Текст книги "Набат (ЛП)"

Автор книги: Нил Шустерман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 32 страниц)

29 ● Очевидный медведь

Три даты. Это все, что она нашла внутри лебедя. Первая относилась к Году Рыси, вторая к Году Бизона и третья к Году Цапли. Годы до рождения Анастасии.

Ей не понадобилось много времени, чтобы понять, почему эти даты важны. Это-то как раз была самая легкая часть задачи. Не имело значения, помнили люди эти даты или нет – события, связанные с ними, описывались в школьных учебниках истории. Но с другой стороны, это были официальные данные. Общеизвестные сведения. Не информация из первых рук. Выражение «общеизвестные сведения» подразумевает вещи, которые позволено знать широкой публике. Едва став серпом, Анастасия стала замечать, что Орден, когда ему было нужно, придерживал информацию, не давая ей хода, а то и переиначивал историю на свой лад. Нет, серпы не извращали факты, ибо факты и цифры находились в ведении Грозового Облака, но выбирали, какие именно факты скормить массам.

Однако избирательно игнорируемая информация не ушла в небытие. Она по-прежнему существовала в заднем мозге Облака и докопаться до нее мог любой. В дни своего ученичества Цитра, пытавшаяся найти «убийцу» серпа Фарадея, стала экспертом по части поисков в заднем мозге. Алгоритмы файловой системы Грозоблака действовали так же, как алгоритмы человеческого мозга – порядок в ней определялся ассоциациями. Данные не сортировались ни по дате, ни по времени суток, ни даже по месту действия. Чтобы найти серпа в мантии цвета слоновой кости, стоящего на углу улицы, Цитре пришлось просмотреть тысячи снимков разных людей в одежде того же цвета, стоящих на перекрестках в разных концах мира, после чего она сузила пространство поиска, добавив дополнительные параметры: особого вида уличный фонарь; длину теней; звуки и запахи (Грозовое Облако сохраняло в памяти все, что улавливали его сенсоры). Найти что-либо в этом хаосе было как найти иголку в стоге сена на планете, сплошь уставленной стогами сена.

Потребовалась масса изобретательности и настойчивости, чтобы определить параметры, которые сузили необъятное пространство поиска до приемлемых масштабов. Сейчас перед Анастасией стояла еще более значительная задача, потому что тогда, с серпом Фарадеем, она хотя бы знала, что искать. Теперь же она знала только даты, но не их подоплеку.

Сначала она изучила все, что было известно о катастрофах, связанных с этими датами. Затем нырнула в задний мозг, чтобы найти источники и данные, аккуратно убранные из официальных отчетов.

Самым большим препятствием была ее нетерпеливость. Анастасия уже чуяла ответы, но они были похоронены под столькими наслоениями, что она боялась никогда до них не добраться.

●●●

Как выяснилось, Анастасия и Джери прибыли в Субсахару всего за несколько дней до Праздника Полнолуния. Каждое полнолуние Верховный Клинок Тенкаменин устраивал развеселый праздник, продолжавшийся двадцать пять часов, «потому что двадцати четырех попросту недостаточно». Тут были самые разнообразные развлечения, сновали толпы профессиональных тусовщиков, еду для гостей привозили со всех концов света.

– Оденься нарядно, не в свою мантию, – наставлял Тенкаменин Анастасию. – И не отходи от меня. Можешь прихватить одного-двух тусовщиков, если хочешь. Будешь частью праздничной декорации.

Обращаясь к Джери, Верховный Клинок ограничился лишь одной фразой:

– Веселись, но в разумных пределах.

Анастасии не очень-то хотелось на праздник, ведь ее могли узнать. Она предпочла бы остаться дома и продолжить поиски в заднем мозге. Но Тенкаменин настаивал:

– Тебе будет очень полезно отвлечься от этих скучных раскопок. Надень парик какого-нибудь вырвиглазного цвета, и никто тебя не узнает.

Сначала Анастасия подумала, что безответственно и глупо думать, будто таким простецким приемом можно хорошо замаскироваться. Однако, поскольку вряд ли кто ожидает встретить на празднике давно умершего серпа да еще в ярко-синем парике, то она и вправду спрячется у всех на виду.

– Таков урок, который можно извлечь из твоего расследования, – указал Тенкаменин. – То, что прячется на самом видном месте, найти труднее всего.

Тенка, гостеприимный хозяин, приветствовал каждого гостя лично и раздавал иммунитет налево и направо. Ну да, потрясающе, весело и все такое, и тем не менее Анастасии происходящее не нравилось. Верховный Клинок почуял ее неодобрение.

– Наверно, я кажусь тебе расточительным любителем удовольствий? – спросил он ее. – По-твоему, я ужасный гуляка и гедонист?

– Годдард тоже устраивает такие вечеринки, – заметила Анастасия.

– Не такие, – возразил Тенка.

– А еще он тоже обожает жить во дворцах.

– Вот как?

Тогда Тенка подозвал ее поближе, так чтобы она четче расслышала его посреди всей этой кутерьмы.

– Будь добра, посмотри хорошенько на гостей и скажи, что видишь. Вернее, чего не видишь.

Анастасия окинула собравшихся взглядом: одни плещутся в бассейне, другие танцуют на террасах, все в купальных костюмах или ярких праздничных одеждах. И тут вдруг до нее дошло…

– Здесь нет серпов!

– Ни единого! Нет даже Македы и Баба. Каждый гость – член семьи человека, которого я выполол со времени последнего полнолуния. Я приглашаю их отпраздновать жизнь ушедшего родственника, вместо того чтобы оплакивать его смерть, и наделяю каждого годом иммунитета. А когда праздник заканчивается и усадьба пустеет, я ухожу в свою роскошную резиденцию. – Он указал на самое большое окно дворца… а потом его палец заскользил в сторону, вправо, пока не остановился на маленькой хижине на краю усадьбы.

– Вот этот сарай?!

– Никакой это не сарай. Это мое жилье. Помещения дворца предназначаются для почетных гостей – для тебя, например, – а также для менее почетных, но на кого надо произвести впечатление. Что касается «сарая», то это точная копия дома, в котором я вырос. Мои родители – приверженцы простоты. И, как водится, они вырастили сына, который обожает бесконечные сложности. Однако по ночам я нахожу спокойствие и утешение в уютной простоте моего жилища.

– Уверена, они вами гордятся, – сказала Анастасия. – Я имею в виду ваших родителей.

Верховный Клинок Тенкаменин хмыкнул.

– Ну это вряд ли. Они довели свою любовь к простоте до крайности. Стали тонистами, и я не разговаривал с ними уже много лет.

– Мне очень жаль…

– Слышала – у тонистов был пророк? – горько проговорил Тенка. – Он появился вскоре после того, как ты совершила свое глубоководное погружение. Тонисты утверждали, что Грозовое Облако продолжало разговаривать с ним. – Тенка печально усмехнулся. – Ну и, само собой, его выпололи.

К ним приблизился служитель с подносом креветок – слишком больших чтобы быть настоящими. Наверняка продукт экспериментальных ферм Грозового Облака. И как всегда, у Облака все получилось великолепно: на вкус креветки были еще лучше, чем на вид.

– Как продвигаются твои поиски? – поинтересовался Тенкаменин.

– Продвигаются понемногу, – ответила Анастасия. – Но Грозоблако связывает данные наобум. Все перепутано. Вытаскиваю фотографию колонии на Марсе, а вместе с ней выплывает детский рисунок Луны. Репортаж с орбитальной станции «Новая надежда» ведет к квитанции из ресторана где-то в Стамбуле – какой-то серп, я о нем никогда не слышала, обедал там. Данте Что-то-там-такое.

– Алигьери? – уточнил Тенка.

– Да, точно! Вы его знаете?

– Я о нем слышал. Кажется, он из Евроскандии. Исчез уже давно. Должно быть, самовыпололся лет этак пятьдесят-шестьдесят назад.

– И так со всеми ссылками, которые я нашла. Сплошная бессмыслица.

– Спускайся в каждую кроличью нору, – посоветовал Тенкаменин. – Потому что в какой-нибудь, глядишь, и правда обнаружится кролик.

– Я по-прежнему не понимаю, почему вы не можете просто сказать мне, что искать.

Тенка вздохнул и, придвинувшись ближе, прошептал:

– Наша информация исходит от другого серпа – она рассказала перед тем, как выполоть себя, хотела облегчить свою совесть, как я полагаю. И кроме ее слов у нас, по сути, других доказательств нет, а собственный поиск в заднем мозге результатов не дал. Нам помешало как раз то, что мы знали, что ищем. Когда ищешь мужчину в синей шляпе, то уж точно проглядишь женщину в синем парике. – И он слегка поддел пальцем один из ее «вырвиглазных» локонов.

Вопреки логике Анастасии пришлось признать, что в этом есть резон. Ведь она каждый день видела, как Тенка направляется к «сараю», но собственное предубеждение не позволило ей увидеть истинную причину его поведения. Анастасия припомнила, как учитель в школе показал им однажды видео-ролик Смертной Эпохи. Требовалось подсчитать, сколько раз игроки одной из команд передадут друг другу мяч[16]16
  Вот этот ролик https://www.youtube.com/watch?v=KB_lTKZm1Ts


[Закрыть]. Цитра, как и большинство ее одноклассников, получила правильный ответ. Но никто из них не заметил человека в костюме медведя, протанцевавшего прямо через центр сцены. Иногда, чтобы обнаружить очевидное, нужно подойти к делу без заранее сложившихся ожиданий.

●●●

На следующее утро у Анастасии случился прорыв. Она прибежала в хижину к Тенке поделиться своей находкой.

Жилище Верховного Клинка было таким скромным, что его одобрил бы даже серп Фарадей. Анастасия застала хозяина в разгаре беседы. Перед ним стояли два человека, которым явно не хотелось здесь находиться. Больше того – вид у них был крайне удрученный.

– Заходи, дружок, – сказал Тенкаменин, завидев Анастасию. – Вы знаете, кто это? – обратился он к гостям.

– Нет, ваше превосходительство, – ответили те.

– Это мой флорист, – объявил Тенка. – Она украшает дворец и мое жилище чудесными цветочными аранжировками.

Тут он сфокусировал внимание на том из гостей, что нервничал больше другого, – мужчине лет сорока, наверное, готовом завернуть за угол.

– Поведайте мне свою самую заветную мечту, – сказал Верховный Клинок. – Что бы вы больше всего на свете хотели сделать, но пока еще не сделали?

Мужчина замялся.

– Ну же, не стесняйтесь! – подбодрил Тенкаменин. – Не надо скромничать. Расскажите мне о своей мечте во всем ее кричащем великолепии!

– Я… я бы хотел поплавать на яхте, – сказал человек, словно маленький мальчик, забравшийся на колени к Деду Морозу. – Обойти вокруг света…

– Прекрасно! – загремел Верховный Клинок и хлопнул в ладоши, словно скрепляя договор. – Пойдем за яхтой завтра. Это будет мой вам подарок!

– В-ваше п-превосходительство… – не веря своим ушам пролепетал мужчина.

– Ваша мечта осуществится, сэр. У вас на это шесть месяцев. Затем вы вернетесь сюда и расскажете мне все о своем странствии. А после этого я вас выполю.

Гость впал в экстаз. Несмотря на то, что ему объявили о предстоящей прополке, он был по-настоящему счастлив.

– Благодарю вас, ваше превосходительство! Благодарю!

Когда он ушел, другой мужчина, чуть моложе и уже не такой перепуганный, как раньше, обратился к серпу:

– А я? Вы разве не хотите услышать про мою мечту?

– Друг мой, жизнь часто бывает жестока и несправедлива. Смерть тоже.

Рука Тенкаменина описала быструю дугу. Анастасия даже не увидела лезвия, но в то же мгновение мужчина схватился за горло, рухнул на пол и испустил последний вздох.

– Я лично сообщу его семье, – сказал Тенкаменин Анастасии. – Приглашу их на следующий Праздник Полнолуния.

Анастасию такой поворот событий удивил, но не шокировал. Каждый серп вырабатывает собственные методы. Реализовать мечту случайно выбранного человека и отказать в такой реализации другому человеку – чем не метод? Не хуже любого другого. Она видела, как достойные серпы вытворяли еще и не такое.

Из соседней комнаты вышла команда уборщиков, и Тенка проводил Анастасию в патио, где их ожидал завтрак.

– А ведь источником вдохновения для меня послужила ты. Тебе это известно?

– Я?

– Я взял твой метод как образец для подражания. Вообще-то разрешать людям самим выбирать способ своей прополки и предупреждать их заранее – это неслыханно! Но гениально! Такого сострадания среди нашего брата серпа поискать, ведь мы в основном заботимся об эффективности; главное – выполнить работу, остальное не важно. После того, как ты пропала на Твердыне, я решил почтить твою память и изменил стиль своих прополок. Половине избранных я позволяю сначала претворить в жизнь их заветную мечту.

– Почему только половине?

– Потому что если мы хотим подражать естественной смерти, то она должна оставаться такой же непредсказуемой и капризной, как в былые времена. Можно, конечно, смягчить подход, но не слишком сильно.

Тенкаменин положил на тарелку яйца и жареные ломтики плантана[17]17
  Плантан или платано – крупные овощные бананы, которые перед употреблением в пищу, как правило, требуют термической обработки (материал Википедии).


[Закрыть], поставил тарелку перед Анастасией и лишь потом занялся собственным завтраком. «Как странно, – подумала девушка. – Смерть стала для нас настолько обыденным делом, что мы забираем жизнь, а в следующий момент как ни в чем не бывало садимся завтракать».

Тенка откусил от своего кассава фуфу[18]18
  Густая каша (тесто) из толченых вареных корнеплодов маниока, ямса или бананов-плантанов (реже используются кукуруза, пшеница, рис и другие злаковые). Фуфу скатывают в маленькие шарики и проглатывают целиком, едят вместо хлеба с супом или соусом. Фуфу является традиционным блюдом народов Западной и частично Центральной Африки, особенно популярно в Гане и Нигерии (материал Википедии).


[Закрыть] и продолжал говорить, пережевывая клейкий хлеб:

– Ты никого не выполола с самого момента своего прибытия. Оно понятно – обстоятельства не располагают, но тебя же, наверно, тянет к работе?

Анастасия поняла, что Тенка имел в виду. Наслаждение от самого акта выпалывания испытывали только серпы нового порядка. И все же другими серпами, если они долго не занимались своей работой, тоже овладевала едва уловимая, однако настойчивая потребность отправиться на прополку. Анастасия не могла отрицать, что когда-нибудь эта потребность придет и к ней. Наверно, решила она, у серпов такой механизм психического приспособления.

– Поиски в заднем мозге важнее прополок, – проговорила она. – И, кажется, я что-то раскопала.

Она действительно кое-что обнаружила. Имя. Карсон Ласк. Не становая жила, конечно, но все же это зацепка.

– Он в списке выживших, но после этого момента о его жизни нет никаких данных. Правда, может статься, это просто ошибка, и он погиб вместе с остальными…

Тенка широко улыбнулся.

– Грозовое Облако никогда не ошибается! – напомнил он. – Это отличная путеводная нить. Продолжай копать!

Он взглянул на ее тарелку и подложил ей еще плантанов – словно родитель, озабоченный плохим аппетитом чада.

– Нам кажется, тебе следует сделать серию передач в прямом эфире, – сказал он. – Мы можем официально сообщить миру о твоем возвращении, но лучше, если ты сделаешь это сама – серп Анастасия собственной персоной.

– Э-э… вообще-то выступления перед публикой не мой конек, – проговорила девушка, вспомнив свой ужасный выход на сцену в «Юлии Цезаре». Она тогда приняла участие в спектакле только затем, чтобы выполоть ведущего актера, – таково было его желание. Но все равно сцена есть сцена, требовалось играть роль. Римский сенатор из Анастасии получился хуже не придумаешь, если не считать удара кинжалом.

– А тогда, перед Великими Истребителями, ты говорила от души? – спросил Тенка.

– Да… – признала Анастасия.

– И, по словам нашего друга серпа Поссуэло и вопреки тому, во что верит весь мир, ты убедила их назначить Верховным Клинком Средмерики серпа Кюри?

Лицо Анастасии невольно исказилось от боли при упоминании имени наставницы.

– Да, это так.

– Ну, если ты способна стоять перед семью Скамьями Внимания и излагать свое дело самой грозной элегии серпов в мире, то, думаю, у тебя все получится.

●●●

После обеда в тот же день Тенкаменин взял Анастасию с собой – показать город, которым очень гордился. В Гавани Памяти жизнь била ключом. Однако Верховный Клинок не хотел, чтобы его гостья выходила из машины. «Праздник Полнолуния – это одно, там обстановка контролируемая, а город – совсем другое, кто-нибудь может тебя узнать», – объяснил он. Но, как выяснилось, была еще одна причина, почему он не хотел выпускать ее из автомобиля.

По мере приближения к центру они начали встречать на своем пути тонистов. Сперва их было совсем немного, но потом все больше и больше – стояли по обе стороны дороги, злобно уставившись на проезжающий мимо автомобиль Верховного Клинка.

Анастасия испытывала к тонистам смешанные чувства. Наименее фанатичные из них – ладно, они ничего. Дружелюбные, довольно приятные, хотя и несколько назойливые в пропаганде своих верований. Остальные далеко не так безобидны. Категоричные, нетерпимые – полная противоположность тому, что проповедует тонизм. А уж секта свистов… По сравнению с ними остальные фанатики просто овечки.

И именно это течение тонизма укоренилось в регионе Тенкаменина.

– С того дня когда выпололи Набата, эти раскольнические группы становятся все более и более экстремистскими, – сказал Тенкаменин. И, словно в подтверждение его слов, толпа на обочине начала швырять в них камни.

Анастасия ахнула, когда первый камень ударил в кузов автомобиля, но Тенкаменин и бровью не повел.

– Не волнуйся, они не смогут причинить нам вред, и прекрасно это знают. Сожалею, что тебе довелось это увидеть.

Еще один камень ударился о ветровое стекло, раскололся на две части и отлетел.

И в то же мгновение атакующие перестали бросать камни и начали «интонировать» – издавать зудящий бессловесный вой. Но странно – этот вой отличался от того, который Анастасия слышала у других тонистов.

Тенкаменин приказал автомобилю включить музыку, но даже на большой громкости она не могла полностью заглушить завывания тонистов.

– Эта секта в полном составе приняла обет молчания, – пояснил Тенкаменин, даже не пытаясь скрыть свое отвращение. – Они не разговаривают, только издают этот мерзкий звук. Грозовое Облако никогда не одобряло делингвинацию, но когда оно само замолчало, свисты решили, что могут поступать как им заблагорассудится. Вот почему это их зудение еще хуже, чем у других, обычных тонистов.

– Что такое делингвинация? – спросила Анастасия.

– О, прошу прощения, – извинился Тенка. – Я думал, тебе это слово известно. Эти люди отрезают себе языки.

●●●

Джери в тур по городу никто не пригласил. Пока команда «Спенса» наслаждалась отдыхом – такого длительного отпуска у них еще никогда не бывало – капитан оставался/ась в усадьбе Тенкаменина, следил/а за безопасностью Анастасии и за тем, чтобы с девушкой обращались уважительно. Джери никогда не был/а человеком эгоистичным и настойчиво помещал/ла интересы команды на первое место, как и подобает хорошему капитану. Желание заботиться об Анастасии, однако, далеко выходило за рамки чисто капитанских обязанностей.

Тенкаменин человек легкомысленный. Да, он выделил своей гостье охрану – но кто проверял его людей? То, что Верховный Клинок на Празднике Полнолуния выставил Анастасию на всеобщее обозрение, заставило Джери задаться вопросом: а в здравом ли рассудке их хозяин? Джери ему не доверял/а и знал/а, что это чувство взаимно.

А тут еще эта поездка по городу и встреча со свистами! Вернувшись в усадьбу и не в силах держать все в себе, Анастасия пришла поговорить с Джери.

– Каждый день меня словно молотком по голове бьют – столько в мире произошло изменений за то время, что меня не было! – пожаловалась она, меряя шагами комнату капитана.

– В истории случались времена и похуже, – заметил/а Джери. – Эпоха Смертности – разве может быть что-то ужаснее? Но мир и ее пережил.

Анастасию, однако, эти слова не утешили.

– Да, но без Великих Истребителей коллегии серпов практически пошли друг на друга войной, как будто опять наступили смертные времена. Куда мы катимся?!

– К тектоническому сдвигу, – буднично сказал/а Джери. – Именно в результате таких сдвигов рождались горы. Думаю, когда это происходило, зрелище было не очень привлекательное.

Анастасия помрачнела еще больше.

– Как ты можешь говорить об этом так спокойно? А Тенкаменин – тот еще хуже тебя! Ему все нипочем. Словно это мимолетный дождик, а не ураган, который все разнесет в клочья! Неужели никто этого не видит?!

Джери со вздохом положил/а руку на плечо Анастасии, заставляя ту остановиться. «Вот для чего я здесь, – подумал/а Джери. – Чтобы звучать вторым голосом в ее голове и урезонивать первый, когда тот ударяется в панику».

– Нет худа без добра, – произнес/ла Джери вслух. – Корабль тонет – а я радуюсь. Потому что знаю: в обломках обязательно отыщется сокровище. Смотри-ка, что нашлось на дне моря! Мы нашли тебя.

– И четыреста тысяч бриллиантов, – добавила Анастасия.

– Я это к тому, что ты должна рассматривать свое дело как спасательную операцию. Мы, например, прежде чем совершать какие-нибудь телодвижения, сначала тщательно оцениваем обстановку.

– Так что, по-твоему, я должна просто сидеть и смотреть?!

– Да. Сиди, смотри, изучай всё, что поддается изучению. А потом, когда решишь сделать ход, действуй без колебаний и промедления. Я знаю – когда настанет время, ты так и поступишь.

●●●

Верховный Клинок Тенкаменин никогда не отступал от традиции ежевечернего формального ужина. На нем обязаны были присутствовать серпы-помощники, а также почетные гости. Тенка позаботился о том, чтобы после прибытия Анастасии и Джери других почетных гостей у него не было. Шумная гулянка для местных жителей – это одно, а ужин для ограниченного числа участников – совсем другое. Ни к чему подвергать Анастасию опасности, что кто-то слишком внимательно приглядится к ней во время трапезы.

Когда Джери в тот вечер явился/ась на ужин, Анастасия вместе с Тенкаменином и серпами Македой и Баба уже сидели за столом. Верховный Клинок раскатисто хохотал над чьей-то шуткой – скорее всего, над своей собственной. Анастасии этот человек явно нравился, тогда как Джери устал/а от него в первый же день знакомства.

– А мы уже расправились с первым блюдом, – сказал Тенкаменин. – Так что обойдешься без супа.

Джери сел/а рядом с Анастасией.

– Ничего, переживу.

– Согласно правилам дома, нужно приходить на ужин точно вовремя, – напомнил Тенкаменин. – Элементарная вежливость.

– Но у Джери это первое опоздание… – вступилась Анастасия.

– Не надо меня защищать, – вскинулся/ась Джери и повернулся/ась к Верховному Клинку: – К вашему сведению, мне как раз рассказывали о дальнейшем ходе операции в руинах Твердыни. Найден зал заседаний Совета. Скамьи Внимания были извлечены и разосланы по соответствующим континентам, где их превратят в памятники. Думаю, эти новости поважнее какого-то супа.

Тенкаменин не ответил, но пять минут спустя, когда принесли второе, он снова принялся за Джери:

– А скажи-ка, Джерико, что твоя команда думает по поводу затянувшегося отсутствия своего капитана?

Джери наживку не взял/а.

– Мои люди в отпуске на берегу в вашем городе и очень за это благодарны.

– Вот оно что. А почем ты знаешь – вдруг они что-то затевают за твоей спиной? Какие-нибудь левые договоренности, которые могут поставить под удар нашу Владычицу Глубин?

«Владычица Глубин» – такое ласковое прозвище Тенкаменин придумал для Анастасии.

– Не оскорбляйте мою команду, ваше превосходительство, – ответил/а Джери. – Они беззаветно преданы мне. Можете ли вы сказать то же самое о людях, которые окружают вас?

Тенкаменин ощетинился, однако на защиту своего персонала не встал. Вместо этого он сменил тему:

– Чего ты хочешь достичь в жизни, капитан Соберани?

– Это очень обширный вопрос.

– Хорошо, давай сузим. Расскажи мне о своей самой заветной мечте, Джерико. Чего бы тебе хотелось больше всего в жизни?

Внезапно Анастасия бросила вилку и нож на тарелку с такой силой, что та раскололась. Девушка вскочила на ноги.

– У меня пропал аппетит! – заявила она и схватила Джери за руку: – И у тебя тоже!

Она бросилась прочь из столовой. Джери ничего не оставалось, как последовать за ней, хотя бы только затем, чтобы не потерять руку.

Сзади раздался хохот Тенкаменина:

– Анастасия, это же была шутка! Ты же знаешь, я обожаю розыгрыши!

Она остановилась, обернулась и смерила его колючим взглядом.

– Какая же вы превосходная задница, ваше превосходительство!

Отчего Тенкаменин заржал еще громче.

●●●

Смысл этой домашней шутки ускользал от Джери, пока они не добрались до апартаментов Анастасии и она не закрыла за ними дверь.

– Это он спрашивает у людей, которых собирается выполоть, – объяснила она.

– Ах вот что, – протянул/а Джери. – Он сделал это, чтобы вывести тебя из равновесия, и это ему удалось. Верховный Клинок любит нажимать на кнопки и точно знает, где расположены твои.

– И тебя не волнует, что он и правда может тебя выполоть?

– Ничуточки. Потому что как бы ему ни нравилось подкалывать тебя, ему совсем не хочется приобрести врага в твоем лице, а именно это и случится, если он меня выполет.

И тем не менее Анастасия протянула Джери руку. Ту, на которой сияло кольцо. Это не было ее старое кольцо – его серп Поссуэло выбросил в море. По старому кольцу было легко вычислить местонахождение Анастасии, если бы среди серпов нашелся кто-то, разбирающийся в их же собственных технологиях. Поссуэло сделал для нее новое кольцо, воспользовавшись одним из выловленных камней.

– Целуй! – приказала она Джери. – На всякий случай.

И Джери поцеловал/а ей руку… но поцелуй пришелся мимо кольца.

Анастасия рефлекторно отдернула кисть.

– Да не руку, а кольцо! – Она снова протянула ладонь к Джери. – И на этот раз не промахнись!

– Не стану я его целовать.

– Если я дам тебе иммунитет, в течение года никто тебя не выполет. Целуй!

Но Джери не шевельнулся/ась. Глядя в озадаченные глаза Анастасии, капитан произнес/ла:

– Когда мы нашли Хранилище Прошлого и Будущего, Поссуэло тоже предложил мне иммунитет и тоже получил отказ.

– Почему? Что за странное поведение!

– Потому что я ни перед кем не хочу быть в долгу. Даже перед тобой.

Анастасия отвернулась и, отойдя к окну, выглянула наружу.

– Есть вещи, о которых я ничего не хочу знать… но мне нужно о них знать. Нужно знать все, что только возможно. – Тут она повернулась обратно к Джери: – Есть ли какие-нибудь новости о Роуэне?

Джери хотелось сказать ей, что новостей нет, но это была бы ложь, а Джери никогда не стал/а бы лгать Анастасии. Нельзя подвергать опасности установившееся между ними доверие. Не услышав ответа, Анастасия усилила атаку:

– Я знаю, Тенкаменин не пропустит сюда, ко мне, никаких вестей о нем, но ты ведь общаешься со своими людьми. Они наверняка что-то тебе сообщили.

Джери глубоко вздохнул/а, но лишь для того, чтобы подготовить ее к ответу.

– Да, новости есть. Но тебе я ничего не расскажу, сколько ни проси.

Целая гамма чувств отобразилась на лице Анастасии. За считанные секунды по нему прошли все стадии горя: отрицание, гнев, торг, печаль и наконец принятие.

– Не расскажешь, потому что я ничего не смогу поделать, – сказала она, предвидя аргументы, которые мог/ла бы привести Джери, – и это отвлекло бы меня от моей задачи.

– Ты сердишься на меня за это? – спросил/а Джери.

– Я могла бы сказать «да» – просто из вредности. Но нет, Джери, я на тебя не сержусь. Но… ты можешь хотя бы сказать мне, жив он или нет?

– Да, – ответил/а Джери. – Он жив. Надеюсь, ты найдешь в этом утешение.

– А завтра – будет он жив завтра? – спросила она.

– В том, что случится завтра, не может быть уверено даже Грозовое Облако. Давай будем довольствоваться сегодняшним днем.