Текст книги "Цветок на скале (СИ)"

Автор книги: Наталья Машкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 33 страниц)

Глава 60

Этот страшный для Тай день для многих начался не лучшим образом. Марвин не спал всю ночь. Не смотря на обещание, данное Эль, он готовился к смерти, ведь кто знает, как всё может повернуться. А к такому лучше быть готовым заранее.

Почти всю ночь он просматривал бумаги и наводил порядок в своей "сокровищнице". Всё по-настоящему ценное достанется девочкам и находится уже не здесь: деньги и драгоценности, артефакты и документы. С его смертью "сокровищница" уничтожится, похоронив с собой большую часть его страшных секретов. Только некоторую часть этих бумаг, архимаг поместил в дворфий банк, чтобы они были переданы его наследницам. Ту, где были самые безобидные секреты. Всё по-настоящему жуткое сгинет с ним. Марвин по опыту знал, что ужасные, кровавые тайны не могут быть страховкой и противовесом в политических играх. Они, если дать им волю, продолжат собирать свою кровавую дань. Он однажды стал их добровольным хранителем, запер их и не дал вредить дальше. Он и заберёт их с собой.

На самом деле, Марвин был уверен, что Мар не выдаст его тайну и постарается сделать всё, чтобы остановить короля. И не только потому, что их многое связывало. Не потому, что мальчик любит брата, знает возможности архимага и то, что он всегда держит слово.

Он видел, как правитель Ламеталя смотрит на Альтею. Он много пожил и знает, что означают такие взгляды. Он сам смотрел так на свою Иринель: как на солнце, что освещало его жизнь. И почему так бывает в жизни, что счастье почти никогда не возможно?! Он сам разрушил своё, и дело вовсе не в том, что Дармер и Гарнар тогда воевали. Плевать ему было на это! Его гнала по миру жажда познания. Но если бы он только знал, что каждое их расставание убивает кусочек души его любимой! Он завязал бы себя в узел! Она никогда так и не сказала ему, чего ей это стоило, пока не стало слишком поздно. Не знала сама или не хотела его ограничивать?

К чертям все тайны и загадки мира, если в нем нет её! Он имеет это всё без неё уже больше четырехсот лет. Свободен и ему некуда возвращаться. И что?! Всё потеряло смысл, вкус и цвет, тем более, что ни сын, ни внук так и не простили его. Нежность маленькой Эль стала бальзамом для его старого сердца. Он убьёт мальчика, которого вырастил и тоже любит, ради того, чтобы эта малышка и её сестры свободно улыбались солнцу.

Для Мара всё было ещё печальнее. Марвин не сомневался, что он никогда бы не хотел причинить вред его девочке. Но он выродок, и этого не изменить! Он никогда не сможет быть с женщиной по-настоящему, без риска, оглядки и самоконтроля, никогда не сможет иметь детей. Может быть, поэтому Эльдар отдал ему Ламеталь, понимая, что он всё равно вернётся в состав Дормера, только сильный и расцветший? Кто знает, о чём на самом деле думает мелкий сукин сын? И зачем ему нужна женщина, в которую так явно влюблен брат? В то, что он не видит этого, Марвин не верил.

Печально, но Мар не сможет быть с ней никогда. Видно, что он знает это и смирился. Старику было невыразимо жаль его. Старший сын Безумного короля заслуживал счастья как никто, и не было никого другого, кому он сам мог бы доверить внучку и весь Гарнар с таким спокойным сердцем. Только с судьбой не поспоришь! Хорошо, что хоть Альтея равнодушна к нему! Наблюдать их взаимные мучения было бы ещё тяжелее. Пусть хоть она живёт спокойно… Адельмар уже назначил себя её хранителем. Это хорошо. Он не даст её в обиду и, если понадобится, остановит брата любым способом. Потому ему и придется всё сделать самому. Старик вздохнул:

– Совсем не дело, если брат убивает брата. И не имеет значения, насколько тот это заслужил.

***

Мар тоже не спал. Он всю ночь писал письма, отправлял их магическим вестником, получал ответы и писал снова. Уже ближе к утру, отправил письмо брату и попросил о встрече. Тот предложил подождать, если это не срочно или переброситься парой слов перед утренней прогулкой. Тогда Мар написал ему прямо, что вопрос крайне серьезный и попросил о встрече в Малом Кабинете. Брат ответил, что если ему неймётся и нечем заняться, то пусть приходит прямо сейчас.

Для короля ночь прошла как обычно: он разделил её пополам. Половину провёл в спальне леди Бельвис, письмо застало его у королевы. Он был зол. Ничего не складывалось так, как должно. Северная Стерва не сдавалась, а его терпение подходило к концу. Он стал выходить из себя. Похоже, пережал с малышкой Бельвис потому, что она вчера, увидев его у себя, разрыдалась и попыталась забиться в угол. Пришлось усилить контроль. Сколько она ещё выдержит? Похоже, недолго, иначе мозги будут совсем в кашу. Королева не истерила. Ему донесли, что она уже несколько раз пыталась покончить с собой. Не получится, дорогая! Я же обещал тебе жизнь? Живи! Пока ты мне нужна.

Эльдар написал брату, что согласен на встречу в такое неурочное время, отправил записку и с раздражением стал одеваться. Пока он собирался и уходил, Эуфимия не шелохнулась на кровати. Что за бабы вокруг, ни ума, ни силы? Если уж взялись играть в жестокие игры, то понимайте, что играть придётся до конца. Заплакать: "Я же девочка, как можно так со мной?", уже не получится.

Это, в том числе, привлекало его в Северной Стерве. Она понимала правила игры и играла без дураков. Изворотливая, беспринципная, со сладкими улыбками и холодными взглядами. Как она ненавидит его! Он ощущал это кожей. Понимал, что сближение с ней смертельно опасно, но не мог остановиться. И дело не только в Клятве, что он принес, вступая на трон. Игра затягивала его. Он не сможет отступить, как сейчас потребует брат. И что дальше? Они поубивают друг друга, как уже не раз бывало в истории Дормера?..

Не бывать такому! Он возьмёт себя в руки и не позволит дурной крови в своих жилах диктовать ему. Он убедит брата. Он будет разумен, если понадобится, за них обоих.

***

– Ты должен остановиться, Дири!

Что ж, разговор начался крайне предсказуемо. Мар был мрачен, всклокочен. Хотя, как такое можно сказать о человеке с очень короткими волосами и гладко бритом? Военный. Для него всклокоченность – это примятая рубашка, отсутствие камзола, тени под глазами, диковатый блеск этих самых глаз. Тоже не спал. И как всегда берет быка за рога. Вот уж кто не тратит время на игры!

– С какой стати?

Он даже не стал уточнять, о чём идёт речь. Оба понимали и так. Король, подчёркнуто вальяжно развалясь в кресле, оглядывал брата. Тот, как обычно, не выдавал никакой реакции. Вот чурбан! Молчит, смотрит, а потом выдаёт что-то такое, от чего мозг набекрень. Тоже играет? Только по-своему? А он не замечал никогда потому, что брат всегда был на его стороне? До этого времени… Проклятая Королева скархов уже вбила, получается, клин между ними?!

Мар молчит и сверлит брата глазами, а потом начинает вовсе не о том, о чем шла речь:

– Ты когда-нибудь думал о том, как нам с Марвином удалось посадить тебя на трон? Старик Архимаг и юноша! – сделал значительную паузу и продолжил. – У нас были союзники.

– Кто? И почему я ничего не знал об этом? – подобрался Эльдар.

– Ты был слишком юн тогда, чтобы вникать в подобные вещи…

– Я должен был знать, если не тогда, то после, что за обещания вы давали от моего имени!

Мар безмятежно смотрел как кипятится брат. Позволил ему выплеснуть раздражение и заговорил опять, так же медленно и значительно:

– Не было нужды говорить. Все договоренности мы с Марвином выполнили и передали тебе королевство, не обремененное никакими тайными соглашениями. Тебе никто и никогда не выставил бы счёт. Наших союзников полностью устраивало уже то, что на троне Дормера сидит адекватный король, соблюдающий договоры…

– И так было, пока я эти договоры соблюдал? – сразу вник в суть король.

– Да. Пресечь смуту в Дормере было твоим законным правом. Но то, как ты вёл и продолжаешь себя вести с Гарнаром…

– Кто они?

Мар рассмеялся:

– Ты же не думаешь, что я назову тебе королевства, организации, культы и отдельных лиц, кто был заинтересован в спокойствии на этом куске суши? Скажу только, что их было много и они обладают возможностями…

Мар сейчас выглядел не так, как обычно. А, может быть, это король увидел его другими глазами? Раньше спокойствие брата напоминало ему гранит: твердый, основательный, предсказуемый. Теперь же, он напомнил ему гладкую поверхность лагуны, где под неподвижной водой таятся гибельные водовороты и кишмя кишат смертельно опасные твари.

– Буду предельно откровенен с тобой. Экономика Дормера рухнет, если ты не прекратишь.

– Что?! Ты думаешь, что я позволю кучке дельцов диктовать мне условия? Что экономика Дормера так слаба? Да, я пересажаю их всех и в пыточных они запоют иначе!

Мар молчит и смотрит на него, как на несмышленыша. Правда не с умилением, а сожалея:

– Ты и правда думаешь, что те, кого ты знаешь реальные владельцы банков, торговых домов и так далее?.. Не трогай то, о чём и понятия не имеешь! Не объявляй им войну. Мне, помимо всего прочего, пообещали, что тебя убьют, если ты пойдёшь по пути нашего папаши и решишь сделаться безумным королём. Вот тебе моё слово: они могут всё это сделать и сделают.

– И ты позволишь?!

– Я не смогу защитить тебя от всего. От самого воздуха, которым ты дышишь… Просто смирись с тем, что ты не всесилен. Повзрослей, наконец.

– Чего они хотят? – отрывисто бросил король.

– Прежний договор с Гарнаром и чтобы ты оставил в покое их правящую семью.

Эльдар осатанел:

– Война может перекроить любую карту, разрушить любой банк или любые другие сообщества, что мнят себя тайными кукловодами! Они смирятся, когда захотят выжить! Наш мир сможет существовать, даже если в нем не будет больше Гарнара и осколков былой цивилизации с их безумными королями и королевами!

Эльдар кричал, как в детстве, когда у него бывали приступы. Тогда это был страх, а сейчас? Безумие?

– Я не позволю тебе.

Мар произнес это тихо, но король услышал:

– Ты пойдешь против меня?!

– Нет. Я просто не позволю.

– Как это у тебя получится? – глумливо смеётся король.

Мар не поддается. Так же спокойно отвечает:

– Твоя армия – это моя армия, Дири. Они сделают то, что я скажу им.

Эльдар опешил, а потом почти завопил:

– Они не смогут обойти клятвы!

– Не смогут, – соглашается Мар. – Но они могут умереть по своему выбору…

Повисла тишина. Король пытался просчитать, насколько вообще возможно то, о чём ему говорит брат. Тот не торопил его. Позволил осмыслить. А после закончил свою мысль:

– Эти солдаты шли со мной в бой, они были готовы умереть за меня, а я за них. Они доверяют мне и поверят тому, что я скажу им. Большинство из них выберут правильную сторону… Жизнь и люди гораздо сложнее, чем ты до сих пор веришь, Дири. Мы не куклы, которых можно бесконечно дергать за верёвочки… Все безумцы, что думали так, очень плохо кончали…

– Почему ты идёшь против меня, Мар?

– Я не иду. Но я больше не позволю ввергнуть королевство в войну. Я защищу людей… А ты учись властвовать над собой, чтобы не уподобиться нашему отцу.

Эльдар пропустил нотацию мимо ушей и спросил главное:

– Почему ты защищаешь её?

Мар и не думал юлить. Так же спокойно и прямо глядя на брата, ответил:

– Потому, что я люблю её.

Эльдар расхохотался, дико, до слёз:

– Ты? Любишь? Её? Эту безумную, холодную стерву? Я даже не уверен, способна ли она чувствовать хоть что-то? Кукла! Прекрасная кукла, полная яда и диких амбиций! Как! Как ты мог попасться? Наверное, отсутствие опыта… Ты не понимаешь!..

Эльдар отсмеялся, отёр слезы. Брат смотрел на него так же спокойно, но теперь, кажется, с лёгкой брезгливостью:

– Повторюсь. Мы сложнее, чем ты привык считать, несмотря на весь твой ментальный дар. Люди, я имею ввиду. Признаюсь тебе один раз: она как никто достойна любви. Я знаю, что мне не быть с ней, а потому я просто буду защищать её и её дом… Ты считаешь, что видишь всё, а потому не видишь многого. В том числе, Альтею. Она спасла мне жизнь и ничего не потребовала за это. Она не позволила мне умереть, хотя могла отомстить и едва не умерла, когда держала мой резерв…

– Что?!

Лирика не волновала короля. Он не верил в неё. А вот факты были крайне любопытные…

– Сколько она держала твой резерв?

– Полтора часа. Не сверкай глазами, Дири! Я не позволю причинить ей вред или сделать из неё инкубатор для тебя!

– Собираешься использовать её сам? – оскалился король.

– Ты видно помешался на идее получить наследника! Я же сказал тебе, что между нами ничего нет и быть не может. Она, быть может, и не способна уже… – Мар замялся, а потом горько закончил. – У неё было фатальное магическое отравление по моей вине. Горела "свечей"…

– И выжила? – в короле пробудился лекарь. – Такого не бывало никогда!

– Вот, – грустно улыбается Мар. – Я тебе свидетель.

– Что ты делал? – с жадным любопытством спрашивает Эльдар.

Мар с потемневшим лицом смотрит в сторону:

– Пытался вытянуть из неё магию, плакал и умолял богов забрать меня вместо нее…

После таких откровений, разговор как-то сам собой заглох. Мар ушёл, предупредив, чтобы брат хорошо обдумал его слова. А Эльдар всё не мог прийти в себя. Он, кажется, увидел картину, нарисованную братом: тело, сжираемое магией и рыдающий брат над ним.

Всё зашло слишком далеко. Неужели эльфийская магия может воздействовать таким образом? Брат не просто подпал под влияние княгини Гарнара, он уже ведёт себя как её раб. Нет времени на раздумья. Пора сделать решительные шаги. Северная Стерва или подчинится ему или умрёт! А остальные проблемы с братом и таинственными хозяевами Дормера решатся потом, когда сама суть конфликта будет исчерпана. Интересно, кто они?..

Глава 61

– Входите, Лавиль. Не стойте столбом!

Лекаря доставили в Малый Кабинет быстро. Основным требованием при этом было: не давать ему никаких пояснений и не ставить в известность начальника Тайной Канцелярии. Король сейчас звал Дамиана к себе не как собутыльника и ему вовсе не нужно, чтобы Алат мог каким-то образом подготовить приятеля к разговору.

Утро наступило. Лавиль, видно, собирался на лекции потому, что был прилично одет и причёсан, что с его кудрями немаловажно. Косит под эльфа, хотя, кто знает, кто потоптался в его родословной?.. Да, и в родственниках у каждого из них. Дамиан красив, умён, с огромным резервном и редкой силы даром. Вполне могли быть эльфы или ещё кто… Он скоро станет параноиком, подозревая и разыскивая врагов в своем окружении. Или уже?

Эльдар начал допрос без подготовки. Первая реакция всегда самая искренняя. А потому он не церемонился. Вряд-ли Лавиль после такого сядет с ним пить или за карты, но что делать, таковы его обязанности, как короля, и его ноша…

– Ответьте мне прямо Лавиль, что связывало моего брата и Нейру Ривз?

– Договор, – смотрит лекарь прямо на него, не моргнет. Посмотрим…

– Сколько она держала резерв моего брата после его отравления?

– Около полутора часов, – опять чётко и быстро. Правда.

– Почему вы не упомянули об этом в своих отчётах?

– Мне было сказано, что я могу не включать туда подробности медицинского характера.

– Вы считаете, что обнаружение магички с резервом, сопоставимым с резервом моего брата, это мелочи и частности? – ядовито осведомился король.

– Скажу прямо, Ваше Величество. Я отнёс то, что она выжила к своим заслугам, а не к аномалиям, которые были бы присущи этой девушке. Она была очень плоха и выжила чудом при первоклассной помощи и редчайших лекарствах к которым у меня был доступ.

– Ладно… Почему вы не упомянули о "свече"?

– Я, опять же, отнес это к медицинским вопросам, каких было много и с другими тремя временными любовницами Командующего в Лиметте. Каждый организм реагирует на магию по-своему, когда сопротивляется… Только смерть быстра и конкретна. Так и было с проституткой, которая умерла с вашим братом. Там всё было просто. В других же случаях…

– Не заговаривайте мне зубы! Как она выжила?

– Чудо, лечение и ваш брат помог ей.

– Как?

– Он сумел каким-то образом вытянуть из неё часть магии.

– Что он делал?

– Всё стандартно, как и положено. Он выгнал меня из комнаты, поэтому точнее сказать не могу. Ещё, – лекарь замялся, – он рыдал…

– Ясно! Поклянитесь мне, Лавиль, что вы ничего не утаили от меня сейчас. И помните о том, что будет с вами, если вы нарушите клятву!

– Всегда помню, – сквозь зубы пробормотал Лавиль и громко произнёс. – Я клянусь, что не утаил ничего, что касалось бы здоровья Адельмара Астарского и Нейры Ривз, и любых вопросов, связанных с этим!

Ничего. Лекарь чист? Эльдар недоверчиво повёл головой. Как-то обошёл клятву? Лавиль всегда казался ему трусоватым и слабовольным. Неужели он ошибается? Или его братец заражает своих приятелей твердолобостью, как насморком?

– Идите, Лавиль. Думаю, излишне напоминать вам о том, что будет с вами, если выяснится, что вы лгали.

***

Лекарь вывалился из кабинета короля, едва держась на ногах. Начальник Тайной Канцелярии уже поджидал его. Нарушить прямой приказ монарха, его люди не могли, но доложили ему сразу же, как только Лавиль оказался у короля.

Алат рукой указал лекарю направление движения и молча повёл к себе. Так они и прошли почти через весь дворец, тайными, правда, проходами. В кабинете Алат споро проверил приятеля на прослушки, и себя, заодно. Привычка!

Садись! Пей! – сунул он Лавилю стакан с чем-то алкогольным в руки. – Пей, говорю! Ты что мне тут зубами стучишь? Плохо?

Зубы лекаря и правда дробно застучали по краю стакана.

– Хорошо, что стаканы у меня добротные, из толстого стекла. Голову можно проломить. А то вполне мог бы и край откусить лекаришка! – посмеялся про себя Алат. Живя в постоянном дурдоме, он мыслил прикладными категориями: выпустили приятеля от короля, значит, не всё так плохо, можно ещё побороться. Нечего так расклеиваться.

– Да что с тобой? – спросил вслух. – Что случилось?

Лавиль выпил содержимое стакана, даже не поморщился, и, кажется, немного пришёл в себя. Огляделся и тихо прошептал:

– Я только что нагло солгал королю! Я обошел клятву, Алат…

– Жалеешь? Боишься? – прищурился начальник Тайной Канцелярии.

– Не жалею! Это было правильно, – довольно твердо произнёс лекарь. – И, похоже, уже не боюсь. Достало изворачиваться и стучать на друга. Будь что будет!..

– А вот это ты брось! Надо терпеть и бороться до конца. В любой момент ситуация может переломиться, а ты не доживешь до того каких-то несколько мгновений. Представь, как обидно будет…

– Что изменится? Король?

– И он может измениться, – философски протянул Алат, прикладываясь к стакану.

Лавиль как-то печально рассмеялся:

– Да ты, мой друг, ещё больший мечтатель, чем я!

Они посидели так некоторое время, размышляя о судьбах своих и друзей. Алат вынырнул из этих дум первым:

– Какая помощь тебе нужна?

– Нужно сообщить Мару, что король интересовался резервом Нейры Ривз и обстоятельствами её магического отравления. А ещё… Он что-то задумал. Я не хочу отправлять магвестник сейчас.

Алат кивнул, не задавая вопросов. Если Мар пожелает, расскажет ему сам.

***

Альтея бесконечно обрадовалась, когда тем утром пришёл магический вестник, где король, рассыпаясь в извинениях, отменил их совместную утреннюю прогулку. Какое облегчение!

Она тут же переоделась в форму гвардейца, заплела и закрепила косу, натянула шлем и поменялась с девушкой, что стояла на карауле у её дверей. Вскоре пришла смена и она с парнями отправилась в казарму. Проведёт время со своими, отдохнёт от этого кошмара! Тем более, что Эни пообещала ей не выходить из их комнат, пока её не будет. Эль, как обычно, забрал к себе дед с самого утра.

Свобода! Было бы хорошо размяться, но они не тренировались в Дормере, чтобы не дать врагам даже примерно понять свои возможности.

А они, и правда, враги. Переговоры не движутся, король всё ближе к краю. Скоро он сорвётся и что тогда? С этими невеселыми думами Тай позавтракала и с компанией парней и девушек отправилась поболтаться около дворца. Быть со своими, чувствовать единомыслие и безоговорочную поддержку было так приятно. Пожалуй, после такой прогулки, она сможет выдержать приставания короля ещё некоторое время!

Тай ещё говорила, что-то ей отвечали, а тренированные тела, её и других, уже поняли, что-то происходит и действовали: группировались, уходили от удара, выставляли щиты.

– Червь!!! – пронеслась в уме Тай страшная мысль и она отчаянно выгнулась, отпрыгнула, уходя от удара и одновременно выставляя щит, в который вложила все силы. – Хоть бы никого не зацепило!

"Червём" звали одно из самых коварных заклинаний боевых магов. На войне оно было бесполезно, а вот в арсенале высококлассных наемных убийц присутствовало всегда. Было сложным, требовало большого резерва, имело очень небольшую направленность, но и пробивало любые щиты. Поэтому било, если попадало, наверняка. Не сумеешь увернуться, и привет! Вот тот мужичок в неприметной одёжке, явно наёмник, бросил его, и точно в неё.

– Увернулась? Нет? А другие?

Все эти мысли проскочили в разуме Тай в доли мгновения, а потом сознание её затопил чистейший ужас. Может быть, она и увернулась бы. Она уже никогда не узнает потому, что Грай умудрился извернуться и прикрыть её собой.

Всё. Время вернуло свой нормальный бег. Дворцовый двор полон народу. Похоже, где-то тут и король, и его брат. Всё гудит и кричит. А она стоит над телом друга детства.

***

Ощущение опасности, ужас – вот что затопило внезапно разум Мара. Он дёрнулся, прикрыл брата, огляделся. Откуда опасность?

Вот! Увидел, как неприметный мужчина, явно наёмный убийца, бросил червя в группу гарнарских гвардейцев.

– Зачем они ему понадобились? Заклинание узкого радиуса действия, если и зацепит, то одного-двух, – всё это он думал, а сам бежал к месту трагедии.

Да! Теперь уже место трагедии и убийства. Парень прикрыл собой девушку и его разорвало почти пополам. Не спасти! После попадания "червя" никого не спасти. Это командующий знал по опыту. Она, видно ещё не до конца понимая, что всё кончено, упала перед парнем на колени. Поняла. Вскочила в залитой кровью одежде. Огляделась. Прошла всего пара мгновений и убийца не смог уйти далеко. Она увидела его. Ублюдок пробирался через толпу ко дворцу.

Дальнейшее придворные пересказывали потом друг другу ещё долгое время. Они содрогались при этом и приговаривали, что не приведите боги, сойтись с эльфами на узкой дороге. Девушка не побежала за убийцей. Зачем? Она сделала лёгкое движение рукой и его просто притянуло к ней. Что это за заклинание? И почему не работают блокираторы магии?

Убийцу швырнуло ей под ноги. Она что-то делала с ним, хотя не прикоснулась к нему и пальцем. Он корчился от невыносимой боли и кричал. Кровь тонкой струйкой потянулась у несчастного из глаз, рта и ушей. Толпа ахнула. Такая рассчётливая жестокость ужаснула изнеженных придворных.

Мар, к тому времени, уже вызвал Марвина и Лавиля, хотя чем тут поможешь! Может быть, сумеют облегчить муки гвардейца? Он ещё жив, даже открыл глаза. Девушка оглянулась, увидела это и решила, видимо, ускорить допрос. Заговорила. Мар сразу узнал голос и понял почему все эти непонятные раньше боль и ужас переполняют его.

– Скажи мне, – ласково говорит княгиня Гарнара убийце. – Скажи и обещаю, что твои муки закончатся. Они ведь предали тебя, те, кто отправил тебя сюда на верную смерть. Ты ведь видишь меня теперь?

Что видел убийца, так и останется тайной, но то, что он испытывал смертельный ужас, бесспорно. Он задёргался, попытался заговорить. Она опередила его:

– Громко! Скажи имя заказчика, чтобы все услышали, и я отпущу тебя.

– Леди Бельвис! – выкрикнул убийца и тут же обмяк. Княгиня Гарнара выполнила своё обещание.

Сама она, не теряя ни секунды, бросилась к умирающему и упала прямо в лужу крови, что успела набежать из разорванного тела. Сняла и отбросила свой шлем, нежно обняла голову умирающего:

– Грай! Грай! Ну зачем! Зачем?! Я ведь успевала! Ну зачем?!

Она плакала и звала воина, который, судя по смертельно побледневшему лицу, снова впал в беспамятство. Он был красив этот светловолосый эльф. Красив, как и не снилось дормерцам. А ещё верен своей княгине и, судя по всему, любимой. Он стоит любых слез и скорби, и почестей. Но не здесь! Не на глазах брата и всего двора, которые сделают из увиденного только один вывод, тот, которого так старалась избежать Альтея, прикидываясь снежной королевой. Они поймут, поняли уже, что она уязвима и будут теперь неустанно искать её болевые точки. А когда найдут, пощады не будет.

Нельзя! Как помочь ей? Ситуация была патовой и у Мара, как обычно в такие моменты, мозг заработал как часы. Раз он чувствует её эмоции, значит, теоретически возможно обратное, надо только пробиться сквозь её щиты. Он не станет сминать их. Никогда он не причинит ей боль. Он позовет. Может быть, она услышит?

Мар впился глазами в залитое слезами, измазанные кровью лицо Альтеи, и позвал. Нежно, но постепенно усиливая свой зов. Он вкладывал в него все свои силы. Он так хотел передать их ей сейчас, поддержать, завернуть её в заботу, как в покрывало. Беречь и лелеять, как самую большую драгоценность:

– Милая… Послушай меня… Ради себя, ради твоих сестёр и Гарнара… Ради этого прекрасного мальчика, что так беззаветно любил тебя! Не показывай им свою слабость! Потерпи! Подожди ещё чуть-чуть и ты сможешь попрощаться, и оплакать его спокойно. Не давай им увидеть свою боль. Они не поймут… Они только сделают из неё оружие…

Он говорил и говорил. Вливал силы и, видимо, у него получалось потому, что силы уходили. Он чувствовал это. А потом она посмотрела на него. Прямо в глаза. Впервые за почти что семь лет. Она смотрела не отрываясь, а Мар отдавал себя, открывал себя перед ней. Прав был Марвин: никаких щитов, никакой лжи или недомолвок. Он любит её. Пусть это трагичная и грустная любовь, но он любит и будет беречь её, как берёг этот юный храбрец.

Он утешал и нежил её в своих словах, как в объятиях, и радовался, что она обретает присутствие духа и внешнюю невозмутимость, а потом сказал:

– Смотри, вот и помощь. Они проведут вас в казармы. Там никто не помешает тебе скорбеть.

И правда, почти одновременно появились Марвин и Лавиль. Они развили бурную деятельность. Пострадавшего, со всеми предосторожностями, магией перенесли на носилки и так же, магией, переправили в казармы, чтобы не дёргать при переноске и не доставлять ему дополнительных страданий.

Мар заметил, что Марвин едва сдерживается, чтобы не обнять Альтею у всех на глазах, и окончательно поверил в их родство. Он никогда не видел, чтобы у архимага тряслись руки. Сейчас они ходили ходуном и старик, сознавая это, старательно прятал их в рукавах мантии. Он, скорбно хмурясь, сказал Альтее, судя по всему, что надежды для раненого нет. Лавиль же, подпитывая пострадавшего, руководил его транспортировкой. Как только носилки подняли, дворцовые маги, тут же убрали лужу крови с плитки двора. Тело убийцы унесли ещё раньше. Народ ещё не расходился. Они ждали окончания драмы.

Альтея смотрела на него. Она, конечно, отводила глаза, когда говорила с Марвином, Лавилем, своими людьми. Но она возвращалась, словно он был опорой, что держала её. Её якорем в бурном море. А он и был опорой, отдавал себя, не ожидая в ответ ничего. Ведь счастье – это просто быть рядом…

Даже уходя вслед за носилками, она обернулась и посмотрела на него.