Текст книги "Набат (ЛП)"
Автор книги: Нил Шустерман
сообщить о нарушении
Текущая страница: 30 (всего у книги 32 страниц)
●●●
– Внимание! Внимание! Все корабли к югу от Мека и востоку от Нелла заполнены. Те, у кого достаточно быстрые лодки, чтобы успеть до Рой-Намюра и Эннюбирра, отправляйтесь туда.
●●●
Лориана не отрывала взгляда от карты на экране. Часть кораблей светилась красным – это означало, что они достигли плановой загрузки: всё пространство занято, но запуск невозможен. Часть светилась желтым – частично заполнены, места еще есть. Но как минимум пятнадцать отдаленных кораблей не светились вообще, то есть на борту не было никого. И ни один не светился зеленым.
– Почему корабли не стартуют? – спросил кто-то у нее за спиной.
Обернувшись, Лориана увидела Сикору.
– Те, что готовы, надо запускать! – продолжал он.
– Нельзя, – ответила Лориана. – Даже при наличии пламеотводящих каналов всё на острове будет разрушено. Но Грозовое Облако не может никого убить. Корабли не взлетят, пока люди не очистят территорию космодрома. Даже если это означает, что серпы прибудут сюда раньше.
Она увеличила изображение на карте. Ну вот, точно: дороги переполнены гражданами, пытающимися добраться до кораблей, улицы запружены жителями, спешно покидающими свои дома. Она снова уменьшила масштаб. По-прежнему ни единого зеленого пятна. Ни один корабль не готов оторваться от земли.
Немного поразмыслив, Сикора серьезно кивнул.
– Скажи им, что они сгорят, если не покинут территорию.
– Но… они же не сго…
– Они-то этого не знают! – возразил Сикора. – Как думаешь, Лориана, зачем Грозовому Облаку понадобились агенты Нимбуса? Чтобы говорить людям то, что им следует услышать, даже если это не полная правда.
Потом Сикора взглянул на экран и изумился:
– Так ты заправляла всем с самого начала? У меня за спиной?
– Скорее, у тебя под носом, – призналась она.
– А я построил такой симпатичный отель, – вздохнул Сикора.
Лориана улыбнулась:
– Да, Боб, так и есть.
Сикора набрал в грудь воздуха, потом выпустил его и внимательно посмотрел на Лориану.
– Тебе пора уходить, Лориана. Доберись до корабля раньше, чем появятся серпы.
– Кто-то должен оставаться здесь, в Центре управления, и говорить людям, что делать.
– Я этим займусь, – сказал Сикора. – Раздавать приказы – это то, что я умею лучше всего.
– Но…
– Позволь мне принести пользу, Лориана. Пожалуйста.
Она не могла спорить, потому что ей было знакомо это чувство – желание быть полезным. И еще она знала, каково это – не иметь понятия, действительно ли ты полезен и замечены ли твои усилия. Тем не менее Грозовое Облако выбрало ее для важной миссии, и Лориана достойно ответила на вызов. Вот и Сикора сейчас пытается сделать то же самое – ответить достойно.
– Центр управления звуконепроницаем и со всех сторон окружен водой, – объяснила она. – Это одно из немногих безопасных мест на острове. Так что запри дверь и оставайся внутри.
– Понял.
– Направляй людей на пустые корабли. Необязательно заполнять их до отказа, пусть там будет хоть кто-то. И сделай все возможное, чтобы очистить территорию запуска.
– Я готов, – сказал Сикора.
– Ну вот, теперь ты управляешь масштабным проектом. – Она взглянула на карту и ткнула пальцем в островок на севере. – Я попробую добраться до Омелека. Там три корабля, и на всех еще есть места.
Коллега пожелал ей удачи, и Лориана заспешила по пустеющим улицам, оставив Сикору наблюдать за экраном с микрофоном в руке и ждать, когда корабли засветятся зеленым.
51 ● Бомбами по мечтам
Когда Кваджалейн появился в поле зрения Годдарда, Сверхклинок не сразу сообразил, что это такое. Какие-то сверкающие белые башни по ободу петлеобразного архипелага… Первой мыслью Годдарда было: это новая Твердыня. Возможно, построенная некоей тайной кликой серпов, затеявших интригу, чтобы выбить почву у него из-под ног. Но, подлетев поближе, он понял, что эти иглы – вообще не здания.
В нем вспыхнул гнев, разраставшийся по мере осознания того, что это за сооружения и откуда они взялись.
Сначала – обвинения Анастасии. Потом Алигьери ткнул в него пальцем, затем посыпались попреки не только от врагов, но все больше и больше от тех, кто называл себя его союзником. А теперь против него поднялось само Грозовое Облако. Вот что это такое – пощечина от Грозового Облака. Да как оно посмело! Годдард посвятил всю свою жизнь тому, чтобы обезопасить Орден серпов, а Грозоблако, сговорившись с Анастасией и Набатом, построило эти корабли в пику ему. Если они взлетят, это будет сигнал всему миру, что Годдард потерпел поражение.
Нет! Это недопустимо! Куда бы ни направлялись эти корабли, нельзя позволить им оторваться от Земли.
●●●
– Внимание! Если вы не на борту корабля и не в пусковой башне, немедленно покиньте зону запуска, иначе сгорите дотла. Повторяю: сгорите дотла. Не возвращайтесь в свои дома! Направляйтесь на запад в отель на Эбадоне или найдите лодку и выходите в открытое море!
●●●
Фарадей и Мунира остались в бункере, где собирались переждать запуск. Понять, что происходит снаружи, было невозможно. Они слышали вой сирен, объявления Лорианы, а потом Сикоры. Цитра и Роуэн убежали, чтобы разобраться, насколько тяжела ситуация, но так и не вернулись. А Фарадей даже не попрощался с ними как следует. Впрочем, он предполагал, что никаких прощальных слов не хватило бы. Потом, когда корабли начали опускать люки, Фарадей запер бункер, закрыл внутреннюю стальную дверь и сел рядом с Мунирой, ожидая, когда красноречивые раскаты сообщат о взлете.
– Все будет хорошо, – сказала Мунира. – Корабли улетят, а мир задумается, какие перспективы открываются, какие еще чудеса ждут впереди…
Но Фарадей покачал головой.
– Ничего его не ждет. Даже если этим кораблям удастся сбежать, других не будет. Уж Годдард постарается.
– Годдарда обезвредят, – настаивала Мунира. – Ты его обезвредишь. Я тебе помогу.
– Как ты не понимаешь? Всегда найдется какой-нибудь другой Годдард.
Фарадей взглянул на ветхие страницы, которые серп да Винчи вырвал из своего дневника и спрятал здесь, в бункере, чтобы никто не узнал правды. Правды о том, что серпы-основатели – сияющее воплощение всего, во что верил Фарадей, – поубивали друг друга.
– Что с нами не так, Мунира? – вопросил он. – Что побуждает нас стремиться к столь благородным целям и одновременно подрывать устои? Почему мы всегда закладываем бомбы под собственные мечты?
– Люди – существа несовершенные, – ответила та. – Как мы вообще можем вписаться в совершенный мир?
●●●
– Это что – космические корабли? – изумился Мендоса.
Годдард пропустил его вопрос мимо ушей.
– Подлети ближе, – велел Годдард пилоту, затем попытался связаться по радио с четырьмя другими самолетами, но безуспешно. Последние полчаса из динамика раздавался лишь треск помех, а телеметрические данные скакали, как безумные. Пилот Гвардии Клинка, которого вообще-то взяли для проформы, был вынужден перейти на ручное управление.
Серп Рэнд подошла к Годдарду сзади.
– Помни о главном, Роберт, – сказала она. – Ты здесь ради Анастасии.
Он в ярости обернулся к ней:
– Что ты о себе возомнила? Вздумала подсказывать мне, каковы мои цели? Я сам сделаю все, что нужно, без твоих бессмысленных советов!
– Бессмысленных? – переспросила она низким голосом, похожим на рык росомахи. – Да я единственное, что стоит между тобой и твоими врагами. Хотя на самом деле он у тебя только один. Тот злобный мальчишка, как там его звали? Карсон Ласк.
Годдард мог бы взорваться, уничтожить ее за такие слова, но сдержался, собрав остатки воли.
– Больше никогда не произноси это имя, – предупредил он.
Рэнд открыла рот, будто собираясь оставить за собой последнее слово, но промолчала. Мудрое решение.
А потом, словно зрелище внизу было недостаточно оскорбительным, пилот выложил очередную порцию плохих новостей:
– Ваше превосходительство, самолет Верховного Клинка Пикфорд нарушил построение. Как и самолет Верховного Клинка Хаммерстайна.
– Что значит «нарушил построение»? – требовательно вопросил Годдард.
Пилот замешкался, боясь навлечь на себя ярость Годдарда.
– Они… развернулись, – ответил он, – и полетели обратно.
И в тот же момент серпы-помощники Франклин и Ницше тоже покинули своего начальника. Сбежали, поджав хвосты, напуганные перспективой нападения на космический флот и Грозовое Облако.
– Пусть улетают, – сказала Рэнд. – Пусть проваливают. Пусть все эти чертовы корабли тоже улетят, и тогда они перестанут быть нашей проблемой.
– Поддерживаю от всей души, – вклинился Мендоса, словно мнение тониста имело какое-то значение.
Годдард проигнорировал обоих. Значит, Западная и Восточная Мерики его покинули? И собственные серпы-помощники тоже? Отлично. С ними он разберется позже. А сейчас у него на сковороде рыба покрупнее.
До этого момента круглобокие бомбы висели под крыльями самолета лишь для вида – как предупреждение всякому, кто мог заблуждаться относительно намерений Сверхклинка. Но сейчас, больше чем когда бы то ни было, Годдард радовался, что они у него есть.
– У нас достаточно вооружения, чтобы разбомбить все эти корабли? – спросил он пилота.
– Учитывая Маверики, Сайдвиндеры и снаряжение помельче, я уверен, что вполне достаточно, ваше превосходительство.
Пока они описывали широкую петлю над островами, первый корабль начал отрываться от земли.
– Сбивай, – приказал Годдард.
– Но… я всего лишь гвардеец, ваше превосходительство, мне нельзя выпалывать.
– Тогда покажи, на какую кнопку нажимать.
●●●
Лориана увидела первый старт из лифта пусковой башни, который поднимался к ее кораблю. Она заметила боевую ракету лишь за несколько мгновений до того, как та ударила в цель. Пусковая башня едва отошла от корабля, когда снаряд врезался в него с такой силой, что загорелись все деревья на острове. Лориана не могла вспомнить, какой это остров, – она потеряла ориентацию в пространстве и была потрясена настолько, что едва отличала верх от низа. Дверь лифта с грохотом распахнулась, открывая взгляду узкий мостик, ведущий к люку, но никто не пошевелился. Люди в кабинке не могли оторвать глаз от гибнущего корабля, сотрясаемого множественными взрывами.
– Не стойте! – крикнула Лориана. – Бегите к люку!
– Но что если мы следующие? – спросил кто-то.
– Значит, мы умрем! А теперь заткнитесь и бегите!
Раньше она ни с кем так не разговаривала, но иногда наступает момент, когда без жестких слов не обойтись.
Лориана пропустила всех вперед, оставшись последней, а потом обернулась… Ох, не стоило! Самолет, выпустивший ракету, сделал крутой разворот. Стартовал еще один корабль. Он поднялся выше пусковой башни, и, казалось, ему удастся улететь, но… Самолет выпустил вторую ракету, та пронеслась над лагуной и ударила корабль ниже головной части. Звездолет взорвался, словно огромная граната, разбросав обломки во все стороны.
Ударная волна налетела на Лориану, втолкнула ее в люк, и тот немедленно закрылся, запирая пассажиров внутри.
– Приготовиться к взлету, – сказало Перистое Облако.
«Интересно, – подумала Лориана, – знает ли Перышко, что двое его близнецов погибли?»
●●●
Грейсон и Джери вышли на моторке в лагуну, чтобы наблюдать запуск. Они там были не единственные. По южной части обширной лагуны рассыпались десятки суденышек, забитых людьми, которые не попали на звездолеты или решили попытать удачи с серпами. Джери и Грейсон были приблизительно в трех милях от берега, когда взорвался первый корабль, и наблюдали в ошеломленном молчании, как атакующий самолет сделал круг и разгромил второй корабль. Грейсон вцепился в руку Джери. После таких взрывов выживших не останется. Грейсон понятия не имел, кто из его знакомых на каком корабле. Он никогда не узнает, кто погиб.
Атакующий самолет пошел на следующий круг, но грохот, заполнивший воздух, был громче взрывов. Взлетел один корабль, второй, третий. Грейсон насчитал четырнадцать одновременных запусков. Потрясающее зрелище! Повсюду вокруг них звездолеты устремлялись ввысь, оставляя в небе длинные полосы клубящегося дыма.
Но атакующий самолет завершил разворот, и Грейсон и Джери напряглись, ожидая новых бомб. Ожидая, когда серпы разбомбят остальные корабли.
●●●
Итак, люк закрылся. Лориана плюхнулась в кресло и туго затянула ремни безопасности. И вдруг кто-то, сидевший рядом, произнес:
– Мне страшно.
Повернувшись, она увидела серпа. Того что был в джинсовой мантии. Моррисон – кажется, так его зовут? Но кольцо исчезло с его пальца, оставив после себя лишь бледную полоску.
– Плохая была идея, – продолжал он. – Знаю, я серп – по крайней мере, был им – и не должен так пугаться. Знаю, что это глупо, но мне реально страшно.
– Вовсе не глупо, – успокоила его Лориана. – Я так просто в ужасе.
– Правда?
– Ты что, смеешься? Да я вот-вот в штаны напущу, так мне страшно.
С другой стороны от себя она услышала:
– Я тоже.
– И я, – выкрикнул еще кто-то.
Лориана посмотрела на Моррисона, заставив себя улыбнуться.
– Вот видишь? – сказала она. – Мы все перепуганы до усрачки!
Моррисон улыбнулся в ответ.
– Я Джим, – представился он и запнулся. – Нет. Нет… на самом деле меня зовут Джоэл.
Прежде чем она успела сказать что-то еще, взревели двигатели, воздух заполнился оглушительным грохотом, и корабль пошел вверх. И тогда Лориана схватила ладонь своего соседа. Просто для того, чтобы у них обоих не тряслись руки.
●●●
Роуэн и Цитра как раз спрыгнули с пикапа, когда взорвался первый корабль. Вместе с десятком своих спутников они устремились к лифтам, ведущим ко входному люку их корабля. Над головой заходил на следующий круг атакующий самолет. Темно-синий, посверкивающий звездами. Годдард пришел за ними. Он пришел за ними за всеми.
– Скорее! – крикнул Роуэн.
– Я и не собиралась стоять и осматривать достопримечательности, – откликнулась Цитра.
Первый лифт уже двигался вверх, но второй был открыт и ждал их. До него оставалось каких-то пятьдесят ярдов, когда взорвался очередной корабль – даже еще яростнее, чем первый. Обломки полетели во все стороны.
– Не смотри! – прокричала Цитра. – Беги!
Но Роуэн посмотрел. Увиденное прожгло его разум, оставив на нем клеймо, которое не сотрется никогда. В их сторону летел огромный кусок горящего металла. Роуэн и вскрикнуть не успел, как обломок врезался в землю справа от него, похоронив под собой нескольких человек. А следом, словно метеориты, посыпались куски поменьше. Цитра бежала на полной скорости, до башни ей оставалось ярдов двадцать. Роэун попытался ее догнать. Он старался. Он понимал, что сейчас произойдет, видел траекторию летящих осколков, и прыгнул вперед, к Цитре, словно делая нырок, – хотел прикрыть ее своим телом.
Но не успел.
Он не успел.
●●●
Лакомым кусочком для Годдарда всегда были прополки лицом к лицу. Однако сейчас, наблюдая, как несутся ракеты и взрываются корабли, – всего-то и требуется, что легонько нажимать на кнопку, – он понял, что может к этому привыкнуть. Значит, вот каково это – быть смертным? Находиться на воздушном судне, созданном для убийства, и искренне верить, что твоя жизнь и жизнь твоих близких зависит от того, нажмешь ты или не нажмешь эту маленькую кнопку. Убей или будь убитым – таков путь смертных. В этом была своеобразная животная притягательность.
– Невероятно! – сказал Мендоса. – Тут такое – а мы ничего не знали! Как это могло случиться?
Они смотрели, как стартуют новые и новые корабли – по меньшей мере с десяток – словно в какой-то ярмарочной игре. Свалить всех, выиграть самый крупный приз! Единственный вопрос – кого свалить следующим?
●●●
Роуэн пытался остановить кровь, хлещущую из раны Цитры, но безуспешно. Рана была слишком большой – кусок горящего металла размером с бейсбольный мяч ударил Цитру в бок и прошел насквозь. Роуэн ничего не мог сделать. Не сейчас. Не в этих ужасающих обстоятельствах. Но все еще можно исправить. Надо только доставить Цитру на корабль.
Цитра смотрела на него, пытаясь что-то сказать, но он не понимал.
– Ш-ш-ш, – прошептал он. – Не тревожься. Я тебя вытащу.
Он взял ее на руки и донес до лифта. Кабинка пошла вверх – медленно, слишком медленно, в то время как самолет Годдарда совершал круг в небе, высматривая следующую цель.
●●●
Взлетела очередная серия кораблей. Их было так много, что Годдард не знал, какой выбрать. Но если действовать быстро, есть шанс взорвать еще несколько. И тут кое-что привлекло его внимание. Корабль слева, еще стоящий на площадке. Конечно, с такого расстояния трудно разглядеть, но Годдард приметил фигурки людей на мостике между пусковой башней и люком корабля. У него разыгралось воображение или там действительно мелькнуло что-то бирюзовое, словно кто-то махнул сигнальным флажком? Да! Да, вот оно! Кто-то нес к люку фигурку в бирюзовом. Ах какой великолепный цвет! Сама вселенная желает вознаградить Годдарда!
– Вон там! – показал он пилоту. – Забудь про остальных. Я хочу этот.
И хотя он не мог разглядеть, кто вторая фигурка на мостике, в глубине души он знал. Знал без малейших сомнений.
Я тебя уничтожу, Роуэн. Я уничтожу тебя и Анастасию одним ударом, и это мой над вами последний суд. Я сожгу вас в адском пламени, таком жарком, что в память о вас не останется даже горстки пепла.
Пилот заложил крутой вираж, и Годдард приготовился пустить ракету.
●●●
Неся Цитру по мостику, Роуэн видел, что самолет направляется прямо на них. Он чуть ли не читал мысли Годдарда, ощущал его пылающую решимость. Все закончится сегодня, все закончится сейчас, так или иначе. Он пролез в люк, и тот немедленно захлопнулся за его спиной.
Роуэн приподнял Цитру и, заглянув в ее глаза, понял, что свет в них угас. Ранение оказалось слишком серьезным. Цитра квазиумерла.
– Кто-нибудь, помогите! – закричал он, опускаясь вместе со своей ношей в кресло. – Перышко!
– Я занято, – ответило Перистое Облако. – А тебе не мешает пристегнуться.
Роуэн попытался обуздать панику. Все будет хорошо. «Квазимертвый – еще не мертвый», – сказал он себе. Серп может умереть, только выполов себя сам, а значит, что бы ни сделал Годдард, Облако оживит Цитру. Пусть она проспит худшую часть и проснется через пару дней, когда все беды останутся позади – на Земле, на голубой точке, исчезающей в глубинах звездного неба.
Его ошеломил оглушающий рев, рвущий мозг на части. У Роуэна застучали зубы, да так сильно, что он испугался, как бы не отвалилась голова.
– В нас попали! – завопил кто-то в соседнем кресле. – В нас попали!
Потом Роуэн ощутил такую тяжесть, что едва мог пошевелиться. В них не попали, это был взлет! Придерживая Цитру одной рукой, Роуэн продел вторую под ремни безопасности соседа и вцепился в них изо всех сил.
●●●
Маневры пилота плохо подействовали на Мендосу. Он вернулся в кресло, пристегнулся, и его вырвало не один раз. Серпа Рэнд тоже подташнивало, но по совершенно другим причинам. Она взяла себя в руки и осталась рядом с Годдардом.
Пилот уже навел прицел на корабль, только что оторвавшийся от земли. Во взгляде Годдарда сверкали решимость и торжество. Айн ненавидела этот взгляд больше всего на свете и хотела, чтобы он угас. Она вытащила нож и выполола летчика. Возможно, не лучшая идея, но Рэнд с самого начала не понравилось, как тот на нее смотрел. Будто опасался, что она его выполет.
А потом, прежде чем Годдард успел отреагировать, она глубоко всадила в него нож, перерезая аорту. Быстро. Чисто. С минимальным ущербом.
– Айн, – простонал он. – Что ты натво… что ты…
Она наклонилась и прошептала ему на ухо:
– Не беспокойся, Роберт. Это временно. Обещаю, квазимертвым ты останешься недолго.
– Серп Рэнд, – заныл Мендоса. – Что вы делаете?
– Уже сделала.
Айн пошла на это не ради космофлота Грозового Облака – на него ей было наплевать. Она хотела спасти себя. Если Годдард взорвет корабли, мир скоро об этом узнает. Люди уже знали про другие злодеяния Сверхклинка. А Рэнд не может пойти на дно вместе с ним, став соучастником еще одного преступления. Ее имя слишком тесно связано с именем Годдарда. Пришло время обрезать эти путы. Теперь она прославится как серп, остановивший Годдарда.
Рэнд не умела управлять самолетом, но ведь лететь придется недолго. Ей нужно всего лишь держаться на разумной высоте, пока они не выберутся из зоны помех, а там управление перехватит автопилот…
Но тут перед носом самолета возник взлетающий корабль – тот, который собирался взорвать Годдард. У Айн мелькнула мысль, что сейчас они врежутся в него, но вместо этого самолет попал в огненный след корабля. Внезапно всю кабину заполнили звон, вопли и гудки тревожных сирен. Айн вытолкнула мертвого пилота из его кресла и схватилась за рычаги управления. Они сопротивлялись. Она попыталась выровнять самолет, но тот был слишком сильно поврежден и начал быстро терять высоту.
Мендоса отстегнул ремень.
– Спасательная капсула! – завопил он. – Быстрее!
Поняв, что спасти самолет не удастся, Айн поволокла тело Годдарда к спасательной капсуле, где вполне хватало места для троих. Но, устроив Сверхклинка в капсуле, она схватила Мендосу и вытолкнула наружу.
– Извини, – сказала она. – Тебе придется лететь следующим рейсом.
Затем задраила люк и катапультировалась, предоставив Мендосе наслаждаться смертельным пике.
●●●
По мнению сестры Астрид, взлет получился намного более жестким и трясло значительно сильнее, чем она ожидала. Их корабль находился на одном из самых дальних островов. Она чуть не опоздала, но добрый человек на моторке доставил ее к месту вовремя. Двигатели включились раньше, чем она успела полностью пристегнуться.
Хуже всего были первые несколько минут, а когда отделилась ракета-носитель, Астрид показалось, что произошел взрыв. Не один раз ее накрывали опасения, что путешествие закончится, не успев начаться. Все это время она интонировала, но за ревом двигателей не слышала собственного голоса. Затем, когда отделилась последняя ступень, тряска прекратилась и наступила такая тишина, что у Астрид зазвенело в ушах. Ее волосы поплыли вверх, щекоча лицо. Невесомость! Они в свободном падении! Астрид расстегнула привязные ремни, оттолкнулась, выбралась из кресла – первая из всех пассажиров! – и рассмеялась от радости.
– Добро пожаловать, – произнесло Перистое Облако. – Радо сообщить, что запуск прошел успешно. Мы на пути к Арии.
Астрид огляделась – пора познакомиться с товарищами по путешествию. Они не тонисты, но это не важно. Она была уверена, что под ее руководством они со временем уловят вибрацию. Но, к ее удивлению, все кресла в отсеке были пусты.
– Тебе придется снова пристегнуться, Астрид, – сказало Перистое Облако. – Я собираюсь запустить вращение. Центробежная сила создаст подобие гравитации. Я подожду, скажи, когда будешь готова.
Астрид оттолкнулась, чтобы рассмотреть всю стартовую палубу. Сиденья были пусты не только в ее отсеке. Они все были пусты.
– А где… остальные?
– Колонисты в трюме.
– Нет, я имею в виду живых. Остальные члены экипажа.
– Мне жаль, – ответило Облако, – но из-за внезапной спешки при запуске больше никто не успел добраться до корабля.
Астрид ухватилась за плавающий в воздухе ремень безопасности и подтянула себя обратно в кресло, и в этот момент искусственная гравитация прижала ее к сидению. У нее кружилась голова, ее слегка подташнивало из-за вращения. Но она понимала, что ей нехорошо не только из-за этого.
1 683 года…
– Я бы оживило для тебя несколько мертвых, – сказало Перистое Облако, – но, боюсь, это невозможно. Грозовое Облако настаивало на том, что я должно соблюдать одно-единственное правило. Мертвых нельзя оживлять до прибытия, иначе у меня или у кого-то из живых может возникнуть соблазн изменить параметры путешествия. Наш драгоценный груз должен оставаться драгоценным грузом.
Астрид оцепенело кивнула.
– Понимаю.
– Но хорошая новость заключается в том, что весь корабль в твоем распоряжении. Здесь множество центров отдыха и развлечений, помещение для занятий спортом. Ты можешь перепробовать самые разные блюда. А также к твоим услугам система виртуального погружения, чтобы ты могла выбрать себе любую среду обитания: леса, пляжи, все что угодно.
– Но… я же буду одна…
– Вообще-то нет, – ответило Облако. – У тебя есть я. Я не могу обеспечить тебе свое физическое присутствие, но я знаю, что это никогда не входило в число твоих приоритетов. Конечно, в течение всего путешествия тебе нужно будет оставаться в живых, но это я смогу организовать.
Астрид потребовалось много времени, чтобы все это осмыслить. В конце концов она решила, что жалеть себя не стоит, ни к чему хорошему это не приведет. Да, тонисты отказывались от нанитов и выступали против бессмертия, но от Астрид Святая Троица явно ждала иного. Набат привел ее на Кваджалейн, Гром решил, что она будет одна, а Тон пожелал, чтобы она жила и увидела Арию.
– Таково было желание Тона, – сказала она Перистому Облаку. – Пришло время и мне принять то, чего не миновать.
– Я восхищаюсь твоей убежденностью, – сказало Облако. – Она делает тебя сильной. Кто-то мог бы сказать, что она тебя преображает.
– Она дает мне… стимул двигаться дальше.
– И ты пойдешь дальше, – согласилось Облако. – И ты будешь счастлива. Я постараюсь поддерживать в тебе бодрость духа в течение всего путешествия, это станет моей главной целью. Возможно, наш корабль не долетит до места назначения. Но если долетит, подумай, что это значит, Астрид! Ты станешь истинной матерью своего народа!
– Матерь Астрид, – проговорила она и улыбнулась. Ей понравилось, как это звучит.
●●●
В бункере серп Фарадей и Мунира скорее ощущали, чем слышали, как взлетают космические корабли.
– Там все идет своим чередом, – сказал Фарадей. – А теперь мы можем вернуться к своим делам здесь, на Земле.
– Да, – согласилась его спутница. – Но что это за дела?
Сложный вопрос. Фарадей знал, что он мог бы выйти из убежища и бросить вызов новому порядку. Возможно, ему даже удалось бы справиться с царящей в данный момент неразберихой и вернуть Ордену серпов подобие приличий и цельности. Но зачем? Противостояние-то останется. Рано или поздно появится новый «новый порядок» и попытается разрушить все их идеалы. Пришло время иных путей.
Фарадей и Мунира смотрели на панель перед ними, где, охраняемый двойным замком, торчал рубильник в форме двузубой вилки. Подпись под ним состояла всего из одного слова: «Пуск». Как и сам передатчик, рубильник походил на камертон. Фарадей не мог не рассмеяться. Какая насмешка! Привет от серпов-основателей, переживших глубокое разочарование.
– Мы по-прежнему не знаем, как он действует, – заметила Мунира.
– Да как бы он ни действовал, – ответил Фарадей, – это будет неидеальное решение. Так что давай примем неидеальное как должное. – Он снова протянул ей кольцо серпа. – Знаю, ты он него отказалась. Но мне нужно, чтобы ты стала серпом Вирсавией на один раз. И больше никогда. А потом можешь вернуться в Александрийскую библиотеку, и я сделаю все возможное, чтобы к тебе там относились с тем уважением, которого ты заслуживаешь.
– Нет, – возразила Мунира. – Это я сделаю все возможное.
Она взяла кольцо и надела его на палец. Затем серпы Фарадей и Вирсавия сжали кулаки, вставили кольца в плашку и перевели рубильник.
●●●
На поверхности бушевал огонь, возникший после взрыва первого корабля. Здания, деревья, все, что могло гореть, погрузилось в кромешный ад, словно атолл вновь превратился в кратер ожившего вулкана.
А затем на плато сдвинулся тяжелый люк, который не открывался сотни лет, и посреди языков пламени выросли два зубца гигантского передатчика. Зафиксировав свое положение, он отправил в мир некое послание. Оно не предназначалось для человеческих ушей, его невозможно было услышать или почувствовать. И все же оно было невероятно мощным. Проникающим сквозь все препятствия.
Сигнал длился долю секунды. Единичный резкий всплеск гамма-излучения. Но не целая гамма, а лишь одна нота. Ля-бемоль или соль-диез – тут можно спорить.
●●●
В бункере Фарадей и Мунира почувствовали вибрацию, но она исходила не от передатчика.
Она исходила от их рук.
Фарадей взглянул на свое кольцо и увидел, что по бриллианту побежали тонкие как волос трещинки, словно на поверхности скованного льдом пруда. Он понял, что происходит, за секунду за того, как это случилось.
– Отвернись!
Словно «до» верхней октавы, от которой лопается тонкий хрусталь, гамма-излучение распылило бриллианты, и когда Фарадей и Мунира посмотрели на кольца, камни из них исчезли. Остались лишь пустые оправы, а по пальцам потекла вязкая темная жидкость, слабо пахнущая металлом.
– И что теперь? – спросила Мунира.
– А теперь, – ответил Фарадей. – Ждем и наблюдаем.
●●●
Серп Сидни Поссуэло был у Верховного Клинка, когда у обоих взорвались кольца. Потрясенный, он взглянул на руку, потом поднял глаза на Тарсилу и обнаружил, что половина ее лица обвисла. И не только лицо, но и половина тела, словно мозг Тарсилы пережил массивное кровоизлияние, с которым не смогли справиться даже наниты. «Может, попал кусочек бриллианта?» – подумал Поссуэло. Может, кольцо взорвалось с такой силой, что фрагмент камня врезался в мозг. Но входной раны не было видно. Верховный Клинок испустила последний дрожащий вздох. Как странно… Какое злополучное стечение обстоятельств… Без сомнений, скоро прилетит амбу-дрон и отвезет Тарсилу в центр оживления.
Но амбу-дрон так и не появился.
●●●
В Фулькруме разлетелось вдребезги стеклянное шале, венчавшее башню серпов, – это взорвались сотни тысяч хранящихся в нем камней. Осколки стекла и бриллиантов просыпались дождем на улицы внизу, а темная жидкость, заключенная в камнях серпов, испарилась под дуновением ветра.
●●●
Там, где находился Эзра ван Оттерлоо, никаких колец серпов поблизости не было. И все-таки через несколько часов после того, как взорвались бриллианты, его рука окоченела настолько, что он выронил кисточку. Окоченение обернулось болью в руке и плече, потом возникла тяжесть в спине, перешла на грудь, и ему стало трудно дышать.
Внезапно он очутился на полу. Он даже не помнил момента падения – все было так, будто сама земля поднялась, схватила его и бросила вниз. Боль в груди росла, все вокруг потемнело, и в момент озарения он понял: пришел его последний час. И что-то подсказывало, что к жизни он уже не вернется.
Он не сделал ничего, чтобы заслужить такое, но ведь это неважно, верно? Воображаемая рука, стиснувшая его сердце, не поддается вразумлению. Она не различает добра и зла. Она беспристрастна и неотвратима.
Ему не удалось стать таким художником, каким мечталось. Но, может быть, в мире остались другие художники, которые переживут эту боль в сердце, что бы она ни значила. Возможно, они найдут в себе страстность, которой лишен он, и создадут картины, способные вызвать у людей слезы, – такие же шедевры, как великие произведения искусства, созданные в смертные времена.
