Текст книги "Цветок на скале (СИ)"

Автор книги: Наталья Машкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 33 страниц)

Лавиль постарался как можно быстрее прошмыгнуть мимо толпы людей, приветствовавших его как какое-нибудь божество, сошедшее в их бренный мир. Дамиан был не идеален, а во многих вопросах беспринципный гад, но он был абсолютно равнодушен к почестям, деньгам, власти. Любил науку, загадки, больных, свою семью и Мара. Именно в таком порядке.

Ему и пост декана был нужен только по двум причинам: во-первых, это давало простор для исследований, а во-вторых, позволяло контролировать качество образования будущих магов, чтобы не смели калечить его обожаемых страждущих. И это не шутка. Он приходил в неописуемую ярость, если сталкивался с врачебными ошибками. А один раз едва не убил лекаря, отказавшего в помощи бедной вдове. Женщина, в итоге умерла, а лекарь едва не последовал за ней. Лавиля оттащили в последний момент. Хотя вряд-ли тот был благодарен спасителям. Лавиль добился, чтобы ему назначили максимальное наказание – каторгу, с которой он уже вряд-ли вернётся.

Вжав голову в плечи, Лавиль проскочил в широкие двери госпиталя и, оказавшись в привычной обстановке, уже спокойно повёл Мара, но не к палатам, а в свой кабинет.

– Ты же хотел показать кандидатов в деле?

– Наука, друг мой, не стоит на месте, – хитро улыбаясь Дамиан выставил странную рамку на свой стол и прикоснулся к одному из камней, что украшали её. – Смотри и слушай. Так я сейчас могу подсматривать за студентами и преподавателями. Новая разработка. Есть только у Тайной Канцелярии. И мне наши артефакторы парочку подарили. У них тоже болеют родственники и они не хотят, чтобы их обижали.

– Ах ты лис! Алату надо было тебя звать к себе. Такого проныру больше не найти!

– Он и звал, – скромно ответил Лавиль, – настойчиво, к тому же. Но я люблю лечить. А насчёт хитрости… матушка посильнее будет.

– Да, леди Лавиль вне конкуренции! Если бы брату хватило мужества поставить эту женщину во главе разведки – наши соседи плакали бы и сдавали свои секреты сами. Во избежание, так сказать.

– Вот, настроил. Сиди, смотри и слушай. Когда надоест, зови меня с тем кандидатом, кто тебе глянется.

– Дай посмотрю. Вот этот ярко-рыжий парень… Это ведь он?

– С чего ты взял?

– Те двое слишком молодые и зажатые. Сомневаюсь, что ты можешь сватать мне того напыщенного индюка. А этот подходит. Да и похож на гения. Ты, Лавиль, так же выпадаешь из реальности, когда обдумывает свои идеи.

– Кошу глаза и пытаюсь писать на простыне?

– Нет. Ты бегаешь по комнате и дёргаешь себя за волосы. Странно, что ты ещё не лысый!

С насмешкой посмотрел Мар на то, как Дамиан непроизвольно запустил руку в волосы и дёрнул свой золотистый локон. Осознал это, зашипел от раздражения и быстро стянул волосы в хвост кожаным шнурком. Натянул врачебную робу, что была зачарована оставаться чистой при любом раскладе.

– Всё! Представление окончено. Смотри туда, выбирай и зови меня.

Дамиан пулей вылетел из кабинета, а Мар, посмеиваясь, устроился в кресле.

Глава 35

– Приветствую вас, господа. Герцог Дальбо немного задерживается. Он просил нас начинать испытание без него, – оповестил Лавиль присутствующих в палате целителей.

Двое молодых лекарей, державшихся вместе, кажется, вздохнули с облегчением. Напыщенный надулся от возмущения, Рыжий так и не выплыл из состояния задумчивости.

– Сейчас сюда доставят больную… Хотя подождите, у нас тут экстренный пациент…

Двери распахнулись, дюжие санитары втащили носилки и поставили их на специальную кушетку. Мужчина, лежавший на них, похоже, доживал последние мгновения: лицо его было синим, он почти не дышал. Трое лекарей тут же с разной скоростью стали выплетать диагностические заклинания. Рыжий очнулся, подскочил к больному и вздернул его за грудки:

– Вставай! – крикнул ему прямо на ухо так повелительно и громко, что до того дошло. Больной вскинул своё тело вверх, а лекарь, уже стоя за его спиной, перехватил его под грудью и сильно надавил раз, другой, третий. Мужчина выплюнул что-то, закашлялся и упал назад на носилки, а Рыжий рассеянно похлопал его плечу:

– Молодец. Персики советую, всё же, есть внимательнее. Или пусть жена вам косточки вырезает, – и вернулся к своей простыне.

Остальные маги к этому времени закончили диагностическое заклинание и один за другим набрасывали на больного. Напыщенный явственно порозовел от недовольства.

Пациента унесли. На кушетку поставили носилки на которых лежала очень миловидная, молодая женщина. У нее явно был сильный жар – лицо просто пылало. К тому же больную, судя по всему, только что вырвало. Платье было покрыто пятнами. Вокруг суетился муж. Женщина, по видимому, давно ничего не ела, но запах всё равно был явственный и неприятный. Хотя лекарям не привыкать. Тем удивительнее была реакция Рыжего. Он горделиво выпрямился и обратился к мужу пренебрежительно:

– Скажите, милейший, быть может у вашей жены есть одежда на смену?

Муж больной закивал головой, подобострастно кланяясь магу.

– Так принесите. Наши девочки помогут ей переодеться. Да не торопитесь, умойтесь сами! – крикнул он уже в спину уходившему мелкому лавочнику, судя по одежде и поведению.

Как только дверь за ним закрылась, поведение Рыжего резко изменилось. Он плавно двинулся к больной, уже никак не демонстрируя гадливости, не реагируя на запах и прочие неприятности:

– Теперь вы, дорогая, – другие лекари встрепенулись и стали опять дружно плести диагностику. – Вы ведь понимаете меня?

Рыжий дождался кивка:

– Я задам вам только один вопрос. Ответьте правдиво и мы сразу начнем лечение. Вы ведь так устали, – женщина кивнула и лекарь продолжил. – Вы изменяете мужу?

Он спросил очень спокойно и даже сочувственно, но замерли все: женщина и лекари. Потом, правда, они стали ещё быстрее строить заклинание диагностики.

– Ну же, признавайтесь. У вас немного времени. Подумайте о детях.

Больная заплакала, бессильно откинувшись на носилки:

– Да, вы правы, господин. Уже почти год. Это заразно?

– Да, но если ваши близкие не заболели с вами, значит им уже ничего не грозит. Ваш любовник ведь армерец и недавно был на родине? – лекарь спрашивал и одновременно лечил.

– Милейший, – обратился Рыжий к одному из молодых лекарей, явно не помня его имя, – составьте побыстрее снадобье от армерской лихорадки. Помните рецепт?

– Да, магистр Лейн! – прытко кинулся исполнять поручение молодой человек.

Больная между тем тихо ответила:

– Да, он армерец и месяц назад был там.

– Мы должны сообщить мужу этой девки! – внезапно раздался гневный голос Напыщенного.

– Подождите, магистр Ельмин, а как же врачебная тайна? – возмутился другой молодой маг.

– Она поставила под угрозу жизнь своего мужа и детей. Они вполне могут быть заражены. Мы обязаны сообщить! – блестел глазами Ельмин и явственно наслаждался страданиями жертвы. А женщина, между тем, покрылась мертвенной бледностью.

Рыжий, продолжая одной рукой держать исцеляющее заклинание, другой рукой ласково погладил женщину по волосам и щеке, как маленькую девочку, утешая. Ельмин передернулся от отвращения.

– Не бойтесь, дорогая, наш друг Ельмин ничего никому не скажет. Иначе мы тоже скажем всем, что такой сильный и достойный мужчина любит душить женщин во время секса и происходит это в заведении "Шалунья". А откуда мы это знаем? Потому что ходим туда сами и регулярно лечим девочек после его забав. Например, последний раз Лиззи…

– Замолчите!!! – крикнул абсолютно багровый от ярости Ельмин.

– Вот видишь, дорогая, он никому ничего не скажет! – и уже совсем другим тоном. – Посмотрите коллеги. Восемь переломов в разное время и ни один не лечили. Два сотрясения мозга. Выкидыш из-за удара в живот. Такой яркой картины издевательств над женщиной в семье давно не видел.

Больная плакала, а когда дошли до выкидыша, зарыдала в голос. Лейн, всё ещё держа заклинание, другой рукой заботливо вытирал ей слезы и бормотал:

– Ну-ну, дорогая, не надо. Он ведь знает, ваш армерец, и предлагает вам уехать с ним?

– Да, – севшим от слёз голосом шепчет женщина. – Он готов принять меня с детьми. Но это ведь невозможно!

Она заплакала опять, а Лейн требовательно глядя на неё заговорил твёрдым голосом:

– Напишите ему сегодня. Если он готов жениться на вас и взять заботу о детях на себя, то пусть приходит. Я дам письменные и устные показания в суде о том, что муж издевался над вами. Вам дадут развод, обещаю.

Женщина вдруг притянула его руку к себе и поцеловала. А он покачал головой и поцеловал её бледную руку:

– Только так. Привыкайте. К прежней жизни вы уже не вернётесь.

Открылась дверь и вошёл муж с вещами больной. Рыжий предостерегающе глянул на Ельмина и обратился к лавочнику:

– Ваша жена серьезно больна. Мы оставим её здесь минимум на неделю. Посещения запрещены. Поставьте вещи вот сюда. Со всеми вопросами можете обращаться ко мне, магистру Лейну, или к декану Лавилю. Доброго вам дня, – не дав сказать мужу ни слова, он выпроводил его за дверь.

– Ладно. Ельмин вы пока свободны, ваше дежурство как обычно. Вы, – кивнул Лавиль молодым магам, – дадите больной снадобье и наблюдайте за ней. А вы, Лейн, со мной, – кивнул на дверь декан.

Лекарь покорно пошел к двери за деканом, но по дороге прихватил исписанную в нескольких местах простыню, аккуратно сложил и запихнул за пазуху. Так они и вышли сопровождаемые злорадным взглядом Напыщенного. Тот был уверен, что Рыжего позвали на ковёр к декану.

Так оно, в принципе, и было. Лавиль привел его в свой кабинет, где их ждал герцог Дальбо.

– Ваша Светлость! Вы решили выбрать меня? – не растерялся Лейн. – Если честно, то и не сомневался!

– Вспоминайте о субординации хоть иногда, Лейн! – обречённо пробормотал Лавиль.

– Да кому она нужна! Думаю, что Его Светлость равнодушен к подобным штукам, – рыжий помедлил немного и продолжил, – а также очень благороден.

– Так вы помогли той женщине в угоду мне? – подал голос Мар.

– А как вы думаете?

Лавиль закатил глаза:

– Вот из-за таких штучек вы и сидите в академии безвылазно уже четыре года, Лейн. Когда вас уже научит жизнь?

– Она учит меня декан, поверьте. Но, наверное не тому и не так, как остальных.

– Думаю, что вы и так помогли бы этой больной, – вклинился Мар. – В конце концов, вас никто не заставлял помогать проституткам.

– А, может быть, я просто любитель женщин? – хитро прищурился лекарь.

Мар рассмеялся:

– Отъезд через неделю. Составьте смету того, что вам нужно для лаборатории, подойдите к моему казначею и возьмите деньги. Закупайте здесь то, чего нельзя найти в Лиметте. Предупредите моих людей о том, сколько повозок вам понадобится.

– А лимит?

– Лимита нет.

Лекарь счастливо рассмеялся и едва не бросился своему новому патрону на шею. Мар кивнул ему и собрался уже выйти из кабинета, как Лейн заговорил опять:

– Она беременна, эта малышка, хотя принимает зелье регулярно. И явно не от мужа. Срок всего пара дней. Этот урод испытывает гадливость к ней сейчас и не полез бы. Значит, что мы имеем: возлюбленный, который пришёл утешить, зелье, которое не сработало и ребёнок, который не должен был бы появиться на свет. Что это значит?

Лавиль тут же ответил:

– Парность.

– Я бы сказал даже, что эта девочка и армерец – истинная пара. Только так могло не сработать зелье. И потому я боролся бы за них в любом случае. Не было бы повода для развода, я придумал бы его, – говорил Лейн смело глядя магам в лицо. – У каждого из нас свои принципы. Один из моих: парность превыше всего. Если бы мы соблюдали этот и другие принципы древней магии, она не оскудела бы. А так мы просто вырождаемся, коллеги, и, боюсь, что никто не в силах остановить этот процесс.

Лейн выглядел сейчас бледным и суровым, как вестник приближающегося конца. Поэтому Лавиль быстро попрощался с ним и увел Мара:

– Странный он. Вроде бы, милейший парень. А иногда проглянет что-то такое…и мороз по коже.

***

Слова лекаря разбередили Мара и, возвращаясь во дворец, он приказал завернуть на улицу Трелей. Подъехав к зданию в котором не был уже давно, не давая себе времени на раздумья, быстро вышел и прошёл в тайную дверь, которая была настроена на особых гостей индивидуально. Надо же, его доступ не отменили. Вошёл и отрывисто спросил у лакея:

– Господин на месте?

– Да, мой лорд. Подождите немного.

Лакей испарился. Мар налил себе что-то крайне пафосное в роскошный бокал и уселся в приёмной ждать. Правда, недолго. Не прошло и десяти минут, как его позвали в кабинет, хозяин которого, судя по всему, только что встал с постели.

Владелец этого заведения сидел перед ним в небрежно завязанном халате под которым, судя по всему, ничего не было. При дворе они бы раскланялись и обменялись положенными любезностями. Сейчас же было не место и не время. Потому "лорд" и молчит, нагло пялился на Мара. Каждый кто приходит сюда, чтобы осуществить свои фантазии, должен откровенно рассказать о них.

– Мне нужна женщина, – губы искусителя изгибаются в улыбке. Вот ты и признался, раб страстей. – Стройная, с длинными светлыми волосами.

– Риски? – равнодушно спрашивает высокородный лорд, которых держит этот вертеп разврата. Имеет право. Раньше Мар был, видимо, одним из самых проблемных клиентов.

– Никаких. Я полностью контролирую себя. Даже высокий резерв не обязателен. Ущерба жизни и здоровью гарантированно не нанесу. Но, – он замолчал, привлекая внимание, – она должна быть согласна на ментальное вмешательство.

– Какое? – опять бесцветный, равнодушный голос. Наверное уже никакие фантазии не могут удивить его.

– Контроль и стирание памяти после.

– Ну, это ещё по-божески, – как приятелю прокомментировал лорд. – Вознаграждение?

Мар назвал. Его собеседник поднял брови:

– Щедро. Хотя, учитывая риски, может быть, и нормально.

Увидел реакцию Мара и опять прокомментировал:

– Я не в том смысле, что ты сорвешься. Тебе я как раз верю. Но работа с людьми научила меня, что если что-то может пойти не так, оно и пойдёт. Бабы они такие бабы, даже самые лучшие из них!

Что-то новое звучало в голосе лорда и Мар присмотрелся к нему. Тот, заметив интерес, быстро вернул разговор в деловое русло:

– Есть у меня подходящая девочка. Хорошая девочка и деньги твои ей очень помогут…

– Я ничего не хочу знать! – Мар никогда не понимал заинтересованности "лорда" жизнью своих кукол.

– Не фетиш, значит, а замена одной женщины другой, – тут же флегматично поставил ему диагноз лорд. Мар едва не вскочил, чтобы уйти прочь. – Ладно не злись! Приезжай вечером к девяти. Она подпишет договор и будет ждать. Подпишешь ты, и, добро пожаловать, развлекайся. Утром проверка состояния. Всё как обычно. Помнишь?

***

Мар, конечно, помнил. Только тут, в этом доме удовольствий, он и встречался с женщинами несколько лет, до самой войны. Поэтому всю процедуру знал наизусть. Вечером приехал к назначенному времени, зашёл в кабинет к лорду, прочитал и подписал договор. Его проводили в роскошный номер, который состоял из спальни, гостиной и ванной. Что интересно, никогда здесь он ни с кем не столкнулся лицом к лицу, хотя точно знал, что большая часть двора посещает это место. И не только мужчины.

Вошёл в номер. Оставил верхнюю одежду в гостиной, открыл дверь в спальню. Женщина стояла у окна, спиной к нему. В тончайшей кружевной сорочке и с распущенными волосами. Он сразу же перехватил контроль над телом, отправив саму девушку в глубокий сон. Контроль над телом, когда женщина в сознании – это был, с его точки зрения, садизм и насилие.

Девушка так и стояла у окна. Он, уже не опасаясь, подошёл к ней, поднял на руки и понёс в постель. Теперь она будет послушной. Сама, конечно, не проявит инициативы, но ему и не нужно. Он уложил её на бок, стараясь не смотреть в лицо. Девушкам выдавали маски, которые смазывали черты лица, но благодаря своим дарованиям он видел сквозь маску. Не хотел видеть чужое лицо. Прошёлся руками по изгибам фигуры, прислушался к себе.

Не то. Не то тело, запах, волосы. Всё не то. Тоска, которая привела его сюда, не разгоралась пламенем в крови. Наоборот. Он думал, что сможет приглушить жажду одной женщины другой, как раньше обманывал одиночество и нестабильность случайными связями. Может быть, кому-то это удавалось, даже наверняка. Но не ему.

Он осторожно перевернул девушку на спину, всмотрелся в её лицо. В мягком свете магических светильников она выглядела совсем юной. Лицо и губы чуть опухли, наверное, плакала.

"Хорошая девочка", – вспомнил он. Укрыл её одеялом и вышел в гостиную. Улёгся на диван, где ему, судя по всему, предстояло провести ночь. Он не может выйти сегодня ночью за пределы номера, это будет означать нарушение договора. Раз он нарушил договор, значит, девушка не угодила ему и не получит деньги по договору.

– Деньги этой малышке очень нужны, раз пошла на такое. Потерплю, – подумал Мар, уже засыпая.

Спал он, как ни удивительно, прекрасно. Проснулся заранее, устранил следы беспорядка в гостиной. Заглянул в спальню. Девушка ещё спала. Уселся в кресло, ожидая лакея. Тот в скорости, и правда, явился. С кофе, тут всегда помнили привычки клиентов и баловали их.

Он пил кофе и ждал лорда. Тот явился, когда кофейник почти опустел. Поздоровался, зашёл в спальню, вернулся и уселся напротив:

– Не прикоснулся! – опять эта непонятная интонация. То-ли осуждает, то-ли хвалит. – Но договор исполнен и деньги она получит.

Мар кивнул и встал, чтобы уйти.

– Ты все равно вернёшься. Все возвращаются. Люди не меняются. Мы не меняемся!

Опять этот странный тон и слова. Что с ним? Мар присмотрелся. Вспомнил вчерашний день и ответил:

– Мы и правда не меняемся. Но каждый из нас принимает решения. И какие это будут решения, зависит от нас.

Глава 36

Они, конечно, не выехали через неделю. Только через две. Сначала магистр Лейн задержал отъезд потому, что решил, видимо, скупить все приборы, вещества и реагенты о которых раньше мог только мечтать. С первым, правда, вышла накладка. Большинство приборов мастера изготавливали на заказ и ожидать их пришлось бы очень долго. Магистр был в отчаянии, пока не поделился печалью со своим новым господином. Тот рассказал о своём близком знакомстве с лордом Дарбором, который был, судя по всему, главой сообщества дворфов королевства. А значит, Лейну не о чём беспокоиться. В Лиметте ему изготовят приборы отменного качества и по адекватной цене. А если и нет, то привезут. Лекарь ободрился и теперь с нетерпением ожидал отъезда.

Потом неожиданно расклеился Эльдар. Он как-то вечером вызвал магическим вестником Мара для доклада. Когда он явился в Малый Кабинет, о котором мало кто знал, где, собственно, король и работал, часто ночами, то нашёл брата абсолютно, в стельку пьяным. И от этого счастливым. Пока Мар пытался оттащить его в ванную, чтобы протрезвить и костерил Алата, который научил-таки короля напиваться, тот доверительно сообщил ему, что крайне благодарен безопаснику. Что, наконец-то, у него, Эльдара, появилась хоть какая-то возможность ослабить напряжение, которое сводило его с ума. Тогда Мар оставил брата в покое и предложил вызвать Алата с Лавилем, чтобы провести время вместе за приятной беседой и не только. Король задумался, а после сказал, чуть заплетаясь языком:

– Завтра. Сегодня хочу побыть с тобой. И не хочу, чтобы они увидели меня слюнтяем. Ты знаешь, что сейчас мне, как в детстве, хочется плакать, размазывая слёзы по лицу, цепляться за твою одежду и умолять, чтобы ты не уезжал?

А ведь правда. Маленький Эльдар так и делал. Он боялся расставаться с братом даже ненадолго. Даже если они спали в соседних комнатах. Надо сказать, что у него были причины бояться. Сейчас чувство вины перед братом и народом за развязанную войну, одиночество вытащили наружу эти глубинные страхи. Мар весело улыбнулся и похлопал Эльдара по плечу:

– Мне нет теперь нужды беречь резерв, поэтому я могу приходить во дворец порталом хоть каждые две недели. Только дай мне доступ.

Царственный интриган ответил ему довольно бодро, можно сказать, почти трезво, но ворчливо:

– У тебя всегда есть доступ во все помещения дворца. И твоих сил хватит навещать меня раз в неделю.

Вообще-то он мог теперь пользоваться порталами хоть каждый день, несмотря на то, что из-за слабеющей магии переход порталом требовал просто дикого количества энергии. Порталами ходили только сильные мира сего или шпионы и то, только в критических ситуациях. Энергию для этого брали из самых мощных накопителей, которые заполнялись загодя.

Его же собственный резерв, после произошедшего в Лиметте, необъяснимым образом начал расти. Медленно, постепенно, но стабильно. Сначала Мар не придал этому значения. Теперь ему было банально страшно признаться кому-то. Он и раньше был выродком, а теперь что? Будет раскачиваться пока не рванет когда-нибудь и не разнесёт пол континента? Шутки шутками, но щиты Мар теперь не ослаблял никогда.

– Совсем как Нейра Ривз когда-то. А у неё, что за проблемы были? Что она прятала так тщательно?

Теперь Мар был уверен, что никакого артефакта или нового заклинания которое бы обеспечило её щитами не было, а только самоконтроль. Феноменальный, надо признать. Единицы, из известных ему мужчин смогли бы держать щиты так долго, а уж женщины… И тут он вспомнил рассказ Элвина о королевах – воительницах эльфов. Если гарнарцы до сих пор воспитывают молодежь так, то как мало мы знаем о них и как мало можем им противопоставить! Ну, разве что вероломность и коварство.

О своих догадках он не расскажет брату никогда потому, что вместо того, чтобы договариваться с Гарнаром, он будет пытаться их уничтожить, снова и снова. И его поддержат аристократы. Страх и недоверие к непохожим на тебя всегда вытягивает из людей все самое мерзкое.

***

Они выехали через две недели. Мар обещал брату и друзьям навещать их как можно чаще. И, наконец, с радостью выбрался из столицы. Придворная жизнь и бездействие убивали его. В последние дни, наверное, что-то такое стало проступать в лице потому, что его наконец, благословили и отпустили.

Брат всучил ему несколько самоходных машин, и они с толком использовали их: набили под завязку оборудованием Лейна. А в одной из них, периодически, приходилось ехать самому лекарю. Четыре года сидения за лабораторным столом не прошли для него даром.

Первый день он, конечно, провёл в седле, как и остальные, но вечером не смог сам даже с лошади слезть. Над ним не смеялись: во-первых, сочувствовали, зная о его "заточении" в академии, а во-вторых, смеяться над лекарем чревато тем, что потом проведешь немало времени в отхожем месте, размышляя над бренностью бытия. Сам Лейн шипел, как змея, пока его снимали. Потом попросил самого дюжего парня размять его с какой-то мазью. Он матерился во время массажа так выразительно, что воины зауважали лекарей ещё больше: фантазия у ребят, судя по их парню, была что надо.

Теперь Лейн часть дня ехал верхом, а потом когда бледность лица на фоне ярко-рыжих волос становилась пугающей, Мар в приказном порядке отправлял его в самоходную машину. Там он стонал и ахал от любого движения, как бабка, думая, что никто его не слышит.

Остальные, тренированные воины и лошади, в одинаковой мере застоявшиеся в столице, наслаждались дорогой. Тем более, что картины вокруг радовали глаз. Люди, как муравьи, исправляли ущерб, что нанесла война. Разрушенные дома сносили, а те, что можно было, приводили в порядок.

Передвигались быстро, поэтому с местными жителями не контактировали. Хозяева постоялых дворов не в счёт. Они привыкли иметь дело с разными личностями и держать своё мнение о них при себе.

В общем, на подъезде к Лиметте Мар ещё раз напомнил своим людям о том, что их вряд-ли полюбили за прошедший год сильнее, чем раньше, и призвал к сдержанности.

***

Они предупредили о своем въезде в Лиметту заранее, как было положено по протоколу. Их ждали. Улицы оцепили и ничто не мешало движению. Но, видят боги, лучше бы они этого не делали! Эти взгляды и запах эмоций… Теперь это был запах не страха, а чистой ненависти. Ну, что ж, он знал куда едет! Его отряд продвигался по улицам в полном молчании. Славить его этих людей не смог бы заставить никто, а оскорбить его или солдат, значило подписать себе смертный приговор.

Так и прошло бы всё напряжённо, но без эксцессов, если бы не ребенок. Мелкий мальчишка внезапно выскочил из толпы прямо под копыта лошади брата короля, смачно плюнул ей под ноги и приготовился, судя по всему, умереть потому, что так и остался стоять. Жеребец, существо довольно деликатное, заволновался, заплясал на месте. Опытный седок знал, что делать. Он плавно и сильно натягивал поводья, чтобы постепенно отодвинуть коня от ребенка. И всё бы получилось, если бы один из его воинов не замахнулся на мальчика хлыстом. Мар не выдержал и заревел:

– Не сметь!!!

Вояка застыл, а вот Шторм испугался сильнее. Конь встал на дыбы и забил копытами в воздухе. Мар изо всех сил потянул поводья и, при этом, сотворил вокруг мальчика универсальный щит.

Мгновение, и ситуация разрешилась. Конь с седоком упали на бок. Мар смягчил падение и вывернулся, чтобы жеребец не придавил его. Через пару секунд оба были уже на ногах. Ребёнок перепуганный до смерти, бился в защитном коконе, кричал и плакал.

Ещё мгновение, и, видимо, мать мальчика пробивается к нему из-за заслона воинов и надрывно кричит, что это её вина и она готова ответить перед законом за оскорбление Наместника короля. Ребёнок, сообразив, что сейчас потеряет мать, зашёлся в истерике. И всё это при гробовом молчании толпы и его людей, которые стали сплочать ряды, прикрывая командира и отсекая мать и ребенка от взглядов людей.

Толпа глухо, как приближающаяся гроза, зароптала. Всё повисло на волоске и он вот-вот оборвётся…

– Молчать!!! – взревел Мар, вложив в голос толику принуждения.

Все замерли на пару мгновений. Этого ему хватило, чтобы вздернуть женщину с колен, развеять защитный кокон, всучить ребенка ей в руки и подтолкнуть сквозь строй воинов назад в толпу.

Женщина сообразила, что происходит и попыталась снова упасть на колени, уже с сыном на руках. Мар удержал её:

– Меня не за что благодарить. Вы ведь потеряли мужа и отца во время осады?

Женщина заплакала. А Наместник тихо сказал им обоим:

– Простите меня.

***

Плевать, если его даже кто-то и слышал, а его явно слышали. Воины так точно, а быть может, и не только они. Он сказал то, что думает и чувствует. И плевать на политику, дипломатию и здравый смысл!

До замка они доехали в абсолютной тишине. Их встречали. И, судя по всему, каким-то образом уже в курсе произошедшего. Лорд Фурмин был, во всяком случае, мертвенно бледен. В его разуме, вероятно, брата короля растерзала толпа, бунт произошёл, а его самого вот-вот четвертуют за то, что он всё это допустил.

Васкин явственно зол. Молод маг, не имеет пока должной выдержки. А вот у Квадра выдержка, дай Бог! Только набычился так, что стал напоминать бульдога. Рады его видеть. Вида не подают, но рады. Он тоже.

И только лорд Дарбор выделялся из крайне напряжённой группы встречающих. Выглядел так, словно только что получил самый желанный подарок в своей жизни.

– Мой лорд! – подскочил он к нему, наплевав на этикет, как только Мар сошёл с лошади.

На глазах онемевших солдат, припал к нему в коротком объятии, которое само по себе выглядело довольно комично – достойный лорд был намного ниже. Дарбору, как обычно, были безразличны такие мелочи:

– Дорогой Лорд Наместник, народ Лиметты безмерно рад приветствовать вас в нашем славном городе!

Мар едва не заржал на нервной почве, но Дарбор не дал ему такой возможности. Он никакой возможности ему не дал потому, что вцепился в него как клещ и с силой медведя потащил прочь со двора, приговаривая, очень громко, кстати:

– Чуть позже мы отпразднуем ваше прибытие в Лиметту, а сейчас позвольте вашему покорному слуге отчитаться о проделанной работе. Ваш покорный слуга подготовил ваши новые покои так, как вы и просили…

Что да, то да. Он действительно отправил Дарбору письмо. Попросил закрыть его старые покои и обустроить для него пару комнат в библиотечной башне. Лорд, как обычно, прикинулся дураком и сообщил, что старыми покоями никто не пользовался, а стоят они закрытыми на магические запоры ещё со времён его отъезда. И что новые покои будут готовы в срок. После они ещё не раз писали друг другу.

– Ну, и что это было, покорный ты слуга? – спросил Мар, как выругался, когда они вошли в библиотечную башню.

Двери за ними закрылись и достойный лорд, мигом растеряв всю свою спесь, дико, неприлично заржал. Он хлопал себя по коленям, всхрюкивал и никак не мог остановиться. Мар смеялся с ним. Хорошо встретить старого друга! Хотя с каких это пор старый пройдоха перешёл в разряд друзей? Перешёл и перешёл, хорошо же!

Отсмеявшись, Дарбор глянул на него влажными от смеха глазами и искренне сказал:

– С возвращением, мой лорд. Рад тебя видеть. Хотя, надо признать, возвращение твоё вышло эпичным! – это уже обычным своим ехидным тоном.

Мару было плевать. Он просто рад был вернуться сюда, рад видеть этого язву:

– Приветствую тебя, мой друг Дарбор. Рад видеть тебя. Не думал, что скажу это, но я скучал без твоих ехидных замечаний. Без них жизнь кажется пресной, что-ли.

Дарбор неожиданно расчувствовался, обнял его ещё раз и приветственно похлопал. Из-за разницы в росте получилось не по плечу, а выше талии. Хорошо хоть не ниже.

– Идём, мой лорд, примешь работу.

Дворфы, и правда, были волшебниками. Да, вероятно, и остаются, только не открывают непосвящённым свои таланты. Комнаты были прекрасны, лучше и быть не может!

Нет, на самом деле, всё выглядело довольно просто, функционально, можно сказать. Так, как ему и было нужно. Просторные помещения с неброским интерьером, добротной мебелью и самыми современными новинками, облегчающими быт.

– Угадал? – хитро щурится гном.

– Лучше и быть не могло. О таком жилье можно только мечтать!

***

Ещё по дороге в Лиметту, Мар продумал порядок, в котором будет принимать рапорты у подчинённых. После того, как Дарбор оставил его отдыхать, сообщив, что придет завтра, новый Наместник, отправил магические вестники.

Первым, в назначенное время, явился лорд Фурмин. Прежний Наместник Лиметты с явным облегчением сдавал ему дела, попутно тактично жалуясь на местных жителей и на военных. Всё как и рассказывал ему брат. Хороший ведь управленец, опытный, но так и не пришёлся ко двору. А, может быть, и не должен был? Король отлично знал возможности одного из своих доверенных лиц и не мог не знать, что тот не сможет сойтись ни с грубыми военными, ни со свободолюбивыми и несдержанными местными аристократами. Вместе с тем, он удерживал ситуацию целый год, что говорило о высоком профессионализме и уме лорда.

– Прости, Фурмин, но, по-моему, мой братец – интриган не хотел видеть на этом месте никого, кто мог бы составить мне конкуренцию! Ради того, чтобы я мог вернуться сюда, как, вероятно, и планировал король с самого начала, ты страдал этот год. Надеюсь, Величество вознаградит тебя как следует! – думал Мар, рассыпаясь в любезностях и выпроваживая чиновника. Скоро должен прийти следующий.