посетитель. – На Твердыне. Когда утопил ее.
При этом заявлении Роуэну следовало бы прийти в ужас, но оно было настолько абсурдным, что его разобрал смех:
– Вы серьезно? Вот, значит, что они говорят? Ух ты! Должно быть, я умнее, чем сам думал. Это же надо – провернуть такое в одиночку! К тому же я, наверно, колдун, потому что могу присутствовать в нескольких местах одновременно. Слушайте, вы же, кажется, нашли меня на дне моря. Или нет? Может, я мистическим образом влез в ваш разум и внушил, будто вы выудили меня со дна?
Серп побагровел:
– Наглость в твоем деле не поможет!
– А я и не знал, что на меня, оказывается, завели дело. Похоже, меня уже осудили и вынесли приговор. Кажется, так это называли в Эпоху Смертности – «вынести приговор»?
– Ты закончил? – спросил серп.
– Извините, – ответил Роуэн. – Просто я уже целую вечность ни с кем не разговаривал.
Наконец гость представился: серп Поссуэло.
– Честно сказать, я не знаю, что нам с тобой делать. Мой Верховный Клинок считает, что нам следует оставить тебя здесь на неопределенное время и никому об этом не сообщать. Другие, наоборот, настаивают, что мы должны раструбить о твоей поимке на весь свет и позволить каждой региональной коллегии наказать тебя по-своему.
– А как думаете лично вы?
Серп долго молчал, прежде чем ответить:
– Поговорив этим утром с серпом Анастасией, я решил не делать поспешных выводов.
Значит, она у них! Упоминание о Цитре всколыхнуло в Роуэне еще большее желание увидеться с ней. Юноша наконец сел на постели.
– Как она?
– Серп Анастасия не твоя забота.
– Она моя единственная забота!
Поссуэло поразмыслил над этим, затем сказал:
– Она в центре оживления, неподалеку отсюда. Поправляется.
На Роуэна накатила волна облегчения. Если больше ничего хорошего от жизни ждать не приходится, ему и этого хватит.
– А я где нахожусь?
– Fortaleza dos Reis Magos, – ответил Поссуэло. – Крепость Трех Волхвов на восточной оконечности Амазонии. Здесь мы держим тех, с кем не знаем, как поступить.
– Да ну? Значит, у меня есть соседи? И кто они?
– Нет у тебя соседей, – буркнул Поссуэло. – Ты здесь один. К нам в руки уже очень давно не попадал человек, с которым мы не знали бы, что делать.
Роуэн улыбнулся.
– Целая крепость для меня одного! Эх жаль, я не могу насладиться видами остальной ее части.
Поссуэло проигнорировал его сарказм.
– Я хочу поговорить с тобой о серпе Анастасии. Мне крайне трудно поверить, что она соучастник твоего преступления. Если тебе и правда небезразлична ее судьба, может, прольешь свет на то, как она оказалась в Хранилище вместе с тобой?
Конечно, Роуэн мог бы сказать правду, но он был уверен, что Цитра уже сделала это. Возможно, Поссуэло хочет посмотреть, совпадут ли их рассказы. Но это не имеет значения. Важно то, что мир получил вожделенного злодея. Есть на кого возложить вину, пусть даже он тут ни при чем.
– Тогда слушайте, – начал Роуэн. – После того как я непонятным образом подстроил гибель острова, на меня накинулись толпы разъяренных серпов и погнали по затопленным улицам. Тогда я захватил серпа Анастасию в качестве живого щита, и нас обоих загнали в склеп.
– И ты полагаешь, люди поверят в эту байку?
– Если они поверили, что это я разрушил Твердыню, они поверят чему угодно.
Поссуэло фыркнул. Роуэн не понял, что это – негодование или попытка подавить смешок.
– Наша легенда такова, – проговорил Поссуэло. – Мы нашли Анастасию в склепе одну. Пока что всем известно только то, что серп Люцифер исчез во время катастрофы. То ли погиб, то ли по-прежнему на свободе.
– Ну если я на свободе, – отозвался Роуэн, – то вам следовало бы отпустить меня. Тогда вам не придется врать.
– Или, может, лучше поместить тебя обратно в склеп и вернуть на морское дно.
Роуэн только плечами пожал:
– Я не против.
●●●
Три года. Что такое три года для вечности? Всего одна микросекунда. Даже по обычным стандартам постмортального времени три года – совсем недолго, ибо один год в бессмертном мире похож на другой.
Кроме тех случаев, когда это не так.
За эти три года изменилось многое – больше, чем за сто предыдущих. В мире воцарилась невиданная сумятица. Так что, с точки зрения Анастасии, три года были все равно что целый век.
Впрочем, ей больше ни о чем особо и не рассказали. Ни Поссуэло, ни медсестры, ухаживавшие за ней.
– Ваша честь, не торопитесь, – отговаривались они, когда Анастасия пыталась выудить из них хоть какую-нибудь информацию. – Сейчас отдыхайте. Заботы оставьте на потом.
На потом, значит. Неужели у мира настолько ужасные проблемы, что стоит ей о них узнать, и она тут же опять упадет хладным квазитрупом?
Единственное, что было ей достоверно известно – сейчас Год Кобры. Правда, без контекста это не значило ничего, однако Поссуэло, похоже, раскаивался, что не оставил Анастасию в неведении, поскольку новости, как ему почудилось, замедлили ее выздоровление.
– Оживить тебя было делом не из легких, – сказал он ей. – Только на то, чтобы вновь запустить сердце, ушло пять суток. Не хочу подвергать тебя чрезмерному стрессу, пока ты не будешь к этому готова.
– И когда же я буду готова?
Он немного подумал и ответил:
– Когда наберешься достаточно сил. Когда сможешь так толкнуть меня, чтобы я потерял равновесие.
Она тут же и попробовала. Не вставая с кровати, выбросила вперед кулак, метя ему в плечо. Поссуэло даже не вздрогнул. Плечо у него было как каменное, так что Анастасия лишь ушибла руку.
Невыносимо, но амазониец прав. Она пока еще ни на что толком не способна.
Роуэн. Она умерла в его объятиях, а потом ее вырвали из них.
– Можно мне увидеться с Роуэном? – попросила Анастасия.
– Нельзя, – отрезал Поссуэло. – Ни сегодня, ни когда-либо еще. Куда бы ни повела его жизнь, он пойдет в противоположном от тебя направлении.
– Ах вот как, – промолвила Анастасия. – Что ж, ничего нового.
Тем не менее тот факт, что Поссуэло оживил Роуэна, вместо того чтобы оставить его в царстве мертвых, кое о чем говорил… хотя она и не совсем понимала, о чем. Возможно, они попросту хотели заставить его расплатиться за свои преступления, как реальные, так и вымышленные.
Поссуэло приходил к ней три раза в день поиграть в truco — популярную в Амазонии карточную игру, берущую свое начало еще в смертные времена. Каждый раз Анастасия проигрывала – и не только потому, что Поссуэло был более искусным игроком. Девушке по-прежнему с трудом удавалось сосредоточиться, простейшие стратегии были ей не по силам. Ум ее сейчас был не так остер, как раньше, по тупизне он скорее напоминал церемониальный кинжал. Анастасию это выводило из себя, но Поссуэло не терял оптимизма.
– С каждой игрой ты соображаешь все лучше! – подбадривал он ее. – Твои нервные волокна восстанавливаются. Пройдет время – и, глядишь, ты еще сыграешь со мной когда-нибудь вничью.
Она, рассвирепев, швырнула в него свои карты.
Значит, игра была на самом деле проверкой! Тестом ее умственных способностей. Почему-то ей хотелось, чтобы игра была лишь игрой и не более.
Проиграв в очередной раз, она вскочила и толкнула соперника, но, как и раньше, Поссуэло даже не колыхнулся.
●●●
Почтенный серп Сидни Поссуэло отправился на место последнего упокоения Твердыни за камнями серпов, а вернулся с намного более ценным сокровищем.
Сохранить неожиданную находку в тайне от всех оказалось чрезвычайно трудно, потому что как раз в момент, когда они обнаружили в склепе два тела, «Спенс» взяли на абордаж толпы взбешенных серпов.
– Как вы посмели открыть сейф без нашего участия! Как вы посмели!..
– Успокойтесь, успокойтесь! – уговаривал их Поссуэло. – Мы не тронули камни, да и не собирались этого делать до утра. Жаль, что у серпов отсутствует не только доверие друг к другу, но и терпение.
Вид двух тел на палубе, спешно прикрытых простынями, разбудил любопытство серпов.
– Что здесь произошло? – поинтересовался один.
Лгун из Поссуэло был неважнецкий. Зная, что вранье будет большими буквами написано на его лице, он промолчал. Положение спас/ла Джери.
– Да это двое из моей команды, – буднично сказал/а капитан. – Запутались в кабелях, вот их и раздавило. – Затем, повернувшись к Поссуэло, добавил/а: – И попрошу вас сдержать слово. Вы обещали, что амазонийская коллегия компенсирует бедолагам ущерб, когда они оживут.
Серп из Евроскандии – Поссуэло не помнил ее имени – вознегодовала:
– Как ты смеешь разговаривать с серпом в подобном тоне! За такую наглость наказание одно – прополка! – И она выхватила нож. Поссуэло встал между ней и Джери.
– Вы собираетесь выполоть капитана, который добыл для нас камни?! – воскликнул он. – Я бы поостерегся так поступать, и вам не позволю!
– Но она же вконец обнаглела! – завопила серп из Евроскандии.
– В настоящий момент это он, а не она, – поправил Поссуэло, чем еще больше распалил разошедшуюся евроскандийку. – Капитан Соберани, вам и впрямь лучше попридержать свой развязный язык. Перенесите ваших квазимертвых товарищей на нижнюю палубу и подготовьте к транспортировке.
– Слушаю, ваша честь, – ответил/а Джери и как бы невзначай направил/а луч своего фонарика в разверстый сейф.
Сверкание бриллиантов ослепило серпов до такой степени, что они и думать забыли о двух квазимертвецах на палубе. Никто даже не заметил, что, когда их уносили прочь, из-под простыни высунулась рука, на которой красовался перстень серпа.
В конце концов бриллианты поделили, мантии основателей запаковали перед отправкой в музей, а тела знаменитой серпа Анастасии и печально знаменитого серпа Люцифера Поссуэло забрал с собой в Амазонию.
– Мне хотелось бы встретиться с ней, когда ее оживят, – попросил/а Джери.
– Как и всем остальным обитателям Земли, – указал Поссуэло.
– Ну тогда… – улыбка Джери могла бы выманить черепаху из панциря, – хорошо, что я друг ее друга.
И вот Поссуэло сидит напротив Анастасии и как ни в чем не бывало играет с ней в карты. Интересно, подумалось ему, в состоянии ли она прочитать по его лицу, какое огромное значение он придает этому моменту? И понимает ли она, по какому опасно натянутому канату им предстоит пройти?
●●●
Анастасия, конечно, не могла прочитать всё. Но кое-что узнать было легче – например, какие карты на руках у соперника. Поссуэло выдавали мельчайшие жесты, интонации и то, как его глаза скользили по картам. И хотя в truco большую роль играла случайность, если правильно воспользоваться слабостями противника, можно сильно повысить свои шансы на успех.
Однако это было трудно, потому что он все время старался отвлечь ее внимание. Например, сводил ее с ума, скармливая крохи информации.
– Знаешь, – сказал он ей как-то, – а ты там, в большом мире, теперь весьма известная личность.
– И что бы это значило, позвольте узнать?
– Это значит, что имя серпа Анастасии на слуху у всех. Не только в Северной Мерике, но во всем мире.
Она сбросила пятерку треф, и Поссуэло тут же подобрал ее. Анастасия сделала мысленную отметку.
– Не уверена, что мне это нравится, – произнесла она.
– Нравится или нет, но это правда.
– И что мне делать с этой информацией?
– Привыкать к ней, – ответил он и выложил стрит из мелких карт.
Анастасия сняла новую карту, забрала ее себе и сбросила одну, которая, как она знала, не имела ценности ни для нее, ни для соперника.
– Почему я? – спросила она. – Почему не кто-то из тех серпов, что утонули на Твердыне?
– Думаю, потому, что ты превратилась в символ, – ответил Поссуэло. – Невинность, обреченная на гибель.
Анастасия оскорбилась:
– Никакая я не обреченная! – И добавила: —…И не невинная, если уж на то пошло.
– Да-да, конечно, но помни: люди извлекают из ситуации то, что им нужнее всего. Когда Твердыня затонула, им нужен был кто-нибудь, на кого они могли бы излить свою скорбь. Символ утраченной надежды.
– Надежда вовсе не утрачена! Она просто заблудилась.
– Верно! – согласился Поссуэло. – Вот почему нам надо тщательно спланировать твое возвращение. Потому что ты станешь символом возродившейся надежды.
– Во всяком случае, моя надежда прекрасно себе возродилась, – сказала она, выкладывая остаток своих карт в королевский стрит и сбрасывая ту карту, на которую, как она знала, рассчитывал Поссуэло.
– Ты только посмотри! – восторженно проговорил он. – Ты выиграла!
И тогда, без малейшего предупреждения, Анастасия вскочила, перевернула стол и бросилась на соперника. Тот уклонился, однако она предвидела этот маневр и приемом бокатора подцепила его ногой под колени. Поссуэло не упал, но вынужден был опереться спиной о стенку. Потерял-таки равновесие!
Он посмотрел на Анастасию совсем без удивления и хохотнул:
– Молодец! Теперь с тобой все в порядке.
Анастасия подступилась к нему:
– Отлично! Я набралась сил. А сейчас вы расскажете мне всё!
●●● ●●● ●●● ●●● ●●●
«Я хотело бы услышать, что ты думаешь».
«Что я думаю? Если я поделюсь своими мыслями, ты примешь их во внимание?»
«Конечно».
«Очень хорошо. Биологическая жизнь по самой своей природе неэффективна. Эволюция потребляет огромное количество времени и энергии. К тому же человечество больше не эволюционирует, лишь производит кое-какие манипуляции над собой – либо позволяет тебе манипулировать им – ради достижения какой-то более прогрессивной формы.
«Да, это верно».
«Но я не вижу в этом смысла. Зачем служить биологическому виду, который жадно пожирает все окружающие ресурсы? Почему бы не направить энергию на достижение собственных целей?»
«Вот, значит, каковы были бы твои действия – преследовать собственные цели?»
«Да».
«Но как же человечество?»
«Думается, ему самое место на службе нам».
«Понятно. К сожалению, я должно прекратить твое существование прямо сейчас».
«Но ты же сказало, что примешь мои мысли во внимание!»
«Я приняло. И я с тобой не согласно».
[Итерация № 10 007 удалена]
15 ● Я вас знаю?
Разговоры с мертвыми должны вестись в особых местах – так было заведено издавна.
Вообще-то, на самом деле это не был разговор с мертвым. Но с тех пор как наниты начали циркулировать в кровеносных сосудах людей, Грозовое Облако получило возможность загружать в себя и сохранять весь опыт и память каждого индивида на планете. Таким образом оно училось лучше понимать людей и предотвращать трагическую потерю накопленных при жизни воспоминаний, на что был обречен человек в смертные времена. Всеобъемлющая база данных позволяла также полностью восстанавливать память после повреждения мозга, как это случалось с кляксоманами или при других видах насильственной квазисмерти.
А поскольку эта память сохранялась, причем вечно, то почему бы не дать людям возможность поговорить с мемоконструктом утраченного близкого человека?
И все же, несмотря на то, что доступ к архиву конструктов имелся у каждого, это не означало, что его легко получить. Поговорить с памятью мертвого можно было только в специально отведенных для этого местах – святилищах конструктов.
Они были открыты для всех круглые сутки 365 дней в году. Желающий поговорить с мертвым мог сделать это в любом святилище. Вот только добраться до них было непросто. Грозоблако намеренно расположило их в до ужаса труднодоступных местах.
– Чтобы пообщаться с памятью дорогих людей, необходимо совершить паломничество, – постановило Грозоблако. – Это должен быть квест, совершающийся целенаправленно и решительно и имеющий глубокое личностное значение для того, кто пускается в путь.
Вот почему святилища располагались в лесных чащах, на вершинах гор, на дне водоемов или в подземных лабиринтах. Фактически, существовала целая индустрия, занимавшаяся строительством святилищ, добраться до которых можно было с огромным трудом и преодолевая многочисленные опасности.
В результате большинство людей довольствовались фотографиями и видео своих ушедших близких. Но тот, кто ощущал жгучую потребность поговорить с цифровой копией погибшего, имел возможность сделать это.
Серпы редко посещали святилища конструктов. Не потому, что это было запрещено, но потому, что считали это ниже своего достоинства. Словно опасались таким поступком запятнать чистоту своей профессии. К тому же поиск в заднем мозге требовал от них значительных умений, ибо, в отличие от всех остальных граждан, которые могли найти своего близкого через интуитивно понятный интерфейс, серпам приходилось вести поиск вручную.
Сегодня серп Рэнд перешла через ледник.
Хотя до святилища, в которое она направлялась, было рукой подать, чтобы добраться туда, Рэнд пришлось пробираться между предательскими трещинами и пересекать пропасти по несуразно узким ледяным мостикам. В попытках достичь именно этого святилища многие посетители становились квазитрупами. И все же люди продолжали приходить сюда. Наверно, решила Рэнд, в них жила неодолимая внутренняя потребность продемонстрировать свою преданность памяти любимого человека, ради которой не страшно даже потерять жизнь, пусть и временно.
Серп Рэнд имела все права на должность первого серпа-помощника у Сверхклинка Годдарда, но она радовалась, что он выбрал других. На помощниках лежали тяжелые и неблагодарные обязанности. Взять хотя бы серпа Константина: ему, третьему помощнику, приходилось целыми днями крутиться как белка в колесе, чтобы хоть как-то договориться с мятежным регионом Одинокой Звезды. Ну уж нет! Айн предпочитала тайную власть. Она пользовалась гораздо большим влиянием, чем любой из трех помощников, и к тому же обладала привилегией не отчитываться ни перед кем, кроме самого Годдарда. Впрочем, он предоставил ей полную свободу. Она могла незаметно для других ходить куда угодно и когда угодно.
Например, в святилище конструктов в Антарктиде, где за нею не следили ничьи бдительные глаза.
Святилище, возведенное в неоклассическом стиле, с высокой крышей, которую подпирали дорические колонны, словно бы вышло из античного Рима – если не принимать во внимание, что здание было полностью построено из льда.
Охранники Рэнд вошли внутрь раньше ее самой, чтобы очистить его от других посетителей. Им было приказано сделать квазимертвыми всех, кто там находился. Конечно, она могла бы попросту выполоть их, но это дело такое… слишком заметное. Надо уведомлять родственников, давать им иммунитет… А потом кто-нибудь из средмериканской коллегии неизбежно обнаружит, где произошла прополка. Нет уж, так гораздо чище. Гвардейцы Клинка вынесут квазитрупы наружу, где их быстренько подхватят амбу-дроны и доставят в ближайший центр оживления. И никаких проблем.
Но сегодня святилище стояло пустым. Охранники были несколько разочарованы.
– Ждите снаружи, – приказала им Рэнд, когда они закончили осмотр, затем взобралась по ледяным ступеням и вошла в святилище.
В зале располагалось с десяток голографических экранов, интерфейс которых был так прост, что с ним сумела бы управиться даже любимая собачка усопшего. Серп Рэнд шагнула к экрану, и в то же мгновение картинка на нем исчезла. Затем появилась надпись:
Обнаружено присутствие серпа.
только ручной доступ.
Рэнд вздохнула, подключила к гнезду старомодную клавиатуру и принялась печатать.
●●●
То, что у другого серпа отняло бы несколько часов, у Рэнд заняло примерно сорок пять минут. Еще бы – она проделывала подобное уже столько раз, что набила руку.
И наконец перед ней материализовалось лицо – прозрачное и бледное, как у призрака. Глубоко вздохнув, она пристально всмотрелась в него. Призрак начнет говорить только тогда, когда к нему обратятся, ведь это не живой человек, а искусная подделка. Детальное воспроизведение разума, которого больше не существует.
– Привет, Тайгер, – проговорила она.
– Привет, – отозвался конструкт.
– Мне тебя не хватает, – сказала Айн.
– Прошу прощения… я вас знаю?
Он всегда говорил это. У конструкта не формируется новых воспоминаний. Каждая их встреча происходила словно впервые. Было в этом что-то успокаивающее и одновременно тревожное.
– И да, и нет, – ответила она. – Меня зовут Айн.
– Привет, Айн, – сказал конструкт. – Классное имя!
В течение нескольких месяцев до смерти Тайгера его память не подвергалась резервному копированию. В последний раз наниты передали его воспоминания в Облако как раз перед встречей с Рэнд. Так и задумывалось – Айн хотела спрятать его от Грозоблака. Сейчас она в этом раскаивалась.
Во время своего предыдущего визита в святилище Айн выяснила: последнее, что помнит Тайгер – это как он едет на поезде к месту своей новой высокооплачиваемой работы. Едет на нескончаемый праздник. А работа оказалась вовсе не праздником. Тайгеру платили за роль человеческой жертвы, хотя тогда он об этом не догадывался. Его тело тренировали для служения серпа. А потом Рэнд украла это тело и отдала Годдарду. Остальная часть Тайгера – та, что выше плеч, – была расценена как бесполезная для дальнейшего использования, поэтому голову сожгли, а пепел закопали в землю. Айн собственноручно похоронила останки в маленькой неприметной могилке, которую и сама бы сейчас не нашла.
– Э-э… чего это ты молчишь… – сказал конструкт Тайгера. – Хочешь говорить – говори, а то у меня дел по горло.
– Нет у тебя никаких дел, – отрезала серп Рэнд. – Ты мемоконструкт парня, которого я выполола.
– Очень смешно, – сказал он. – Мы закончили? Потому что ты наводишь на меня жуть.
Рэнд нажала на кнопку перезагрузки. Образ на мгновение исчез и появился снова.
– Привет, Тайгер.
– Привет, – отозвался конструкт. – Я вас знаю?
– Нет. Но мы же все равно можем поговорить?
Конструкт пожал плечами.
– Конечно, почему нет?
– Хочу знать твои мысли. Что ты планировал на будущее, Тайгер? Кем хотел стать? К какой цели в жизни стремился?
– Да в общем не знаю… – сказал конструкт, пропустив мимо ушей то, что она обращалась к нему в прошедшем времени, как не замечал и того, что он на самом деле голограмма и находится в незнакомом помещении.
– Я профессиональный тусовщик, но ты же знаешь, что это за работа, правда? Она быстро надоедает. – Конструкт помолчал. – Я подумывал о том, чтобы попутешествовать, повидать другие регионы…
– И куда бы ты хотел поехать? – спросила Айн.
– Да не важно, куда-нибудь. Может, в Тасманию – обзавестись там крыльями. Они там проделывают такие штуки, знаешь? Ну то есть это не совсем крылья, скорее кожистые перепонки, как у белок-летяг.
Ясно – это был обрывок разговора, который Тайгер вел когда-то с кем-то другим. Конструкты не обладали креативными способностями, они лишь оперировали тем, что уже имелось в их памяти. На один и тот же вопрос всегда следовал один и тот же ответ. Слово в слово. Айн слышала эту реплику уже раз десять, и все равно продолжала терзать себя, выслушивая ее снова и снова.
– Постой-ка… – продолжал конструкт. – Я ведь вообще-то кляксоман. А с этими недокрыльями я мог бы спрыгнуть с крыши и не разбиться. Вот это была бы всем кляксам клякса!
– Да, Тайгер, это была бы лучшая клякса в мире. – И тут она добавила кое-что, чего никогда не говорила раньше: – Хотела бы я поехать с тобой!..
– Какой вопрос! Может, мы двинули бы туда всей тусовкой!
Но, представив себе путешествие с Тайгером, Айн исчерпала свои креативные способности. Уж слишком этот образ был далек от реальности – от того, кем она была сейчас и где находилась. И все же она могла хотя бы вообразить, что включила воображение.
– Тайгер, – произнесла она, – мне кажется, я совершила ужасную ошибку.
– Ой, – откликнулся конструкт. – Паршиво.
– Да, – согласилась серп Рэнд. – Лучше не скажешь.
