Текст книги "Цветок на скале (СИ)"

Автор книги: Наталья Машкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 33 страниц)

– Я понял только тогда, когда он явился ко мне сам. Кстати, вскоре после того, как ваш договор был завершён… Каким он был тогда?

– Вы хотите, чтобы я обсуждала своего любовника с вами, Ваше Величество? – откровенно изумилась Альтея.

– Он не был любовником! – заявил король, упрямо сдвинув брови.

– Кем же он был? – улыбается княгиня.

– Между вами был договор. Он использовал вас. И всё.

– Он использовал меня, а я его, Ваше Величество. Разве не так же строятся ваши отношения с любовницами? Только в вашем случае, выгоду получают их отцы и братья. Слышала, что вы известный любитель невинных и наивных дев.

Король нахмурился. А Альтея продолжала:

– И почему вас вообще так беспокоят наши отношения с вашим братом, Ваше Величество?

– Может быть потому, что я сам хочу оказаться на его месте, дорогая Альтея? Вы ведь поняли это по намёкам, что были в письмах?

Тай недоверчиво разглядывает короля:

– И зачем вам это нужно, Ваше Величество?

– Это мы обсудим на балу через несколько дней. Наденьте для меня что-нибудь эльфийское и вдохновляющее. А пока – рутина и работа!

Глава 50

Со следующего же дня, утром, началась работа по обсуждению условий договора между Дармером и Гарнаром, касаемо объёмов поставок магических кристаллов и цен на них. И леди Гарнарская обзавелась ещё одним говорящим прозвищем, в придачу к Северной Стерве: Северное Чудовище. Так стали звать её советники короля, конечно, предварительно оглянувшись вокруг, и тихо, между собой.

Она оказалась похожей на осу: такой же прилипчивой, надоедливой и так же больно жалила, когда бывала чем-то недовольна. Кроме того, что она оказалась мастерицей слёту выдумывать такие острые, едкие комментарии и характеристики советникам и их действиям, что они, непостижимым образом, расходились цитатами по дворцу, она ещё и считала в уме быстрее, чем секретари успевали записывать эти большие числа.

Она помнила всё, подлавливала седовласых мужей на хитрости так легко, будто они были детьми. Была неуступчива и невоздержанна на язык. После того, как один из советников, потеряв последнее терпение, указал ей на то, что она ведёт себя недостойно леди, она "на бис" выдала такую конструкцию, что благородные лорды осели на своих стульях, а охрана у дверей одобрительно заворчала, признавая искусство сквернословия княгини.

После этого советники пришли жаловаться к королю. А он слушал их скулёж и испытывал недостойное, мстительное удовольствие от того, что нашёлся кто-то ещё более занудный, придирчивый и беспринципный, чем они. Наконец, он сам и все, у кого эти пиявки годами пили кровь, отмщены. Спасибо, леди Гарнар!

Внешне он, конечно, никак не проявил своих чувств. Лицемерно сетовалал на поведение леди и указывал на то, что она гостья и дама, хоть и сомнительного, как оказалось, воспитания. Что договор с Гарнаром безмерно важен. И что, нет, он сам слишком занят, чтобы постоянно участвовать в обсуждениях.

Леди не понимает слова "нет"? Что ж, это особенность сидхе. Она не даёт им отдыхать? Неужели всё так плохо? Ах, почти не спят уже третью ночь подряд? Ну что ж, это простимулирует их работать лучше, быстрее. Они не могут её выносить? Прекрасно! Это отличный стимул закончить работу быстрее. Да-да, потом придет его время трудиться, страдать от общения с леди и выбивать как можно более выгодные условия сотрудничества с Гарнаром.

Отправив бледно-зелёных от недосыпа и нервов советников назад, в лапы Северного Чудовища, король в прекрасном настроении направился в дворцовый парк. Там сегодня планировался пикник с участием, кстати, младшей леди Гарнар. Северные леди, и правда, до крайности разнообразили его жизнь в последние дни. Старшая умела держать слово: договор о поставках, судя по всему, будет готов в рекордные сроки. Существовала, правда, опасность, что для того, чтобы избавиться от Северного Чудовища, его советники дадут ей всё, что она пожелает и даже страх перед гневом короля не удержит. Эти индюки, похоже, теряют с ней последние мозги. Не беда! Он проверит всё, как обычно, ведь считает он не хуже, чем леди Гарнарская.

Младшая леди Гарнар стала новой звездой двора. Милая, невинная, краснеющая от любой неловкости девушка, прелесть! Она, между тем, каким-то образом сумела устроиться так, что её первенство приняли даже самые высокомерные и язвительные дамы. Даже его фаворитка – леди Бельвис.

Он, кстати, собирался порвать с ней к приезду северянок, ведь зачать от него не смогла и она. Леди, однако, сумела убедить его не делать этого. Она, к слову, никогда не мучила его признаниями в любви. Упирала только на то, что готова служить ему любым образом и в любой момент. И служила, кстати, весьма ретиво: была послушной, исполнительной, готовой к экспериментам. Он, в итоге, порадовался, что не порвал с ней так рано. Леди Севера так раздражали и заводили его, что он регулярно навещал в последние дни и её, и королеву.

Леди Анастас выводила его из себя ничуть не меньше, чем сестра. Около неё постоянно вились мужчины. Он был вынужден даже поговорить с некоторыми из них и пригрозить, что если они попытаются скомпрометировать глупышку в надежде на брак с ней, у них не просто ничего не выйдет. Они не получат руку леди, а только баснословный штраф в пользу её семьи и Короны.

Однако, как оказалось, смертники плохо понимали слова или же просто были не в силах устоять перед искушением. Другого логичного объяснения быть не могло потому, что когда король вышел в парк, то первое, что ему бросилось в глаза – это леди Анастас и лорд Мердок недвусмысленно прижимающийся к ней в довольно укромном, но, тем не менее, просматриваемом уголке сада.

В глазах у короля вспыхнуло, в голове что-то выстрелило и он быстрым шагом направился прямиком туда. Если бы он немного поразмыслил, то, безусловно, не стал бы вести себя так открыто и грубо. Но, что делать? Думать он не стал.

Подскочил к ним, отодрал лорда от девушки, отшвырнул:

– Прочь! С вами я поговорю позднее! – взревел яростно.

Мердок полоснул его злобным взглядом, но подчинился. Ещё бы не!

– Теперь вы! – обвиняющие начал король. – Ваше поведение, юная леди…

– С чего вы взяли, что вообще можете мне указывать и, тем более, читать мораль? – ощетинилась внезапно Анастас. – Вы и поборник морали! Ха! Мне доверительно сообщили уже несколько человек, что только сейчас при дворе находятся семнадцать ваших настоящих и бывших любовниц! Не считая тех, что выданы вами замуж и сидят сейчас в поместьях мужей, чтобы те были уверены, что дети, которых они принесут будут их, а не вашими!

Они застыли друг против друга как пара рассерженных котов. Она – возмущена до предела. Он – поражён. Где то милое дитя, что три дня чинно прогуливалось по дворцу и пленяло всех своей красой и безупречным поведением? После того, первого вечера, он даже неприязненных взглядов в свой адрес не замечал. Безупречная леди!

Эта же рассерженная кошка выглядела ещё более яростной и неуправляемой, чем её старшая сестрица! Даже лицо изменилось. Глаза посветлели, словно выцвели: уже не синий бархат очей, а холодный лёд. Напряжена как струна и, кажется, ничуть не сожалеет о своих словах. Он попытался урезонить её:

– Дорогая леди, вы же понимаете, что ваше поведение неуместно? Особенно, если учесть то, что я планирую стать ближе к вашей семье. Как старшего родственника, пусть и негласного, вы должны будете уважать и прислушиваться к моему мнению, даже если вам это не по нраву. Судьба леди такова – смиряться с неизбежным для её же блага.

Эта тирада, призванная усмирить княжну, указать ей на её место, вызвала совсем не ту реакцию, что планировал король. Любая девушка, что он знал, застыла бы на месте от ужаса, лихорадочно размышляя о том, замужеством с кем грозит ей непослушание. Намёк-то был весьма прозрачен. Эта же чертовка просто осатанела. Побелела вся, глаза, и это не обман зрения, замерцали. Лицо перекосило презрительной гримасой:

– Ты думаешь, что от того, что ты собираешься спать с моей сестрой, я стану слушать тебя?! – выдаёт грубо, как торговка на базаре.

И смотрит на него с ледяной улыбкой: ждёт ответа. Король онемел, покраснел, побледнел и, наконец, хоть немного взял себя в руки. Он старался говорить негромко, чтобы не раздувать скандал больше, чем уже есть, а потому шипел как змея:

– Леди! Как вы смеете! Своему королю! И с чего вы взяли, что я собираюсь… И что за слова вы себе позволяете?

Улыбка так и не сошла с лица леди, только стала ещё холоднее и при этом любезнее. Теперь перед ним была не девочка, застуканная на горячем и огрызающаяся, чтобы защититься, а дама, чей род был древнее любого, известного сейчас. Она заговорила с ним милостиво, снисходительно, как со слугой, который провинился, но слишком глуп, чтобы наказывать его за это. От этого снисходительного тона Эльдар едва не потерял последнее терпение, но титаническим усилием воли заставил себя слушать.

– Начну с конца. Почему я решила, что вы желаете спать с моей сестрой? Да потому, что вы смотрите на неё так, что слюна едва не капает у вас изо рта. Почему я употребила именно это слово? А как ещё можно охарактеризовать то, что вы планируете? К любви или даже к страсти, боюсь, это отношения не имеет. Думаю, не только я, а и ваши подданные, они-то и донесли до меня эту светлую мысль: вы не способны ни на любовь, ни на страсть. И последнее. Леди? Нет, Ваше Величество, я не леди, ни в коем случае! Я – потомок королев прошлого, а они не были леди. Они жили, как хотели, умирали, как считали нужным, любили страстно и на всю жизнь, и спали с теми, кого выбирали сами. Так что, с моралью и недо-страстями, Ваше Величество, отправляйтесь к вашим бледным, покорным леди! Лорд Адельмар, не проводите ли вы меня, – проворковала она ласково и безо всякого перехода, – на прогулку? Быть в вашем обществе – истинное удовольствие потому, что вы всегда думаете, прежде чем открыть рот!

Мар, и правда отиравшийся поблизости, подхватил Северную Злючку под локоток и повел в глубь парка. Король остался на месте, пытаясь совладать с собой, а ещё сообразить и вспомнить: оскорбляли ли его когда-нибудь так?

***

Мар словил себя на мысли, что в последние дни старается не выпускать малышку Гарнар из поля зрения. Он не выдавал своего интереса, занимался делами, встречался с нужными ему людьми, раз уж вынужден торчать при дворе, но всегда знал, где она, с кем и что там происходит. С оглядкой на это старался выстроить свой день. К слову сказать, немало поразил двор тем, что стал посещать увеселения, на которых его не видели никогда.

Ему было плевать на удивление и на лавину теорий, родившихся в пустых головах придворных. Он просто был рядом. Поэтому безобразную сцену между девочкой и братом наблюдал с самого начала. Ещё только увидев озверевшее лицо короля и поняв, куда тот припустился, он попытался его аккуратно перехватить. Не успел. Поэтому теперь смотрел и слушал, стоя на допустимом этикетом расстоянии от них.

Что происходит с братом? В последнее время он всё больше теряет контроль. Спрогнозировать его поведение или реакции на что-то становится просто невозможно. Мар невольно вспомнил себя и Лавиля, по новому оценил самоотверженность друга. Он же мог прибить его в любой момент! Оскорблял, не ценил, а Дамиан остался на высоте, не бросил его без помощи и поддержки. Нужно снова сказать ему спасибо.

Он думал о своем, но это не мешало ему прислушиваться и снова диву даваться тупости брата. Так быстро настроить девочку против себя – это ещё суметь надо! А она, оказывается, отлично знала, что он рядом и попросила его увести её. Мудро. Не известно, до чего ещё мог договориться этот венценосный мудак. Он подал леди Анастас руку и повёл её прочь от придворных вглубь парка. Всё это время они молчали. Что говорить? Пусть отдохнёт.

– Вот. Здесь никогда никого не бывает, леди. Вы сможете прийти в себя, а потом я провожу вас в ваши покои. Думаю, что прогулок на сегодня достаточно, – девушка невесело рассмеялась, а он зачем-то добавил. – Я любил это место в детстве.

– Тут действительно хорошо, – ответила она сбрасывая туфельки. – Похоже на уголок дикой природы.

Эни подошла к древнему разлапистому дереву борхи и легко влезла по заскорузлой коре на нижний широкий сук.

– Вы, наверное, тоже любили сидеть так? – спросила сидя на суку и болтая ногами в воздухе, как ребенок.

– Да. Пока не родился Эльдар, я, практически жил тут. Потом уже нет, – скомкал он фразу.

Не расскажешь же девочке, что он не мог оставить брата ни на минуту опасаясь, что его убьют. А когда Дири подрос и мог защитить себя, он сам был уже взрослым и стало не до лазанья по деревьям. Она, однако, что-то поняла и грустно покивала головой:

– Конечно, вы же не могли оставить малыша. Тут такой гадюшник… Как вы выжили вообще?

Вопрос не требовал ответа, да она и не ждала. Помолчала ещё недолго и снова нацепила маску дурочки:

– Вы так выручили меня, дорогой лорд. Если бы не вы, не знаю, как бы я справилась…

Мар не купился. Ласково улыбнулся плутовке, уселся на землю и привалился спиной к стволу. Взглянул на неё снизу вверх:

– Вы отлично справлялись, леди. Думаю, мой брат ещё никогда не получал такой отповеди от женщины. Не хмурьтесь, я же хвалю вас. У вас на диво острый глаз и ум, леди. Какое счастье, что вы защищены семьёй, иначе ваши таланты не остались бы незамеченными.

– Что вы имеете ввиду под талантами? – уже без ужимок спросила она с детским любопытством.

Мар рассмеялся:

– Я, леди, не только тупой солдафон, но и командовал армией, воевал. У меня в подчинении были разные части, разведка, в том числе. И я не мог не оценить, как грамотно вы выбираете цель: самых уязвимых для вашего влияния, и как правильно вытягиваете из них нужные вам сведения или толкаете на желательные вам поступки. Вас никто не мог учить этому, не та сфера интересов, а, значит, врождённый талант.

– А почему хорошо, что я не смогу реализовать это? Талант же?

Мар опять ласково засмеялся и стал объяснять девочке сложные вещи, как стал бы, например, Солу. С Солом, кстати, у него произошел подобный разговор и парень согласился потерпеть немного, и подумать ещё над тем, куда ему податься. Обосновал он это так: "Чтобы папаша мой новоявленный не окочурился раньше времени от переживаний". Звучало грубо, но все они не могли не оценить тонкость чувств Сола и его любовь к отцу. Парень, как ни крути, пошёл на жертву.

– Один из моих воспитанников, тоже потомок эльфов, похож на вас леди: умный, хваткий, умеет добиваться своего и втираться в доверие. Он давно мечтает о Тайной Канцелярии, а мы отговариваем его всем нашим коллективом приёмных отцов. Не только потому, что там опасно. Люди ломаются там. Сол красив. Вы думаете, его не станут укладывать в постели к кому-нибудь? Если у человека нет склонности к таким вещам – это сломает его. И многое другое тоже.

Девушка выглядела потрясенной: глаза распахнуты, рот похож на букву "о".

– Вы рассказываете мне такие вещи!

Мар пожал плечами:

– Это – жизнь. Ещё скажите мне, будто вы не знали.

Эни поерзала на месте:

– А как понять…ну, что человек…такой… Ненормальный?

– Никак, – расслабленно отвечает Мар. – Только свидетельства других. Они хорошо прячутся.

– А кто из тех, кого, я видела при дворе?..

Девочке любопытно. И хорошо. Пусть учится быть осторожной.

– К примеру, лорд Мердок. Если бы вы с Солом попали к нему в руки и не были защищены… Кто знает, чем бы это закончилось для вас…

– Какие ужасные вещи вы мне рассказываете! Зачем?

– Затем, чтобы вы, милая леди, были осторожны. Может случиться так, что вашей сестры или охраны не окажется рядом и тогда вы будете беззащитны перед хищниками.

– Я не беззащитна! – возмущенно воскликнула девочка и Мар согласно покивал. Зачем её пугать больше, чем уже есть?

– Вы, к счастью, хорошо защищены от Мердока и прочих. Ваша сестра сейчас, а затем ваш муж будут охранять вас…

– Вы так говорите, будто я вещь, которую нужно беречь! Муж! У нас всегда выбирает женщина и, если у меня и будет когда-то муж, то он не будет указывать мне!

Мар и на это кивнул.

– У вас здесь только мужчины обладают правами. Как вообще живут ваши женщины?

– Приспосабливаются, – пожал Мар плечами. – Все мы приспосабливаемся.

– Вы мужчина и выбираете. И мою сестру выбрали сами!

Мар удивлённо воззрился на девочку, а та хмыкнула:

– Да. У нас все знают эту историю. Тай должна была рассказать. Это вопрос безопасности княжества.

Какой тяжёлый разговор получается! И не увильнешь. Он должен этой малышке, как ни посмотри. И Мар начал говорить аккуратно подбирая слова:

– К сожалению, и я никогда не выбирал. Мой резерв так велик, что я могу покалечить или убить женщину.

Эни не удивилась, не отпрянула. Только глубокомысленно заметила:

– Слышала. Вас как будто вывели специально, как мечтал в своих работах безумный магистр Маурус.

– Да. Вывели, для войны. Меня так точно, – ком встал в горле. – Я никогда не выбирал. И твою сестру тоже. Я даже лицо её не видел тогда толком. Магия вышла из-под контроля и я был как безумный. Поэтому нет, не выбирал. Я только думал о том, что она магичка, а значит, у неё есть шанс не умереть.

– А потом? – полюбопытствовала девочка.

Мар опешил. Он тут кается в жутких вещах, а она…такой ребенок! Но ответил послушно:

– Потом, конечно, заметил.

Эни разулыбалась, словно он сделал ей подарок:

– Да. Её нельзя не заметить, – ни капли зависти не было в голосе девочки, только любовь и восхищение. – А теперь?

– Что теперь?

– Ну, что ты испытываешь к ней?

Приехали. Малышка уже придумала себе историю. Мар опять аккуратно подбирал слова:

– Не стоит романтизировать то, что было между нами. Там не было ничего хорошего. И я очень виноват перед твоей сестрой.

Эни опять поёрзала, хмыкнула и высказалась откровенно:

– О тебе тоже ходят нехорошие слухи, лорд Адельмар. Будто бы ты не интересуешься женщинами уже шесть лет. Вот мне и стало интересно: ты – извращенец или что-то испытываешь к моей сестре? Обещаю, никому. Могу поклясться.

Какая проницательность! Мар вгляделся в ещё почти детские глаза. Такая умница! Что же вырастет из неё? Снова вспомнил свой долг перед ней и ответил без обиняков:

– Я люблю её.

– Шесть лет?! А сейчас? Она ведь даже не смотрит на тебя!

– Ну и что. Это же я люблю. Её это ни к чему не обязывает. А что один… ну живут же как-то жрецы, что посвятили себя богам? Тем более, что семья мне и так не светит.

Девочка вопросительно посмотрела и он ответил. Постарался шуткой, правда, не получилось:

– Помнишь же, что мы выведены для войны? Почти все женщины в нашем роду умирают, рождая детей. Моя, мать Эльдара и многие другие. Я не хочу этого. Поэтому семьи и не будет.

Девочка сочувственно уставилась на него:

– У нас не так. Мама Тай умерла на сразу, как она родилась. Не знаю почему. А моя родила двоих и жила потом много лет, – голос Эни сорвался.

Ком в горле Мара стал просто огромным, но он заговорил:

– Я знаю, её забрала война.

– Да, – грустно говорит девочка. – Твои солдаты убили её.

Не было в голосе Эни ни ненависти, ни презрения, только грусть и боль. А Мар словно получил мощнейший удар в грудь боевой палицей: доспех защитил, но дышать ты не можешь. И говорить. Но он заговорил:

– Прости меня, – проскрипел он.

– Прощаю, – тут же грустно ответила девочка. Может быть, она не понимает, что говорит?

– Почему ты прощаешь меня?

Как можно простить такое? Как?.. Если его собственные внутренности сводит от боли и ненависти к самому себе! Что же должно испытывать к нему это дитя, покалеченной войной, с его помощью, с его участием?!

Эни спрыгнула с сука. Подошла к нему. Посмотрела сверху вниз, прямо в глаза, и удивилась:

– Как же я могу не простить тебя, если тебе тоже больно?

Глава 51

Как они шли с принцессой назад во дворец, к покоям северян, требует особого повествования. Она долго плакала у него на груди, после откровенного разговора. А он, даже понимая, что с таким лицом, как у неё сейчас, будет нельзя расхаживать по дворцу, особенно в его компании, не мог её остановить. Такое горе нужно выплакать. А раз он удостоился доверия малышки – будь, что будет! Он бы отвёл её порталом, но кто знает, как отреагирует на это клятва?

Поэтому они пошли назад через парк. И пусть он старался вести её самыми малолюдными тропинками, но люди им навстречу попадались. И что у них были за лица! Похоже, что к своим заслугам он добавил ещё и славу совратителя юных дев потому, что выглядела леди Анастас ужасно: с распухшим, заплаканным лицом, бледная, измотанная рыданиями, она цеплялась за его руку, как за соломинку. А он шёл с каменной рожей. Что ещё оставалось? Только если шепот достигал некой громкости, он бросал на придворных такие взгляды, что они давились своими измышлениями. Нечего девочке слушать мерзость. Особенно сейчас!

У покоев их встретила гвардия Гарнара. Если бы только не риск для княгини и леди Анастас, он уверен, что его тут же попытались бы расчленить. Он слышал, что гвардейцы северных владык славятся тем, что владеют парными мечами одинаково ловко. А мечи из особого сплава настолько остры, что умельцам Дормера до такого, как до солнца пешком. Порубили бы его в капусту. Да он и не против… Такой урод…

Он спокойно встретил разъярённый взгляд белокурого красавчика и приготовился выслушать о себе что-нибудь новое, как леди Анастас ожила и нежной фиалкой взглянула на него:

– Лорд Адельмар, от всего сердца благодарю вас за помощь! Надеюсь увидеть вас сегодня на балу! Вы ведь придёте?

Он вынужден был промычать что-то утвердительное, а красавчик замер, сообразив, что он что-то понял неправильно. Мар попрощался со всеми скопом, хотя, по этикету, обращаться к страже не было принято. Люди на службе, нечего отвлекать. Они дружно зыркнули на него и он, наконец, убрался к себе. Порталом, видеть рожи придворных сейчас просто не мог.

В его покоях к нему сразу же привязался Лейн, как почувствовал. А, может быть, они с Лавилем, и правда, нацепили на него какие-то сигнальные чары? Он попытался подлезть к нему поближе, чтобы запустить диагностику, но Мар не дал. Всё с ним нормально! Тогда Лейн запричитал:

– Что вы мне рассказываете! Нормально! Такого эмоционального опустошения я у вас давно не помню! Что это было: покушение, скандал или… женщина?

– Так я тебе и сказал, что это было, старая сплетница! – буркнул Мар на ходу раздеваясь, и ушёл в ванную, оставив лекаря в раздумьях.

Так оно и было. Всё, что знал Лейн становилось известно всем заинтересованным. Круг посвященных менялся, неизменными были только сам Лейн, Квадр и Васкин, Лавиль, часто туда включался Сол. Тогда новости узнавали Карн и Навель. Часто из круга исключали Алата, во избежание, так сказать. Глава Тайной Канцелярии обижался и заявлял с горячностью, что умеет расставлять приоритеты между службой и дружбой. На это Лейн, который терпеть не мог любую власть, издевательски заявлял, что они пекутся только о его интересах, чтобы знание неких секретов не отягчало его совесть.

Это было жестоко! Поманить Алата секретами и не озвучить их, хуже быть мало, что могло. Потом он пытался выведать что-то у Сола, суля ему место в Тайной Канцелярии. Сол не покупался. Место и так никуда не денется, а с таким количеством названных отцов, наказание за разглашение может быть слишком чувствительным.

Иногда, когда они брались воспитывать его все, скопом, или ругали за что-то, парень стенал, чем же он заслужил такой кошмар. На это очень проницательный и крайне беспринципный Лейн однажды заявил ему:

– Ты, видно, мой мальчик, слишком усердно молился, чтобы боги послали тебе отца. Вот они и расщедрились. Нужно было молиться о матери.

– Я молился, – внезапно ответил Сол.

Лейн тут же бросил зубоскальство и серьезно ответил:

– Значит, будет. Значит, ещё не время. Смотри, отцами как щедро тебя одарили боги – все как на подбор! И все любят тебя. Даже интересно, что за мать они пошлют тебе?

– Кого-нибудь необычного, точно, – пробурчал Сол. – А, зная слабость отца к лабрийским шпионкам… Не удивлюсь, если это будет ведьма.

– Упасите боги! – поперхнулся Квадр.

– Что ты имеешь против ведающих? – набычился Сол, который, как и прочие на Западе, уважал ведающих.

– Ничего не имею, но только подальше от меня!

– Ты оскорбляешь ведающих, отец! Решено! Я согласен на мать – ведьму, слышите, боги! Согласен!

Все замерли на минуту, а после Квадр тихонько пробормотал:

– Как хорошо, что у нас тут им неоткуда взяться.

***

Мар отправился-таки на бал. По двум причинам: во-первых, обещание принцессе надо выполнять, а во-вторых, надо бы прикрыть рты дворцовым сплетникам. При нём озвучивать свои измышления по поводу того, что могло произойти между ним и младшей леди Гарнар в парке слишком громко, они побоятся.

Да, ещё за Мердоком понаблюдать. Слишком он запал на девочку. Будь дело только в планах на брак и в её приданом, он вёл бы себя аккуратнее и умнее. Так нет же. Видно, что она зацепила его за живое, и недооценивать больного ублюдка нельзя. Он не рассказал малышке и десятой доли того, на что способен этот урод, незачем ей знать такое. В одном Мар был убежден: Мердок отыгрался на ком-то вчера за своё унижение перед королём и за то, что пташку увели у него из рук. Будет сегодня сиять, нажравшись чужой боли, довольный, как кот, объевшийся сметаной. Тьфу! Как Эльдар терпит таких ублюдков? Деньги, влияние, предсказуемость, сказал бы ему брат. Тошно. Не будь всего этого, четвертование стало бы самым малым, чего был бы достоин этот отпрыск славного рода.

Ладно, не его вотчина, свои порядки не заведёшь. Мар натянул очередной чёрный камзол и отправился в бальный зал. Там устроился в уголке и наблюдал за пёстрой круговертью. Брат, надо сказать, сделал выводы и сегодня был на диво элегантным в изящном костюме неяркого оттенка светло-зелёного цвета. Ткань отливала на свету золотистым. Намёк на зелёные глаза и золотистые волосы княгини Гарнара был очень прозрачным и придворные, безусловно, уже сделали вывод о том, кто станет следующей фавориткой монарха. Действующая фаворитка и королева тоже были тут. Но, когда это мешало брату?

Леди Гарнарские тоже явились вскоре и, в очередной раз, поразили двор. Леди Анастас была в очень элегантном платье нежно-голубого оттенка, что очень шло ей и выделяло глаза. Фурор, однако, произвела её сестра. На ней было не платье даже, очень простая длинная туника бледно-голубого цвета из тончайшего, сияющего шёлка. Она была стянута широким поясом, что подчеркивало талию. Руки обнажены и ни единого украшения, кроме венца на голове. Соль не в этом. Ткань была настолько тонкой, что просвечивала, снизу – чехол телесного цвета и всё это создавало весьма двусмысленную картину. Казалось, что платье надето на голое тело.

Княгиню пристально рассматривали, шушукались по углам, многие откровенно поедали Альтею глазами. Король был в этом числе, а потому леди Бельвис не выдержала и обратилась к княгине. Только чуть более оживленный, чем обычно голос, выдавал её бешенство:

– Дорогая леди! Наконец-то мы удостоены увидеть истинно эльфийский наряд! Но не считаете ли вы, что он слишком продуваем, что-ли, особенно в климате Дормера? Не опасаетесь захворать?

Издёвка и угроза в одной фразе. Барышня растет! Ещё полтора года назад, когда король в первый раз обратил на неё внимание, она терялась от любого косого взгляда! Княгиня с подчёркнутым сомнением оглядела почти обнаженную грудь леди и себя. Ответила, правда, довольно дружелюбно:

– На самом деле, это не совсем оригинальный наряд. Дома я не надела бы чехол под платье.

Глаза леди Бельвис чуть не выкатились от возмущения:

– Вы вышли бы на люди практически голой?

Княгиня опять уклонилась от конфронтации. Улыбнулась:

– Вы считаете, что мне есть чего стыдиться?

Мужчины тут же, как по команде, оглядели совершенную фигуру леди Гарнар и, судя по их лицам, пришли к выводу, что стыдиться ей нечего. Лицо леди Бельвис запылало, голос сорвался:

– Но…приличия…?!

– У нас с дормерцами, видимо, разные понятия о приличиях, дорогая леди, – голос княгини был непрошибаемо дружелюбным. – У нас, как вы знаете, совершеннолетие наступает в двадцать лет. Если до этого времени отец или опекун посмеет принуждать девушку к замужеству или ещё к чему-то, то его ждёт суровое наказание. Его изгоняют, а девушка и всё её имущество переходят под опеку Совета высоких леди и лордов до наступления совершеннолетия.

Скандал. Это был даже не намёк. Княгиня прямо объявила им, что они торгуют своими дочерьми и одна из них находится прямо здесь. Леди Бельвис побелела, а Альтея теплым, сочувственным голосом, обращаясь, кажется, только к ней одной, закончила:

– Никто не имеет право принуждать другого, будь то отец или брат. И покупать чье-то тело без души – это преступление. У нас это неприлично. А свобода? Она прекрасна, на самом деле. Попробуйте как-нибудь.

Брат подхватил почти полуобморочную леди Бельвис и потащил её прочь. Скандал! Мужчины вокруг леди Альтеи не смотрелись теперь милыми щенками, что просят косточку. Это были волки, злобные, готовые убивать. Она посягнула сейчас на устои их мира, на то, чем пользовался, в чём находил удобство и удовольствие каждый из них. И король – первый!

– Леди Альтея! Позвольте пригласить вас на танец?

– С удовольствием, Ваше Величество!

Княгиня подала руку королю, ласково улыбнулась побледневшим от бешенства лордам и величаво уплыла.

***

– Что это было сейчас? – тихо спросил король, вступив в танец.

– Правда.

– Кому она нужна, ваша правда? Вы настроили против себя несколько именитийших лордов!

– Может быть этой девочке, которой вы пользуетесь, Ваше Величество, не спросив на то позволения? – безмятежно отвечает дама.

– Я никогда не был насильником! Как вы смеете?

Странный разговор для танцующей пары. Вместо флирта, так сказать. Альтея непочтительно фыркнула:

– Вы – сильный менталист. Ни одна из них и не поняла, где были их собственные чувства и желания, а где навязанные. Заметили, как плохо ей стало? Что-то начало доходить…

Это невозможно! Король подхватил леди Гарнар под руку и вывел из круга танцующих. Направился к двери на террасу.

– Давайте пройдемся. Вы не против? – вспомнил, все-таки, что принуждать нельзя.

– Нет, конечно. Почему бы не прогуляться по тёмному парку… Ваши придворные придумают себе пикантную причину нашей прогулки, а мы сможем поругаться без лишних глаз.

– Вы когда-нибудь бываете серьезной?

– Спросите у ваших советников, Ваше Величество.

Король заржал, просто не смог удержаться:

– Они приходили ко мне. Жаловались, что вы неуступчивы, имеете дурной нрав и ругаетесь как солдат.

– Я и есть солдат, Ваше Величество.

Король удивлённо моргнул, а она ответила: