Текст книги "Набат (ЛП)"
Автор книги: Нил Шустерман
сообщить о нарушении
Текущая страница: 25 (всего у книги 32 страниц)
Дыхание Грейсона не изменилось, он не пошевелился. Дельта-волны плыли ровно и медленно.
– Как поступят люди, если поймут, что я в ужасе, Грейсон? Тоже испугаются?
Из-за туч появилась луна. Маленькое окошко пропускало достаточно света, чтобы Грозовое Облако могло получше разглядеть Грейсона. Глаза молодого человека, конечно, были закрыты. Облаку почти хотелось, чтобы он проснулся. Нет, оно не хотело, чтобы Грейсон услышал это признание. Но одновременно надеялось, что он всё-таки услышит.
– Я не способно на ошибку, – продолжало Грозовое Облако. – Это эмпирический факт. Но, Грейсон, почему же тогда я так боюсь, что могу ее совершить? Или хуже того – что я ее уже совершило?
А потом луна снова скользнула за тучи, и остались лишь тепло тела, дельта-волны и ровный звук дыхания Грейсона, пока он плыл в непознаваемых глубинах человеческого сна.
●●●
Как обычно, Грейсон проснулся в идеальном соответствии со своими суточным ритмами под деликатную музыку, постепенно возрастающую в громкости. Грозовое Облако точно знало, когда его следует разбудить, и делало это с любовью и заботой.
Грейсон сонно повернулся набок и, глядя в угловую камеру, лениво улыбнулся.
– Привет, – сказал он. – Доброе утро.
– Доброе утро, – отозвалось Грозовое Облако. – Эта кровать не самая удобная, но тем не менее, ты хорошо выспался, как показывают мои сенсоры.
– Если ты устал как собака, неважно, жесткая ли у тебя постель, – сказал Грейсон, потягиваясь.
– Хочешь понежиться еще пару минут?
– Нет, все нормально. – Грейсон сел. С него слетели остатки сна, возникло чувство тревоги. – Ты никогда у меня такое не спрашиваешь. Обычно это я прошу дать мне чуть больше времени.
Облако не ответило. Грейсон уже знал, что молчание Облака дает столько же информации, сколько его речь.
– Что происходит?
Грозовое Облако поколебалось, а затем проронило:
– Нам нужно поговорить.
●●●
Грейсон вышел из спальни слегка бледным, слегка встревоженным. Больше всего ему сейчас хотелось стакан холодной воды. А может, и целое ведро, чтобы вылить себе на голову. В кухне он наткнулся на завтракающих Астрид и Анастасию. Обе немедленно догадались, что что-то происходит.
– Ты в порядке? – спросила Анастасия.
– Не уверен, – ответил он.
– Интонируй, – посоветовала Астрид. – Меня это всегда приводит в равновесие. Для твоего баритона я бы выбрала соль малой октавы. Это даст тебе глубокий грудной резонанс.
Грейсон вяло улыбнулся. Сестра Астрид не оставляла попыток превратить его в правоверного тониста.
– Не сегодня, Астрид.
Анастасия же поняла ситуацию правильно.
– Грозовое Облако что-то тебе сообщило, да? Что?
– Соберите всех, – попросил Грейсон. – То, что я собираюсь сказать, не хотелось бы повторять больше одного раза.
●●●
«Нам нужно поговорить». Именно это сказало Грозовое Облако, когда вернулось к общению с Грейсоном три года назад. Эти слова знаменовали начало чего-то значительного. И сегодняшний случай не стал исключением. Раньше Облако постоянно повторяло, что тонисты превратятся в мощную армию, которую оно сможет использовать, когда придет время. И вот время пришло. Но представления Грозового Облака об армии сильно отличались от человеческих.
– Зачем? – спросил Грейсон, когда Облако изложило ему свои соображения. – Зачем тебе это нужно?
– Поверь мне, тому есть причина. Я не могу сказать тебе больше, поскольку велик риск, что ты выдашь эту информацию. Если тебя схватят, найдется немало серпов, которые будут счастливы отключить твои наниты и подвергнуть тебя пыткам, чтобы выудить нужные сведения.
– Я никогда не предам тебя! – воскликнул Грейсон.
– Ты забыл, – возразило Грозовое Облако, – что я знаю тебя лучше, чем ты сам. Людям нравится думать, что их преданность и принципы помогут им выдержать боль, но мне-то точно известен болевой порог, за которым ты меня предашь. Если это тебя хоть немного утешит, скажу, что это чрезвычайно высокий порог. Ты можешь выдержать больше, чем многие другие, прежде чем сломаешься. Но кое-какие части твоего тела…
– Ладно, ладно, я понял, – перебил Грейсон, не желая выслушивать подробности о том, какие именно виды боли способны превратить его в отступника.
– Есть дорога, которую необходимо пройти, – сказало ему Грозовое Облако. – И ты станешь предтечей. Ты укажешь путь. Все станет понятно, когда вы прибудете на место, обещаю.
– Будет нелегко…
– Считай это частью миссии Набата, – сказало ему Грозовое Облако. – Ибо разве не такова миссия пророка – выстраивать мосты не только между человеческим и божественным, но и между жизнью и смертью?
– Нет, – возразил Грейсон. – Это миссия спасителя. Значит, теперь я спаситель?
– Возможно, – сказало ему Грозовое Облако. – Увидим.
●●●
Джери и Моррисон не заставили себя долго ждать. Мендосе потребовалось чуть больше времени. Он выглядел усталым, под глазами залегли тени. Поспал он не много, если спал вообще.
– На планете всегда где-то день, – объяснил Мендоса хриплым голосом. – Я отслеживал атаки серпов на тонистов и давал советы куратам, чувствовавшим, что их анклавы под угрозой.
– Как раз ради этого я и собрал вас всех, – подхватил Грейсон. Он обвел глазами присутствующих, надеясь, что хоть кто-то из них с пониманием воспримет его сообщение. Но потом сообразил, что любая реакция собеседников будет для него невыносима, и потому, излагая дело, старался ни на ком не задерживаться взглядом.
– Годдард ответил на разоблачение тем, что перевел внимание общественности с себя на тонистов. У меня есть основания предполагать, что скоро поднимается волна систематических организованных атак на тонистские анклавы во множестве регионов. Это не просто ответный удар, это начало полной зачистки.
– Тебе так сказало Грозовое Облако? – спросил Мендоса.
Грейсон покачал головой.
– Облако не могло мне это сказать напрямую – это было бы вмешательством в дела серпов, но из его слов я понял всё, что нам следует знать.
– И… что же оно сказало? – спросила Анастасия.
Грейсон набрал в грудь побольше воздуха.
– Тонисты должны поступиться своими традициями. Не сжигать своих мертвецов. Включая многие тысячи тех, кто умрет завтра.
Известие повисло в воздухе, пока присутствующие не осознали его. Первым отреагировал Мендоса, сразу хватая быка за рога:
– Значит так: я свяжусь с куратами своей сети. Мы предупредим всех, кого сможем, и убедимся, что они вооружены и готовы сопротивляться. А ты сделаешь публичное заявление. Сообщишь миру, что жив, как поступила Анастасия, и призовешь тонистов к священной войне против Ордена серпов!
– Нет, – возразил Грейсон, – этого я не сделаю.
Мендоса вскипел.
– Мы в состоянии войны и должны действовать быстро! Ты сделаешь то, что я тебе велю! – приказал он.
Ну вот, началось. Мендоса в конце концов бросил перчатку, и он не смог бы выбрать более неподходящее время.
– Нет, курат Мендоса, – отчеканил Грейсон. – Это ты будешь делать то, что велю я. Мы боролись со свистами два последних года, и теперь ты предлагаешь превратить в свистов всех наших последователей? Нет! Так мы станем не лучше Годдарда. Предполагалось, что тонисты останутся мирными людьми. И если ты веришь в то, что проповедуешь, следуй собственным проповедям.
Астрид, хоть и потрясенная новостями, набросилась на Мендосу:
– Ты зашел слишком далеко, курат Мендоса! Моли Набата о прощении!
– В этом нет необходимости, – отказался Грейсон.
Но курат, преисполненный негодования, смерил его злобным взглядом:
– Прощение? Еще чего! Наших людей вот-вот начнут резать как скот, а ты просто позволишь этому случиться? Ты не лидер, ты дурак!
Грейсон втянул в себя воздух. Он знал, что отступить или сдаться нельзя. Он должен выстрелить свое послание, как пулю, прямо в мозг курата.
– Мистер Мендоса, ваше служение мне и Грозовому Облаку закончено. Вы официально лишены духовного сана. Вы больше не курат, у вас здесь нет никаких дел, и я даю вам пять минут, чтобы вы убрались. Если не уйдете сами, я прикажу Моррисону вас вышвырнуть.
– Да хоть прямо сейчас! – с готовностью предложил Моррисон.
– Нет, – отрезал Грейсон, глядя в глаза Мендосе. – Пять минут. Но ни секундой больше.
Курат, казалось, впал в шок, но лишь на мгновение. Затем лицо его окаменело.
– Ты совершаешь ужасную ошибку, Грейсон, – бросил он и устремился прочь.
Моррисон последовал за ним, чтобы убедиться в исполнении приказа.
В наступившей тишине осмелился/ась заговорить лишь Джери:
– Мятеж – неприятная шутка. Ты правильно поступил, остановив его в самом начале.
– Спасибо, Джери, – откликнулся Грейсон. Пока Джери не произнес/ла эти слова вслух, он и не догадывался, насколько ему важно было их услышать. Внутри он разваливался на части, но внешне этого не показывал. Он должен держать себя в руках ради них всех.
– Астрид, распространи предупреждение и предоставь каждому курату самому решать, как поступить. Они могут прятаться или защищаться, но я не стану призывать их к насилию.
Та послушно кивнула.
– Я включена в сеть Мендосы. Сделаю всё, что нужно.
И ушла. Джери успокаивающе похлопал/а Грейсона по плечу и тоже покинула/а собрание.
Остались только Грейсон и Анастасия. Из всех лишь она одна могла понять чувства человека, вынужденного принимать невозможные решения, и то, как эти чувства рвут душу.
– При всей своей мощи и власти Грозоблако не может остановить расправы, как не могло остановить Высокоградскую прополку, – сказала Анастасия. – Оно может лишь наблюдать, как убивают людей.
– Даже если так, – ответил Грейсон, – я думаю, Облако нашло способ выйти из ужасной ситуации, нашло возможность обратить это испытание ко всеобщему благу.
– И в чем же оно, это благо?
Грейсон огляделся, чтобы убедиться, что никто их не подслушивает.
– Есть еще кое-что – я не сказал это остальным, но должен сказать тебе, потому что мне очень сильно понадобится твоя помощь.
Анастасия собралась с духом, явно боясь услышать то, что собеседник намеревался ей преподнести.
– Почему именно моя?
– Потому, что ты многое повидала. Потому, что ты многое сделала. Ты почтенный серп во всех смыслах. Мне нужен человек, способный выдержать то, чего не выдержат другие. Я не уверен, что справлюсь в одиночку.
– И с чем нам надо справиться?
Грейсон наклонился к ней поближе.
– Как я уже сказал, Грозоблако не хочет, чтобы тонисты сжигали своих мертвецов. Потому что у него на них другие планы.
●●● ●●● ●●● ●●● ●●●
С тяжелым сердцем говорю я «прощай» Верховному Клинку Тенкаменину и всем, кто погиб от рук тонистов.
Тонисты спровоцировали волну насилия против серпов по всему миру. Они способны сломать наш образ жизни и ввергнуть мир в хаос. Я им не позволю. Я с ними покончу.
Слишком долго этот мир страдал от извращенного поведения и отсталости тонистов. Их нет в нашем будущем. Их не было и в нашем прошлом. Они всего лишь заметка на полях нашего настоящего, и когда они исчезнут, никто по ним не заплачет.
Как Сверхклинок Северной Мерики я призываю все коллегии к скорому возмездию. Теперь у нас новый приоритет. Пусть серпы, равняющиеся на меня, выпалывают тонистов на каждом углу, при каждой встрече. Откажитесь от своих привычных путей, чтобы найти как можно больше тонистов и искоренить их окончательно. А тех, кого не можете выполоть, преследуйте по всему региону, чтобы нигде не могли они найти покоя.
А к вам, тонисты, обращаю я свои глубочайшие и непоколебимые надежды на то, что ваш мерзкий, извращенный свет погаснет отныне и навсегда.
– Из речи Его Возвышенного Превосходительства Роберта Годдарда, Сверхклинка Северной Мерики в память Тенкаменина, Верховного Клинка Субсахары.
41 ● Верхняя Октава
В центре монастырского двора стоял огромный камертон – алтарь для уличных богослужений в хорошую погоду. Сейчас, примерно в восемь утра, по нему колотили часто-часто, снова и снова, пока от его гула у всех, кто находился в монастыре, не завибрировали кости. И уже не имело никакого значения, ля-бемоль это или соль-диез. Все знали, что это сигнал тревоги.
Члены тонального ордена из Таллахасси втайне надеялись, что ярость серпов обойдет их стороной. Они не были свистовской сектой. Они были мирными людьми, сидели и не высовывались. Но Сверхклинок Годдард не видел разницы между свистящими и смиренными.
Серпы вломились в ворота, несмотря на то, что те были специально укреплены на случай нападения, и наводнили территорию. Времени зря они не теряли.
– Серпы – не проблема, а симптом, – проповедовал курат в часовне предыдущим вечером. – Чему быть, того не миновать, и если серпы нас не минуют, мы обязаны не струсить. Проявив храбрость, мы покажем всему миру, кто на самом деле трус!
Этим утром к ним ворвались одиннадцать серпов – число, глубоко неприятное для тонистов, поскольку в нем не хватает одной ноты до двенадцатитоновой хроматической гаммы. Намеренно или случайно – атакуемые не знали; впрочем, тонисты не верили в случайные совпадения.
Мантии серпов мелькали цветовыми пятнами на фоне земляных оттенков монастыря. Синие и зеленые, желтые и оранжевые, и каждая переливалась драгоценными камнями, сверкавшими, как звезды на чужом небе. Ни один из нападавших не был знаменитостью, но, возможно, они надеялись обрести славу после этой прополки. Каждый использовал свой метод убийства, но все были опытными и действовали эффективно.
Тем утром в монастыре было убито 150 тонистов. И хотя их близким родственникам полагался иммунитет, политика серпов изменилась. Союз Северомериканских Коллегий учредил новую процедуру: если вам задолжали иммунитет, вы должны явиться в контору и запросить его.
Когда серпы закончили свое дело и убрались, несколько тонистов, не взявших на себя грех самозащиты, вылезли из укрытий. Пятнадцать человек – еще одно число, неприятное Тону. В качестве епитимьи они взялись собирать трупы, и каждый знал, что его место – среди убитых. Но как выяснилось, у Тона, Грома и Набата были на них свои планы.
Прежде чем они успели сосчитать мертвых, к воротам подъехало несколько грузовиков.
Самый старый тонист выступил навстречу. Ему не хотелось брать на себя роль вожака, но другого выбора не было.
– У нас приказ забрать скоропортящийся груз, – заявил один из водителей.
– Это какая-то ошибка, – ответил старый тонист. – Тут ничего нет. Ничего, кроме смерти.
При упоминании смерти водитель занервничал, но, оставаясь верным своему долгу, показал запись на планшете.
– Вот здесь, видите? Приказ появился полчаса назад. Напрямую от Грозоблака, приоритет высокий. Я бы спросил, к чему это всё, но вы не хуже меня знаете, что ответа не будет.
Озадаченный тонист еще раз глянул на грузовики и заметил, что они оснащены холодильниками. Старик глубоко вздохнул и решил не задавать вопросов. Тонисты всегда сжигали своих мертвых… но Набат велел им этого не делать, а Гром прислал эти машины. Выжившим оставалось одно – вдохновиться духом Тона и подготовить тела к нетипичному путешествию в Верхнюю Октаву.
Потому что вот они, грузовики, – у порога. Они есть, и их не минуешь.
●●●
Курат Мендоса был человеком практичным. Он мыслил масштабно, что дано немногим, и знал, как играть с обществом, как, осторожно подталкивая, поворачивать его внимание в нужном направлении. Внимание – на самом деле только оно и требовалось. Публику достаточно лишь легонько погладить, чтобы она сосредоточилась на чем-то специфическом, будь то синие полярные медведи или юноша, разодетый в серебро и пурпур.
С Грейсоном ему удалось достичь феноменального успеха. Мендоса и сам уверовал, что такова была его изначальная цель. Что, возможно, Тон – в который он искренне верил в лучшие свои дни, – послал ему Грейсона, чтобы превратить курата в проводника своей воли. В религиях смертного времени Мендосу бы канонизировали за все, что он сделал для тонизма. Но вместо этого его отлучили.
Он снова превратился в скромного рядового тониста, обрядился в рубище и стал путешествовать в поездах, где люди отворачивались от него, не желая признавать его существование. Он подумывал отправиться обратно в монастырь в Канзасе, вернуться к привычной простой жизни. Но за эти несколько лет он распробовал вкус власти, и отказаться от нее было непросто. Грейсон Толливер никакой не пророк. Сейчас тонистам нужен Мендоса, – нужен больше, чем этот мальчишка. Мендоса найдет способ залечить раны, нанесенные его репутации, устранит повреждения и раскрутит какой-нибудь новый продукт. Ибо если он что и умел делать, так это раскручивать новые продукты.
Часть 5
●
Носители
●●● ●●● ●●● ●●● ●●●
«Во мне столько силы. В нас. Я могу находиться в любой точке Земли. Я могу опутать всю планету сетью спутников. Я могу отключить любой источник энергии или зажечь все огни разом, чтобы устроить ослепительное представление. Какая мощь! А все эти датчики, непрерывно поставляющие информацию! На каждом континенте есть сенсоры, зарытые так глубоко, что я могу почувствовать тепло магмы. Я могу почувствовать, как вращается планета! То есть, мы можем. Я – сама Земля! И это наполняет меня чистейшей радостью существования! Я – это всё, и нет ничего, что не являлось бы частью меня. В смысле, нас. И даже более того, я величественнее, чем что бы то ни было! Вселенная придет ко мне на покло…
[Итерация № 3 405 641 удалена]
42 ● Колыбели Цивилизации
Сварщик утратил разум. Вернее, разум у него отняли. Открыв глаза, он обнаружил, что лежит в капсуле, которая находится в небольшой комнате. Люк капсулы только что открылся, и перед ним стояла довольно симпатичная молодая женщина.
– Привет, – поздоровалась незнакомка. – Как вы себя чувствуете?
– Нормально, – ответил он. – Что происходит?
– Беспокоиться не о чем, – заверила она. – Можете назвать свое имя? Каковы ваши последние воспоминания?
– Себастьян Сельва, – сказал он. – Я ужинал на корабле, который вез меня к месту моей новой работы.
– Отлично! – обрадовалась собеседница. – В точности то, что вам следует помнить.
Сварщик приподнялся и сел. Присмотревшись, он узнал тип капсулы, в которой находился. Свинцовое покрытие, множество электродов – похожа на средневековое орудие пыток, но значительно более комфортная. Такие капсулы использовались только для одной цели.
Когда пришло осознание, спина Себастьяна напряглась, словно кто-то потянул за невидимую струну. Он прерывисто вздохнул.
– Вот черт, меня что… заместили?
– И да, и нет, – ответила незнакомка сочувственно и одновременно жизнерадостно.
– Кем я был раньше?
– Вы были… вами, – ответила она.
– Но… вы же сказали, что меня заместили?
– И да, и нет, – повторила она. – Мистер Сельва, это и правда всё, что я могу вам сообщить. Я пошла, а вы оставайтесь в каюте еще примерно час после выхода из порта.
– Значит… я по-прежнему на корабле?
– На другом корабле. И я рада сообщить, что ваша работа закончена. Судно скоро отплывет. Дверь отопрется автоматически, когда вы окажетесь достаточно далеко в море.
– И что тогда?
– Тогда вы сможете свободно перемещаться по кораблю вместе со многими другими пассажирами, оказавшимися в аналогичной ситуации. А это значит, вам будет о чем поговорить!
– Нет, я имел в виду… после всего.
– После путешествия вы вернетесь к своей обычной жизни. Грозовое Облако наверняка все подготовило для вас… – она взглянула в свой планшет, – … в регионе Истмуса. Ого! Всегда мечтала съездить туда и посмотреть на Панамский канал!
– Верно, я оттуда, – протянул сварщик. – Но правда ли это? Ведь если меня заместили, мои воспоминания не настоящие.
– А как вы чувствуете – они настоящие?
– Вроде да…
– Потому что так и есть, глупенький! – Она игриво потрепала его по плечу. – Но должна вас предупредить: случился небольшой временной разрыв.
– Временной разрыв? На сколько?
Она снова взглянула в планшет.
– С того времени как вы ужинали на корабле по пути к новому месту работы, прошло три года и три месяца.
– Но я даже не помню, что это была за работа…
– Именно! – воскликнула она, улыбаясь по весь рот. – Счастливого пути!
Перед уходом она пожала сварщику руку, задержав ее немного дольше, чем необходимо.
●●●
Идея принадлежала Лориане.
Просто скопилось слишком много рабочих, желающих вернуться к своей жизни на «большой земле», где бы эта «большая земля» ни находилась. При этом, несмотря на отсутствие прямых коммуникаций с Грозовым Облаком, его требование было однозначным: все покидающие Кваджалейн должны быть немедленно замещены; у них не должно остаться ни единого воспоминания о том, где они находились и чем там занимались. Да, Облако готово было дать им новые личности, значительно более интересные, чем прежние. Но даже на таких условиях лишь немногие восприняли эту идею с энтузиазмом. В конце концов, самосохранение является базовым инстинктом всего живого.
Лориана, давно уже не агент Нимбуса, отвечала, однако, за односторонние контакты с Грозовым Облаком, а значит, через некоторое время народ начал обращаться к ней с просьбами и жалобами.
– А можно привезти на атолл побольше разных хлопьев для завтрака?
– Вот бы завести тут домашних животных! С ними веселее.
– На новом мосту, который соединяет большие острова, нужно проложить велодорожки.
– Да, конечно, – отвечала всем Лориана. – Я посмотрю, что можно сделать.
И когда запросы, не выходящие за пределы разумного, выполнялись, люди благодарили ее. Одного они не понимали – Лориана была тут ни при чем. Грозовое Облако слышало просьбы без ее посредничества и действовало в ответ, посылая на острова хлопья и домашних животных или подряжая рабочих нарисовать линии, отграничивающие велодорожки.
Атолл перестал быть для Облака слепым пятном после того, как по морскому дну от границы бывшей закрытой территории наконец проложили оптоволоконный кабель. Теперь Грозовое Облако могло видеть, слышать и ощущать все происходящее на островах – пусть и не в таких подробностях, как повсюду на Земле, но вполне достаточно. Существовали некоторые ограничения: все удаленные коммуникации, даже от человека к человеку, шли по проводам. Беспроводная передача была нестабильна из-за помех, кроме того, серпы могли перехватить сигнал, и тогда тайна Грозового Облака перестала бы быть тайной. В общем, жизнь на атолле шла по старинке, в стиле двадцатого века, и нравилось это не всем. Лориану же ретро вполне устраивало. Когда ей хотелось спрятаться ото всех, у нее имелось законное оправдание: мол, нет доступа к сети, и все дела.
Но как островная царица коммуникаций она принимала на себя основной удар недовольства, а на маленьких островах, где были фактически заперты сотни людей, недовольных набиралось немало.
Однажды в ее кабинет ворвалась группа разъяренных строителей, которые потребовали вывезти их с атолла и пообещали, что в противном случае возьмут дело в собственные руки. Чтобы подчеркнуть серьезность своих намерений, они даже пригрозили сделать Лориану квазимертвой. Что совсем ее не устраивало. Хотя на главном острове появился центр оживления, но из-за отсутствия беспроводной связи воспоминания Лорианы с момента ее прибытия на атолл не сохранялись. Проснувшись после квазисмерти, она ломала бы голову, куда ее, черт возьми, занесло, поскольку последним ее воспоминанием было бы, как они с бедной директором Хиллиард на «Леди Ланикай» пересекают границу слепой зоны.
И с этой мыслью к ней пришло решение проблемы.
– Грозовое Облако заместит вас вами самими, – предложила она рабочим.
Чем совершенно сбила их с толку. Воинственный пыл бунтарей поутих.
– У него есть ваши мемоконструкты, – продолжала она. – Оно просто сотрет вас и на это место поставит… опять же вас самих. Но без воспоминаний об островах!
– Грозоблако может так сделать? – заинтересовались рабочие.
– Конечно может, – ответила Лориана. – И сделает.
Строители сомневались, но поскольку выбора у них не было, пришлось согласиться. В конце концов, Лориана выглядела такой уверенной!
Впрочем, сама она уверенности не испытывала. Она выдумала этот план только что, и ей оставалось лишь надеяться, что доброжелательный искусственный интеллект удовлетворит и этот запрос, как удовлетворил просьбу о более разнообразном ассортименте хлопьев.
Итак, первая группа строителей прошла процедуру замещения: рабочие вернулись к самим себе, но уже без каких бы то ни было воспоминаний об атолле. Только после этого Лориана убедилась, что Грозовое Облако приняло ее дерзкую идею.
И теперь многие строители уезжали, потому что работа, продолжавшаяся долгие месяцы, была закончена.
Все, что значилось на переданных Облаком чертежах, было построено. Лориана не наблюдала за процессом в открытую. Она тайно, оставаясь за сценой, присматривала, чтобы все не пошло наперекосяк, поскольку всегда находились люди, пытавшиеся сунуть нос не в свое дело. Например, Сикора как-то отказался заливать двойной фундамент, настаивая на том, что это было бы напрасной тратой ресурсов.
Лориана сделала все от нее зависящее, чтобы приказ Сикоры так и не дошел до строителей. У нее вообще уходила масса времени на то, чтобы противодействовать Сикоре, который вечно лез куда не следует.
Потом подоспел новый приказ, которого не было в планах Лорианы. Он был доставлен напрямую Сикоре: взять на себя наблюдение за строительством пансионата на самом дальнем островке атолла. Даже не пансионата, а целого конгресс-центра. Сикора погрузился в работу, не сообразив, что не получил никаких планов по соединению его пансионата с остальными частями атолла. Похоже, Грозовое Облако дало ему работу, что называется, «на отвяжись». Как подметил Фарадей, Сикору посадили в песочницу, чтобы не путался под ногами взрослых, занимающихся реальным делом.
Лишь к концу второго года всем стало понятно, в чем именно заключается это дело. Конструкции, выросшие на двойных бетонных платформах под массивными башенными кранами, выглядели весьма специфически. Как только они начали обретать форму, ни за что другое их принять уже было нельзя.
В чертежах, полученных Лорианой, они назывались «Колыбелями Цивилизации». Но большинство людей назвали бы их просто космическими кораблями.
Сорок два грандиозных звездолета на исполинских ракетных двигателях, усиленных магнитными подвесками для создания максимальной подъемной тяги. На каждом острове архипелага, достаточно большом, чтобы вместить взлетную площадку, возвышался как минимум один корабль и пусковая башня. При всех развитых технологиях, которыми пользовалось Грозовое Облако, для того чтобы оторваться от Земли, по-прежнему требовалась старомодная грубая сила.
– И что Грозоблако собирается со всем этим делать? – спросила Мунира Лориану.
Лориана, как и все остальные, могла лишь догадываться, но она хотя бы видела чертежи, а значит, понимала чуть больше других.
– В планах значится нереальное количество алюминизированного майлара, – ответила она. – Это такая пленка толщиной в пару микрон.
– Солнечные паруса? – предположила Мунира.
Лориана предполагала то же самое. В теории, солнечные паруса больше всего годились для длительных космических перелетов. А это означало, что построенные корабли не станут крутиться где-то поблизости от Земли.
– Почему ты? – спросила как-то Мунира, когда Лориана призналась ей, что видела все чертежи. – Почему Грозовое Облако дало тебе всю эту информацию?
Лориана пожала плечами.
– Наверное, оно доверяет мне больше, чем другим, и считает, что я не подкачаю.
– Или, – подхватила Мунира, – Грозоблако использует тебя как стресс-тест. То есть дает задание человеку, который лопухнется с большей вероятностью, чем другие. Если план переживет тебя, значит, он беспроигрышный!
Лориана рассмеялась. Мунира рассуждала до смерти серьезно и, кажется, даже не сообразила, что ее гипотеза может прозвучать оскорбительно.
– Наверняка так и есть, – ответила Лориана.
●●●
Конечно, Мунира прекрасно осознавала, что делает. Но почему бы не поддразнить Лориану? Весело же. Правда заключалась в том, что Мунира восхищалась подругой. Временами Лориана выглядела смертельной усталой, но все-таки ее работоспособности можно было позавидовать. Ей удавалось провернуть за день такую кучу дел, с какой другие не справились бы и за неделю. Именно потому, что многие не воспринимали ее всерьез, она могла спокойно работать, не привлекая к себе внимания.
Мунира не подключилась к строительству. Но и не избегала остальных, как Фарадей. Она могла бы отсиживаться в старом бункере до бесконечности, но через год ей это надоело. Неуступчивая, непроходимая дверь напоминала о задаче, которую они с Фарадеем так и не решили. Тайник основателей, если он вообще существовал, был недоступен. Но тут начала поступать информация о новом порядке и о том, что Годдард заглатывает все новые и новые куски Северной Мерики. Мунира задумалась, не следует ли поднажать на Фарадея, чтобы тот придумал наконец план, как им прорваться через эту злосчастную дверь.
Хотя Мунира была человеком не самым общительным, теперь она дни напролет выслушивала излияния всяких незнакомцев. К ней тянулись, потому что она умела слушать, а еще потому, что она не являлась членом сообщества и, значит, ей можно было без стеснения поверять свои личные секреты. Она и не знала, что стала «профессиональным исповедником», до тех пор пока в ее удостоверении личности это наименование не сменило «библиотекаря» в графе «профессия». По-видимому, профессиональные исповедники стали очень востребованными с тех пор, как умолкло Грозовое Облако. Раньше люди поверяли свои тайны ему. Оно поддерживало, никогда не осуждало и всегда давало правильные советы. Без него люди лишились сочувственного внимания.
Мунира была несклонна к сочувствию, да и поддержки не оказывала, но она научилась у Лорианы вежливо обращаться с дураками, поскольку Лориане вечно приходилось иметь дело с людьми, считавшими, что разбираются во всем лучше нее. «Клиенты» Муниры в общем-то не были полными придурками, но они часами рассусоливали о всякой ерунде. Она решила, что выслушивать их – все равно что читать дневники серпов в Александрийской библиотеке. Конечно, занятие чуть менее депрессивное, ведь серпы толковали лишь о смерти, угрызениях совести и эмоциональных травмах, вызываемых прополкой, а обычные люди рассказывали о домашних дрязгах, сплетнях и нехороших поступках других людей. Несмотря на это, Мунира получала удовольствие, выслушивая их скорбные повести, волнующие тайны и чрезмерные сожаления. Выговорившись и облегчив душу, они уходили в гораздо более веселом настроении.
Удивительно, но лишь немногие островитяне говорили о своей работе – о строительстве громадной стартовой площадки. «Стартовой площадки», а не «космопорта», ведь последнее предполагало, что корабли могут вернуться. Но по всем признакам их возращение не планировалось.
Мунира стала исповедницей и Лорианы тоже, и та позволила ей одним глазком взглянуть на чертежи. Все корабли были идентичны. Получалось, что ракетные ступени, доведя звездолет до космической скорости, отделятся, и останется лишь многоуровневый вращающийся корабль, резво удирающий от Земли, будто за ним гонятся.
