Текст книги "Цветок на скале (СИ)"

Автор книги: Наталья Машкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 33 страниц)

Глава 62

– Есть ли что-то страшнее, чем отпускать того, кого любишь? Нет! И привыкнуть, смириться с этим просто невозможно. Каждый раз боль раздирает сердце пополам и не имеет значения, скольких ты уже проводил. Всё как в первый раз: шок, растерянность, неверие, а потом рвущая душу боль…

Тягостная навязчивая мысль рефреном вертелась в голове Тай весь тот страшный день…

Они принесли Грая в казарму, где для раненого уже выделили отдельную комнату. Марвин был рядом. Он, по большей части, молчал, не вмешивался в манипуляции лекаря, не лез в душу к Тай, но поддержка его была неоценима. Несколько человек из её личной гвардии отправились готовиться к похоронам. Всем было понятно, что Грай вот-вот умрёт. Они сожгут его тело, а пепел отвезут домой. Часть воинов охраняли её в самой комнате и снаружи. Остальные отправились во дворец, чтобы усилить охрану сестёр. Нужно быть особенно осторожными. Расследование покушения ещё не закончено, да если бы и так, они не поверят ему, а проведут своё.

Лавиль, как и тогда в Лиметте, проявил себя не только первоклассным лекарем, но и в высшей степени тактичным человеком. Он, конечно, узнал Тай, да, вероятно, знал о том, кто она такая и до их встречи сегодня, но вида не подал. Был очень почтителен и сострадателен.

Всё плохое, что знала Тай о нём, она простила ему, видя с какой нежностью он обращается с разбитым телом её друга. Не может человек, способный так сострадать и чувствовать чужую боль, быть законченным мерзавцем. А в жизни бывает всякое.

Их история с Командующим тоже не однозначна, если её кому-нибудь рассказать. Даже дед косится на него враждебно, Тай заметила. Расскажи она кому-то, что никогда не чувствовала от него угрозы или, что он никогда осознанно не хотел причинить ей вред, над ней просто посмеются. Скажут: "Бедная, наивная девочка, что принимает желаемое за действительное!".

Она не наивная. Её друг умирает и этого не изменить. Спасибо Лавилю, он не будет чувствовать боли. Спасибо деду, что она не одна сейчас. Спасибо Мару за то, что он вытолкнул её из истерики и поделился силами. Как это вообще возможно, ведь они не признали друг друга, а он вообще не знает о том, что они истинные? Не у кого спросить. Как о таком спросишь? Это ведь обнажит их взаимную уязвимость. У деда? Может быть, когда-нибудь…

Тай сидела, уставившись в одну точку. Мысли роились в её голове. Она думала о чём угодно, кроме того, что сейчас происходит. Просто не могла об этом думать. Дед предложил ей пойти умыться, она непонимающе уставилась на него. Зачем?

Лавиль закончил свои манипуляции и обратился к ней:

– Моя леди, сейчас я должен срочно уйти. Я сделал для вашего друга всё, что мог. Спасти его не в силах никто, но он не почувствует боли. Вот это влейте ему в рот, когда будете готовы. Он придёт в себя ненадолго и вы сможете попрощаться. Потом он уснёт… Не затягивайте, его жизнь стремительно подходит к концу…

Лекарь сунул ей в руку пузырек, поклонился и, чуть отойдя от неё, построил портал и ушёл в него.

Дед встал.

– Я подожду тебя за дверью, дорогая, а потом порталом отведу тебя к вам в покои. Тебе надо умыться и отдохнуть, пока тело будут готовить к похоронам.

Тай хотела возразить, что Грай не тело, но слов не было. Дед подошёл к юноше:

– Спасибо тебе, герой, за жизнь моей внучки! – негромко, торжественно произнес он. – Пусть будут боги милостивы к тебе!

Дед прикоснулся ко лбу Грая в прощальном жесте и вышел. Тай села ближе, открыла пузырек и вылила его содержимое в полуоткрытые губы друга. Лекарь прав, времени почти не осталось. Аура Грая истончалась прямо на глазах. Она должна успеть…

Он медленно открыл глаза и оба они выдохнули одно и то же:

– Спасибо!

– Мне-то за что? – горько воскликнула Тай. Укорять друга за геройство она не стала. Преуменьшать его жертву было бы подло.

Грай ласково смотрел на нее:

– За то, что терпела меня с моими страданиями. Не удалила от себя… Не печалься. Я был счастлив, сколько мог… Это ведь счастье – просто быть рядом…

Грай закрыл глаза. Рука, которую она сжимала, ослабела. Он уходил от неё. Тай горестно воскликнула:

– Вот она подсказка, Мора! И я поняла, наконец, что главное… Но вот так!.. Я не виню тебя, нет! Но как же больно!..

Её скрючило спазмом рыданий. Она зажала рот руками и плакала так, что не видела ничего вокруг.

Сколько это длилось? Она не знала. Только силы как-то разом кончились и навалилась апатия. Тай вытерла лицо, поцеловала Грая в лоб и тихонько прошептала:

– Прощай, мой любимый друг! Пусть будут милостивы к тебе боги! Никогда не забуду ни твой подвиг, ни твою любовь, ни тот урок, что ты дал мне. Спасибо за всё и прощай!

Встала и вышла за дверь.

***

Тай сидела в ванне и смотрела, как убегает в слив красная вода. Она, оказывается, вся была в крови Грая. Не только одежда, но и лицо, руки, волосы. Вода убежала, она закрыла слив и включила воду опять. Нужно вымыться и подготовиться к похоронам. Нужно обрести хоть какое-то подобие равновесия.

Вода, куда она вылила сразу несколько флакончиков моющих составов, благоухала. Но Тай до сих пор казалось, что пахнет кровью, что она вся пропиталась её тяжёлым, густым запахом. Нырнула. Бутылка фрилла стремительно пустела. Что-то "вино от ста печалей" не слишком помогает сегодня. Может быть потому, что оно от печалей, а у неё горе, беспощадно рвущее душу зубами и когтями? Отупение, что приносит фрилл, это, наверное, самое большое, на что она может рассчитывать. Хорошо хоть так…

Тай допила остатки вина, выбралась из ванной, высушила тело и волосы магией. Натянула халат, волосы собирать не стала. Сил не было. Вышла из ванной в спальню. Тихо. Где Лора? Из спальни прошла в свою гостиную и… натолкнулась на короля Дормера.

Он сидел, развалясь в кресле, и по-хозяйски рассматривал её. Тай остро почувствовала, что халат слабо завязан и, видимо, имеет не слишком скромный вырез, что она босая и волосы распущены. Хотел смутить её? Не дождётся! Слава богам и спасибо фриллу, она уже вполне в себе, чтобы выдержать общество этого урода.

Не замедляя шаг, Тай прошла в гостиную и грациозно опустилась на диван напротив короля. Словно для неё было в порядке вещей то, как он обошёл защиту покоев и оказался здесь. Это объяснимо, его дворец – его правила. Она, в любом случае, сможет себя защитить. Что нужно ему?

Король состроил приличную случаю мину и заговорил:

– Моя дорогая леди! Покушение на вас раскрыто. Леди Бельвис признала свою вину и будет наказана по закону…

– Я хочу её жизнь.

Король немного сбился с настроя, всмотрелся в её бесстрастное лицо:

– Да, конечно! Вы можете присутствовать на казни…

– Жизнь, Ваше Величество. Я сказала, что мне нужна её жизнь, а не смерть. Вы позволите мне?

Король замялся, а она с любопытством рассматривала его. На что решится? Решился:

– Конечно! Вы в своем праве!

– Хорошо. Мои люди сегодня же заберут её. И постарайтесь, чтобы она была жива и хотя бы относительно здорова к этому времени.

– Безусловно!..

Растерян, но деваться некуда. Девочку придется отдать. То, что она сама не смогла бы замыслить и исполнить то, что произошло, было понятно и Альтее, и королю. Он уже выяснил, кто стоит за покушением, раз готов пустить её в расход. Теперь их очередь. И вот она благодарность короля любовнице: чуть что – на эшафот! А ведь он мог бы сохранить ей жизнь. Зачем? Она ведь не носит его ребенка!

Тай уже знала от сестры, о повернутости короля на идее получить наследника. И то, что всех женщин он рассматривает или как утробу, или как средство удовлетворения своих амбиций. Она сама, судя по всему, второе…

Король состроил ещё более плаксивую мину, которая, судя по всему, должна была бы означать сочувствие. Да уж, это та ещё картина, когда психопат пытается изображать эмоции!.. Зрелище смешное и жалкое одновременно. Сказать ему, чтобы не пробовал? Нет, пусть и дальше выставляет себя дураком…

– Моя леди! Позвольте принести соболезнования по поводу смерти вашего слуги!

Ах ты гад! Оскорбить Грая даже после смерти! Такое нельзя спустить…

– Он не был слугой, – на соболезнование она даже не ответила.

– Кем же он был? Любовником? – с жадным любопытством и ревностью спросил король.

Тай пожала плечами:

– Недолго. Он был другом детства.

Теперь он пропустил слова о дружбе мимо ушей. Его интересует другое. Он с тонкой, мерзкой улыбкой тянет:

– Что ж так? Не устроил чем-то?

Да пошёл он, этот мерзавец!.. И Тай ответила правду:

– Он любил меня. Было бы жестоко давать ему ложные надежды.

Король глумливо рассмеялся:

– Вы прямо-таки роковая женщина! Интересно, как вы вызываете у окружающих это чувство? И чем?

Тай догнало действие фрилла, измотанность. Поэтому она не сдержалась:

– Может быть, тем, что сама способна чувствовать что-то?

Король помрачнел. Она коснулась самого запретного и больного. Плевать ей, что он там прячет от окружающих и в какие игры играет. Не её игра и ладно… Король, между тем, так не думал. Он чуть наклонился к ней и Тай мучительно захотелось запахнуть халат до самого горла и обтянуть его, чтобы спрятать немного видневшууюся ногу. С усилием подавила порыв и осталась сидеть в прежней, расслабленной позе. Нельзя показывать хищнику, свою уязвимость. Она и так сегодня не сдержалась…

– Думаю, у нас с вами ещё будет возможность оценить личные качества друг друга, моя леди… – нарезал круги вокруг неё монарх Дормера.

Тай сегодня не до игр, а потому она холодно, конкретно ответила ему, будто речь шла о деловой сделке, а не о сфере чувств. Хотя, какие тут чувства!..

– Нет. Я подумала и мой вам ответ: "нет". Я не стану спать с вами даже ради спасения своей жизни.

Он не удивлен. Ждал чего-то подобного. Если что и удивило Прекрасного Короля, то только прямота Северной Стервы. Удивила и оскорбила до глубины души. Никто не смеет пренебрегать им!

– Не станете ради себя… Восхищён, признаюсь, вашей прямотой… Но вы станете делать всё, что я прикажу вам, ради ваших людей! Как делали уже однажды с моим братом!

Чего он ждёт от неё в ответ на это оскорбительное заявление? Чтобы она умоляла не захватывать Нижний Север? Или торговалась? Она поступит иначе. Она долго терпела, но, видят боги, он достал её!

Альтея позволила своей крови заговорить в полную силу. Ланель предупреждал её, что нельзя долго и часто воздействовать на мужчин. Она так и поступала. Она вообще не пользовалась родовой магией, если только иногда, да и то спонтанно. Ей претила сама мысль манипулировать кем-то таким образом. Но король Дормера – особый случай. Он сильный менталист и выдержит. Он играет с женщинами, как с куклами, так пусть попробует на своей шкуре, что это такое. А главное, ей нужен ответ. Все сигналы, что посылал в её сторону этот мужчина, были очень разными и вовсе не свидетельствовали о глубокой страсти. Так что же ему нужно, кроме очевидного: контроля над Гарнаром и его ресурсами?

– Вас смущает, Ваше Величество, что ваш брат получил то, что не даётся вам? Или дело ещё в чем-то?

Хорошо и приятно быть собой! Это чувствуется так, будто бы ты долго сидела с поджатыми ногами и, наконец, выпрямила их. Освобождение! Вот, что испытала она! Жаль, что нельзя быть собой всегда, ведь для большинства её суть – яд, что туманит мозг и сводит с ума. С другой стороны… Плевать на слабаков! Она заставит их считаться с собой так, как должно!..

Тай спохватилась. Взяла себя в руки. Надо чаще уходить в горы и раскрывать крылья. Нельзя всегда держать себя под контролем, так можно и сорваться. Как почти сорвалась она сейчас.

Король был в порядке. Она, слава богам, не поджарила ему мозг! Сопротивляется, но плывёт. Пересел к ней на диван. Тянет руки. Пусть. Она потерпит. Ей нужно, чтобы он забылся и выболтал ей то, что так тщательно скрывает:

– Так, что руководит вами? Ревность к брату или ещё что-то?

Он попытался противиться влекущему голосу, тряхнул головой, сбрасывая морок. Но какой контроль, когда ты уже добрался до пояса халата? Он лихорадочно развязывал его и, наконец, заговорил так же лихорадочно, как двигались руки:

– Что влечет? А как ты сама думаешь? Как можно не хотеть тебя? Все вы чистый яд: ты и те, кто были до тебя…

– А брат?

– Что он? Твой рыцарь решил не подпускать меня к тебе, а потому, мы решим всё быстро. Потом он смирится, как обычно… Надави на благородство и получишь от него всё, что нужно… Благородный дурак… Но люди его любят…и я люблю. Я не убью его даже ради тебя…

– Зачем убивать его?! – этот вопрос Тай задавать не собиралась, но то, что бормотал король пугало и шокировало её.

Эльдар, наконец, развязал пояс и распахнул полы халата. Руки его шарили по телу Тай, а он, в лихорадочном бреду, шептал:

– Зачем убивать? – горький смешок. – Такое уже бывало раньше… Он такой благородный и доверчивый, что напрашивается сам… Я люблю его и старался беречь… Но опять эльфийка между нами… Неужели всё случится, как тогда?..

Тай продрал ледяной холод. Какое страшное несоответствие между страстным взглядом, жадными руками и полным смертельной муки голосом! Что так мучает его?!

– О чём ты?! Когда тогда? – требовательно спрашивает, почти кричит, Тай.

Всё! Давление оказалось слишком сильным или у него запрет на разглашение! Он уже ничего не слышит. Уткнулся ей в грудь и рыдает как ребёнок. Бедный! Какая-то странная: женская, материнская жалость охватила Тай. Она не оттолкнула его от себя. Обняла. Гладила, укачивала, как укачивала сестёр, когда они так же горько плакали у неё на груди. А он и плакал, как в детстве: горько и безутешно. Она не задавала больше вопросов, он сам бормотал что-то несвязное:

– Завидую ему. Он такой хороший. Его любят… Меня не любят, я терплю, пока… Я не хочу вредить ему, но ты… И тебе не хочу вредить, но придется! – он особенно горестно всхлипнул. – Клятва! Уродская клятва королей Дормера! Если бы я только знал!.. Хорошо, что Мару не пришлось… Он бы умер, но не стал творить такое!.. А я… Какая для меня может быть надежда, если я, похоже…

Король дико рассмеялся и разрыдался следом. Хватит! Что бы это ни было, пора прекращать, а то он не выдержит. Тай извернулась и выбралась из-под него. Ласково бормоча какие-то глупости, что шепчут детям, принялась укладывать его на диван.

Убирала влияние родовой магии, одновременно усиливая ментальное воздействие. Спать! Ему нужно спать! Он не сопротивлялся, но Тай тяжело давался гипноз, особенно сейчас. Когда она уже почти справилась, он открыл глаза и попросил её:

– Прости меня! – голос не был похож на голос короля: ниже, грубее. И выговор странный.

Тай снова продрал мороз по коже. Вспомнила свой разговор с Гардой о старых душах, встретившихся на Круге жизни. Разве может быть такое? А если, да, то это, что? Получается, её старый враг?!

– Круг жизни замкнулся! – прозвучал в её голове странный голос.

Она не поддалась ужасу. Круг, не круг – решать ей и им всем. Она не пойдет на поводу у старой ненависти. Нет! Урок Моры был страшен, но пришёлся как раз вовремя.

Тай сидела на коленях перед диваном, а потому лицо короля было совсем рядом. Он, или не он? Со страшным напряжением смотрел на неё, будто от этого зависела его жизнь. А она нежно погладила его по голове и сказала то, чем было полна:

– Я прощаю тебя от себя и от тех, кто был до меня. Спи спокойно.

Наклонилась и поцеловала короля в лоб. Он уже спал.

***

Тай так и сидела на полу рядом с диваном, правда в уже плотно запахнутом халате. Пойти переодеться не было сил. И оставлять короля не хотелось: он вздрагивал и стонал во сне. Она гладила его по волосам и грустно размышляла о том, что сегодня только и делает, что целует мужчин в лоб, и прощается с ними.

Пережитое только что, как ни странно, примирило её с уходом Грая. Она, по сути, получила подтверждение, что души возвращаются. А потому, в добрый путь, друг! Пусть в следующем воплощении тебя ждёт долгая жизнь и счастливая любовь! А её грусть пройдёт со временем. Справится…

Король завозился, открыл глаза. С ужасом воззрился на неё и на её руку в своих волосах:

– Что вы сделали со мной?! – пробормотал хрипло, не пытаясь, однако, встать.

Тай устало откинула голову на диван, рядом с ним:

– Я простила тебя от своего лица и от лица королев прошлого.

– Почему? – не удивился он такому странному ответу.

Тай чуть повернула голову, чтобы видеть его:

– Потому, что у нас есть выбор. Я выбираю прощение и будущее для нас всех…

– А что выберешь ты? – повисло в воздухе.

Глава 63

Когда раненого унесли и гарнарцы ушли следом, Мар заторопился к себе. Брат пытался остановить его, спрашивал о чём-то. Он отговорился какими-то срочными делами и ушёл в своё крыло дворца.

Прямиком пошёл в спальню и, как был в одежде, улёгся на постель. Что-то с ним было не так. Светлая, с преобладанием белого в декоре комната, казалась ему тёмной. Что с ним? Боли не было. У него просто совсем не было сил. Ни на что… Магическое истощение? Как такое возможно при его резерве? Что с ним?

– Нужно позвать Лейна, – шевельнулась ленивая мысль и пропала.

Апатия накатывала сильнее. Мар закрыл глаза и перед глазами встала картина, которая, судя по всему, станет новой основой его кошмаров: лужа невероятно яркой крови и длинная светлая коса в этой луже…

Раздался хлопок портала и, почти одновременно с этим, стук двери.

– Вот и спасители пожаловали. Значит, всё-таки прицепили ко мне какое-то заклинание, умельцы. И дело моё, похоже, плохо, – вяло подумал Мар, но даже не повернул голову, чтобы убедиться, Лавиль ли это с Лейном.

Лекари забегали, засуетились. Набросили на него диагностирующие чары. Что-то у них не сходилось. Лейн уточнял, задавал новые параметры. Лавиль поступил проще. Подскочил к другу, схватил его за грудки и бешено затряс.

– Ты что творишь? – возмутился было Лейн. – Повредишь ему что-нибудь!

– Не успею! Он и так сейчас умрёт! – отозвался Дамиан, продолжая трясти Мара.

Тот открыл глаза, довольно бессмысленные, к слову. Лавиль закричал ему почти в ухо:

– Что? Что случилось?

– Ничего, – едва ворочая языком ответил брат короля.

– Вспоминай! Всё вспоминай! Ну, же!

– Покушение, – послушно перечисляет Мар, – ранение гарнарца… Тай страдала и я утешил её, – вспомнил он самое главное.

– Как? – уцепился клещем Лавиль. – Как ты её утешил?!

Мар попытался собраться с мыслями:

– Как?.. Словами!

– Вы не говорили, я видел. Ты не подходил к ней. У тебя галлюцинации?

Мар хохотнул:

– Мысленно говорил. Мысленно! Она слышала меня… И силы ей передал, она нуждалась, – вспомнил очередное важное.

Лекари замерли. Что-то упало и разбилось, судя по звуку. Нависли над ним оба:

– Слышала? Ты уверен? – это Лейн.

– Да.

– А как ты понял, что ей нужна помощь? – это Лавиль.

– Слышал её мысли, конечно…

Гробовое молчание. А потом Лавиль ласково, елейно спрашивает. Раз прорезался "такой" голос, значит, друг на грани:

– И давно ты слышишь её мысли, Мар?

Так и есть. Сейчас рванет. Мар поджёг фитиль:

– Полгода уже. Сразу, как увидел её.

Да! Он хорошо знал своего друга детства! Лавиль взвыл и забегал по спальне. Мар даже слегка повернул голову, чтобы убедиться. Так и есть: причитает и в волосы себе вцепился. Стукнула дверь, куда-то убежал Лейн.

– Безумные! Сумасшедшие! – восклицает Дамиан. – Ты хоть понимаешь, что с тобой?

Подскочил к больному, вцепился ему в грудки. Затряс:

– Ты почему не сказал сразу, что слышишь её? Что теперь делать? Теперь что делать с разорванной связью истинных? Как она вообще возникла у вас без ритуала принятия?

Лавиль громко застонал и забегал по комнате быстрее, причитая:

– Нужно идти к ней! Нужно…

Мар не дал Лавилю закончить. Сумел приподняться на кровати и низко зарычал:

– Ты никуда не пойдёшь!

– Ты не понимаешь, дурак! – лихорадочно пытается объяснить Дамиан. – Она, получается, знала, что вы истинные! Она же провела слияние, когда держала твой резерв! Она знала и как-то выжила. Она сможет помочь! Объяснит как…

Мар уловил из всего этого главное для себя:

– Она проходила подобное?

– Да! Почти никто не выживает…

Мар снова перебил:

– Раз она пережила, я тоже справлюсь. Не хочу давить на неё жалостью.

Лавиль снова взвыл:

– Вы одинаковые! Безумцы! Понятно, почему боги соединили вас!

Стукнула дверь. Это вернулся Лейн с кучей накопителей. Мар улёгся удобнее:

– Стабилизируйте меня, а дальше я справлюсь. И никому ни слова.

Лекари принялись за работу. Костерили его при этом знатно. Бурчали, что, конечно же, никто из них не помешает ему самоубиться таким оригинальным образом, раз уж ему приспичило поиграть в благородство.

***

Они простились с Граем вечером, когда стемнело. Ребята ещё днём приготовили место за городом для лагеря. Тут были все, кто прибыл из Гарнара.

Носилки с телом установили на нескольких сдвинутых вместе крупных камнях. Каждый подходил, прощался. Молчали. Добрые слова они скажут потом, когда будут вспоминать его. Может быть, дух его присоединится к ним на короткое время? А тело…оно обретёт покой в усыпальнице Ланелей. Тай подошла последней. Она еле держалась, а потому быстро поцеловала покойного в лоб, отошла, построила огненное заклинание и отпустила его.

Правильно, что тело должен сжигать тот, чья скорбь сильнее всех! Правильно! Она вливала всё больше и больше сил в заклинание. Уже не костёр, а огненный столб поднимался высоко вверх и был далеко виден. Все отошли намного дальше, не в силах терпеть жар. Она набросила на себя щит и стояла сама объятая пламенем. Пусть! Пусть дормерцы поймут, что её резерв велик! Пусть поймут, что она сильна! Она разберётся с этим. Потом! А пока есть только боль, которую нужно выплеснуть. Пусть она выплеснется огнём!!!

Высокий столб ослепительно белого пламени, что горел больше часа и не терял интенсивности, был хорошо виден из дворца. Если раньше рассказы лордов, бывших на Перешейке, о том, что князь Гарнара один держал оборону против целой армии, воспринимались как байки, а лордов поднимали на смех, то теперь, нет. Видя слепящее, яростное пламя молились про себя и лорды, и их жены: пусть боги сохранят от открытой войны с Гарнаром. Легенды не врут. Дух истинных детей этого мира жив и в прямом столкновении их не победить. А прекрасная, хрупкая княгиня северян – одна из самых смертоносных тварей этого мира.

Так же думал и король. Он задумчиво изучал огонь во всё время, пока он горел, надеясь, что тот ослабеет. Нет. Сила его была одинаковой с начала и до конца. Это означало только одно: фейри не устала держать заклинание, а бросила это дело по каким-то своим причинам. Значит, силы немеряно. И привычной им, магической, и исконно эльфийской. Иметь такого врага он не мог себе позволить, а потому выход один. Эльдар вздохнул и сел писать письмо.

Мар, несмотря на протесты лекарей, выбрался на балкон, смотрел на огонь и пытался мысленно говорить с Тай. Услышит ли она его в своем теперешнем состоянии? Вряд-ли. Но он просто не мог молчать, наблюдая её такую яростную скорбь.

***

Она сидела в отдалении ото всех и смотрела, как танцуют друзья Грая. Да у них на поминках пели и плясали. Завтра же, при дворе поползут слухи, что бездушным эльфам не ведома скорбь и почитание мёртвых. Не правда. Им ведомо и то, и другое. Только не так уныло и лицемерно, как это проделывают дормерцы. Песни были прекрасные – те, что особенно любил Грай. А танцевать можно по-разному. Вот и танцуют парни, провожая друга в дальний путь, а ещё яростно выплескивают своё горе, как недавно она.

Её не трогали. Все понимали, что ей нужно время и одиночество. Только сёстры иногда подходили. Эль приносила что-нибудь из еды, Эни выпивку. Чтобы сбить её с толку, она носила ей фрилл небольшими чарками. Тай пыталась их считать, но быстро поняла, что не выйдет. Мысли разбегались. Тогда она прямо спросила сестру, зачем ей нужно подпаивать её. Эни ответила, что чем быстрее она отключится, тем легче будет всем. Им и так тяжело. Смотреть на её страдания – это отдельный вид мучения. А завтра будет новый день.

Разум Тай зацепился за эту фразу. Верно! Завтра наступит. Для Грая оно уже наступило! Мора ведь утешила её, сказала, что он готов пойти за ней. Пусть он идёт, дорогой друг детства, и будет счастлив! Кто знает, не последует ли она сама за ним в скорости?

Бред короля складывался в очень однозначную картину: дормерские короли уничтожали их семью, особенно женщин. Они что-то знают о магии, присущей их роду, и это до сих пор кажется им угрозой. Самому их существованию, как нации. Поэтому он и вязался к ней. Заранее предупредил о клятвах, а в дальнейшем обязательно усилил бы над ней ментальный контроль.

Или жизнь рабы или смерть. После сегодняшнего, только смерть. Она показала, что сама может влиять на короля и он ничего не сможет этому противопоставить. Значит, её убьют. За ней и сестер. Поверить в то, что хоть одна из них согласится на подобное, Тай не могла. Он убьет её, дождётся, пока одна из девочек оставит потомство, и уберёт их тоже.

Вот почему князья Гарнара правили и жили относительно долго, в зависимости, конечно, от обстоятельств, а женщины в их семье горели как свечки. Им помогали! Ей тоже помогут, и очень скоро. Она уже много раз доказала свою опасность и неуправляемость. Больше и не нужно.

Думать! И сообщить своим. Если она проиграет и погибнет, они должны знать, что происходит.

– Если я ещё смогу отправить вестника. Может быть и такое, что ловушка уже захлопнулась наглухо. Что останется тогда? Порталы Марвина? А людей бросить здесь: ребят из гвардии, Лору, остальных?! Невозможно. Может быть, построить портал и увести всех сейчас, пока ещё есть возможность? Или у меня просто сдают нервы?

Тай огляделась. Её люди разбрелись группками, пели, разговаривали, ели. Вокруг лагеря выставили дозор. Они все будут здесь до утра. У неё есть немного времени подумать и отдохнуть. Голова была такой тяжёлой… Она свернулась калачиком под своим плащем и смотрела, слушала, как ребята вспоминают их друга…

***

Он приснился ей. А, может быть, его дух показался ей, пока она была на грани бодрствования и сна? В любом случае, никто другой его не видел. Он сел рядом с ней и, весело блестя глазами, чуть дёрнул за косу, как в детстве, когда хотел привлечь её внимание:

– Привет, белка!

Он, и правда, звал её так в детстве. Услышал один раз, как Гарда распекала её за то, что она приходит и уходит из своей комнаты как белка, а не как человек. С тех пор и повелось. Она не обижалась, ей даже нравилось сравнение с ловким зверьком. Да, и выглядела она тогда соответственно: тощая, вёрткая, мелкая и лёгкая из-за постоянных тренировок.

К тому же, дружба с Граем льстила ей. На него заглядывались все девочки, а ему была нужна только она. Конечно! С кем из них он мог бы ловить лягушек в озере неподалёку или забраться без страховки на крепостную стену? Как они получили тогда от Хельма! Нет, он не бил их. Он неделю гонял их так, что они и засыпали, кажется, на тренировочной площадке. И всё приговаривал, что дурные мысли приходят к ним в голову только потому, что у них излишек сил и времени.

Старый садист! Но, наука его, как обычно, пошла на пользу. Задумывая очередную проказу, они потом каждый раз думали: а стоит ли оно того? Если стоило, то и наказание было не в тягость. А нет, лучше не нарываться!

– Привет, – тихо ответила Тай с нежностью глядя на него.

– Тоскуешь и пьёшь?

– Да, Эни решила споить меня, чтобы я не пугала их всех своим мрачным видом.

Тут Тай подумала, что тратит драгоценное время на глупости и заговорила о важном:

– Мне так жаль!..

– А мне нет, – жёстко ответил Грай, став очень похожим на Ланеля. – Я жил, как хотел, и умер за то, что считал правильным.

– Прости! Я дура! Твой подвиг…

– Прекрати! Разве ты не сделала бы для меня то же самое? Вот-вот! Так почему тебе можно геройствовать без оглядки, а других жаль? Ты не видела себя после Лиметты, Тай… Ты выжила только потому, что ещё не исполнила предназначенное. Я исполнил…

– Я просто так скучаю!.. Представить, что тебя не будет рядом…

Грай расхохотался:

– Не долго ты будешь представлять! Я вернусь! Твоя подружка сказала мне, что поспособствовала… Только ты могла подружиться со смертью!.. Мы с ней сошлись во мнении, что ты совсем отмороженная. Она, правда, зовёт тебя высокопарно "Не Ведающей Страха", но суть одна. Она и попрощаться меня отпустила.

Последняя фраза Грая напомнила Тай, как коротко время, и она заторопилась:

– Где? Как?

– Присматривать собираешься? – хитро скосился на неё друг.

– Да. А ты сомневался?

Грай снова ласково смеётся:

– Нет! И твоя подружка не сомневалась. Она сказала, что ты узнаешь меня по глазам.

Он со щемящей нежностью посмотрел на неё и Тай поняла, что всё. Время вышло. Пора прощаться.

– Выживи, белочка! Чтобы твоя и моя истории продолжились. И помни: нет сожалений и правил, есть только любовь. Она разная, но её всегда узнаешь. Люблю тебя…

Грай поцеловал её в лоб и рассыпался снопом ярких искр так, как, если верить преданиям, умирали эльфы раньше.

Тай перевернулась на спину. Уставилась в ночное небо. Узнать по глазам… Это будет нетрудно. Такие пронзительно синие глаза, как у Грая, были только у Ланеля, Эни и, как ни странно, у Лавиля. Она найдет новорожденного. Будет устраивать какие-нибудь детские праздники, чтобы на них собирались все дети Гарнара. Она узнает друга и позаботится, чтобы детство и жизнь его были безоблачными. Если этот неугомонный, конечно, позволит ей! И скажет Ланелю, когда найдёт, чтобы и он утешился. Но сначала нужно выжить…

***

Когда они, уже поздним утром следующего дня, вернулись во дворец, к ней прилетел магвестник от короля. Как она и предполагала, ловушка для всех них захлопнулась. Король объявил, что даёт ей время для скорби, три дня. На третий день она должна явиться и перед всем двором принести ему клятвы как вассал и фаворитка. В противном случае следует немедленное объявление войны Гарнару, а все они будут считаться заложниками, то есть будут совершенно бесправны.

Текст клятв прилагался к письму. Она никогда не сможет произнести такое. И король это отлично знает. Он, получается, уведомил, что убьет её, а потом примется ломать сестру, пугая её участью и судьбой Гарнара. Письмо написано вчера. Значит, все произойдет уже завтра. У неё остался один день…