Текст книги "Падший ангел (СИ)"
Автор книги: Natali Ostin
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 32 страниц)
– Мы должны бороться за него, – шепчет она. – Ему не место в тюрьме.
– Знаю, милая. Он никого не убивал и мы докажем это, нужно только найти правильный путь.
Элис собирается сказать ещё что-то, но не успевает, ведь из холла доносится странное копошение, и спустя мгновение голубые глаза главного редактора буквально лезут на лоб.
– Бетти?!
ЭфПи вскакивает на ноги, а из ослабшей руки Элис едва не выпадает бокал.
– Кажется, я не вовремя. – Девушка переводит взгляд с одного шокированного на другого.
– Ты…ты здесь? – Голос у матери совсем никуда не годится.
– Ну, по всей видимости, да, – отзывается Бетти, снимая с плеча тяжелую сумку.
– Ты не уехала! – Состояние матери слегка пугает её.
– Ага, – неловко отвечает она. – Слушай, эм… Ты, вроде, про второй шанс говорила. Предложение ещё в силе?
– О боже, конечно же в силе! – Элис поднимается из кресла, а глаза её блестят каким-то лихорадочным огнём. – Господи, зачем спрашивать?! Это ведь твой дом.
– Эм…что ж, спасибо. – Короткая улыбка озаряет лицо девушки.
– Правильно, что вернулась, – говорит ЭфПи. – Жить в большом городе одной плохая затея.
– А почему ты передумала? – затаив дыхание, спрашивает Элис.
Бетти очень надеялась, что такого рода расспросы волшебным образом минуют её, но не тут-то было.
– Эээ…возникли кое-какие обстоятельства, – уклончиво отвечает она. – Короче, нужно зависнуть здесь ещё на какое-то время.
Двое Джонсов недоуменно переглядываются, но факт наличия дочери в гостиной безмерно радует женщину, что она решает не вдаваться в подробности эпичного возвращения блудного дитя.
– Что ж, эм, ты наверное голодна? Приготовлю тебе сэндвичи, – суетливо говорит Элис и окрыленная радостью уносится на кухню. ЭфПи усмехается над таким неестественным поведением жены и предлагает Бетти помощь с багажом.
***
Вновь оказавшись в кукольной спаленке, Бетти чувствует, как чудовищное напряжение постепенно отпускает её. Опустившись на нежно-сиреневую постель, она несколько минут просто сидит и глубоко вдыхает ненавязчивый ванильный аромат, которым пропитался воздух.
Она здесь… Самое трудное позади. Решение вернуться далось ей чертовски нелегко, но оно, без сомнения, правильное.
Там, на вокзале, после услышанного, она хотела бежать без оглядки впереди автобуса, но ноги отчего-то налились свинцом и не желали сходить с проклятого асфальта. И вот, тогда её словно молотом шарахнули по голове. Внезапное открытие поразило её, словно удар молнии, заставив сменить курс на 180 градусов.
Да, это очередной прыжок в неизвестность, но в душе твёрдо сидит уверенность, что на этот раз приземление будет удачным. Где-то слева больно колет, но она сжимает зубы до скрипа и решает идти напролом. Горькая пилюля проглочена и ей с этим жить, тут уж выбор не богатый. Быть нелюбимой для неё не в новинку, опыт в этом деле солидный, так что и сопли распускать не стоит. Сейчас нужно собрать волю в кулак, быть сильной, как никогда, сложившаяся ситуация того требует. По дороге домой на ум ей приходит одна идея, не бог весь что, но рискнуть и испытать её в действии просто необходимо. Как знать какие плоды она принесёт. Собрав хоть какую-нибудь полезную информацию, можно наплевать на собственные обещания и наведаться в Саутсайд за советом. Одна надежда на то, что Пенни умеет все же держать язык за зубами, иначе всю мерзопакость предстоит разгребать в одиночку.
«Ты всегда думаешь мерзости о людях от чистого сердца» – звучит в голове любимый голос.
«Да, Джонс, ты прав. Только ведь делаю я это ради тебя. Видишь ли, я не могу по щелчку пальцев убить в себе ужасный недостаток, которые люди называют красивым словом «любовь», и бросить тебя на произвол судьбы. Даже если бы я свалила сегодня, через пару дней, максимум неделю, я снова торчала бы в этой спальне, упиваясь ненавистью к себе. Это гадкое чувство, засевшее внутри как паразит (ему нужно срочно сменить название), толкает меня в очередную кучу дерьма, и я, как последняя идиотка, с радостью вляпаюсь в неё, ведь каким бы мудаком ты не был, мне не плевать на твое будущее. Хочу видеть тебя свободным, а большего мне и не надо. Нет, вру… Надо. Но это все ненужные сантименты. Такие же, как и я для тебя. Жаль… Уверена, ты не пожалел бы, впустив меня в своё сердце. Я не самый плохой человек, хоть порой и веду себя, как последняя тварь. Но у каждого свои изъяны, свои особые трещинки и разломы, и принять их задача не из лёгких. Я твои приняла, а вот ты… Ладно, уже не важно. Есть дела посерьезней моего нытья о вселенской несправедливости. Даю слово, если моё предприятие увенчается успехом, я на радостях тут же смоюсь из Ривердэйла, и в этот раз уже навсегда. Исчезну из твоей жизни окончательно и бесповоротно, слово скаута».
***
Джагхед сидит на жёсткой койке, гипнотизируя взглядом дырку в стене камеры, опостылевшей ему до тошноты. Слабая надежда на то, что в ближайшие дни он покинет эту тесную коморку на сотую долю снизила уровень безысходности и желание повеситься на собственных кишках слегка поутихло. Если дело выгорит, то через пару дней он будет спать на любимой подушке в окружении родных стен.
С чего он вдруг вспомнил про залог? Да все очень просто. Новость о провале их плана он перенес со стоическим спокойствием, но в голове замигала sos – лампочка и громкий вой сирены дал понять, что ему крышка. Тогда-то он и подумал, что провести последние денечки на свободе идея весьма здравая и немедленно поделился ею с адвокатом. Пенни, в свойственной ей манере, заверила своего клиента, что выбить освобождение всего лишь дело техники и поводов для волнения нет. А потом пришла Бетти и…
Он уже собирался звонить Пибоди и отменять всю операцию, больше всего на свете мечтая навсегда остаться в этой камере.
«Я люблю тебя». Три слова. Восемь букв. Два разбитых сердца.
За восемнадцать лет он дважды произнёс эту фразу, и в обоих случаях при весьма удручающих обстоятельствах. Сегодня он должен был сказать это в третий раз… Глаза в глаза, без страха и упрека. Той единственной, за которую без раздумий отдал бы жизнь.
Как тяжело ему далось молчание, известно лишь одному всевышнему. Роковые слова застряли в горле и в этом без труда угадывался божий промысел. Бетти, без сомнения, родилась под счастливой звездой. Да, когда она взялась за обвинения, он не на шутку рассвирепел, но в глубине души все же осознавал, что это к лучшему. Суд через месяц и шансов на благополучный исход катастрофически мало, да чего там, их практически нет. Пенни, с невозмутимым видом, как попугай повторяла, что они все ещё на плаву и за месяц многое может измениться, но под прессом давления расклеилась и трагическим голосом сообщила, что Джонс в полной заднице. Трезво оценив сложившееся положение, он пришёл к неутешительному выводу – расставание неминуемо.
Вернувшись в камеру, он без конца прикидывал, как с минимальным уроном для Бетти поставить в их отношениях точку. Из прошлой их встречи он вынес полезный урок и отчего-то с детской наивностью полагал, что расставание, возможно, ничуть её не огорчит. А потом случилось то, что случилось.
Обвинение, ссора – повод самый, что ни на есть, удачный. Сыграно все было натурально, во всяком случае, Бетти ему безапелляционно поверила. Вот только финал этой пьесы в один акт оказался непредсказуемым. Признание повергло его в глубочайший шок. Ответь он ей взаимностью, все было бы кончено. Через месяц его упекут за решётку на хренову кучу лет по ложному обвинению, а она останется на свободе с грузом ответственности. Зная, что он любит её, эта удивительная девушка попросту не посмеет стать счастливой без него.
Нет, он хочет для неё счастья, а потому лучше уйти из её жизни сейчас, освободив от бремени одиночества и подарив ей будущее. После выпускного она уедет из Ривердэйла, встретит хорошего человека и обзаведется семьёй. Она гордая и после сегодняшнего унижения, без сомнения, возненавидит его, и это прекрасно. Пусть ему и суждено сгинуть в этой дыре, Бетти он тащить за собой не собирается. Как бы тяжело не далось это решение, он сдержит слово данное себе.
Боже, а как же хотелось признаться! Но это лишнее. Совершенно лишнее. Если любишь – отпусти, так кажется говорят. Только никто не упоминал, как это чертовски трудно – отпускать того, в ком заключен смысл твоей жизни.
***
Три дня спустя
Улыбка на лице Пенни грозит треснуть по швам. Давненько она не прибывала в таком приподнятом настроении. Они идут по пустому коридору здания суда и Джагхед гадает, каким человеком он выйдет из этого зала через месяц. Оказавшись на улице, где его уже ждут ЭфПи с Элис, он останавливается на ступеньках, слегка придерживая своего адвоката за руку, чтоб без лишних ушей высказать ей то, чего она уже давно заслуживает.
– Пенни, постой. – В его голосе сквозит лёгкое смущение. – Я хотел сказать, эм…много чего на самом деле хотел…
– Боже, ты чего так подрумянился? В любви признаться решил? – спрашивает Пенни, насмешливым взглядом изучая парня.
– Чёрт, испортила момент! – Джаг притворно огорчается. – Ну разве так можно?
– Ой, прости, давай ещё раз. Клянусь, удивление будет натуральным!
– Дохлый номер, момент ушёл. – Он тяжко вздыхает.– Теперь придётся тебе довольствоваться простым спасибо.
– Совсем не плохая альтернатива, – усмехается она.
– Ладно, без шуток. – Джонс делает серьезное лицо.– Спасибо тебе. За все, что ты для меня делаешь.
– Это моя работа, – говорит Пенни. – Выбить свободу за тридцать штук дело не хитрое, тут моей заслуги нет. Поблагодаришь меня через месяц, когда все это дерьмо останется позади.
– К тебе настрой вернулся, я вижу, – Джага этот факт безгранично радует.
– А он и не уходил, – твердым голосом отвечает адвокат. – Просто у всех бывают трудные времена.
– Это точно. Значит, белый флаг выбрасывать рано?
– Да, определенно. Появилась новая ниточка.
– Что?! – Зелёные глаза расширяются.– Какая ещё ниточка?
– Не обольщайся, – говорит Пенни. – Там все довольно туманно, информации как таковой практически нет, но я эту линию собираюсь раскручивать, чем чёрт не шутит, вдруг мы на верном пути.
– А можно чуточку поподробнее? – Джаг просто сгорает от любопытства.
– Слушай, там ещё полный мрак, мне и сказать толком нечего. Мы с… – Блондинка тут же умолкает, осознав, что ляпнула лишнее.
– Вы с кем? – Джаг подозрительно щурится. – У тебя помощник завелся?
– Неважно, – торопливо отвечает его собеседница. – Давай потом поговорим, у меня встреча горит, а тебя уже заждались.
Джаг опомниться не успевает, как Пенни и след простыл. Блеск! У него под носом замышляется новое расследование, а ставить его в известность никто не собирается! Ничего, что он как бы главное действующее лицо в этом деле? Похоже, этот факт мало кого волнует. Ладно, с этим он еще успеет разобраться, а пока… Сделав глубокий вдох, Джагхед преодолевает оставшиеся ступеньки и спешит к «Форду», возле которого изнывают от нетерпения его родственники.
Едва он оказывается на расстоянии вытянутой руки, как сияющий ЭфПи сминает его в медвежьих объятьях, отчего к щекам снова приливает предательский румянец. Выпутавшись из отцовского захвата, он тут же попадает в другой, более слабый, но по влиянию на цвет лица, ничуть ему не уступающий. Наконец мучительно-неловкий миг встречи заканчивается и вся троица, загрузившись в машину, немедля отправляется домой.
От волнения Джага всю дорогу бьет мелкая дрожь, а когда за окнами появляется до боли знакомый пейзаж, так и вовсе посещает желание выпрыгнуть из тачки и умчаться назад в изолятор. Волны ужаса накатывают на него, когда бордовая дверь открывается и он переступает порог родного жилища.
Но страх оказывается напрасным, ведь из короткого разговора между отцом и Элис становится ясно, что Бетти отсутствует. Со вчерашнего вечера не показывается дома. В ушах начинается неприятный шум, а кровь в венах превращается в огненную лаву, которая вмиг испепеляет все его существо. Фантазия работает на полную, щедро наградив сгорающего от ревности Джагхеда порцией прескверных короткометражек, повествующих о том, где и с кем Купер провела прошлую ночь. Из темного уголка сознания зачем-то выползает Арчи Эндрюс и мозг услужливо подкидывает идею наведаться в гости к рыжему обладателю шести кубиков пресса и проверить свою интуицию.
«Возьми себя в руки, идиот! – раздается истерический писк в правом ухе. – Три дня назад ты кое-что обещал, помнишь? Бетти Купер больше тебе не принадлежит, так что и варежку нечего разевать. Оставь её в покое и дай возможность обрести счастье».
«Нашёл кого слушать, – льется в левое бархатный шепоток. – Пенни нарыла новую зацепку и теперь у тебя появился шанс. Как знать, может тюрьма останется лишь в страшных кошмарах. Так зачем раньше времени сеять панику? Согласись, будет чертовски обидно, если на свободе ты останешься в одиночестве. А она любит тебя… Сама ведь призналась. Только конечный осел способен упустить такую девушку. Ты ведь не осел, Джагги?».
***
Вновь ощущать под собой мощь под двести лошадиных сил ни с чем не сравнимое удовольствие. Рев мотора и холодный ветер в лицо действуют как успокоительное, возвращая расшатанные нервы в некоторую стабильность.
Байк стремительно несется по ухоженным улочкам Нордсайда, а руки в кожаных перчатках все сильней сжимают руль, борясь с побуждением свернуть с выбранного пути. Выведав через отца местоположение Купер, он без раздумий вскочил на верного железного коня и помчался в «Pop’s», где, по всей видимости, она тусила с Кевином.
План действий слеплен на коленке, но Джонс от души надеется, что по ходу развития событий правильные слова найдутся сами собой. Сначала она стопроцентно пошлет его в далёкие дали, но это не страшно, в конце концов, за время их отношений он слышал вещи и похуже. Осыпав его самыми ужасными проклятиями, на что уйдёт от силы минут двадцать, она снизойдет до презрительного разговора, ну, а после, окончательно выпустив пар, с каменной миной выслушает его признание. Что будет дальше большая загадка, но от этого даже интересней. Впереди целый месяц и вымолить прощение за это время у него точно получится.
Наконец байк въезжает на знакомую парковку и Джаг с замиранием сердца обводит взглядом любимое кафе. Волнение вновь овладевает им, и чтоб хоть как-то успокоиться, он выкуривает парочку сигарет, но никотин, увы, не в силах помочь ему. Со злостью впечатав окурок в асфальт, Джонс приглаживает непослушные вихры и решительно идет к неоновой закусочной.
Колокольчик на двери издает жалобный звон, и в нос ударяет дурманящий запах свежей выпечки и шоколада. Посетителей всего четверо – в дальнем углу слева он видит двух девушек, лица которых моментально вытягиваются при его появлении, ну и, собственно, ту, ради которой он и явился сюда. Она сидит за последним столиком, все такая же красивая, со своей неизменной алой помадой. Вот только рядом с ней, по-хозяйски закинув руку на девичье плечо, вовсе не Кевин.
От увиденного красная пелена ярости застилает зелёные глаза и окружающая обстановка расплывается, словно в расфокусе. Поуп Тейт испуганно застывает с тарелкой салата, молясь всем святым, чтоб его кафе не разнесли в щепки. Арчи медленно убирает руку с плеча и уже собирается подняться, но Бетти останавливает его, прошептав что-то похожее на «я сама». Она встает из-за стола и, одернув короткую юбочку, уверенно идет к Джонсу.
«Прости, милый, сейчас будет больно»
– Какие-то проблемы? – спокойным тоном спрашивает она.
– Проблемы?! – дрожащим от ярости голосом повторяет Джагхед. – Ты что, издеваешься?
– Знаешь, тебе лучше уйти отсюда, – говорит Бетти. – Любой идиотский поступок и твой залог вылетит в трубу.
– Я уйду, но сначала ты объяснишь, какого хуя ты сидишь здесь с этим мудилой! – шипит Джонс, обуреваемый чудовищной ревностью.
– С какой стати? Ты что, моя мамочка?
– Ладно, тогда спрошу твоего дружка. – Он делает шаг, но девушка преграждает ему путь.
– Только попробуй, – говорит она, потеряв свой ровный тон. – Не лезь в мою жизнь, Джонс, иначе хуже будет.
– Твою жизнь? – Он не верит своим ушам. – Этот урод теперь твоя жизнь?!
– Лучше он, чем ты! – со злостью говорит Купер, прожигая Змея ненавидящим взглядом.
Джагхед натянуто усмехается, глядя на незнакомку, которая как две капли воды похожа на его Бетти, и отчаянно желает проснуться от этого нелепого сна.
– Не верю, что это всерьёз, – говорит он тихо. – Такого не бывает…
– Ещё как бывает, – холодно произносит Бетти. – Мы с Арчи с самого начала были вместе, а потом влез ты и все испортил. Ты был помехой для наших отношений. Ненужной преградой. Но теперь все встало на свои места. Я наконец прозрела и ты помог мне в этом. Сейчас я на верном пути и скоро ты сам в этом убедишься. Это все, Джагхед, больше мне сказать нечего. Уходи…
– Что за бред ты несешь? – шепчет Джонс. – Ты вообще слышишь себя?
– Разговор окончен. – В бирюзовых глазах читается немая просьба. – Пожалуйста, уходи.
«Я только что дала тебе ответ на все вопросы, – с горечью думает Бетти. – Но ты слеп и читать между строк не способен».
В этот момент Арчи все-таки поднимается с диванчика и это, прямо скажем, крайне глупая затея. Джонс, видя, как он приближается к ним, отталкивает Бетти и в мгновение ока оказывается возле соперника. Мощный удар в челюсть чуть не сносит Эндрюса с ног, но тот быстро реагирует, и ответный хук едва не прилетает Джонсу в глаз, благо тот успевает вовремя увернуться. Арчи наносит еще один удар и тот доходит до цели, угодив Джонсу в висок. Из-за стойки выбегает Поуп и две официантки, которые вместе с Бетти кидаются в гущу схватки, пытаясь помешать двум взбесившимся парням забить друг друга насмерть.
– Хватит! Остановись! – кричит Бетти, хватая Джонса за куртку, пока тот осыпает лицо Эндрюса ударами. Кулак рассекает бровь, и липкая кровь заливает ненавистное лицо. Джаг, сам того не желая, испытывает едва ли не животное наслаждение от её вида. «Я мог бы убить, – на долю секунды вспыхивает в его затуманенном мозгу. – Оказывается, я способен на это…». Бетти молотит его кулачками, и он, не рассчитав силы, толкает девушку, отчего та падает на пол, ударившись головой о барную стойку.
– Прекратите! – гремит голос Поупа Тейт, и Джаг, осознав, что творит, резко останавливается, с ужасом глядя на результат гневной вспышки. Старый бармен подбегает к Бетти, помогая ей подняться на ноги. Арчи отпихивает от себя потрясенного соперника, зажимая рукой разбитый нос.
– Уходи, Джагхед, или я вызову полицию, – грозит ему хозяин заведения.
– Не надо полиции, – тяжело дыша, говорит Бетти. – Он сам уйдёт.
Послав Змею взгляд, полный презрения, она спешит к своему спутнику. Усадив его на диванчик, она быстро оценивает его повреждения, а после обращается к бармену:
– Мистер Тейт, мне нужна аптечка и лёд.
– Да, конечно, – отозвается тот. – Лиза, принеси все, что нужно, – велит он одной из официанток.
Девушка кивнув, убегает в подсобное помещение.
– Джагхед, умоляю, уходи! – с отчаянием в голосе снова просит Поуп. – Не заставляй меня звонить копам!
Джонс вздрагивает, отводя взгляд от своей любимой, которая заботливо утирает салфеткой кровь с лица Арчи, и не сказав ни слова, бросается вон из кафе.
Он не помнит, как оказался на улице, как сел на байк и как очутился в Саутсайде. В одно мгновение рядом с ним уже Свит с Фангсом, которые ведут его на второй этаж. В руке появляется бокал с виски, а за ним ещё один, и еще, и еще, а потом…потом наступает темнота.
***
Бетти сидит на кровати, подмяв под себя ногу. В её руке ватный диск с мазью, которую она наносит на гематому под глазом Арчи. Тот не сводит с девушки глаз, все ещё не веря своему счастью. На губах у него играет лёгкая улыбка, которая никак не вяжется с его внешним видом.
– Чего улыбаешься? – спрашивает Бетти, равномерно распределяя белую жижу по повреждениям.
– Я счастлив, – звучит простой ответ.
– От чего? Что тебе морду начистили? – усмехается девушка.
– Это того стоило.
– Ну да, конечно. – Бетти фыркает.– Какого хрена ты вообще встал с места? Он уже уходить собирался, а ты…
– Плевать, – говорит Эндрюс. – Эта драка давно назревала, так что… Я ни о чем не жалею.
– Джонс – псих, он убить тебя мог. – В ее голосе слышатся нотки раздражения. – Будь добр, не встревай больше в разборки с ним.
– Как скажешь.
Он сжимает её руку и оставляет на ней лёгкий поцелуй. Боже, как же он был прав, когда помчался за ней на вокзал! И как повезло, что не опоздал. Ещё чуть-чуть и она села бы в этот долбанный автобус и укатила к черту на рога. Это судьба. Она его судьба. Отныне и навсегда.
– Я люблю тебя, – тихо говорит он.
– Знаю, потому и осталась, – с улыбкой отвечает Бетти.
Она смазывает мазью разбитую бровь, а мысли её уносятся далеко за пределы спальни Арчи. Туда, где её сердце.
«Это все ради тебя, Джаг. Мои слова, драка – не более, чем фарс, простое шутовство, часть плана, который поможет тебе обрести свободу. Прости, что не посвящаю в подробности, ты не поймешь и все испортишь. А знаешь почему? Глупо, но мне показалось сегодня, что ты…любишь меня?»
Комментарий к Часть 16. Второй шанс
Ох, вот первая в Новом году глава)))Наворотила я в ней дел, но надеюсь, что вам понравится) Если какие-то поступки персонажей вызывают у вас жёсткий фэйспалм, милости прошу в комментарии, я всегда готова выслушать конструктивную критику)))
========== Часть 17. Скелет в шкафу ==========
«Никакое притворство не может
продолжаться вечно»
Цицерон.
День выдается под стать настроению – серый и до безобразия унылый. Плотные пепельно-сизые тучи висят в небе над Ривердэйлом и всем своим видом намекают жителям, что солнца в ближайшую неделю им не видать, как собственных ушей. Бетти отрешенно смотрит в окно, крутя в пальцах трубочку от молочного коктейля, который она уничтожила в количестве двух бокалов в ожидании Кевина. Тот обещал совершить дерзкий побег с последнего урока, но как видно затея эта потерпела крах, иначе красавчик уже сидел бы напротив. Идея устроить Келлеру допрос с пристрастием пришла к ней бессонной ночью, когда она напряженно обдумывала дальнейший ход действий. Первый шаг к цели уже сделан – Арчи Эндрюс теперь в ее руках. Она станет его тенью, прилепится к нему, как банный лист, фиксируя каждый шаг. Хорошо, что этот ходячий тестостерон острым умом не блещет, иначе возникли бы трудности. Да чего там, даже вчера этот осел ни черта не просек. Она попросила не выдавать Джонса папаше Фреду, который, увидев шикарную физиономию сына, настойчиво потребовал имя паршивца, посмевшего отметелить его отпрыска, и Арчи просьбу выполнил. Он безропотно поверил в то, что делает это ради своей любимой, которой придется туго, если саутсайдского боксера снова заметут за решетку по ее вине. Это стоило Купер пятнадцати мучительных минут тягучих и до одури мерзких поцелуев, после которых её чуть наизнанку не вывернуло. Как только запахло продолжением банкета, она без сожаления обломала рыжего мачо, навесив ему лапшу про критические дни, которую он, чистая душа, тоже проглотил без задней мысли. Бетти со скоростью торнадо умчалась домой, от души надеясь на то, что в женской физиологии Эндрюс такой же пень и эта отмазка прокатит еще не один раз. Поцелуи стерпеть ещё можно, но секс это уже перебор. Чужое тело, пыхтящее на ней – это, пожалуй, самый страшный из всех существующих кошмаров. Сознание просто не в силах принять саму суть такого действа, точно так же как бесконечность нашей Вселенной или собственную смерть. Хотя, если она намерена влезть в голову Эндрюса, в его мысли и переживания, нужно быть готовой ко всему.
Бетти тяжко вздыхает, отрываясь от созерцания безотрадного пейзажа за окном, и бросает взгляд на часы. Чёрт, она торчит здесь уже долбанный час! Схватив лежащий на столе телефон, она находит в контактах номер Кевина, которому собирается сказать пару ласковых, но, увы, не успевает. Колокольчик звенит, и Келлер собственной персоной нарисовывается перед заждавшейся девушкой.
– Прости, удрать не вышло. – Он приземляется на диванчик. – Лягушка умоляла её препарировать, отказать я не смог.
– Живодер, – фыркает Бетти, бросая уже ненужный гаджет обратно на стол. – Хорошо я этого не видела.
Её двухнедельное изгнание из Ривердэйл Хай подбирается к золотой середине, а это означает, что счастливые денечки сочтены, и совсем скоро в её жизнь снова вернутся унылые будни, наполненные вспоротыми лягушками и нудными лекциями, которые никоем образом не пригодятся ей в будущем.
– Ты вообще много чего интересного пропустила. – Он пытливо смотрит на девушку. – Весь класс с утра гудел, как улей, у меня даже уши заложило.
– Хм, а чего гудел? – невинно интересуется блондинка, покусывая соломенку.
– А это я как раз у тебя хотел спросить. – В тоне парня явно слышатся нотки укора. – Какого черта происходит, Беттс?!
– Ты о чем?
– Боже! – Кевин закатывает глаза. – Ладно, сама напросилась. С утра в общей гостиной Хлоя с Элисон, захлебываясь от восторга, рассказывали про драку «бульдога» со «змеем». Я сначала не поверил, но потом заявился Эндрюс, с лицом, будто по нему танк проехал, и все подтвердилось. Шерил сразу же настрочила Веронике, а та, немедля, отправилась к моему отцу с требованием вернуть Джага назад в изолятор ну и…
– Что?! – Купер сжимает кулаки так, что белееют костяшки пальцев. – Эта сучка настучала копам?! Блять, ей конец, я закопаю её рядом с Реджи!
– Беттс, послушай, – с мольбой в голосе говорит Кевин. – Не связывайся ты с Вероникой, только хуже будет, поверь. Отец для Джага не угроза, это вообще не его компетенция.
– Да плевать мне! Стукачи долго не живут, золотое правило.
От праведного гнева щеки девушки покрываются алыми пятнами. Факт гнусного ябедничества возмущает её до крайности, побуждая без промедления отправиться в Пембрук и навалять Веронике очередную порцию отборных пиздюлей.
– Есть еще кое-что, – осторожно говорит Кевин.
Похоже, реакция на эти слова страшит его гораздо больше.
– О, я уже в предвкушении, – язвительно отзывается Купер.
– Девчонки сказали, что до драки, вы с Арчи ну…эээ…целовались. Это правда?
– Ага, – раздается в ответ недовольное бурчание.
Кевин в соверешейнешем потрясении открывает рот, словно рыба, выброшенная на берег, не находя слов.
– Расслабься. – Бетти проявляет милосердие, наблюдая за мучениями друга. – Я под прикрытием.
Рот Келлера закрывается, а глаза, напротив, грозят вылезти из орбит. Бетти усмехается, придвигаясь поближе к окончательно запутавшемуся бедолаге.
– Это большой секрет, – понизив голос, сообщает она. – Я ведь могу тебе доверять?
– Безоговорочно! – моментально отвечает Кевин. – Я – могила, слово скаута!
– Отлично, тогда слушай.
***
Похмелье – чемпион среди самых отстойных вещей, которые могут случиться с человеком. Ну, есть еще смерть, но по сравнению с муками отходняка, она кажется истинным блаженством. Проснувшись, хотя нет, здесь лучше подойдёт глагол «восстав», Джаг с трудом добирается до холодильника, который заботливая Тони под завязку набила водой и диетической колой. Так же на холодильнике обнаруживается еще одна приятная неожиданность в виде пачки аспирина, за которую Джонс поклялся расцеловать подругу при встрече. Запихав в рот три таблетки и влив в свой трясущийся и обезвоженный организм пару бутылей живительной водички, он снова ложится на диван. Закрыв тяжёлые веки, Джонс впадает в беспокойную дремоту, перемешанную с мучительной тошнотой и болезненной пульсацией в кружащейся голове. В жарком мареве всплывают отрывки вчерашнего кошмарного вечера, который он отчаянно хочет забыть навсегда. В самый разгар самоуничижения до его обостренного слуха доносится звук чьих-то гулких шагов и спустя мгновение дверь в комнатку открывается. Джаг с героическим усилием разлепляет один глаз, и перед ним из тумана формируется никто иной, как его адвокат.
– Какое убожество, – намерено повысив голос, говорит она, смерив своего подопечного насмешливым взглядом. – Видел бы ты себя…
– Говори тише.– Джонс болезненно морщится.– Башка сейчас взорвётся.
– Так тебе и надо, – ещё громче говорит Пенни, направляясь вглубь комнаты. Подхватив стул, она специально тащит его по полу, и противный скрип отзвается в страдающей голове громовыми раскатами. Когда стул занимает место около дивана, и Пенни на него садится, Джаг понимает, что сейчас его ждёт хорошая трепка.
– Оживай, придурок, – обращается к нему блондинка.
Она прикуривает сигарету и пускает дым прямо в помятое лицо. Джонс кашляет, еле сдерживая рвотные позывы.
– Ты смерти моей хочешь? – сипит он, разгоняя рукой противный дым с ментоловым запахом.
– Нет, дорогуша, это ты хочешь моей смерти, – со злостью отвечает женщина. – Что за дерьмо ты вчера устроил? Назад потянуло, в любимый изолятор?
По правде говоря, он совсем не прочь снова там оказаться, учитывая скверное положение дел. Крошечная надежда на возможное счастье угасла, и смысла оставаться на свободе катастрофически поубавилось. Единственное, что держало его на плаву – это отец и верные друзья, ради которых он, по большей части, и вылез из затхлой камеры.
– Это вышло…случайно, – еле живым голосом говорит он. – Какие-то проблемы?
– Ты – идиот, вот главная проблема! Я только что из участка, час умасливала этого кретина шерифа, чтоб задница твоя осталась на воле.
– Эндрюс ему стуканул? – тихо спрашивает Джаг, стараясь унять острую боль в висках.
– Нет, это кто-то левый, – отвечает Пенни. – Мой тебе совет – если хочешь набить кому-нибудь морду, делай это не при свидетелях, о’кей?
– Добрые у тебя советы.
– Я реалист, Джонс, а вот ты…– она замолкает, подбирая слово, которое идеально опишет лежащее перед ней тело.
– Не трудись, я и сам прекрасно знаю, кто я. – Джонс с усилием поднимается с дивана, и теперь сидит, сжав дурную голову дрожащими руками.
– Ладно, проехали. – Пенни остывает, глядя на картину искреннего раскаяния. – Но если ещё раз такое повторится, я самолично уволоку тебя обратно, это ясно?!
– Ясно.
Закурив ещё одну сигарету, Пенни наконец решается на то, ради чего, собственно, и пришла. «Расспроси его, только аккуратно, – раздается в её голове голос напарника. – Он ничего не должен заподозрить». Легко сказать, Джонс не тупой, мигом сообразит, что дело не чисто. Хотя в таком состоянии…
– Слушай, – непринужденным тоном говорит она, – не поделишься за какие заслуги ты навалял этому Эндрюсу? У вас давняя вражда или что-то типа того?
Джаг поднимает на неё покрасневшие глаза и в них явственно читается недоумение. Вопросы личного характера она никогда ему не задавала, на протяжении всего следствия они говорили лишь по делу, никогда не углубляясь в частную жизнь. Странно.
