Текст книги "Город"

Автор книги: Наталья Котрасева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 27 страниц)

Хэй снова кивнул. В голову никак не шли нужные слова, поэтому он молча направился к своему прежнему месту и сел.

Абэ несколько секунд молча смотрел на него, будто пытаясь осмыслить происшедшее.

– Так, – сказал он наконец. – Ты – та самая лиса.

Хусянь опустил глаза и с трудом удержался от того, чтобы начать ковырять в деревянном полу дырку.

– Да, – подтвердил он, – я лиса. Та самая.

К счастью, Абэ воспринял известие достаточно спокойно, во всяком случае, внешне. О чем он думал, было непонятно, так как выражение лица у него было абсолютно непроницаемое.

– А можно поподробнее? – попросил Ясутика.

– А что ты хотел узнать? – обреченно спросил Хэй.

– Во-первых, ты с самого начала был лисой, или ты принял облик Хэй, чтобы сюда пробраться?

– С самого начала. И, признаться, очень удивлен, что ты этого не заметил.

– Я и сам, признаться, удивлен, – Абэ произнес фразу сердито, но он сердился на самого себя. – Видимо, нас и правда что-то связывало в прошлой жизни. От этого у меня будто слепое пятно – сейчас-то, когда ты сказал, я понимаю, что все признаки налицо. Но вот сам бы не догадался.

– Какие такие признаки! – возмутился Хэй. – Я все-таки не новичок, человек из меня получается вполне натуральный!

– Да, в этом я убедился на собственном опыте. Но я все-таки маг, должен был заметить.

Хусянь согласно кивнул.

– Знаешь, – сказал он. – Я не хотел, чтобы все так вышло. Я ведь не специально, я вовсе не собирался тебя заставлять меня спасать. Ты мне друг, в конце концов.

– Я понимаю, – Абэ кивнул. – И потом, предсказание.

– Что?

– Предсказание, – повторил Абэ. – Я сам себе предсказал, что встречу лису, которая будет для меня очень важна.

– И что мы теперь будем делать? – спросил Хэй, а потом поспешно объяснил. – Не думай, я никогда ничего тебе не делал, я же знаю, что общение со мной для людей опасно…

– Знаешь, если бы ты что-нибудь сделал, я бы это почувствовал. Хэй промолчал.

– Но все же ты мог бы мне рассказать… – продолжил Ясутика после паузы.

– А как бы ты к этому отнесся? – спросил Хэй.

– Не знаю. Я принял бы меры предосторожности.

– Зачем они, я не собираюсь с тобой спать, – сказал Хэй, исподлобья посмотрев на Абэ.

Тот немного помолчал, а потом спросил:

– А тебе этого никогда не хотелось? Совсем?

– Не хотелось чего? – осторожно спросил Хэй, начиная паниковать. Сердце у него забилось быстро-быстро.

– Не хотелось со мной переспать? – пояснил Абэ очень тихо.

– Послушай, – раздался вдруг резкий женский голос, совершенно очевидно не принадлежащий Хэй. – Ты что, дурак? Разве ты не понимаешь, что если она… ну, то есть он, с тобой переспит, то ты заболеешь? А если вы будете спать постоянно, то ты умрешь!

– Печать, у нас личный разговор! – закричал Хэй, нервно вскакивая на ноги. – И я попросил бы…

– Слушай, какой же это личный разговор, если здесь и я и Кость? Если бы ты хотел поговорить наедине…

– Они могут пока подождать в соседней комнате, – предложил маг.

– Нет, это вы можете подождать в соседней комнате! А мы с Костью останемся здесь и будем сидеть на веранде! И смотреть на луну! – упрямо сказала Печать.

Хэй закатил глаза а затем посмотрел на Ясутику. Тот, кажется, с трудом сдерживал улыбку.

– Что тут смешного, я не понимаю! – сказал Хусянь, и выложил из сумки, валявшейся у его ног, старую черепушку и большую квадратную печать.

– Я очень извиняюсь, нужно было раньше напомнить, что мы здесь, – чуть слышно смущенно пробормотала Кость.

– Ничего, я тебя не виню! – раздраженно отмахнулся Хэй и обернулся к магу. – Пойдем, выйдем. Ну, то есть войдем.

Они вошли внутрь и оба замолчали.

– Слушай, – наконец нарушил тишину Абэ, – а ведь у тебя только семь хвостов. Или я ошибся?

– Да нет, все верно. Семь.

– А как же ты тогда можешь превращаться в мужчину?

– Не знаю, – пожал плечами Хэй. – Может быть, я просто очень талантливый. Могу и все.

– А ты всегда мужского пола, или женщиной тоже бываешь?

– Я все же чаще превращаюсь в женщину, а не в мужчину, – объяснил Хусянь. – Мне это легче.

– А почему тогда со мной…

– Когда мы встретились в первый раз, я был мужчиной. Так что, потом у меня особого выбора не было.

– А твои друзья знают…

– Только Клод, – Хэй наморщил лоб. – И то не уверен, знает он или нет. Я ему рассказал об этом при таких обстоятельствах, что он мог и забыть.

– А как ты превращаешься? – продолжал выспрашивать Ясутика. – Тебе нужно для этого делать что-нибудь особенное?

Хэй исподлобья посмотрел на друга. Не вполне ясно было, проснулся ли у Абэ профессиональный интерес, или он просто оттягивал неприятный разговор. Хотя, что тут было оттягивать – разговор-то уже начался.

– Тебе что, показать? – не очень доброжелательно спросил Хэй.

– Извини, – Абэ потупился. – Я, наверное, не очень тактично себя веду. Но ты должен понять – ситуация исключительная.

– Это ты извини, – Хэю стало неловко за свою резкость. – Я сейчас схожу за Костью и покажу.

– За Костью? А она тебе зачем?

– Увидишь! – с этими словами Хусянь вышел из комнаты.

Вернулся он уже держа в руке обломок черепа.

– В лису мне превратиться гораздо легче, – объяснил он, – потому что я… ну… лиса. А вот потом лучше использовать Кость, так выйдет быстрее.

– Так вот почему она всегда с тобой! – догадался Абэ. – А Печать, она тоже для чего-то нужна?

– Может быть, – Хэй пожал плечами, – но я не помню. Она просто была у меня с собой, когда я попал в Город. Так начинать демонстрацию?

Ясутика серьезно кивнул.

Хэй стрельнул в его сторону глазами и опустил Кость на пол. Как только та коснулась деревянных досок, молодой человек вдруг пропал, а на его месте оказалась черная лиса с семью хвостами. Лиса нерешительно посмотрела на Абэ, а затем села.

– О! – конечно, Абэ знал, что сейчас случится, но все равно это было неожиданно. Даже сейчас, когда он все узнал, то, что лисой оказался именно Хэй Хусянь, его безмерно удивляло. – А обратно? В человека ты как превращаешься?

Лиса поднялась на ноги и ткнула носом Кость, а затем снова посмотрела на Ясутику. Тот кивнул. Тогда лиса ловко подбросила кость носом так, что та приземлилась ей прямо на макушку. Осторожно, чтобы кость не упала, лиса начала отбивать поклоны и тявкать что-то себе под нос.

Через несколько минут перед Абэ снова стоял Хэй, только на этот раз в платье. Ясутика удивленно моргнул и присмотрелся внимательнее. Секунду спустя он понял, что Хэй сейчас в свое женском обличии – черты лица были более тонкие, да и фигура явно женская.

– О! – снова сказал он.

– Вот именно, – поддержал его Хэй. То есть, поддержала.

И тут Абэ сделал очень странную вещь. Он поднялся, подошел к Хэй и поцеловал ее. Поцелуй был недолгим, просто касание губ.

– Что ты делаешь? – спросила Хэй, удивленно раскрыв глаза.

– Я тебя целую.

– Да, но зачем?

– Честно говоря, сам не знаю. Просто так получилось.

– А… – Хэй задумчиво нахмурилась.

Затем она приподнялась и поцеловала его в ответ. На этот раз поцелуй был длинным.

* * *

Когда Абэ проснулся утром, Хэй уже не спала. Она напряженно думала.

Заметив, что колдун открыл глаза. Хусянь повернулась к нему и придирчиво осмотрела:

– Ты как себя чувствуешь? Жара нет? Температура нормальная? Слабость, потливость, галлюцинации, лихорадка?

– Спокойно, спокойно! Я чувствую себя совершенно нормально!

– Это только в первый раз, – мрачно напророчествовала Хэй. – Потом будет хуже. Ты знаешь, пока ты спал, я придумала, как этого избежать.

– И как же?

– Есть способ. Понимаешь, когда лиса спит с человеком, с мужчиной, она забирает его энергию ян, а свою энергию инь не отдает, как делают обычные женщины. От этого и происходят болезни у мужчин, которые связались с оборотнем, ян истощается, мужчина тяжело заболевает, а в конце и совсем умирает.

– А, инь-ян, – Абэ кивнул головой, – да, я понял, о чем идет речь. Это ведь то же, что и онмё, да?

– Наверное. Но не перебивай меня. Понимаешь, к чему я веду, тебе нужно будет пополнить свое ян. Способ сделать это я вижу только один.

– И какой же?

– Спать с мужчинами!

Абэ закашлялся.

– Не с тобой, ты имеешь в виду? – уточнил он. – С другими мужчинами?

– Да, с другими. – Хэй посмотрела на него очень ревниво, будто колдун уже переспал с половиной Города. – Иного выхода я не вижу.

Абэ сел и задумчиво потер подбородок рукой:

– Ну уж нет, что-то не тянет. Мне кажется, ты забываешь о еще нескольких возможностях.

– О каких же?

– Во-первых, – Ясутика загнул один палец, – я могу контролировать мужскую сущность по время занятия сексом и не испускать ян. Ты же контролируешь свою инь, да?

Хэй кивнула.

– Да, для того, чтобы получить истинную эссенцию. Понимаешь, дзин и сюэ возбуждаются, чтобы превратиться в ци и подняться по позвоночнику до точки «ни хуань». В принципе, мы конечно можем приложить горячий кусок высушенной полыни к твоей точке «пин и», что воспрепятствует потере ян…

– Не очень понимаю, – сказал Абэ, – но смутно догадываюсь. Кажется, о чем-то подобном писал священник Нин-кан. Я видел несколько текстов Татикавы в библиотеке…

– Теперь я не понимаю, о чем ты, – Хэй нахмурилась. – Но в любом случае, это решит только половину дела.

– Почему?

– Потому, что мне нужно откуда-то брать ян, а если ты не будешь мне его давать, тогда уже мне придется обращаться к первым попавшимся мужчинам. Хотя, не уверена, что у тебя это получится – ведь ты знаешь, кто я на самом деле. А люди – такие жертвенные существа, что сами готовы отдать лисе энергию, просто поддавшись панике.

– Это не про колдунов, – оспорил Ясутика. – Колдуны панике не поддаются.

Хэй не стала комментировать, хотя развешивание по заборам охранных заклинаний, на ее взгляд, очень походило на панику.

– Да и тебе не мешало бы получать инь время от времени, – сказала она. – Может, получая дополнительно энергию, ты и не умрешь сразу.

– И что я для этого должен буду делать?

– Спать с женщинами! Желательно, с десятью или более за ночь. – Доходчиво пояснила Хэй. – Точно знаю, что это принесет тебе ощутимую пользу, и большого вреда я тогда тебе причинить не смогу.

– Я должен спать с мужчинами. Я должен спать с женщинами. Ты что, хочешь, чтобы я воспринимал Город, как свой гарем?

– Ну, что-то вроде того.

– Может мне тогда уж сразу переспать с Драконом? Мне кажется, у него и инь и ян вполне достаточно.

– Я с тобой серьезно говорю! – возмутилась Хусянь. – Неужели тебя не волнует собственное здоровье?

– Волнует, конечно, но не настолько же! А ты ведь говорила, что дзин и… еще что-то там возбуждаются от смешения и поднимаются по позвоночнику? Не значит ли это, что при полном смешании энергии, если оба партнера владеют определенной техникой, польза будет для обоих, и ни один не навредит другому?

Хэй задумалась.

– Ты знаешь, – сказала она. – Возможно, в этой теории что-то есть. Я припоминаю, что слышала о лисах, которые не приносили вреда тому человеку, которого выбирали. Возможно, они учили его способам сохранения и увеличения энергии. Но сама я никогда не занималась любовью с равными партнерами. Я только забирала, но никогда не давала. Впрочем, говорят, что совсем старые лисы постепенно избавляются от этой привычки, с помощью определенных практик они так хорошо управляют энергией, что им просто не требуется брать ее у партнера. Но эта способность присуща только совсем старым оборотням, которые успели за свою жизнь накопить много энергии.

Абэ кивнул и поднялся на ноги, чтобы одеться:

– Вот давай с этого и начнем. А если уж этот способ не поможет, мы испробуем остальные варианты.

Хэй тоже поднялась, и взяла свое платье.

– Кстати, – спросил Абэ. – А откуда платье взялось? Ты же пришла ко мне как мужчина.

– Не отвлекайся от главного! – одернула его Хэй. – Проблема в том, что я этих способов сохранения энергии не знаю. Я ведь еще не так уж и опытна, мне всего 700 лет! И не думаю, что мы по этому вопросу что-нибудь найдем в библиотеке.

– Да, 700 лет – не возраст, за такой срок многому не научишься, – Ясутика кивнул с предельной серьезностью.

– Издеваешься?

– Ну что ты!

Хэй мрачно посмотрела на мага, размышляя над тем, как странно все сложилось. Ничего подобного она не ожидала, хотя теперь она должна была признать, что Ясутика давно ей нравился. Просто раньше она старалась об этом не думать.

Хотя, возможно, все было закономерно – ведь когда-то она должна стать небесной лисой, а для этого нужно отказаться от практики получать энергию от ничего не подозревающих жертв. Возможно, просто настало время перейти к новому способу существования.

«Записки из Хижины у Ручья»

«Рассказывают, что два года назад в Городе появился призрак женщины. Женщину эту бросили все трое ее возлюбленных, посчитав, что стихи ее недостаточно изящны. Не вынеся унижения, она покончила с собой.

Призрак начал досаждать горожанам, да так сильно, что пришлось вызвать Абэ но Ясутику. Увидев мага, призрак испугался и полетел за пределы Города, и там укрылся в глубокой пещере. Выманить призрака оттуда не было никакой возможности. Тогда Абэ но Ясутика достал чистый лист бумаги, что-то на нем написал и бросил у входа в пещеру, после чего спокойно отправился обратно.

Через некоторое время сзади послышались страшные крики и ругательства, а затем призрак сам прилетел к магу. Абэ Ясутика незамедлительно прошептал заклинание, и душа бедной женщины упокоилась с миром.

После, он объяснил, что в записке, которую оставил у входа в пещеру, написал просто, что считает стихи женщины совершенно бездарными, и совсем не удивлен, что все ее любовники разбежались от нее. Он слышал, что при жизни женщина была очень тщеславной, так что рассудил, что она не вынесет подобного и сама прибежит, чтобы ответить на оскорбление».

Божественная комедия

Однажды, ближе к вечеру, к Снорри постучали. Он открыл дверь. На пороге стояли трое: седой мужчина в широкополой шляпе и сером плаще, рыжий бородач атлетического сложения и худой парень, тоже рыжий, с ехидной ухмылкой на лице, которая, видимо, символизировала приветливую улыбку.

– Здравствуйте! Я мистер Среда! – вежливо представился седой. Только сейчас Снорри заметил, что один глаз у того какой-то странный. Вернее, его нет вообще, хотя, пока не присмотришься, этого не было заметно.

– Не надо было одалживать ему «Американских богов», – тихо прошептал рыжий парень заговорщицки, будто это все объясняло. – А я Люк Скайуокер, в таком случае, хотя ты, конечно, юмора не поймешь.

Снорри, и правда, не понял.

– А я… а я… – бородач посмотрел на товарищей и нахмурился.

– Только не говори, что ты – мистер Четверг, – попросил худой, – будет не оригинально.

Бородач не сказал. Он больше вообще ничего не сказал, на его лице застыло выражение глубокой задумчивости.

– Кстати, мы можем войти? – не дожидаясь ответа, смутно-одноглазый протиснулся в комнату мимо Снорри, ненавязчиво отпихнув хозяина в сторону, чтобы и его попутчики могли войти.

– Проходите, чувствуйте себя, как дома! – пригласил Снорри запоздало. Все трое уже вошли и совсем не высказывали стесненья.

– Итак, ты нас не помнишь, – начал мистер Среда, плюхнувшись на диван.

Рыжие заняли кресла по бокам, так что хозяину дома достался только не вполне удобный стул.

Снорри как раз его разглядывал, думая, стоит ли вообще садиться, когда Среда взмахнул рукой, и Снорри вдруг понял, что уже сидит, а значит, и думать не о чем.

– Присаживайся, не стесняйся!

– Может, сразу скажем ему всю правду? – спросил тощий парень, назвавшийся Скайуокером. – Шока у него быть не должно. Здесь вообще никто ничего не помнит о прошлом, включая нашего милого Снорри.

Седой гневно воззрился на товарища.

– А что? – начал оправдываться парень. – Все равно он все очень скоро узнает!

– Ничего. Просто странно слышать от тебя такое предложение. «Скажем ему все правду!» До чего ты докатился, подумать только!

Скайуокер смутился.

Седой еще несколько секунд держал рыжего под прицелом цепкого взгляда, но потом смилостивился:

– Ну ладно, скажем. Тогда ты и говори, раз самый честный!

Рыжий усмехнулся, ему явно хотелось прокомментировать фразу про «самого честного», но он сдержал порыв.

– Возможно, ты знаешь моего друга под другим именем. Он так же известен как Один, – объяснил он и стал с интересом наблюдать за реакцией Снорри.

– Один? – Снорри поднял глаза на седого.

Тот мрачно сверкнул на него единственным глазом. Снорри непроизвольно поднял руку, чтобы перекреститься, но вовремя сдержался.

– Очень приятно! – сказал он.

– И нам тоже очень приятно, – улыбнулся худой и рыжий. – Но ты не дослушал до конца. Мой второй попутчик – Тор, – великан кивнул. – А меня называют Локи, если ты еще сам не догадался, – Локи поднял бровь и еще раз выжидательно взглянул на хозяина.

– Очень приятно! – мрачно повторил Снорри, думая, чего хотят от него боги.

Их он, и правда, не помнил. То есть, теоретически он был знаком со всеми троими божествами, недаром же он внимательно изучил каталоги Храма, где были перечислены все боги и демоны, удостоившиеся изображения. К тому же он вел религиозную колонку в центральной газете Города. Но лично ему раньше встречаться ни с одним богом не приходилось. То есть, однажды в воскресной толпе на рынке он вроде бы встретил Кали, так ему, во всяком случае, хотелось бы думать. Но это было лишь предположение, основанное на собственной интуиции и на том, что у нее была кожа странного синеватого цвета, рук больше, чем обычно, и на шее ожерелье из черепов. Прямых доказательств не было.

– Да, простите, я вас не помню, – согласился он с богом. – То есть, я знаю, кто вы, но, кажется, мы раньше не встречались.

– Встречались, встречались, – радостно сказал Локи. – Ты и раньше вел что-то вроде… колонки в газете. Про богов. И не будь я таким добрым, – он очень зло посмотрел на Снорри, – я бы и убить мог за то, что ты там про меня понаписал!

– Что? – Снорри удивился. Ничего подобного он никогда не писал, насколько он помнил. С другой стороны, он не знал, чем занимался до того, как попал в Город, так что, весьма возможно, в той жизни он успел много чего натворить.

– Да, все именно так, – важно кивнул головой Один. – Написал гадостей, теперь тебе и расхлебывать.

– Расхлебывать? – насторожился Снорри.

– Да. Пойдешь с нами и опишешь все, как оно есть на самом деле. В конце концов, тебе это должно быть интересно, не каждый же день боги предлагают тебе понаблюдать за их повседневной жизнью, а?

– Нет, мне это не очень интересно! – быстро возразил Снорри.

– Не стесняйся! – отмахнулся от его возражений Один. – Я же знаю, что тебе этого хочется!

– К тому же, – поддержал коллегу Локи, – ты ведь сам на днях думал, где бы тебе раздобыть идею для стихотворения на конкурс. Вот слетаешь, посмотришь все и напишешь про богов! Уверен, с такой темой ты в списки попадешь всенепременно!

Снорри хотел что-то сказать, но только испуганно вцепился руками в свой стул – ему показалось, что тот начал под ним таять. Вслед за стулом и вся комната вдруг стала какой-то прозрачной и нематериальной.

– Но почему я? – только и успел спросить он, перед тем, как комната, вместе с Городом, пропала окончательно.

– У тебя хороший слог! – пояснил голос Локи откуда-то издалека, а затем все померкло.

Снорри вскрикнул и сел на постели. Пару секунд он не мог понять, как он здесь очутился, – ведь только что он сидел на стуле в гостиной, – но потом с облегчением вздохнул. Это был всего лишь сон. Нет, Снорри хотел бы когда-нибудь встретить какого-нибудь бога – в конце концов, это был его конек. Он мог целыми днями просиживать в библиотеке, разыскивая редкие записи о богах в давно забытых манускриптах. Иногда он даже тайком мечтал о том, как прямо в редакцию его газеты, в присутствии всех его коллег, снизойдет какой-нибудь бог (богов он выбирал разных, в зависимости от настроения) и выскажет ему публичную благодарность за хорошую работу. И подарит какую-нибудь безделушку, или, еще лучше, защитный амулет. А горожане потом будут уважительно шептаться и низко кланяться при встрече.

Вот такая встреча его устроила бы. Но то, что произошло во сне, ему совершенно не понравилось. Во-первых, он не помнил, что писал до Города и писал ли вообще что-нибудь. Расплачиваться за то, чего даже не помнишь – какая несправедливость! Во-вторых, если даже и писал, то это его личное дело. Снорри считал, что автор имеет право на интерпретацию событий, и ратовал за свободу слова. В-третьих… что в-третьих, он додумать не успел, так как понял, что опоздает на работу, если не выйдет из дома через 10 минут.

Рабочий день прошел как обычно. Снорри, пожалуй, работал с большим усердием, чем обычно, даже с некоторым остервенением, как будто работой хотел что-то доказать всем богам, вместе взятым.

А ночью ему опять приснился сон. Снорри шел по пустынному берегу моря, разглядывая ракушки и водоросли, вынесенные волнами на песок. Время от времени он находил что-то интересное и останавливался, чтобы получше рассмотреть. Пару круглых камешков он взял на память, ему понравился их зеленоватый цвет.

Спустя какое-то время он заметил на берегу три фигуры. Они склонились над чем-то – над чем, Снорри не мог рассмотреть издалека. Поэтому он решил подойти поближе. Он медленно продвигался в сторону фигур, стараясь не показать своей заинтересованности. Вскоре оказалось, что двоих он уже видел раньше.

На песке сидели Локи и Один. Третьего Снорри не опознал. Одно было ясно – это был не Тор. Этот был поменьше ростом, и волосы у него были светло-русые. Боги склонились над парой деревяшек, про которые, с большой натяжкой, можно было сказать, что они выструганы в форме человеческих фигурок.

Ни Локи, ни Один не подавали виду, что заметили и узнали Снорри, что было не очень то вежливо – все-таки, он здесь оказался по их вине. Скорее всего. Снорри громко откашлялся. Боги продолжали делать вид, что его не замечают. Снорри подошел еще ближе и откашлялся еще громче.

– Вы знаете, – нахмурился Один, – у меня такое чувство, что за нами кто-то наблюдает. Прямо мурашки по коже!

– Откуда здесь взяться кому-то, кроме нас? – удивился блондин. – Никого здесь нет. Разве что рыба в океане, но ее наши махинации вряд ли должны интересовать.

– Давайте не будем отвлекаться! – предложил Локи. – Даже если за нами кто-то и наблюдает, какое это имеет значение? Думаете, украдут технологию?

– Было бы что красть… – пробормотал Один еле слышно.

Локи хмыкнул. Блондин печально вздохнул.

– Может быть, все же сделать их однополыми? – спросил он. – А то начнут размножаться и, не успеешь глазом моргнуть…

– Не беспокойся ты так! Я уверен, что если популяция выйдет из под контроля, мы всегда сможем избавиться от излишков, – успокоил его Один.

– И кто будет этим заниматься? – спросил блондин.

То, что боги не обращались к друг-другу по именам, начинало Снорри раздражать. Ему хотелось знать, как зовут третьего.

– Я могу, – как можно безразличнее сказал Один.

Локи хмыкнул.

– Так я и знал! Тебе просто нравятся мертвецы! Вот ты и хочешь, чтобы их стало побольше.

– Мои предпочтения – это мои предпочтения. Вас они не касаются. И давайте продолжать.

И они продолжили. Боги поочередно брали одну из деревянных фигурок и нож и обстругивали ее с разных сторон. Комментируя происходящее. Ехидно комментируя.

Снорри давно уже догадался, что именно он видит – создание людей.

– Неудивительно, что люди вышли такими, – сказал он в полный голос, так как было ясно, что он здесь невидимый и неслышимый зритель. – Если их так создавали! Ну разве нельзя было отнестись к процессу чуть серьезнее!

Один отложил нож и замер.

– И все же, здесь кто-то есть! – сказал он, недобрым взглядом обведя пляж.

– Откуда и кто? – блондин тяжело вздохнул.

– Да, давайте вернемся к нашим баранам. То есть, человекам! – Локи взял нож и выхватил фигурку из рук Одина.

– Ну почему людей вырезали такие разгильдяи? – Спросил Снорри, наслаждаясь безнаказанностью. – Я бы им не доверил и…

Закончить он не успел.

Локи внезапно развернулся в его сторону и громко прокричал какую-то белиберду.

– Ага, – сказал он, смотря на Снорри вупор, – значит, Один был прав. За нами и правда следят.

Снорри поежился. Все три бога смотрели на него в упор, так что было очевидно, что его видят.

– Ты кто такой и что тебе надо? – угрожающе спросил блондин, вставая.

– Спокойно, Хед, – Один удержал его на месте. – Это не враг.

– А кто же тогда?

Блондин, чье имя наконец стало известно, все же подошел к Снорри и обошел его со всех сторон.

– Вы знаете, – сказал бог, – кого-то он мне напоминает.

Локи молча встал и подошел к Хеду, держа куклу в вытянутой руке.

– Не его? – спросил он.

Хед внимательно посмотрел на деревянного человечка, а потом на Снорри.

– Да, пожалуй, – подтвердил Хед и уставился на Снорри с еще большим подозрением.

– Понимаешь ли… – Один тоже поднялся, – мы его сюда и прислали.

– Как это? – удивился Хед.

– Так это. Кто-то же должен вести хроники! Я, конечно, предлагал сам… – Локи пожал плечами.

– Но это не дело! – сурово отрезал Один. – Поэтому я выбрал Снорри. Он и так думает о богах больше, чем полезно для здоровья. Так пусть он и записывает, как все было на самом деле, вместо того, чтобы придумывать отсебятину и белиберду. Только вот…

– Только что? – спросил Хед.

– Только вот, он должен был оставаться невидимым, – пояснил Локи. – Я сам наложил на него заклятие, но оно не сработало. Задним умом…

– Которым ты очень крепок! – вставил Один.

– …я понимаю, что трудно наложить такое заклятие, которое сам не сможешь потом снять.

– Вот именно! – мрачно сказал Один.

– Хотя, если бы некоторые не стали проявлять паранойю… – Локи выразительно взглянул на Одина, – то все прошло бы без сучка без задоринки.

– Откуда мне было знать, что это именно Снорри! Кто угодно мог оказаться!

– Простите… – робко вмешался Снорри в разговор. – Но как такое может быть?

– Как может быть что?

– Ведь людей создали в прошлом. Я сейчас в прошлом, так?

– Так.

– А вы… э… попросили меня стать вашим летописцем в будущем. Так?

– Так.

– Значит, это еще не произошло. Так откуда вам это знать?

Один и Локи заговорили разом.

– В этом нет ничего удивительного, смертный, – сказал Один, – через несколько тысячелетий я выкопаю из могилы череп предсказательницы и у нее спрошу.

– Такое вполне может быть! – сказал Локи. – Мы, боги, знаем будущее, да и живем в нескольких временах одновременно.

Говорили они хором, поэтому Снорри ничего не понял. Переспросить он не решился, так как слово «смертный», которое ему удалось расслышать, навело его на нехорошие мысли.

Хед, тем временем, все рассматривал деревянного человечка, которого отнял у Локи, и сравнивал его с живым экземпляром.

– Вы знаете, – наконец сказал он. – Что-то здесь не так!

Все уставились на него в ожидании.

– Да, они похожи, – пояснил свою мысль Хед, – но разница все равно есть! Либо мы неправильно их делаем, либо за тысячелетия вид заметно изменился. Измельчал и выродился….

– Измельчал? – возмутился Снорри. – Да фигурка меньше меня раз в 20!

– Да, но маштаб у нас десять к одному! Может, это просто мелкий экземпляр? – Хед посмотрел на товарищей.

– Ну да, он, конечно, не самый крупный. Бывают и повыше и потолще.

– А мне нравится его рост! Он ниже нас на голову. По-моему, именно так и должно быть. Вы же не хотите, чтобы люди превосходили нас хоть в чем-то, даже в росте? – выдвинул свой аргумент Локи.

– Ты прав, – кивнул Один. – Давайте уменьшим фигурку. – У кого нож?

Снорри начал подозревать, что его появление здесь не к добру. Во всяком случае, вина за то, что ростом он не вышел, теперь частично падала и на него. Хотя утешало то, что рост теперь у него будет образцовый.

Боги, тем временем, закончили корректировку. Теперь они обсуждали то, стоит ли фигурке сделать живот потолще и лысину, как у Снорри, или это не обязательно. Сошлись на том, что не стоит повторять все очень уж точно – ведь должно быть какое-то разнообразие.

– Ну вот, – сказал Один удовлетворенно, – готово! Теперь можно оживлять. Где у нас женщина?

Локи принес женщину. Она теперь была значительно выше мужчины, почти в два раза.

– Нет, так не пойдет, – задумчиво сказал Один.

– А мне нравится, – Локи ухмыльнулся. – Я люблю высоких!

– Ну, о твоей любви к великаншам мы знаем не понаслышке. Но если вдруг люди пойдут в тебя, они всегда смогут найти великаншу подобрее, верно? А мужчины и женщины одного вида должны быть одинакового роста. Или женщины пониже, – Один говорил тоном, не терпящим возражений.

– Ну ладно, – легко согласился Локи. – Ты прав. В конце концов, если женщины будут настолько выше, они начнут командовать мужчинами, и люди могут решить, что у богов все обстоит так же. Мне бы не хотелось, чтобы про меня думали, что мною командуют богини!

– Но Сигюн тобой командует, хотя, конечно, ростом она пониже. – Хед старался говорить серьезно, но было видно, что дается это ему с трудом. – Во на прошлой неделе она заставила тебя пробежаться голышом по Асгарду…

– Ха! Я сделал это не потому, что меня заставила жена. Мне это было и самому приятно.

– Тогда ходил бы всегда голым, раз находишь в этом такое удовольствие… – засмеялся Один.

Снорри пожалел, что у него с собой нет блокнота. Сейчас было самое время тщательно все записывать – боги говорили о каких-то никому не известных, но захватывающих событиях повседневной жизни в Асгарде. О таких вещах Снорри любил писать больше всего. Он приготовился слушать дальше очень внимательно, даже внимательней, чем раньше, но тут вдруг в глазах у него померкло, и оказалось, что он лежит в собственной кровати.

Снорри вскочил, наспех оделся и схватил перо и бумагу. И тут задумался. Конечно, написать поэму на конкурс – это замечательно, но Снорри давно уже лелеял одну скромную задумку – книгу о богах. Стихи в Городе писали все, хотелось им этого или нет, а вот своя книга… Да, шанс нельзя было упустить.

Он взял чистый лист бумаги и написал крупными буквами:

Книга о богах, Снорри Стурлусон

Вышло очень красиво. Он еще немного полюбовался на надпись, а потом перевернул страницу и снова задумался. Он тщательно обдумывал первую фразу – ведь ясно, что первое предложение – самое главное. Сравниться с ним может разве что последнее. Он размышлял над этим сложным вопросом не меньше десяти минут, когда вдруг почувствовал, что температура в комнате заметно повысилась. Спину стало припекать.

Снорри обернулся.

Посреди комнаты, в огромном цветке лолоса, стояла женщина в белом. Рук у нее было гораздо больше положенного, Снорри показалось, что никак не меньше ста, а с ладоней на него смотрели удивительно добрые и проницательные глаза. Снорри поспешно отскочил, забыв про стул. В результате и стул и он с грохотом свалились на пол.

Когда Снорри снова поднял глаза на женщину, рук у нее было только две, в одной она держала вазу с веточкой ивы, а в другой лист бумаги.