Текст книги "Город"

Автор книги: Наталья Котрасева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 27 страниц)

– Дивная Хрень! – воскликнул Джетти в восторге, и чуть не вывалился за перила. Кажется, рома он все же перебрал, но ему сейчас было плевать.

– Мой корабль называется «Дивная Хрень», и он плывет сюда! Ура! – молодой человек хотел было подбросить в воздух шляпу, но шляпы не было, поэтому он зашвырнул в океан несколько пустых пивных бутылок с балкона.

– Гип-гип-ура!

И тут случилось то, что в тот момент ему совсем не показалось удивительным. Вода вдруг начала прибывать, прибывать, затапливая здание и поднимаясь все выше и выше. Задул сильный ветер, а небо посерело. Откуда-то взялись тяжелые грозовые тучи. Волны бились о стены с грохотом, а ветер дул так, что Джетти с трудом удерживался на ногах. Впрочем, он подозревал, что тут не только ветер был виноват.

Он, прищурившись, глядел в горизонт, пытаясь высмотреть силуэт корабля, но там ничего не было. Но это его совсем не огорчило. Молодому человеку вдруг пришло в голову, что для его корабля появиться на горизонте будет слишком банальным. Его корабль должен был вынырнуть внезапно прямо у дома, будто свернув на невидимом перекрестке между мирами.

Вода все прибывала и прибывала, и как только волны сравнялись с балконом его соседа тремя этажами ниже, вместе с очередной волной к дому со скрипом прижался черный деревянный борт корабля.

– Офигеть! Черти собачьи! – радостно выругался Джетти, уже чувствуя себя заправским пиратом, потому что в нескольких метрах под ним была мокрая дощатая палуба его корабля, корабля, который он только что придумал!

Джетти был уверен, что на борту он обнаружил бы название «Дивная Хрень», выведенное вычурными золотыми буквами.

Ни секунды не раздумывая, он неуклюже перелез через перила и прыгнул вниз, на палубу.

«Записки из Хижины За Стеной»

«Рассказывают, что в год Поразительных Цветов Предвещающих Благополучие, за западной стеной Города поселился зверь по названию мо. Как выглядел этот зверь, никто не знал, ибо тот был скромен и стеснителен и не показывался на глаза. Питался зверь мо железом. Жители Города натерпелись от него неприятностей: вначале зверь пожрал все железо на городских воротах, так что их пришлось обить дубом. Затем он тайком стал прокрадываться в Город по ночам и пожирать все металлическое, что найдет. Один почтенный горожанин, то ли Цзи Юнь, то ли Юань Мэй, рассказывал даже, что зверь мо сожрал у него в доме все ножи и ножницы».

Барсучий оркестр

Ночью, когда все в Городе спали, барсук выходил за стену и играл на флейте.

Это для барсука было совсем не просто – все-таки флейту держать в лапах гораздо менее удобно, чем в руках, но барсук был зверем упорным. Долго тренировался, и наконец у него получилось.

Выучившись держать инструмент не роняя, он начал учиться играть. На это ушел не один месяц, но с каждым разом музыка, извлекаемая из флейты, была все красивее.

Почти каждую ночь барсук садился под стеной и играл, забыв обо всем.

Он думал, что делает это в полном одиночестве, пока однажды ночью, после особенно грустной мелодии, не раздался жалобный стон.

– Ох, – сказал тихий заунывный голос, – если бы и я мог играть, как когда-то! Если бы я мог присоединиться!

– Кто здесь? – от неожиданности барсук выронил флейту, и она укатилась в кусты.

Голос не отвечал.

Барсук поднял свою флейту и огляделся – никого здесь не было, только мрачные темные кусты и стена из глины и камня. Да и кто мог сидеть под городской стеной ночью? Разве что разбойник или какой неприкаянный оборотень, вроде него самого.

На всякий случай барсук у стены не появлялся целую неделю. Но долго он, конечно, не выдержал – снова пришел на то же место. Никого здесь не было – он тщательно все осмотрел и только после этого достал флейту и сел играть.

Вначале все было тихо, но когда он дошел до особенно трогательного места, снова кто-то застонал.

– Какая прекрасная музыка! – разобрал барсук в голосе, похожем на завывание ветра.

– Кто ты? – спросил барсук. – Покажись, я тебе ничего не сделаю!

Это было в четверг. В пятницу барсук не пошел к стене.

Ему было лестно, что голос высоко оценил его игру на флейте. Это с одной стороны. Но с другой, он все же предпочел бы знать, с кем разговаривает.

В следующий раз барсук появился у стены только в понедельник, ближе к рассвету. Он сел на свое обычное место и достал флейту.

– Ох, и давно же тебя не было! – голос не стал ждать, когда зверь сыграет мелодию, а заговорил сразу же.

– Не было, – согласился барсук. – Но сейчас-то я здесь. И готов снова сыграть. Только…

– Только?

– Только покажитесь сначала, чтобы я видел, кто слушает меня.

– Прошу прощения, – голос звучал все глуше и глуше, будто удаляясь. – Не надо было мне вообще заговаривать.

Больше он не произнес ни слова.

Барсук, не дождавшись продолжения, решил все-таки сыграть. Вроде бы голос был вполне мирным. Не хочет открываться, так не надо. Пока. А потом посмотрим.

Прошел еще месяц. Голос больше с барсуком не разговаривал. Иногда, в конце какой-нибудь красивой мелодии, барсуку казалось, что ветер завывает как-то уж очень выразительно, но уверен он не был.

Наконец, голос снова вступил в разговор. Было почти утро, и барсук собирался уходить, когда невидимый собеседник мечтательно сказал:

– А особенно прекрасно эта мелодия звучит, сыгранная на биве.

– На флейте тоже ничего! – возмутился барсук и направился прочь.

– Прости меня, – извинился голос. – Я не хотел тебя обидеть. Но раньше я прекрасно умел играть на биве, если бы мне только еще сыграть хоть разочек!

– А что же мешает?

– Бивы-то у меня больше нет!

– А где же она?

– Во дворце, висит в зале с музыкальными инструментами. Зайти туда и взять ее я не осмелюсь, мой облик для этого слишком безобразен.

– Я мог бы тебе ее принести, если бы ты попросил, – барсук всегда был готов на авантюры.

– Но я не уверен, что сейчас сумею на ней сыграть, – голос печально вздохнул. – Мое нынешнее состояние не способствует музыкальным занятиям. У меня и рук-то нет…

– Не попробуешь, не узнаешь!

Барсук решительно направился прочь. Голос его заинтриговал, и теперь он хотел выяснить, кто был его таинственным собеседником. И правда ли, что он умеет играть на биве.

Стянуть биву следующим вечером оказалось легче легкого. Ее никто и не охранял, видимо, особого интереса она для воров не представляла.

Барсук принес ее к стене и сел ждать. Голос не давал о себе знать, и тогда от скуки барсук провел когтями по струнам инструмента.

– Ох! – жалобно закричал невидимый собеседник. – Я слышу, ты принес мою биву, но зачем же ты ее мучаешь?

– Просто попробовал.

– Лучше играй на флейте, это у тебя получается.

– А ты?

– Положи биву вон там, у самой стены, и я постараюсь к тебе присоединиться. Не знаю, выйдет ли.

Барсук начал играть. Четверть часа его флейта звучала в одиночестве, а затем бива вдруг дернулась и заиграла.

Вначале барсуку показалось, что играет она сама по себе, без постороннего вмешательства но, приглядевшись, вдруг заметил, что ее держит призрачный старик.

Глаза у старика были закрыты, он наслаждался музыкой. Барсук последовал его примеру – тоже отключился от всего и стал наслаждаться.

Под утро, когда барсук собирался уже уходить, старик встал с земли и церемонно поклонился:

– Приходи еще, – сказал он, – ты хотя и барсук, но играешь замечательно. Будем играть вместе.

С этими словами он растаял в воздухе. Барсук взял биву и отнес ее обратно, во дворец.

Вскоре встречи со стариком превратились в привычку – почти каждый вечер барсук отправлялся на свою любимую полянку у стены и играл. Каждую ночь, к сожалению, не получалось, так как даже барсукам нужно когда-то спать.

Однажды, когда ночь была особенно тихой, так что звуки флейты и бивы разносились далеко, привлеченная их мелодией, пришла черная лиса. Лиса сидела на стене и слушала, а когда старик с барсуком закончили играть, сказала:

– Какая прекрасная музыка! Никогда не знала, что ты умеешь так хорошо играть, барсук!

Барсук, который давно знал лису и всегда считал, что та обладает безукоризненным вкусом, смущенно шаркнул лапой:

– Да вот, тренировался почти каждый день и немного научился.

– А с вами я не знакома. Вы тоже играли восхитительно! – обратилась лиса к старику. – Как ваше имя?

– Спасибо, – сказал старик. – К сожалению, имени своего я не помню. Меня разбудила музыка, а до того я очень долго спал. Я очнулся, услышав мелодию, которую и сам когда-то играл и очень захотел снова подержать в руках свою биву. И вот я здесь, с барсуком, который меня вернул в этот мир, так сказать.

– Как вас тогда называть? – осведомилась лиса.

– Зовите просто стариком.

– А меня называют Хэй Хусянь, – представилась лиса. – Услышав звуки музыки, я вспомнила, что когда-то неплохо играла на хуцине. Я знаю, что во дворце есть этот инструмент. Не будете ли возражать, если завтра я приду и сыграю с вами?

Конечно же, никто не возражал.

Втроем играть оказалось еще лучше, чем вдвоем. Лиса принесла с собой хуцинь. В этот раз она была в человеческом обличии, что неудивительно – все же руки для игры на музыкальных инструментах сподручнее, чем лапы. Однажды, когда барсук, старик и лиса музицировали под светом луны, еще один бесплотный голос заговорил с ними:

– Ах, – пропел он. – Как хорошо вы играете!

Все трое молча поклонились, хотя не вполне были уверены, видит ли их говорящий – у голоса ведь могло и не быть глаз.

– Вы меня разбудили, – мелодично продолжил голос. – Я спала и спала, а потом услышала музыку. Меня зовут Гуй Нефритовый Цветок.

«Что же это за место такое, где все спят, а просыпаются, только заслышав мелодию?» – удивился про себя барсук, а вслух сказал:

– Извините, если помешали.

– Отнюдь! Я совсем не расстроена, наоборот, очень рада услышать такую дивную музыку. Не сыграете ли еще?

Долго упрашивать троицу не пришлось. Они снова заиграли. Вначале новый слушатель никак не давал о себе знать, или может, они не сразу заметили. Но к концу мелодии барсук вдруг понял, что посреди поляны танцует призрачная девушка. Одета она была в шаровары и длинное платье поверх, подвязанное поясом под грудью. В разрезах было видно нижнее платье, чуть светлее верхнего. Плечи девушки были укутаны длинным шарфом. Концы шарфа и длинные рукава платья развевались во время танца. Лицо девушки было набелено, на щеках ярко нарисованы два кружка румянца, на лбу мушка в виде полумесяца.

Когда музыканты окончили играть, девушка остановилась и с улыбкой поклонилась:

– Спасибо вам, – сказала она, – что напомнили мне, как я когда-то умела танцевать. Я и забыла. Приходите еще, я буду ждать вас, чтобы станцевать снова.

– С огромным удовольствием, – сказал старик. Лиса и барсук были с ним полностью согласны.

Ночные встречи продолжались.

Однажды они так увлеклись игрой, что задержались у стены и закончили только с рассветом. Первой нового зрителя заметила девушка. Она прервала свой танец и остановилась, смотря на стену. На ней сидел белолицый мальчик. Совершенно обычный подросток, если не считать того, что волосы у него были зеленые, как речные водоросли.

Поняв, что замечен, ребенок поклонился:

– Я не хотел мешать, – сказал он, – вы так дивно играли, а танец был прекрасен! Как грустно плакала флейта! Меня зовут Зеленый Дракон. Не будете возражать, если я к вам присоединюсь? Я уже много раз приходил слушать вашу прекрасную музыку, но стеснялся попросить об этом. Сегодня вот наконец решился. Конечно, моя игра не сравнится с вашей, но мне так хотелось бы поучаствовать!

– Конечно конечно! – согласился барсук. – А на чем вы играете?

– У меня тоже флейта, – мальчик достал ее из-за пазухи.

Флейта оказалась не такая, как у барсука – у того флейта была короткая и поперечная, так что держать ее нужно было горизонтально. А эта была длинная, продольная флейта, и играл на ней Зеленый Дракон, наклонив к земле.

Когда они принялись играть, звук второй флейты вписался так гармонично, будто они много раз репетировали. Мальчик был прирожденным музыкантом.

– Как жаль, что я не могу остаться и продолжить! – сказал он. – Но у меня дела в Городе. Надеюсь, что вы снова придете, и я смогу сыграть с вами еще раз.

В таком составе группа продержалась достаточно долго.

Барсук даже поспорил как-то со стариком, присоединится к ним кто-то еще или нет. Выиграл старик, который сказал, что перед хорошей музыкой не устоять, и кто-нибудь да найдется.

И правда, через неделю, во время полуночного концерта, из кустов донеслось вежливое покашливание.

– Кто там? – спросила девушка, переставая танцевать.

– Мы там, – понятно объяснили из кустов. – Пришли послушать, как вы играете, и посмотреть, как танцуете. Больно уж хорошо это у вас выходит, не утерпеть!

– Так подходите ближе, не стесняйтесь! – гостеприимно предложил барсук.

– Мы бы вышли, да боимся, что вы испугаетесь.

– Кого нам бояться? – пожал призрачными плечами старик.

– Нас. Нас все боятся, – голос был глухим и печальным и не вполне человеческим, так что, видимо, основания для такого заявления были.

– Выйдите и посмотрим, – предложила лиса.

В кустах зашебуршало, а потом оттуда бочком вылезла большая черная собака. Большая, это мягко сказано – на самом деле собака была просто огромной. Глаза у нее были размером с чайные блюдца.

– Не так уж и страшно, – сказал барсук. – Что мы, собак не видели?

Хотя, конечно, было ясно, что он блефовал. Вид у него был испуганный. Лиса тоже как-то вся сжалась и постаралась слиться с окружением.

– Я не одна. Со мной еще есть кто-то.

– А почему этот кто-то не вышел из кустов?

– А я еще страшнее, – второй голос был еще ниже и еще менее человеческим.

– Выходи и ты. Мы не пугливые.

Вылезла вторая собака, эта еще больше и страшнее. Глаза у нее были размером с тарелку. Собака скалилась, наверное, это должно было изобразить приветственную улыбку.

Барсук поежился.

– Вас только двое? – решил уточнить он.

– Нет, – ответила вторая собака. – Еще наша сестра сидит в кустах, боится, что вы ее испугаетесь. Она, по сравнению с нами, очень уж страшная.

– А знаете, – предложил барсук, – пусть она там и дальше сидит. Ведь оттуда хорошо слышно?

– Ну вот, мы вас испугали, да? – собаки явно были смущены и расстроены. – Мы и правда лучше посидим в кустах. Нам тоже так удобнее и привычнее. У нас там ход в пещеру, в которой мы огниво сторожим.

На том и порешили. Когда музыканты снова заиграли, собаки вначале молча слушали, а потом начали тихонько подвывать на три голоса. Звучало это очень красиво, почти как флейта.

С тех пор так они и собирались по ночам – собаки в кустах, Зеленый Дракон на стене, остальные музыканты под стеной, а Гуй Нефритовый Цветок на поляне.

Некоторое время спустя на их поляне появилась новая личность. Барсука это уже не удивляло – он понял, что лес, куда он уходил играть, так как ошибочно принимал за пустынное место, на самом деле густонаселен.

На этот раз из чащи вышел самый настоящий разбойник. Он был не мыт, волосат и не чесан. Разбойник остановился на краю поляны и завороженно уставился на танцующую девушку.

Когда музыка затихла, а та перестала танцевать, разбойник с энтузиазмом начал хлопать в ладоши.

– Красотень! – сказал он. – А могу и я с вами сыграть? Моя гитара всегда со мной! Мы с вами такой марш урежем, что закачаешься!

– Ну хорошо, давайте попробуем, – с сомнением согласился старик.

Разбойник, как оказалось, играл совсем неплохо. Неплохо, но хуже, чем остальные. Да и тяготел он к каким-то залихватским мотивчикам, что не гармонировало с общим настроем. Из вежливости, его не прерывали и не просили уйти.

Музыканты продолжали до самого утра, а с рассветом Зеленый Дракон поднялся и сказал, что ему пора. Он всегда уходил по утру.

– Я к вам еще приду! – пообещал разбойник.

Никто не решился протестовать.

На следующий день они снова собрались и начали играть. Через час Гуй Нефритовый Цветок не выдержала и обратилась к разбойнику:

– Ты знаешь, конечно, мне очень нравится, как ты играешь на гитаре, но я гораздо больше люблю танцевать медленные танцы. Не мог бы ты пока не играть?

– Хорошо, хорошо, – разбойник согласился, но явно был недоволен. – Я просто послушаю.

Еще через день проиграть ему дали и того меньше, через полчаса Зеленый Дракон обратился к мужчине:

– Ты знаешь, все же твоя гитара звучит не очень уверенно. Не хотел бы ты просто послушать, как мы играем. Тебе есть, чему поучиться – вот старик настоящий мастер.

Разбойник зло кивнул и замолчал. До утра он не досидел, ушел раньше не попрощавшись.

Они уж было решили, что разбойника им больше не видать, но на следующий вечер он снова был у стены. Барсук тяжело вздохнул, но делать было нечего. Расстраивать человека, который тоже ценил музыку и носил с собой пистолет и пару кинжалов, он не хотел. Пятнадцать минут разбойник играл, странно поглядывая на остальных, а потом сам сказал:

– Вы, верно, хотите, чтобы я теперь просто молча слушал, да? Вы-то играете гораздо лучше меня! – в его голосе звучала обида и зависть.

– Ты тоже научишься! – утешила его Хэй. – Просто мы хотели бы немного поиграть без гитары, если ты не очень против.

– Я уже пятнадцать лет учусь! – отрезал разбойник и отложил инструмент.

Еще неделя пролетела. Разбойник посещал ночные собрания исправно, но видно было, что что-то не дает ему покоя. Он все чаще и чаще поглядывал на остальных музыкантов с беспокойством и завистью.

– Ох, не нравится мне это! – прокомментировал это старик, покачивая головой и оглаживая полупрозрачную белую бороду. – Разбойник понял, что играет хуже меня или тебя, и завидует. А зависть еще ни к чему хорошему не приводила, особенно у разбойников.

– Да ладно, что он сделает! – барсук был зверем беспечным.

Старик молча пожал плечами.

Завистливые взгляды разбойника становились все более частыми. Наконец, он и правда не выдержал и спросил барсука:

– Слушай, а то, на чем ты играешь, это же флейта, да?

– Да, она, – согласился зверь.

– Что-то мне в последнее время кажется, что она звучит гораздо красивее моей гитары! – разбойник досадливо поморщился. – У гитары какой-то звук очень вульгарный. Я теперь тоже слышу, что флейта лучше. Может, поменяемся?

– Ну что ты! – вежливо не согласился с ним зверь. – Гитара – тоже очень красивый инструмент. Только тебе нужно больше и чаще тренироваться, и он будет звучать все лучше и лучше. А на флейте ведь ты не умеешь играть!

– Но ты же тоже не умел! А научился. А я на гитаре играю гораздо дольше тебя, а получается у меня хуже. Я думаю, это потому, что гитара – дурацкий инструмент. На ней только дураки и играют!

– Но ты же играешь?

– Играю!

– И не дурак.

– Ну ладно, оставим это! – разбойник замял тему, но было видно, что барсук его не переубедил.

На следующий день случилось так, что первыми на поляну пришли Хэй Хусянь и разбойник.

– Слушай, – он снова принялся за свое. – А что это за инструмент, на котором ты играешь? Как называется?

– Хуцинь, – объяснила лиса.

– Чем-то на гитару похож, – сказал разбойник. – Только струн меньше. И у гитары смычка нет. А еще больше похож на скрипку, у нас один парень на скрипке умеет играть. А давай поменяемся? Гитару на хуцинь?

– Зачем? – удивилась лиса. – Ты ведь неплохо играешь на гитаре, а на хуцине не умеешь. А я не умею на гитаре. Как же мы будем играть?

– Да понимаешь, не могу я больше играть на этой чертовой гитаре! Она дурная какая-то, с ней многого не добьешься. Я мог бы быть выдающимся музыкантом, но гитара мешает моему развитию, нутром чую! Вот мне бы нормальный инструмент, и я так бы заиграл! Всех бы переплюнул!

– А зачем тебе всех переплевывать?

– Черт с тобой! – разбойник сплюнул на землю и оставил эту тему.

Еще через день он завел все тот же разговор со стариком.

– Понимаете ли, – очень вежливо сказал тот. – Я так стар, что переучиться уже не смогу. И бива мне моя очень дорога, у меня с ней связано столько воспоминаний! Давайте каждый останемся при своем!

Разбойник зло посмотрел на старика, но спорить не стал.

Несколько дней спустя он обратился к Зеленому Дракону.

– Не спустишься со стены на пару минут, хочу с тобой поговорить!

Лиса, барсук и девушка досадливо отвели глаза. Они прекрасно понимали, о чем пойдет разговор. Кажется, чувство собственной неполноценности не давало разбойнику покоя.

– А у тебя флейта не такая, как у барсука! – констатировал тот очевидное. – Не хочешь со мной поменяться, а то ведь наверняка тебе надоедает играть на одном и том же инструменте?

– Да нет, мне совсем не надоело, спасибо за заботу!

Зеленый Дракон был очень вежлив, но это только разозлило разбойника еще больше.

– Ах вы так со мной! Да вы просто все боитесь, что я стану играть лучше всех вас! – закричал он. – Ну ничего, не хотите меняться по-хорошему, я силой возьму! И буду на всех инструментах играть сам! Сами виноваты, нужно было раньше думать, пока я был добрый!

– Что? – Зеленый Дракон даже еще не понял, что происходит, а разбойник уже выхватил у него флейту из рук, и направился к барсуку.

Барсук попятился, прижимая свою флейту к груди.

– Эй, эй! – сказал он. – Не надо этого делать! Мы же друзья!

– Какой ты мне друг, просто дурной зверь! Делиться флейтой не хочешь! Хочешь, чтобы все тебя лучшим считали, да? Хочешь, чтобы все лавры достались тебе?

Ничего такого барсук не хотел, но сейчас было не время объяснять. Вместо этого оборотень сказал:

– Да ты понимаешь, с кем связался? Я же вообще не человек! И не боишься угрожать оборотню?

– Ха, оборотень, насмешил! – разбойник вытащил из-за пояса пистолет. – Что я, барсуков бояться должен?

– Не боишься его, так ведь он не один! – вступился за барсука старик, поднимаясь на ноги с кряхтеньем. – Мы его в обиду не дадим, так и знай! Раз ты такой оказался нехороший человек, уходи и не возвращайся больше!

Гуй Нефритовый Цветок согласно кивнула, собаки пролаяли из кустов «да, да, уходи!», Зеленый Дракон и лиса тоже смотрели на разбойника очень серьезно.

Разбойник оглядел компанию.

– Ха! – рассмеялся он. – Нашли кому угрожать. Я – разбойник, я вооружен! А вы – кучка неудачников. Кого мне здесь бояться – старика, который сам еле может встать, двух девок и маленького мальчика? Или этих, голосов из кустов? Ха, насмешили!

Он сделал еще шаг в сторону барсука, а тот, прижав флейту к груди, отступил.

И тут случилось одновременно несколько вещей. Музыканты удивительным образом преобразились: старик поднялся, наконец, на ноги – и вдруг оказалось, что сквозь лохмотья у него просвечивают кости и полусгнившие ошметки мяса, больше всего он стал похож на не очень свежий труп, только что вылезший из могилы; танцовщица тоже преобразилась не в лучшую сторону – ее длинные белые зубы скалились в страшной усмешке, а ногти вытянулись и превратились в длинные когти черного цвета; мальчик вообще пропал, на его месте теперь сидел огромный зеленый дракон и недобро скалился; и в довершение, собаки вылезли из кустов и теперь нависали над разбойником тремя черными тенями, одна больше другой, их красные раззявленные пасти не сулили ничего хорошего. Без изменений остались только Хэй Хусянь, барсук и сам разбойник. Последний теперь пораженно оглядывался, не понимая, кого бояться больше – мирная компания вдруг оказалась сборищем кровожадных монстров, один страшнее другого!

Разбойник жалобно выругался, оглядываясь в поисках выхода. Выхода не было, его окружили со всех сторон, и круг все сужался.

– К-к-кто вы? – спросил он. – Вы кто такие?

– Мы те, чьи инструменты ты хотел отобрать и чьей игре ты хотел помешать! – объяснил Дракон.

Собаки согласно зарычали. Девушка сжимала и разжимала руки, будто от сильного желания сомкнуть когти на чьей-нибудь шее. Разбойник даже догадывался, на чьей.

– Я был неправ! – сказал он. – Мнеоченьжальясовершилстрашнуюошибку!

– Что-что? – переспросил старик.

– Я очень извиняюсь, был не прав! Полон раскаяния!

Барсук злорадно усмехнулся.

– А моя флейта тебе больше не нужна? А то ведь ты ее забрать собирался. А потом и биву, и хуцинь…

– Нет, нет, мне ничего не нужно! Вот, возьмите обратно! – он кинул Дракону его флейту, и тот поймал ее изящной лапой. – Только отпустите меня обратно к моей шайке. И я уйду и больше не вернусь! Клянусь сердцем матери! Землю есть буду!

– Землю есть не надо! – прошипела танцовщица. – Уходи и больше не появляйся! Во второй раз не отпустим!

Она сделала шаг в сторону, так что между ней и одной из собак образовался проход. Разбойник не заставил себя упрашивать, он бочком проскользнул между монстрами и умчался прочь, в лес. Какое-то время музыканты слышали треск ломаемых веток и треньканье гитары, когда она задевала о кусты, затем все затихло.

Оставшиеся на поляне осмотрелись.

– А что же вы нас раньше боялись-то? – спросила средняя собака, мигая огромными круглыми глазами. – Вы и сами кого угодно напугаете!

– Это я боялся, – пояснил барсук. – У меня фобия.

– А ты что, и правда человек? – старик снова стал призрачным и благообразным и устремил взгляд карих глаз на Хэй. – Мы-то, как выяснилось, все не люди. Я вот призрак, кости мои замурованы в стену, чтобы охранять город от врагов.

– А я вампир, – пояснила Гуй Нефритовый Цветок. – Могила моя в лесу, меня, кажется, как раз разбойники и убили когда-то давно. Но этого я не трогала. Думала, он не из той банды.

– А я один из защитников Города, – Дракон снова стал зеленоволосым мальчиком. Охраняю его с востока по повелению Золотого Дракона.

– Да я тоже не совсем человек, – объяснилась Хэй. – Я лиса-оборотень, но просто я думала, что превратившись в лисицу, вряд ли разбойника напугаю.

– Да, точно! – улыбнулся старик. – Не думаю, что он лис боится. Ну так что, может продолжим наше занятие? Теперь, когда никто нам не мешает, мы можем вернуться к музыке.

– Хорошо, – все были согласны.

Мальчик легко подпрыгнул и снова уселся на стене, там же, где и обычно, держа флейту в руках. Гуй Нефритовый Цветок вышла в центр поляны. Собаки скрылись в кустах. Лиса, барсук и старик уселись на свои места и выжидающе посмотрели друг на друга. Барсук кивнул, и музыка снова полилась.

Танцовщица кружилась, взмахивая длинными рукавами, в небе светила луна.