Текст книги "Падальщик"
Автор книги: Ник Гали
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 31 страниц)
Глава V
Лиза
И так, леди и джентльмены, – Девин цепким взглядом смотрел в зал, – мы приступаем к третьей и последней части нашей презентации – к практическим экспериментам с системой, предсказывающей будущее.
Он полуобернулся в направлении одного из закрытых зеленой тканью углов сцены.
– Лиза скрыта за этим занавесом. Однако прежде чем мы покажем вам ее, позвольте познакомить тс с. Леоном Робски, старшим программистом проекта.
Зал зааплодировал. Угол зеленого занавеса откинулся, и из-за него к Девину вразвалочку вышел низкий толстенький господин со свежим круглым лицом без следов когда-либо произраставшей на нем бороды. Одет толстячок был в джинсы и болтавшуюся на выпирающем животе розовую футболку с надписью «All Girls in California…»[10]10
«Все девушки в Калифорнии…» (англ.).
[Закрыть].
– Спасибо, Томас, – произнес он неожиданно тонким голосом, достигнув трибуны, – ты заслужил отдых, теперь моя очередь. Хотя, – подмигнул он залу, – работать жутко не люблю – ленив, знаете.
– Для справки, – нагнувшись на прощанье к микрофону и щурясь на свет, сказал Девин, – Леон в течение последнего года, создавая Лизу, практически жил в лаборатории, работая по четырнадцать часов в сутки.
– Ладно, ладно, – отмахнулся толстяк, – мне просто очень хотелось узнать, кто выиграет супер-боул.
По залу прошел добродушный смешок. Леон вынул из стойки на трибуне микрофон и вышел к первым рядам.
– Прежде чем мы приступим к собственно экспериментам с системой, – высокий голос толстячка зазвучал серьезно, – я хотел бы коротко объяснить один факт, до сих пор интригующий многих. Почему нам вздумалось проводить презентацию Лизы на кампусе международной бизнес-школы? Почему мы вдруг открываем свое изобретение гражданским людям, – студентам и академикам?
Он помолчал, хитро глядя в зал.
– Дело состоит в том, – снова начал он, делая маленькие шажки по сцене, – что, как мы писали каждому из вас в письме, мы хотим с вашей помощью продвинуться в понимании возможностей созданной нами системы.
– Вы надеетесь, что наша интенция правильнее, чем у миллиардеров? – усмехнулся с места Ректор. – Что ж, лестно…
– Ваш интенционный потенциал может быть правильнее, – Осторожно ответил ему Леон. – Но не потому, что ваше уважаемое введение собирает со всего мира самых успешных, энергичных и умных молодых людей, и не потому что у вас работают наиболее талантливые преподаватели. Прежде всего, – Леон вскинул вверх толстенький подбородок, – значение для эксперимента имеет тот факт, что все вы приехали сюда из разных уголков земного шара, Принадлежите разным культурам, говорите на разных языках.
– Так вы хотите понять, какая из культур и языков позволяет людям выстраивать наиболее правильную интенцию? – спросил Ректор.
– Нет, – снова покачал головой Леон, – задача в другом, человека необходимо научить строить в себе правильную интенцию, – то есть научить его так себя ощущать, чтобы из его тела исходили волны, структура которых совмещалась бы правильным образом с тем аспектом мироздания, о котором он запрашивает. Но как это сделать? Как нам научиться сиять все более сложными спектрами, чтобы исполнялись все более сложные, масштабные и далекостоящие от нас желания?
Леон замолчал и, дав залу подумать, хитро улыбнулся:
– Мы тоже долго думали над этим, а потом мне пришла в голову простая мысль: «А почему бы нам не спросить об этом Лизу?» И мы обратились за помощью к созданной нами системе. После длинной серии наводящих вопросов, Лиза дала нам понять следующее: она теоретически способна создать алгоритм тех действий, совершая которые, любой человек, не заботясь тем, как это будет происходить, постепенно обретет способность излучать каждый раз, желая, именно ту интенцию, которая необходима для осуществления его желания. Вдумайтесь: человек в достаточно короткое время – мы подсчитали меньше, чем за год, – сможет начать желать сколь угодно сложные вещи и – получать их!
Зал недоверчиво молчал.
– Значит ли это, – нахмурился гуру-бегемотик в первом ряду, – что этот ваш алгоритм, если Лиза его создаст, позволит вам вывести эдакого сверхчеловека? Это же может быть опасно (если это все, конечно, правда), ведь неизвестно, что этот ваш сверхчеловек пожелает. Неизвестно, что у него будет за этика.
– В том-то и прелесть, – Леон радостно поднял верх пухлый палец, – именно это нам известно! В это сложно поверить, но теоретически создать с помощью алгоритма того, кого вы называете сверхчеловеком, – возможно. И вовсе не обязательн0 только кому-то одному становится сверхчеловеком. Все люди используя алгоритм, смогут стать сверхлюдьми! Алгоритм Счастья (так окрестил алгоритм один наш коллега) будет отражением самого кода мироздания – он будет соответствовать тому же самому Слову, о котором вам рассказывал Томас. Но в программном зеркале Лизы отразится не все мирозданье, а только тот единственный, идеальный путь, которым должен следовать по мирозданью каждый конкретный запрашивающий алгоритм человек. Следуя по этому своем уникальному пути в жизни, человек обретет могущество – он сможет попасть по заказу в какую угодно реальность по своему желанию. Он сможет обрести что угодно, стать кем угодно – но! – желания его никогда не будут направлены против других людей или мешать их счастью. Наоборот, следующий алгоритму Лизы человек будет способствовать спасению и исправлению всего человечества. Не жертвой и страданием, но блаженством и радостью будет человек помогать ближнему найти свой уникальный путь в жизни – разве это не прекрасно? Дела строящего свое счастье совместятся с делами всех людей на Земле наилучшим для Вселенной образом.
Леон остановился и блестящими глазами посмотрел на зал.
– Вырастить бога в инкубаторе, – недоверчиво покачал головой Ректор, – при всем к вам уважении, в этом есть что-то странное…
– Любое революционное открытие непривычно, – Леон кивнул, размазав свой толстый подбородок по шее, – но еще раз: почему только одного бога? Если Лиза права, то каждый сможет, пользуясь алгоритмом, до безграничности расширить свою способность управлять интенцией, а значит достичь полного счастья – начать жить в соответствии со своими желаниями, в согласии с самим собой и с мирозданием. Кроме того, возвращать к практической задаче Лизы, люди, живущие по алгоритму, смогут поменять на положительный модус многие уже сформированные другими людьми неприятные для человечества события в будущем.
Несколько секунд в зале было молчание, потом из публики Раздалось:
– Ну так расскажите нам поскорее ваш алгоритм! Давно пора стать богами…
Леон улыбнулся и извиняюще развел руками:
– Увы! Алгоритм Счастья Лиза еще не создала. Машина может сконструировать нужный алгоритм только при особой комбинации поступающих к ней волн. Один человек просто не в состоянии произвести нужную комбинацию колебаний энергетического поля в пространстве, – по нашим расчетам, для этого потребуется не меньше семи человек, причем это должны быть скорее всего, очень не похожие друг на друга люди, происходящие из максимально разнящихся культур, – и при этом молодые энергичные, с сильным желанием поменять мир. Их совместная энергетика и должна дать уникальное наложение волн…
Леон сделал паузу.
– Найти таких семерых индивидуумов чрезвычайно сложно. И тем не менее ваша школа представилась нам идеальной средой…
– И вы всерьез надеетесь, что сегодня найдете в зале те несколько человек, чьи волны сложатся правильно и позволят машине сформировать Алгоритм Счастья? – скептически сложил руки на груди гуру-сморчок.
Леон улыбнулся:
– Вы правы, конечно. Вероятность успеха ничтожна мала. Мы лишь маленькими шажками приближаемся к нахождению искомой идеальной группы.
– А ваши эксперименты не опасны? – с сомнением спросила рыжеволосая девушка на ступеньках в проходе. – Все эти излучения…
– Абсолютно нет, – ответил Леон. – Лиза это, как уже говорилось, лишь монитор мироздания, предвосхищающий и, в случае успеха, точно формулирующий будущую реакцию мироздания на ваши запросы. Опасность в другом: если машина вдруг озвучит вам точное предсказание, а вам оно не понравится, не пытайтесь изменить свое будущее. Как уже сказал Томас, это делать опасно.
– Значит опасность все-таки есть… – недовольно покачав головой рыжая девушка.
– Минимальная! – беззаботно махнул пухлой рукой Леон. – Мы лишь в начале пути. Если мы и получим сегодня сколько-нибудь вразумительные предсказания о будущем, он и будут касаться, скорее всего, совсем незначительных его аспектов. Помните наша с вами интенция полна черных, поглощающих свет, полос Мы пока не в состоянии ясно увидеть, – или, лучше сказать, прочувствовать, – а Лиза соответственно не сможет нам сформулировать, – те события, которые мы называем «будущими».
Он сделал паузу и улыбнулся:
– Ну разве что, машина скажет вам более или менее определенно, кто следующий позвонит вам на мобильный телефон. Впрочем, и тут мой долг предупредить: не пытайтесь предвосхитить. поменять или как-либо перехитрить будущее. У вас ничего не выйдет, но даже за попытку изменить малое событие, мироздание может, так сказать, слегка «дернуть вас током».
– А можно не участвовать в этом? – опасливо спросила рыжая девушка с лестницы.
– Как вам будет угодно, – склонил голову Леон. – Пользуясь моментом, предлагаю всем, у кого есть сомнения, покинуть зал.
Рыжая девушка с видом, говорящим: «Мне безразлично, что вы обо не думаете» встала с места; за ней поднялись еще несколько человек.
– Мы ведем видеозапись происходящего, – сказал Леон, подождав когда они выйдут, – по умолчанию мы считаем, что все оставшиеся в зале предупреждены и приняли на себя ответственность за соблюдение правил безопасности.
Леон подождал, пока за уходящими закроется дверь, потом улыбнулся и вытянул руку назад, в сторону кулис:
– Что ж, час настал! Леди и джентльмены – Лиза!
Зал опасливо зааплодировал.
В следующий миг зеленая кулиса отодвинулась. В зале заахали. Глазам удивленной аудитории предстала золотая женщина. Если это была театральная постановка Ректора, то это была хорошая театральная постановка. Ростом и пропорциями Лиза была совсем как нормальная женщина, – у нее была гладкая, словно леденец голова и спокойное и красивое, слегка полное, лицо. Вместо глаз над золотыми скулами были вмонтированы два темно-бордовых кристалла; под шеей над золотой грудью. Размещался маленький монитор, чуть ниже – клавиатура.
Два ассистента в белых халатах подошли к Лизе с двух сторон, наклонили ее и выкатили ближе к залу.
Самуэль напряженно вглядывался в лицо Лизы. Она кого-то она напомнила ему… Знакомую? Известную статую? Робота С3-РО из «Звездных войн»? Нет, все было не то.
А она умеет только предсказывать будущее? – бросил из какой-то шутник.
В аудитории засмеялись – Лиза не была одета.
– Я вижу вы понимаете, – Леон обнажил в улыбке мелкие зубы, – почему мне было сложно обращаться к ней комбинацией цифр.
– Антропоморфная форма приемного и аналитического устройства, – раздался с кресла на сцене мягкий баритон Левина, – была выбрана не ради забавы. Волновые вибрации генерируются телом человека в нескольких точках. Чтобы их уловить и правильно обработать, необходимо было воспроизвести эти точки в приемном устройстве. Для этого понадобилось подобие тела. Оптимально же устройства по улавливанию вибраций человеческих волн размещаются именно в форме женского тела.
Девушки в зале довольно переглянулись.
Леон тем временем подошел к роботу.
– Ну что же, Лиза-детка, скажи всем «Здравствуйте!»
Он протянул руку к клавиатуре и нажал кнопку.
* * *
Зал затаил дыхание.
Некоторое время ничего не происходило; золотая женщина не двигалась. Затем глаза на ее гладком блестящем лице начали наливаться красным свечением.
Зал зашелестел, словно роща под набежавшим ветром, – там и тут зрители от возбуждения приподнялись на местах.
Свечение нарастало; из глаз Лизы теперь били, словно из фар автомобиля, два конусовидных луча, – они рассеивались футах в десяти от ее лица. Самуэль увидел, как гуру, который сидел в первом ряду прямо перед Лизой, схватившись за ручки, боязливо вжался в спинку кресла…
Вот кукла шевельнулась. Голова ее медленно, фиксируясь щелчками в каждом из крайних положений, повернулась несколько раз из стороны в сторону.
В зале одна за другой ахнули несколько женщин.
Машина изучала их!
– Не бойтесь, ничего страшного не происходит, – тонким голосом успокоил аудиторию Леон. – Сейчас Лиза сканирует пространство перед собой. Она у нас, видите ли, близорука, «видит» лишь то, что находится в секторе свечения ее «глаз».
Ну, либо те волны, что мы передаем к ней по каналам коммутирующих устройств.
ПОДОЙДЯ к кофейному столику, у которого в креслах сидели 1ерек с Девиным, Леон запустил руку в поставленный на него картонный ящик и вынул оттуда маленький прибор; по виду это был обыкновенный коммуникаторе маленьким черным экраном «клавиатурой, – единственное отличие от продающихся в магазине устройств было то, что он крепился к стальному браслету.
С помощью коммуникатора, – сказал Леон, – возможно подключиться к системе в любой точке планеты, где есть интернет. Для верности мы и сегодня будем использовать с добровольцами эти устройства, хотя излучения сенсорных «глаз» вблизи Лизы вполне хватит. «Глаза» были, так сказать, первым поколением нашей технологии.
Леон подержал некоторое время браслет с прибором в руке, показывая его залу, потом опустил руку и с улыбкой посмотрел на Левина.
– Я предлагаю для первого знакомства начать показ с демонстрации взаимодействия Лизы с одним оператором. Итак, нам нужен доброволец, желающий узнать что-либо из своего будущего. Есть желающие?
Самуэль посмотрел на Дипака.
Индус неуверенным жестом взъерошил пятерней волосы, потом отрицательно покачал головой:
– Рано.
Леон тем временем обводил зал глазами.
– Желающие? – повторил он.
После целой минуты молчания, с заднего ряда раздался решительный женский голос:
– Какого черта – я попробую!
Самуэль обернулся – это была широкая краснолицая Эль1а из Алабамы, та самая, которая не дала в обиду английский язык.
Пожалуйста, мисс! Проходите на сцену, – обрадовался Леон.
Эльза (она была нехуденькой) протиснулась между рядов кресел и с сосредоточенным видом спустилась по ступеням к кафедре. Через минуту она уже стояла, неожиданно маленькая, между поднявшимся с места Девиным и золотым манекеном ^ сцене.
Ассистент в белом халате принес и поставил перед роботе кресло. Эльза села в него – лицо ее осветилось малиновым светом. Робот стоял перед ней неподвижно и пощелкивал чем-то внутри, – в гранатовом свечении его глаз парили пылинки.
Толстый Леон вместе с ассистентом в белом халате склонились над Эльзой, закрепляя на ее руке браслет с устройством.
Эльза устроилась в кресле поудобнее, сдула со лба прядь русых волос и решительно посмотрела на Девина, всем своим видом выражая готовность двинуть науку вперед.
– Прежде всего скажите нам, – учтиво поклонился ей Девин, – вы уже решили, что хотите спросить у Лизы?
– Конечно, – ответила Эльза уверенно, – только я еще не выбрала из двух вопросов. Я думаю, – она сосредоточенно наморщила лоб, – мне будет интересно спросить вашего робота о том, когда я умру. А еще о том, когда ко мне приедет мой бойфренд из Штатов!
В зале послышались смешки.
– Что?! – грозно приподнялась в кресле и посмотрела на зал Эльза. – Я не могу это спросить?
Девин вопросительно посмотрел на Леона – тот в ответ лишь неопределенно пожал плечами.
– Что ж, давайте попробуем, – сказал Девин. – Почему бы вам не задать оба вопроса?
Только по очереди. Скажите мне точно, как они будут звучать?
– «Когда я умру?» – пожала плечами Эльза.
– Так, – согласился Девин.
– А потом я спрошу: «Когда в следующий раз мой бойфренд. Том приедет в Англию?» Он остался в Штатах, – пояснила Эльза. – Том очень занят на работе и до сих пор не смог мне сказать точно, когда сможет ко мне вырваться.
– Принимается, – одобрил Девин, – только добавьте для верности фамилию.
– Хорошо.
– Леон, начинаем!
Толстяк, кивнув, подойдя к Лизе, стал набирать что-то на ее груди; нижний край его мятой розовой майки подрагивал. В зале стало тихо.
Через минуту Леон отступил в сторону.
Свет из красных глаз Лизы пошел ярче – Эльза тревожно вжалась в кресло. Вдруг кукла с жужжанием подняла и протянула к Эльзе золотые руки с блестящими пальцами.
Что это она? – испуганно посмотрела Эльза на Девина.
– Молчание! – крикнул Леон, но было уже поздно.
Внутри Лизы гудение усилилось.
– Никаких слов, кроме тех, что мы утвердили, – прошу вас!.. – мученически заломил Леон руки, пройдясь по сцене в стороне от лучей глаз Лизы.
Тем временем золотая женщина стояла, застыв на месте; руки ее были протянуты к креслу, – из глаз робота прямо в лицо Эльзе бил красный свет. По маленькому экрану на золотой груди, сменяя друг друга, забегали диаграммы, страницы с текстом, картинки, сайты; они кружились быстрее, быстрее, пока не слились в сплошной подергивающийся и мерцающий синим цветом фон.
Вдруг гудение смолкло, свечение из глаз робота ослабло; в полнейшей тишине прозвучал чистый и спокойный женский голос – звук шел изнутри робота:
– Вопрос: «Что это она?» Интенция: «Страх, паника. Степень 12. Уровень 3».
Интерпретация: «Я не хочу, чтобы Лиза причинила мне в ближайшее время: вред, боль, смерть». Сила интенции: 263.345.987Е-А7/896; оттенок страха Ц/568/Е32. Вибрация в красном спектре. Сила вибраций слабая код: 4569-874-ИРЕ-15. Интенция вне пределов интенционной пирамиды. Анализ спектра и объем итенционной пирамиды…
Леон снова нагнулся над клавиатурой и нажал несколько кнопок. Робот затих.
– Я забыл отключить рабочий модуль аналитического интерфейса, – пояснил программист залу, выворачивая толстую шею – С ним только перечисление характеристик вопроса займет не меньше четверти часа. Сейчас я установлю режим Прямого ответа.
Пальцы его еще станцевали на клавиатуре, он сделал шаг в сторону и, изображая колдующего волшебника, поднял вверх ру «и В тот же миг тишину прервал спокойный женский голос:
– Я не причиню вам в ближайшее время вреда.
В зале раздалось несколько ахов, разрозненных хлопков, потом все стихло.
Самуэль посмотрел по сторонам – большинство присутствующих, кажется, все еще не могли определить для себя, где в точности находятся – на уникальном научном эксперименте или в ярмарочном балагане.
– Она сказала, «не причиню вам вреда в ближайшее время»… – растерянно повернулась к Леону Эльза.
– Не волнуйтесь, – ответил Леон. – Машина всего лишь ответила вам на ваш вопрос. Задав случайно вопрос «Что это она?» вы хотели узнать, не причинит ли вам машина вреда в ближайшее время. И машина ответила вам в точности на ваш вопрос. Что же касается ее жеста, то машина согласно штатной программе должна протянуть руки к источнику волн – это делается для лучшего их приема – руки служат усилителями и распределителями волн. Но, пожалуйста, – Леон молитвенно сложил собственные руки на груди, – когда вы подключены к Лизе. имейте в виду: любая ваша фраза запускает в действие механизм ответа! Придерживайтесь согласованных вопросов, не импровизируйте!
Эльза кивнула. Видно было, что она волнуется.
– Итак, – ободрил ее улыбкой стоящий за спиной Лизы Девин, – ваш плановый вопрос…
Эльза глубоко вздохнула, и, глядя в красные конусы света, бодро произнесла:
– Когда я умру?
Золотая кукла в ответ снова загудела, экран на груди закружился метелью сменяющих друг друга с огромной скоростью кадров. Через полуминуты гудение затихло, экран снова залил ровный голубой цвет.
В наступившей тишине прежний женский голос, делая ра0ные паузы между словами, произнес:
– Срок жизни дождевого червя может составлять пять и лее лет.
Зал грохнул. Даже под кроваво-красными лучами глаз робота быЛ0 | видно, как покраснела Эльза.
_ Пожалуйста! Пожалуйста! – умоляюще поднял руки вверх, успокаивая слушателей, Девин.
Леон выключил машину и подошел к Эльзе:
– Не принимайте ответ Лизы на свой счет. Мы предполагали, что получим в ответ на ваш первый вопрос нонсенс. Почему? Потому что, если качество интенции, требуемой для получения ответа на вопрос сложнее, чем качество той интенции, которую вы сформировали при вопросе, ответ на вопрос превращается или в полный абсурд, или в весьма туманный комментарий.
– Но вы же сами сказали, что человек может получить от вашей машины ясный ответ на вопрос, касающийся ситуации в не очень отдаленном будущем, – раздраженно спросила Эльза. – Для Вселенной шестьдесят-семьдесят лет – это, по-моему, не очень много! А что касается сложности запроса, то моя жизнь, конечно, важна для меня, но я отдаю себе отчет, что я лишь одна из миллиардов живущих людей…
– Не преуменьшайте свою роль в мироздании, – ободряюще сказал Девин, беря Эльзу за руку, – и, кроме того, та точка в будущем, которую пытается сформировать заложенная в ваш вопрос интенция, вовсе не так близка, как вам кажется. Ведь ваша настоящая подлежащая этому вопросу интенция, то есть выраженное вами пожелание к будущему – было не умирать никогда, стать бессмертной.
– Вовсе нет, – живо возразила Эльза, – мне просто хотелось Узнать, когда это случится, чтобы можно было все правильно рассчитать.
– Возможно, это то, что говорит вам сознание, – с улыбкой покачал головой Девин, – то сознание, которое часто скрывает от нас нашу истинную интенцию, лежащую глубоко в неосознаном. Ученые утверждают, что страх смерти – это тот невидимый зарытый в землю бессознательного фундамент, на котором строится все здание психики человека. От архетипичного страха смерти, по их версии, у человека происходят все прочие страхи.
Эльза промолчала, не найдя что ответить.
– Интересно, – продолжил Девин, – что вопрос о пронзительности собственной жизни, то есть пожелание себе бессмертия, – одним из первых приходит на ум всякому, кому предоставляется возможность пообщаться с Лизой.
– Но может ли ЭТО желание, действительно быть выполни но? – перебил Ректор. – Хотя бы теоретически?
– Как ни удивительно, может, – отозвался Девин. – По крайней мере, так говорит открытая нами теория. Если структура излучаемого вами спектра достигнет такой степени красоты и утонченности, что даст совместно со всеми возможными событиями и модусами событий мироздания чистый белый свет, то вы начнете жить одновременно в реальном мире и в мире конечного идеала мироздания, став уже при жизни одним из элементов этого идеального состояния. В мире для вас не будет смерти, вы сможете по желанию переходить из любого состояния мироздания в любое другое его состояние. Подобно витражу все мироздание, сотканное из мириад возможных миров, окажется разом перед вашими глазами – и вы сможете по желанию становиться любой его частью.
– Но что вы скажете мне? – хмурясь, напомнила о себе из кресла Эльза. – Может быть, машина не отвечает мне точно на вопрос о том, когда я умру, потому что срок моей жизни еще никем в будущем не определен? Как вы говорили, – может быть, никто на свете о нем еще не задумывался?
– О, нет, – поспешил ответить Девин, – спешу вас огорчить: то сколько вы будете жить, уже определено и зафиксировано в будущем предельно четко, причем определено, вероятнее всего, не вами.
– А кем же? – опешила Эльза.
– Скорее всего, – пожал плечами Девин, – кем-то из ваших родителей, друзьями ваших родителей или родственникам'1 Тем, словом, кто первый раз задумался о том, сколько вам придется жить на этой земле. Вы в этом процессе участия не принимали – в тот момент вы скорее всего были очень маленькой даже, еще вероятнее, – не родились! Часто, – продолжал Девин, – срок жизни будущего ребенка формирует его мать спустя непродолжительное время после того, как узнает, что беременна. Но бывают разные случаи.
– И что же, моя мама решила, сколько именно мне жить?
– Нет-нет, – протестующе махнул рукой Девин, – она не бубнила про себя, ходя беременной: «Хочу, чтобы мой ребенок жил ста лет» Она, скорее всего, наряду с множеством других хороших вещей, желала вам жить как можно дольше, то есть желала вам опять бессмертия. В момент этого ее пожелания она и сформировала ваше будущее. Но при всем уважении к вашей маме, вряд ли 0на имела в тот момент столь тонкую структуру интенции, чтобы создать для вас бессмертие. Она пыталась сформировать тот фрагмент будущего, – или по иному вызвать к жизни тот аспект мироздания – который был ей не под силу. В результате запрос ее в большой степени заполнился кодом языка, и событие – окончание вашей жизни – сформировал в будущем в большой степени именно человеческий язык своей интенцией. Вы теперь можете лишь поменять модус этого события, если создадите случайно – что впрочем, маловероятно, – весьма тонкую требуемую для изменения модуса события комбинацию свечений, но от этого дата вашей смерти не изменится, – возможны другие варианты. Например, ваша видимая другим физическая смерть на самом деле станет вашим добровольным переходом в состояние жизни в конечном идеальном состоянии мироздания.
– Не обязательно, что срок физической жизни Эльзы на земле сформировала ее мать, – вступил в разговор Леон. – Вы знаете, как многие матери, боясь сглаза, не показывают своего ребенка в первые месяцы посторонним? Когда рождается человек, огромные участки его будущего определяются теми, кто видит его впервые. Изменить эти будущие события потом будет невозможно.
– А с другой стороны, – раздался сверху голос прыщавого Раймонда, – в Библии говорится, что в древние времена люди ^или сотни лет. Это может означать, что структура интенции у "их была гораздо тоньше, – а умения управлять ей гораздо больше, – чем у людей современных.
– Простите, – подала голос с кресла сбитая с толку Эльза. – Все-таки я так и не поняла: почему машина не сообщила мне дату окончания моей жизни, если, как вы говорите, она определена?
Разница между структурой вложенной в ваш запрос интенцци и той структурой интенции, которая была необходима для формирования вопроса о бессмертии, – терпеливо повторил ей Девин. – Качество подлежащей вопросу интенции у вас не было и Сильным. В спектрограмме вашего состояния в момент вопроса мы бы увидели много черных полос.
Эльза обидчиво надула губы.
– Ну и что теперь?
– Посмотрим, что ответит вам Лиза на второй вопрос.
Леон молча подошел к Лизе, простучал по клавишам, отошел в сторону и повернулся к креслу:
– Пожалуйста.
Нехотя – видно было, что ей уже расхотелось участвовать в эксперименте, – Эльза, спросила:
– Когда мой бойфренд, Том Доллин, приедет ко мне в Англию?
Снова глаза робота сверкнули багровым пламенем, вытянутые вперед руки пошевелили золотыми пальцами, словно перебирая невидимое плетение. Послышалось гудение. Потом внутри машины что-то щелкнуло, гудение прекратилось; руки Лизы опустились. Глаза золотой женщины вдруг изменили цвет, сделавшись из красного фиолетовыми.
Ровный женский голос внутри робота произнес:
– Вы сформировали будущее. Том Доллин, ваш бойфренд, прибудет к вам в Англию сегодня.
Зал восхищенно выдохнул.
– Стоп! – крикнул Девин, нагнул голову и в волнении зашагал по сцене, запустив пальцы в свои короткие жесткие волосы.
Леон вынырнул откуда-то из-за спины робота и сосредоточенно забегал пальцами по клавиатуре. Фиолетовое сияние глаз! на бесстрастном золотом лице потухло.
Эльза в кресле озадаченно вертела головой, переводя взгляд с Девина и Леона на робота.
– Что случилось?
– Первое доказательство того, что мы не зря привезли к вам! сегодня Лизу! – воскликнул Девин, потирая руки. – Это очень, очень интересная вещь! Вы затронули тот аспект будущего, о котором еще никто из людей не задумывался, – не задумывался нем (теперь можно сказать об этом с уверенностью) даже ваш бойфренд Том. И вот, в тот момент, когда вы задали ваш вопрос, вы это будущее сформировали! Скажите мне сейчас, о чем, точно но вы думали, когда задавали этот вопрос? Что чувствовали, что представляли себе?
Эльза отвела рукой прядь волос со лба:
– Я чувствовала, что очень соскучилась, что хочу видеть причем сегодня же… Я представила, как его самолет садиться в Хитроу, как вылетает водяная пыль из-под шасси при осадке, представила, как он выходит из самолета после долгого полета, как у него немножко кружится голова…
– Отлично, – снова потер руки Девин, – еще раз: поскольку вы оказались первой, кто задумался об этом событии в будущем, вы на сто процентов сформировали его именно таким, как представили.
– Подождите, – озадаченно обратилась к Эльзе из зала студентка Мэриэм из Ирана. – Неужели вы раньше никогда не задумывались над тем, когда ваш бойфренд прилетит?
Эльза хотела было сразу ответить, потом вдруг нахмурилась и подумала.
– Я… – начала она, подбирая слова, – раньше задумывалась об этом, но как-то… размыто, что ли. Я никогда не думала о конкретной дате его прилета и не представляла себе Тома вот так живо в аэропорту. Я знала, что он прилетит рано или поздно, и просто думала о нас вместе…
– Вы очень хорошо это сказали, – быстро отреагировал Девин, – Вы сказали: «Я думала он не замечал размыто». Люди именно так и поступают все время. Они не дают себе труд сосредоточиться на том, чтобы воспроизвести в себе ощущение желаемой вещи в ее конкретном проявлении. Они думают: «Зачем загадывать? Тратить время на представление того, что еще может не сбыться?» И вот, оно не сбывается. Как мысль не может повлиять на мироздание, если она не обличена интенцией, так и интенция без мысли – ничто. Она уходит в пространство, смешивается с космическими азами, а человек, бесполезно теряя интенцию, чувствует упадок ил и духа. В конечном итоге опустошенный, он начинает принимать реальность таковой, каковой ее делают для него слова.
– Ну хорошо, – сказала Эльза, подумав, – пусть я до сих пор думала конкретно о прилете Тома в Англию. Но он-то, если и летел, уж точно должен был задаться о своей поездке весьма конкретной мыслью – он же покупал билет, планировал… Почему же событие сформировала я?
Девин взял себя рукой за подбородок и посмотрел в пол. Пока он думал, на первом ряду проснулся гуру-сморчок:
– Я прошу прощения, может быть это прозвучит бестактно, но все же, если у нас сейчас научный эксперимент… Я замечу что ваш вопрос прозвучал так: «Когда мой бойфренд приедет «ко мне в Англию?» Я, конечно, извиняюсь, но вот это «ко мне»… Вы уверены, что… Я, конечно, извиняюсь…
Эльза опять пышно покраснела.
Сморчок выставил вперед маленькие белые ладошки и снова сказал:
– Я, конечно, извиняюсь… Но тут как раз модус события.
На помощь Эльзе пришел Ректор:
– Прежде всего давайте узнаем, сбылось ли предсказание Лизы! Может, и обсуждать никакой модус не имеет смысла.
– Точно! – раздались возгласы из зала. – Давайте позвоним этому Тому! Узнаем, где он!
