Текст книги "Падальщик"
Автор книги: Ник Гали
сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 31 страниц)
Седой ничего не ответил – В трепещущей на холодном ветру тунике, обхватив себя руками за плечи, он смотрел вслед отъезжающим. Лишь когда те достигли поворота, он, вдруг как будто что-то вспомнив, сделал движение, словно хотел поймать удаляющуюся повозку и всадника рукой.
– Томмазо! Я нарисую ее, скажи им! Я нарисую ее настоящую, такой, какая она будет!
Всадник и повозка в этот момент уже заворачивали за угол покосившегося каменного дома. Мужчина у ворот только успел увидеть, как сидящий на лошади то ли в последнем приветствии, то ли давая знать, что услышал, поднял руку в перчатке.
В следующую секунду блестящая лунной изморозью улица! стала пуста.
Глава II
Лиловый бал
Из свода закругленной двери, словно язык из пасти, вниз по лестнице, к начищенному до блеска мраморному полу! спускался красный ковер. Распорядитель бала, француз Анри Дуане, стоял на ковре на верхней площадке лестницы, наблюдая за танцующими внизу людьми. Их было много, очень много! Беспрестанно двигаясь, пары напоминали Дуане маленьких человечков с картин Брейгеля, – и, так же, как на картинах любимого им голландца, движение одновременно всех человечков вызывало в Дуане головокружение и странное ощущение того! что человечки не двигаются, а стоят на месте.
Чтобы подавить головокружение, распорядитель зажмурился, поднял вверх свой длинный острый нос и втянул им воздух. А-ах, этот запах! Выбранный букет (роза, ваниль и кориандр) как нельзя лучше подходил к лиловому цвету.
Как жаль, однако, что цвет бала не его находка…
Дуане вновь открыл глаза и искупал взгляд в лиловых волнах. «Этот рождественский бал мы оформляли в прошлом году в Рэйвенстоуне, в поместье графа Сандерсона». Он представил, как потенциальный клиент заахает, глядя в портфолио. Чьей идеей был цвет бала, портфолио никому не скажет, – тем более что прочие задумки были фирменными идеями дома Дуане. К примеру, расставленные по залу экибаны из несуществующих в природе растений.
Взгляните: по старым колоннам мы пустили плющ-клубнику (ягоды незаметно крепятся к плюшу тонкой проволокой); у огромно камина поставили пальмы плодоносящие сочными мандаринами. а в туалетных комнатах – прямо на умывальниках – львиный зев зевает вишенками…
А как вам светящиеся звери, которые появились перед дворцом на лужайке в момент фейерверка? Они сначала напугали, а затем восхитили гостей! Видите ли, на шкуры зверей наносится специальное светящееся вещество, – триста фунтов за унцию. Нет, что вы, это вовсе не дорого, – ведь только мы умеем это делать…
Прервав разговор с воображаемым клиентом, Дуане еще раз обвел взглядом зал.
Да, пожалуй, нужен был француз, чтобы проделать такое с традиционным английским залом приемов! Английского духа не осталось и в помине. Лиловые ткани покрывали стены, окна и старинный орган, обвивали ложи, скрепляясь между собой гирляндами чайных роз; гардины на высоких окнах, в той же гамме, словно кланяющиеся в танце дамы, расходились по сторонам, – в талии их поддерживают широкие подвязки с кистями – и снова из роз. Лиловые гортензии (вы не найдете их в природе!) словно выросли на светильниках и пустились вдоль массивных косяков дверей. Диваны смешанных стилей – от барочных до позднего Георга III; и тут же – сделанные специально на заказ за бешеные деньги, – гротескные, вытянутые, с микроскопическими подлокотниками, вызывающие в памяти картины Дали. А под балконами, подвешенные на толстых белых канатах – футуристические качели-шары, – в них постелены овечьи шкуры. И над всем этим рассеянный свет люстр в вениках роз с плюмажем белых страусовых перьев, – ощущение огромного пространства волшебного сада…
– Нет, – потер Дуане одну о другую свои сухонькие руки, возобновляя мысленный разговор с клиентом. – Мне лично очень нравится английский стиль, но здесь нужно было создать особую атмосферу…
Он поднес к носу платок.
На самом деле Дуане терпеть не мог английский стиль. Поклонение старью – вот что такое английский стиль.
Сыну выходцев из восточной Европы, проездившему с родителями полжизни по миру (настоящая фамилия распорядителя была Цайт), было сложно понять, как можно столь трепетно как это делали англичане, хвататься за обломки прошлого – собирать это прошлое по кусочкам, кропотливо реставрировать его; а то и наоборот – с особым шиком выставлять на обозрение его дыры. Средний класс украшал квартиры рухлядью, купленной на дешевых распродажах, и выдавал ее за унаследованные от прабабушки, пропитанные дорогими воспоминаниями вещи. Богачи лелеяли мебель с рваной обивкой, заляпанной вином, И так, каждый английский дом, куда он попадал, представлял собой склад бытового старья, – на стенку только что не вешались в рамке заношенные подштанники прадедушки. Дух наследования, видимость того, что это здесь уже давно, что этим пользовалось предки многие века, пропитывали в этой стране все – узкие скрипучие лестницы в домах – их никто не ремонтировал; щели в окнах – их никто не законопачивал; кресла в автобусах – даже в новых моделях никто и не думал сделать их подальше друг от друга… Все в Англии казалось Дуане старым, узким, трухлявым. Его артистическому вкусу претила и омерзительная симметрия английского стиля – обязательное размещение одинаковых по размеру картин на стенах на равном удалении от камина; украшение каминной полочки двумя одинаковыми по высоте статуэтками – выставленными, конечно же, на равном расстоянии от центра полочки… И при всем этой! «порядке» варварское английское смешение цветовой гаммы без всяких правил!…
Он улыбнулся сам себе усталой улыбкой творца на седьмой день творения. Вместо старья и чопорности старого зала под ним волновался от дуновения зефира волшебный лиловый сад. Поклонение вещи сменилось поклонением духу. Сотни людей кружились в танце на дне лилового моря, беседовали, угощались экзотическими закусками, брали шампанское с подносов у официантов – ибисов с огромными золотыми шарами на головах. Гости были под стать официантам – разодеты в пух и прах, – шейхи, рыцари, драконы; монахи, ангелы с демонами…
Будто славя труды Дуане, с балкона раздались звуки «Аллегро си-бимоль-мажор» Моцарта. Распорядитель почти воспарил над землей, как вдруг… Все в жизни скоротечно, даже слава демиурга. Заметив поднимавшегося к нему по лестнице хозяина бала, творец сдулся и, сам не замечая того, принял позу легкого услужливого поклона. Впрочем, надо отдать распорядителю должное: со своим полным свободы воображением он ничего не смог поделать, оно осталось свободным. Сэр Пол, чинно поднимающийся по лестнице, представился Дуане в ассоциации: одетый во фрак, бабочку и единственный из всех присутствующих, кроме самого Дуане, без маски, – он напомнил французу упитанную куропатку с рекламы виски «The Famous Grouse». Сходство графа с расслабленным насвистывающим пернатым, идущим вперевалочку, никуда не торопясь, дополняли лоснящиеся красные щечки-яблочки и непослушный хохолок на затылке.
Дуане продолжал приятно улыбаться, а в голове его тем временем бегущей строкой шли детали продолжения бала: в полночь – полное затемнение на десять минут, чтобы гости сняли маски и освободились от костюмов (слуги у гардин расставлены; его личный помощник вместе с мажордомом в щитовой опустят вниз рубильник). Зажжется свет, и последуют поздравления гостей с Рождеством – будет речь сэра Пола и четырех гостей (запланированы: принцесса маленького европейского королевства с симпатичным носиком, седая рок-легенда из Ирландии, вечно полупьяная звезда комедии из Штатов и популярный английский политик). Затем – ужин (сервирован на пятьсот приглашенных по «лиловым» билетам в зале большой гостиной с длинными столами, украшенными кремовыми розами, золотыми приборами и свечами – ужасные дамасские салфетки заменены классическими белыми). Для гостей попроще – фуршет в соседнем зале. После ужина благотворительная лотерея, игры и танцы; в три часа – 1ИеРверк и появление в саду под окнами светящихся зверей…
Улыбка Дуане приняла оттенок понимающего почтения – сэр Пол встретил на лестнице гостя, одетого Гэндальфом из «Властелина Колец», и остановившись, завел с ним беседу. Только бы не увлекся – до полуночи уже меньше четверти часа…
Взгляд на дорогой Брегет напомнил Дуане волнение, с которым, вот так же, несколько месяцев назад, ждал, когда ажурные стрелки на часах соединятся, – только тогда стрелки должны были указать горячий июльский полдень. В тот день сэр Пол впервые появился в его офисе в Париже. По опыту Дуане знал, что чем больше кусок, тем сложнее засунуть его в рот, поэтому тщательно готовился к встрече с наикапризнейшим и наитребовательнейшим заказчиком в своей жизни…
И вот заказчик вошел в его кабинет; и сходу, едва представившись и дав пожать свою пухлую руку, заявил:
– У меня к вам два пожелания, любезнейший. Первое – чтобы праздник прошел в лиловом цвете.
Дуане почтительно кивнул и записал в книжечку.
– Второе?
– Не жалейте моих денег.
Заказчик мечты.
Положив левую руку на холодные золоченые перила, Дуане не продолжал учтиво улыбаться, а сам все поглядывал на часы. Благодушен сэр Пол – он даст ему еще пять минут…
К сегодняшнему дню Дуане хорошо представлял себе источник этого благодушия расслабленной куропатки. Уже три месяца, как распорядитель тесно работал с мажордомом Рэйвенстоуна Айвором Спенсером и его окружением. Спенсер, конечно, о хозяине молчал, как рыба, но вот окружение… Важно знать своего заказчика со всех сторон, – хорошими, тактично и к месту! преподнесенными подарками узнается многое.
Старик фон Рихтхофен.
Дуане впервые встретил барона ранней осенью, когда, приехав в Рэйвенстоун, вышел из машины и стал, любуясь видом дворца, на росистой лужайке перед каменным крыльцом. Вдруг во дворце открылась дверь – не главная, венчающая парадную каменную лестницу, – а маленькая, сбоку в крыльце. На пороге появился сухой старичок в халате с разноцветными полосами и в старомодном, как из немецких сказок, ночном колпаке. В руке старик держал электронную игровую приставку.
– А, люди с неба! – громко прокричал старичок, увидев на лужайке Дуане и приветственно помахав ему приставкой. – Я заждался! Заходите, заходите!
За старичком на лужайку выбежали слуги. Они извинились перед Дуане и увели старичка внутрь. Позже ему объяснили, что барон фон Рихтхофен, тесть сэра Пола, страдал болезнью Альцгеймера, – разум его угасал, подобно тому, как меркнет под давлением собственной массы звезда.
От старого садовника, с которым был успешно осуществлен план по высадке в предварительно подогретую зимнюю почву роз (сочетание розы Канина, розы Флорибунда и розы Фрау Карл Друшки – великолепно!), Дуане узнал, что безмятежность духа сэра Пола питалась именно финансовой мощью тестя. Родившийся в Германии, тот до войны унаследовал крупное состояние своего отца. Успешно спасши деньги и репутацию от нацистов, в конце войны он перебрался жить в Англию; здесь спустя два десятка лет вдовец Сэр Пол и познакомился с его дочерью. «А до появления-то барона, – рассказывал садовник, – дела в Рэйвенстоуне были совсем не так хороши. Одно время хозяин мог даже разориться». Опасности от душевной болезни фон Рихтхофена для сэра Пола не было никакой – еще до болезни барон добровольно перевел все свое состояние на счета зятя. Фон Рихтхофен, объяснял садовник, хорошо относился к мужу своей дочери и верил в их брак, – кроме того он обожал своего сводного внука, – сына сэра Пола от первого брака, – Самуэля…
Сэр Пол наконец закончил беседовать с гостем в остроконечной шляпе и, улыбаясь, – от чего красные, как яблочки, щечки его сделались еще более упругими и блестящими, – возобновил подъем по лестнице. Распорядитель еще более изогнулся (его Рост не должен внушать заказчику зависти), заложил одну руку 'а спину и еще шире, чем раньше, заулыбался.
– Анри, поздравляю! – сэр Пол, шумно дыша после подъема, потыкал пальцем-колбаской в шумящее людское море внизу, – все в восторге от вечера – завтра в Лондоне только и разговоров будет, что о моем «лиловом бале»!.. Превосходная работа!
Дуане поклонился еще ниже.
– Я старался, сэр. Стиль был выбран…
– Знаю, знаю; не английская классика, и довольно. Десертный торт будет с клубничной начинкой или с малиновой?
– Начинка будет из экзотических фруктов, сэр. Они сегодня собраны вручную и доставлены прямым рейсом из Боливии, специалисты посчитали, что это лучше, чем покупать неизвестно что на местном рынке. И не на много дороже – поверьте нашему опыту.
– Верю!.. – качнул хохолком сэр Пол. – Верю, верю! Что, нас дальше по плану?
– В полночь, по первому удару часов, в зале произойдет затемнение. Потом свет зажжется, и вы с лестницы поздравите гостей. Вы репетировали речь?
– О, я умею читать, не волнуйтесь.
– Все-таки взгляните, сэр. Есть еще десять минут до полу, ночи…
Глава III
О болтливости
Есть еще десять минут до полуночи…
Адвокат Аннимира решительно встал с места. На полированной крышке стола лежали бок о бок две черные коробки с печатями. Пухлый палец с золотым перстнем нажал кнопку интеркома.
– Мистер Арин, зайдите, пожалуйста, засвидетельствовать выполнение теста-задания по завещанию господина Сунанилла.
Дверь отворилась. В комнату вошел высокий тощий ассистент в приталенном черном костюме. Он встал у закрытого тяжелой гардиной окна.
Держа в руках листок бумаги, адвокат вышел из-за стола на ковер перед креслом.
– Итак, г-н Бангари, вы готовы услышать загадку?
Дипак с кресла – все того же, большого и неудобного кивнул.
– С того момента, когда я закончу чтение загадки, у вас будет ровно три минуты на то, чтобы ее разгадать. По прошествии этого времени вы должны будете сказать нам ваш вариант ответа. Все ли вам понятно?
– Да.
Это было, действительно, так – ему было все понятно. Когда он ехал в контору адвоката в голове у него неожиданно составился четкий и ясный план действий. Дядя все свои затеи при жизни придумывал как шутовство, с явной целью позабавить всех бессмысленностью своих действий, так? Так. Ему, по всей Приятности, нравился сам абсурд происходящего. Если постаять себя на место дяди – как именно захотел бы он себя позабавить в случае с наследством? Ответ напрашивался сам собой: он запихнул бы дрянь в ту коробку, от которой все ждут, что там будет богатство. А в коробку с «утешительным призом», наверняка, положил бы миллионы. Непонятно откуда, но дядя знал про Лизу и рассчитывал, что робот подскажет племяннику правильный текст загадки, то есть, что Дипак справится с заданием. Но что-то пошло не так, – с дядиной смерти прошло два года, то-то не срослось. Лиза зачитала вместо загадки какую-то чушь, а вторая советчица – Одра Ноэль – и вовсе не появилась на горизонте. Тем лучше. Если дядя рассчитывал, что Дипак отгадает загадку, то привет ему на тот свет. Дипак не станет даже пытаться отгадать загадку, скажет вместо ответа какую-нибудь чепуховину, – и унесет домой утешительный приз с миллионами. Аннимира кивнул и снял с запястья часы.
– Начнем. Не смущайтесь странностью загадки и некоторыми встречающимися в тексте повторениями, я зачитываю текст» точности таким, каким он изложен в завещании. Итак.
Аннимира взглянул на часы, которые теперь держал в руке; дождался, пока секундная стрелка начнет отсчет с цифры двенадцать… В кабинете зазвучал его голос с сильным индийским акцентом:
– «Людям покажется, что видят они невиданные разрушения в небесах. Покажется им, что взлетают они вверх к облакам, а потом спасаются с них, в ужасе от льющегося оттуда пламени. Слышат они голоса животных, обращающихся к ним на человеком языке. И тела их скользнут в мгновение ока в разные части света, оставаясь на месте без движения. Посреди темноты увидят они чудные сияния. О несравненный человеческий род, что за безумие сделалось с вами? Говорите с животными, а они отвечают вам по-человечески. Видите себя падающими с великих высот и остающимися невредимыми. Потоки захлестнули вас и закружили быстром беге…»
Аннимира остановился и снял очки. – Это все. Время пошло.
Дипак прерывисто задышал. Как это могло быть? Текст, который только что зачитал адвокат, слово в слово повторял текст озвученный на лекции Лизой.
Машина американцев работает?.. А как же ее мрачные предсказания? Что будет с родителями Лоа и Джованни?..
Дипак вспотел от волнения. Поднеся правую руку ко рту, он принялся пальцами теребить нижнюю губу.
Не все сразу. Он подумает о машине потом, сейчас ему надо сосредоточиться на получении наследства. Его задача в конце сказать какую-нибудь чушь. Да, именно. Слово «чушь». Или что-то такое.
Тихо щелкали на стене большие часы с маятником. Аннимира стоял посредине ковра, не отрываясь глядя на циферблат. Ассистент застыл у окна, словно статуя.
Прошла еще минута. Дипак для вида морщил в кресле лоб и молчал.
Аннимира тихим голосом сказал:
– Минута с половиной.
Машина правильно предсказывала будущее. Значило ли это, что она может сделать людей всесильными, как рассказывал Девин? Нет, все это, и правда, напоминало чью-то злую шутку, фарс…
Не секунду забывшись, Дипак провел рукой по лбу и так и пробормотал:
– Чушь какая-то. Все как во сне…
То, что случилось дальше, было для него полной неожиданностью.
– Браво! – закричал адвокат и принялся быстрыми шагами мерить комнату, то и дело вскидывая верх руки вверх.
Я не надеялся! Я не верил! А вы угадали! Невероятно! Как вы это сделали?
– Что я угадал? – очень тихо спросил Дипак.
– Вы отгадали разгадку! Вы сказали слово! «Сон»! Это – Ра31 гадка!
Голова у Дипака закружилась.
– Как разгадка…
Аннимира подбежал к креслу и протянул Дипаку руку.
– Поздравляю, поздравляю, господин Бангари, от всей души поздравляю! Я так рад!
Дипак вяло тряс руку.
Но в чем… в чем была загадка? В ней не было даже вопроса!
__ Как?! Вопрос был в середине текста, вспомните: «О несравненный человеческий род, что за безумие сделалось с вами?»
Не притворяйтесь! Вы, без сомнения, очень сообразительный и предприимчивый человек, мистер Бангари. Я знал, что вы найдете эту Одру или Лизу – иначе как объяснить… А сейчас, – он подмигнул Дипаку и кивнул на две коробки на столе, – сейчас мы посмотрим, насколько вы теперь еще и богатый человек.
Дипак тяжело выдохнул и откинулся на жесткую спинку кресла.
Нелепая случайность! Будь проклята природная болтливость всех индусов.
– Я уверен, – расплываясь в улыбке, продолжал Аннимира. – Необычность и сложность испытания господин Сунанилла компенсировал своей щедростью. Однако посмотрим, посмотрим…
Он казался необычайно возбужден.
– По условиям завещания мы должны будем вскрыть обе коробки и засвидетельствовать их содержимое. После чего вы сможете забрать себе полноправно причитающуюся вам часть наследства. Господин Арин, распишитесь, пожалуйста, что условие завещания выполнено.
Высокий худой ассистент подошел к столу, подписал бумагу и снова отошел к окну.
– Ну-с, – обратился Аннимира к Дипаку, – теперь вы законный обладатель целевого лота, и я могу указать вам на него – вот он.
Он положил руку на меньшую из двух коробок.
Под ребрами у Дипака тоскливо потянуло. Все в точности так, как он думал!
Сглотнув, Дипак все-таки уточнил:
– Целевой лот, который я получу, в меньшей из коробок?
– Размер, простите за каламбур, не имеет значения, – ответил ставший неожиданно игривым адвокат, – ваша коробка – вот эта меньшая, но вы имеете право увидеть содержание и большой коробки тоже.
Аннимира потер руки.
– Итак, с какой коробки желаете начать?
Разницы не было, но лучше было сразу увидеть проигрыш.
Скорее всего он потерял много, а раз так, пусть уж после того, как он в этом убедится у него еще остается маленький шанс получить компенсацию. Если же вдруг, по невообразимому стечению обстоятельств в большой коробке окажется «пшик», он будет счастлив признать себя никудышным стратегом. Дипак показал пальцем на большую коробку.
– Господин Арин, пожалуйста, помогите нам.
По зову адвоката худой ассистент снова подошел к столу, Ни слова не говоря, с помощью золотого офисного ножичка сломал печать и освободил на большой коробке ушки.
Все трое склонились над столом.
Арин потянул на себя крышку. Она заела в пазах, ассистенту пришлось дернуть сильнее. Крышка наконец сдвинулась, чуть-чуть отъехала и обнажила под собой пустое металлическое дно.
«Пшик»?!
Со скрипом крышка отъехала дальше, Арин наклонил коробку, на дне ее скользнула в открывшийся проем стопка бумаг толстых, радужного цвета, с блестящими наклеенными на них печатями.
Полный дурных предчувствий, Дипак услышал стук своего сердца.
– Посмотрим, что здесь, – просунув руку в проем, Аннимира извлек бумаги из ящика.
Он обогнул полированный стол и сел в кресло. Надев очки, принялся внимательно рассматривать бумаги и откладывать их одну за другой в стопку на столе. То и дело он поднимал брови, брал в руки большой калькулятор и что-то считал, потом делал пометки на чистом белом листе бумаги. По мере того, как аккуратные пометки множились, на его круглом лице появлялось выражение растерянного изумления. Отложив ручку в сторону, он разделил радужные бумаги по некому принципу на две стопки, и заново пересчитал их. После чего сглотнул, поднял брови, снова взял ручку и быстро накарябал на листе еще несколько цифр. Затем опять некоторое время нажимал кнопки на калькуляторе.
– Господин Бангари, – сказал он наконец, откидываясь кресле и ослабляя галстук, – будучи профессионалом, я не должен был бы комментировать, но…
Он помедлил, надул щеки и тяжело выдохнул:
– Мне кажется, вам лучше было не отгадывать этой загадки.
Сердце Дипака оборвалось в пропасть.
_ Что там? – спросил он охрипшим голосом.
Это акции двух компаний, купленные двадцать лет назад на сумму сто пятьдесят тысяч долларов.
Сто пятьдесят тысяч долларов. Деньги, но не феноменальные деньги. У дяди были сотни миллионов. Место для этих миллионов еще было в другой коробке.
– Сама по себе изначальная сумма, вложенная в акции, не очень впечатляет, – продолжил, словно угадав мысли Дипака, адвокат. – Для человека с состоянием вашего дяди она представляется незначительной. Но это только, если не учитывать одного факта.
Аннимира сделал паузу и, придерживая очки за дужку, посмотрел поверх них на Дипака:
– …того факта, акции каких именно компаний купил господин Сунанилла в начале 1984 года.
– Какие акции он купил? – спросил Дипак, чувствуя надвигающуюся катастрофу.
– Он купил акции одной финской компании, производящей мобильные телефоны; а также акции одной американской компании, создавшей в те годы новую операционную систему для персональных компьютеров. Не имея под рукой точных котировок, но имея некоторое представление о предмете, я сделал грубую прикидку: капитализация этих компаний должна была вырасти с 1984 года примерно в тысячу раз. На сегодняшний тень, продав эти акции на бирже, можно выручить за них около 150 миллионов долларов.
Кабинет поплыл у Дипака перед глазами.
Сто пятьдесят миллионов долларов! Дядя был вовсе не скуп, и даже не так уж хитер: загадка, конечно же, не предполагала ответа.
Проклятая, проклятая случайность!..
Отчаяние вылилось из Дипака, словно вода из переполнений ванны.
– Послушайте, – жалобно сказал он, – я ведь случайно сказал про сон. Я не имел в виду ответ… Я не хотел…
Оба стряпчих, как по команде, выпрямились и холодно подогрели на Дипака.
Взгляд Аннимиры сделался рыбьим.
– Господин Бангари, в момент испытания, предписанного завещанием г-на Сунанилла, вами было произнесено при свидетеле слово-разгадка, указанное как ответ в завещании. Мы не можем судить о мотивах, по которым это слово было вами произнесено это выходит за рамки исполнения полученных нами предписаний В завещании четко сказано: «В течение трех минут должно быть произнесено слово-разгадка». Слово было вами произнесено.
Наступила пауза. Дипак подавленно молчал.
– Поверьте, – смягчил тон Аннимира, – мы глубоко вам сочувствуем. Но даже если произнесение вами слова-разгадки случайность, этот факт не влияет на исполнение воли покойного.
– Куда же по завещанию пойдут теперь дядины миллионы? – горестно спросил Дипак.
Аннимира поднял со стола отложенную отдельно бумагу.
– Вместе с акциями в ящике есть нотариально заверенное письмо – вот оно. В нем указывается ряд религиозных общин Индии, в распоряжение которых доверительный Траст господина Сунанилла незамедлительно переведет все указанные средства. Alea jacta est[13]13
Жребий брошен (лат.).
[Закрыть], – развел адвокат руками, – Мы вынуждены придерживаться рамок законов, которым для нас в данном случае выступает воля умершего.
Он помедлили, потом поднял вверх пухлый указательный палец.
– Однако же мы с вами совсем забыли про причитающуюся вам часть наследства.
Взгляд Дипака упал на второй ящик. Действительно, в отчаянии от потерянных денег, он поспешил поставить крест на любой пользе от утешительного приза. Шанс все же оставался. Может быть, во второй коробке исходные сто пятьдесят тысяч? В этом было бы со стороны дяди определенное морализаторство…
Худой Арин принялся орудовать над меньшей коробкой Была сломана печать; Аннимира и Дипак, не отрывная глаз следили за смуглыми руками ассистента.
Крышка отъехала в сторону, – в следующий момент она выскользнула из пазов и беззвучно упала на ковер. Никто не наклонился ее поднять.
Чуть не стукнувшись лбами, трое заглянули в коробку.
Сердце Дипака сжалось: на дне коробки он увидел тетрадь, размером с обычный ученический блокнот, она была заперта петелькой с почерневшим деревянным колышком и переплета изъеденной рыжей кожей. Страницы, торчавшие между складками переплета, были неровные, желтые…
Аннимира вынул тетрадь из ящика, освободил колышек из петельки и раскрыл пожелтевшие листы – они разлепились, встали, словно жесткие плавники рыбы. Все они были сплошь исписаны мелким рукописным текстом…
– Старый манускрипт? – с удивлением спросил сам себя Аннимира, рассматривая книгу. – Язык не английский, не европейский. Шрифт странный.
Душа Дипака лежала на дне живота. Дядя оставил племяннику книжку с нравоучениями, пришедшими ему в голову за многие годы жизни роскоши, одиночества и идиотских хэппенинг проектов, – в частности, вероятно, с поучениями о том, что не надо трещать, как обезьяна, когда на кону стоят большие деньги.
– Вы думаете, у этой книжки есть хоть какая-нибудь ценность? – голосом нищего, оценивающего найденный на помойке предмет, спросил Дипак.
– Я не могу ничего сказать, я не специалист, – пожал плечами адвокат. – Обратитесь к антиквару.
За каракули сумасшедшего антиквар, пожалуй, выложит пару сотен фунтов – хватит заплатить по просроченным счетам за коммунальные услуги.
Через полчаса в мрачнейшем настроении игрока, спустившего за вечер все свое состояние, Дипак вышел на моросящую ночным дождем улицу.
