Текст книги "Цветок на скале (СИ)"

Автор книги: Наталья Машкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 33 страниц)

Глава 22

– Двигайся, олух! – опять кричали сзади.

Теперь Тод отыгрывал роль нерадивого увальня. Их очередь неумолимо приближалась. Тай уже дала девочкам выпить снотворное, что сварила на костре в Великом Лесу. Ведьмин рецепт, ни капли магии. Стражу ничего не насторожит: просто уставшие дети. Без этого было категорически невозможно. Девочки так боялись, что выдали бы их с потрохами.

Кстати об этом. Селяне из обоза посматривали на них странно. Так странно, что Тай старалась почти не выходить из кареты. Но есть же нужды и когда они чинно гуськом ходили в соседний лесок по этим нуждам, она неизменно наталкивалась на изучающие взгляды. Держала каменное лицо и опять умирала от страха. Да сколько можно! Быстрее бы уже!

Наступала ночь. Загорелись костры и факелы на постах проверки. Только одна повозка перед ними. Для скорости, документы проверяли сразу две группы магов. Они пойдут в паре с досужим крестьянином, что сзади. Значит, пора.

Тай уселась так, чтобы поза её была максимально естественной и почти отключилась. Ей предстояло проделать непростой для неё финт: постепенно усиливая оказывать широкое ментальное воздействие на всех окружающих, чтобы притупить их внимание и критичность. Влияние должно быть таким слабым, чтобы его можно было посчитать всего лишь магическим фоном.

Тай была универсалом, но ментальная магия никогда не была её сильной стороной, да и держать такое слабое воздействие с увеличившимся резервом, сдерживать его, ещё не пробовала.

Она погрузилась в свою задачу и некоторое время всё шло хорошо. Проверка шла своим чередом, документы у них были в полном порядке. Слышались чужие голоса, говорили Хельм, Тод. Но вот что-то насторожило магов и её попросили выйти. Стараясь не потерять концентрацию, выглядеть "девой в беде", чтобы вызвать у магов сопереживание, она вышла из кареты и максимально вежливо отвечала на вопросы. Да, едут к тётке. Почему? Потому, что сестрам полезен горный воздух, а тётка нуждается в уходе. Да, двух зайцев… Имя тётки…

Голова кружилась всё сильнее. Было страшно потерять концентрацию и ударить как обухом всем резервом. Тогда легенда коту под хвост. Сейчас она не выдержит, вот сейчас…

– Ах ты, мерзавец! Так ты обкрадывал меня, родного отца? На каких шалав ты спустил мои деньги? – кричал тот самый крестьянин и лупил своего великовозрастного сына.

Разом загомонили все попутчики: кто-то поддерживал отца, кто-то оправдывал сына. Скандал набирал такие обороты, что услышать что-то кроме криков стало просто невозможно. По приказу, солдаты набросились на зачинщика. Они избивали его, а он не успокаивался. Толпа вокруг волновалась всё сильнее.

Наконец маг, вернул своё внимание к Тай:

– Езжайте и да хранят вас боги! Совсем напугали вас, – посочувствовал. Видно принял её бледный вид, за испуг.

– Благодарю, вас, офицер. Да хранят вас боги! – улыбалась она изящно усаживаясь в карету.

Тай поддерживала влияние на умы стражи до того времени, пока они не въехали на сам Перешеек: узкое ущелье в цепи гор, что отделяло Нижний Север от Среднего Севера. Оно уже не находилось под контролем королевских войск. Хоть северян и не было видно, но только сунься, и метко выпущенная стрела отправит тебя на Круг Перерождений.

Тай вывалилась из кареты на воздух в залитом кровью платье. Кровь пошла носом почти сразу, как они отъехали от поста и пока не останавливалась. Нелли пыталась лечить, но она была неопытной, а Тай опасалась, что перерасход сил навредит ребенку. Пройдёт и так. В первый раз что-ли? Главное – прорвались!

Хельм убедился, что она в относительном порядке и растворился в темноте. А она уселась на землю, опершись спиной на колесо кареты. Тод и Рид подавали ей платки и развлекали беседой. Велла и Нелли спали в карете с девочками.

Когда рассвело, показался обоз, шёл мимо них повозка за повозкой. Наконец, заметили того самого парня, которого лупил отец. Он поравнялся с ними и остановил телегу.

– Как твой отец? – спросила Тай, подходя.

– Жив, оклеймается, – неспешно ответил.

– Могу я увидеть его?

– Да, леди, – медведь соскочил с телеги, обошёл её и отбросил край тента. – Он в сознании.

Тай подошла и всмотрелась. Мужчина выглядел плохо: сильно избит.

– Да вы, леди, тоже красотка, как и я! – еле шевелит разбитыми губами. Ещё и зубоскалит!

– Благодарю за помощь. Вы спасли нас! – она так растрогалась, что чуть не заплакала. Дома! И люди вокруг свои, родные.

– Так уж заведено, леди, спасать друг друга, – отдышался немного. – Гарнар в наших сердцах! – прикрыл глаза, устал.

Тай развернулась к сыну:

– Мы поможем немного. У нас есть целитель, правда, необученный, и я подпитаю жизненные силы вашего отца. А потом езжайте во внутренний круг. Там вам окажут настоящую помощь.

Парень поклонился, а Тай пошла будить Нелли. Пока они лечили пострадавшего, весь обоз стоял – ждали. А когда повозки наконец тронулись в путь, Хельм прокричал вслед:

– Передайте Клич всем! День солнца, на рассвете!

***

К родным стенам путники добрались ещё через четыре дня. Девочки страшно устали, Нелли тошнило, поэтому часто останавливались, чтобы размяться и отдохнуть. Наконец, вот он громадный, высокий, прекрасный замок из белого камня, словно из сказки!

Их ждали. Ворота открыты, люди наготове. Каждого деловито подхватили, повели, понесли. Видят боги, им это было необходимо. Только в родных стенах они поняли, как истощены. Силы кончились.

Тай почти не помнила, как дошла до своей комнаты. Ванна для неё была уже готова. Гарда выгнала всех, обшарила её с головы до ног своим фирменным взглядом, развернулась и молча вышла.

Тай разделась и подошла к зеркалу. Увидев себя в знакомом с детства зеркале, в привычной обстановке, поняла, почему няня ушла. Ей самой не нужна сейчас жалость, а Гарде просто необходимо уронить слезу где-нибудь в уголке, где никто не увидит слабость Железной Гарды.

Всмотрелась в своё отражение пристальнее. Эта невообразимо худая девочка – подросток не может быть ею! Выпирающие ребра и тазовые кости, ввалившиеся глаза и щёки. А она ещё думала, что в Лиметте была страшной и изможденной! Нет. Зато сейчас выглядит как умирающая, словно что-то сжигает, пожирает её изнутри. Все похудели и осунулись за время дороги, но вот это – ненормально! Ладно. Нет сил. Она подумает об этом, когда у неё появятся силы и время.

Залезла в ванну. Вот и Гарда появилась и развила бурную деятельность: мыла её, как маленькую, болтала не закрывая рта. Ни слова не проронила о худобе и истощённости, ни о чём не спросила. Только пару раз прошлась рукой по сильно выступающим позвонкам, словно не удержалась. Зато о том, как Тай загубила свои прекрасные волосы, вещала почти во всё время купания. А когда помогала ей выйти из ванны, девушку уже явственно качало, припечатала:

– Будем лечить! – конечно, это было не только о волосах.

Тай хотела в постель, но няня не пустила, подтолкнула к столу. Туда Тай уже еле дошкандыбала. Упала на стул.

– Пей! – Гарда грозно нахмурилась и указала на чашку с бульоном.

Это выражение лица означало только одно: не отстанет. Поэтому Тай тяжело вздохнула и взяла чашку в руки.

– Теперь это, – указала на кубок с зельем.

– Зачем? Я и так засну.

– Ты должна не просто спать, а отдохнуть. У тебя на это только сутки. Забыла?

Нет, не забыла, потому безропотно выпила. За это время няня высушила ей волосы.

– Теперь, спать! – и потащила в постель. Тай этого уже не помнила.

Глава 23

Она проснулась через сутки. Снова ванна, плотный обед, скорее, ужин. Гарда пихала в неё еду неумолимо. Потом на неё надели длинную ритуальную рубаху, распустили волосы и проводили вниз.

Солнце садилось. Тай взяла в руки свечу и вышла на порог родного дома. Люди стояли внизу и ждали. Она медленно спустилась по ступеням. Толпа расступилась и девушка пошла между ними к родовой усыпальнице, что располагалась довольно далеко от парадного входа в замок. Люди провожали её. Дверь в усыпальницу была открыта, она и останется открытой всю ночь. Ей туда, вниз. Ступени холодили босые ступни.

И вот она одна. Последний этап её Испытания. Зажгла свечу. Негоже тревожить покой спящих магией. Дошла до могил отца и матери, всмотрелась в лица их статуй. Мастера потрудились на славу, как живые. Отец, во всяком случае, точно. Матери она не помнила, та умерла, когда Тай была совсем маленькой. Рождение такой сильной магички подкосило её здоровье. Они, наверное, не были истинными с отцом или ещё что-то повлияло, кто знает? Он любил её. Только её и любил. Мачеха ревновала даже к памяти. А теперь сама лишилась права лежать здесь. Её тело не отдали им. Его сожгли королевские маги, чтобы скрыть преступление.

Тай часто бывала здесь и отлично ориентировалась, не боялась сумрачных коридоров. Эни даже войти сюда пока не может. Не бывать ей наследницей, если Тай умрёт, скорее это будет Эль.

Дошла до могилы прабабки, что умерла от того же, что подтачивало её силы. Странно. Как она могла умереть от неразделённой любви, если одних мужей у неё было четверо. Любовников тоже брала регулярно и не делала из этого тайны. Собиралась уступить, наконец, многолетним ухаживаниям короля, стать его фавориткой. И резко сгорела за несколько месяцев. Прекрасная, сильная женщина. Что же с ней произошло? Об этом умалчивали семейные хроники, а живых свидетелей осталось немного и они молчали, ибо никогда до неё не долетала та версия её смерти, что озвучил Хельм. Говорили только, что Тай на неё очень похожа. Может быть, и смерть у них будет подобной?

Всю эту долгую ночь, обходя места упокоения предков, Тай вспоминала прошлое: судьбы каждого, чьи статуи видела. И в эти мысли причудливо вплетались её собственные воспоминания. Об ужасах войны, о выборе который она делала. Правильный ли он был? Наверное, раз она всё же здесь и у всех них есть ещё надежда на то, что война не придет на их землю. Есть надежда на свободу. Что свобода для неё? На что она готова ради неё? На все. Она по-прежнему готова на всё ради свободы и своих людей. Усмехнулась. Еле тянет ноги, но уступить не готова ни на йоту. Истинный скарх. Она гордилась, что их сравнивали с этими зверями, для которых свобода и верность была всем. Для них тоже. Для неё тоже.

Она отдохнёт и будет бороться дальше. А тот, кто – половина её души… Пусть он будет счастлив. Пусть боги укажут ему путь и место, где исцелеют его раны, где он найдет покой и радость. Тай помнила, что есть разные степени совместимости магических существ. Раз он не чувствовал слияния, то для него есть ещё шанс встретить кого-то. Для неё – нет. Это её плата за его спасение тогда. И пусть это несправедливо. Разве есть в мире справедливость? Разве есть что-то однозначное? Палачи оборачиваются жертвами и ненавидеть их уже не выходит. Те кому доверял – предают. Всё не чёрное и не белое. А какое?

Тай бродила по гулким коридорам всю ночь. Думала, вспоминала и взрослела.

***

Рассвет. Первый солнечный луч, что упал на землю, она ощутила так, словно он скользнул по её коже. Испытание закончено, пора.

Вышла из усыпальницы, встала у дверей. Вся территория замка была битком забита людьми. Она знала, что и вокруг замка толпа. Сюда пришли все, кто смог и успел. Люди молчали, смотрели на неё.

У самого входа в усыпальницу установили высокую подставку. На ней – корона их рода. Она не была похожа на пафосный атрибут власти. Как и все изделия древних фейри, поражала кажущейся простотой и гармонией, завораживала. Издали была один в один изящный венок из полевых цветов: многоцветный, радостный, казалось, вдохни и почуешь их аромат. И только вблизи или когда солнце падало и ослепительно отражалось в гранях самоцветов, становилось ясно, что это творение чьей-то гениальной руки. Впрочем, близко к этому чуду никто не решился бы подойти, как и взять в руки. Корона принимала только одного – того, кто по праву крови и выбору магии владел этой землёй.

По сути, вся эта церемония – только формальность. Тай уже была той, кем её сейчас назовут, и обладала всей полнотой власти. С того мгновения, как почувствовала, что сердце отца перестало биться. Ещё до того, как Хельм принёс его последнюю волю. Она и раньше дышала магией этих земель, потому и осваивала её так неимоверно рано и легко, словно не учила, а вспоминала. Танцевала Танец Земли в шесть, Танец Воды – в десять, а Танец Ветров, неслыханно, в четырнадцать! Но в тот момент, она словно проросла в эту землю. Уже не сможет надолго уехать отсюда. Но и хозяйкой стала полновластной: над недрами, водами, воздухом, над живыми существами.

Она уже тогда могла защитить свой народ. Отец и воины погибавшие на Перешейке дали им время. Помешала мачеха. Они с отцом и девочками находились в Поющем замке, когда армия короля вероломно напала. Это дало отцу возможность успеть к Перешейку вовремя. Мачеха же, узнав о смерти мужа и угрозах короля, тайными тропами ушла на юг, чтобы спрятаться на землях своего рода. Глупая женщина!

Тай отпустила бы её, но девочки! Они были для неё не просто наследием, она любила их. Потому и бросилась вслед. Это стало её Испытанием. У каждого правителя оно своё. Тот выбор, что ты делаешь, и который покажет всем и тебе самому: кто ты есть? Достоин ли?

Сейчас люди ждут, примет ли её корона. Бывали случаи, и немало, когда недостойные сгорали заживо, пытаясь взять то, чего не могли понести. Тай улыбнулась легко и свободно. Взяла венец в руки. Несколько капель крови упали с рук. Это нормально – привязка артефакта к ней. Надела на голову.

– Приветствуйте Альтею, княгиню Гарнара, вашу госпожу!

Люди ждали. Сейчас солнце упадёт на корону и они смогут почувствовать её. Конечно, личное останется при ней. Они почувствуют то, кем она будет для них, каким станет её правление. Ещё долго потом старики станут толковать и судачить об этом, ведь любые качества не совсем то, что есть на первый взгляд. Её дед олицетворял силу, но при этом был неразумен. Отец – мудрость. Его любили. Он хорошо правил и вырастил достойную наследницу.

Хотя уже то, что она женщина, внушало оптимизм. Люди королевства верили, что жители западных провинций были потомками магических существ, которых люди, пришедшие из другого мира и расплодившиеся, оттеснили к горам и Великому Лесу. Они смешались с людьми и потеряли многие из качеств, присущих чистокровным. Или быть может, дело было в слабеющей магии их мира?

В любом случае, жители Гарнара не верили, они знали, кем они были раньше: сидхе, ши, фейри, феи, эльфы. И то, что правят ими потомки королевской крови. А у фей нет королей. Потому рождение девочки – первенца, всхождение её на трон, уже само по себе, сулило земле процветание и мир.

Люди смотрели на худенькую девушку и ждали. Она не выглядела ни величественной, ни грозной. Скорее, в этой рубахе, напоминала девчушку, что убежала от матери поиграть на лугу. Вот и венок нацепила. Но магия их земли не истощилась, в отличии от иных земель мира, и они знали, что всё не то, чем кажется.

А фейри королевского рода, по определению не могут быть слабыми. Недостойными – да, никчемными – нет. Они уже преданы ей за то, кто она есть, и умрут за неё не размышляя. Она уже доказала чего стоит, когда бросилась в пекло войны за теми, кого любила с горсткой людей и сумела вернуться: худая, замученная, с глазами старухи, что видела все ужасы мира, но живая.

Лучи солнца достигли её фигуры, корона нестерпимо засияла миллионами граней. И они стали преклонять колена перед своей госпожой. Не только потому, что так предписывал обычай. Она стоила того. Верность и любовь несла она им, а их не нужно толковать. Они всегда то, что они есть. Их верность у неё уже есть по праву, но блажен народ, где правитель верен ему!

Она шла вперёд, к замковой площади, а люди славили её. Они сложат песни о ней и будут петь их своим детям и внукам. Она уже была их героиней: боролась за них, не жалея себя, и уже почти победила короля, хотя тот об этом пока не знает.

Тай дошла до родовой стеллы, что была в центре замковой площади. Люди замолчали и замерли. Она медленно и торжественно положила свои окровавленные руки на неё. Стелла полыхнула, а она отдала приказ. Дуновение ветра пронеслось над головами.

Люди больше ничего не почувствовали, но Тай уже знала, что Врата закрылись. Ущелье, что соединяло Средний и Верхний Север, перестало существовать и они сами, весь Верхний Север, перестали существовать для магии этого мира. Потому и был брошен Клич. Чтобы все жители Севера, Нижнего и Среднего, собрав свои пожитки, срочно въехали на территорию Верхнего Севера. Времени было достаточно. Тут они в безопасности, сокрытые от всего мира. Никто не сможет проникнуть сюда до тех пор, пока Врата снова не будут открыты.

Ущелье Перешеек, соединявший Нижний и Средний Север тоже исчезло. Но пройти туда можно было. Теоретически. Горы там не такие высокие и магическая защита ниже. Да только кто же пойдёт туда? Места эти стали теперь подобны Великому Лесу: пройти пройдёшь, но не вернёшься. Средний Север заснул и будет спать до тех пор, пока его дети не вернутся домой.

Люди ликовали: они в безопасности! Тай слушала грохот горных обвалов. Горы сдвигались, гремели миру: Гарнар обрёл княгиню! Врата закрыты! Время безопасности наступило!

Часть Вторая. Глава 24

– Неужели они посмели?

– Да, представьте себе! И теперь лорд Вельмин объезжает жеребца, а лорд Жеврон… леди Примав.

– А как перенесла бедная леди то, что её обменяли на лошадь?

– О, она жестоко отомстила изменнику! Доверительно сообщает всем и каждому, что, как наездник, лорд Жеврон гораздо предпочтительнее!

Два юных щёголя зашлись гнусным смехом, жеманно вскидывая головы с напомаженными локонами. Старый лорд Вернель, тоже, видимо, находящийся в опале и наказанный ожиданием в королевской приёмной, страдальчески закатил глаза и покосился на Командующего, ища у него поддержки.

Мар сидел в приёмной уже второй час. Когда он вошёл в залитый светом зал, битком набитый придворными в ярких одеждах, шумом, смехом, а потому, напоминавший клетку с попугаями, все замерли. В тёмной, подчеркнуто скромной одежде, с давящей аурой, ему было не место тут. Он спокойно уселся в кресло, и гробовое молчание постепенно опять заполнил жизнерадостный щебет прожигателей жизни и интриганов. Нервозность, однако, звучала теперь фальшивой нотой в симфонии придворной жизни. Его боялись.

– Это, во всяком случае, приятнее, чем присутствие на казни, – время от времени напоминал себе Командующий, когда какая-нибудь особенно назойливая глупость или смех всверливались ему в мозг.

Относительно недавно ему пришлось присутствовать на этом мероприятии. Покушение, как и следовало ожидать, раскрыли в кратчайшие сроки. Квадр и Васкин землю носом рыли. Троих предателей из своих Наместник с чистой совестью отдал в их руки, пусть делают, что хотят. Зверствовать не будут, вздёрнут, скорее всего.

А вот с двумя знатными лордами, заварившими кашу, было сложнее.

По закону им за измену и покушение на его жизнь полагалось четвертование. Вот и сидел он на специально оборудованной трибуне с каменным лицом, наблюдая за приготовлениями.

Оба приговорённых хорохорились, но видно было, что страх всё больше овладевает ими. Взгляд Наместника, однако, был направлен не на них и не на цвет Лиметты, что восседал на других трибунах, а на места, отведённые для родственников приговорённых. Да, по регламенту, супруги и наследники были обязаны присутствовать на казни и демонстрировать равнодушие к судьбе близких.

Одна из женщин успешно справлялась с задачей, другая обессиленно лежала в кресле, заливаясь слезами. Юный наследник лорда Навеля, почти ребёнок, проявлял завидную выдержку. Холодно улыбался, высокомерно поглядывал на окружающих, стараясь, однако, сидеть и поворачиваться так, чтобы как можно лучше прикрывать свою горюющую мать. Другой паренёк, примерно того же возраста, сидел с каменным лицом и, кажется, пытался копировать его, Мара, позу и выражение лица.

Четвертование Командующий считал мерзкой придумкой садистов и ненавидел всей душой. Страдания этих детей и женщин тронули его сердце, а потому, закон перетопчется. Пока здесь он – закон. Подал знак Квадру и, когда тот подошёл, передал свой приказ. Тот с привычно каменным лицом отправился к распорядителю.

Теперь всё завертелось быстро. Распорядитель выступил вперёд и объявил, что по милости Лорда Наместника четвертование будет заменено на отсечение головы. Эшафот застлали тёмной тканью. Приговоренным надели мешки на головы. Два взмаха меча и всё было кончено. Одна из вдов ушла своими ногами, другую унесли слуги. Мальчики держались. Бледные, но не уронили ни слезинки.

Когда Наместник спустился с трибуны, то увидел, что его дожидается не кто-нибудь, а лорд Дарбор собственной персоной.

Если, правда, что уроженцы Запада – потомки волшебных рас, то предками этого достойного лорда явно были дворфы. Он всячески это подчеркивал: невысокий, но с очень широкой, крепкой фигурой, он носил длинную окладистую бороду. Был, наверняка, самым богатым представителем аристократии и, явно, самым хитрым. Тщательно прятал свои богатства и неустанно их преумножал. Не плел интриги и строго соблюдал закон. Его, казалось, вовсе не интересовала политика, а только деловые операции. Племянника, который влез в предыдущий заговор, попытался спасти, но когда понял, чем это грозит остальной семье, выдал его.

Он был, несомненно, самым влиятельным среди патриархов Лиметты, но никогда не проявлял ни малейшей заинтересованности в сотрудничестве с новой властью. И вот теперь стоит перед ним с подобающим случаю, но вместе с тем хитрым лицом:

– Вы проявили удивительное милосердие к тем, кто едва не отправил вас к праотцам, Лорд Наместник! Да ещё и озаботились тем, чтобы несчастные сохранили достоинство и не остались в памяти людской с искажёнными страхом лицами. Это поистине милосердно! – протянул он ехидно.

– Вид отсечённых голов родителей – не то, что должны видеть дети. Даже если это дети изменников, – хмуро глянул на него Наместник.

– И вам не хотелось их крови и страданий? – препарировал его острый взгляд из-под кустистых бровей. – Воздаяния за ваши страдания, так сказать?

– Крови и страданий я, милейший лорд, увидел на несколько жизней вперёд, – холодно парировал Командующий. – Закон исполнен и этого достаточно.

Он устал от этого разговора, от всей этой давящей обстановки и хотел скорее уйти, но старый лорд вцепился клещём:

– Сегодня вечером в Ратуше состоится приём в вашу честь, дорогой Наместник. Первый после того прискорбного случая. Почтите ли вы его своим присутствием? Я и моё слово выступаем гарантией вашей безопасности. Мы будем чествовать вас и вашу милость к городу. Кроме того, юные лорды Карн и Навель жаждут лично поблагодарить вас за милосердие.

Дарбор говорил, вроде бы неспешно, но так, что слово вставить невозможно и Мар был вынужден выслушать тираду до конца.

Коротко кивнул лорду. Устал. Для менталиста – сущий кошмар долго находиться в толпе, особенно в такое время. Поднять щиты и отрезать себя от мыслей окружающих тоже было нельзя. Риск нового покушения никто не отменял.

Кажется, старый пройдоха видел и анализировал всё: его бледность, бисеринки пота на лбу, судорожно сжатую в кулак руку, ту, что он по идее и видеть-то был не должен.

– Отдохните, дорогой лорд. А вечером добро пожаловать! – выдал он на диво нормальным голосом, поклонился и, громко топая, ушёл.

***

Приём был роскошен, лорды не поскупились. Это можно было расценивать двояко: как извинение за покушение, или как признание власти короля, реалий жизни провинции и попытку сотрудничества. И то, и другое Наместника устраивало.

У него были свои планы на этот вечер, потому он не дал Дарбору взять себя в оборот и перехватил инициативу. Взял слово, поблагодарил за приём, рассыпался в положенных любезностях, а после продолжил:

– Милость нашего доброго короля Эльдара такова, что дети не отвечают за грехи родителей. А так как юные лорды Навель и Карн не запятнаны участием в заговоре, то я уполномочен объявить, что они не будут лишены титулов, земель и прочих привилегий и назвать их новыми главами родов Карн и Навель! – взглянул прямо на парнишек. – Готовы ли вы принести клятву верности королю лорд Навель и лорд Карн?

Юные лорды были, безусловно, готовы. Они принесли клятвы и настроение окружающих неуклонно поползло вверх. С Наместником теперь довольно любезно раскланивались, обменивались ничего не значащими банальностями. Только дам своих старались держать от него как можно дальше, что его, впрочем, полностью устраивало.

Дарбор сверлил его своими глазками, ласково улыбался издалека и направлял к нему всё новых лордов для "светской беседы". Мар не был наивен: конечно же, по своей воле никто к нему в этом зале не подошёл бы. Ну, может быть, за исключением двоих, что с одинаковым отчаянно – решительным выражением на лицах шли к нему.

– Лорд Наместник, мы хотели бы поблагодарить вас за милосердие, – начал более бойкий лорд Навель.

– Благодарите нашего милостивого короля. Он не отнимает титулы у детей опальной знати, – постарался тут же завершить неприятный разговор Мар.

– Мы не об этом, Лорд Командующий, – упорствовал юный лорд Карн. – Вы пожалели лично нас. Завершили казнь быстро и так, чтобы мы почти ничего не видели.

Наместник молчал, вздернув брови. Что ещё скажут ему эти наивные дети?

– Не отпирайтесь! – вступил черноглазый лорд Навель, упрямо нахмурившись. – Вам самому не нравилось то, что происходило. То, как плакала моя мать, – тихо добавил он. – У вас временами было такое лицо, словно вам больно самому.

Ладно! Мальчики оказались глазастыми и умными, к тому же. Свобода, которую последнее время чувствовал Мар, толкнула его ответить:

– Да, мне жаль, что вы потеряли отцов, что страдают ваши матери и что мне пришлось отдать тот приказ, – поколебался пару секунд и продолжил. – Ведь, в конце концов, ваши отцы сражались с захватчиком и имели на это моральное право.

Ребята переглянулись и лорд Карн хмуро сказал:

– Они не боролись. Им заплатили.

Мар изумлённо замер. Дети фантазируют или действительно знают что-то такое, до чего не докопались его люди?

– Кто и зачем?

Юный лорд Карн по-прежнему смотрел на него открыто и прямо:

– Не знаю. Я только слышал однажды разговор. Наши отцы рассуждали, что когда-нибудь придёт большая война и их хозяева готовятся: будут постепенно убирать всех, кто может им в этой войне противостать.

Он замялся и продолжил:

– Я не знал тогда ничего о заговоре и покушении и посчитал, что они имели ввиду обычные интриги.

– Вы говорили об этом кому-нибудь?

Ответил лорд Навель:

– Да, лорду Дарбору. Он сказал, чтобы мы признались вам сегодня. Он приходил к нам обоим…после всего. Пообещал, что если нас лишат титулов, то даст нам работу в своём предприятии и поможет получить достойное образование.

Мар чуть слышно хмыкнул:

– Достойный лорд… А вас, юные лорды, благодарю за доверие. Прошу, однако, чтобы вы никогда и никому не рассказывали о том, что знаете. Если и правда имеет место заговор, то вы не знаете, кто в него может быть втянут. Вас просто убьют, как опасных свидетелей. Кто тогда позаботится о ваших матерях?.. Дайте слово.

Ребята, кажется, не особо прониклись опасностью, что им грозила, но неохотно пообещали. Оставив их и размышляя, что, может быть, стоит всё же взять с юных шпионов клятву неразглашения, он подошёл прямо к Дарбору с таким лицом, что собеседники того брызнули в разные стороны.

Достойный лорд, однако, разулыбался ему как лучшему другу:

– Вижу, дорогой лорд, что юные дарования уже обрадовали вас? – прогудел он своим ехидным, как уже понял Мар, "фирменным", голосом.

– Вы что-нибудь знаете об этом? – спросил прямо в лоб. Нет времени и желания на все эти реверансы.

– Нет, конечно! – ответил тот неожиданно серьёзно. – Иначе я обязательно навестил бы преступников перед казнью и помог бы им покаяться.

– Почему вы решили рассказать мне?

Дарбор задумчиво рассматривал его некоторое время:

– Вы знаете, лорд Командующий, что по вопросу вашего отравления, мнения среди наших достойных граждан разделились. Одни считают, что ваша смерть пошла бы на пользу Лиметте. Другие, однако, уверены, что вы являетесь примером разумного военачальника, который всегда старается избегать лишних жертв. И что вы проявили себя, на диво, здравым Наместником нашего любимого города.

Гном чуть поклонился ему:

– Я, мой лорд, отношусь ко вторым.

Наместник не менее испытующе уставился на лорда. Насколько ему можно доверять? Прочитать его он не мог от слова совсем: у достойного лорда были на диво мощные артефакты. Тот словно услышал его мысли, засмеялся и выставил руки ладонями вперёд:

– Нет, Наместник, не смотрите на меня так плотоядно! Я не позволю читать себя! Слишком много тайн я знаю по роду своих занятий, и большинство из них не мои! – и дальше чуть покровительственно, он всё же был намного старше. – Учитесь читать людей безо всяких этих ваших штучек. Хоть немного. Учитесь доверять людям. Мы не так плохи, как можно подумать, – и насмешливо, – да и вы не так ужасны, как может показаться.

Гном помолчал, а после продолжил:

– Хотя…как свидетельство моих добрых намерений и в честь начала нашего сотрудничества, я клянусь, что не замысливал, не замысливаю и не планирую зла в отношении вас, лорд Адельмар.

Формулировка была так себе, но и то хлеб.

– Что вы думаете о том, что сообщили юные лорды?

Дарбор ответил почти не задумываясь, явно размышлял об этом и пришёл к каким-то своим выводам:

– Насколько я понимаю, подобные формулировки означают, что война планируется не скоро, быть может, в срок, соответствующий средней жизни человека без магии. А значит, если быть начеку, то она может и вовсе не случиться.

– Кто это может быть?

– Кто угодно: самирцы, лабрийцы, вармерцы…

– …Гарнарцы

Дарбор хохотнул:

– Нет. Они точно нет. Поверьте потомку гномов, Командующий. Если бы потомки эльфов захотели вас убить, вы были бы уже мертвы.

– Почему вы так уверены?

Голос старого дворфа так и сочился ехидством:

– Не будем вдаваться во всякие изыски, на которые способны дивные, – тихо рассмеялся, как человек, знающий отличную шутку, которую он не расскажет никому. – Хотя бы потому, что вы подпустили к себе северянку, Командующий. Уж не знаю, сознавали ли вы, что делаете, или это был хмм…порыв. Магичку столь сильную, обученную и магически целостную, что не удивлюсь, если у неё и эфемерные крылья имеются. И она не убила вас. Больше того, ходят упорные слухи, что именно она вас и спасла.

Наместника как обухом по голове ударили. Когда всё, что происходило в этот безумный месяц озвучил сейчас ироничный голос гнома, Мар и сам был поражен: как это не пришло в голову ему самому?