Текст книги "Муж на сдачу (СИ)"
Автор книги: Натаэль Зика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 30 страниц)
Глава 9
Слуга, молча, проводил Мариэту в замок, завел в небольшую полутемную комнату и оставил одну. Женщина поняла, что она оказалась в хозяйственной части замка, где-то в подсобных помещениях.
– Ещё зельеварка? – донесся до неё мужской голос. – Откуда? Мы, вроде, всех собрали. Впрочем, давай, посмотрим.
Шаги, дверь открылась, вошел мужчина.
– Кто ты? – голос строгий, никакого дружелюбия или веселья.
– Мариэта Дигонь, лер, – ответила Мари. – Я из Тропиндара, зельеварка. Решила попытать счастья в Империи, у нас слишком большие налоги, я отдавала больше половины заработка.
– Зельеварка, говоришь? И, что же, документы имеются или они пропали при переезде? Например, сгорели? Или их нечаянно увёз попутчик?
– Документы есть, – Мариэте хотелось съязвить, но она понимала – нельзя этого делать, если она хочет получить это место. – Вот.
Мужчина взял бумаги, внимательно прочитал. Посмотрел на замершую перед ним женщину и спросил:
– В каком порядке закладывается топяница, сушильник и болигорав при приготовлении мочегонного отвара?
– Ни в каком, – спокойно ответила женщина. – Из перечисленных трав в этот отвар входит только топяница. Её надо мелко нарезать, а затем выдержать два оборота в горячей, но не кипящей воде. Потом добавить порошок гречавки и, как только он растворится, сразу отвар охладить.
– Хорошо, – бесстрастно отреагировал целитель. – Семь капель молочка огнецвета – достаточно для изготовления кровоостанавливающей настойки?
– У огнецвета нет молочка. Для изготовления кровоостанавливающей настойки используются его лепестки и да, семь штук будет достаточно.
– Иди за мной, – мужчина развернулся и пошел из комнаты, Мариэта, подхватив узелок с вещами и набором ингредиентов, поспешила следом.
Судя по количеству переходов, коридоров и лестниц, прежде чем они очутились в просторной комнате, где, кроме них, находилось еще около десятка женщин разного возраста, им пришлось пройти через все хозяйственные помещения. Целитель кивнул ей в сторону зельеварок, Мариэта отошла к стайке коллег и замерла, ожидая дальнейших распоряжений.
– Итак, – подал голос второй мужчина, – сейчас вы получите необходимые ингредиенты, посуду и два оборота времени, за которое каждая из вас приготовит два зелья по своему выбору, а одно – одинаковое для всех – укрепляющий отвар для беременных, причем, по определённому рецепту. Как вы можете видеть, – ткнул он рукой в сторону открытой двери, – там есть плиты и кипяток. Посуда и травы – на двух столах справа и слева от входа. Приступайте.
Женщины оживились и бросились врассыпную, стремясь оказаться везде первыми.
Мариэта спешить не стала – травы у нее с собой были, котелок, ступка, чашки – тоже. Достав посуду, она налила в неё холодной воды и поставила на пышущую жаром плиту, а сама перешла к подготовке ингредиентов. Мари решила, что приготовит зелье от колик, какое дают совсем маленьким деткам, и отвар от кашля. Выкинув из головы все посторонние мысли, она приступила к работе – отмеряла, резала, растирала, что-то добавляла в закипевший котелок, а что-то отставила настаиваться. Немного подумав, она сделала не одну порцию укрепляющего отвара, а две. Одну – как и требовалось – скрупулёзно следуя рецепту, выданному каждой зельеварке. А второе – по своему собственному, прошедшему многолетнюю проверку.
Целители ни во что не вмешивались, один ушел, второй сидел на стуле и с интересом наблюдал за процессом.
Наконец, два оборота прошли, вернулся второй мужчина.
Оба принялись обходить женщин, проверяя снадобья, иногда задавая вопросы. Дошла очередь до Мариэты.
– Четыре? – удивился один, что постарше.
– Я сделала ещё одну порцию, по своему собственному рецепту, – ответила Мари.
– Ты не брала травы, я видел. У тебя что, с собой запас на все случаи жизни?
– Я же переехала, поэтому забрала всё ценное и часто применяемое.
– Хорошо, посмотрим.
Мужчины взяли по чашке и просканировали жидкость магией, потом осторожно попробовали. Переглянулись, хмыкнули и перешли к следующим чашкам. Процесс повторился. В довершение, оба ещё раз вернулись к наиболее заинтересовавшим чашкам и ещё раз просканировали их содержимое.
– Что ты добавила в укрепляющий?
Мари про себя довольно улыбнулась – не определили!
– Зернышко матаки и лепесток риазы.
– О! – синхронно округлили глаза целители. – В таком сочетании мы еще не пробовали, но, судя по всему, эффект зелья усилился и оно, по-прежнему, совершенно безопасно для матери и плода.
– Я применяю его много лет и не потеряла ни одну мать или ребенка, – спокойно добавила Мариэта.
– Я хочу видеть весь процесс с самого начала, – откликнулся целитель постарше. – Надеюсь, вы не откажетесь продемонстрировать?
– Конечно, я всё покажу, – надо же, он обратился к ней на «вы»! Её только что повысили, или ей показалось?
Целители ещё раз посмотрели, понюхали, хлебнули и просканировали её снадобья, переглянулись и перешли к оставшимся зельеваркам.
Перепробовав все отвары, целители коротко посовещались, окутав себя пологом, чтобы ни одно слово не достигло ушей женщин, а потом тот, что моложе, озвучил решение:
– Мы выбираем её – и ткнул пальцем в Мариэту.
Зельеварки возмущённо зароптали.
– Да, она же не наша!
– Её никто не знает!
– Отравит миледи.
– Вы должны выбрать из местных!
– Заткнулись, – неожиданно грубо рявкнул второй мужчина. – Речь о здоровье и благополучии графини и наследников, поэтому мы выбираем лучшую, и мне плевать, местная она или приезжая, если её снадобья намного качественнее, чем у других. Я благодарю вас и больше никого не задерживаю. За потраченное время на выходе из замка каждой из вас выдадут по три монеты, – целитель кивнул, показывая, что разговор окончен.
– А вы, – уже непосредственно к Мариэте, – следуйте за нами.
Вслед за целителями, Мари поднялась на пару этажей выше, зашла в уютную комнату, явно передняя комната в чьих-то покоях.
– Итак, лера, или вам привычнее – ари?
– Мне всё равно, я родилась в Империи, – отозвалась зельеварка.
– О, даже так, – целитель пристально посмотрел на женщину. – Я вижу, что у вас есть дар и, если не ошибаюсь, не слабый. Интересно, каким образом вам удалось его не только сохранить, но и научиться им пользоваться? Я же правильно понимаю, готовить зелья вам помогает магия, поэтому они у вас получились такого отменного качества?
– Я вышла замуж за тропиндарца, и уехала с мужем на его родину. В Тропиндаре не запрещено учить женщин пользоваться даром, и его у них никто не забирает. Конечно, с магией снадобья получаются более сильными и лечат быстрее. Если бы вы не обирали ваших одарённых зельеварок, то и их зелья были бы более качественными.
– Тратить дар на работу? – выгнул брови молодой целитель. – Предназначение одарённой – родить мужу наследников с даром, самой ей магия ни к чему.
– Леры, если вы собираетесь убеждать меня, что мой дар мне не нужен, и варить зелья без применения магии – правильно, то не стоит.
– Хорошо, не будем, – согласился целитель постарше. – Я – Цилен, семейный целитель графов Гроув, а он – Визар, один из целителей Их Величеств.
Мариэта изобразила книксен.
– Мариэта Дигонь, зельеварка из Тропиндара, урожденная империанка.
– Мариэта, а где сейчас ваш муж? – неожиданно спросил Цилен. – Я видел ваши документы, по ним вы – вдова. Но ваша аура утверждает, что в данный момент вы – замужем.
Проглотив сухой ком, стараясь ничем себя не выдать, женщина ответила:
– Он остался в Тропиндаре, нанялся подсобным рабочим к… местному кагыму. Нам нужны деньги, мы хотим купить себе домик, а в Тропиндаре магу много не заработать, поскольку там такие налоги. Документы, подтверждающие наш брак, остались у супруга. Не могла же я всё забрать с собой, что-то надо было и дома оставить, мужу.
– Про высокие налоги я уже слышал, – перебил её Цилен. – Надеюсь, вы понимаете, что никаких скандальных происшествий мы не потерпим? Графиня беременна тройней, к тому же, только недавно овдовела, поэтому ей нужен полный покой и поддержка. Как вы будете решать запросы интимного характера, никого не волнует, но это должно оставаться скрытым для всех.
Мари слышала его слова, будто из-под толщи воды.
Единый – тройня?! Не один сын, а сразу трое?? И графиня овдовела… Неужели… Они же расстались всего три оборота назад! И она сама – замужем, значит, брачная вязь ей не померещилась, но что ей с этим делать? За кем она замужем, неужели, за Михаэлем? Но, как такое возможно? – от мыслей взрывалась голова. Тут до неё дошло, о чём говорит целитель и Мариэта возмущено вскинулась:
– Я люблю своего… мужчину и не собираюсь заводить любовника! Мне нужна работа и деньги, больше ничего не интересует.
– Я обязан был предупредить, – отреагировал Цилен. – Итак, мы вас берем. Вот эти покои – ваши. К вам зайдет экономка, расскажет о распорядке, принятом в замке, выделит служанку. Плата – сто монет в месяц, еда и жильё, разумеется, за счёт нанимателя. Для начала – обустраивайтесь, а завтра мы подробно объясним все ваши обязанности.
– Я не устала, если нужно какое-то зелье или отвар, то я успею ещё сегодня их приготовить. Потом, мне надо видеть запасы трав и другие ингредиенты, какие здесь есть. По моему опыту, часто травы оказываются плохого качества – их неправильно хранят или собирали не вовремя, сушили с нарушениями процесса. Это очень важно! Я бы хотела осмотреть кладовую прямо сейчас.
Целители еще раз переглянулись и синхронно кивнули:
– Отдохните немного, что-нибудь поешьте, может быть, искупайтесь и переоденьтесь. Я пришлю экономку, она всё устроит, а мы зайдем через оборот, проводим в кладовые и покажем всё, что вам необходимо для работы.
Оба мужчины вышли, оставив Мариэту одну, но почти сразу вошла невысокая, полная, пожилая женщина, а вместе с ней – молоденькая служаночка.
– Я – Приния, экономка, – представилась она, – а это Лира, она будет вам прислуживать. Эти покои – ваши. Здесь гостиная, спальня и кабинет, который переоборудован под лабораторию. Вы можете готовить зелья, не покидая покоев.
– А где хранятся травы? Далеко?
– Нет, спуститься на два этажа и через три коридора.
– Ничего себе. Если я за каждой щепоткой буду по этажам бегать, то приготовление растянется на дни, а не часы, – расстроилась Мариэта. – Может быть, здесь поблизости есть какая-нибудь небольшая комнатка, куда можно перенести часть трав?
– Свободных помещений нет. Тут только спальня, кабинет, гостиная, гардеробная и купальня.
– Гардеробная! Я должна ее увидеть.
Комната оказалась подходящей – с одним окном, небольшая, с полками вдоль стен. То, что нужно!
– Вещей у меня немного, мне хватит одного сундука, так что, надо перенести сюда травы, – решила Мари. – Как это устроить?
– Я распоряжусь, – коротко ответила Приния. – Лира, принеси чаю и что-нибудь перекусить.
Служанка, кивнув, испарилась.
– Ужин будет попозже, думаю, за целый день без еды вы проголодались, перекусить не помешает, – дружелюбно проговорила экономка. – Если вам что-нибудь будет нужно, обращайтесь сразу ко мне.
– Спасибо, вы так добры!
– Мы все очень переживаем за графиню, поэтому готовы для неё и малышей на всё. Вы же не здешняя, правильно?
– Да, я из Тропиндара, – в очередной раз Мариэта повторила свой рассказ. – Мне нужны деньги, поэтому я была согласна на любую работу и, конечно же, приложу все усилия, чтобы удержаться на этом месте.
– Сколько вам пообещали за работу? Не сочтите мой вопрос пустым, я объясню, когда вы ответите.
– Сто монет в месяц, стол и жильё.
– Достойно, – кивнула экономка. – Я буду добавлять к жалованью ещё сто монет каждый месяц, это от Её Сиятельства. У графини плохой сон, время от времени ей требуется надежное и, главное, безопасное зелье для хорошего сна. Вы умеете такое варить?
– Конечно. Как только целители прикажут, я сразу же приготовлю.
В комнату вошла служанка с едой и отваром.
– Что же, оставлю вас, кушайте, отдыхайте, – поднялась экономка. – Перед ужином зайду ещё, поболтаем. Расскажете мне о Тропиндаре: я же нигде, кроме империи не была, а вы уже мир повидали. Надеюсь, мы с вами сможем стать добрыми подругами.
– Буду рада, – ответила Мариэта.
Оставшись одна, она выпила горячий отвар с пряностями. Есть не хотелось.
Единый, тройня! Надо рассказать об этом Михаэлю, у неё же есть переговорник для мгновенной связи! Только придется закрыться в купальне и пустить воду, чтобы никто не подслушал.
– Лийна, – обратилась она к служанке, – я хочу искупаться и переодеться. Где тут стирают одежду?
– Я – ваша служанка, поэтому забота об одежде лежит на мне, – ответила девушка.
– Тогда, заберешь мое платье? Оно запачкалось в дороге, а смен у меня немного, нужно, чтобы они все были чистые.
– Конечно, – с готовностью отозвалась девушка. – Снимайте его, и сорочку тоже, я прямо сейчас все постираю, и к утру, они будут сухие.
Мариэта зашла в купальню, пустила набираться воду, сняла платье и сорочку, поколебавшись, добавила к ним нижнее бельё и передала ворох в руки служанки.
– Купайтесь спокойно, я захлопну дверь, никто посторонний вас не потревожит, а у меня есть допуск, замок пропустит, – сказала Лийна, прежде чем оставить зельеварку одну.
Мариэта вытянула шнурок с переговорником, посмотрела на него, потом перевела взгляд на дверь, ёжась, выглянула, перебежав через спальню, в гостиную. Убедилась, что дверь закрыта, и в покоях больше никого нет, вернулась в купальню и сжала монету.
Михаэлю кусок в горло не лез, так, поковырялся, рассеянно кивая на разглагольствования Ревиса, и отодвинув почти не тронутую тарелку, отправился наверх.
Ради экономии пришлось взять комнату пополам с возчиком. Завтра Ревис отправится назад в поселение, а ему надо будет подыскать жильё подешевле.
Грах подери, докатился! Он, владелец этих земель, вынужден экономить на всём, прятаться и отправлять в свой же замок лазутчика! Вернее, лазутчицу.
Как она там?
Раньше никогда любовница не появлялась там, где живёт Гвинет. Пусть, нелюбимая, нежеланная, навязанная, но – жена. Он обязан уважать её и не показывать перед слугами пренебрежения.
Но и Рита для него больше, чем любовница! Кстати, как там Амина? Наверное, до сих пор живет в его доме. Надо будет к ней наведаться, последнее его воспоминание перед похищением было как раз из городского дома, когда он к ней приехал. Наверняка Энгель расспросил женщину поверхностно, кузен всегда вел себя с прекрасным полом излишне деликатно. Надо будет хорошенько припугнуть аманту, вполне возможно, она что-то знает.
Мысли опять перепрыгнули на Мариэту.
Рита будет вести себя благоразумно, никто не заподозрит в ней его любовницу. Его девочка умненькая, она не выдаст себя, она справится!
Граф выпустил магию и поставил следилку, чтобы быть предупрежденным о появлении возле двери другого человека. Завтра, как только он определится с жильём, надо будет вернуться к замку и попробовать изучить обстановку. Родовая магия откликнется, он в этом не сомневался, его дело сделать это незаметно, чтобы никто не почувствовал, что возле замка бродит его владелец.
Помаявшись с оборот, граф решил не тратить больше время впустую, и уже сегодня отправиться на поиски жилья и работы.
Писарь нигде не требовался, к тому же, жители подозрительно косились на Михаэля, неуловимо угадывая, что этот мужчина не тот, за кого себя выдает. Конечно, он почти научился вести себя, как простолюдин, но аристократизм и привычку повелевать, перешедшие по наследству от поколений родовитых предков, нет-нет, да прорывались. Пока выручала легенда, что он воспитывался в доме богатого мага-тропиндарца, а потом служил несколько лет помощником аристократа, но любая серьёзная промашка, и его разоблачат.
На окраине городка он договорился, что снимет на месяц комнату у пожилой женщины, отдал деньги вперед, вернувшись на постоялый двор, чтобы забрать пожитки и оставить новый адрес, если Мариэта вернется. Можно было тут переночевать, ведь за комнату уже уплачено, но мужчина тяготился соседом, хотелось побыть одному. Поэтому он распрощался с возчиком и покинул оживленную гостиницу.
Брачная вязь то блекла, почти совсем пропадая, то наливалась цветом, становясь золотисто-зелёной и даже – сине-зеленой.
Граф так и этак вертел руку, пытаясь понять, почему татуировка меняет цвет, но пока ничего правдоподобного в голову не приходило. А еще удивлял рисунок вязи – раньше у него было изображение воздушных вихрей и водных брызг, а теперь – переплетение листиков, цветов и морские волны.
Он-то, когда татуировка пропала, сначала решил, что близость с Мариэтой разорвала брак по завещанию с Гвинет, поэтому испугался, что потерял титул. Не сдержался, накричал на ничего не понимающую женщину. Потом, конечно, пожалел и, по здравом размышлении, догадался, что никто у него графство и титул не отнимет, ведь он выполнил завещание, значит, если брак по какой-либо причине будет расторгнут, он всё равно останется графом.
Потом он подумал, что с Гвинет что-то случилось, возможно, она погибла. Такого он женщине не желал, поэтому искренне огорчился, но быстро сообразил, что теперь многое меняется. И размечтался, что разберется с врагами, а потом заберёт Мариэту к себе. Раз он больше не женат на Гвинет, сделает Риту своей супругой, и ему плевать, что скажут Его Величество и друзья! Но следом его раздавила новость, что графиня не только жива, но и беременна.
Единый знает, как больно ему было! Та ночь… Прощальная ночь… Он не спал ни минуты. Ласкал желанную женщину, чувствуя, как её магия ластится к нему, а его дар, обволакивает силу женщины, тая от нежности, стараясь сохранить в память каждое мгновение, запомнить вкус, запах, выражение глаз, каждый изгиб, каждую впадинку.
На теле Риты не осталось ни одного места, которое он бы ни поцеловал.
И пронзительная боль утром, когда он влез в броню и повел себя, как последний мерзавец, опалив женщину холодом и равнодушием. Только Единый знает, как кричало и кровоточило при этом его собственное сердце. Но иначе он не мог поступить – поддерживать в Мариэте надежду на совместное будущее, было жестоко. Пусть она его возненавидит, так ей легче будет принять их расставание.
Девочка его… Добрая, нежная, единственная…
Запястье кольнуло, граф перевел взгляд и поднял брови – татуировка расцвела зеленым и синим.
Надо же… Наверное, поспособствовала близость замка и беременной жены. Кстати, растительная часть орнамента – возможно, его сын – будущий маг Земли? У водника и воздушника вполне может родиться сын со стихией Земли. Да, скорее всего, так и есть, правда, он не слышал, чтобы способности детей отмечались в брачных татуировках родителей, но он и не интересовался этим. Надо будет обязательно изучить всё, что есть в библиотеке по этому вопросу.
Машинально бросил взгляд на запястье и похолодел – вязь блекла на глазах, сливаясь с цветом его кожи.
Что это за ерунда? Ни у кого из знакомых, кто был женат, насколько он знал, татуировка не вела себя так странно. Собственно, он всегда был уверен, что, раз появившись, брачная вязь на всю жизнь оставалась одного цвета и вида.
От размышления отвлек нагревшийся переговорник.
Мариэта!
Спешно схватив в руку монету, граф одним движением поставил полог и сжал пальцы.
– Рита?
– Да, Михэ. У меня всё в порядке, меня взяли зельеваркой.
– Я и не сомневался, – вопреки решению вести себя с женщиной отстранённо, голос графа потеплел. – Где ты сейчас? Кто-нибудь может услышать?
– Мне выделили отдельные покои, представляешь? Целых три комнаты – спальня, кабинет, где я буду готовить зелья, гостиная и гардеробная, куда я решила перенести травы. И своя купальня! Собственно, я в ней сейчас и нахожусь, жду, когда в купель наберется вода.
Михаэль сам себе кивнул – умница! Вроде, никто не подслушивает, но, на всякий случай, она подает информацию так, словно разговаривает с мужем или подругой. И снова зацепился взглядом за запястье – полная ерунда – вязь опять набирала цвет.
– Целители такие опытные и сильные! – продолжала щебетать Мариэта. – Спросили, где мой супруг, ну я и рассказала, что в Тропиндаре остался. Мы же с тобой за свой дом копим. Мне здесь больше платят, поэтому я тут, а ты остался дома.
Грах, значит, на ауре у Риты метка замужней? С какого перепуга?? Неужели, лишив ее девственности, он стал её мужем? Грах, грах, грах, они же ещё брачные браслеты надевали! Получается, по законам Тропиндара они, на самом деле, были супругами? Ладно, это он позже выяснит. Двоеженец… только этого ему и не хватало! Как же мало внимания он уделял вопросам брака, ему необходимо заполнить пробелы как можно скорее!
Граф вытер разом вспотевший лоб.
– Мне назначили сто монет, представляешь? И экономка пообещала, что от миледи будет еще столько же.
Да, хорошие деньги для зельеварки. Интересно, почему Гвинет решила доплачивать ей? Раньше он не помнит, чтобы она особенно интересовалась слугами, тем более, их жалованьем.
– А ещё у меня просто потрясающая новость! Граф счастливец, ведь графиня беременна тройней!
– Тройней? – Михаэль почувствовал, что у него выбило почву из-под ног. – Три ребенка?
– Да! Представляешь, какая радость!
Единый… за что ты так с ним???
* * *
Новая зельеварка не понравилась – вела себя независимо, не кланялась, правда, не дерзила и была вежлива, но слушала только Визара и Цилена.
Нет, когда у Велины разболелась голова, Рита сразу сделала для неё отвар, мигом снявший недомогание, даже к целителю обращаться не потребовалось. И Салиру она помогла – после её растирания, он забегал, как молоденький, забыв про свой радикулит. Но то – слуги, а для графини вредная зельеварка и пальцем не шевелила без приказа целителей.
Перепробовав на новенькой всё, что обычно хорошо работало на простолюдинах, женщина решила, что придется прибегнуть к магии. Лишний раз пользоваться силой не хотелось – в замке магов больше, чем нужно, кто-нибудь может почувствовать, но, если осторожно, то Рита и не поймёт, что кто-то на неё воздействует. Ментальному внушению, особенно, если действовать аккуратно, мало кто из магов может противостоять. Только те, у кого две стихии, она читала об этом в книге, но о магах с двумя и больше стихиями никто уже пару веков не слышал.
От сына помощи никакой, бездарь есть бездарь. Весь в отца, тому тоже ничего лишнего не надо было: копался бы и копался на своей земле, мужиков гонял, да урожаи увеличивал. Подумаешь, какая радость – в этом году приплод у коров больше, чем в прошлом. Да кому об этом расскажешь из аристократов? Засмеют же!
У них-то другие ценности – у кого магия сильнее, кто преуспел, должность перехватил у соседа, с кем император милостив, кого к себе за стол приглашает.
А тут? Посев, обмолот, севооборот, налоги, приход, расход. Засохнуть от тоски можно.
Она и так сохла все детство, с завистью поглядывая со стороны, как живут аристократы, даже не самые богатые и знатные.
Радости было, когда она поняла, что одарена – не передать. До восемнадцати еще год почти, а она уже кое-чего умеет. Обнаружила Алима это случайно – отец запретил ей на посиделки идти, подружки в соседнем доме собирались. А ей так хотелось, но с отцом не поспоришь, вот и оставалось ей только слезы глотать, да злиться.
«Хоть бы отец передумал! Вот взял, да передумал. Я сегодня столько дел переделала, неужели, не заслужила немного веселья? Единый, сделай так, чтобы меня отпустили!» – горевала она.
– Чего расселась? – родитель был, как всегда неприветлив. – Делать больше нечего? Иди, вон, постели перетряхни, давно надо проветрить, сама не догадаешься никак. Кому ты только достанешься, такая безрукая? Вот бы дар у тебя обнаружился, женам магов работать не приходится, да и мне монетки перепадут, а то тебя и не сбыть никому.
Вскочив, девушка метнулась в спальню, по пути столкнувшись с отцом и мысленно бросив: «Да, заткнись уже! Ворчит, и ворчит, спасу нет!»
И родитель оборвал фразу на середине, замолчав.
Алима даже обернулась – что-то случилось?
Нет, отец продолжал копаться в сундуке.
Подхватив в охапку одеяла, девушка вышла во двор, развесила по забору, вернулась за следующей партией. Отец молчит.
– Я все сделала, – обратилась она к нему. – Что-то еще?
Мужчина похлопал глазами и… ничего не сказал.
Тут девушка встревожилась и, неожиданно, вспомнила своё пожелание.
Неужели?
Затаив дыхание, она сосредоточилась и приказала: «Отпусти меня на посиделки!»
Никакой реакции.
Что-то она не так делает или никакого дара нет, отец замолчал сам по себе. А на посиделках все подружки будут, может быть, даже Варей-песельник заглянет, а она дома просидит. У-у-у! Как же несправедливо! Что ему стоит отпустить её, ведь не на край поселения, а в соседний дом!
Между тем, отец перекладывал какие-то инструменты и, время от времени, задумчиво почесывал голову.
– Дай мне подушку, не дотянусь, – попросила она, приблизившись к сидящему на корточках мужчине. Тот посторонился, девушка подхватила вещь и, покачнувшись, оперлась на пару секунд о плечо отца, представив, как он встаёт, обнимает дочь и говорит: «Иди, повеселись!»
От отчаянного желания даже дыхание перехватило и на мгновение стало жарко. А когда отец проделал всё точь-в-точь, как она представила – чуть сама дар речи не потеряла.
С того дня она начала пробовать так и этак – на отце боялась, больше на подругах, в редкие встречи, да на соседях – издалека. И выяснила, что ей обязательно нужно касаться человека и представлять у себя в голове, что он должен сделать или сказать. Получить власть над другими – это было настолько восхитительно, что она чуть не заигралась, едва не дотянув до Испытания.
Отец же и напомнил, вернув её с небес на землю.
– В следующем месяце на Испытание пойдешь. Даст Единый, наша жизнь наладится.
Замуж за аристократа – чего лучше? Не считая того, что муж у неё отнимет магию. Оставаться без силы, распробовав её, поняв, насколько здорово иметь такую власть над людьми, Алима категорически не хотела. Выход был один – срочно выйти замуж, а чтобы храмовники не сопротивлялись – за аристократа, но обязательно бездарного. Какое счастье, что пару недель назад, когда они с отцом ездили в соседний город на ярмарку, к ним в повозку попросился жрец, и девушка догадалась расспросить того о браке с магами. Конечно, сам бы он ничего не рассказал, но, передавая чашку с питьём, она на секунду коснулась его руки, этого оказалось достаточно, чтобы жрец выложил ей все, что знал – и про Испытание, и про отъем дара у молодой жены. А ещё – как этого можно избежать. Отец, сидя впереди, пощелкивал вожжами по лоснящимся крупам коней и ничего не слышал, а вот дочь впитывала каждое слово. И выходило, что ей нужен аристократ, но бездарный, так она и хозяйкой станет, и дар сохранит.
По соседству располагалась небольшая усадьба шевалье Дарстана, уже немолодого бездетного вдовца. Может быть, будь у неё время, Алима смогла бы выбрать, кого получше, но сроки поджимали. Две подстроенные встречи с шевалье, и вот он, убеждённый, что влюблён по уши, посетил её отца и просил руки дочери. Юная магичка тогда выжала себя, чуть ли не досуха, поддерживая внушение обоим – интерес одного и согласие другого. К сожалению, резерв у нее оказался не слишком велик, внушение держалось от нескольких минут до двух суток, зато забирать память она могла насовсем. Что и проделала потом, начисто стерев у людей воспоминания о дочери шорника Алиме.
Да, вспомнить страшно, через что она прошла, как крутилась, пока, наконец, не стала леди.
Ребенок, наследник, был необходим, ей пришлось не только вытерпеть несколько визитов супруга, но ещё их и обеспечить. Муж оказался далеко не жеребец, поэтому сына она зачала только через полгода.
С отцом Алима, сразу после того, как стала замужней, прекратила любые отношения, полностью отрезав свои корни простолюдинки. Она – леди, и сын её – аристократ, пусть всего лишь шевалье, ничто не должно связывать их с домиком шорника.
К её огорчению, мальчик унаследовал настолько слабый дар, что и говорить было не о чем. Зато страсть отца к хозяйству он унаследовал в полной мере. Алима погоревала, да смирилась. В конце концов, магия осталась при ней, и она строила свою жизнь, как хотела, виртуозно дергая за ниточки мужа и сына.
И всё так бы и шло, если бы однажды, разбирая учётные книги, шевалье Дарстан-старший не выронил на пол перевязанный лентой старинный свиток.
– Что это? – заметила странную вещь супруга, которая именно в этот момент решила зайти к нему в кабинет.
– Это родословная моего деда, – пояснил муж, подобрав свиток и небрежно засунув его назад в сундук с документами.
– Расскажи, – Алима положила ладонь ему на предплечье.
– Моя мать происходит из древнего рода – Гроув, – монотонно начал шевалье. – Много лет назад её дед, Арнольф Гроув, женился по любви, на бездарной. Его единственная дочь тоже оказалась бездарной, и следующее поколение в книгу рода не вписали.
– Так ты – Гроув?
– Не совсем. Моя мать была Гроув, она вышла замуж за шевалье Дарстана, родился я. Бездарь, как и родители.
– С ума сойти! Так ты – родич графов Гроув! – Алима, в волнении забегала по кабинету. – Нам надо женить сына на аристократке, мы вернемся в высшее общество!
– Зачем? – удивился супруг. – Разве нам плохо? У нас всё есть, что нужно для счастливой жизни, и Рольфу такая жизнь нравится. Потом, у аристократов не бывает дочерей, неужели, ты этого не знаешь?
– Да, я забыла, – огорчилась Алима. – Мне бы хотелось, чтобы нас приняли родственники. Пусть мы дальние, но, всё-таки – Гроув!
– Не придумывай! – отмахнулся шевалье. – Какие мы им родственники? Вон, бароны Кроуф гораздо ближе к графам, только про это все давно забыли.
– Бароны Кроуф? У них и имя похожее, – пробормотала жена. – Расскажи.
– Они происходят от родного брата Арнольфа – Семенея, там с магией было чуть получше, поэтому, указом императора этой ветви было присвоено баронство и имя Кроуф.
– Почему же, никто об этом не помнит? – изумилась Алима.
– Потому что всех всё устраивает.
– Баронство совсем рядом, почему ты раньше не рассказал? Надо было давно подружиться!
– И что ты им скажешь – здравствуйте, мы – ваша родня?
– Нет, конечно, – в голове жены зрел план, – с соседями нужно жить дружно. У них же есть маленькая дочь, а у нас Рольф.
Стараниями Алимы, знакомство состоялось, и леди Дарстан костьми легла, но стала лучшей подругой баронессе, со временем пристроив и своего сына помощником к барону.
К сожалению, через несколько лет у четы Кроуф родился мальчик, план леди опять затрещал по швам, пришлось подтолкнуть судьбу в нужном ей направлении.
Барон, баронесса и их маленький сынишка вместе с лошадьми и возницей разбились насмерть, упав в овраг. Никто так и не узнал, что лошади не сами туда свернули, на смерть всех отправил возчик, к руке которого, мимоходом, прикоснулась Алима, приехавшая навестить подругу.
