Текст книги "Цветок на скале (СИ)"

Автор книги: Наталья Машкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 33 страниц)

Влюбленность самого Лавиля в леди Нейру Ривз претерпела серьёзные изменения. Он по-прежнему восхищался и желал её, но вместе с тем, себе он мог в этом признаться, боялся. Дамиан понял, наконец, что совсем не знал эту женщину. Она пугала его теперь, особенно теперь. Его друг лежит здесь под самым диким коктейлем из седативных и снотворных, какой себе только можно вообразить. Иначе он не выдержал бы и бросился за ней вслед. А она?

Сегодня утром Дамиан допустил слабость: поехал проводить её. Тайком, конечно. Он видел своими глазами, что она уезжала по своей воле, спокойная и собранная. Какой волей нужно обладать, чтобы выдерживать эту муку с таким светлым, безмятежным лицом?

Кстати, обеих спален не существовало теперь. Командующий выжег их этой ночью до каменной кладки. Когда Лавиль прибежал, то застал финал всего действа. Никогда Дамиану не забыть той картины: ревущее пламя и силуэт Мара посреди. Душа в своей персональной преисподней.

Глава 19

– Благодарю вас ещё раз, дорогой капитан, за вашу бесценную помощь! Счастливой дороги! – в который раз повторяла Тай.

Она уже битых полчаса пыталась попрощаться с капитаном гвардейцев и спровадить сопровождение, назначенное ей, назад в Лиметту. У капитана, судя по всему, был обратный приказ: навязаться им в сопровождающие до самого дома, как представлял его себе Наместник. Так они и танцевали сегодня весь день. По договору, их должны были сопроводить только до выезда из города. На деле, под предлогом наличия банд разбойников близ Лиметты, конвоировали аккурат до постоялого двора, где они собирались заночевать. В итоге, Тай победила и отряд вынужден был убраться. Согласия на сопровождение она так и не дала, а настаивать воин не имел права.

– Слава богам! – пробормотала Тай, когда кавалькада всадников скрылась за поворотом и припустилась к карете.

Эни и так плохо переносила присутствие солдат рядом, а последние полчаса были для неё, наверняка, адом: вояки болтали, смеялись, заигрывали со служанками. Это не могло не всколыхнуть самый жуткий кошмар её сестер. Рывком открыла дверь в карету. Эль, сидела, забившись в угол сиденья. Лицо сосредоточенное, в руках очередная книга. Она не расставалась с ними. Эни спит.

– Я усыпила её, – сказала Нелли. – Малышка переволновалась и Велла разрешила мне помочь.

Ей о проблемах сестер Тай пока не рассказала, просто не хватило времени. Вечер был крайне суматошный со всеми этими срочными сборами. Велла собрала одежду, провизию, но нужно было всё это уложить в карету, найти дорожный комплект для Нелли. И множество других мелких дел, что возникают перед дорогой, особенно, если ты уезжаешь навсегда.

Первым делом, Хельм потребовал от Нелли принести клятвы верности и неразглашения. Запугал девочку, а потом извинялся, приговаривая, что правила безопасности писаны кровью тех, кто ими пренебрегал. Улыбался, эдакий добрый дедушка. Но Нелли, кажется, не прониклась. Привыкнет. Наставника надо узнать, принять со всеми его тараканами и сводом правил, а там можно и полюбить. Видит богиня, есть за что!

Эни перенесли в комнату на постоялом дворе. Будить не стали, пусть отдохнёт. Остальные быстро поужинали и тоже улеглись. Говорили только на бытовые и отвлечённые темы: ребята проверили карету и багаж, и нашли с десяток артефактов слежения в разных местах. С этими штуками нужно быть осторожными. С их помощью можно и подслушивать, на относительно небольших, правда, расстояниях. Потому и соблюдали тишину. В тессере, что представляла собой бляху-пропуск, тоже был маячок.

Выпускать её из поля зрения Наместник, судя по всему, не планировал. Что ж, она даже не обижалась. Во-первых, на дорогах, действительно, неспокойно и то, что он беспокоится о ней, делает ему честь. А во-вторых, она понимала его чувства. Да, у нее самой словно полсердца вырвали! Боль была такая, что в какие-то моменты, она даже удивлялась: как она ещё может говорить, думать, действовать? И как окружающие не видят, что от неё осталась половина?

Сколько она протянет так? Станет ли ей легче со временем? Истинные пары были такой редкостью, что при всей её образованности, ответы на эти вопросы она не знала. Почитает, как доберётся домой. А что они доберутся, Тай уже почти не сомневалась. Конечно, могут быть неожиданности, но они будут начеку.

***

– Готово! – самодовольно улыбнулся Тод.

Они выяснили, что зажиточный селянин, который ужинал за соседним столом, едет в сторону Нижнего Севера и подбросили тессеру на самое дно его телеги. Вчера они прошли с её помощью последний блок-пост из тех, что собирались пройти, и теперь она собьёт с пути тех, кто следит за ними. До этого, несколько дней назад, они таким же макаром избавились от маячков.

Было утро и они выезжали с постоялого двора. Это – последнее более-менее крупное селение на их пути до самого Перешейка. Дальше будет только пара мелких деревенек, куда они и заезжать-то не станут. Вчерашний день посвятили отдыху: отмылись, наелись до отвала, основательно запаслись провизией. Теперь их ждут только ночёвки в лесу и еда, приготовленная на костре.

– Молодцы, ребята! Я тоже справился!

Хельм вскочил на лошадь, довольно улыбаясь. Тай хотела спросить, что он натворил, уж больно хитрое у него было лицо, но наставник отвлёк её:

– Начали!

– Ну, начали, – подумала Тай и укрыла всю их компанию чарами отвода глаз.

Для всех они тут же перестали существовать. Потому и отъехали, предварительно, поближе к выезду из городка. А то была бы потеха, если бы кто-нибудь натолкнулся на пустоту! Так и рождаются страшилки…

Никто не увидит теперь, куда они отправились. А если бы увидели, то покрутили бы пальцем у виска: в те гиблые места может сунуться только истинный безумец.

***

– Я знаю, что я мерзкая трусиха, но я не пойду туда! Не надо уговаривать меня. Простите! Я просто пойду назад пешком. Обещаю, что никому ничего не расскажу! Да и как я смогла бы, ведь на мне клятва!

Нелли плакала, размазывая слезы по покрасневшему лицу. Она рыдала уже битый час и никакие уговоры не помогали.

Страх перед Великим Лесом был у южан в крови. Любые доводы разума бессильны перед ним. Этот древний лес, занимавший территорию большую, чем иные страны и располагавшийся на территории трёх соседствующих стран, в давние времена был вотчиной оборотней и ведьм. После их истребления людьми он закрыл себя: туда было невозможно войти, а те, кто входили, чаще всего, пропадали навсегда. Единицы, что смогли вернуться, были совершенно безумны и рассказывали страшные вещи.

Теперь они хотят, чтобы она своими ногами пошла туда! Нелли душили рыдания. Своей жизнью она уже не дорожила, но…

– Смотри! – аккуратно встряхнул её Хельм и требовательно указал на кромку леса.

Лес и лес, никогда в жизни не скажешь, что такой жуткий: красивые, высоченные деревья, казалось, уходящие прямо в небеса, яркая зелень. Невыразимо приятный аромат лесных цветов и ягод доносится до них. Нелли проморгалась. Маленькие Эни и Эль играли прямо там. Прыгали и бегали раз за разом пересекая даже глазами видимую границу. И ничего. Ничего с ними не происходило.

– Ты ведь маг, девочка, – укорял Хельм, – и должна быть непредвзятой. Весь мир – живой и этот лес тоже. Он будет смотреть нам в сердце. Тебе есть чего стыдиться?

Нелли зажмурилась и быстро закивала головой, снова заливаясь слезами. Старый наставник погладил её по голове, как маленькую, ласково усмехнулся:

– Разве твоё дитя – это повод стыдиться? Разве твоей малышке не будет лучше вырасти на Севере, свободной и счастливой, чем прозябать там, куда ты вернёшься из-за страха? Мы уходим, а ты подумай.

Он дал знак трогаться. Все шли пешком. Пересекать границу Великого Леса можно было только так. Лошадей вели в поводу.

Нелли почти вбежала туда одной из первых… и словно вернулась домой. О светлой радости, утешении от горестей, об обещании прекрасного будущего для неё и её дочери шептали ей деревья. Ветер высушил слезы. Ей хотелось… Она, почти не соображая что делает, разулась, стянула чулки и встала босыми ногами на землю. Это было как глоток живительного воздуха для умирающего. Захотелось большего…

– Эй, ребята, уходим отсюда, пока она совсем не разделась! – прикрикнул Хельм на близнецов и вытолкал их с полянки.

Тай и Велла увели девочек следом за ними. Нужно дать Нелли время побыть одной.

– Что с ней? – немного испуганно спросил Тод.

Старый Хельм философски пожал плечами:

– Ведьмина кровь проснулась.

Глава 20

– Мы упустили их, Командующий, – первым заговорил Квадр.

Он пожалел Васкина, который от страха был явственно зеленоватого цвета, да и терять старому воину было, если разобраться, нечего. Потому он взял на себя смелость начать разговор, который не сулил им ничего хорошего.

Командующий за последние дни уничтожил, кажется, треть выпивки, что хранилась в винном погребе. Лекаря к себе больше не подпускал, но и срывов, которых они с ужасом ожидали, пока не было. Он был тих, мрачен. И сейчас сидит перед ними спокойный, с терпеливым выражением на лице. Как человек, который уже знает то, что ему хотят сообщить, но из необходимости вынужден это слушать.

Покивал в ответ на его фразу, словно получил подтверждение своим ожиданиям, и полюбопытствовал:

– Как?

Вопрос был адресован тому, кто, собственно, и отвечал за слежку – Васкину. Лорд замялся на секунду, видимо помолился, а потом доказал, что он как-никак боевой маг, элита. Отвечал чётко и себя не щадил:

– Они играли с нами, Командующий. А я купился. Был уверен, что просчитал их. Думал, что знаю конечный пункт маршрута. Потому и позволял им определенную свободу следования.

Молодой маг смотрел он на своего командира прямо, не ожидая снисхождения:

– Первый раз мы потеряли их, когда они подбросили маячки в карету, идущую в Дарвиль. Но через два дня они воспользовались тессерой и пользовались ещё не раз. Это успокоило меня. Я был уверен, что её они точно не найдут. Её сложно засечь – только при прохождении блок-поста. Второй раз мы потеряли их, когда тессера пересекла блок-пост на пути к Нижнему Северу, но нашли её в телеге крестьянина. Его допросили, восстановили маршрут и прошли по нему. Они пересекались в местечке Дальний. Ночевали, и там подбросили ему тессеру. Их видели вечером и утром, – маг замялся, – а после не видел никто. Хозяева постоялого двора даже не задумались, куда делись постояльцы. Уехали и всё. Хозяев и слуг проверили на ментальное вмешательство. Его не было.

– Что вы думаете об этом, Васкин? – уточнил Наместник.

– Чары отвода глаз, милорд. Но дальше, сложнее. Мы проверили все дороги из Дальнего по всем направлениям на три дня пути. Их никто не видел. Никакой маг не смог бы держать чары три дня без сна.

Закончил он с лёгким поклоном:

– Я виноват, Командующий, и готов понести наказание.

Наместник снова покивал головой, задумчиво рассматривая мага. Тот, под этим взглядом, попрощался с жизнью, ожидая последнего приказа.

– Об этом потом. Куда они могли уйти? Ваши мысли.

Васкин молчал по двум причинам. Потому, что думать сейчас ему было неимоверно сложно: все его силы ушли на то, чтобы достойно держаться, признать вину и быть готовым заплатить. И потому, что идея, которую они обсуждали с Квадром наедине, казалась ему самой дикой дичью. Озвучивать такое не хватало сил и храбрости.

– Они ушли в Великий Лес, командир, – подал голос Квадр.

Васкин, всё же, не выдержал:

– Это безумие! Даже северяне не настолько безумны!

– Ты не был в битве при Перешейке! Я был там и готов спорить на что угодно: скархи ушли туда!

Как и в их спорах наедине, воин упрямо стоял на своём. Командующий поморщился и повёл плечами. Он не любил, когда оскорбляли врагов, особенно достойных:

– Они храбро сражались при Перешейке и устояли. Их князь погиб там.

Квадр набычился. Он был твёрдо настроен донести до него и Васкина свою точку зрения:

– Он сам прикончил себя – умер от магического истощения. Один держал линию обороны, пока их войско не подошло. И потом, когда отбрасывало нас.

Квадр нахмурился:

– Я был рядом и видел всё. Ему обещали жизнь и свободу именем короля. Справедливые условия мира, а он смеялся в лицо послу. Смеялся и умирал! Поэтому я уверен, что они пошли в Великий Лес, – закончил он вдруг с ноткой гордости.

– Вы что, восхищаетесь ими?! – воскликнул Васкин.

– Я всегда восхищаюсь храбростью и мужеством, – отрезал предводитель гвардейцев. – Есть ещё нечто, Командующий, что подтверждает мою теорию.

Лорд Васкин побелел. А Квадр набычился ещё сильнее и продолжил:

– Этот городишко, Дальний, сильно пострадал при захвате провинции. И как раз в то время, когда северяне находились там, в мэрию было сделано щедрое пожертвование на восстановление города, – лицо воина закаменело. – Сумма соответствует той, что получила Нейра Ривз по контракту.

Маги замерли, ожидая чего угодно. Они уже не раз видели своего командира магически нестабильным и морально готовились ко всему, включая разрушение замка и собственную смерть. Вместо этого Наместник снова флегматично кивнул:

– Лорд Васкин, продолжайте поиски. Вы свободны.

Маг поклонился и рванул к двери с прытью получившего отсрочку от преждевременной кончины. Лорд Наместник дождался, пока за ним захлопнется дверь, не спеша встал с кресла, принёс выпивку, налил обоим.

– Садись и пей, – бросил Квадру. Выпил сам. – Что ты думаешь?

– Старый лис увел их через Великий Лес, – заладил своё гвардеец.

– Почему так сложно? И куда они пойдут, если, конечно, Лес отпустит их?

Квадр не торопился. Помолчал, ещё выпил. С тенью жалости посмотрел на Наместника:

– Ты сам всё понял, мой лорд. Если нужно озвучить это вслух, то изволь. Они не пойдут на Нижний север. По-настоящему спрятаться они могут только на Среднем или Верхнем Севере. Поэтому они и пошли к Перешейку через Великий Лес, – выпил ещё. – Только мы не успеем. Они уже там или прошли его.

Тишина повисла в кабинете. Мужчины молчали некоторое время, каждый думая о своём.

– Что мне делать теперь, Квадр? – Наместник невидящим взглядом уставился в тёмное окно.

Старый воин знал, что затягивать с такими вещами нельзя, что жизнь – сука, которая оторвётся на тебе по полной. Да, и можно ли им жаловаться? Они забирали чужие жизни по приказу, это всегда несправедливо, часто чудовищно, когда это касалось слабых: женщин и детей. И разве не справедливо, что однажды они сами познают всю меру боли, что причиняли другим? Той, что вспорет им не только кишки, но и душу. И с которой придётся потом жить всегда, каждое мгновение проклятой жизни, пока Мора не приберёт их нечестивые души. Потому он и ответил прямо, без уверток. То, что Командующий уже знал сам, но пока не мог принять:

– Ты не найдешь её, мой лорд. Среди северян нет продажных и туда не отправишь шпиона. Её никогда не выдадут, героиня же! Ещё неизвестно, кто прятался в этой её "свите", что она пошла на такую жертву и добровольно легла в постель к врагу. Выучка у девчонки первоклассная, – криво усмехнулся. – Я потому не возникал во время покушения, что и сам не смог бы лучше организовать защиту крепости такими силами, и в тех условиях. Было бы интересно встать с ней в спарринг. Уверен, это было бы непросто.

Старый воин помолчал, хмыкнул:

– Слышал я, что в гвардии князя, есть женщины – воины. Не удивлюсь, если эту готовили так же. Столько выдержки, мужества, силы! К тому же хитра, как скарх, и так же безжалостна. Сделала нас, как детей!

Квадр захмелел, потому и разговорился. Он улыбался, когда вспоминал леди Нейру Ривз, а после, предсказуемо, помрачнел. Его собственные демоны, разбуженные алкоголем, поднимали голову:

– Ты попался, мой лорд. Что ж, все мы попадаемя, рано или поздно…

Он уставился на Наместника, но видел сейчас совсем другое лицо:

– Смирись. И радуйся, что тебе не пришлось убивать её своими руками…

Мар знал эту историю. Квадр влюбился и собирался жениться, но девушка оказалась лабрийской шпионкой. Гвардеец убил её. Его преданностью Короне ещё долго потом восхищались при дворе.

Брат короля тогда был ещё совсем юным, но не наивным. Он знал правду: Квадру было плевать на своё будущее и клятвы. Он до последнего пытался вытащить возлюбленную, а когда понял, что побег невозможен и её ждут пытки, убил её. Она сама попросила.

Глава 21

– Ты что, заснул?! Двигайся давай! – кричали сзади.

Рид дёрнулся на козлах кареты, словно действительно спал, потёр лицо, осоловело глядя вокруг и, наконец, тронул вожжи, продвигаясь в череде повозок.

Они стояли тут уже второй день и к вечеру, судя по всему, должна была подойти их очередь проходить контроль.

Вышли к дороге, ведущей на Перешеек ещё четыре дня назад, но сидели в лесу, уже обычном лесу, и ждали обоз, идущий с юга, чтобы затеряться среди повозок. Подходящий караван увидели позавчера рано утром. Пропустили его вперёд, а потом будто бы нагнали. Этот обоз подходил им как нельзя лучше: тут были не только телеги и повозки, но и несколько скромных карет. Голова обоза позволил им присоединиться и лишних вопросов не задавал – они не вызывали сомнений или опасений. Карета после недели в Великому Лесу выглядела пошарпанной и убитой. Дорог-то там не было.

Великий Лес благоволил к ним во всё время пути: стлал под колёса ровные полянки, в обилии дарил грибы и ягоды. Охотиться не стали: провизии хватало, да и обидеть радушного хозяина не хотели. Хотелось задержаться здесь подольше, но их искали и скорее рано, чем поздно, преследователи сообразят куда они стремятся. Потому торопились как могли.

Спешка не мешала каждому получать удовольствие от пути: можно болтать и смеяться, не опасаясь чужих ушей, не оглядываться, ожидая удар в спину. Укрытые от остального мира, они отдыхали от ужасов войны и готовились к последнему испытанию. Дети отмирали быстрее всех, становились похожими на самих себя.

– Что ты там делала? – в лоб спросила Эль, когда Нелли вернулась к ним уже полностью одетая и порозовевшая от смущения.

– Просто лежала на земле, – покраснела та чуть сильнее.

– А почему голая? – допытывался ребенок дальше.

Не подумайте, что это была грубость! Девочки были прекрасно воспитаны, а Эль, кроме того, обладала таким добрым сердцем и неубиваемым оптимизмом, что в семье её часто звали Солнечной девочкой, причём без доли иронии. Но кроме всего этого, она была обладательницей крайне любознательного и пытливого ума. И частенько бывало так, что жажда познания бежала у неё впереди этикета и здравого смысла. Её просто одергивали, а чаще делали и того проще: удовлетворяли интерес ребенка. Так было лучше уже хотя бы потому, что свои ответы она всё равно получит, только более затратным для нервов взрослых образом.

– Сама не знаю, хотелось почему-то именно так, – покладисто ответила красная как рак Нелли.

Девочка не обратила внимания на её смущение, согласно покивала головой:

– Так действительно лучше и быстрее. Лес поделился с тобой силами, и ты впитывала их сразу всем телом.

Эль занялась было своими делами, но решила порадовать симпатичную ей Нелли ещё:

– Для малышки твоей очень полезно.

Нелли не выдержала и сдавленно всхлипнула, не обращаясь ни к кому конкретно:

– И давно вы?..

Ответила опять Эль, никто и рта открыть не успел:

– Сразу же! – фыркнула. – Мы же все здесь маги! А ты необученная совсем, даже щиты ставить не умеешь.

Увидела, что Нелли залилась слезами и кинулась утешать:

– Ты что? Не волнуйся! У тебя хорошая, здоровая девочка. Мы с ней играть будем. Мы с Эни любим малышей. Не плачь! Эни, скажи!

Эни, понимавшая уже куда больше, чем её наивная сестра, придвинулась к Нелли поближе и погладила её по плечу. Говорить она не могла до сих пор, но кошмары в Лесу её не тревожили. Она тоже понемногу оживала.

Нелли беспокоил один крайне важный вопрос и, когда девочка, наконец, отошла от неё, тихонько спросила у Тай:

– Скажите, леди, – она все не могла привыкнуть обращаться к ней менее формально, – а как на Севере относятся ведьмам?

Замерла в ожидании ответа. Она уже решила, что лучше останется здесь, в лесу, чем подвергнет своего ребёнка опасности.

Эль сразу же вернулась. Ей хотелось услужить, да и поговорить хотелось. В Лиметте она молчала как мышь, а теперь все впечатления рвались из неё. Хорошо, что взрослые понимали это и не мешали девочке.

– Отлично относятся! Только они ведающие, не ведьмы. У нас их много. В замке живёт одна. Она была няней у нашей Тай. Знахарка, лучше любого лекаря. Только мама её не очень любила. Хотя чему удивляться, она же с Нижнего Севера, а там ведающими детей пугают! Гарда учит меня. И тебя обучит. Она знаешь как рада тебе будет? Что ж ты плачешь всё, Нелли? Может, иди ещё разденься да полежи, чтобы магические потоки поправить?

Тут уж взрослые, давясь смехом, кинулись отвлекать не в меру сочувствующего ребёнка от полумертвой от стыда девушки.

Так и проходили их дни со смехом, болтовней, необидными шутками. Лес наблюдал за ними и эти люди ему нравились. Они были своими: с понятными и приятными ему мыслями, чувствами и эмоциями. Они будили его от спячки, заставляли вспоминать прошлые добрые времена. Он хотел бы задержать их немного, чтобы продлить удовольствие. Но нельзя. Беда бежала за ними по пятам. Нельзя, чтобы беда настигла этих таких приятных ему существ и юную ведьму-полукровку. Поэтому он помогал им: прокладывал путь, напитывал силами, утешал.

Нелли ещё не раз практиковала свою "подпитку" от Леса. Она поверила, что её никто не осуждает и спокойно предупреждала, что ей "нужно побыть одной". Как правило, уходила из лагеря по утрам и вечерам, когда все отдыхали.

Тай не завидовала ей. Но видя, какой просветлённой и тихой та возвращается в лагерь, поневоле мечтала о том же: сбросить, отдать хотя бы часть таких мучительных для неё мыслей и чувств.

Она ощущала себя просто ужасно. И с каждым днём становилось хуже. Вела своих людей к свободе, а сама грезила только о том, чтобы вернуться. Он снился ей каждую ночь: молчал и смотрел. Несколько раз она даже просыпалась в ужасе: да вот же он, сидит рядом с ней, значит их догнали и о свободе можно забыть! Но, нет, никого рядом. Засыпала и снова видела эти страдающие глаза, что умоляли её вернуться и прекратить пытку.

Силы её истощались. Казалась, что вот скоро на землю упадёт пустая оболочка. Магия в ней бунтовала, рвалась, и именно сейчас Тай смогла полностью простить Наместнику то, как он вёл себя с ней. Она на своей шкуре ощутила, что такое нестабильная магия и как почти невозможно её обуздать. Жалела его ещё больше и даже восхищалась: столько лет он проходил это всё в одиночку, не жалуясь, снося всеобщее презрение и страх. Короля возненавидела сильнее, если это вообще было возможно. Тот знал о муках брата, но вместо помощи сделал из него оружие.

В таком раздрае она вышла из лагеря и побрела в сторону противоположную той, куда ушла Нелли. Пойдёт к ручью, выплачется, а потом залезет в ледяную воду, чтобы спрятать следы слёз. Но прошла дальше ручья. Что-то звало её и она шла. Остановилась на небольшой поляне и огляделась. Поляна была идеально круглая, покрытая ровной травкой, ни кустика. Ровно по средине лежал камень: продолговатый, в рост человека.

– Алтарь, – сразу подумала Тай, опознав место для ритуалов, что совершали ведьмы.

Они вовсе не были кровавыми, эти ритуалы, потому страха не было, только любопытство. И тут Лес словно бы пригласил её лечь на камень.

– На алтарь? Нет! – была первая мысль.

Вытянет из неё силы, оглянуться не успеешь. Устыдилась, словно услышала:

– Кому нужны твои силы, дитя? Те, что так испачканы болью, виной! Те, что уже и не слушаются тебя!

– Прости, – шепнула она и улеглась на камень.

И правда, что ей терять? В таком состоянии она не поможет своим пересечь Перешеек. Ни на что не годна! Хотела поблагодарить Лес, но губы произнесли другое:

– Помоги и ему, если можешь.

– Он страдает не так, как ты, дитя. Радуйся. Он не помнит слияния. Он будет тосковать по тебе всегда, будет помнить и ждать, что ты позовешь его через клятву. А вот ты умираешь. Знаешь ли ты это?.. Зачем ты оставила его?

Уже засыпая, Тай согласно кивнула: да она знает. Но как объяснить Великому древнему разуму мелкие резоны смертных людей?..

– Попробуй стащить её с алтаря, – услышала Тай, а за этим крик боли и ещё раз, и ещё.

Разлепила глаза и увидела Нелли, что пыталась столкнуть её с камня обожжёнными до волдырей руками. Рывком села:

– Как ты смеешь мучить беременную?! – хотела крикнуть, а, в итоге, просипела Хельму.

Тот облегчённо выдохнул:

– Только она могла дотронуться до тебя. Убирайся оттуда немедленно! – и, видя как спокойно она сидит на камне, уже тише. – Что с резервом?

Тай прислушалась к себе:

– Половина.

– Плату взял за проход, значит, – выдохнул Хельм, имея ввиду, видимо, Великий Лес.

– Нет, – Тай казались несправедливыми его слова. – Помог. А резерв восстановится. Ты разве не видел?..

– …Как плохо тебе было, моя девочка? Видел, конечно. Но что я мог сделать? А бередить – только хуже.

Нелли убежала лечить руки и теперь они были одни.

– Я надеялся, что ты дотянешь до дома, а там Гарда что-нибудь придумает. Твоя прабабка умерла от этого, – зачем-то добавил.

– Объясни, Хельм.

– Дома, дорогая. Дома. Это долгий и тяжёлый разговор.