Текст книги "Муж на сдачу (СИ)"
Автор книги: Натаэль Зика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 30 страниц)
– Пожалуйста, позвольте мне помогать Мариэте по хозяйству. Конечно же, только во дворе и в дневное время! – повторил просьбу кандидат в женихи. – Подвозить ари, если ей нужно съездить на базар, у меня есть повозка и лошадь. Вот, с расчисткой помочь, вскопать, опять же.
– Зачем вас моя сестра? Разве, вокруг больше нет девушек?
– Есть, но мне нравится Маризта. Она скромна, чистоплотна, работяща и несварлива. Мы все завидовали ару Дерешу. Потом, ваша сестра уже была замужем, то есть, всё знает и умеет, она будет хорошей женой. И посмотрите – за зарослями, отсюда, правда, не очень видно, за тем забором – мой дом. Если мы станем семьей, то просто объединим участки. Очень удобно, вы не находите?
– Хорошо, помогайте, пока я здесь, – разрешил граф, – но как только уеду, не приходите к сестре в одиночку, берите с собой жену Прония. Не стоит компрометировать Мариэту, она не заслужила. Я не очень понял, вы хотите жениться на моей… сестре, потому что её участок граничит с вашим?
– Не только поэтому, – ответил Талир. – Во-первых, мне очень нравится сама Маризта. Она очень красивая и хозяйка отличная, имеет покладистый нрав.
Во-вторых, я, как и она – бездетный вдовец. За меня никто девушку не отдаст, а вдову замуж только вдовец возьмёт. Получается, что мы с Мариэтой просто созданы друг для друга.
– Что случилось с вашей женой, ар?
– Умерла родами вместе с ребенком, – Талир потемнел лицом. – Как раз в тот год, как Дереш с женой купили этот дом. Вся жизнь Мариэты у нас на глазах, поэтому я не сомневаюсь – она мне подходит, и будет прекрасной женой.
– Я понял, – согласился граф, – но ответ не изменю. Никаких ухаживаний, только помощь и то, когда я рядом.
– Не понял – говорите – не ухаживать, и тут же разрешаете помогать, – озадачился Талир.
Граф на минуту завис, пытаясь найти несоответствие, и решил уточнить:
– В чём проблема?
– Ну, как же? Если я начну помогать Мариэте, то это и есть ухаживать!
– Да? – изумился Михаэль. – Я думал, ухаживать – дарить цветы, покупать сладости, возить гулять, ужинать или обедать вместе, брать за руку…
– Единый с вами! – испугался кандидат в женихи, – что вы перечислили только с женой можно! И то – на именины или в день Перелома года, а не просто так.
– А, понял. В Тропиндаре немного другие обычаи, чем в Империи, – оживился граф.
– Тогда разрешение даю – ухаживайте. Но не переступите черту!
– Спасибо, ар! Как можно! Это же моя будущая жена, я не собираюсь портить ей репутацию! Завтра я еще приду помогать с расчисткой, оборот смогу урвать от послеобеденного отдыха. До свидания, ар Михэ! Очень рад, что мы так хорошо поговорили!
Талир ретировался, а граф еще некоторое время стоял, глядя ему вслед.
Будущая жена, подходит по статусу, уберём забор между участками…
Р-р-р!!! Кулаки сами собой сжались.
Нет, с ним определённо не всё в порядке, эта женщина ему, точно, что-то подлила.
Казалось бы, какое ему дело до того, за кого она выйдет, кто будет или не будет ухаживать? Нет же, бесит! Бесит, будто бы… Словно она ему небезразлична. Бред!
Следующие несколько дней покоя не принесли.
Нет, внешне всё было нормально: утром Михаэль завтракал, потом шёл воевать с кустарником. С перерывом на перевести дух, он упражнялся в рубке до обеда, а потом отдыхал до вечера. Два раза заглядывал Талир, извиняясь, что нет времени, за оборот успевал сделать столько же, сколько граф за половину дня, и рассыпался в похвалах Маритиному взвару, которым она его неизменно поила.
Граф катал желваки и злился – ему она никогда так не улыбалась, да и чашку с напитком не в руки подавала, а ставила на стол или другую ближайшую поверхность.
Сама женщина весь день проводила на бегу, успевая и постирать, и за огородом поухаживать, еду приготовить и наварить новых зелий. А еще то и дело являющиеся покупатели за тем или иным снадобьем. С каждым надо было поговорить, некоторых и отваром или взваром напоить, выслушать, как больной, которому берут зелье, себя чувствует, поговорить о детских проказах, видах на урожай, похвалить мудрого кагыма и вежливо распрощаться. К вечеру Мариэта с ног валилась. Но, бывало, за зельем приходили и ночью.
– Ты же не одна теперь, мужчина в доме! – объяснял ночной покупатель, глядя на встрёпанного Михаэля, – а нам ну очень это средство нужно! Утром некогда, днём поздно будет.
И Марита, вздыхая, продавала бутылочку, прикрепив к ней бумагу с подробной инструкцией по применению.
– Грамотный-то есть кто в доме?
– Есть!
– Всё равно, слушай и запоминай: пить по одной детской ложке за четверть оборота перед едой. Запомнил? Повтори.
Посыльный старательно проговаривал, и Мариэта его отпускала. А потом долго ворочалась без сна, и утром вставала еще более уставшая, чем ложилась вечером.
Михаэль, который неизменно выходил из своей пристройки на любой стук, однажды предложил:
– Ты же не высыпаешься. Надпиши все бутылочки, где и что, как принимать, а я ночью, если кто-то придет, сам выдам.
– Сможешь? – с надеждой спросила Мари. – Я, правда, что-то никак не высплюсь, а если перебить сон, то до утра потом не усну.
– Что сложного-то? Скажет – капли от живота, я найду по ярлычку, и продам. Тем более что можно вторую дверь отпереть, которая в комнату с зельями со двора ведёт, так я даже в дом заходить не буду, и не потревожу.
– Давай, попробуем, – согласилась женщина.
Весь следующий день Мариэта писала ярлычки для зелий, инструкции по применению для каждого вида, расставляла на полках средства по сортам и объясняла, что где графу.
– Жаль, что ты не училась, – заметил Михаэль, глядя, как Мари в десятый раз повторяет одно и то же, – тогда бы написала всего по одному экземпляру, а потом магией наделала бы сколько угодно копий.
– Как это? – заинтересовалась Мариэта.
– На самом деле, довольно просто, если резерв позволяет. Берешь записку, рядом кладешь чистый лист бумаги, далее пропускаешь силу через записку, она вбирает в себя текст, и переносишь его на пустой лист.
– Да, жалко, что я не училась, – вздохнула женщина.
– Твой муж мог бы и позаботиться о жене, – неприязненно бросил граф. – В Тропиндаре одарённым женщинам дают начальное образование. Чтобы они своим даром не натворили беды.
– У нас не было средств, – объяснила Мариэта, – но Дереш делал, что мог.
Например, привёз мне учебники, и я училась по ним сама. Если бы мы осели в столице, то, возможно, мне удалось бы учиться, но в Адижоне ни одного учителя не было, а нанимать… сам понимаешь, – она обвела рукой вокруг себя, – мы не могли себе позволить.
– Да, уж, вижу, – согласился Михаэль, – за какие только заслуги ты его полюбила, что променяла сытую жизнь жены мага, на всё это, – мужчина повторил жест Мариты.
– Я променяла роль бесправной куклы-производительницы на роль любимой жены, – вздернула нос женщина. – В Империи одарённых женщин управлять магией вообще не обучают, просто отнимают у них дар, и всё. Ваши аристократы – обыкновенные воры!
– Вижу, какой любимой, что ты вынуждена работать, чтобы с голоду не умереть. А наши жёны целыми днями вышивают, да гуляют, горя не зная, зачем им дар, если у них и так всё есть?
– Не зная горя, любви, потеряв магию и отдав своих детей, – фыркнула Мариэта. – Нет уж, такого счастья мне не надо! Здесь я сама себе хозяйка, даже если замуж выйду, дети при мне останутся, и муж в одной со мной постели спать станет, а не как в Империи – жену засунут на женскую половину, запрут там, а сами себе ни в чём не отказывают.
– Что бы ты понимала! Магам приходится жениться на незнакомой девушке. Да он свою жену только в Храме впервые видит! Какой у неё характер он не знает, может быть, ему она ни внешне, ни нравом не нравится. Но детей он только от неё получить может, поэтому ему приходится спать с нежеланной. Ты даже не представляешь, каково это! Нет ничего плохого, если женатый мужчина посещает Дом Удовольствий или заводит аманту, должна же у него быть отдушина, компенсация за кусок льда в постели?
– Сейчас зарыдаю от жалости, – всплеснула руками женщина, – можно подумать, девушка что-то выбирает. Её просто отрывают от семьи и выдают за чужого, не спрашивая, нравится он ей и хочет ли она за него замуж! И амант, насколько я знаю, женам не положено, а им, может быть, тоже неприятно спать с сосулькой!
– Такая у женщин судьба. Потом, какие аманты для жён, ты думаешь, что говоришь? Обязанность жены – родить наследника, за это она избавлена от материальных проблем, а развлекать и ублажать навязанную, случайную женщину мужчина не обязан.
– Да ну тебя, – Мариэта, в сердцах, топнула ногой и развернулась, собираясь выходить. – В Империи к одарённым женщинам относятся, как к вещи – поставят в комнате и иногда пыль стирают, а мы – не вещь, мы – живые! И тоже хотим любви, тепла, заботы, внимания и верности!
– Стой, а какие цены на зелья? – спохватился граф. – Сколько мне запрашивать?
– Маленькая бутылочка – полмонетки, средняя – монетка. Большие, их тут всего с десяток, монетка с половиной.
– Не понял. Цена зависит не от стоимости ингредиентов, а от размера бутылочек??
– Ну, да, здесь так заведено.
– Не пойдет, – решительно заявил Михаэль. – Показывай самые дорогостоящие зелья и отвары, на которые пошли редкие травы.
– Вот эти, вон те, и все, что стоят на этой полке.
– У тебя есть ещё пустые большие бутылочки?
– Да, я купила их с большим запасом.
– Неси сюда!
– Зачем? У меня нет готовых снадобий, которых я еще не разлила бы по склянкам.
– Будем поднимать стоимость дорогих лекарств – перельём их в большие бутылочки, раз здесь цену снадобья определяет не его состав, а размер тары, – решительно заявил граф. – Что стоишь, глазами хлопаешь? Неси скорее!
Провозились почти три оборота. Попутно Михаэль выспрашивал цены на ингредиенты и менял бутылочки, расставляя их на полках. Рядом он прилеплял ярлычки на имперском, в которых указывал, что это за снадобья. Мариэта только диву давалась, глядя на энтузиазм помощника.
– Ты где тару-то покупаешь? – напоследок поинтересовался граф. – Дорогая она?
– Купцы привозят с караванами, – ответила зельеварка. – За одну монетку отдадут десять штук больших или пятнадцать средних, или двадцать маленьких.
– Понял. Давай-ка, с завтрашнего дня я буду продавать твои снадобья и сам разговаривать с покупателями.
– Но ты же никого не знаешь! – испугалась Марита. – Еще что-нибудь перепутаешь.
– Тебя позову, если пойму, что не справляюсь – не моргнув глазом, добавил граф. – Посмотрим день-другой, как дело пойдет, а ты за это время готовь новые зелья.
Весь день Михаэль провёл в комнате с лекарствами, запоминая, где, что стоит, общаясь с покупателями, отпуская снадобья.
Мариэта боялась, что из-за возросшей цены люди пойдут к другому зельевару, но вечером выручка её приятно удивила. Пересчитав оставшиеся зелья, она удивилась ещё больше.
– Как так получилось? Сумма больше, чем продано снадобий.
– А я поднял цену, и ещё – вот, – Михаэль выдвинул корзинку с пустыми бутылочками разного размера.
– Не поняла.
– Я сказал, что травы подорожали, ты потратила на их приобретение больше денег, но зато они – самые свежие и целебные. Поэтому цена за зелья также возрастает.
И добавлял, что если покупатель принесёт пустую тару, то цена за зелья для него остаётся прежней. За большую бутылку – большую бутылку, либо две средних или три маленьких. За среднюю – среднюю, две маленьких или одну большую пустую за две средние с зельем. И за маленькую – в том же порядке.
– Единый, ты распугаешь всех моих покупателей! – расстроилась Мариэта. – Здесь никто так торговлю не ведёт!
– Посмотри, сколько мы выручили! Людям понравилось, что твои травы самые свежие и целебные, они с пониманием отнеслись к небольшому повышению стоимости, а идея с пустыми бутылочками, вообще, всех в восторг привела. Ты ничего не теряешь, получаешь свои деньги, плюс больше не надо покупать новые склянки. А то, что мы перелили дорогие снадобья в большие пузырьки, подняв тем самым стоимость зелья, позволило не только окупить затраты, но и получить прибыль.
Поражённая, Мариэта, смотрела на раскрасневшегося графа – грах подери, а он прав!
– Если так и дальше пойдет, – прошептала она, – то мы соберём необходимую сумму не за четыре месяца, а намного быстрее.
– А я о чём? – заулыбался Михаэль. – Пусть расчисткой Талир занимается, ты – готовь зелья, а я буду их продавать.
– С чего это Талир должен мне участок бесплатно в порядок приводить? – удивилась Мариэта. – По-соседки пришёл пару раз, помог, но на постоянной основе? А ты, что же, больше топор в руки не возьмёшь?
– Возьму, соседи же с нас глаз не спускают. Но работать буду без особенного фанатизма. Я больше пользы принесу, отпуская покупателям снадобья, чем выкорчевывая деревья. А Талиру сам Единый велел тут всё обустроить и тебе помогать.
– С чего бы это?
– Ну, как же – будущий хозяин, – буркнул граф, мрачнея.
– Михэ, я чего-то не знаю? – насторожилась Мариэта.
– Он просил у меня разрешения ухаживать за тобой. Собирается по окончании траура на тебе жениться, и снести забор между участками, – скривил губы граф. – Вот, пусть и старается.
Мариэта почувствовала, как в горле набух комок, а руки сами сжались в кулаки.
– А меня ты спросить не подумал – собираюсь ли я за него замуж и одобряю ли я ухаживания и планы Талира?
Михаэль озадаченно посмотрел на женщину.
– Я не понял, чем ты недовольна? Тебе был нужен бесплатный работник? Так вот, пожалуйста – целых два. Одной женщине прожить сложно, должен быть мужчина, который всё станет контролировать и всем руководить. Я уеду, Талир останется.
Или у тебя есть кто-то другой на примете?
– Никого нет, – сердито ответила Мариэта, выходя из комнаты на улицу, – Мне пока и одной хорошо, а надо будет – сама себе мужа выберу!
– Женщина не может выбирать мужчину, выбирают её, а она подчиняется, – тихо проговорил граф, следуя за хозяйкой. – Я же, в первую очередь, о тебе думаю!
Мне кагым тут рассказывал, что собирается сам тебе подходящего мужчину подобрать, когда срок траура выйдет. Как ты думаешь – откуда такая забота? Или ты против Талира, потому что на кагыма рассчитываешь? По мне – Талир лучше – молод, сосед, опять же.
– Вот сам за него и выходи! – парировала женщина. – Мне дела нет, что там собирается делать кагым. Налоги я плачу, в дурных делах не замешана, работу свою добросовестно выполняю, ни с кем не ругаюсь, никому дорогу не перехожу.
Приказать мне никто не может, я – свободная вдова, а здесь не Империя и не Андастан.
На последних словах земля дрогнула, и граф по щиколотку провалился в ставшую вдруг сыпучей дорожку.
– Ой, я нечаянно, – сразу сбросила обороты Мариэта. – Как рассержусь, так постоянно что-нибудь вскопаю или разрыхлю. Как теперь обратно вернуть, а то не дорожка, а грядка получилась?
– Клумбу сделай, – посоветовал Михаэль. – Вот поэтому у женщин и забирают магию, чтобы они ничего спонтанно не натворили.
– Если бы девочек учили, как учат мальчиков, то они бы умели контролировать дар и управлять им.
– Чему можно научить девочку? – выгнул бровь Михаэль. – С женщинами в детском возрасте я не знаком, но судя по взрослым экземплярам, у них в голове только наряды, драгоценности и балы.
– Если по тебе судить о мужчинах, то выходит, что без магии мужчины даже кустарник вырубить без коллекции мозолей не могут, – отразила подачу женщина.
– Сравнила – я руками никогда не работал, – возмутился Его Сиятельство. – У меня магия, для чего мне самому махать топором?
– Хотя бы для того, чтобы, лишившись магии, не оказаться беспомощнее младенца!
Потом, чтобы рассуждать об уме женщин, надо сначала попробовать хотя бы одну научить.
– Где я тебе возьму одарённую девочку?
– Меня научи! Да, не девочка, но одарённая же!
– Ф! – фыркнул граф. – Не поздновато ли? Мальчиков начинают обучать с пяти-шести лет, а тебе уже сколько?
– Двадцать пять.
– Вот, на двадцать лет опоздала.
– А ты рискни! Если у меня, такой опоздавшей, да ещё и женщины, что-то получится, может быть, ты изменишь о нас мнение?
– Скорее, я поверю, что являюсь гениальным учителем, чем в то, что женщина может овладеть даром.
– Понятно, ты только поговорить, – развела руками Мариэта. – Что ж, не умеешь, так и скажи, я пойму.
– Я не умею?! Хорошо, будет тебе обучение, но смотри – сама напросилась!
Неделю!
– Что я успею усвоить за неделю, если отстаю на двадцать лет?
– За неделю будет ясно, можешь ли ты хоть что-то усвоить и выучить. Нет желания впустую тратить время, – ответил граф. – Мы так и будем стоять у порога?
– Ужин я тебе занесла уже, – опомнилась Марита, – ешь, утром я заберу посуду.
Значит, если ночью кто-то прибежит за снадобьем, мне не вставать?
– Да, я сам справлюсь, – сверкнул глазами мужчина. – Спи спокойно.
– От такого пожелания мороз по коже, – пробормотала женщина. – Когда же начнем заниматься? Чему ты меня станешь учить?
– Завтра скажу, – отрезал граф, в душе ругая себя – как он мог поддаться на такую примитивную провокацию? Ну, ничего, день, максимум, два – и она сама откажется от этой идиотской идеи!
Ночью его поднимали три раза.
Первый покупатель появился спустя четверть оборота, как граф, наконец, уснул.
Кое-как разлепив веки, Михаэль выполз во двор.
– Да, ар?
– Мне зельеварку, – сердито буркнул мужчина. – У дитёнка колики, визжит, что твой поросёнок, сладу нет никакого. Капли нужны, жена говорила, у Мариты есть. Нам большой пузырёк.
– Сейчас принесу, ар, – отозвался граф, направляясь к зельехранилищу.
– А ари где?
– Спит.
– Но, мне бы с ней поговорить, – почесал голову мужчина. – Как давать, то да сё.
– На бутылочке подробная инструкция, я ее зачитаю, – ответил Михаэль.
– Мне бы ари Мариту! Позовите её, упрямо повторил ар.
– Не позову. Ари Мариэта весь день работала, если она не сможет нормально высыпаться, то, сами подумайте, какие зелья она наварит?
– Так-то, оно верно, но…
– Вот, смотрите, – перебил граф, – принимать по две капли на ложку воды после каждого кормления. Не сложно же это запомнить?
Посетитель неуверенно кивнул.
– Грамотный у вас есть, кто-нибудь?
Мужчина опять кивнул.
– Вот и замечательно, здесь всё написано, – Михаэль протянул бутылочку, указывая на бумажку, примотанную к горлышку нитками. – Только ночью зелья дороже, с вас две монетки.
– Как? – вытаращил глаза покупатель. – Почему бы это?
– Потому что, вставая ночью, я разбиваю свой сон, значит, плохо высплюсь, и днём не смогу полноценно работать.
Мужчина пожевал губами, размышляя, потом кивнул и протянул две монетки:
– Это справедливо.
– Приходите за снадобьями днём, и вам не придется платить больше, а мне – прерывать отдых.
Покупатель ещё раз кивнул и скрылся в темноте.
Со следующими страждущими всё прошло также – люди безоговорочно заплатили больше, признав справедливость нововведения.
Утром в руках хорошо выспавшейся Мариэты всё буквально летало, и даже новая вольность, которую её помощник проявил в отношении ночных цен, настроение ей не испортила.
Более того, она признала, что граф поступил верно, ей самой давно следовало поднять стоимость снадобий, если за ними приходили в неурочное время.
Глядишь, по ночам перестали бы шастать те, кому не к спеху, и она не вскакивала бы по пять раз, прерывая сон.
Да и выручка за сутки получилась больше, чем обычно была – нововведения «брата» работали отлично, жаль, что она сама до такого ранее не догадалась!
– Ой, Марита, как же тебе повезло, что приехал брат! – Смияда просто лучилась от радости. – Ну, какой же он умный и обходительный! И так всё понятно объясняет!
Жаль, что помолвлен, а то бы, как здорово – вы с Талиром и он с Рушаной! Жили бы по соседству, горя не знали…
– Смияда, я не собираюсь за Талира замуж, а Михэ – менять невесту. Думаешь, мне только про Рушану говорили? Да уже добрый десяток невест назвали! – засмеялась Мариэта. – Хоть конкурс устраивай или гарем, вон, как у сатика в Андастане.
– Нет, нам гарем ни к чему, а отмахиваться от Талира ты не спеши. Я же не говорю, что прямо сейчас, – возразила соседка. – Пройдет ваш траур, за это время ты его лучше узнаешь, привыкнешь. Талир не будет тебя торопить. А с Михэ – жаль, конечно, но раз он не хочет никого, кроме невесты, то, что тут поделаешь?
Мариэта только головой покачала – похоже, её никто не слышит. Сами себе придумали, сами поверили. Что же будет, когда она откажется от брачного ритуала? Талир – неплохой человек, и семья у него достойная, но не хочет она никакого мужа! Ей и одной неплохо.
– Может быть, взвар или отвар принести? – спросила она соседку.
– Нет, спасибо, Марита, некогда мне, – отмахнулась соседка. – Я же что забежала – уже знаешь, что приехали важные люди, маги, ищут какого-то раба?
– Раба? – Мари почувствовала, как онемели у неё губы. – Но у нас, ни у кого нет рабов.
– Я то же самое сказала.
– Да, кому сказала-то? Объясни толком!
– Так я и рассказываю! – всплеснула руками Смияда. – Неси свой отвар и заедок к нему, что-то в горле пересохло.
Мариэта поспешила принести чашки, блюдо с домашним печеньем, мед и горячий напиток.
– Сегодня, едва рассвело, пришли люди кагыма, а с ними двое чужих. Ходят по всем дворам, – обмакнув печенье в отвар, соседка откусила от него кусок и зажмурилась от удовольствия. – Расспрашивают, не появился ли у кого поблизости раб. Странное дело – рабов у нас тут ни у кого нет, не было и, даст Единый, не будет. Кто же станет этакое в дом тащить?
– А ко мне не заходили, – пробормотала Мариэта.
– Так, за тебя кагым слово сказал, я сама слышала. Когда от нас вышли, то люди кагыма мимо твоей калитки прошли. Маги удивились – мол, сюда, что не заходим, а те им – кагым же говорил – здесь вместе со своим братом живёт женщина, вдова.
Нет у них рабов, кагым лично ручается, что и не появлялись, поэтому не надо достойных людей зря беспокоить. Мол, вдова – зельеварка, ее все знают и уважают.
– A-а! Спасибо кагыму, пусть Единый будет к нему благосклонен, – пробормотала Мариэта.
– Они ушли, а я дела переделала и сразу к тебе, чтобы рассказать!
– Спасибо, Смияда! Раз они мимо прошли, то я ничего бы и не узнала, – с чувством поблагодарила зельеварка. – А что жен за раб такой, не знаешь? Почему его ищут?
Сбежал, что ли? Куда эти маги пошли дальше?
– На соседнюю улицу. Я так поняла – они все-все дома обходят, во всём городе.
Наверное, ценный раб, – пожала плечами соседка. – Маги ничего не говорили, только глазищами водили, будто вынюхивали. Наверное, кагым знает, его бы расспросить, раз его люди чужаков по домам водят, но не пойду же я к нему с вопросами? Ладно, спасибо за угощение, надо домой возвращаться.
– На здоровье, Смияда! Заходи, всегда рада тебя видеть! – попрощалась зельеварка и, дождавшись, когда соседка скроется за калиткой, бросилась к графу.
Мужчина обнаружился в пристройке – сладко спал, подложив руку под щёку.
Мари замерла, рассматривая картину. Грах, почему он так хорош? Когда спит, лицо разглаживается, брови не насупленные, весь такой добрый и, – женщина поискала слово – трогательный, что ли? Так и хочется потрогать, провести пальцем по линии скул, очертить губы, ладошкой пройтись по груди, оценить крепость мускул и твёрдость плоского живота…
Перед глазами встала картина – граф без рубашки – Мариэта сглотнула и зажмурилась.
Единый, что с ней происходит? Почему она ведёт себя, как женщина из Дома Удовольствий, почему её так тянет прикоснуться к «брату» и – вот же ужас! – хочется, чтобы и он обнял её? Наваждение, какое-то!
Решительно встряхнув головой, и отгоняя заманчивые видения, женщина громко позвала:
– Михэ! Михэ-э! Вставай! Есть тревожные новости!
– Что случилось? – граф, толком не проснувшийся и встрёпанный, выглядел непростительно мило.
Мариэта еще раз тряхнула головой – не до умиления ей! – и выпалила:
– Боюсь, у нас большие неприятности – в городе два мага-имперца. Они ищут недавно приобретённого раба.
– Грах! – сон и вальяжность слетели с мужчины в мгновение ока. – Кто, где, рассказывай!
Соскочив с топчана, совершенно не смущаясь наготы, граф принялся одеваться.
У женщины все слова застряли в горле, она только хлопала глазами, глядя, как Михаэль, подпрыгивая на одной ноге, второй пытается попасть в штанину.
– Что? Грах, Марита, ты, словно, девственница, которая в жизни голого мужчину не видела! Я ничем не отличаюсь от других мужчин, перестань пялиться, сейчас не до этого, лучше объясни, что произошло. Да, если тебе настолько интересно, то потом я предоставлю тебе возможность рассмотреть все, не спеша и во всех подробностях.
Женщина, вспыхнув, резко отвернулась. Слёзы выступили на глазах, Мари торопливо их смахнула – что с ней происходит? Единый, как же стыдно! И чего, спрашивается, она уставилась, ведь ничего нового, чего она не видела бы раньше, когда обмывала и лечила раба, там не появилось.
– Мариэта, перестань пылать, а то подожжешь что-нибудь, – крепкие руки обхватили её за плечи и осторожно развернули.
Женщина зажмурилась, чувствуя, как горошины слёз стекают по щекам.
– Ну, что ты? – голос стал мягче, и Мари почувствовала, как палец графа вытирает мокрые дорожки на её коже. А потом пальцы приподняли её голову за подбородок, и Михаэль продолжил:
– Открой глаза, Мариэта! Ничего страшного не случилось, я не смеюсь над тобой и не сержусь! Было жарко, я ополоснулся в тазу и лёг, не одеваясь. Прости, если смутил. Ты же зельевар, почти целитель, считай, что я твой пациент. Кстати, так оно и есть. Открой глазки!
Стоять, зажмурившись, было глупо. Женщина вздохнула и подняла веки.
Граф сразу же шагнул назад, увеличивая расстояние между ними.
– Итак, Мари, расскажи, что случилось?
– Смияда. Смияда зашла и рассказала, что с рассвета по улице ходят два мага в сопровождении людей кагыма, ищут невольника, которого недавно купили.
Расспрашивают всех, не появился ли у кого в доме раб. К нам не зашли, потому что кагым лично просил не тревожить, поручился, что давно знает, был недавно, и рабов у нас нет.
– Вот как? – граф, сразу став очень серьёзным, посмотрел в окно, потом на Мариэту. – Это нехорошо. Кто ещё может знать, что ты меня купила?
– Никто, – ответила зельеварка. – Только торговец и его помощник, но они покинули Адижон с рассветом следующего дня, а купила я тебя почти на закате. Они никому не успели бы рассказать.
– Тем не менее, маги ищут раба, – задумчиво пробормотал мужчина. – Если бы проговорился торговец, то они сразу пришли бы к тебе в дом, а не расспрашивали соседей. Значит, торговец или не помнит, кому продал, или специально не стал говорить. Но если за дело взялись всерьёз, то купец долго не продержится. Сейчас имперцы обойдут все дома, никого не найдут, вернутся к торговцу и вытрясут из него даже то, о чём он не подозревает.
– Что же нам делать? – испугалась Мариэта. – Тебе придётся уехать! Но куда…
Денег совсем мало, без магии ты – лёгкая добыча. Да тебя быстро схватят и заново продадут!
– Погоди, не спеши. Сначала надо все разузнать, потом принимать решение.
Пожалуй, схожу-ка я к кагыму.
– Зачем?
– Отнести ему зелье. Что он просил ему сварить?
– От бурчания в животе, – растерянно ответила Мариэта.
– Оно готово?
– Д-да, как раз сегодня новую порцию закончила.
– Прекрасно! Давай его сюда, не забудь написать, как его применять.
– Михаэль, я же отдала кагыму снадобье, когда он к нам заходил!
– А, точно, – граф потеребил нос, размышляя, – значит, нужно другое зелье.
– Какое?
– Единый, кто из нас знахарка-зельеварка, я или ты? От чего может живот бурчать?
– От переедания. От некоторой пищи, – ответила Мари, пытаясь понять, что задумал граф.
– Значит, давай зелье, которое помогает переварить еду, если съел больше, чем нужно. Есть такое?
– Готового нет.
– Готовь! Сколько на это надо времени?
– Оборот, чуть больше оборота. Но зачем, Михэ?
– Будет повод навестить кагыма, пока его гости по домам ходят. Поспеши, времени у нас не так уж и много.
Отмерев, Марита бросилась за травами, а Михаэль проводил её взглядом и покачал головой.
Ищут его – это плохо. Вряд ли друзья знают, в каком качестве он оказался в Тропиндаре, значит, ищут его те, кто устроил ему этот «отпуск».
Похитители явно рассчитывали, что граф Гроув сгинет навсегда, но, похоже, в Империи что-то пошло не так, поэтому он срочно понадобился дома. Прочитали его завещание? Маловероятно – завещание оглашается, когда графа признают мёртвым, а раз тела не нашли, то завещание откроют через три года. Или вместо него подсунули тело какого-нибудь бедолаги? Тоже не пойдет – родовой склеп не примет чужое тело. Даже если маги проморгают, родовая магия не ошибётся.
Значит, кто-то поделился содержимым его завещания? Но это преступление!
Мужчина встал и, в волнении, заходил по комнатке.
Зато у него теперь есть, хоть какая-то ниточка – надо искать среди служащих поверенного. Или это сам поверенный. В любом случае, когда он вернёт возможность пользоваться даром, он знает теперь, с какого конца ему начинать распутывать этот клубок.
Так, к кагыму надо принарядиться, но так, чтобы ничем не напоминать аристократа.
Придется просить хозяйку выдать ему праздничную одежду ее покойного мужа.
Михаэль поморщился.
Супруг будущей вдовы был ниже ростом и толще, из-за чего его штаны и рубашки сидели на графе безобразно. Единственно, что совпало – размер ноги, иначе ходить бы графу босым.
К зелью надо ещё что-то прихватить. Кажется, кагыму понравился каймак? Хорошо, если у Мари припасён ещё горшочек такого или она знает, где его взять.
Кстати о Мари…
Мужчина замер, вспоминая взгляд женщины, её смущение до слёз.
Грах его раздери, если глупышка не влюбилась!
Что ж, её понять можно, но что ему с ней делать? Понятно теперь, почему она была так категорична, отрицая грядущее замужество с Талиром. О, вот и еще один повод прийти к кагыму, тот же обещал подобрать ей мужа? Михаэль беспокоится, как брат, хочет посоветоваться с уважаемым человеком.
А Мариэта… Что ж, если она продолжит обжигать его голодными глазами, придётся её утешить. Тем более что он и сам не железный, и совсем не против узнать, какова она на вкус. Но не сейчас, сначала надо разобраться, кто его ищет.
– Михэ! – раздалось со двора. – Всё почти готово, зайди, помоги мне!
