Текст книги "Падальщик"
Автор книги: Ник Гали
сообщить о нарушении
Текущая страница: 23 (всего у книги 31 страниц)
Глава VII
When It Rains, It Pours…[15]15
«Если задождит, так уж припустит» (англ.) – английская пословица, аналог русской пословицы «Беда не приходит одна».
[Закрыть]
Мысли Ли-Ваня путались; положив худые руки на колени, он смотрел в огонь. Письмо, эта тетрадь, которую сейчас рассматривали «избранные», по очереди передавая ее друг другу из рук в руки, не вязались с тем, что он знал о Знании.
Если верить письму, выходило, что Знание взялось отнюдь не с золотых пластин, а из тетради какого-то средневекового мастера. Но Ли-Вань знал от Учителя, что золотые пластины существовали. Значило ли это, что дядя Дипака в письме пишет неправду?
По хронологии пятнадцатый век был временем прихода Седьмого – последнего Светлого Учителя Человечества. Кто он был, Хранители Бань-Тао не знали. Но Седьмой приходил, и он вполне мог восстановить недостающие Хранителям части Знания Яхи, – подобно тому, как раньше были восстановлены для них Сутра Серебряной Свирели и Сутра Добра и Зла…
Ли-Вань кивнул сам себе: значит Седьмой Учитель восстановил знание всех сутр и каким-то образом узнал о монастыре Бань-Тао в Индии, после чего послал Хранителям модель будущих Небесных Врат с описанием недостающих им откровений и инструкцией по воссозданию Врат. Но к тому времени, как гонец прибыл в Индию, Бань-Тао там уже не было, посланник не нашел монастырь. Все пока сходилось. Все, кроме золотых пластин.
Ли-Вань потер лоб. Он еще подумал.
Про утерянные золотые пластины Седьмой мог, например, упомянуть в своей тетради, – так что дядя Дипака просто воспроизвел для сутр ту форму, в которой Откровения были даны изначально. Он кивнул себе – да, так могло быть. Сама же идея создания Седьмым Учителем модели Врат наводила на мысль, что Седьмой, стоящий ближе всех из Светлых к концу времен, знал о готовящемся приходе Падальщика. Возможно, он пытался предостеречь Хранителей и научить их открыть Врата правильно, – так чтобы лишь Яхи мог войти в них, – и для этого ему пришлось предвосхитить Яхи, дать людям Шестое Откровение – Правило истинной веры заранее, еще до прихода Яхи сквозь Врата. Но если Седьмой описал в тетради то правило, которым спался люди, – значит Падальщик уже не сможет обмануть людей, Притвориться Яхи… Что же тогда оставалось делать Ли-Ваню?
– Да-а, вот так сказочка! – прервал его размышления дребезащий смех Звеллингера.
Во время чтения массивный председатель студенческого совета письма встал с дивана и тяжело, словно медведь, ходил по комнате, дергая подбородком и ухмыляясь. Теперь же, остановившись посреди ковра, он повернулся лицом к огню и объявил:
– Теперь, надеюсь, всем ясно: нас кто-то разыгрывает!
– Какой-то странный у них получается розыгрыш, – сидящая на диване под пледом Геня кивнула на экран телевизора.
На бесшумных, и от того еще более страшных кадрах, волна цунами продолжала крушить гостиницы и хижины; то и дело в углу экрана обновлялись цифры, указывавшие число погибших.
– И Джованни попал в больницу, – сидящая рядом с Геней Катарина поежилась. – Что это за розыгрыш такой? Надо идти в полицию…
– Ну да! – с готовностью кивнул Звеллингер. – И сказать им, что мы выяснили, кто устроил девятое сентября в Нью-Йорке. Кто? Золотой человечек по имени Одра Ноэль. Знаете, это такая прабабушка Машины Счастья, которую создал один таинственный средневековый мастер. Нет, мы не из сумасшедшего дома, – мы по поводу Врат, которые вызвали цунами в Южной Азии…
– Еще мы дали расписку о неразглашении, – добавила Геня спокойным голосом, когда Звеллингер успокоился.
Все растерянно замолчали.
В углу зашевелился Батхед.
– Насчет розыгрыша… – заговорил он, словно закашлял. – Загадку-то… Кха!.. Машина точно предсказала загадку Дипака. Кха!.. Этого, Тэд, ты не можешь отрицать. И еще. В письме говорится: машина начнет творить хаос, если ею неправильно управлять, – то есть если управлять ею, не зная того правила. А мы на презентации как раз начали ею управлять… Без правила И вот…
– Загадка-то часть розыгрыша, – отмахнулся Звеллингер. А цунами и Джованни – просто совпадение.
– А Лоа? – спросила Геня.
Звеллингер, собираясь с мыслями, завращал огромными глазами. На помощь ему неожиданно пришел сам наследник Рэйвенстоуна – встав со стула, он с задумчивым видом прошелся по ковру перед столом и глобусом.
– Мне лично тоже письмо кажется поддельным, – сказал он.
Опустив голову, от чего лицо его оказалось закрыто белыми кудрями, Самуэль продолжил:
– Даже если забыть про фантастического «золотого человечно, как объяснить то, что раскаявшийся в своем эгоизме дядя доверил столь деликатную миссию, как спасение мироздания, племяннику, которого он, по сути дела, вовсе не знал? У него же была масса друзей, партнеров по бизнесу, женщин, – он сам об этом пишет. Их качества он, по крайней мере, мог лично оценить. А за Дипаком он, видите ли, следил издалека… И вообще, осуществление придуманного им плана зависело от огромного количества случайностей. Отчего, например, Дипак должен был оказаться непременно через два года в Лондоне? Даже саму загадку, приведшую к получению тетради, Дипак разгадал абсолютно случайно – Лизе мы с ним попросту не поверили и произнесенный ею на лекции текст загадки всерьез не приняли.
– Точно! – обрадованный поддержкой, Звеллингер снова пошел в атаку. – И зачем дяде вообще понадобилась вся эта чехарда с двумя наследствами и с загадкой? Коли уж он хотел, чтобы Дипак спас мироздание, завешал бы ему тетрадь с паролем и правилом, и дело с концом.
– Послушайте, – у Гени включилась логика, – во-первых, про «человечка». Мы видели, на что способна Лиза, – почему вы не можете допустить, что и золотая конструкция старого мастера, могла предсказывать будущее, пусть в меньших масштабах? Судя по описанию, в ней использовался тот же принцип, что и в Лизе, волны света. Во-вторых: дядя Дипака пишет, что он ничего не делал без совета с машиной. Значит, логично предположить, что машина на каком-то этапе посоветовала ему обратить внимание на Дипака как на дельного человека. Заметьте: дядя в письме нигде не ставит под сомнение качество советов Одры Ноэль. Да, цена, которой в конце концов пришлось оплатить эти советы, оказалось ужасной, но сами советы… И, наконец, в-третьих, – Геня, все еще одетая в костюм богини Афины (длинную белую тунику с прямыми складками и ленточкой под грудью), качнула черными посыпанными блестками волосами, – игра дяди в абсурд с целью добиться вполне рационального результата, напомнила мне о том, о чем рассказывал нам Девин во время лекции, – как люди пытаются вырваться из-под диктата языка, намеренно искажая в словах свою мысль. Возможно, затея с загадкой и двумя наследствами это был тоже некий способ намеренно исказить реальность странными действиями, чтобы Дипак в конце концов произнес перед машиной слово-ключ в правильном состоянии.
– Натянуто, – пробурчал Звеллингер. – Самуэль прав: это был в высшей степени ненадежный, зависящий от множества случайностей план. Я настаиваю: это чья-то глупая шутка. Нам надо связаться с Ректором и…
Он не закончил – из смежной комнаты раздался звук, как будто на пол упало несколько больших тяжелых предметов. Все настороженно переглянулись.
Самуэль встал со стула и быстро прошел в спальню.
– Китти! Плохая кошка! Маленькая, а столько разрушений… – раздался из спальни его голос.
С улыбкой качая головой, он вернулся в кабинет. Звеллингер продолжил прерванную мысль:
– Я говорю: надо связаться с Ректором и спросить его, так ли все было, как описано в письме. Ректор-то уж не будет нам врать. Я уверен: как только мы спросим его, выяснится, что все, что случилось, это части тщательно спланированной мистификации…
– Цунами, – устало напомнила Геня, – Лоа, Джованни…
– Мистификации, на которую наложились несчастные совпадения.
Звеллингер запыхтел, как чайник, но молчавший все это время Дипак предотвратил заход спора на третий круг:
– Я еще не сказал вам главного.
Запустив пятерню в жесткие волосы, он поднялся с табурета, на который присел во время чтения письма.
– Когда я нашел в тетради письмо дяди и прочитал его, я посчитал, так же, как и Звеллингер, что это чья-то идиотская шутка. «Письмо поддельное – фальшь и натяжки в каждой строчке», – так я подумал. И в этот момент мой коммуникатор запищал – он у меня настроен на прием электронной почтыДипак сделал паузу.
– И что? – спросил Звеллингер, подходя к дивану напротив того, на котором сидели Катарина с Геней, и тяжело погружаясь в него.
– В своем почтовом ящике я обнаружил письмо от Лизы. – От Лизы? – Катарина захлопала ресницами. – Как это может быть? Я сама провожала всю делегацию в посольство. Марина была отключена и лежала в своем сапрофаге…
– Саркофаге, – фыркнул Звеллингер.
– Все равно.
– В послании, что мне пришло, – повысил голос Дипак, – говорилось, что Лиза создала для меня сайт и ждет на нем моих вопросов.
– Нас снимают скрытыми камерами? – Звеллингер завертел по сторонам головой.
– Если верить письму, – развела руками Геня. – Произнеся на презентации имя «Одра Ноэль», ты, Дипак, запустил машину в действие. Значит, возможно, ты и есть именно тот, кто управляет этими – по определению письма – Вратами.
Геня вынула руки из-под пледа и подняла их ладонями вверх:
– Подумай: ты назвал машине слово-ключ – Одра Ноэль! машина настроилась на твою волну, и теперь ждет от тебя инструкций. Все в точности, как с «золотым человечком» твоего дяди, – только Лизе не надо быть рядом с тобой, – у тебя есть браслет-коммуникатор.
Дипак слегка опустил голову и, подняв брови, посмотрел на Геню.
– Может быть, – вкрадчиво сказал он. – Но в послании Лизы содержалось кое-что еще… В мейле от Лизы содержались ссылки еще на шесть созданных ею сайтов.
Сделав паузу, он медленно закончил:
– Эти сайты носят ваши имена.
В комнате повисло растерянное молчание.
Дождь за окном крупной дробью стучал в стекла.
Специально для маленького монаха, принимая его спокойствие за непонимание, Дипак повторил:
– Каждый сайт носит имя одного из нас семерых. Там есть и ваше имя – вас ведь зовут Ли-Вань, не так ли?
Монах у камина кивнул.
– Так вот, Ли-Вань, и прочие. Машина ждет инструкций не от меня, она ждет инструкций от нас. Случилось то, о чем говорил Девин – наши волны наложились друг на друга и создали нужный машине эффект. Машина после названного пароля подключилась не ко мне одному, она подключилась к нам семерым.
– Можно посмотреть на эти сайты? – вскинулся Звеллингер.
– Это может быть опасно, – поежилась Геня. – В письме ясно сказано: для правильного управления машиной нужно знание правила истинной веры. Пока мы не убеждены на сто процентов, что машина отключена, не стоит ее трогать. Довольно уже разрушений на сегодня.
Звеллингер с удивлением посмотрел на Геню:
– Ты что, вправду поверила?
– Я верю тому, что вижу, – спокойно ответила та. – Остальное – допущения и гипотезы.
– С-сумасшедшие, – пробормотал Звеллингер.
– Но… зачем она подключилась к нам? – кашлянул из своего темного угла Батхед.
– Для того, если верить письму, – пояснил Дипак, – чтобы создать для каждого из нас Алгоритм Счастья, о котором говорил Девин. Машина начала работать, чтобы сделать счастливыми тех, кто ей управляет; а через них – и всех людей на Земле. Так пишет дядя. Но вот только в итоге она сотворила цунами – что-то пошло не так. Получается, Станислав и Геня правы: не зная правило, мы управляем машиной неверно.
Геня сказала:
– Машина работает через интернет, и сейчас она выключена, – она неуверенно улыбнулась. – По крайней мере в данный момент мироздание от нас в безопасности. Американцы доставят Лизу в Чикаго, а завтра мы им позвоним и скажем, что больше не желаем участвовать в их эксперименте… Вернем им браслеты; пусть сотрут и сайты, и все.
Все закивали в согласии. В этот момент с лавочки у камина раздался тихий голос:
– Если Врата открылись, их уже не закрыть.
Все взоры обратились на малыша в тунике.
– Уж не часть ли и вы розыгрыша, святой отец? – прищурил под очками глаза Звеллингер. Катарина на противоположном диване тихонько фыркнула.
– Я предлагаю действовать следующим образом, – отвернулась от монаха Геня. – Первым делом, завтра утром надо забрать перевод рукописи из сейфа банка. Дальше: позвонить ректору и все ему рассказать. От него узнать, что правда, – если есть хоть какая-то доля правды во всей этой истории, – а что выдумка. В любом случае: утром связаться с американцами и объявить им, что мы не даем согласия на дальнейшее участие в эксперименте. Точка.
– И потребовать от них объяснений! – прогремел Звеллингер. – В противном случае мы обратимся в газеты – службы безопасности тоже должны быть подконтрольны обществу!..
Дипак, Батхед и Катарина готовы были уже поддержать план, но в этот момент Самуэль вдруг тихо и быстро сказал:
– Рассказать все Ректору и Девину, означает сразу открыть им секрет тетради. Той тетради, которая предназначалась только Дипаку, – а теперь и нам. Хотим мы этого или нет? Американцы заберут у нас тетрадь и перевод, – и для нас на этом все закончится!
– Ну и славно, – потер руки Звеллингер. – Разве мы не этого хотим?
Опять вдруг что-то – на этот раз тихо – стукнуло в соседней комнате. Все замерли. Из спальни послышался шорох, затем все стихло. Не вставая с места, Самуэль крикнул:
– Китти! Кыш под кровать, несносная кошка!
Он обвел всех по очереди глазами, вновь собираясь с мыслями.
– Не знаю, открыты эти Врата или нет, – он кивнул Ли-Ваню, – но фактом остается то, что некая сила пытается вовлечь нас в свою игру – в серьезную или в фарс. Мне кажется, Интересно попытаться выяснить об этой силе как можно больше самим, прежде чем давать делу официальный ход. Давайте сначала узнаем содержание тетради, а уж потом откроемся Ректору и Девину.
– Это так и получится, – пожала плечами Геня, – перевод то из сейфа заберем мы. И сначала его прочтем.
– Но с Девиным связаться надо все равно раньше, – разрезал ладонью воздух Звеллингер, – как можно скорее! Для того чтобы рассказать ему про сайты и выяснить наконец, выключена машина или нет.
Самуэль двинулся на стуле.
– Но мы ничего не скажем ему ни про письмо, ни про тетрадь.
– Пока не скажем, – уточнил Звеллингер.
– Пока не прочтем перевод, – кивнула Геня.
– Все понятно, – подвел из темноты итог Батхед. Семеро переглянулись. Несмотря на кажущуюся ясность! плана, про себя все чувствовали, что, последние слова составляли полную противоположность истине.
* * *
За окном наступало серое утро; дождь на улице шел, не переставая.
Осунувшиеся, невыспавшиеся избранные обсуждали как, не вмешивая пока вдело Ректора, напрямую связаться с Девиным.
– Позвонить в посольство? – предложил Самуэль.
– Не ответят, – сказала Геня, – проект засекречен. Да и трубку не возьмет никто – Рождество.
На диване встрепенулась Катарина.
– Подождите-ка, – она с важностью поднесла наманикюренный пальчик к губам, – у меня есть один знакомый в службе безопасности посольства. Он один из тех, кто охранял Лизу во время презентации. Может быть, позвоним ему?
– Классно! Здорово! Не поздно ли?
– Не поздно, – Катарина была очень горда собой. – Наверняка, он еще празднует.
Набрав номер, она поднесла к уху мобильник.
– Алло, Мэлз? Не спишь? – она игриво улыбнулась. – Конечно, нет. Я на балу.
Вид Катарины еще некоторое время был игривым, – потом улыбка на ее лице вдруг стала смотреться не к месту, – в глазах появилась тревога. Потом и улыбка сошла, словно ее стерли тряпкой, – Катарина рассеянно поправила волосы:
– Ты шутишь! Когда это произошло?!
В трубке быстро и взволнованно трещало.
– Ну разумеется – никому ни слова…
Она послушала еще минуту, потом отключила телефон и секунд десять смотрела, переводя взгляд с одного избранного на другого, хлопая ресницами.
– Что? – за всех спросил Дипак.
– Два часа назад самолет, на котором Лиза летела в Вашингтон, упал в Атлантический океан.
– Что?!
Все застыли с открытыми ртами. Голос Катарины задрожал: __ Он попал в смерч и потерял управление. Мэлз говорит, что все это из-за цунами в Азии. Он упал и разбился о воду. Это видели с самолета сопровождения.
– А Девин, Леон, машина?
– Они были в том самолете, что разбился…
Глава VIII
Какой ключ?
– Не может она работать на дне океана!
С момента ужасной новости, прошло чуть больше часа; обсуждение топталось на месте, – вокруг Девина, Леона, того, как все неожиданно, как ужасно, как жаль… – пока Дипак вдруг случайно выразил то, что смутно ощущали все:
– Чувство такое, будто я как-то виноват в их смерти…
– Так и есть, – вдруг тихо, глядя в огонь, сказал монах.
Все опять недовольно посмотрели на него.
– Святой отец, – поморщился Звеллингер, – вы бы либо по существу, либо уж…
В этот момент со стоящего в глубине комнаты кресла и раздалось сопение Батхеда:
– Не может она работать на дне океана! Ерунда все это. Кха!.. Под водой давление. Саркофаг протечет… Кха!.. И мы еще не знаем, что случилось в момент удара… Эти сообщения, что Дипак видел… Они были… последние.
Сказав необычно длинную для себя речь, югослав посмотрел на всех исподлобья.
– Но это можно проверить! – воскликнул Дипак. – Давайте все-таки выйдем на один из сайтов, предложенных Лизой, и подуем с ней связаться.
– Но… – начала было Геня, но махнула рукой.
Самуэль, достав из школьной сумки лэп-топ, поставил на квадратный столик между двух диванов – остальные, встав со своих мест, окружили его. Щелкнув мышью, Самуэль открыл почту.
– Глядите – вот оно!
Он кликнул на новое сообщение с заголовком «От Лизы». Письмо открылось – в нем было семь ссылок.
– Ты уже заходил на свой сайт? – спросил Самуэль Дипака.
– Нет. Я решил сначала посоветоваться с вами.
Самуэль кивнул и кликнул мышью на ссылку. Экран залил красный свет. Посередине появился белый прямоугольник, в нем замигал курсор; над прямоугольником возникла надпись «Поверните ключ».
– Что он хочет? – повернул ко всем озадаченное лицо Самуэль.
– Пароль, конечно, – просопел Звеллингер. – Давай, вводи!!
– Одра Ноэль?
– Какой же еще!
Самуэль начал вводить буквы.
– Нет! – раздался сзади решительный тонкий голос.
Все обернулись. Буддийский монашек, про которого все уже забыли, протолкнулся к компьютеру, протянул смуглую ручку и положил ее на руку Самуэля.
– Не надо вводить ключ, – сказал он взволнованно, – стоит нам это сделать и машина начнет вести нас. А за нами всех людей. Мы еще не знаем Правила Истинной Веры. Умоляю, давайте сначала прочтем перевод рукописи.
– Да поймите же вы, чудной человек, – принялся втолковывать Звеллингер, – машина на дне океана. То, что мы сейчас делаем, ничего не меняет…
– Послушайте, – он обернулся ко всем, – мне надо узнать работает этот робот или нет. Если вы боитесь зайти на собственные сайты, это ваше дело. Но я имею право зайти на свой. Я свободный человек в свободной стране. И я это сделаю с твоего компьютера, Самуэль, или с любого другого.
Все посмотрели друг на друга.
– Его все равно не остановишь, – сказал Самуэль Гене, – но он пообещает ничего не спрашивать у Лизы. Ведь так, Тэд?
Маленький монах отступил на шаг, широко открыв глаза и часто дыша.
– Не волнуйтесь, святой отец, – довольный, Звеллингер кивнул и сел за компьютер, – мы только посмотрим, жива старика или нет.
Он вошел в почту, открыл письмо и нажал на ссылку. В появившемся белом окошке набрал: «Одра Ноэль». Затем нажал «Ввод».
Все вытянули шеи.
«Ключ повернут неверно. Поверните ключ». Все разочарованно выдохнули.
Тайский монах, опустив плечи, словно обессиленный, сел на свою скамеечку.
– Может быть, в переводе нам укажут другой пароль? – недоуменно пожала плечами Геня.
Самуэль посмотрел на нее.
– Во сколько открывается банк?
Глава IX
Явление барона
Дипак с Самуэлем уехали в банк. Оставшиеся их ждать «избранные» кто где устроились на отдых после бессонной ночи – Катарина с Геней, прихватив плед, ушли спать на кровать в смежную с кабинетом спальню; Батхэд и Звеллингер остались в кабинете. Батхед, откинув назад голову, храпел в кресле; Звеллингер оккупировал диван, на котором вытянулся во весь рост, явив миру дорогие нескончаемой длины носки.
Ли-Вань не мог заснуть. Сидя за столом, глядя на письменные приборы, на изумрудную сову, на позолоченный нож, он снова и снова искал в голове ответ на вопрос о своем предназначении.
Он призван повернуть ключ во Вратах правильно. Но если верить письму, женское имя Одра Ноэль – это и есть ключ. Ключ открыл Небесные Врата.
Имя машины и есть тайна?
Он повертел в руках изумрудную сову. Свет от торшера волшебно отражался в ней, заставлял светиться изнутри, будто бы своим собственным огнем.
Внезапно его осенило: почему он все время думает о машине? Ведь кто-то создал ее, – таинственный средневековый мастер, Седьмой Светлый Учитель знал тайну. Конечно! Он оставил тетрадь, и в ней – объяснения того, как управлять машиной, и к Одре Ноэль эта тетрадь была прикреплена, – ну да! Вот что значило указание демона земного огня о том, что Одре Ноэль открыт путь сквозь тьму к свету: в тетради, прикрепленной к «золотому! человечку», Седьмой Учитель описал этот путь – описал Правило Истинной Веры.
Значит, все пророчества сбылись, как предсказывалось. Семеро потомков древних левиев, разными путями оказались рядом с восстановленными Вратами. Своей интенцией и словом-ключом они открыли Врата. Потом пришла соленая вода, упомянутая в пророчестве, – то есть огромная волна цунами. Вместе с ней Падальщик вошел в мир. И начал творить на земле хаос – и семеро, не умея открыть Врата ключом правильно и впустить Яхи, помогают ему…
Ли-Вань поднялся со стула и, неслышно ступая сандалиями по ковру, прошелся к столику, на котором лежала тетрадь в кожаном переплете и сложенное вчетверо письмо, которое Дипак нашел в ней. Он поднял письмо и еще раз перечитал его.
Имя Одра Ноэль само по себе лишь пароль, заставившей машину начать улавливать волны семерых, – механический ключ к Вратам, но не к тайне… Когда Самуэль хотел ввести имя и открыть им сайт Лизы, Ли-Вань вдруг почувствовал безотчетный страх, словно бы ключ поворачивали во Вратах не в ту сторону…
Он закрыл глаза и сел на стул. Так он сидел с полчаса в полудреме, пока вдруг не услышал шорох и не открыл глаза. В ту же секунду чей-то незнакомый голос рядом с ним энергичным шепотом спросил:
– Самуэль! Ты спишь?
С удивлением Ли-Вань увидел рядом с собой непонятно как оказавшегося в комнате сухого старичка в белом шелковом халате – в руке у старичка была зажата игровая приставка со светящимся экраном.
– Хочешь поглядеть, как я научился обходить заслоны Венерианцев?.. – старичок направил на Ли-Ваня острый, поросший светлой щетиной подбородок. – Я не смог удержаться, я… Самуэль?
Странный гость наконец понял, что обознался, растерянно посмотрел по сторонам, увидел храпящих на диване и кресле Батхеда и Звеллингера и озадаченно склонил голову на бок.
– Извините, вы кто?..
Ли-Вань поднялся со стула и по-восточному много кивая, объяснил:
– Меня зовут Ли-Вань. Вы, вероятно, перепутали меня с Самуэлем. Я его друг. Мы все его друзья. Самуэль отъехал в город и просил нас подождать его здесь.
– А! – словно поняв что-то очень важное, вскрикнул старик, вскидывая кверху острый подбородок.
Затем, словно позабыв про монаха, он поднес приставку к лицу и принялся расхаживать с ней между диванами; кисти его халата раскачивались в такт шагам. В тишине был слышен только шум дождя за окном, шарканье ночных туфель о ковер и писк приставки.
Не зная, что предпринять, Ли-Вань смотрел на старика. В этот момент в дверь постучали.
– Войдите! – радостно вскрикнул старик.
Дверь открылась. Вместо Дипака с Самуэлем на пороге стоял невысокого роста плотный человек с огромной плешивой готовой, могучим лбом и добрыми, слегка слезящимися глазами. Похож человек был на английского бульдога, одетого в красную ливрею, – под ней сиял белый жилет и манишка с белой же бабочкой. Увидев в комнате разгуливающего с приставкой старика, человек со слезящимися глазами не удивился – лицо его приняло печальное и серьезное выражение.
– Доброе утро, сэр, – сказал он, – я сбился с ног, разыскивая вас. Где вы пропадали всю ночь?
– У марсиан, – коротко ответил старик, не отрываясь от приставки.
В смежной комнате послышалось шуршание; из-за приоткрытой двери показались две растрепанные девичьи головы.
– Доброе утро, мисс, – человек, похожий на бульдога повернулся к Гене с Катариной и поклонился им большой головой, – доброе утро, сэр, – поклонился он и Ли-Ваню.
– Это барон Фон Рихтхофен, дедушка Самуэля, – он почтительно кивнул в сторону старика в халате, – а я мажордом Рэйвенстоуна – Айвор Спенсер. Барон с Самуэлем большие друзья. Иногда барон заходит в его кабинет без спроса.
Он улыбнулся, от чего его большое доброе лицо покрылось складками:
– Сэр Пол послал узнать, не желаете ли вы позавтракать'' Я мог бы сервировать в кабинете.
– О, это было бы очень мило, – обрадовались девушки из-за двери, – передайте сэру Полу большое спасибо.
– На скольких человек прикажете приготовить?
– Пока на пятерых, и если можно, побольше кофе.
– Безусловно.
Спенсер повернулся к по-прежнему блуждающему по комнате старику.
– Сэр, не желаете ли, чтобы я проводил вас в вашу комнату?
– Спенсер, старина, а я, по-твоему, где? – подняв лицо от игры, старик выставил вперед острый подбородок и торжествующе улыбнулся.
– Вы в комнате мистера Сандерсона младшего, – серьезно, словно указывая на факт, который всякий может легко упустить, ответил Спенсер.
– Ай-яй-яй! – старик взялся за подбородок рукой и, как будто приходя в себя, засмеялся веселым дребезжащим смехом. Потом затянул на себе потуже пояс с кистями: – То-то я не возьму в толк, – две красотки в спальне… Когда это было последний раз? А впрочем… Ну что ж, ведите меня, мой друг, обратно в мою келью.
Мажордом почтительно поклонился ему большим лбом, посторонился, чтобы пропустить к двери. Барон бодро, по-деревянному вышел. Спенсер поклонился девушкам, затем Ли-Ваню и спиной ступил за порог. Двумя руками он прикрыл за собой двери.
Катарина с Геней прыснули.
– Чудные эти англичане, – сказал, позевывая, только проснувшийся Батхед.
– Чудные – не то слово! – заголосил с соседнего дивана, еще не открыв глаз, Звеллингер. Рыжие его волосы от сна стали клоками, шейный платок съехал под воротник. Председатель опустил руку на ковер и пошарил по нему в поисках очков.
– Я помню…
Звонок мобильного телефона прервал готовое обрушится на окружающих откровение.
– Да, да, – забормотал Звеллингер, поднеся трубку к уху. Он расплылся в улыбке и почесал спутавшуюся бороду.
– Прекрасно, ждем.
Отложив телефон, он скрипнул диваном, повернулся на бок, и вытянув мощные, покрытые рыжей щетиной руки, зевнул:
– Хорошие новости для тех, кто верит в чудеса. Дипак с Самуэлем забрали в банке перевод и через час будут здесь.
