Текст книги "Падший ангел (СИ)"
Автор книги: Natali Ostin
сообщить о нарушении
Текущая страница: 32 (всего у книги 32 страниц)
И она поднимает голову, обращает на него растерянные, полные сожаления глаза, и у него перехватывает дыхание. Время останавливается. Он заглядывает ей в глаза, и там, сквозь пелену отчужденности и равнодушия, словно слабый огонёк свечи на алтаре заброшенной церкви, светится его прежняя Бетти. Тот же разум, та же душа, все то, что он так безгранично любил в ней, все это есть и до сих пор живо, только спрятанно так глубоко, что не добраться.
– Почему ты уезжаешь? – спрашивает он так же нежно, тихо.
Когда она говорит, губы у неё дрожат:
– Потому что не хочу быть с тобой. Я ничего не чувствую к тебе, Джагхед. Я бы могла остаться, правда, могла бы, но…это только отсрочит неизбежное, так что… Прости меня. Мне очень, очень жаль.
Боль. Вся его жизнь с самого первого вздоха – непроходящий болевой синдром. Если бы он мог предугадать это, то удавился бы пуповиной в материнской утробе. Да, удавился бы с превеликой радостью. Не родился бы на свет, не вырос бы в гребанном трейлерном парке под нескончаемые ссоры родителей, не вступил бы в банду Змеев, не впутался бы в разборки с наркобизнесом, но самое главное – не встретил бы её… Бетти Купер. Девушку, чья любовь сначала спасла его, а теперь хладнокровно убила.
– А если я скажу, что поеду за тобой…– едва слышно шепчет он.
– Я попрошу тебя этого не делать.
Вежливо. Холодно. Без запинки.
– Нельзя было отпускать тебя…– Он чувствует, как горло сдавливает от подступающих слез. – Нельзя было выпускать из этой комнаты. Я ведь чувствовал, что нельзя, и все равно отпустил…
Бетти с непонимаем смотрит на него своими ничего не говорящими, стеклянными глазами, и от этого взгляда ему хочется умереть. Нет больше прежней Бетти, была короткая, ослепительная вспышка – и вновь все пропало, погрузилось во тьму.
Проходит несколько секунд, и она вспоминает, что еще должна сделать. Радуясь возможности прервать зрительный контакт, Бетти отворачивается, находит под боком свою сумку, и некоторое время, в гнетущей тишине роется в ней, стараясь создавать как можно больше шума. Достав оттуда все, что нужно, она снова оборачивается к Джагхеду.
– Вот, решила вернуть, – негромко говорит она, протягивая ему розовый альбом.
Джагхед горько усмехается, глядя на свой рождественский подарок:
– Хочешь меня добить?
Голос его звучит так безжизненно, что ей становится не по себе.
– Нет, просто… Не думаю, что он нужен мне.
– Зачем ты так, Бетти? Это ведь подарок.
– Знаю, но… Я хочу порвать все связи с прошлым, понимаешь?
– Оставь его, Бетти. Можешь сжечь этот альбом, выбросить, да что угодно, только…не возвращай его мне. Пожалуйста.
От этой душераздирающей просьбы у неё сжимается сердце. Настаивать на своём уже не поднимается рука.
– Ладно. Тогда вот ещё…
Она торопливо открывает альбом, где между страницами лежат чек на сто тысяч и листок с реквизитами её ванкуверского счёта. Их-то она и отдаёт Джагхеду.
– Что это? – с лёгким недоумением спрашивает он.
– Чек из письма.
– Я вижу, что это чек, Бетти. – Он поднимает на неё гневный взгляд. – Ты что, и его решила мне вернуть?
– Нет, – мягко отвечает она. – Если ты не понял, то на втором листе реквизиты моего счёта. Я была бы признательна, если бы ты перевёл деньги на этот счёт.
Джаг смотрит на бумажки в своих дрожащих руках, едва сдерживаясь, чтоб не разорвать их на мелкие клочки. Он вновь приказывает себе не терять контроль, но боль и отчаяние буквально сжирают его живьем.
– Как скажешь, – сквозь зубы говорит он, пряча ценные бумаги в карман джинс. – Я переведу их.
– Спасибо.
Бетти убирает альбом в сумку, лихорадочно соображая, как Джонс отреагирует на просьбу отвезти её домой. Оставаться здесь более нет никакого смысла, ведь все, что нужно она сказала.
– Слушай, хм…– осторожно начинает она, – ты не мог бы отвезти меня домой? Просто у меня рейс утром, и я бы хотела выспаться как следует.
Джагхед поднимает на неё затуманенный взгляд. Необыкновенной красоты глаза теперь потухшие, смотрят на неё растерянно, беспомощно, и в них – безмерная боль.
– Останься со мной, Бетти.
Тихая мольба, от которой ее оледеневшее сердце дергается, заставляя усомниться в принятых решениях.
– На эту ночь? – шепчет она непослушными губами.
– Нет. На всю жизнь.
Это последнее, что она слышит, а после…воля разума гаснет перед волей плоти. Джагхед так близко, что она чувствует тепло, идущее от его тела. Он наклоняет голову, ищет её губы, находит. Их губы сходятся изгиб в изгиб, точно частицы головоломки. Разумом она понимает – это неправильно, хочет вырваться, но оторваться от его тёплых, живых губ не хватает сил. Джагхед сжимает ладонями её лицо, целует ещё настойчивей, и ей ничего не остаётся, как раскрыться ему навстречу. Тогда, в госпитале, их поцелуй был невинным, просто лёгкое прикосновение, но сейчас все иначе. Джагхед чувствует, что его не оттолкнут, и позволяет себе сполна насладиться этим слиянием. Он едва ли не впивается в её губы, целует так алчно, ненасытно, с силой прижимает её к себе, словно боится, что она может исчезнуть, раствориться в воздухе. Воспоминанания о прошлом захлестывают его с головой, и он тонет в них, погружаясь все глубже и глубже. На какой-то короткий миг ему даже чудится, что Бетти по-прежнему любит его, ведь она отвечает ему с такой же страстью, как делала это раньше. Едва он успевает подумать об этом, как Бетти из настоящего напоминает ему, что все безвозвратно изменилось. Она упирается ладонями в его грудь и с силой отталкивает его.
– Довольно, Джагхед!
Она резко встаёт с дивана и, торопливо прошагав через комнату, подходит к креслу, на спинке которого лежит её пальто. Джагхед все ещё тяжело дышит, но уже приходит в себя. Он понимает, что сейчас она уйдёт, а допустить этого никак нельзя.
– Не уходи, Бетти!
Он тоже поднимается на ноги, и быстрым шагом подходит к девушке, которая стоит к нему спиной и уже застегивает пуговицы на пальто.
– Отвези меня домой, – с раздражением произносит она, не оборачиваясь. – Я больше не хочу здесь оставаться.
– Прости меня. – Джагхед стоит в паре шагов от неё, не решаясь подойти ближе. – Пожалуйста, Бетти, прости. Я больше не притронусь к тебе, обещаю, только не уходи.
Она заканчивает с пуговицами и, глубоко вздохнув, поворачивается к нему. На её лице смесь негодования и откровенной злобы.
– Ты отвезешь или мне вызывать такси? – произносит она тем же раздраженным тоном.
– Останься, Бетти, прошу тебя, – с отчаянием просит он. – Давай просто поговорим, а потом я отвезу тебя, обещаю.
– Да о чем нам говорить, Джагхед? Мы ведь все уже выяснили, разве нет?
– Нет, не все.
Она скрещивает руки на груди в замок, нетерпеливо прищелкнув языком:
– О, вот как… И в чем же проблема?
Одна секунда, один глухой удар сердца…
– Проблема в том, что я люблю тебя.
Молчание. Страшное, гнетущее, оно звучит как приговор, режет слух невыносимей самого отчаянного визга, самого жуткого скрежета. Бетти просто стоит и смотрит на него, такая же равнодушная и отчужденная. В бирюзовых глазах не вспыхивает ни единой искры, ни одного даже слабенького намека, что ей не все равно.
– Я люблю тебя, Бетти, – повторяет он в отчаянии. – Пожалуйста, останься.
Бетти из прошлого умерла бы от счастья, услышав эти слова. Она так ждала этого признания, так ждала, но как это зачастую случается, получила заветные три слова тогда, когда они уже не значат ровным счётом ничего. Жестокая ирония, не правда ли? Всю жизнь мы ждём чего-то, сходим с ума от желания получить это, неважно что – чью-то любовь, работу мечты, признание своего таланта, богатство или славу, и вот когда час икс настаёт, некоторые из нас попросту перегорают.
Да, Бетти из настоящего не чувствует ничего, кроме жалости и желания оказаться от Джагхеда как можно дальше. Ей невыносимо видеть его таким, но на ум не приходит ничего, что могло бы облегчить эти страдания. Она приказывает себе не стоять как каменное изваяние, и ноги ей на удивление быстро подчиняются. Она подходит к нему, прижимает его лицо к своему лицу, коснувшись своей тёплой щекой его щеки, и тихо говорит ему на ухо:
– У тебя все будет хорошо, Джагхед. Ты будешь счастлив, я в это верю.– Её губы касаются его щеки, и в этот момент ему кажется, что сейчас Бетти скажет что-то действительное важное. – Но я не та, кто сделает тебя счастливым. Прости.
Она отстраняется и уходит. Берет с дивана сумку, неловко закидывает на плечо, и уже у двери зачем-то оглядывается на Джагхеда.
– Береги себя, ладно? – против воли вырываются слова.
Несколько секунд она ждёт чего-то, может надеется, что он ответит такой же банальной фразочкой, но Джагхед молчит, по-прежнему стоя к ней спиной.
Бетти вздыхает и открывает серую дверь, но едва она переступает порог, как слышит негромкое:
– Лучше бы ты умерла на той ферме. Как бы я был сейчас счастлив. Боже, как счастлив…
Она знает – в нем говорят боль и обида, но все равно в сердце словно что-то обрывается.
– Прощай, Джагхед.
И она уходит, тихо прикрыв за собой дверь. А Джагхед остаётся в комнате, в одиночестве, и пока горячие слёзы обжигают кожу, думает о том, как ему жить дальше.
***
Бетти спускается в зал. Маленькая компания сразу же оживляется, думая, что виновница торжества решила к ним присоединиться, но Бетти спешит развеять эти надежды. Каждого по очереди она обнимает и коротко благодарит за их старания. О завтрашнем отъезде она решает умолчать, и ребята думают, что это всего лишь прощание на несколько дней. С улыбкой она спрашивает, не сможет ли кто-нибудь из них подбросить её до дома, и предложения начинают сыпаться как из рога изобилия. Свит, Тони и Фангс, заядлые байкеры, предлагают ей свои услуги, расхваливая свои байки на все лады, но Бетти вежливо, со смехом отказывается, оправдываясь тем, что боится такого рода транспорт. Кевин расстроенно хмурится – он прикатил в бар на такси, потому что его старая колымага, доставшаяся ему от дедули Келлера, снова отказалась заводиться. Наконец слово берет Пенни, и Бетти понимает, что это её «тойота» припаркованна у бара. Она сразу же принимает предложение адвоката и, торопливо попрощавшись с остальными, спешит покинуть это место. Навсегда.
Всю дорогу до Нордсайда в салоне «тойоты» царит молчание. Оно ничуть не неловкое, напротив – успокаивающее. Пенни сосредоточено ведёт автомобиль, изредка комментируя пейзаж за окном или внезапно начавшийся снегопад. Бетти только улыбается, и когда того требуют приличия – согласно поддакивает или удивляется.
Но вот машина плавно подкатывает к дому Джонсов, и Пенни снимает печать молчания.
– Что ж, выходит – прощаемся, верно?
Бетти откидывает ремень безопасности и с удивлением смотрит на адвоката.
Та усмехается, заметив изумление на куперовском лице.
– Я просто…в общем, мне кажется, что мы больше не увидимся, – говорит Пенни. – У меня чутье на такие вещи, знаешь.
– Хм…ну вообще-то вы правы, – с грустной улыбкой отвечает Бетти, не видя смысла в том, чтоб скрывать очевидное. – Я уезжаю завтра. В Ванкувер.
Пенни качает головой и улыбается сжатыми губами в стиле «вот видишь, я никогда не ошибаюсь».
– Ну, а что с Джонсом? – спрашивает она после короткой паузы. – Он остаётся здесь или…
– Он остаётся, – торопливо отвечает Бетти. – Мы так решили. Вместе.
Пенни снова кивает, поджав губы.
– Ладно, хм…– Бетти открывает дверцу автомобиля. – Мне пора, нужно собрать вещи и все такое.
– Удачи, Купер. – Пенни протягивает ей руку. – Береги себя.
Они обмениваются коротким рукопожатием.
– Спасибо, что подвезли, – говорит Бетти на прощанье. – Я была рада встрече. Правда.
– Я тоже.
Улыбнувшись, девушка выходит из машины. Пенни провожает её взглядом до тех пор, пока фигурка в чёрном пальто не скрывается за бордовой дверью, и только после этого давит на газ и «тойота» срывается с места. Всю дорогу до Саутсайда её мысли заняты двумя людьми – Купер и Джонсом. Она раздумывает над тем, чтоб вернуться в «Белый Змей» и поговорить с одной стороной конфликта, но после некоторых измышлений, отказывается от этой идеи. От разговоров легче не станет, так что и пытаться не стоит. И с Бетти все вышло так странно, скомканно что ли, будто осталась какая-то недосказанность. Она-то хотела поговорить обстоятельно, без спешки, но в самый ответственный момент все нужные слова куда-то испарились. А может это к лучшему. Незачем ворошить прошлое, от него сейчас никакого проку, один только вред. Быть может, не зря девочонка забыла все то дерьмо, что ей довелось здесь пережить. Может там, в далёком Ванкувере она в самом деле найдёт то, чего не нашла в этом городке – взаимную любовь, которая никогда больше не оставит шрамов на её душе и теле.
***
Бетти тихо закрывает дверь, но не успевает сделать и пары шагов, как слышит разговор на повышенных тонах, доносящийся с кухни. На мгновение она замирает, напрягая слух, а потом на цыпочках подбирается к лестнице и присаживается на ступеньку, чтоб послушать о чем же спорят мать и мистер Джонс.
– И когда ты собиралась мне рассказать? – звучит сердитый голос ЭфПи. – Дай угадаю – никогда, верно?
Слышится глухой хлопок, похожий на звук открывания шампанского или вина, а затем голос Элис:
– Я рассказала сейчас, в чем проблема?
– Да нет никакой проблемы, если верить тебе!
– Я взяла их, потому что это правильно. Эти деньги помогут ей в будущем.
Бетти кажется перестаёт дышать. Она вся обращается в слух и с нетерпением ждёт, что же услышит дальше.
– Снова ты за свое, Элис, – со вздохом говорит ЭфПи. – Снова решаешь все за других, даже не посоветовавшись. А ты не думала, что Бетти будет против?
Несколько секунд стоит звенящая тишина, только слышится тихое позвякивание льда в бокале.
– А почему она должна быть против? – наконец спрашивает Элис.
– Ну даже не знаю, – саркастично отзывается ее муж. – Может, потому что эти деньги от Эндрюсов?
Сердце Бетти пропускает удар. Она вытягивается в струнку, открыв рот от изумления. В уме сразу же всплывает браслет от «Tiffany», и пазл начинает складываться.
– Эти деньги от Фреда. Не от Арчи.
– Да какая разница, все одно.
– Деньги не пахнут, Форсайт, – холодно произносит Элис. – Мы безусловно гордые и все такое, но семьсот пятьдесят тысяч совсем не лишние, верно?
Челюсть у Бетти с щелчком падает на пол. Сколько?! Семьсот пятьдесят тысяч?! Ей послышалось? Позабыв обо всем на свете, она вскакивает со ступенек и пулей влетает на кухню.
– Семьсот пятьдесят тысяч?!
Элис с ЭфПи от неожиданности теряют дар речи. Они сидят за столом для готовки и хлопают глазами, пока Бетти переводит ошарашенный взгляд с одного на другого.
Первой находится Элис.
– О…вы уже вернулись? – говорит она деланно беспечным тоном. – А где Джагхед?
– Остался в Саутсайде, – нетерпеливо отвечает Бетти. – Так что там с деньгами? Кто такой этот Фред Эндрюс?
ЭфПи бросает на жену полный тревоги взгляд, и пока та мнется, решает ответить на вопрос:
– Это отец Арчи.
Отец того, кто изуродовал ей не только лицо, но и жизнь… Если бы не Арчи, она по-прежнему любила бы Джагхеда. Да, любила бы…
– Так, и что дальше? – Бетти прогоняет от себя ненужные мысли. – Он типа очень богат или как?
– Послушай, детка, – осторожно заговаривает Элис, – я собиралась рассказать тебе это уже в Ванкувере, но теперь… Дело в том, что перед Рождеством Фред пришёл ко мне и сказал, что уезжает из Ривердэйла. Я слышала краем уха, что после суда он вел переговоры с нашим мэром о продаже «Эндрюс Констракшнс»…
– А что это? – перебивает её Бетти.
– Строительная фирма, – быстро отвечает ЭфПи.
Элис согласно кивает и продолжает:
– Так вот, с Лоджами у него ничего вышло, ну оно и понятно – Реджи ведь был парнем Вероники…– Она на мгновение умолкает, будто ей перекрыли кислород, но Бетти кажется, что мать просто боится говорить дальше. —…так вот, хм… В общем, в итоге фирма ушла Блоссомам, это ещё одно влиятельное семейство нашего городка. Фред получил от Клиффорда около миллиона и большую часть решил отдать тебе. Сначала я отказалась, даже выставила его за дверь, но потом…
– А потом подумала – почему бы и нет, верно? – иронично поддевает её ЭфПи.
Элис награждает его едва ли не уничтожающим взглядом.
– Да, именно так я и подумала, – раздраженно говорит она. – С паршивой овцы хоть шерсти клок, разве не так? Его сынок чуть не отправил Бетти на тот свет, всю жизнь ей испортил, так что деньги – это самое малое, чем они могут искупить свою вину.
– Значит это что-то вроде компенсации, так? – подает голос Бетти.
– Да, именно, – отвечает мать. – Небольшая компенсация, которая пойдёт на оплату колледжа, операции, ну и вообще, на другие расходы.
И тут Бетти вспоминает кое-что.
– А те сто тысяч, которые ты брала в кредит?
Элис с ЭфПи озадаченно переглядываются.
– А что с ними? – спрашивает мать.
– Хм…ничего. Я просто отдала чек Джагхеду.
– И…
– И попросила его перевести эти деньги на мой ванкуверский счёт.
– Так, и в чем проблема? – Элис никак не может понять, чего дочь от неё хочет.
– Ну, я подумала, раз уж у меня есть компенсация, эти деньги уже ни к чему.
– О, вот в чем дело. – Элис выдыхает. – Хм…что ж, раз ты так решила. А знаешь, мы могли бы…– Она поворачивается к мужу. – Мы могли закрыть этот кредит, верно? Выплатить проценты, сумма там небольшая, так что мы вполне можем её осилить. Ну, что скажешь?
ЭфПи пожимает плечами.
– Поступай, как считаешь нужным. Финансы – это ведь по твоей части, забыла?
Элис усмехается, закатив глаза.
– Ладно, с этим я разберусь, – деловито говорит она, и снова переключается на дочь: – Так значит, ты на меня…ты не сердишься?
– Сержусь? – Бетти натянуто улыбается. – Нет, конечно же нет. Глупо отказываться от таких денег, ведь так?
– Да, детка, ты абсолютно права. – Элис улыбается в ответ, чувствуя как напряжение постепенно сходит на нет.
– Ну, а как прошёл вечер? – внезапно спрашивает ЭфПи. – Как-то ты быстро вернулась…
Под внимательным взглядом карих глаз Бетти становится жутко неловко. Ей кажется, отец Джагхеда видит её насквозь, знает, что она обидела его сына, сбежала от него, как от прокаженного, лишив даже самой крошечной надежды на возможное счастье.
– Все прошло замечательно, – спокойно отвечает она, но собственный голос кажется ей таким неестественным, да ещё и дрожит вдобавок. – Мы с Джагом…мы все решили.
– И что же вы решили? – с опаской спрашивает Элис.
Проходит пара секунд.
– Мы решили дать друг другу шанс. На новую жизнь.
На кухне воцаряется тишина. Тягостная. Осуждающая. Наконец ЭфПи говорит:
– Ты уезжаешь, верно?
Бетти молча кивает.
– И Джаг тебя отпустил? Вот так просто?
– Да. Так просто.
В воздухе чувствуется приближение грозы. Элис с тревогой проглядывает на мужа, но тот кажется, витает где-то в своих мыслях. Воспользовавшись этим удачным обстоятельством, она обращается к дочери:
– Детка, иди в свою комнату, я поднимусь к тебе чуть позже, хорошо?
Бетти кивает и, бросив напоследок полный сожаления взгляд на ЭфПи Джонса, уходит с кухни. Поднимаясь по лестнице, она слышит их приглушенные голоса, но ей так плевать на то, о чем они сейчас говорят. Пусть считают её кем угодно – бессердечной дрянью, трусихой, эгоисткой, ей все равно. Уже все равно. Утром эти упреки тоже останутся в прошлом. Утром Ривердэйл останется в прошлом. Скорее бы настало это утро…
***
Утро настает быстрее, чем Бетти того ожидает. В девять тридцать она уже сидит на кровати в полной боевой готовности и ждёт возвращения Элис. Она поехала за билетами и ещё по пути должна заехать в банк для того, чтоб перевести деньги Фреда Эндрюса в Ванкувер.
Бетти сидит как на иголках. Ей каждую минуту чудятся то шаги в коридоре, то гул байка за окном. Когда она проснулась, их семейный «форд» уже стоял у гаража, из чего она сделала вывод, что Джагхед приезжал домой, оставил тачку и снова уехал. Ей отчего-то страшно, что он может внезапно приехать. Она боится… А чего она собственно боится? Себя или его? Давай, Бетти, признайся, никто не сможет прочесть твои мысли, все останется в тайне.
Ответь честно – тебе ведь совсем не хочется уезжать, правда?
Хочется.
Правду, Бетти.
Не хочется.
Тогда почему ты бежишь?
Я не хочу быть с ним.
А теперь честно.
Я ему не верю.
А кому веришь? Матери? Жалость и чувство вины, да?
Да.
Глупая, разве вчерашнего было недостаточно?
Я не верю.
А хотела бы поверить?
Возможно.
Тогда тебе стоит остаться, не думаешь? Чтоб поверить.
Нет. Я хочу уехать.
Нужно время, да?
Да. Время. Много времени.
Все обдумать, верно? Прийти в себя.
Да. Прийти в себя.
Почему не сказала ему? Он бы понял.
Не знаю. Все так сложно.
Исповедь прерывается. Бетти слышит звук подъезжающего автомобиля и вскакивает с кровати. Подбежав к окну, она одергивает штору и видит серый «форд», остановившийся у дома. Едва Элис выходит из машины, сердце у Бетти тоскливо сжимается. Вот и все. Прощай, Ривердэйл.
Она ощущает себя жуткой лицемеркой. Ещё вчера мечтала сбежать отсюда как можно быстрее, а сейчас едва ли не пускает скупую слезу. Ну все, хватит драмы. В конце концов, она даже не помнит как жила в этом городе, так чего печалиться?
~~~
Когда Элис с мужем заходят в комнату, Бетти уже полностью готова.
– Наш рейс через сорок минут, – сообщает она дочери, а ЭфПи в это время выносит из комнаты багаж.
– Отлично, – с улыбкой отзывается Бетти.
– Слушай, мама…хм…ты ведь не обижаешься из-за вчерашнего, правда?
– Ну что ты, дорогая, конечно же нет. Я все понимаю.
– Просто у тебя работа и все такое…
– Бетти, все в порядке. – Элис тепло улыбается дочке. – Я решу вопрос с твоим обучением и сразу же вернусь в Ривердэйл. У меня в самом деле много работы.
Вчера вечером, когда они обсуждали сроки совместного проживания в Ванкувере, мать обронила фразу – «пробуду сколько ты захочешь». Она сказала это совершенно искренне, но Бетти отчего-то показалось, что она прозвучала как-то вымученно. Глаза Элис тоже светились энтузиазмом, но она чувствовала – матери это в тягость. И тогда Бетти предложила – Элис пробудет в Ванкувере не больше недели, этого времени вполне достаточно, чтоб уладить дела с обучением. Мать для приличия немного повозмущалась, но потом все же согласилась. И обеим сразу же стало легче.
Мысленно попрощавшись с розовой спальней, Бетти выходит из неё, чувствуя волнительную дрожь во всем теле. Когда она спускается по лестнице вслед за матерью, ей кажется что вот сейчас, в эту самую секунду в доме появится Джагхед и отъезд превратится в сущую пытку. Но её опасения оказываются напрасными. Она спокойно покидает дом, доходит до машины и забирается на заднее сиденье. ЭфПи садится за руль, а мать рядом с ним. Она поворачивается к ней и ободряюще улыбается. Бетти улыбается в ответ, но тревога в душе никак не желает отступать.
Всю дорогу до вокзала она думает о Джагхеде. Внутренний голос упрямо твердит, что если он не приехал домой, то на вокзале появится точно. Ей жутко хочется расспросить мистера Джонса, но совесть не позволяет. Она чувствует – он на неё обижен, хоть и не подает виду. Должно быть, они с Джагхедом говорили, уж наверняка говорили, и он рассказал отцу правду о том, как на самом деле они расстались. Что ж, пусть так, теперь уже ничего не изменить.
Господи, только бы он не приезжал на вокзал…
Бетти никогда не слыла верующим человеком, но похоже небеса услышали её молитвы.
Джагхед в самом деле не приедет. Пока двое Джонсов и одна Купер будут сидеть в машине, ожидая прибытие автобуса, он будет в Саутсайде. Сидя за барной стойкой и крутя в руках телефон, он из-за всех сил будет внушать себе, что ехать на вокзал – это плохая идея. Его появление ничего не изменит, только усугубит и без того поганую ситуацию. Пусть отъезд пройдёт гладко, без нервов и ненужных сцен выяснения отношений.
«Если любишь – отпусти», – вспомнится ему. Однажды он уже пытался, но та попытка вышла неудачной. В этот раз должно получится. Да, обязательно должно. Он выдержит. Будет сходить с ума от тоски, жизнь его превратится в адскую муку, но мысль о том, что Бетти счастлива не даст ему сломаться. Пусть живет так, как ей хочется, она заслужила это право. А он…он просто будет ее любить. Год, два, десять лет, тридцать…всю жизнь. Да, он будет любить, потому что с первой минуты знал – это навсегда. Она – начало и конец всему, и ни одна другая женщина в мире не сможет заменить ее. Быть может, придет время, и он все же встретит другую, и в один прекрасный день она станет его женой, а потом и матерью его детей. Быть может, он проживет с этой другой вполне счастливую, спокойную жизнь, и ни минуты об этом не пожалеет. Но когда пробьет час, самой последней мыслью в его уходящем сознании будет мысль о ней. О его Бетти. Об удивительной девушке, любовь к которой он пронес через всю жизнь.
~~~
– Милая, нам пора.
Бетти выходит из машины, поеживаясь от ледяного ветра. Низкое свинцовое небо обещает обильный снегопад, который накроет Ривердэйл в ближайшие часы. ЭфПи достаёт из багажника сумки и чемодан, а Элис берет её под руку и ведет к автобусу. Пассажиров совсем немного, около пятнадцать человек, но тем не менее в проходе создаётся маленькая очередь. Разместив багаж на верхних полках, Бетти и Элис выходят из автобуса, чтоб попрощаться с ЭфПи.
С женой он расстаётся на неделю, поэтому ограничивается безобидным поцелуем в щеку. Её же он крепко обнимает, и довольно долго не выпускает из объятий. Бетти чувствует себя ужастно виноватой, но не знает, что сказать в своё оправдание.
– Надеюсь, мы ещё увидимся, – говорит ЭфПи, выпуская девушку из плена своих рук.
– Не сомневаюсь, – отвечает раскрасневшаяся то ли от мороза, то ли от смущения Бетти. – Приезжайте в Ванкувер, устрою вам экскурсию.
ЭфПи ухмыляется.
– Ловлю на слове.
– Тогда до встречи.
– До встречи, Бетти. Не забывай нас.
Нас.
Она улыбается, сделав вид, что все в порядке, и спешит в автобус. Занимает своё место, у окна, как и мечтала, и достаёт из одного кармана пальто телефон, а из другого – наушники. Кое-как распутывает узел из проводов, и уже собирается включить музыку, как на телефон приходит сообщение. Абонент неизвестен.
«Счастливого пути, Бетти Купер…».
Она вскидывает голову и смотрит в окно. Сердце колотится так сильно, что кажется сейчас не выдержит напряжения и остановится. Она судорожно ищет глазами знакомое лицо, но среди провожающих его не находит. Автобус дергается и медленно начинает движение, а Бетти не может оторвать взгляд от окна. Ей кажется, что Джагхед рядом, она чувствует его присутствие, только вот увидеть не может. Он рядом. Она чувствует это. Сердцем.
Возможно, ещё не время. Слишком много всего было и от этого никуда не деться. Возможно, ей просто нужно разобраться в себе. Привести мысли в порядок и понять, чего она хочет от жизни. Переосмыслить все поступки, ошибки и вынести из них урок. Сделать операцию и вернуть себе хоть частичку былой красоты. И вот тогда… Возможно, одиночество пойдёт ей на пользу и память начнёт восстанавливаться. Быть может, она даже вспомнит те четыре месяца и то, как сильно любила Джагхеда Джонса. Возможно, однажды она проснется среди ночи с мыслью о том, что тоскует о нем. Пройдёт немного времени и, набравшись смелости, она возьмёт в руки телефон и даже позвонит ему. Они поговорят, и в конце их странного и слегка неловкого разговора она несмело пригласит его в гости. На недельку, не больше. Этого хватит, чтоб показать все красоты Ванкувера. Он конечно же приедет, а когда неделя закончится, они поймут, что этого мало. И он задержится ещё на одну. А потом они уже не смогут расстаться, и он останется. Навсегда.
Слишком хорошо, чтоб быть правдой, не так ли? Больше похоже на сюжет слезливой мелодрамы, далекой от реальной жизни. В реальной жизни все может произойти более приземеленно, но не менее драматично. Память к Бетти не вернётся. Она никогда уже не вспомнит ни одного дня из тех четырёх месяцев. Она не вспомнит Джагхеда, их первую встречу, рождение их невероятной любви и все те испытания, которые они прошли во имя этого чувства. Она будет жить так, как и мечтала. Учёба, еженедельные встречи с личным психотерапевтом, успешная операция, сдача экзаменов и долгожданный выпускной, который она отпразднует в кругу старых школьных друзей. Сразу после выпускного она подаст заявление в Киношколу Ванкувера, чтоб пройти там курсы актерского мастерства. А в разгар июля, через неделю после того, как ее зачислят в штат студентов, в город внезапно приедет Джагхед Джонс. Он подал два заявления – одно в колледж Сиетла, а другое – Ванкувера, и приняли его именно в канадский. Было ли обыкновенной случайностью или подарком судьбы знать не дано, но все случилось так, как случилось. Через неделю после приезда он позвонит Бетти, предложит встретиться, и она как ни странно согласится. Они поужинают в чудном итальянском ресторанчике под открытым небом, поделятся всеми, даже самыми незначительными новостями за те семь месяцев, что не виделись, и вообще будут безумно рады этой встрече. После ужина они будут долго гулять по ночному городу, со смехом обсуждая свои мытарства с поступлением и будущие свершения друг друга на поприще актерства и писательства, и будут чувствовать себя так легко и непринужденно, словно и не было этих семи месяцев.
Усталые, но довольные они расстанутся только на рассвете. Джагхед проводит Бетти, и ещё с полчаса они простоят у ворот её дома, строя планы на грядущий уикенд. Джагхед в шутку пожалуется, что гиды в Ванкувере чертовски дорогие, а ему так хочется увидеть все значимые места в городе. Бетти рассмеётся и тоже в шутку предложит поработать его личным гидом со скидкой в тридцать процентов в знак старой дружбы. Джагхед начнёт торговаться, и в итоге долгих споров они наконец сойдутся в цене – каждый вечер после экскурсий они будут ужинать в том ресторане, в котором Бетти только пожелает. Они скрепят договор крепким и слегка затянутым рукопожатием.
– Значит, я позвоню завтра? – скажет на прощанье Джагхед.
– Да, в шесть вечера, – ответит ему Бетти.
Они улыбнутся друг другу и в это самое мгновение оба отчётливо поймут…
Они на пороге чего-то важного.
