Текст книги "Падший ангел (СИ)"
Автор книги: Natali Ostin
сообщить о нарушении
Текущая страница: 21 (всего у книги 32 страниц)
– Шевелись!
Эндрюс грубо подталкивает ее вперёд, и Бетти ничего не остается, как повиноваться – пистолет, направленный в спину, весьма серьёзный мотиватор. К ветхому жилищу семейства Уитморов, живших здесь более десяти лет назад, ведет узкая дорожка, визуально метров пять в длину, но эти пять метров кажутся Бетти расстоянием от Земли до Солнца. Каждый шаг дается ей с неимоверным трудом, отзываясь жгучей болью в затихшем от ужаса сердце.
Дорожка упирается в широкое, с поломанными перилами крыльцо, ступеньки которого основательно прогнили, и двое незваных гостей осторожно поднимаются на веранду. Двери старой фермы всегда открыты для заплутавших путников, ну, а как иначе, ведь вместо дверей – зияющая пустота. Бетти застывает, не в силах переступить порог жуткого дома, но в спину снова упирается гребанный «Кольт», вынуждая заложницу оторвать свинцовую ногу от отсыревших досок и шагнуть в пустоту.
История повторяется. Снова комната, снова Эндрюс и снова страх. Хотя, в этот раз все до безобразия гипертрофированно. Комната – адская коробка с дырами вместо окон и дверей, обдуваемая семью ветрами и освещённая лишь проблесками лунного света. Эндрюс – окончательно потерявший человеческий облик, загнанный в тупик и жаждущий только одного – мести. Страх – цепенящий, ноющий, как больной зуб, он намертво въелся в эпителий и уже никогда не исчезнет без следа. Да, страх – грозная стихия, но сейчас голову терять нельзя. Нужно тянуть время, тянуть, как можно дольше. Джаг сообразительный, он найдёт ее, обязательно найдёт, главное выиграть для него драгоценные минуты.
– Как думаешь, мышка, тебя уже ищут? – В пустой комнате голос Арчи отзывается слабым эхом. – Не бойся, табу на разговоры уже снято.
Он стоит в метре от своей заложницы, опустив пистолет. «Кольт» экземпляр не самый легкий, да и куда эта сука денется?
– Пф-ф, конечно ищут, я же сквозь землю провалилась, – с усмешкой отвечает Бетти, радуясь вновь обретенной способности говорить. – И кстати, не меня одну.
Где-то она вычитала, что с человеком, направляющим на тебя оружие, в конфликт лучше не вступать, вести себя спокойно и рассудительно. Интересно, ее поведение сойдёт за рассудительность?
– Да, ты права. Келлер, наверняка, уже вовсю шерстит Нордсайд.
– Зря ты сбежал, теперь точно проблем не оберешься.
– Это все мелочи, Купер, даже внимания моего не стоят, – отзывается Эндрюс. – Все, что меня волнует сейчас – это ты. Ты моя главная проблема. Как считаешь, зачем я привёз тебя сюда?
– Поговорить.
Тихий смешок слетает с его губ. Неверный ответ. Задумка у него иная. Ладно, девушкам нужно уступать, в конце концов, последняя воля человека – непреложный закон.
– Да, сначала мы, конечно, поговорим. – Снова тот самый тон – ровный и безжизненный. – С чего начнём, мышка? Давай с твоей подружки, Сары Лэнг. Скажи, как вы это провернули?
– Опять ты за свое, – отвечает Бетти, из-за всех сил стараясь унять дрожь в голосе. – Я ещё в доме сказала, что не имею к этому отношения! Найди эту Лэнг и потыкай в неё пушкой, может чего и выяснишь!
Когда Эндрюс появился на пороге розовой спальни со стволом в руке и заявил, что она причастна к заварушке с джинглом на препирательство времени не было. Кевин должен был прийти с минуты на минуту и допустить их с рыжим встречу она не могла, а потому на обвинение ответила банальное – «я не при чем», и безропотно села в бордовый шевроле, когда ее «учтиво» об этом попросили. Кевина она спасла, теперь вся надежда, что и он не оплошает.
– Жаль, Бетти, я рассчитывал на откровенный разговор, – со вздохом говорит Эндрюс. – Опять пустой треп, опять вранье. Как же меня это достало. Дерьмо, я уже мог быть за сотню миль отсюда, но вместо этого стою здесь и выслушиваю твой очередной пиздеж. Я все знаю, двуличная ты тварь, я все уже знаю. Раньше только догадывался, а теперь – уверен на все сто. Забавно все вышло, на самом деле, вот сама послушай. Сегодня я заходил в вашу змеиную дыру. Удивлена? Ну давай, спроси, какого хрена я там делал? А я отвечу – слушал за дверью твои вопли, пока Джонс драл тебя, как дешевую шлюху. А теперь, спроси, как же я узнал, что ты в этом клоповнике? Занимательная задачка, не правда ли? И тут все просто – твой помощничек, доктор Ватсон, – тут Арчи ядовито усмехнулся и от этого звука Бетти прошиб ледяной пот, – так вот, в «Рор‘s» он здорово облажался, так что не доверяй ему больше таких ответственных поручений, мой тебе совет. Крошка Лиз случайно залила его коктейлем, и пока наш гений шпионажа отмывался в толчке, я читал вашу милую переписку. Да, он оставил телефон на столе. Ты снова удивишься – как же так? А как же пароль?! А я отвечу – пароль изменится, как только Кевин сменит ориентацию. Вот такая история, Бетти. Ну, что скажешь? Давай, лови момент, ты ведь хотела поговорить со мной.
– Уже не хочу, – шепчет она, закрыв глаза. – Я устала, Арчи. Я так устала…
Горячая слеза ползет из-под опущенных ресниц. Это конец. Предел. Выключатель внутри щелкает и свет гаснет. Волнами накатывает тоскливое безразличие, и ты тонешь в нем, погружаясь все глубже и глубже, а пучина эта без конца и края, как не старайся – дна не достать.
– От чего ты устала? – доносится до неё равнодушный голос. – От вранья? От лицемерия? Устала гробить чужие жизни? Скажи, Бетти, зачем ты так поступила со мной? Я ведь просил тебя, помнишь, той ночью, я просил – прекрати это, для меня игры кончились, но ты не услышала моих просьб. Нет, потом ты ушла, но было уже слишком поздно. Я полюбил тебя, Бетти, с первой минуты нашей встречи ты залезла в мое долбанное сердце и я до сих пор не могу вырвать тебя из него. Да, в прошлом я нагрешил будь здоров, но я шёл к свету, я боролся, а потом появилась ты и я…я проиграл. Ты как змея в Эдеме искусила меня, а я, наивный дурень, даже не сопротивлялся. Ты разрушила мою жизнь, Бетти, сломала, как карточный домик.
– Ты сам ее разрушил, – тихо говорит она, а слёзы все ещё текут по лицу, жгут словно расплавленный металл. – Я не заставляла тебя убивать, не заставляла преступать закон. Я всего лишь…всего лишь не смогла тебя полюбить. В этом моя вина.
Верит ли она в свои оправдания? Хороший вопрос. Найдётся ли на него такой же ответ? Возможно. На границе двух миров частенько приходят дельные мысли.
– Ах, Реджи, – голос его на мгновение дает осечку. – Для меня это больная тема. Просто соль на рану. Не поверишь, но я плакал на его похоронах. Печально, когда уходят молодые. В команде, кстати, после его смерти начались проблемы, Реджи ведь был отличным фуллбеком, замену ему мы так и не нашли.
Забыв про слезы, Бетти во все глаза глядит на стоявшего перед ней человека. Растерянная, она не может решить, что потрясает ее больше – переходящий все границы цинизм или абсолютная невменяемость того, с кем она имеет дело. Что творится в его голове?! Он болен? Чем? Шизофрения? А может какой-нибудь психоз? Господи…ей конец.
– Ты больной ублюдок! – говорит она, дрожа от бессилия и злобы. – Как ты смеешь насмехаться над ним? Ты убил его! Не покалечил, не изуродовал, а убил! Боже, да что ты вообще такое?
Плевать, ей все равно не выйти отсюда живой.
– Ха-ха, вот оно! Именно этого я и ждал! – Искренняя улыбка озаряет его лицо. В бледном свете луны это зрелище выглядит ужасающим. – Видишь ли, Бетти, по неудачнейшему стечению обстоятельств больной ублюдок помешал Реджи отправить на тот свет твоего горячо любимого «братца». Вот так неожиданность, да, мышка? Тут история ещё интересней, вот послушай. Когда вскрылась вся хрень с наркотиками, когда Джонс прижал его к стенке, старина Реджи не на шутку запаниковал, ну ещё бы – такой прибыльный бизнес мог накрыться. Деньги сорвали ему крышу, до торговли джинглом он был совсем другим, уж я-то его как облупленного знал. Сначала он, правда, храбрился, говорил, что Джонс дальше угроз не зайдет, но когда ставки выросли, струхнул не по-детски. Ребята, с которыми он работал, вроде как собирались плотнее подтянуть его к делам, а там и куш маячил посолиднее. Джонс стал реальной проблемой и Реджи пошёл на крайние меры, а меня взял в помощники. Он на полном серьезе намеревался грохнуть твоего змееныша, представляешь? Мы приехали сюда, позвонили Джонсу и пока его ждали, я пораскинул мозгами. Джонс – труп, его дружки, Змеи, наверняка в курсе стычки с Реджи, они наезжают на него, а тот, спасая свой зад, сдает меня. Сгоревший трейлер… – Тут он запинается и как-то нервно усмехается.– Да, забыл сказать – пожар моих рук дело, Реджи мне самую малость помог, но это уже не важно… Так вот, трейлер, наше с Джонсом соперничество из-за тебя и готово – я главный подозреваемый, а Мантла – чист, как белый снег. Грамотный расклад, ничего не скажешь, вот только меня он не устроил. Зачем так рисковать, когда можно одним выстрелом убить двух зайцев и остаться в выигрыше, верно? Так я и поступил. Реджи – в морг, а Джонс – в тюрьму. Идеальный расклад, не правда ли? Он бы таким и остался, не начни ты играть в Шерлока Холмса. Чёрт, иногда я так жалею, что у тебя есть мозги… Ну что, Бетти, забавная история, не так ли? А теперь ответь, смерть Реджи по-прежнему огорчает тебя? Я все еще больной ублюдок?
Она не верит своим ушам. Невозможно. Немыслимо. Господи, конечно же, все услышанное не более чем вымысел. Дикий, изощренный вымысел. Эндрюс не здоров, ему нельзя доверять. В его искаженном сознании любой бред мутирует в прописную истину. Вся история, от первого до последнего слова – форменная ложь, наглая попытка обелить перед ней репутацию, заслужить прощение, а возможно и одобрение. Господи, ну и мерзость! Оклеветать мертвеца, чтоб выгородить свою задницу! Уму не постижимо. Низость в степени бесконечности.
– Ты ещё хуже, чем я думала, – с отвращением говорит Бетти. – Ты просто ничтожество. А знаешь почему? Потому что я не верю тебе. Ни одному поганому слову.
Обманывать собственное существо у неё всегда получается превосходно.
Вспыхнувшая в миндалевидном теле, искра слепой ярости проносится по нервным окончаниям, заряжая пассивные клетки своей неукротимой энергией. Пальцы с силой сжимают холодный металл, готовый в любой миг нанести решительный удар. Нет, ещё рано. Шоу не окончено. Впереди финальный акт. Кульминация, так сказать. Острая развязка…
– Нет, Бетти, ты веришь мне, – говорит Эндрюс, скользя взглядом по худенькому личику, искаженному гримасой глубочайшего презрения. – Тебе противно, ты ненавидишь себя, но в душе…в душе ты благодарна смерти за ее выбор.
«Нет!» – надрывается в безмолвном крике разум.
«Да», – тихо шепчет сердце.
Джаг…Он ее мир. Вымрет все человечество – прискорбно, но не смертельно. Прервется его жизнь – свет навсегда погаснет. Тьма накроет ее гранитной плитой, чудовищным грузом придавит – не шелохнуться, но сопротивляться она не станет.
– Бетти.
Она легко вздрагивает, то ли от звука своего имени, то ли от резкого порыва ветра, беспрепятственно влетевшего в комнату сквозь зияющие пасти окон, забывших о своем истинном предназначении уже много лет назад. Лоскуты обоев на облезлых стенах вкрадчиво шелестят, и Бетти вдруг чудится – она уже слышала эти тихие стенания. Наверное, она уже бывала здесь и плач заброшенного дома намертво впечатался в сознание. Да, воистину, на границе двух миров совершаются удивительные открытия…
– Что?
– Уедем вместе.
Она молчит. Смотрит удивленно, чуть склонив голову на бок. Белокурые локоны подрагивают на ветру, невесомо касаясь прекрасного лица. В этот вечер вызывающая помада цвета свежей крови не касается ее губ, оставляя их ангельски чистыми. В лунных бликах распахнутые в немом изумлении бирюзовые глаза мерцают, но блеск у них холодный, пугающе неестественный. Такой он ее и запомнит.
– Я не поеду с тобой, Арчи. – Голос предельно мягок и вежлив. – Ничего не выйдет, ты лучше меня это знаешь.
– Я люблю тебя, – тихо говорит он, утопая в холоде ее глаз. – Ты столько бед принесла в мою жизнь, но все равно ты…особенная. Да, Бетти, ты самая поразительная в мире девушка, я никогда таких не встречал и вряд ли когда-нибудь встречу. Чёрт, я бы отдал все на свете, чтоб оказаться на месте Джагхеда. Надеюсь, он каждую минуту осыпает тебя признаниями, а иначе я разочаруюсь в нем окончательно.
Сдавленный всхлип вырывается из ее груди. Предательские слезы снова вскипают на глазах, и Бетти резко отворачивается. Пошатываясь на нетвердых ногах, подходит к окну и судорожно втягивает стылый воздух. Внутри неё бесшумно извергается вулкан и лава в нем – жгучая боль. Почему он говорит ей эти слова?! Почему не Джагхед?! Почему не ее любимый?! Признание Арчи ядовитым копьем пронзает скорчившуюся в затерянном уголке души обиду и теперь она визжит пронзительным воплем, визжит без умолку, так громко, что перепонки вот-вот лопнут. Тогда, в пылу гнева она обвиняла Джагхеда в равнодушии, и на следующий день он преподнёс ей бесценный подарок – сказал, что она нужна ему. Счастью не было предела, но где-то на задворках сознания проскользнула гадкая мысль – а искреннее ли оно это признание? Какова вероятность, что Джаг просто-напросто пожалел ее, униженную и оскорбленную, молящую его о снисхождении к своей жалкой персоне? Да, в ней все ещё живет сомнение. Нет, не в себе, в нем…
– Едем со мной, – раздается за спиной надломленный голос. – Я прошу в последний раз.
– Оставь меня в покое, – сдавленно отвечает Бетти, размазывая по лицу солёные капли. – Садись в тачку и уезжай, пока ещё не поздно.
Она чувствует на себе тяжёлый взгляд, слышит хруст грязи под его ботинками, когда он отходит на пару шагов назад.
Тихий щелчок подобно грому оглушает ее слух. И этот звук, как ни странно, кажется до жути знакомым. Второе дежавю за один вечер. Перебор.
– Посмотри на меня.
Четкий, командирский приказ. Ослушание – жестокая кара.
Медленно обернувшись, она видит именно то, что и ожидает. Разница лишь в том, что курок теперь взведен.
– Бетти, пожалуйста.
Мученическая гримаса искажает лицо Арчи, губы дрожат, но рука, сжимающая пистолет, как ни странно, абсолютно спокойна. Тверда и непоколебима. Как и та, на кого направленно оружие.
– Я остаюсь, – говорит Бетти и мягкая улыбка расцветает на ее припухших губах. Дорожки слез все еще блестят на лице, но глаза уже ясны. – Знаешь, я кажется, уже переживала подобное, возможно в прошлой жизни, не знаю, но я…я не боюсь. Да, хотелось бы задержаться здесь подольше, ну знаешь, мечты и все такое. Ладно, уже не важно, главную миссию я выполнила, так что совесть моя чиста.
– Миссию?
– Джагхед, – отвечает она с нежностью. Холод из ее глаз тут же пропадает. – Я обещала ему свободу и слово своё сдержала. Суд через две недели и все обвинения с него будут сняты. Я так этому рада, безумно. Я так люблю его…так люблю.
Призрак трогательного признания еще теплится на ее губах, когда Арчи Эндрюс нажимает на спусковой крючок.
Эпизод 3. Расплата.
«Убийца всегда возвращается на место преступления».
Серебристая «тойота» во всю мощь восьмицилиндрового двигателя несется по пустынному шоссе. Сидящий за рулём Джагхед бросает взгляд на циферблат часов – 10:25. Они в пути уже полчаса, а значит уже скоро.
«Держись, моя маленькая, я уже близко. Я чувствую, что ты там, нет, даже больше – уверен. Да, убийц всегда тянет на места «подвигов», это чистая психология. Когда первая волна шока отступила и туман в голове рассеялся, я вдруг подумал об этом. Куда еще ему было податься? В городе стало небезопасно, а выиграть время было жизненно необходимо. Время на уговоры, на признания… Наверняка, он сейчас слезно умоляет тебя сбежать с ним на Кубу или в Мексику, а может во всю заливает про вселенский заговор и подставу. Главное – не провоцируй его, не паникуй, вреда он тебе не причинит, он ведь…любит тебя. Ты умница, Бетти, ты все сделаешь правильно, я уверен. Мы все сделаем правильно. Этой ночью Эндрюс навсегда сгинет из нашей с тобой жизни. Обещаю».
***
Арчи Эндрюс хохочет. Отчаянно. До слез. Живот уже скручивает от боли, но смех никак не желает прекращаться.
«Бетти. Ох, мышка, ну и повеселила же ты меня! Черт, видела бы ты свою физиономию в тот момент! Ха-ха, ха-ха… Чистое золото! Ну как ты могла так облажаться, а? Ты ведь гребанный Шерлок, разве нет? Откуда у меня, обычного школьника, настоящий, мать его, «Кольт»?! Откуда?! Ох, мышка, ну и глупышка же ты. А насчет бегства? Вот умора, неужели ты считала, что после всего дерьма я захочу взять тебя с собой?! Я же разыгрывал тебя, глупая, а ты так ничего и не поняла…».
В машине становится до одури душно и он открывает окно. Промозглый ветер врывается в салон, остужая пылающее в горячке лицо. Липкие от крови руки крепче смыкаются на руле, и с горем пополам успокоив приступ веселья, Арчи думает, что не худо будет сделать короткую остановку и отмыться от этой дряни. Там, за редкими соснами грозно бурлит Свитвотер, ее мутные воды в считанные минуты смоют с его кожи следы Бетти Купер. Бедняжка, как же она кричала, как отбивалась, а самое главное – верила. До последнего ведь верила, что останется жить. Вот уж точно – глупышка.
«Лачетти» чуть сбавляет скорость. С минуту Арчи мучительно взвешивает все «за» и «против» остановки у реки. Любое промедление чревато последствиями, причём самыми неприятными. Плюнуть на все и двигаться дальше? Каков шанс наткнуться на патруль глухой ночью по дороге в чертов Гриндэйл? Крохотный, но все же есть. Окровавленная одежда и руки вызовут у копов некоторые вопросы, тут сомнений никаких нет. Дерьмо.
Ещё пять минут мучительных раздумий и «лачетти» снова набирает скорость. Воды Свитвотер не обагрятся кровью, скверна обойдет их стороной. На пути Арчи Эндрюса не встанут люди в форме и он без осложнений доберётся до соседнего городка.
Спустя неделю в Ривердэйл придет новость. Кто-то горько усмехнется, а кто-то тяжко вздохнет. Кто-то откровенно возрадуется, а кто-то прольет горячие слезы.
Та, чья кровь пролилась в эту ночь, останется равнодушной. Одна, в кромешной тьме, она не ощутит ни боли, ни радости, лишь дуновение, отголосок…Тихий зов со светлой стороны.
***
– Ааааааааа!!!
Он падает на колени перед распростёртым на грязном полу телом, до последнего не веря своим глазам. Обезумевший, он открывает рот как рыба, выброшенная на берег, но не может выдавить и слова. Бетти лежит на спине с закрытыми глазами, одна рука прижата к животу, а другая неловко согнута в локте так, что пальцы чуть касаются лица. Лицо… Боже, ее лицо! Его нет. Кровавое месиво. Изрезанное до костей. Пшеничные волосы плавают в темной луже вокруг головы. Нет, это не Бетти… Все сон, просто кошмар, сейчас он проснется, вот сейчас. Он из-за всех сил жмурится, до последнего надеясь на пробуждение. Проснись же, Джагхед Джонс, это не сон! Действуй, мать твою, не отпускай ее! Не дай ей уйти!
– Джаг!!! О Боже… Боже…
Потрясенный Свит Пи хватается за голову, не в силах оторвать от изуродованной девушки расширенных от ужаса глаз.
– Нет, нет, нет, нет!
Джагхеда бьет крупная дрожь, но ему все же удается приложить трясущиеся пальцы к залитой кровью шее. Да! Господи, да! Вот он, бьётся под кожей, совсем слабенький, но бьётся!
– Она жива, Свит! – сквозь рвущееся наружу рыдание кричит он.– Подгони тачку к дому, бегом!
Свит пулей вылетает из комнаты, а Джаг в это время аккуратно просовывает идущие ходуном руки под обмякшее тело, желая как можно быстрее вынести его из проклятого дома. Только он отрывает Бетти от пола, как пальто распахивается, и его взору предстает картина, от которой сердце болезненно дергается, а ноги едва не подкашиваются. На сиреневой блузке в районе живота расползается внушительных размеров тёмное пятно. Рана. Мало лица, так ещё и… Зарычав от нестерпимой боли, Джагхед сильнее прижимает к себе изломанное тело и наконец поднимается на ноги.
«Я найду тебя, выродок, как только моя девочка будет в безопасности, я перерою весь земной шар, но тебя найду… Все, что ты сотворил с ней, я сотворю с тобой, только в тысячу, в миллион раз изощреней. Пусть я стану убийцей, пусть сяду хоть на сотню лет, мне плевать. Я не позволю тебе жить, нет, не позволю».
Не разбирая дороги за пеленой слез, он все же выбирается наружу, на свежий воздух, где их с Бетти уже ждет заведенный автомобиль. Как только все оказываются внутри, Свит давит по газам, и «тойота» с визгом срывается с места.
Джагхед корчится на заднем сиденье, бережно прижимая к себе искалеченное тело. Слёзы душат его, не давая глотнуть спасительный кислород. Мысли все тесней и тесней кружат вокруг Бетти, ужасные, они безжалостно рвут все ещё трепещущее сердце в клочья.
– Живи, – шепчет он помертвевшими от горя губами. – Пожалуйста, родная, только живи… Только живи.
Тихий зов со светлой стороны… Она слышит его.
Комментарий к Часть 24. Персональный ад
Простите, что снова задержала главу…Простите за саму главу. Мне очень тяжело. Честно. Описать в этой части сцену расправы у меня не хватило сил. Я уже не смогла бы. В следующей главе будет флэшбек-сцена. Ещё раз прошу прощения.
P.S. С Днем Святого Валентина, мои милые❤ Жаль глава не совсем радостная…
========== Часть 25. Двенадцать дней ночи. ==========
Суботта, 05:15 a.m. Riverdale Community Hospital.
Пять часов. Пять страшных, мучительно долгих часа семья Джонсов проводит в коридоре отделения неотложной помощи, ожидая новостей из операционной. В холле госпиталя маются в неизвестности сын шерифа, трое Змеев и один адвокат. Все ждут, ждут, ждут… В сердце каждого горит свет Бетти и допустить даже крохотную мысль о том, что он погаснет никому не хватает духу. Они верят. Каждый по-своему, но все – истово. Кто-то в высшие силы, заседающие на мстительных небесах, кто-то в профессионализм более приземленных личностей, а кто-то, начисто лишившийся всех иллюзий, попросту отрицает само существование смерти. Бетти Купер и смерть. Ничего бредовее и представить себе нельзя. Эта девчонка – ходячая головная боль, взрывоопасная, как цистерна с горючим, неукротимая, как сама стихия, до жути упрямая и бесстрашная. Ядерный коктейль, не правда ли? Эй, вы там, наверху, ей не место в вашей благопристойной канцелярии, попади она туда, у вас, ребята, начнутся проблемы. Она, не моргнув глазом, изведет всю вашу братию, от самого бестолкового херувима до высших архангелов, уж поверьте мне на слово. К чему вам такие мучения? Оставьте ее здесь, а мы, пропащие души, с превеликой радостью помучаемся за вас. Ну, как вам такое предложение?
Небеса крепко задумываются. Джагхед терпеливо ждет. Он сидит прямо на полу, прислонившись спиной к холодной стене, и безучастно глядит в пустоту остекленевшими глазами. Рядом с ним, на тесном диванчике безмолвствуют взрослые. Лошадиная доза успокоительных делает своё дело, безудержные рыдания убитой горем матери наконец утихают, а на смену им приходит полусонное оцепенение.
На первый взгляд кажется, что Джагхед совершенно выпал из реальности, но это не более, чем глупейшее заблуждение. Пустота перед ним имеет наполнение, она словно проекционный экран, на который мозг транслирует изображение. Архивные кадры в замедленном режиме сменяют друг друга и на каждом из них – Бетти. С первого дня их встречи до сегодняшней ночи. Дьявольски красивая, с алой помадой и в короткой юбчонке – тогда… Обезображенная до неузнаваемости, с алой кровью на застывших губах – сейчас…
«Это твоя вина, Джагхед. Ты покалечил ее. И не только тело, но и душу. Нет, ты не заносил нож, но ты допустил это. Сам того не желая, ты взвалил всю грязную работу на ее хрупкие плечи и вот к чему это привело. Ты знал Эндрюса с тринадцати лет, видел на что он способен, но все равно позволил своей «любимой» влезть в террариум к ядовитой гадюке, наивно полагая, что в ее жилах течёт противоядие. Да, как порядочный бойфренд, ты ревновал, бесился, даже разок съездил ублюдку по морде и…все. На большее тебя, увы, не хватило. Ой, прости, пару раз ты все же предостерёг ее относительно Эндрюса, но Бетти убедила тебя, что никакой опасности нет. Оспаривать сей факт ты не счел нужным и на этой ноте мероприятие официально загнулось. Даже синяки на ее теле не переубедили тебя, все как обычно закончилось пустым чесанием языка, пустыми угрозами… Синяки, Джагхед! Выводы напрашиваются сами собой, верно? Вместо того, чтоб утешаться в постели, ты обязан был размазать Эндрюса по стенке, и с Бетти не случилось бы беды. Но ты ничего не сделал. Свобода собственной задницы, как ни крути, оказалась дороже безопасности девушки, которую, по заверениям, ты любишь больше жизни… Как нелогично, правда? Обычно любимых оберегают, и не просто, а за уши оттаскивают от сомнительных делишек, даже если те в ответ грозятся пустить тебя на бифштекс. Скажи-ка, Джагхед, а ты вообще любил ее?»
Ответить на запредельный по своей нелепости вопрос Джаг не успевает, ведь дверь, за которой скрываются стерильные операционные, открывается. К троице, моментально вышедшей из оцепенения, стремительно приближается высокий мужчина в белом халате. В тёмных глазах под лохматыми бровями сидит закоренелая жесткость, тонкие губы плотно сжаты. Единственное, что вызывает некий диссонанс – прическа. Мелкие кудри цвета стальной проволоки никак не вяжутся с суровым, а пожалуй, даже мужественным лицом.
Джагхед мигом поднимается на ноги, так же, впрочем, как и Элис с ЭфПи. Волнительная дрожь прокатывается по их телам, когда лечащий врач Бетти останавливается в паре шагов и беглым взглядом оглядывает встревоженные лица. Вот он, момент истины. Все решится сейчас, в эту самую минуту.
– Оттягивать неизбежное нет смысла, да и лгать не в моих правилах, поэтому скажу прямо – ситуация тяжёлая, – говорит доктор Кларк, и надежда, теплящаяся в сердцах маленького семейства с пугающей быстротой гаснет. – Мы провели экстренное КТ-исследование, так как состояние пациентки вызывало подозрение на черепно-мозговую травму и опасения подтвердились… У вашей дочери, миссис Джонс, диагностирован ушиб головного мозга, повлекший за собой травматическое субарахноидальное кровоизлияние. Надеюсь, вы понимаете, что это значит? Хм…так вот, источник кровотечения мы устранили, ВЧД стабилизированно, я назначил ей курс блокаторов кальциевых каналов, но… Реакция на внешние раздражители у неё упала до 6 по шкале реакций.
Никто из Джонсов не издает ни звука, ведь они попросту не понимают, о чем толкует этот хамоватый тип. Три пары глаз расширенных от страха неизвестности впиваются в хмурое лицо доктора, ожидая более незамысловатого объяснения. Они его получают.
– Девочка в коме. Сейчас она на искусственной вентиляции лёгких, состояние стабильно-тяжелое…
Мир вокруг Джага с оглушительным грохотом обращается в руины. Больничный коридор сжимается до размеров точки, да так, что трудно дышать. Уши закладывает как при громком выстреле, и дальнейшую речь доктора, ровно как и рыдания Элис, он едва различает.
Кровопотеря. Всхлип. Швы. Сто тридцать шесть швов. Снова всхлип. Рана в брюшной полости. Органы не задеты. Всхлип. Сильный удар головой. Вероятно падение. Мозг поврежден. Горестный плач.
«Мы делаем все, что в наших силах. Кома – явление непредсказуемое. Она может проснуться через пару дней, а может – через пару недель. Все зависит от того, как организм отзовется на лечение. Мы вправду делаем все возможное, миссис Джонс… Завтра вы сможете ее увидеть», – с этими словами доктор Кларк покидает коридор, оставив безутешных родственников наедине с горем.
ЭфПи усаживает Элис обратно на диванчик, а она, уткнувшись в его грудь, вся сотрясается в надрывных рыданиях. «Это я виновата. Боже, это я виновата», – без конца повторяет она, пока муж пытается хоть как-то ее утешить. Он сам держится из последних сил, не позволяя себе терять контроль, ведь знает – жене он нужен сильным.
Джагхеду невыносимо смотреть на эту картину, невыносимо слушать сломанный голос женщины, никогда прежде не терявшей самообладания. Желание развеять ее заблуждения очень велико, но здравый смысл все же берет над ним верх. Нельзя, нельзя облегчать участь, уготованную ему судьбой. Шок скоро выпустит Элис из своих цепких лап и все прояснится без его вмешательства. «Это твоя вина, Джагхед! Ты погубил мою дочь!» – вот слова, которые он жаждет услышать. И он услышит их. Обязан услышать. Тогда-то и придёт облегчение.
Едва он думает об облегчении, как в голове начинает шуметь. Во всей этой суматохе он напрочь забыл о главном.
«Найди его, – дает указание властный голос. – Ты обещал. Брось все и начни уже действовать. Далеко он не ушёл, всего пять часов прошло. И поспеши, копы могут тебя опередить».
– Дай мне ключи, – обращается он к отцу. – Ничего не спрашивай, просто отдай и все.
Рука поглаживающая Элис по спине замирает, и ЭфПи вскидывает на сына обеспокоенный взгляд. Все, чего он так страшился ещё несколько часов назад, становится явью. Та самая тьма в зелёных глазах, та самая складочка меж бровей. Решительный, на все сто уверенный в правильности своего выбора…«Я убью его», сказал он тогда. Обезумевший от горя, с окровавленными руками, на которых он занёс в госпиталь свою погибающую девочку, его единственный сын прямо заявлял, что возьмет на душу самый тяжкий из грехов. Сломленный, мечущийся из угла в угол, как раненый зверь, его мальчик не видел иного выхода. Нет, он не допустит ещё одной трагедии. Его мальчик не станет убийцей. Покуда он жив, этому не бывать.
– Никуда ты не поедешь! – говорит ЭфПи. – Я не позволю тебе разрушить нашу жизнь!
Услыхав стальной голос мужа, Элис на мгновение затихает. Сжимающие ее в объятьях руки становятся слабыми. Вздрагивая и прерывисто дыша, она отстраняется от крепкого тела.
– Плевать мне на вашу жизнь, – рычит сквозь зубы Джагхед, забыв, по всей видимости, с кем говорит. – Дай мне гребанные ключи!
Отцовское лицо багровеет. Утирая все еще льющиеся слезы, Элис испуганно переводит взгляд с мужа на пасынка.
– Никуда ты не поедешь! – шипит старший Джонс, в уголке его дрожащих от ярости губ вздувается пузырек пены. – Лучше прижми свой зад, парень, иначе я за себя не отвечаю!
– В чем дело? – тихо спрашивает напуганная Элис. – Куда ты собрался, Джагхед?
Тот ничего не отвечает, лишь криво усмехается и, послав отцу укоризненный взгляд, уходит от него прочь.
***
ЭфПи догоняет сына в холле, в момент, когда того со всех сторон окружают встревоженные друзья. Они наперебой задают вопросы о Бетти, и все ещё кипящий от перебранки с отцом, Джагхед одной фразой заставляет их испуганно замолчать.
– Она в коме, – говорит он грубо.– Свит, ты со мной.
Расставив все точки над «i», «змеиный» Король отталкивает Кевина, который заграждал ему путь на волю, и торопливо идет к раздвижным дверям госпиталя. Свит Пи спешит вслед за ним. В спину раздается грубый окрик ЭфПи, смешавшийся с натянутым голосом Пибоди, но Джагхед даже ухом не ведет. Все, чего он желает в эту секунду – взглянуть в глаза существу, покусившемуся на жизнь Бетти.
