Текст книги "Падальщик"

Автор книги: Ник Гали

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 31 страниц)

– Отличная идея! – Девин вынул из нагрудного кармана черный плоский телефон и протянул его Эльзе. – Не будете ли вы так любезны набрать номер вашего друга?

Эльза взяла из его рук телефон и набрала номер; некоторое время, наморщив лоб, напряженно ждала.

В зале наступила тишина.

Через секунду девушка разочарованно протянула телефон обратно Девину:

– Абонент не доступен…

В зале раздался недоверчивый ропот. Девин пожал плечами и сказал смущенно:

– Попробуем позвонить позднее.

– Я могу идти? – сухо спросила его Эльза.

– Да, да, конечно, – рассеянно кивнул Девин.

Американка при всеобщем молчании спустилась со сиены и прошла по лестнице на свое место. Лишь только она села, в тишине вдруг раздался низкий, как звук тубы, голос Рона-регбиста.

– По-моему с интенцией все просто: чувствуешь себя хорошо, уверен в себе – выбирай мысль и получай будущее, какое хочешь. Не вышло сформировать будущее – значит мало каши!

– Примерно так, – отозвался Девин. – Но дело, еще раз, не в силе интенции, но в ее качестве. Не хотите ли попробовать какого качества ваша интенция?

– Пожалуй…

Тяжелый йоркширец поднялся с места, протиснулся по ряду, поднялся на сцену и плюхнулся в кресло перед. Лизой.

– Ваш вопрос? – спросил его Девин.

– Сколько будет завтра стоить на межбанковской бирже американский доллар против английского фунта? До пятой позиции, пожалуйста.

– О'кей.

Девин склонил голову, словно официант, принявший заказ у клиента.

Подошедший ассистент закрепил браслет на запястье регбиста. Девин сделал знак Леону – тот заиграл пальцами на клавиатуре. Малиновый свет из глаз Лизы залил лицо здоровяка.

Рон повторил вопрос; робот вытянул вперед руки, защелкал, закружил калейдоскопом кадров на экране.

Через несколько секунд щелчки стихли, экран застыл нежноголубым фоном; ровный женский голос произнес:

– Завтра наступит через восемь часов, семнадцать минут, двадцать четыре секунды.

Девин кивнул, подошел к хмурящемуся Рону и снял с него браслет.

– Опять то же самое? – спросил Рон. – У меня в вопросе слишком много черных полос?

– Да нет, тут дело в другом, – задумчиво сказал Девин. – Что, как вы думаете, выражала ваша интенция? Какую мысль?

– Желание денег, – ухмыльнулся Рон.

Девин кивнул.

– Желание денег само по себе не есть мысль. То, что вам представляется желанием денег, есть не что иное, как попытка создать правильную интенцию, чтобы получить… правильную интенцию. Ведь деньги это прямой эквивалент качества интенции – возможности осуществить наши нереализованные желания. Таким образом в вашем вопросе, желая денег ради денег, вы обмениваете подобное на подобное», интенцию на интенцию. Для чего? Ни для чего. В вашем вопросе нет мысли. В нем опять, как в случае с одна «размытая» ненаполненная содержанием интенция, которая бесполезно уходит в пространство, не вызывая к жизни ничего нового в мире. Пройдите, пожалуйста, на место.

Рон, неопределенно хмыкнув, поднялся с кресла и сошел со сцены.

– Все равно, – сказал он, плюхаясь на стул. – Лучше я получу деньги в обмен на интенцию. Что мне интенция? А деньги добавляют человеку в жизни уверенности. Поэтому к ним стремятся.

– Алкоголь тоже добавляет людям уверенности в жизни, – спокойно улыбнулся ему Девин со сцены. – Как и любые наркотики.

– Но за деньги надо работать…

– Как и за наркотики.

Девин хотел было еще что-то сказать, но в этот момент из кармана его пиджака раздался звонок мобильного телефона.

Вынув трубку из кармана, Девин поднес ее к уху.

– Кто говорит? – лицо его выразило недоумение. – Я вам набирал? Ах, ну да, конечно! Вы – Том Доллин?

– Том! Том! – раздался с верхнего ряда радостный голос! Эльзы. Она привстала на своем месте в зале и зачем-то замахала рукой.

– Том! – улыбнулся Девин. – Очень рад вас слышать! Да, Эльза воспользовалась моим телефоном, когда вам звонила. Она здесь, сейчас я передам ей трубку.

Девин сошел со сцены, поднялся по проходу между рядами! и передал телефон сидящему сбоку студенту. Через несколько! мгновений трубка по рукам достигла Эльзы.

– Том, привет, дорогой! Ты где? В Лондоне?! – Эльза взвизгнула от восторга. – Не могу поверить! А когда ты прилетел? Почему же не позвонил сразу? Я так рада!

Некоторое время она молча слушала, улыбалась и кивала.

Зал зашевелился.

Эльза тем временем закончила разговор и вся красная, – теперь от радости, – послала трубку обратно Девину.

– Он в Лондоне! Руководство совершенно неожиданно послало его в командировку… Он не позвонил, потому что хотел сделать мне сюрприз.

– Поздравляю, вам удалось сформировать новую реальность. Девин принял у первого ряда телефон и, захлопнув его, положил в нагрудный карман пиджака. – Пожелаю вам, чтобы событие это всегда оставалось для вас безусловно положительным.

Сморчок хотел было что-то добавить, но, обернувшись и посмотрев на счастливую Эльзу, передумал; та, шушукаясь с с0седкой-подружкой, кажется, пропустила последние слова Девина мимо ушей.

Девин тем временем облокотился локтем на кафедру и окинул взглядом зал:

– Кто еще хочет попробовать сформировать будущее? В воздух взметнулся лес рук.

В проходе между рядами образовалась маленькая очередь.

Как ни старался Дипак опередить всех, он оказался в ней лишь вторым – пришлось пропустить вперед прекрасную ледикомпьютер.

– Пожалуйста, мисс, – обратился Девин с улыбкой к Евгении.

Геня прошла к креслу и присела в него. Смущенно улыбаясь, застегнула на руке поданный ассистентом браслет.

– Ваш вопрос?

Глубоко вздохнув, она сказала:

– Я хотела бы узнать, когда я выйду замуж. Зал замер. Это было смело.

Девин невозмутимо кивнул:

– С этот вопросом обращаются к мирозданию многие. После того, как красный свет из глаз робота осветил лицо Гени, она четко повторила вопрос:

– Когда я выйду замуж?

Погудев с минуту, машина ответила: Красота цветов привлекает людей, но существует для насекомых, которые эти цветы опыляют.

На этот раз никто не засмеялся. Геня нахмурилась и посмотрела на Девина: Опять не хватило нужной интенции? Девин извиняюще развел руками:

– Увы! Все мы стремимся взлететь в небо. Люди хотят думать как об уникальных, не похожих на других индивидуумах, в сущности мы мало чем отличаемся друг от друга. Люди без «пристреливают», как в отношении себя, так и в отношении других людей, ОДНИ И те же ТОЧКИ будущего: «А сколько я буду жить?», «А когда я выйду замуж?», «А когда я заработав миллион долларов?», «А будет ли война?» Естественно, все эти аспекты будущего давным-давно сформированы. Чтобы узнать их или изменить их модус, мы, как правило, действительно, не в состоянии сформировать правильную интенцию.

Он повернулся к Гене:

– Вы хотите еще что-нибудь спросить у Лизы.

– Позовите меня, когда найдете ваш алгоритм счастья, с усмешкой сказала она, снимая с руки браслет.

Девин учтиво поклонился.

– Желаете попробовать вы? – обратился он к стоящему следующим в очереди у сцены Дипаку.

– О, да! – индус пружинистым шагом подошел к креслу.

Браслет оказался на его руке.

– Задавайте вопрос!

Леон включил Лизу.

– Что за загадку, придуманную Одрой Ноэль, загадают мне завтра? – выпалил Дипак, уставившись в два гранатовых луча.

Девин сделал озадаченное лицо и посмотрел на зал.

Золотая дева тем временем зашевелила пальцами, загудела, замигала экраном…

Когда все стихло, женский голос произнес:

– «Людям покажется, что видят они невиданные разрушения в небесах. Покажется им, что взлетают они вверх к облакам, а потом спасаются с них, в ужасе от льющегося оттуда пламени…»

Дипак выпучил глаза. Девин с удивленным видом застыл, склонив голову, слушая. Кукла все не останавливалась:

– «…Услышат они голоса животных, обращающихся к ним на человеческом языке. И тела их скользнут в мгновение ока в разные части света, оставаясь на месте без движения. Посреди темноты увидят они чудные сияния. О несравненный человеческий род, что за безумие сделалось с вами? Говорите с животными, а они отвечают вам по-человечески. Видите себя падающими с великих высот и остаетесь невредимыми. Потоки захлестнули вас и закружили в быстром беге…»

Голос машины наконец стих. В зале стояла тишина.

– Bay, – с неуверенной ухмылкой сказал Дипак. – Что это было?

– Не спрашивайте меня, – Девин поднял в ответ брови. – Это же был ваш вопрос. Я, как и вы, лишь услышал то, что ответила вам Лиза. Если это и была та загадка, о которой вы пылись узнать – то, во всяком случае, это оказалась какая-то нетипичная загадка…

– Мы можем вам распечатать текст ответа, если вы думаете, что он будет вам полезным, – вступил Леон. – Хотя если вы спросите меня, то на точный ответ у вас опять-таки не хватило правильной структуры интенции. Однако, кто знает – какие-то намеки на интересующую вас тему в тексте все-таки могут содержаться.

Он подошел к Лизе и посмотрел на экран.

– Давайте распечатку, – вздохнул Дипак, вставая с кресла и снимая браслет.

Леон нажал на груди Лизы кнопку, из узкой щели под клавиатурой вылезла лента. Леон оторвал появившийся кусок и протянул его индусу.

С текстом в руках тот прошел на место.

– Глупость какая-то! – безнадежно махнул Дипак рукой, салясь рядом с Самуэлем. – Кажется, все это, и правда, розыгрыш.

– Кто еще хочет попробовать узнать у Лизы будущее? – пронзительным голосом ярмарочного зазывалы крикнул в зал Леон. – Подходите, не стесняйтесь!

– Можно мне? – не дожидаясь приглашения, на сцену выпел занимавший за Дипаком очередь кучерявый итальянец.

– Я хотел задать вашей машине простой вопрос.

– Прекрасно: чем проще вопрос, тем больше вероятность, что вы получите вразумительный ответ. Как вас зовут? Джованни? Садитесь в кресло.

Девин похлопал рукой по кожаной спинке.

– Вопрос проще некуда, – сказал итальянец, усаживаясь. – Пусть машина мне скажет, какой следующий вопрос я ей задам, торжествующе посмотрел на Девина.

– «Какой вопрос вы зададите ей следующим…», – медленно повторил Девин, обхватив пальцами подбородок и качнувшись на каблуках, а вы-то сами знаете, какой это будет вопрос?

– В том-то и дело, что у меня припасено два вопроса, и в зависимости от того, какой вопрос она назовет, я назову ей другое Уловка 22. Ваш робот не сможет победить.

Девин покачал головой в раздумье:

– М-мда. Занятно.

Он повернулся к Леону.

– Что скажет отец-создатель?

Кругляш в розовой майке, сложив руки на груди – они еле-еле залезли одна под другую, – ответил тонким голосом:

– Вопрос-ловушка, попытка выхода на циклическую ссылку, деление на ноль, – он улыбнулся. – Некоторых людей тянет поозорничать.

Зал притих.

– Ничего страшного, – Леон поднял пухлые ладони вверх, – мы тоже люди, и поэтому уже не раз пытались проделать эту шутку с Лизой. Что интересно, так это как с течением времени менялась реакция робота на подобные провокации. Сначала машина давала нам в ответ абсурдные и не имеющие отношения к заданному вопросу предсказания, – точно так же как она это делала в ответ на большинство вопросов сегодня. Мы понимали это так, что у нас не хватает интенции, чтобы обмануть ее. Но с какого-то момента – вдруг! – Лиза перестала уклоняться от ответов на вопросы-ловушки, но стала провоцировать в ответ нас, пытаться неким образом родить в нас нужную ей интенцию, – так чтобы ответ ее оказался в любом случае правильным. И, к нашему ужасу, ей это удавалось!

– Как это так? – спросил из середины зала черный студент по имени Абубакар. – Ваша машина вас гипнотизировала?

– Нет, – вступил в разговор Девин. – Но она владеет языком, – этим средством отемнить интенцию человека, – много лучше нас. Она владеет им виртуозно. Не забывайте: та программа, на которой она работает, это сверхкод, – код, как мы предполагаем, прямо обратный коду мироздания. Выход в момент провокации машина находит в следующем: чтобы разрешить сложившееся противоречие, она начинает манипулировать сознанием спрашивающего, то есть пытаться изменить изначальную посланную ей интенцию.

– Это как же она может поменять мое желание? – еще раз удивился со своего места в зале черный Абубакар.

– Я уже говорил вам о том удивительном, – развел руками Девин, – я бы даже сказал, унизительном для человека факте, с которым мы столкнулись в процессе наших экспериментов. Интенция человека, то есть характер и интенсивность исходящего 0 т человека излучения, легко и незаметно для человека мутирует под воздействием слов.

– В прошлом машина не раз заставляла нас понять, что люди напоминают пустые консервные банки, которые легко заполнить чем угодно. Так вот: если пытаться поставить Лизу в тупик, она легко заставит вас стать той мыслью, которой ей надо, чтобы вы стали, чтобы самой выйти из тупика. Она может заставить вас повести себя так, как захочет она.

– Я не думаю, что мы консервные банки, – заскрипел стулом Абубакар, – и меня сложно будет заставить сказать то, что я не хочу сказать!

– Вы так думаете?

– Уверен.

Девин склонил голову набок и хитро посмотрел на большого африканца.

– Хорошо. Тогда, еще до того, как с вопросом Джованни разберется Лиза, мне хотелось бы сыграть с вами в одну коротенькую игру. Может быть, по ее окончании, вы не будете столь категоричны. Не возражаете?

Он посмотрел в зал, ища у аудитории позволения на отклонение от программы. Зал был не против.

– Игра очень простая и поможет доказать на деле, что, как вы говорите, никто не заставит вас сказать то, что вы не хотите Лазать.

– Да, небось, все дело будет в интерпретации того, что я скажу, _ пробурчал африканец, – мы никогда не придем к согласию.

– Нет, нет, нет! Все будет предельно конкретно. Возьмем любое слово, ну например, – Девин посмотрел по сторонам, взгляд его упал на кофейный столик, – ну, например, слово «стол».

Он подошел к столику и, наклонившись, два раза стукнул койками по деревянной поверхности.

– Игра заключается в следующем: я скажу пять слов, и После каждого из них вы должны будете мне в ответ сказать всего только одно слово: «стол». Понятно? Никаких других слов, только слово «стол».

– Подождите, подождите. Еще раз: вы произносите пять слов и после каждого я должен сказать слово «стол», – Абубакар почесал мясистый плоский нос, – а потом, после четвертого слова выяснится, что ваше последнее слово и мое вместе сложатся если я его произнесу, в комбинацию, которую мне неприлично будет произнести, я угадал?

– Нет, не угадали и не пытайтесь угадать. Я сделаю так, что после одного из моих слов вы не скажете слово «стол». Я сделаю это без всякого гипноза или психотропных препаратов, которые незаметно вам подсуну, или оскорблений, и никто не будет отвлекать ваше внимание, – я сделаю это только посредством выбора обычных слов, которые произнесу. Все слова будут произнесены в своем обычном значении. Вы увидите, как легко манипулировать вашей интенцией, когда вы слушаете слова и живете в поле интенции кода-языка.

– Я хоть убейте не понимаю, как вы это собираетесь сделать. Мне надо всего лишь пять раз сказать слово «стол» после пяти ваших слов?

– Всего лишь пять раз, после каждого из моих пяти слов.

Абубакар еще поразмыслил.

– А можно, мы выберем какое-нибудь другое слово – не «стол»? На всякий случай?

– Пожалуйста.

Абубакар посмотрел на ручку, которую в этот момент вертел в руках.

– Я хочу, чтобы это слово было слово «ручка».

– Ручка так ручка. Ну что, играем?

Студент пожал плечами.

– Проиграете…

Девин повернулся к залу спиной, прошелся в глубь сиень1потом развернулся в ее глубине и громко сказал:

– Самолет!

– Ручка, – спокойно сказал Абубакар.

– Вертолет! – слегка нагнув голову, стал наступать Девин.

– Ручка.

__ Точка! – Девин остановился и пристально посмотрел на Абубакара.

Абубакар нахмурился, сделал едва заметную паузу и сказал:

__ Ручка.

Сделав еще один шаг вперед и продолжая смотреть студенту в глаза, Девин произнес:

– Ручка?

Абубакар, замешкавшись в этот раз чуть дольше, все же твердо ответил:

– Ручка…

– Проиграли! – облегченно выдохнул Девин и расплылся в улыбке.

– Почему?! – возмутился Абубакар, выкинув вперед руку, – я же…

– А вот теперь вы действительно проиграли! – рассмеялся Девин, взмахнув руками.

Зал, замерший на период игры, зашелестел, там и здесь люди, поняв, заулыбались; кто-то зааплодировал.

– Слово «проиграли» точно такое же слово, как и любое другое, – пояснил Девин гвинейцу, – но вы, моментально привыкнув к существительным, которые я произносил, совершенно упустили из виду, что слова бывают и других частей речи. Вы уцепились за смысл слова, и попали под его интенцию, уйдя в поле языка-кода.

Абубакар с досады рубанул кулаком воздух.

– Да как же я… Простая уловка.

– С виду так. На самом же деле – пример искусного перепрограммирования вашей интенции при помощи слов. Не надо ни гипноза, ни усыпляющего газа. Темная интенция, кивающая нас с пути мироздания, не дающая читать его знаки скрыта, словно ядовитое ядро в орехе, в на вид безобидных словах.

– И меня ваша машина тоже так проведет? – подал голос с кресла Джованни.

– Скорее всего, она проведет вас каким-нибудь другим образом, – повернулся к нему Девин, – каждый раз она выдумывает что-то новенькое, так что мы не устаем удивляться.

В последний раз, когда мы пробовали нечто напоминающее вашу задумку – мы предложили машине сказать ту фразу, Которую мы планировали произнести (сами тоже заранее заготовив две), – она долго молчала, а когда коллеге надоело ждать и он было открыл рот, собираясь сказать: «Ну что же она?», она опередила его на одно мгновение, сказав: «Ну что же она?», и в тот же миг коллега по инерции договорил: «Ну что же она?» Таким образом Лиза опять перехитрила нас, правильно предсказав будущее.

– А если попросить ее выбрать из двух конкретных слов? – спросил Абубакар.

Девин пожал плечами:

– Пробовали. Не помню, что это были за слова – допустим, А и Б. Система сказала: «Не А, потому что мой ответ А». Это, кстати, пример абсурдной логики – вполне научной вещи. Мы опять остались ни с чем, ведь любое слово, которое бы мы произнесли после этого, подтверждало ее правоту. В самый свой ответ система уже заложила ошибку, и тем самым обезопасила себя от нее. Говорю вам, Лиза гораздо более изощрена в работе со словами, чем любой из нас.

– Впрочем, – развел Девин руками, – иногда машина дает расплывчатый ответ даже на вопрос о будущем, находящимся в двух секундах от настоящего. Вот до какой степени люди утратили способность создавать правильную интенцию для своих мыслей.

Итальянец сел прямо в кресле и сложил руки на груди:

– Так что, задавать мой вопрос? Или уже не так интересно.

– Отчего же? – вступил снова Девин. – Посмотрим, как! среагирует машина на ваше желание ее обмануть в этот раз. Как! мы говорили, в машине заложена определенная способность к самообучению. Может быть, на сей раз мы станем свидетелям чего-то оригинального. Кстати, какие вопросы вы задумали? – поинтересовался Девин.

– А не все ли равно? – спросил итальянец. – Это ведь м"'быть какие угодно вопросы. Главное, что я планировал задать следующим не тот вопрос, который предскажет ваша машина.

– Но для чистоты эксперимента нам все-таки хотелось бы знать…

– Ну, хорошо, один вопрос, который я держу в уме, это От какой компании я получу по окончании курса предложение о работе?», а другой «Когда я наконец пойму модель Блэк-Шлосса?»

В зале раздались сочувственные смешки. Модель расчета стоимости опционов давалась с трудом многим.

– Ну что ж, посмотрим, что получится из вашей затеи.

Леон опять встал перед роботом и защелкал кнопками. Руки золотой женщины медленно поднялись и вытянулись в сторону сидящего. Вспыхнули рубины глаз.

– Задавайте, – одними губами шепнул Девин, вставши за машиной.

– Какой вопрос я задам тебе следующим? – четко произнес итальянец, пожал плечами и поглядел на Девина, словно говоря: «Ну вот, дело сделано».

Машина загудела. С жужжанием она повернула голову вверх и вниз, словно пытаясь повнимательнее рассмотреть того, кто хотел выставить ее на посмешище.

Раздался женский голос:

– Вы зададите вопрос «Что?»…

Итальянец поднял ладони и заулыбался – ну вот, проиграла!

Но машина вдруг продолжила:

– Ваши отец, мать и брат будут мертвы завтра в это время.

– Что?! – Джованни замер, и так сидел в полнейшей тишине несколько секунд.

Потом сорвал с себя браслет и швырнул его на пол.

– Если это шутка, – сказал он, делая видимое усилие, чтобы не поддаться эмоциям, – то она зашла слишком далеко…

Девин встревоженным взглядом смотрел на Леона. Тот с бешеной скоростью заколотил по кнопками на груди робота.

– Дайте мне телефон, – потребовал Джованни у Девина. – немедленно!

Девин вынул из нагрудного кармана трубку и протянул ее Итальянцу. Джованни принялся судорожно нажимать кнопки.

– Вы знаете, вас можно судить за это… – не удержавшись, ткнул в направлении Девина пальцем, но тут же выражение, его лица изменилось. – Mamma! Sono Io, Mamma! Come stai? Tutto bene? E papa? Il tempo e bello? Perfetto, Perfetto… E Jian-Luca? Partito in excursione per un paio di giorni? Ho capito. Bene, bene…Senti, ti richiamo…[11]11
  – Мама, это я! Как дела? Все в порядке? А как папа? А погода как? отлично… А Жан-Лука как? Уехал на пару дней на экскурсию? А завтра что будете


[Закрыть]

– Видите, – сказал он дрожащим голосом. – Мои родите ли в полном порядке. Они в отпуске на Таиланде. Отдыхают на пляже. А ваша машина…

Девин с Леоном переглянулись. Зал заволновался.

– Присядьте, пожалуйста, – озабоченно попросил Девин Джованни. – Спокойствие, пожалуйста, спокойствие, – он обратился он к залу. – Лиза попыталась сформировать интенцию Джованни, используя…

– Она попыталась сформировать будущее, это вы хотели сказать? – раздался голос Ректора. – Искренне надеюсь, что у нее ничего не получилось!

– Спокойно, господа! Лиза не может сформировать будущее, она не человек.

– Но вы же сказали, она может переформировать интенцию спрашивающего! Уже признайтесь, что все это шутка! – закричали из зала. – Хватит!

– Нет, нет, – встав возле Лизы, Девин умоляюще поднял вверх руки. – Скорее всего, это был вариант так называемого ответа-нонсенса. Это бывает. Нужно разобраться. Умоляю вас, – обратился он к залу, – если мы продолжим эксперимент, мы узнаем, откуда Лиза взяла такой ответ. Сейчас мы все проясним.

Зал не успокаивался, шум нарастал. Девин продолжил:

– Поймите, Лиза сегодня ведет себя весьма необычно. Тот! длинный и запутанный текст, которым она ответила студенту из Индии на вопрос о загадке; тот факт, что она позволила Эльзе сформировать свое будущее; это странная выходка в ответ на уловку Джованни – все это скорее всего следствие какого-то воздействия на машину… Не исключено, что в зале находится кто-то с энергетикой необыкновенной силы, – или это взаимоусиливающие друг друга волны нескольких людей, близких по структуре спектра к волнам тех семерых, которых мы ищем. А если так, – взволнованно закончил Девин, – то у нас может появиться возможность попытаться создать с помощью Лизы искомый алгоритм. Учитывая эту уникальную возможность, – он просительно сложил на груди руки, – позвольте нам продолжить эксперимент.

Зал гудел, заспорил.

– Все это глупости! Хватит нас морочить! – кричали одни.

– Разберемся во всем! Продолжим! – настаивали другие.

Ректор поднялся с места.

– Леди и джентльмены! – громко сказал он, повернувшись к залу. – Не будем поддаваться эмоциям. Пока что, в конце концов, никто не умер. Нонсенс – есть нонсенс. И все же, – обратился он уже к Девину, – если вы хотите продолжать, постарайтесь, насколько это, возможно, избавить нас от подобных неприятных ошибок.

На аудиторию призыв Ректора подействовал. Поворчав, зал в конце концов успокоился и затих.

– В дальнейшем мы будем избегать вопросов ловушек, – поспешно сказал Девин. – Все будет хорошо. Впрочем, если кто-то хочет уйти…

Он подождал несколько секунд. Никто не двинулся с места; даже Джованни, спустившись в зал с мрачным видом, опять сел в свое кресло с краю на третьем ряду.

– Ну что ж, господа, – примирительно сказал Девин, – я предлагаю теперь сформировать пробную группу из семерых операторов… Нам нужно, чтобы в состав ее входили люди наиболее непохожего языкового и культурного состава. Пожалуйста, поднимите руки те, кто приехали в школу из Юго-Восточной Азии.

Там и тут в зале вытянулись руки.

– Вот вы. Пожалуйста, пройдите на сцену.

К кафедре вышла маленькая девушка с прямыми и блестящими, словно антрацит, волосами.

– Как вас зовут и откуда вы?

– Лоа Донг. Я из Индонезии.

– Отлично. Присаживайтесь.

Ассистенты уже вынесли из-за занавеса шесть стульев и расставили их вокруг кресла перед Лизой. Девушка села на один из них.

Теперь поднимите руки представители Европы.

Неожиданно Самуэль схватил Дипака за руку и потянул за собой.

– Ты что? – зашипел на него Дипак. – Он же сказал Европу – Как удачно, что вы сидите рядом! – раздался снизу голос вина. Из многочисленных привставших с мест кандидатов он выбрал именно их. Приветственным жестом он указал им на сцену.

– Нам понадобится и кто-то из Индии!

Друзья спустились по ступеням и сели на стулья рядом с Лоа.

– Американцы? – продолжил набор Девин.

Отмахивая пухлыми ручищами на сцену, опередив всех, вышел рыжий Звеллингер. Ухмыляясь в бороду, он сел на стул позади Дипака.

– Я тоже хочу попробовать! – раздался повелительный женский голос из зала. Пристав с места, Геня дерзко продолжила:

– В качестве компенсации за неудавшийся прогноз замужества!

– Вы откуда? – поинтересовался Девин.

– Из Франции, но я армянка по национальности.

– Интересная комбинация, – кивнул Девин. – Проходите.

Он задрал подбородок:

– Кто-то из Восточной Европы?

Поднялось несколько рук.

– Батхеда! Батхеда!! – раздался голос балагура-Рона.

– Батхеда! – поддержали его приятели вокруг. Еще с нескольких мест в зале раздалось:

– Батхеда! Станислав, иди!

Неуклюжий, лопоухий югослав, – к удивлению многих приглашенный на презентацию Евгенией Багдасарян, – встал с места и, очевидно стесняясь и горбясь, прошел к сцене.

– Пожалуйте и вы!

– Я?! – начал, растерянно оглядываться по сторонам, гуру сморчок в коротких полосатых брючках, – но я из Европы, а у вас уже есть…

– Мне кажется, ваша эрудиция и полемический настрой могут помочь нам, – вежливо настаивал Девин, – но, конечно, если вы не желаете…

– Я? – снова спросил сморчок. – Ну почему же… Извольте. Хоть все это и не научно.

Сморчок поднялся на сцену и, неловко поеживаясь, сел на единственное остававшееся свободным место – в кресло по центру.

– Прошу поменять места, – подошел к группе Девин. – Вы, мисс обратился он к азиатке Лоа, – пересядьте, пожалуйста, в центральное кресло, – как первой вышедшей на сцену мы представим именно вам возможность от лица группы задать машине коллективный вопрос.

Лоа пожала плечами и поменялась местами со сморчком, который, кажется, был смене очень рад. Со стороны все действо напоминало подготовку к групповому снимку.

Неслышные помощники Девина, по очереди подойдя к каждому участнику эксперимента, закрепили на запястьях браслеты. Студенты рассматривали приборчики, крутили головами, улыбались друг другу – шок от мрачного предсказания машины уже забылся.

Самуэль поднял глаза и посмотрел на Лизу. Опять она кого-то напомнила ему – кого? Силясь вспомнить, он всматривался в бесстрастное гладкое лицо, как вдруг… Лиза улыбнулась ему. Самуэль сжал руками сиденье стула. Что это? Он потряс головой. Нет, нет – ему показалось; золотое лицо было спокойно и недвижимо.

– Ну вот, превосходно, – раздался над ухом голос Леона, – Вы похожи на команду капитана Пайка![12]12
  Капитан Пайк – командир космического корабля из популярного в шестидесятые-семидесятые годы сериала Стар Трек. Его команда включала представителей цивилизаций разных планет.


[Закрыть]

Он прошелся перед группой.

– Давайте начнем с того, что попробуем задать Лизе пару простых вопросов о будущем. Если ответы нас удовлетворят, то есть, если они покажутся нам вразумительным, – мы попробуем сформировать вопрос об алгоритме. Не обманывайтесь, – шанс того, что машина сформирует его, ничтожен. Но мы надеемся, что эксперименты покажут, в каком направлении двигаться, – излучений каких именно интенций необходимо добавлять в комбинацию.

Он сделал паузу, потом обратился к сидящей по центру в кресле миниатюрной азиатке:

– Итак, какой вопрос о будущем вы хотели бы задать?

Заложив за уши прямые черные волосы, девушка прощебетала на не очень понятном английском:

– Я хотела спросить у Лизы, как пройдет операция у моей мамы и сколько она пробудет после нее в больнице…

– Должен предупредить вас, – нахмурился Девин, – машина вовсе не обязательно в данном случае попросит вас сформировать будущее, если вы на это рассчитываете. Случай с Эльзой достаточно редкий. Ответ может быть нечитаем или неблагоприятен для вас, и вы ничего не сможете с этим сделать. Подумайте, стоит ли знать это будущее раньше времени.

– О, это всего лишь очень простая косметическая операция. Я просто волнуюсь, что мама не успеет выписаться вовремя, – тогда она не сможет вместе с папой и сестрой приехать ко мне на Новый год в Лондон.

– Ну что ж, тогда вперед, – Девин ободряюще улыбнулся, – Все в зале, пожалуйста, храните молчание, пусть говорит только Лоа. Интенцию зала система не уловит, но она может повлиять на чистоту интенции спрашивающих. Члены же группы, – повернулся он к сидящим вокруг кресла на стульях студентам, – думайте о том, как бы вы хотели увидеть Лоа счастливой. Представляйте ее смеющейся, радостной…

Студенты кивнули.

Толстый Леон, стоящий в это время у Лизы, словно пианист у инструмента, опустил пальцы на клавиши под экраном – красный свет из глаз робота отразился от черных блестящих волос Лоа, осветил лица сидящих вокруг нее. Подняв руки и протянув их вперед, робот принялся водить головой из одного конца группы в другой.

– Вопрос! – кивнул Девин Лоа.

– Как пройдет операция мамы? Сколько времени она будет в больнице? – тоненьким голоском выкрикнула та и стала неотрывно смотреть влажными раскосыми глазами в красные кристаллы машины.

После ставшего уже привычным гудения спокойный женский голос за неподвижными золотыми губами произнес:

– Операции не будет. Мама не попадет в больницу.

Лоа расплылась в улыбке и захлопала в ладоши:

– Так значит, она передумала! Какая молодец! Значит она приедет, правда?

Левин заулыбался было вместе с девушкой, но услышав новый вопрос, предостерегающе поднял палец к губам.

Вопрос, однако, был уже задан. Машина снова включилась в работу. Девин повернул голову к Леону – тот беспомощно пожал «печами. Через мгновение в тишине прозвучал ровный голос Лизы:

_ Мама не приедет.

Несмотря на отчаянные жесты Девина, Лоа тут же выпалила:

– А папа? А Тамира? Это сестра! – пояснила она.

Леон сбоку подошел к Лоа и скрестил перед собой руки: остановитесь!

Раздалось гудение робота, спокойный женский голос произнес:

– Никто не приедет.

– Почему?! Что случится?! – Лоа гневно отмахнулась от Леона. Машина щелкнула, загудела; через секунду приятный женский голос сказал:

– Завтра ваши мать, отец и сестра будут мертвы.

Зал ахнул. Лоа замерла на стуле с белым лицом. Леон, подбежав к машине, защелкал клавишами. Глаза робота потухли, гудение прекратилось, золотая женщина опустила руки.