Текст книги "Цветок на скале (СИ)"

Автор книги: Наталья Машкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 33 страниц)

Цветок на скале. Хроники Дормера 1

Пролог

Всмотритесь в этот мир… Краски в нём насыщенней и ярче, чем привыкли видеть мы. Небо бездонного лазурного цвета. Солнце похоже на наше, но ночью на небосвод выкатываются два лунных диска и заливают серебристым светом удивительные и такие разные земли.

В этих королевствах живут люди, похожие на нас с вами. И удивительные существа, о которых мы могли читать только в сказках. Или не знаем о них вовсе. Они реальны. Они любят и ненавидят, покоряют и борются за свободу, совершают чудовищные преступления и являют чудеса храбрости, благородства и самопожертвования.

Они живут не в сказке, а потому не идеальны. Они совершают ошибки, много ошибок. Как мы с вами. И иногда исправляют их, как и мы. Среди них есть сильные и слабые, добрые и злые. А, чаще всего, они и те, и другие потому, что не идеальны. И в этом они тоже похожи на нас с вами.

Всмотритесь в этот мир. Он похож на ларец, полный драгоценных камней, от сверкания граней которых не отвести глаз. Он благоухает как самые лучшие благовония. Он пробуждает все наши чувства одним своим существованием. Заставляет всматриваться и вслушиваться. Манит и влечёт к себе. Призывает мечтать и верить в чудеса.

Почему, спросите вы? Он полон магией, этот дивный мир. Он дышит, переливается, благоухает ею. В нём она жива и сильна. А, значит, тут возможно всё…

Часть Первая. Глава 1

Есть люди, которые обманывают подобных себе. Они, рано или поздно, будут разоблачены и наказаны. Есть те, кто обманывают богов. Они познают их гнев и раскаются. И есть те, кто обманывают себя. Это – опасные безумцы. Они погубят себя и тех, кто рядом."

Это наставление всплывало в её голове всё чаще. Особенно в последние дни. То, сочувствующим шёпотом, то, издевательским смехом. Сейчас оно звучало набатом, отмеряя время, которого почти не осталось. Оно гнало её вперёд на пределе дыхания, несмотря на дикий страх, что скручивал внутренности. Остановиться, вернуться было ещё страшнее.

Улицы Лиметты в этот час были пустынны. За нарушение комендантского часа полагалась смерть. Хотя и без этого, желающие вряд-ли бы нашлись. Сейчас, когда не светило солнце и не слышен был гомон улиц, город выглядел особенно жутко. Вымершим. Наступающая ночь почти скрывала следы разрушений. Почти, но не совсем. Что было не скрыть, это запах. Особая смесь гари и разложения. Сколько ни проживи, не забудешь. А ещё тишина. Такая свойственна мёртвым или таким вот покорённым, разбитым городам, где жители, даже у себя в домах, двигаются и говорят почти беззвучно, смертельно боясь привлечь внимание хищников, что бродят по улицам. Собаки не лаяли. Их почти всех съели во время осады. Как и кошек, голубей, крыс. Город молчал. Только тяжёлые шаги патрулей иногда разбивали неестественную, больную тишину.

Она, заслышав тяжёлую поступь, разговоры и смех, замирала за какой-нибудь выбитой дверью или перевернутой повозкой. Переждав, неслышной серой тенью скользила дальше, прижимаясь как можно ближе к стенам домов. Шпили замка Наместника провинции Ламеталь служили отличным ориентиром.

Замок возвышался черной громадой на фоне стремительно темнеющего неба, подавлял город, лежащий у его ног. Перед временным логовом захватчиков горели костры. Они ярко освещали площадь перед высокими, обитыми железными полосами воротами. Незамеченным не подберешься. Как будто недостаточно было магов, которые чувствовали каждую мышь в радиусе квартала! Её пока не чувствовали.

Прижавшись спиной к стене, укрытая тенью домов, щитами и чарами отвода глаз Тай медлила. Ей нужно время, немного времени, чтобы окончательно решиться. Заставила себя расслабить сведённое напряжением тело, закрыла глаза и отрешилась от настоящего.

Сейчас она была там, дома, в сердце гор. Ветер в лицо, тяжесть клинка в руках. Несмотря на завязанные глаза, а, может быть, и благодаря им, она чувствует так много: биение жизни в каждом живом существе, которое ползет, бежит или парит неподалеку; течение магии в ней и вокруг. Она слышит мир, а мир слышит её. Танцует Танец Ветров на узком карнизе, что навис над пропастью. Порода осыпается под ногами, но она знает, что не упадёт. Магия – её глаза, равновесие – её суть. Вдох. Выдох. Разворот. Она отвоюет, выгрызет время для тех, кого любит. Сыграет положенную роль, будет изворачиваться, лгать. Предаст свои принципы, но не потеряет себя.

Открыла глаза. Убрала чары отвода глаз. Натянула капюшон на лицо и выступила на освещённую площадь из тени. Маги заметили её почти сразу. Один из них подал знак остальным. Разговоры и смех резко смолкли. Воины перегруппировались, в их силуэтах, ярко видных на фоне огня, легко читалось напряжение. Кто знает, чего ожидать от щуплой фигурки в длинном плаще? Всякого навидались на этой грёбаной войне.

Пока она двигалась по площади, вдоль длинных рядов виселиц, воины активировали артефакты. У магов на пальцах плясали боевые заклинания, только сбросить. Увидев, что приближается женщина, напряглись сильнее. Одна, ночью. Кто знает, что за сюрприз несёт с собой. Магические заряды – та ещё гадость. Разнесёт квартал, поминай как звали. Тем более, что походка неуверенная, неровная. То-ли испугана до смерти, то-ли напичкана чем. Когда подошла ближе, один из магов бросил сканирующее заклинание.

– Чисто, – прозвучало, наконец.

Люди стали понемногу расслабляться и подтягиваться к ней в ожидании развлечения. Ведь понадобилось же девке что-то здесь, в месте, куда местные под страхом смерти не пойдут.

– Что нужно?

– Ваш господин ищет магичку с хорошим резервом. Проводите меня к нему, – услышали тихий голос.

Тень от капюшона не позволяла разглядеть лицо. Пара человек тут же попыталась подойти ближе. Старый вояка со зверской рожей, оттеснив их, схватил девчонку за руку и толкнул в сторону.

– Уходи отсюда. И дорогу забудь! – бросил он даже голос не понижая. – Ты четвёртая. Троих унесли через эти ворота, только что живы остались.

– Куда мне идти? Туда? – ответила она негромко, чтобы не слышали другие, и кивнула на виселицы.

Там до сих пор болтались бунтари из местных и солдаты, уличённые в мародерстве и насилии. За площадью темнела Лиметта, ещё хорошо видимая в сумраке догорающего дня. Ранее – жемчужина Запада, второй город королевства: с широкими улицами, роскошными кварталами, университетами и семью сотнями тысяч жителей. Теперь разграбленная, сожженная, смотрящая на мир провалами окон и дверей. Чьи разрушенные стены и башни поднимались к небу, словно руки в мольбе.

– Некуда идти, – негромко выдохнула девушка, не отводя взгляд от виселиц. – А ваш хозяин держит слово и соблюдает договоры, – запнулась и закончила уже твёрдо. – Спасибо, что вы ещё способны на милосердие.

Она склонила голову, а солдат нахмурившись сильнее, буркнул своим:

– Сам проведу, – и пошел вперёд.

Война – та ещё дрянь. Но осада Лиметты была адом, который не оставил у победивших никаких сомнений: они чудовища. Мерзавцы гордились этим. Тем, у кого имелась совесть, придётся с этим жить. Недолго и несчастливо, потому, что больная совесть убивает быстрее какого-нибудь хитровыкрученного проклятия.

Сейчас он добавлял в копилку своих грехов ещё один. Знал, что Командующий переносит отведённую ему роль совсем не так равнодушно, как показывает. Не зря начал терять контроль над магией, как мальчишка. Потому ему и нужна женщина, чтобы сбрасывать излишки, хоть чуть. Знал, что девушка в доме терпимости умерла после получаса с Командующим. Потому и вынужден он портить дочек местных аристократов. Чем древнее кровь, тем сильнее магия… Сейчас он сам ведёт девчонку. Чувствует себя так, будто ведёт на эшафот. И не вести не может: другие стали бы глумиться над ней. Сдаст пост и напьётся, чтобы забыть это всё. Хоть на время.

Они вошли внутрь замка, прошли по длинной галерее, поднялись на второй этаж и остановились у тяжёлой резной двери. Солдат постучал и вошёл внутрь, не закрывая дверь. Тай огляделась. На первом этаже было шумно и казалось, будто попал в казарму. На втором: тихо, чисто и безлюдно. Слуги, наверное, до смерти боятся временного Наместника Лиметты.

Солдат появился в дверях, провел её в комнату и вышел. Она уловила привычные, любимые запахи: лаборатория мага, лекаря, судя по всему.

– Вы не были с мужчиной, – это не был вопрос. Хороший лекарь может видеть тело человека насквозь, при необходимости. Этот был хорошим. Окинул её фигуру ещё одним холодным взглядом и продолжил:

– Осмотр не требуется. Идите за мной.

Не представился, не попросил назвать себя. Перед новой игрушкой хозяина можно не утруждаться. Пусть. Она прикрыла глаза, глубоко вдохнула и снова услышала свист ветров в ушах, пение магии в своих жилах. Ничего, любой путь когда-то заканчивается, закончится и этот.

Глава 2

Тёплый свет заливал просторный, роскошный кабинет Наместника Лиметты. Несколько магических светляков парили у потолка, освещая и обогревая. За монументальным столом, заваленным бумагами, сидел, вальяжно развалясь в кресле, и что-то писал лорд Адельмар герцог Дальбо, Командующий армией всемилостивейшего короля Эльдара Астарского. В народе, Чёрный Палач, Мясник Лиметты, Исчадие и так далее, и так далее. Одет по-домашнему и больше похож на человека, а не на монстра, которого помнила Тай. Они видели его издалека, когда он во главе войска въезжал в покорённую Лиметту. Тогда он выглядел истинным чудовищем: в чёрных латах, на крупном чёрном коне, с закрытым лицом, в ореоле клубящейся магии. Понятно, что это был спектакль для устрашения горожан, но пробирало, действительно, до печёнок.

Лекарь остановился у дверей и почтительно дожидался, когда господин уделит ему внимание. Тай не видела сейчас ничего вокруг. Только убийцу своих родителей, того, кто разрушил мир её и ещё тысяч людей. Жесточайшая выучка позволила щитам устоять и никто из находящихся в комнате не ощутил колебаний магии.

Она видела Чёрного Палача так близко впервые в жизни. Не будь на ней клятвы и долга перед семьёй, ничто не удержало бы её от того, чтобы впиться ему в глотку. Не оторвали бы. Даже после смерти. А смерть была бы быстрой и страшной: самый сильный маг королевства. Не просто сильный, а выродок, который дышал магией. Плевать! Это была бы достойная смерть. Просто потому, что жить в одном мире с подобными невыносимо. Невыносимо помнить всё, что нельзя простить, и при этом не свихнуться, а продолжать жить.

Шли минуты, никто пока не обратил на неё внимание.

– Благодарю за передышку, Мора, – помолилась Тай про себя. Ненависть, как змея наконец, улеглась и свернулась у сердца.

Наместник поднял голову и вопросительно глянул на лекаря.

– Мой лорд, эта дама желает послужить вам.

Чёрный Палач уставился на неё бесцеремонно, оскорбительно. Как кусок мяса на рынке выбирает, оценивая всё: свежесть, внешний вид, предполагаемую сочность. Тай едва не зашипела от злости, но вовремя прикусила язык. Вспомнила одну из многочисленных поговорок своей няни: пошла на панель, не жди, что с тобой будут обращаться, как с Милосердной Сестрой. На панель!.. Захотелось заскулить от ужаса и проснуться от кошмара, но она только крепче сжала зубы.

– Опусти капюшон. Имя? И подтверди магически.

Послушно опустила капюшон, позволив рукам задрожать. Она знала, что выглядит худой до измождения и бледной настолько, что лицо сливалось с очень светлыми волосами. Строгий пучок, великоватое серое, очень скромное платье, чуть сгорбленные плечи, глаза в пол – всё это дополняло картину жертвы.

– Нейра Ривз, – произнесла она тихо и магия подтвердила, что это правда.

– Кто будет заключать договор от твоего имени? – холодно поинтересовался Наместник.

– Я совершеннолетняя, – ещё тише пробормотала она, отчаянно боясь выпасть из образа. Хотелось плюнуть в рожи этим индюкам, а не корчить из себя послушную овцу. Которую, судя по взглядам Наместника, уже сегодня поведут на заклание. Зря она волновалась, что её замученный вид оттолкнет его. Он, похоже, не лучше своих солдат. Было бы куда воткнуться!

Прочла по лицам магов, что ей не поверили и пояснила:

– По нашим законам совершеннолетие наступает раньше. Законы Севера пока не изменены, – она могла только надеяться, что смогла приглушить гордость в голосе.

Земли Севера всё ещё не принесли вассальные клятвы королю и не лишились своей доли независимости. Король Эльдар, Тай надеялась, что прозвище в истории он получит не Кровавый, а какой-нибудь Кривой или Немощный, или ещё что-то в этом роде, развязал войну именно для того, чтобы покончить с конфедераций, то есть с определённой свободой земель с составе своего королевства. Ему пришло в голову, что именно эта свобода стала причиной многочисленных восстаний в конце правления его папаши, прозванного в народе Безумным и желания свергнуть его самого в юном возрасте.

Не безумие старого короля, не мелочная месть нового, нет! Причина, в самоуправлении земель. Конечно! Как же!.. Война полыхнула и прокатилась огненным валом, унеся с собой тысячи жизней. В том числе и тех, за кого она сама, не задумываясь, отдала бы жизнь. Теперь она пытается выплыть в огненном море и спасти тех, кого любит. Выплывет ли?

– Выплыву! На то я и скарх, – обнадёжила себя и вернулась к обсуждаемым проблемам.

Вопрос равенства полов, наряду со многими другими, был предметом бесконечных споров и ненависти между северными провинциями и остальной частью королевства.

Южане считали, что северяне позволяют своим женщинам слишком много свободы: выходить замуж по своему усмотрению, владеть и распоряжаться имуществом, иметь права на детей, равные правам мужа. Опять же, право на развод без указания причин, просто по своему желанию. И всё это после совершеннолетия, которое совпадало с магическим и наступало в двадцать лет. Законы эти касались как магов, так и немагов.

Северяне презрительно называли южан "мисси". Так звали на юге замужних женщин из народа. Оправдывали неслыханное оскорбление тем, что силой насаждать власть над теми, кого должны защищать: женщинами и детьми, могут только жестокие и слабые. Бабы, одним словом, трусливые и мелочные. Совершеннолетие в южных провинциях наступало, так поздно, что выданные отцами замуж дочери нянчили к тому времени трёх или больше ребят.

Северяне считали, что подавление женщин, ведёт к нарушению магического равновесия и вырождению. Это косвенно подтверждали сами южные лорды. Они с большой охотой брали замуж северных дев. Те гораздо реже умирали в родах. Даже если магический резерв отца и ребенка были высокими.

– Ты выглядишь моложе двадцати лет, – продолжал изучать её Наместник.

– Я совершеннолетняя, – смиренно повторила Тай и магия подтвердила её слова. – Голод и лишения не позволили мне, как и многим, расцвести, – добавила елейным голосом, скромно опустив глаза.

Палач резко вскинул голову от своих бумаг, отыскивая следы издёвки. Не увидел ничего, кроме крайне испуганной, слабой девушки. Она наблюдала за ним с удовлетворением:

– Моя игра началась "мисси". Будет тебе северный скарх (горная лисица). Самый хитрый и лютый из скархов!

Она поставит на кон в этой игре свою жизнь, честь и выиграет столько, сколько сможет.

Палач продолжал сверлить её взглядом.

– Опусти щиты, – бросил небрежно.

– Простите, господин. Но вы не можете требовать этого от меня. Это личное для любого мага, – пролепетала девушка, сдерживая, однако, издевательскую улыбку.

Она начинала понимать, как это может сработать. Даже в постели с ним она сможет сохранить внутреннюю свободу думать и высказываться про себя так, как посчитает нужным. Это понемногу возвращало ей контроль над ситуацией, а, значит, и оптимизм.

– Резерв – личное, пока ты можешь поддерживать щиты без ущерба для своей магии и жизни, – пренебрежительно процедил Палач. – Ты выглядишь слабой.

– Простите, господин, но я буду держать щиты, пока смогу, – стояла она на своём, не поддаваясь на подначку, и добавила твёрдо, – вы можете отказать мне в контракте и я тотчас уйду.

Склонить голову ещё ниже и подождать. Ей были хорошо заметны признаки ослабления контроля над магией у Наместника. А потому, Тай ничуть не удивилась, когда он, видимо, посверлив её глазами ещё немного, пошуршал бумагами на столе, подозвал лекаря и передал ему лист бумаги.

– Это стандартный договор. Перепиши своей рукой дважды и подпиши.

Она быстро пробежала контракт глазами.

– Могу я внести свои условия, господин?

– Да, ты можешь увеличить размер вознаграждения, в разумных пределах.

Она кивнула и усевшись за небольшой стол у стены, предназначавшийся, вероятно, секретарю, быстро переписала договор, внеся свои требования. Передала бумагу лекарю. Тот отнёс её.

– Ты быстро справилась.

– Я помогала отцу вести дела имения, – отозвалась Тай. Опять ни слова лжи.

– Подойди сюда, – подозвал её Наместник.

Она встала и сделала несколько шагов к столу. Её затрясло. Желание вцепиться ему в глотку стало почти невыносимым. Хорошо, что они принимают её состояние за крайнюю степень страха.

– Обманывайтесь, господа! Я слаба, глупа и безопасна. Мной можно играть, пока я не сыграю вами!

В памяти снова всплывали слова наставника политики и интриг. Теперь она понимала и принимала то, что раньше считала неблагородным и лживым, недостойным. "Нет недопустимых методов, когда на кону стоит многое. Нет того, чем невозможно пожертвовать и на чём нельзя сыграть".

Слабость и уязвимость станут её оружием. А ещё приязнь. Она заметила, что лекарь поглядывает на неё с сочувствием. Призвание не обмануть. Те, кто способны чувствовать чужую боль, не могут оставаться к ней равнодушными. Исключения бывали редко. Самое яркое – маньяк на троне, который, несмотря на мощный целительский дар, утопил страну в крови.

Наместник внимательно изучал оба экземпляра договора. Тай затаила дыхание и постаралась придать лицу максимально спокойное и расслабленное выражение. Как в карточной игре, когда приходится блефовать, чтобы скрыть, что у тебя не офицеры и короли, а жалкие восьмерки.

– Ты внесла несколько изменений. Требуешь охрану для своей семьи и свободный выезд из города после истечения срока договора, – томительная пауза, – согласен. Но зачем внесен запрет на дальнейшее общение между нами, запрет на магический поиск одной стороны другой и отказ от дальнейших претензий после того, как магия признает договор исполненным?

Максимально спокойное, расслабленное и доверчивое лицо овцы с красивыми зелёными глазами. Думай лучше о них, индюк. Думай, что ты – самый умный!

– Как уже говорила, мой лорд, я помогала отцу вести дела семьи. Это стандартная формула, призванная защитить участника исполненного договора с неподлежащими разглашению условиями, если в последующем второй участник пожелает обвинить его в ненадлежащем исполнении или добавить какие-либо требования задним числом. Позволяет избежать судебных тяжб. Я внесла её автоматически. Могу переписать.

Тай лепетала, глупо хлопала ресницами и наблюдала. При упоминании тяжб, маг решил ничего не менять. Видимо, допекли его родители попользованных девиц. Слава богам!

Он подписал оба экземпляра договора и придвинул их ближе к ней. Тай заставила себя подойти к нему, сложила руки, как часто делали фрейлины мачехи, когда хотели выглядеть трогательно и уязвимо, и взглянула на него нежной фиалкой:

– Господин, позвольте мне сегодня повидать мою семью и оставить охрану для них!

Заставила себя умоляюще посмотреть на монстра. Внутренности тут же узлом скрутило от отвращения к себе.

– Нет, – бросил он холодно. – Женщина мне нужна уже сегодня.

Что ж, это было ожидаемо. Больше мольбы в голосе. Выдавить бы слезу, так нет, не получится. Плюнуть – да, плакать – ни за что!

– Господин, если вы дадите мне сопровождающих, я вернусь уже через час. Мои слуги стары и немощны, они не смогут защитить себя и мою семью!

Монстр так и залип на её лицо. Что он хочет там найти? Чего медлит? Сколько бы Тай не храбрилась, а страх сжимал своей холодной рукой сердце. Если ночь обитатели небольшого домика близ храма Митры ещё могут пережить, то пережить утро у них нет шансов.

Палач что-то отыскал в её лице:

– Устрой всё, – кивнул лекарю. И указал на договоры.

На не гнущихся ногах подошла она к столу вплотную и быстро оставила на обоих экземплярах свой магический отпечаток. Не подпись. К счастью, это было допустимо и не вызвало новых вопросов.

Глава 3

Они оказались внизу так быстро, как позволили её заплетающиеся от усталости ноги. Лекарь был любезен, называл леди Ривз, сетовал, что она отказалась подкрепиться. Пока готовили карету, усадил в маленькой гостиной и приказал подать чай. Достал небольшой флакон из кармана и вылил в чашку.

– Укрепляющий эликсир, леди.

Тай не раздумывая взяла чашку. Зачем ему травить её? А силы понадобятся.

Потом, сидя в мерно покачивающейся карете, она, чтобы не заснуть, прислонилась головой к холодному стеклу. Отдыхала и думала.

Этот безумный день начался ещё вчера. Или раньше, если можно так сказать.

Когда самирские отряды, "подаренные" королю по договору о дружбе, устроили резню в школе при храме Митры, они, как и многие соседи, забрали выживших детей к себе и пытались вы́ходить.

Потом в дом явились лекари захватчиков и маги, расследовавшие инцидент. В качестве охраны, их сопровождал отряд Каста Луца. Он "ухаживал" за Тай недели две, пока не понял, что ему дурят голову. Когда понял, предсказуемо озверел и явился с ультиматумом. Как раз вчера.

Наемник был пьян в стельку и много болтал. О том, что намерен заняться её сестрами, когда она ему надоест. Времени на раздумья дал как раз до завтрашнего утра.

Велла не зря уже давно шутила, что девственниц в осаждённых и покорённых городах не бывает. Предполагала, что закончится чем-то подобным. Пыталась примирить её с этой мыслью. Будто бы она в этом нуждалась!

Тай сдалась бы, но рисковать сестрами? Нет! Эни, со дня смерти матери, не произнесла ни слова, Эль была совсем дитя. Потому она лихорадочно искала другой выход. Только вот он не находился.

Вечером, когда девочки улеглись спать, Хельм позвал её в кухню и там, пока они были одни, припёр к стенке. Она передала старому наставнику утренний разговор без утайки. Тот молча достал родовой клинок и уселся полировать. Тай устроилась рядом со своим. Как много раз до этого. Рутинные действия успокаивали и помогали отрешиться от всего.

– Ты же понимаешь, что мы умрём, дитя моё? – голос старого воина был спокоен и ласков.

Так он говорил с ней всего несколько раз в жизни: когда она довольно сильно калечилась во время тренировок и шалостей в детстве. И когда принес последнюю волю отца.

– Велла, говорит, что если я уступлю…

– Велла женщина! – оборвал он её бесцеремонно.

Тай чуть улыбнулась, несмотря на драматизм ситуации. Её и немногих других девушек, что выбрали для себя стезю воина, гвардейцы отца навсегда вычеркнули из категории "женщин". Это добавляло тягот: их не щадили на тренировках или в спаррингах, не берегли нежные дамские уши. Уже к двенадцати годам в умении выражаться она не уступала седым воякам. Юный помощник конюха, как-то проходивший мимо тренировочной площадки и поглядывавший на неё раньше с интересом, услышав её, мучительно покраснел и, после, обходил по широкой дуге.

Были и несомненные плюсы в погружении в мир мужчин. В отличие от юных глупышек, которые склонны заблуждаться и идеализировать сильный пол, она знала их. Их слабости, потребности. Они были грубыми, жёсткими, предельно откровенными эти вояки. Если и вели себя иногда мило, то только чтобы затащить понравившуюся служанку куда-нибудь для "любви". Но также они были прямыми, верными, надёжными как сама земля под ногами. Ей было хорошо среди них. А попадая в гостиную к мачехе и другим дамам, она чувствовала, что от необходимости держать маску ей сводит лицо.

– Если ты скажешь мне, что веришь этому слизняку и его обещаниям, я пойму, что плохо учил тебя, – уронил Хельм.

– Я не верю ему, наставник. Он лжив и в нём нет чести. Но это единственный выбор, какой у меня есть.

– Выхода всегда, по меньшей мере, два, дорогая… Мы прошли долгий путь, хорошо сражались и многое вынесли. Я не позволю тебе пойти на бесчестье, если это не даст надежды, а только продлит агонию, – голос учителя был нежен. – Мы уйдем вместе, когда придёт время. Не терзай себя и доверься судьбе.

Как он понял, что мучает её сильнее всего? "Человек, который лжет себе, погубит себя и других." Это о ней. Она заблуждалась, считала себя сильнее, умнее. А оказалось…

– Не вини себя! Ты сделала всё, что могла. Даже больше. Помни это! – голос наставника теперь звучал строго. Конечно, он понимал всё. Читал в её душе, как в раскрытой книге.

Странно, но стало легче. Откровенность и прямота всегда были ей ближе. Мачеха считала это крайне неженственным и пыталась искоренить. Не получилось.

Они просидели без сна до утра. Пришла Велла, убедившись, что девочки спят. Подтянулись Рид и Тод. Они пили бодрящий взвар и вспоминали прежние времена, тихонько пели песни. Прощались, не говоря о будущей смерти ни слова. Они были соратниками уже давно, и не было в этом нужды.

Утром Велла пожелала отправиться на рынок. Пусть им, быть может, и остался день жизни, но кормить их всех – её долг, от которого она не отступит. И, нет, риск не имеет значения. Особенно теперь.

Вернулась она с корзиной провизии, которую помогал тащить сын пекаря, живущего неподалеку. Он споро выкладывал продукты и при этом непрерывно болтал: старался успеть донести до них все городские сплетни. Когда дошёл до того, что уже которую неделю на рыночной площади маги захватчиков горланят о том, Чёрный Палач ищет магичку для контракта, Велла попыталась вытолкать его из кухни. Тай не дала. Ухватив паренька за рукав, повела пить чай и вытянула из него всё, о чём шептались в городе. Проводила его и ласково улыбнулась напоследок.

Вернулась в кухню. Встала перед бледной служанкой, глядя на неё презрительно и уничижающе, как не позволяла себе никогда:

– Как ты могла? Я собиралась своими руками убить сестёр! Мы пели вчера ритуальные песни, готовясь к смерти! А ты знала, что есть надежда и молчала. Это предательство?! – голос задрожал и сорвался.

– Госпожа, прости! Но надежды нет! Я не могла позволить тебе пройти через такое!

Велла захлёбывалась от рыданий. Она, теперь без утайки выложила то, о чём шептались в городе и о чём юный сын пекаря имел только смутное представление.

Дрожащим голосом рассказала о магических срывах Наместника. После того, как до него дошли слухи о резне в храме Митры и ином насилии над жителями города, он приказал построить самирские отряды на площади перед замком и сжёг их разом, не разбирая, кто виноват. Потом пришла очередь отрядов наемников. Те, пройдя по горячему пеплу, устилавшему площадь, вытолкнули насильников и мародеров из своих рядов сами. Их повесили тут же на площади.

Выпучив глаза, Велла, которая считала что приличной женщине о таких вещах говорить не пристало, рассказала о гибели девицы из весёлого дома. О трёх семьях, что решили продать своих дочерей. Для девушек всё кончилось плохо. Выгорели и потеряли здоровье все трое. Одной Палач даже овладеть не успел. Сил в двух других хватило на один и два акта.

– Госпожа, как могла я желать вам такой судьбы? Срок контракта – месяц. Кто выдержит? И пусть он заплатил семьям. Кто вернёт девочкам здоровье и магию? Наёмник – просто мужлан. Он не иссушит вас. Лучше он. Это то, что можно вынести!

– Ты не умеешь читать людские сердца. Потому и не имеешь права принимать решения, от которых зависят жизни других. Помни судьбу своей госпожи. И пусть она будет тебе уроком!

Тай отстранила Веллу и пошла к себе. Думать. После был разговор с Хельмом и бег по ночному городу наперегонки со временем.