Текст книги "Муж на сдачу (СИ)"

Автор книги: Натаэль Зика

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 30 страниц)

В один миг осиротевшая Кларена Аделайя была раздавлена горем. Разумеется, сердобольная леди Дарстан ни на минуту не оставляла сиротку одну, практически переехав вместе с сыном в поместье Кроуф.

И ничего удивительного, что шевалье и юная баронесса полюбили друг друга, и не устояли перед зовом плоти. Леди держалась в тени, свои умения не афишировала, а император только фыркнул, услышав про неземную любовь между восемнадцатилетней сиротой-баронессой и тридцатилетним шевалье. Но разрешение на брак дал, позволив супругу принять титул и имя жены.

Итак, леди Дарстан, казалось, добилась больше, чем мечтала.

Однако, совсем рядом с границей баронства находилось огромное и богатое графство Гроув. Царапало глаза, напоминало, что в ее сыне и внуках тоже течет кровь Гроув. Она могла бы быть графиней!

В голову Алимы не приходило, что, останься шевалье Дарстан Гроув, он ей никогда не достался бы.

Женщина с ума сходила, представляя, что могла бы жить в огромном замке, а ее сын стал бы графом…

Впрочем, на Рольфа надежды было мало, но у него подрастали дети – Артей и Мириам, в полной мере унаследовавшие амбиции и хватку бабушки.

И Алима решилась – в скором времени мать и отец нового барона Кроуф насмерть угорели в своих постелях. Найти того, кто запер наглухо окна, оставив тлеть жаровню, не смогли, и дело сошло на нет. Супругов похоронили в одной могиле, а ещё через некоторое время в замке Гроув неудачно упала, сильно разбившись, экономка. Должность очень ответственная, кого попало не назначишь! Граф лично рассматривал кандидатуры, беседуя с претендентками, и одна из них, весьма приятная, уже немолодая женщина, не только представила самые блестящие рекомендации от баронов Кроуф, но и произвела хорошее впечатление. Так, десять лет назад, в замке появилась новая экономка – ари Приния.

Конечно, за годы жизни в качестве леди, Алима разучилась хоть что-то делать своими руками, зато приказывать другим, строить слуг и вкладывать им в головы нужную информацию, она умела отлично.

Не удивительно, что порядок в замке при ней поддерживался идеальнейший. Алима выжимала себя почти до капли, работая над сознанием челяди, внушая слугам стремление быстро и качественно выполнять свои обязанности. И никто не понимал, не чувствовал, что им управляют.

Граф Гроув был очень доволен новой экономкой, не забывал отметить ее и поощрить. Постепенно Алима стала незаменима и приобрела репутацию преданного и исполнительного работника, став в замке своим человеком.

Убедить глупую Гвинет, что ей непременно нужно повидать отца, ничего не стоило. Ослепленный любовью Елиазар, даже не обратил внимания, почему его супруга, до смерти боявшаяся родителя и с момента свадьбы видеть его не желавшая, вдруг воспылала дочерними чувствами.

С кристаллами было сложнее, Алиме пришлось экспериментировать. Она и сама не была уверена, что всё получится – её сила, напитавшая кристаллы, еле-еле в них втиснулась. Женщина всерьёз опасалась, что взрыв произойдет до того, как вся семья займёт свои места в повозке.

Почти повезло – одним ударом она избавилась от старого графа и двух наследников. К сожалению, графиня выжила, и Елиазар своим завещанием спутал все карты.

Ничего, терпения Алиме было не занимать!

Младший Гроув вскоре последовал за братом и отцом.

Когда-то, Елиазар, разумеется, не сам по себе, а при её участии, обманул одного крупного андастанского торговца. Собственно, Елиазар, был не в курсе, что всё было сделано, как бы, по его приказу. Алима надеялась, что торговец своими руками уберет оскорбившего его наследника, но тот не стал связываться. Тем не менее, идея отправить потерявшего память Михаэля в рабский загон именно этого торговца, показалась идеальной.

Но опять всё пошло не так. Сначала выяснилось, что граф не потерял память, а работорговец сохранил ему жизнь, правда, перепродав его. Потом – графиня оказалась беременна.

Эти Гроув, как черные жучки – расползаются в разные стороны, не успеваешь прихлопнуть всех разом.

Но были и отрадные новости – император назначил Рольфа опекуном графини. Лучше этого была бы только новость о выкидыше у Её Сиятельства.

К сожалению, Рольфа наследство и графский титул не интересовали, он с головой погрузился в своё любимое занятие – хозяйство.

Но у Алимы были союзники – внуки и невестка, полностью разделявшие её намерения.

Да, с Аделайей Рольфу повезло, жаль, что девушка не унаследовала ни крупицы дара. С другой стороны, будь у нее дар, никто не позволил бы сыну шевалье с микроскопическим резервом жениться на ней, так что, всё – к лучшему.

Внучке пришлось внушить, что она не узнаёт в экономке свою бабушку – импульсивная и избалованная девочка могла проболтаться под влиянием сиюминутной прихоти. А супруга Рольфа, Кларена Аделайя, была хорошей помощницей свекрови – стать графиней и полновластной хозяйкой замка ей хотелось не меньше.

– Когда Гвинет потеряет детей, ее отошлют. Без наследника она – никто и звать никак, – говорила невестке Алима. – Граф, даст Единый, сложит голову, с рабами нигде не церемонятся, а он не привык к тяжелому труду. Остается кузен – барон Делаверт. Тут два способа – сговорить его за Мириам или устроить скоропостижную гибель.

– Я хочу сама стать графиней, тем более что после этого, мы сможем подобрать Мириам более подходящую партию, чем какой-то барон. Потом, графство должно перейти к Артею, зачем нам хлопотать для Делаверта?

– Да, ты права, милочка. Значит, выкидыш графине и несчастный случай для Делаверта, – согласилась Алима.

* * *

Два плода так и отставали, что Цилен с Визаром ни делали.

Это было необычно.

– В любом случае, нам будет достаточно одного здорового ребенка, – говорил Визар. – Его Величество обеспокоен, что из-за тройни может возникнуть путаница – кто из детей является наследником.

– Мы же не можем уморить двух, ради одного? – возразил Цилен. – Дети здоровы, просто двое отстают в развитии ровно на две недели. Будто они были зачаты позже.

– Ерунду говорите, коллега, такое невозможно!

– Сам знаю, но, тем не менее – выглядит это именно так!

– Знаете что, давайте-ка я схожу в императорскую библиотеку, поищу там, не упоминался ли подобный случай. Может быть, мне удастся найти причину такого явления. Справитесь один?

– Конечно, тем более, у нас теперь такая помощница! Новая зельеварка – это, просто, самородок какой-то! Из её рук выходят настоящие эликсиры, а сама она – на редкость добросовестная и ответственная женщина.

– Да, я тоже это заметил. Хорошо, давайте ещё раз осмотрим графиню, и я сразу перейду.

Гвинет целители надоели до колик. Нет, они были вежливы и внимательны, но как же хочется хоть иногда остаться в одиночестве! И чтобы её перестали рассматривать, как удачное капиталовложение. Конечно, всех интересуют только дети, а она сама – только сосуд для их вынашивания. Причем, временный.

Её окружению главное сохранить содержимое, а сам сосуд не особенно и ценен.

Вот опять явились оба целителя, ещё и зельеварку с собой пригласили. Надеюсь, они ничего не заподозрили?

Зельеварка Гвинет нравилась. Она не лезла с расспросами, не навязывалась, не набивалась в подруги, просто делала своё дело. Но как же рядом с ней было спокойно! Гвинет была бы не против, если бы вместо целителей её навещала одна Рита.

Как относиться к своей беременности, Гвинет до сих пор не определилась, тем более, она видела, что целители тоже не слишком довольны.

Единый, что ей делать? Когда дети родятся, правда может выйти наружу, хотя, с гибелью Михаэля, всё стало намного проще. Но расслабляться нельзя! Потом, один ребёнок – наследник графа, но другие-то два принадлежат барону. Будет несправедливо лишить детей отца, а его – наследников. Единый, как же она всё запутала! Может быть, ей оставят двойню, заберут только старшего? И она сможет рассказать Энгелю, что это – его сыновья? Нет, ей нельзя даже думать о таком, нельзя мечтать! Потом так больно, когда мечты разбиваются в прах…

– Миледи, дайте мне вашу руку, я хочу послушать пульс, – обратился Визар.

Гвинет безропотно протянула руку.

Визар взялся за запястье прохладными пальцами, потом, вдруг, вывернул руку и сжал, всматриваясь в ауру женщины.

– Цилен, вы видите то же самое, что и я? – негромко обратился он к старшему коллеге.

– Полагаю, да, – после небольшого колебания, отозвался Цилен.

– Что случилось? – графиня старалась сохранять спокойствие.

– Не знаю, что сказать, – пробормотал Визар.

– Говорите, как есть, – вздохнула Гвинет, – не тяните. Что-то с детьми?

– Да, миледи. То есть, нет, дети здоровы, но на слепке аур двоих малышей пропали сине-зеленые тона.

– Что это означает? – Гвинет сжала руки, болью возвращая себе ясность мысли.

– Что у двоих малышей куда-то пропал дар.

– Разве так бывает?

– Это очень странно, миледи, – ответил Визар, – я никогда не слышал ни о чём подобном!

– А я слышал, – задумчиво проговорил Цилен, – но не представляю, как это нам поможет.

– Что вы слышали, расскажите!

Мариэта внимательно слушала и смотрела во все глаза.

Напрягшись, она тоже увидела – три слепка, один побольше и, как бы, чуть наособицу, а два рядом друг с другом и меньше размером. Тот, что больше, голубой с проскакивающими сине-зелеными волнами, два других мерцали ровным голубым, без всполохов или нитей.

– Когда-то, я наткнулся на древний манускрипт, посвященный магическим парам, брачной связи и взаимодействию дара мужчины и женщины, – медленно начал Цилен. – К сожалению, я был достаточно молод, поэтому просто пролистал манускрипт и отложил его до лучших времён. Впоследствии, у меня так и не дошли до него руки, но кое-что в голове отложилось. Я запомнил интересное утверждение – если магия родителей в гармонии друг с другом, а сами они испытывают друг к другу симпатию и оба хотят близости, то такая пара может зачать особенного ребенка.

– Особенного ребёнка? – переспросила Гвинет, немеющими губами.

Мариэта дышала через раз, боясь пропустить хоть слово.

– Именно. Такой малыш всегда магически одарен, и ещё до рождения получает связь с обоими родителями. Если отцу или матери угрожает опасность, то ребёнок, как бы, делится своим даром, временно передавая его родителю. Даёт на время, усиливая дар отца или матери в несколько раз, что помогает им избежать смертельной опасности и выжить.

– Не понял, – перебил Визар, – вы хотите сказать, что следы дара в слепках пропали потому, что дети поделились даром с отцом, помогая тому спастись от какой-то угрозы?

– Я читал, что такое возможно, – подтвердил Цилен. – Другого разумного объяснения, куда пропала магия плодов, я не могу предложить.

Гвинет почувствовала, как ножом полоснуло по сердцу – Энгель! С ним что-то случилось, что-то страшное!!!

– Ваше Сиятельство, вы так побледнели, вам нехорошо? – Визар подхватил графиню под руку и бережно усадил её в кресло. – Миледи, не волнуйтесь, мы все выясним.

Мариэта покачнулась, ухватившись рукой за стул.

– Рита, тебе плохо? Белая вся… Быстро неси три порции успокаивающего отвара! – приказал Цилен.

– Бред! – решительно заявил Визар. – Брачная вязь пропала не сегодня, а следы дара – сегодня. Граф умер, детям не с кем делиться магией. Потом, простите, миледи, но вы ведь вышли замуж за графа, уже не имея силы. Значит, дар графа не мог взаимодействовать с тем, чего нет и, если верить манускрипту, у вас не могли получиться особенные дети. Кстати, Цилен, необходимо, срочно, найти этот трактат, я тоже должен его изучить. Вы помните, где его оставили?

– В императорской библиотеке, разумеется, – тут Цилен заметил замершую у дверей зельеварку и рявкнул:

– Рита, быстро за отваром!

Мариэта очнулась и на подгибающихся ногах отправилась за снадобьем, лихорадочно обдумывая, что могло случиться. Это целители не в курсе, что граф жив, а она беседовала с Михаэлем два дня назад. Неужели, за это время с ним произошло непоправимое, он в опасности, поэтому дети поделились с ним силой? Ей немедленно нужно уединиться и воспользоваться переговорником, иначе, она сойдет с ума!

Обращаю внимание, что в предыдущую проду внесены существенные изменения, поэтому рекомендую перечитать.

– Куда это ты спешишь? – раздавшийся над ухом голос заставил вздрогнуть и завертеть головой.

Экономка!

– Мэтр Цилен приказал срочно принести одно снадобье, – ответила Мариэта, не сбавляя шага.

– Остановись, когда с тобой разговаривают, – строго продолжила Приния. – Объясни, что случилось, зачем целителям снадобье, и какое именно!

– Мне приказано поторопиться, ари, – Мари почти добралась до своих комнат, рядом семенила экономка, не желая отставать. – Простите, если веду себя непочтительно, но ослушаться мэтра я не могу.

– Если ты не забыла, то графиня платит тебе столько же, сколько и мэтр, потом, ты живешь в замке графини и служишь ей, поэтому обязана, в первую очередь, слушаться меня!

Мариэта даже головой потрясла – сногсшибательная логика!

– Я и тороплюсь, потому что снадобье нужно миледи, а вы меня отвлекаете! – возмутилась женщина и вздрогнула в очередной раз, потому что экономка схватила её за руку, приблизившись вплотную, и прошипела в лицо:

– Ты должна слушаться меня! В первую очередь – меня!

Холодное и липкое щупальце прикоснулось к голове, поползло, обволакивая. Мариэта почувствовала, как слова вонзаются в мозг.

Да, да! Она должна слушаться экономку!

Что-то на краю сознания ещё сопротивлялось, зельеварка покачнулась, и вдруг поток силы хлынул в неё откуда-то извне, сбросив наваждение.

– Слушаться вас? – переспросила Мари, всматриваясь в лицо собеседницы: экономка только что ментально воздействовала на неё? С ума сойти, какой редкий и ценный дар, она читала о менталистах в одной из принесенных Дерешем книг. Что же нужно этой женщине, она друг или враг? И как у неё самой получилось сбросить внушение, если в книге написано, что ни один одарённый, у кого всего одна стихия, не способен сопротивляться ментальной магии? Одна стихия? Мариэта еле сдержалась, чтобы не вскрикнуть, выдав себя, ощутив, что силы у неё существенно прибавилось. Очень существенно!

Не отпуская руки женщины, Приния продолжала шептать:

– Меня! Только меня! Я – главная, я – хозяйка!

– Вы – хозяйка, – повторила зельеварка, поддержав менталистку, решив отложить выяснение своей устойчивости попозже. Еще ведь надо с Михаэлем связаться, и целители ждут её с отваром, а тут экономка прицепилась.

– Какое зелье тебе приказали принести и почему?

– Успокаивающий отвар, графиня часто плачет.

– Хорошо, – экономка, казалось, удовлетворилась ответом. – У тебя есть готовый отвар?

– Есть.

– Есть листья камнецветки и соцветия голубиной травки?

– Конечно, есть.

– Где ты их применяешь?

– Листья камнецветки хорошо помогают быстрому очищению лона после родов, а соцветия травки – предохраняют от нежелательной беременности.

– Ты сегодня же выльешь то, что приготовлено заранее, и заново сваришь снадобье для успокоения нервов и укрепляющий отвар, который графиня пьет каждый день.

– Да, ари.

– В каждое из снадобий ты добавишь листья камнецветки и соцветия голубиной травы.

– Д-да, ари, – чуть запнулась зельеварка. – Добавлю и то и другое одновременно?

– Именно.

– Но их нельзя смешивать! Если такое снадобье выпьет беременная женщина, она выкинет.

– Твоё дело слушаться, что я говорю, а не рассуждать! Ты сделаешь, что я приказала, и с завтрашнего дня миледи будешь подавать отвары с камнецветкой и голубиной травой, – ледяные щупальца снова скользнули в голову. – И ты никому не расскажешь, что я тебе приказываю. Ты забудешь нашу встречу, но будешь помнить приказ и не посмеешь его ослушаться.

– Да, ари.

– Иди!

Удовлетворённо посмотрев в спину уходящей Мариэте, Приния довольно кивнула головой и отправилась в сторону покоев миледи. Слава Единому, с девчонкой вышло все проще некуда. Зря она так долго осторожничала и выжидала, надо было сразу применить внушение, графиня давно бы уже потеряла детей.

Но всё равно, что-то есть в этой зельеварке неправильное, что-то настораживающее. Надо будет пристальнее к ней присмотреться и избавиться от неё при первой же возможности.

* * *

Поиски работы ни к чему не привели – никто не хотел связываться с подозрительным мужчиной, чье лицо было украшено голубыми пятнами.

Михаэлю пришлось признать – по сути, без магии, он беспомощнее младенца.

Того, хоть, родители покормят и спать положат, а что делать взрослому мужику, который не может пользоваться даром, чтобы не привлечь внимания, а руками почти ничего делать не умеет?

В чернорабочие наниматься?

Слоняясь по улицам города, перебиваясь случайным заработком – подержать лошадей, помочь донести – кому рассказать, со стыда сгоришь! – в один из дней Михаэль обнаружил, что находится на перекрестке улицы, где у него был дом для любовных встреч.

Поддавшись порыву, граф не удержался и пошел вдоль – может быть, он встретит Амину? Будет возможность расспросить её об обстановке в замке, она наверняка, следит за этим.

Амина, пожалуй, единственная близкая ему женщина из его графского окружения, которой не выгодна его гибель. Пока он жив, положение аманты прочно. Правда, он собирался разорвать с ней связь, но сказать это не успел, значит, Амина ждёт и надеется.

Грах, совсем забыл – у Гвинет брачная вязь пропала, значит, Амина тоже в курсе. У аманты были свои источники информации, ему так и не удалось узнать, кто поставляет ей сведения. В любом случае, женщина всегда была в курсе всего, что происходило за стенами замка.

Хорошо, пусть он не увидит Амину, просто пройдет мимо своего дома. Наверное, аманта забрала всё, что смогла, и уехала, найдя себе другого покровителя, а дом стоит закрытый.

Кстати, он же может в нем пожить! Магия его пропустит, соседи и не заметят ничего, и не придется тратиться на съём жилья!

Воодушевившись, граф ускорился и, пройдя еще две усадьбы, остолбенел – где его дом? Где красивое здание с башенкой под крышей?

Черный остов бывшего строения, обугленные деревья сада, изломанная, некогда белая и ажурная, ограда.

Потрясенный, Михаэль подошел поближе.

– Ар, дайте монетку, расскажу, как тут горело! – мальчишка, лет семи-восьми, улыбаясь щербатым ртом, просительно заглядывал в лицо. – Ух, и треск стоял!

– А ты видел? – усомнился Михаэль, оправившись от столбняка.

– Конечно, видел! Я во-о-он там ночевал в тот день, только, конечно, не в доме, а в сторожке на задах. Мой отец там сторожем, я часто с ним остаюсь, когда он на работе, – охотно затараторил мальчик. – И ночью ка-а-к загремело! Я сразу проснулся и первый прибежал.

– И что же ты видел?

– Не-е-т, сначала монетку! – прищурился ребёнок.

Михаэль досадливо прицокнул, но мелкую медяшку достал.

– Держи, вымогатель! Если плохо расскажешь, уши надеру!

– Прибежал первым, – мальчик ловко смахнул деньги с ладони графа, – а тут треск стоит, искры во все стороны! Народ спешит, кто-то с водой, да разве потушишь? Магический пожар был, так и маги сказали, что наутро приезжали.

– А где гореть началось? Не весь же дом сразу занялся?

– А вот туточки, с этого краю, на втором этаже в окнах от угла горело и стреляло. И женщина, что жила тут, любовница самого графа! – в окнах металась, а потом дым пошел, и она пропала. И сразу загорелось везде, будто огниво к углам поднесли.

– Ты видел женщину в окне? Что же, она успела выйти? – напрягся Михаэль.

– Видел, ар, как вас вижу! Нет, она не выбралась, я потом слышал, как взрослые говорили, что все погибли. Такой огонь – никто живым не ушёл.

– Откуда про любовницу знаешь?

– Все знают! – вздернул нос мальчишка. – Она сама всем сказала, важная была, ни с кем не здоровалась, когда шла или ехала, ей все простые должны были кланяться. Если кто-то дорогу не уступил или не поклонился, могла графу пожаловаться, а тот уже разбираться не стал бы. Вредная она была, графская полюбовница, только, всё равно жалко, что такой смертью померла.

– Говоришь, никто не спасся? А много тут народу жило?

– Трое – аманта графа, привратник и служанка.

– И никто не выбрался?

– Никто.

– Что ж, не тушили?

– Говорю – магический огонь это был, поэтому всё сгорело до головешек всего за оборот, а потом само и потухло. Воду лить пытались, но она огонь не останавливала, будто и не лили вовсе.

– И маги приезжали?

– А как же! Дом-то графов и аманта его была. Конечно, приезжали, да не раз. Все расспрашивали, кругами ходили, но нашли чего или нет – не знаю. Внутрь до сих пор никто проникнуть не может, магия не пускает, только, когда граф вернется, сможет снять охрану.

– Ясно. Ну, спасибо за рассказ.

– А ты, дядя, чей? Не здешний?

– Проезжий. Хожу, городом любуюсь, вот, увидел пожарище, остановился, а тут и ты подошел.

Мальчик кивнул, потом опять хитро прищурился и, отскочив, припустил вдоль по улице, крикнув напоследок:

– Я тоже не люблю умываться!

Михаэль только вздохнул – ребенок принял расцветку его лица за грязные разводы. Ну и пусть…

Амина погибла. Жалко. Хотел отблагодарить её, по-хорошему расстаться, а получилось, вон как. Если бы он не тянул, отпустил её раньше, была бы жива.

Да… Не придется ему в своём доме ночевать.

Машинально пройдя мимо следующих усадеб, граф очнулся, что ему надо в обратную сторону, и свернул в первый же проулок, который вывел его на одну из главных городских улиц.

Рассеянно глядя по сторонам, мужчина шагал, пока не уткнулся взглядом в вывеску харчевни.

Сразу забурчал желудок, намекая, что неплохо бы в него что-нибудь забросить. Желательно, съедобное.

Трактир оказался грязный и почти пустой. Стоило Михаэлю опуститься на засаленную лавку у длинного стола, как сразу подошла подавальщица.

– Есть рагу из баранины, вареные овощи, окорок, заяц в сметане, рыба на вертеле, каша, отвар и два пирога – с ягодами и с курицей, – скоровоговоркой отбарабанила девушка.

– Рагу и кусок пирога с курицей, – озвучил Михаэль тот минимум, который он мог себе позволить, с тоской подумав, что такими темпами он скоро совсем отощает. Только-только Мариэта его подкормила, как опять впроголодь. Одно хорошо, что еду он себе сам выбирает, а не ждет подачки, как было в рабском загоне.

Девушка обмахнула передником часть стола и отправилась за заказанными кушаньями.

Что-то в ней царапнуло – Михаэль присмотрелся внимательнее и чуть не съехал с лавки вниз – это же служанка Амины! Она выжила??! Значит, и Амина могла выжить?

Он должен немедленно с ней поговорить, но сделать это надо поздно вечером, когда служанка отправится после работы домой. Сейчас привлекать к себе внимание нельзя, пусть все думают, что он – обычный посетитель, поест и уйдёт.

И Михаэль, увидев, что служанка направляется к нему с нагруженным подносом, наклонился пониже, чтобы девушка его случайно не опознала.

Девушка расставила тарелки и оставила посетителя наслаждаться едой.

Михаэль ел и осторожно посматривал – нет, он не ошибся, это точно камеристка Амины. Как же её зовут?

Роза? Нет.

Резеда? Нет.

Грах, он не помнит… Что-то цветочное, но на ум не идёт.

Лилия? Нет.

Виола? Нет.

– Лия, ты чего копаешься? – окрикнули девушку со стороны кухни.

Азалия! Фу, даже вспотел…

Пока Азалия не вернулась, Михаэль спешно закидал в себя содержимое одной тарелки, пирог сгреб с собой и, положив на стол монетку, вышел на улицу.

Интересно, когда девушка пойдет домой? Торчать возле харчевни не хотелось, придется куда-то примоститься, чтобы не мозолить глаза и, в то же время, не терять из виду входные двери таверны.

Михаэль покрутил головой – харчевня стояла на перекрестке, в три стороны от неё уходили улицы. Одна – пошире, и две – узкие и грязные.

Ну и где тут можно примоститься?

Ага!

Один из домов, стоящий несколько наискосок от таверны, обрамляли неопрятно разросшиеся кусты. Если нырнуть в них, то он сможет, оставаясь незамеченным, видеть всех, кто входит и выходит из харчевни.

А пирог скрасит ему ожидание.

Осуществить задуманное оказалось не так просто – по улицам то и дело проходили люди, лезть в заросли у всех на глазах было недальновидно. Графу пришлось применить отвод глаз, надеясь, что в данный момент поблизости нет никого, кто не только почувствует его магию, но и узнает её.

Магия отозвалась, весело плескаясь и ластясь, как засидевшийся щенок. Михаэля будто под руку кто-то толкал, уговаривая помагичить, еле сдержался. Всю жизнь пользовался силой, не оглядываясь и не раздумывая, а сейчас – сначала дар заблокировали, чувствовал себя слепым котёнком. А потом – и сила есть, и применять опасно, можно себя выдать.

В гуще листвы и веток оказалось пыльно и душно, но делать нечего, если он не хочет упустить Азалию, придется терпеть.

Наконец, служанка вышла из таверны и, оглянувшись по сторонам, засеменила как раз по направлению к прятавшемуся графу.

Михаэль позволил девушке пройти мимо, опять применил отвод и пошёл следом, прикидывая, где и как лучше её остановить. Удобное место подвернулось через четверть оборота – девушка свернула на боковую улочку, которая просматривалась на всю длину и была пустынна. Михаэль в два шага догнал камеристку, снял отвод и прикоснулся к руке девушки:

– Вы не поможете чужестранцу?

– Что? – камеристка отшатнулась, скользнув взглядом по лицу мужчины. – Мне некогда, попросите кого-нибудь другого!

И, узнав, широко раскрыла глаза.

– Ва-ва-ше си…

– Тс-с! – граф прижал пальцем её губы. – Никаких титулов, никаких имён. Не бойся, я ничего тебе не сделаю, но нам нужно поговорить.

Азалия сглотнула и неуверенно прошептала:

– Вы живы?

– Как видишь.

– Но… Брачная вязь у миледи пропала, все знают, что это происходит только в одном случае.

– В двух, Азалия. Это я, и я, несомненно, жив. Впрочем, как и ты. Я был у дома на Листопадной, мне поведали, что погибли все, кто находился в доме. Ничего не хочешь мне объяснить?

Азалия хотела.

– Говори спокойно, я накину полог и отвод. Итак?

– В ту ночь меня не было в доме, – несколько хрипло выдавила девушка. – Я знаю, что нарушила приказ госпожи, но она выпила на ночь успокаивающий отвар, а мне так хотелось повидать родных! Госпожа целый месяц не давала мне выходного, требуя, чтобы я находилась при ней неотлучно. Я и подумала, что раз она все равно спит, то не узнает, если я тихо сбегаю домой, а перед рассветом вернусь.

– Вон оно, что, – задумчиво пробормотал граф. – И ты ушла, а когда вернулась?

– Чуть позже, чем планировала. И увидела, что всё сгорело, – всхлипнула девушка. – Столько людей набежало, я немного постояла в толпе, потом испугалась и ушла.

– Чего ты испугалась?

– Что меня обвинят в поджоге.

– Это был поджог?

– Да, я слышала, что все люди передавали это друг другу. Маги посмотрели и сказали – волшебный огонь, насланный. И – никто не спасся.

– Почему обвинят тебя?

– Я же выжила!

– И ты спряталась?

– Да, – опять всхлипнула девушка. – Я даже родным побоялась сообщить, что жива. Наверное, они меня до сих пор оплакивают.

– Где ты живешь?

– У меня есть маленький домик, я купила его как раз незадолго до пожара. Не подумайте, это честные деньги, я столько лет откладывала каждую медяшку. Так мечтала о своём жилье! Купила, хотела пригласить родных на новоселье, но не успела.

– Ты же виделась с ними в ночь пожара? Что помешало пригласить на новоселье? Кстати, если они считают тебя мертвой, почему не забрали дом?

– Я же говорю – не успела! Только купила, там долго никто не жил, дому требовалась уборка. Хотела привести его в порядок, потом приглашать гостей. Родители ещё о нём не знают.

– Постой, Азалия, ты только что говорила, что Амина тебя никуда не отпускала. Как ты умудрилась купить дом? У кого?

– Да у Фелира же! – расплакалась девушка.

– У привратника?

– Да! Я как-то поделилась с ним, что мечтаю о своем жилье, а он возьми и предложи купить у него дом. Мне, говорит, он все равно не нужен, я здесь живу, а там уже год не появлялся. Дом без хозяина пропадет. У меня не так много набралось, но Фелир уступил в цене. Бумагу он на меня переписал, ключ отдал и где дом – рассказал. Я надеялась выпросить у госпожи выходной и посмотреть свою покупку, а ночью побежала к родным, чтобы проведать, а будущий выходной потратить только на наведение порядка в своём домике.

– Как можно покупать жильё, ни разу его не увидев? – покачал головой Михаэль.

– Так, не у чужого же, у Фелира! – округлила глаза Азалия. – Он и в бумаге написал, что, если дом мне не понравится, он вернет деньги и отменит покупку.

– Ладно, что дальше?

– А дальше, я побежала, сначала, куда глаза глядят, а потом вспомнила про дом и ушла туда. Навела порядок, нашла работу и потихоньку живу.

– Ключи и купчая не сгорели?

– Нет, конечно! Я взяла всё с собой, у своих побыла всего пару оборотов, а потом ушла. Им сказала – назад, а то госпожа позовет и рассердится, что меня нет. А сама – в свой домик, уж очень не терпелось его увидеть. И до рассвета наводила порядок, не могла поверить своему счастью, поэтому и припозднилась, пришла, когда солнце уже встало.

– Ясно. Далеко твой домик?

– Нет, почти пришли, – девушка робко заглянула в лицо милорда. – Ваше Сиятельство, почему вы здесь и в такой одежде? Тоже прячетесь?

– Веди в свой дом, там поговорим.

Идти и в самом деле оказалось недалеко – пройдя мимо нескольких домов, Азалия свернула к покосившейся калитке. Домик полностью утопал в разросшейся зелени.

Михаэль почувствовал укол в сердце – почти, как у Риты в Тропиндаре – буйная зелень, ни одной засохшей или кривой ветки. Можно подумать, что здесь тоже живет маг Земли.

Но нет, у служанки нет, ни искры.

Рита… Грах, нельзя её вспоминать так часто!

Известие о тройне ошеломило, выбив из легких воздух. Снова дышать Михаэль научился только через несколько мгновений после получения известия.

Как это он так сумел? И, главное, что теперь делать с планами?

А что тут сделаешь? Да, идея отпустить Гвинет после родов и взять к себе Мариэту, была хороша, но реальность разбила её в прах. У него будет три сына… Грах, какая же на нём теперь лежит ответственность! Он должен выкинуть из головы все романтические бредни, заковать своё сердце в броню и, как можно скорее найти и обезвредить своего врага. А после этого он обязан окружить жену заботой и уважением, его дети будут расти, не подозревая, что родители друг друга едва терпят. Пусть Гвинет в жизни мальчиков будет совсем немного, но дети всё очень тонко чувствуют, он знает это по себе.

Михаэль вспомнил, как в детстве страдал от того, что его мать совершенно не интересовалась ни им, ни Елиазаром. Особенно обидно было это знать, наблюдая, как к кухарке прибегали ее малыши, как прачка нацеловывала румяные щечки своего маленького сына – Михаэль нечаянно подсмотрел эту сценку, и она надолго запала ему в душу. Он тогда побежал на женскую половину, потребовал, чтобы его пустили, а мать выбранила и прогнала, сказав, что час посещений у него только послезавтра. Он ни за что не хочет такой боли и разочарований для своих детей!