Текст книги "Муж на сдачу (СИ)"
Автор книги: Натаэль Зика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 30 страниц)
– Я передам тебе один амулет, воспользуешься, когда окажешься на месте – дорогую тебе вещь притянет, и везде таскать её с собой не надо будет. Всё, мы и так задержались, я ухожу. Помни, Приния не поймет, что прошла половина оборота, поэтому присядь, где сидела, потом вставай и иди, как ни в чем не бывало.
– А артефакт или амулет? – последняя попытка задержаться в замке.
– Какой амулет? Притягивающий задуманные вещи? Я передам его вместе с деньгами.
– От ментального воздействия. Есть такие?
– Есть.
– Дай мне один я еще пригожусь тебе в замке, вот увидишь! – глаза Мариэты молили, Михаэль почувствовал, как его сердце рвется на куски. – Твоей… жене необходимы укрепляющие отвары, а я варю их лучше других!
– Нет. Ты должна покинуть замок, – мужчина шагнул назад, скрываясь за досками, Мариэта, без сил присела на дорожку.
– Чего расселась, я тебя спрашиваю – долго ты собираешься копаться? – голос Принии вернул к действительности.
Экономка повернулась и охнула:
– Надо же, как ноги затекли и шея. С чего бы это? Вставай уже, идем к зельеварке, да надо скорее возвращаться.
Как и предполагалось, порошка горца у старухи-зельеварки не нашлось.
Мариэта боялась, что старая женщина разоблачит её, не могла же она не знать, что нет такой травки? Но коллега, внимательно выслушав сбивчивую речь Мариэты, только развела руками.
– Нет, милая, давно уже ничего такого у меня нет. Порошок этот такая редкость, даже не знаю, найдете ли вы его у нас. За ним надо в Тропиндар посылать, только там растет горец.
– Пошли, – не утруждая себя вежливостью, Приния вышла из домика старухи, не попрощавшись.
Мари задержалась.
– Спасибо, что не разоблачили, – смущенно начала она. – Мне было очень нужно…
– Не рассказывай, – перебила ее зельеварка, – я, как и ты – одаренная и вижу больше, чем простые люди. В твоем сердце нет зла, поэтому я тебя поддержала. И, погоди-ка.
Старуха довольно резво пересекла комнату, склонилась над одним из сундуков и выудила из него бутылочку.
– Держи. Это очень редкое средство, но мне оно уже ни к чему, а тебе – в самый раз.
– Что это? – Мари осторожно открыла крышку и, махнув над горлышком рукой в свою сторону, попыталась по запаху определить, что внутри.
– Вытяжка из ягод эдельсвейса, корень моржовника, щепотка мать-и-мачехи, растёртый в кашицу стебель молочая и соцветия барвинка, – довольным голосом перечислила зельеварка.
– Единый, – изумленно выдохнула Мариэта. – Этому зелью цены нет! Графиня будет очень благодарна, вы получите щедрую плату!
– Глупая, причем тут графиня? Над ней есть кому хлопотать. Вон, и граф нашёлся, теперь это его забота. А зелье – для тебя!
– Граф нашёлся? – у женщины похолодели руки – как старуха узнала? Где Михаэль? Они же только-только расстались! Что с ним???
Мысли испуганными стрижами пронеслись в голове.
– Ну, чего ты с лица спала? Ничего с графом не случилось.
– Но… как вы…
– Девочка, я шестьдесят лет была зельеваркой и целительницей в замке. Магию Гроув с закрытыми глазами от другой отличу, а когда ею неподалёку разбрасываются, она для меня, как огонёк свечи в темной комнате. Недавно увидела – совсем рядом работает магия Гроув, значит, граф жив, здоров, вернулся.
– Может быть, это кто-то другой был? – Мариэта пыталась сохранить тайну появления Михаэля.
– Нет, это чистая родовая магия Гроув, не обижай меня недоверием, девочка. Я не враг тебе и зла Его Сиятельству не желаю. Там твоя спутница от нетерпения сейчас в двери моего дома дыру прожжет, так ты иди. А завтра приходи, поговорим. Дорогу-то сама найдешь?
– Найду, – машинально ответила Мариэта и вспомнила о зажатом в руке флакончике. – Зачем же вы мне дали это снадобье?
– Чтобы вы с малышом были здоровы, – ответила зельеварка. – Иди, завтра вечером наговоримся.
– С малышом? – растерянно переспросила женщина. – С каким малышом?
– С твоим. Ты что, дурочка, до сих пор не поняла, что в тягости? Ты же стихийница и немного целитель! Ну, просканируй свое тело.
Ошеломленная, Мариэта растерянно хлопала глазами на пожилую женщину.
– Рита, мне долго тебя ждать?? – в дверь всунулась голова Принии. – Немедленно выходи.
– Сейчас, уважаемая, – отозвалась за Мариэту старая зельеварка, потому что сама женщина сейчас и слова бы из себя не выдавила. – Я отмеряю для ари редкий ингредиент, случайно у меня остался с прежних времен. Вы идите к лавке травника, чтобы не терять время, у Риты ноги молодые, она вас скоро нагонит.
– Ждать не буду, – пригрозила экономка. – Если не успеешь, пойдешь в замок пешком!
– Нам немного взвесить осталось! – продолжила говорить за Мариэту старуха. – Четверть оборота, и мы закончим!
Что-то бурча себе под нос, экономка хлопнула дверью.
– Так, тебя Рита зовут? Что ты так испугалась, милая? Когда у тебя были лунные дни?
– Ещё не было, – прошептала Мариэта. – Жду со дня на день.
– Не жди, не придут. Я ауру твою вижу, а на ней – слепок ауры малыша. Хороший ребенок, сильный дар, видимо, вы с мужем не только оба одарены, но и очень любите друг друга.
– С мужем? – Мариэта думала, что больше испугать её невозможно, но зельеварке это удалось. – Но я не замужем! Вернее, мы надевали браслеты в Тропиндаре, но не по-настоящему. Он… Он женат, поэтому не может быть моим мужем.
– А это, по-твоему, что? – женщина потянула её левую руку и продемонстрировала четкую сине-зелёную вязь. – Ого, да тут всё намного интереснее, чем я предполагала!
– Я – замужем? Но, за кем?
– Полагаю, за отцом твоего малыша. Не пугайся так, подумай о ребёнке! Приедешь в замок, выпей три капли на ложку воды. Этот эликсир поможет тебе и детке, поддержит твои силы, успокоит нервы.
– Да, я знаю этот состав, и как его принимать – тоже, – машинально ответила Мариэта. – Спасибо. Мне надо идти.
– Иди, милая. И помни, завтра я тебя жду. Обязательно приходи! Отцу малыша не говори пока ничего, пусть спокойно с делами разберется сначала. Иди, а то на самом деле придется в замок пешком бежать, – с последними словами, старуха всунула в руку Мари мешочек. – Порошок, который мы тут четверть оборота отмеряли. Это пыльца зорицы, стоит ковш за медяшку, но кто об этом узнает?
Женщина вышла наружу, посмотрела на флакончик в одной руке, мешочек – в другой, распределила их по карманам юбки и рассмеялась.
Единый, спасибо! Сбылась её мечта – у неё будет малыш, сынок, ведь, от магов только мальчики рождаются.
Пусть Михаэль не может быть с ней, но она не останется одна! В Адижон возвращаться нельзя, как она объяснит появление ребёнка? Граф сказал, что завтра выплатит ей деньги и поможет скрыться, пожалуй, она знает – где спрячется. Но сначала навестит зельеварку. Грах, она даже её имя не спросила! Ну, ничего, узнает завтра.
Женщина положила руку на живот, прислушалась – рано, очень рано, ребенок такой крохотный, до шевелюшек ещё далеко. Как же она будет его любить! Почему – будет? Да она уже его любит без памяти! Вовремя Михаэль решил её отправить из замка, видимо, правильно говорят: что ни делается – к лучшему!
Всю обратную дорогу до замка Приния бурчала, возмущаясь из-за напрасно потраченного времени. Мариэта отмалчивалась – экономка её теперь не волновала. Дотянуть до завтра, и – прощай, графство!
Однако, когда они высадились на заднем дворе у замка, Приния уцепилась за руку зельеварки и, отдав несколько распоряжений остальным, бесцеремонно потащила за собой.
Помня о наставлении Михаэля – показывать, что под внушением – Мариэта не сопротивлялась.
– Идем! Шевелись же! – нетерпеливо дергала её экономка.
Просто поразительно, что в её возрасте она способна так резво передвигаться! Наконец, Приния нырнула в одну из комнат на хозяйственной половине, втянула туда Мариэту и плотно прикрыла дверь.
– У тебя совсем нет голубиной травки?
В очередной раз пришлось соображать очень быстро.
– Есть, но она весенняя, а для того, чтобы действие было быстрым, нужна летняя, – не моргнув глазом, соврала зельеварка. – Потом, если травка выросла в окрестностях столицы – она одного качества. Если западнее – другого. Но самая лучшая растет только в одной долине, на юго-востоке Тропиндара.
– То есть, эта травка не подействует? Та, что есть в замке, – продолжала допрос Приния.
– Подействует, но графиню придется поить целый месяц.
– А. ну, это не страшно, – расслабилась домоправительница. – Конечно, хотелось бы расквитаться поскорее, но месяц тоже годится. Главное, никто ничего не должен заподозрить, и исход должен быть неизбежным. Ты будешь варить каждый день это зелье, и поить им графиню.
Мариэта почувствовала, как щупальце опять поползло ей в голову, но не успела испугаться, как уже знакомый поток снова смыл липкую слизь. Приния снова ничего не заметила, продолжая держать её за руку и проговаривать внушение.
Зельеварка изобразила книксен и яростно закивала:
– Конечно, ари, я всё-всё сделаю, как вы сказали! Прямо сейчас пойду и сварю свежую порцию!
– Иди, – прежде чем отпустить руку женщины, Приния добавила: – Ты забудешь, кто тебе приказал, но будешь помнить, что именно приказано.
Новое щупальце, теперь уже не холодное, а раскалённое, вонзилось в мозг, и от боли Мари пошатнулась, едва успев ухватиться рукой за стену.
На этот раз спасение пришло не от волны, а от земляной спирали, закрутившейся вокруг раскаленного стержня и погасившего его.
– Иди, иди, чего встала? – экономка подтолкнула женщины на выход.
Сделав по инерции несколько шагов, Мариэта, обессилено прислонилась к стене коридора – Единый, едва выкрутилась! И, кажется, она понимает, благодаря чему на неё не действует ментальная магия. Вернее, кому.
Женщина улыбнулась, положив руку на живот, и прикрыла глаза, вслушиваясь.
– Рита, тебе плохо? – плеча Мариэты коснулась рука и, открыв глаза, она увидела склоненное над ней лицо одной из горничных.
– Пойдем, я провожу тебя к целителям, – с участием предложила служанка, – ты бледная совсем. Живот болит, да?
Мариэта мысленно хлопнула себя по лбу – нашла время и, главное, место, предаваться размышлениям!
– Спасибо, Вири, со мной всё в порядке. Просто у меня женские дни, ну, ты понимаешь. Полежу, и всё пройдет.
– А, понятно, – кивнула горничная. – Тогда я побежала, дел – не знаешь, за что вперёд хвататься. Барон Делаверт прибыл, слышала уже?
Кузен Михаэля!
Впрочем, ей сейчас ни до кого не должно быть никакого дела. Главное, не выдать себя и убраться из замка без потерь.
Горничная убежала, Мариэта двинулась вслед за ней, потом повернула на черную лестницу, перешла на женскую половину и поднялась на этаж, где находились её покои.
На зельеварку никто не обращал внимания, поэтому она смогла остаться в одиночестве.
Осмотрела комнаты – почти привыкла к ним. Что ни говори, а условия в замке были удивительно комфортными, она никогда так не жила. Одна купальня чего стоит! Что ж, побарствовала, пора и честь знать.
Женщина перебрала свои пожитки, выбрала то, что будет невозможно заменить и постаралась плотно и компактно увязать. Получилась небольшая сумка, которую она вполне могла носить всюду с собой, тем более, что так поступала и раньше, просто до этого в сумке она держала готовые зелья.
Немного поколебавшись, Мариэта прошла в гардероб, куда слуги перенесли все запасы трав из хранилища, и отобрала несколько видов. Оглядев отсортированное, зельеварка горестно вздохнула – жалко уничтожать качественное сырьё! – но решение не изменила. Взяв в охапку травы, мешочки и пару коробочек, она подошла к отхожему месту и по очереди выбросила всё, не забывая пользоваться водой, чтоб ни листика не осталось. Конечно, на ее место найдут другую зельеварку, но пока Приния к ней подберется, пока заставит ту сварить новое зелье – в общем, отсутствие необходимых ингредиентов обнаружится не сразу. А там, глядишь, граф разберется, и защитит жену с детьми от убийцы.
Татуировка кольнула, напоминая, что у неё тоже не всё так просто.
Если она – жена графа, как утверждала старая зельеварка, рассмотрев её брачную вязь, то кто тогда Михаэлю Гвинет? Как же все запуталось!
На следующий день, когда Мариэта принесла графине её укрепляющее зелье, она встретила там не только обоих целителей, но и незнакомого мужчину.
– Рита, поставь чашку на стол, – приказал ей Визар. – Пока не уходи.
Выполнив требуемое, Мариэта скромно притулилась в сторонке, возле двух служанок.
– Кто это? – спросила шепотом.
– Барон Делаверт, кузен графа и второй наследник, – так же, шепотом, ответила одна служанка.
– Четвертый, – поправила ее вторая. – Первый, второй и третий у Её Сиятельства в животе.
– Вот, вот – в животе! Их ещё родить надо и вырастить, а сначала – выносить. Вон, графиня, какой день белее мела, то плачет, то рыдает, есть не ест, ничего её не радует. Того и гляди – скинет. А барон уже готовый, хоть сейчас войдёт в права наследства, – парировала первая.
Вторая открыла рот, чтобы добавить, но тут Цилен поднял голову, хоть с другой стороны комнаты, где они сидели, он ничего слышать не мог и грозно нахмурил брови.
Служанки немедленно приняли невозмутимо-почтительный вид.
Мариэта рассматривала жену Михаэля – и вправду, похудела, бледная и несчастная. Неужели, так за мужем убивается? Вроде, он говорил, что не испытывает к супруге привязанности, но то мужчина, а то женщина. В Михаэля трудно не влюбиться, уж она-то это знает!
Зельеварка перевела взгляд на кузена – не особенно похож, она даже сказала бы – совсем не похож. Впрочем, кузены, это не родные братья, могут внешне значительно отличаться.
Мариэте пришлось простоять не меньше половины оборота, когда ей вернули пустую чашку, наказав скорее приготовить еще два отвара и вручив рецепт составов, отправили выполнять заказ.
Так, в беготне от покоев графини в собственные, Мари провела весь день. Понемногу наступал вечер, а от графа не было ни слуху, ни духу. Он же обещал, что принесет деньги, амулет, артефакт и прикроет, когда она уйдет из замка!
Женщина металась по покоям, не зная, что ей делать. В темноте до дома старой зельеварки добираться не хотелось, тем более, что с заходом солнца замковые ворота запрут, и выйти можно будет, только предъявив разрешение.
Единый, ну и дурочка же она! Как бы Михаэль дал ей знать, если она весь день по женской половине бегала? Надо срочно выйти в парк, погулять. Наверное, граф измучился, ожидая, когда она догадается выйти наружу!
Мариэта почти выскочила за дверь, но потом вспомнила про сумку, вернулась, подхватила её и снова открыла дверь, отшатнувшись от неожиданности: в дверном проёме стояла незнакомая девушка.
– Мариэта, зельеварка? – спросила она.
– Д-да, – с запинкой ответила Мари. – А ты кто?
– Я – Азалия, меня Михэ послал.
– О! – только и смогла выдохнуть Рита. – Что он велел передать? Где он сам? Входи, не стой в коридоре. Кстати, как ты сюда вошла и меня нашла?
Мариэта посторонилась, пропуская нежданную гостью, и закрыла дверь, для верности задвинув засов.
– Его Сия… Михэ, провел меня через тайный ход, – объяснила девушка. – Он сам здесь же, но не покажется, пока мы не выберемся. А к тебе меня привела магия, гра… Михэ попросил родовую магию, меня, будто кто-то за руку до самой двери вёл.
– И как мы выйдем?
– О. просто, у меня амулет отвода глаз, и нас выведет родовая магия замка. Гр… Михэ передал вам вот это, – девушка протянула корзинку.
Мари взялась за витую ручку, подтянула корзинку к себе и заглянула в неё: три звякающих мешочка, пуговица – видимо, артефакт и простенький кулончик на шнурке. Это, наверное, амулет, про который он говорил – защищающий от ментального воздействия. Свернутый лист бумаги.
Азалия с любопытством вертела головой, рассматривая покои.
– Ты не голодная? – спросила ее Мариэта. – Можно вызвать служанку, она принесет ужин.
– Нет, не голодная, а вот, вам надо поесть, потому что вы покидаете замок прямо сейчас. Неизвестно, когда сможете перекусить в следующий раз. И лучше поспешить, – отозвалась девушка. – Мил… Михэ приказал уйти до захода солнца.
Мари покосилась на окно – три четверти оборота у нее есть, потом дернула за шнур, вызывая служанку, и жестом показала Азалии, чтобы та надела отвод.
– Звали?
– Да. Роза, сходи на кухню, пусть мне соберут ужин. Я поем у себя и сразу лягу.
– Хорошо, ари, я мигом!
Пока ждали служанку с ужином, женщина развязала мешочки и посмотрела, что внутри – монеты в двух, и мелкие деньги – в одном. Пересчитывать она не стала, и так было понятно, что Его Сиятельство не обманул – по самому скромному подсчёту, денег было вполне достаточно, чтобы втрое перекрыть всё, что она на него потратила.
Ей надо переодеться! Этот наряд слишком богатый, в нём она будет обращать на себя внимание.
Выбрав скромное коричневое с серыми вставками, платье, Мариэта переоделась, ещё раз проверив, всё ли необходимое она забирает.
Роза принесла ужин.
– Посуду завтра заберешь, – приказала зельеварка. – Я сегодня лягу пораньше, не хочу, чтобы меня тревожили.
– А если позовут целители?
– Разбудишь. Но, только если позовут целители или графиня!
– Да, ари.
Пробежав глазами по блюдам, Мари отложила цыпленка, сыр и хлеб.
– Возьму с собой. Ты, точно не голодна?
– Точно! Поспешите!
Наскоро закинув в себя похлебку, женщина в последний раз оглядела комнаты и подхватила корзинку с сумкой:
– Я готова.
– Ари, вы письмо ми… хэ не будете читать? Вдруг, там что-то важное? – вежливо напомнила Азалия.
Письмо ей хотелось прочитать без спешки. И в одиночестве.
Но девушка права – вдруг там что-то важное?
Мари поставила пожитки на пол, вытащила бумагу, развернула и прочла «Деньги, сколько обещал. Амулет – от внушения. Артефакт – когда обустроишься на новом месте, сожми его и представь себе те вещи, которые хотела бы забрать к себе, он их перенесет. Воспользоваться можно только один раз, поэтому, сначала подумай, выбери, потом жми. Азалия даст тебе одноразовый портал и амулет отвода глаз. Амулет сможет работать без подзарядки десять часов, этого времени тебе хватит, чтобы выйти из замка и уйти подальше в город. Там сожмешь капсулу портала, представив, куда хочешь перенестись. Думай хорошо, чтобы не очутиться по горло в воде или среди песков пустыни. Спасибо за помощь!»
И всё??! Мариэта глазам своим не верила.
Неужели, ей померещилась его нежность, те слова, которые Михаэль шептал ей, его поцелуи и ласки? Его внимание и забота и взгляд, каким он смотрел на неё?
Они расстаются навсегда, а он не нашел сил или желания написать ей что-нибудь доброе. Она уже не говорит, что мог бы проводить лично. Ладно, не проводить, но встретиться напоследок? Неужели, она для него ничего не значит? А старуха еще про брак говорила…
Чувствуя, что глаза наливаются слезами, Мариэта, спешно свернула письмо и засунула его назад в корзинку.
– Идём!
– Амулет отвода, – Азалия протянула ей шнурок. – Ми…хэ велел передать, что можно даже разговаривать, нас не услышат и не увидят, но одарённые могут почувствовать магию амулетов, поэтому нам лучше здесь не задерживаться. Идите за мной.
Мари думала, что девушка поведет ее к потайному ходу, но Азалия направилась на выход обычным маршрутом, как ходят все – по коридору, потом лестницы, еще коридоры и, наконец, выход на улицу. Там – к воротам, и за них.
Дневное Око уже больше, чем наполовину скрылось за горизонтом, еще немного, и они не успели бы!
– Азалия, почему мы не пошли тайным ходом? – чтобы хоть как-то отвлечься от грустных мыслей, Мариэта решила разговорить спутницу.
– Я же не Его Сиятельство, как бы я открыла вход? Да и не найду я его.
– Получается, у замка нет охраны, кто угодно под отводом может зайти? – удивилась зельеварка.
– Нет, что вы! – рассмеялась Азалия. – Меня в замок провёл милорд и оставил разрешение нам на выход. Родовая магия не впустит никого чужого, хоть весь амулетами увешайся.
– Как это?
– Вы не знали? Замок пропитан магией, он почти сам артефакт. Его Сиятельство только к стене подошёл, как замок его сразу признал, – девушка хихикнула. – Вот сюрприз будет, когда целители и графиня обнаружат, что вернулся хозяин, но его самого не найдут!
– Представляю, – вздохнула Мариэта.
– Всё, отсюда мне вот по этой дороге, у меня там дом. А вы знаете, куда пойдёте? Ой, чуть не забыла! – Азалия вытащила небольшой белый шарик. – Это портал. Милорд приказал передать, что вы должны взять его в руки и когда поверхность шарика нагреется, представить то место, город, государство, куда хотите перенестись, затем раздавить капсулу. Вы прямо тут перейдете?
– Нет, Азалия, я отойду от замка подальше. Спасибо тебе! Кстати, как давно вы знакомы с Его Сиятельством? Ты работала в замке?
– Нет, я была горничной у аманты графа, в городском доме, который сгорел, – беспечно махнула рукой девушка. – Удачи вам, ари!
Азалия, легкая, как козочка, умчалась, оставив Мариэту в раздумьях.
Надо идти к зельеварке. Та обещала что-то ей рассказать, важное, а утром Мари раздавит капсулу. Ночи же им хватит, чтобы старая зельеварка успела поделиться? Но сначала… сначала она хочет поговорить с Михаэлем. Может быть, она неправа, может быть, ему совершенно не нужны никакие с ней разговоры, но она должна понять – почему он так сух с ней. Неужели, она не заслужила капельку тепла? Ведь, она знает, насколько нежным он может быть, так играть невозможно! Наверное, у него не было времени написать больше, или не хотел, чтобы письмо увидели чужие глаза. А ей лично он сказал бы совсем другое.
Решительно поддернув корзинку, женщина зашагала по направлению к дому старой зельеварки.
Да, из повозки это расстояние казалось в три раза короче!
К знакомой тропинке Мариэта подошла уже в густых сумерках. Озираясь – отвод отводом, но, мало ли?! – женщина дошла до сохнущего дерева и остановилась, вытащив переговорник. Поколебавшись, сжала монету.
– Мариэта? – встревоженный голос. – Что случилось? Ты вышла из замка?
– Да.
– Тогда, чего ты тратишь время попусту? – Мари тихо ахнула.
– Я не… Мы не попрощались.
– Всё, что я хотел сказать тебе, я написал в записке, – отрезал граф. – Переговорник выброси, я сейчас же деактивирую свой. Ты довольна оплатой?
– Да, но…
– Тогда не медли, уходи.
– Ты… больше ничего мне не скажешь? – сердце Мариэты обливалось слезами, мозг отказывался верить в то, что она слышит.
– Спасибо тебе за спасение и помощь. Будь счастлива!
– Михаэль… Я думала… Что мы… что ты… что я…
– Мариэта, я тебе ничего не обещал! Вернее, обещал, что втрое заплачу за услуги, я обещание выполнил.
– За услуги? – голос Мари дрогнул, голова начала трезветь.
– Конечно. Ты оказала мне неоценимые услуги, которые я щедро оплатил.
– То есть, то, что было между нами…
– Я – здоровый, причем, и твоими стараниями, мужчина, – резким голосом оборвал граф. – Не привык воздерживаться, тем более, когда мне женщина сама предлагает. Мы скрасили друг другу дорогу, вот и всё. Ты знала, что я женат, ничего больше, чем мимолётная интрижка, я тебе не обещал.
Сама предлагает? – Мариэте казалось, что каждое слово режет её, словно нож. – Интрижка?
– Конечно. Не вешайся ты мне на шею, не строй глазки, я и внимания бы не обратил. Слушай, у меня дела, я тебе благодарен за помощь и всё такое, но давай на этом и остановимся? У каждого из нас своя дорога, я не желаю знать, куда ты отправишься. Понятно сказал? Прощай.
Монета перестала вибрировать и остыла, а Мари всё стояла, глотая слёзы, сжимая кружок. Потом сорвала с шеи цепочку и, не зная, куда её выбросить, невидящими глазами осмотрелась. Ночь еще не совсем вступила в свои права, но в зелёном тоннеле уже разлилась чернильная чернота. Повернувшись, женщина задела ветку и вспомнила – сохнущее дерево! Ей и в прошлый раз его было жаль, но помочь она не могла, не при экономке же! А сейчас у нее времени полно! Из-за эмоционального всплеска, сила бурлила, грозясь выйти из-под контроля.
Зельеварка опустилась на землю у самых корней дерева, положила цепочку с амулетом и ненужным теперь переговорником. Амулет пригодился бы, но она не хочет ничего, что держал в руках Михаэль. Монеты… Они побывали у сотни людей, а амулет Михаэль делал сам и специально для неё. Потом, она должна думать о малыше. Себе она ещё заработает, деньги же принадлежат её ребёнку.
Женщина призвала магию…
Если бы кто-нибудь мог подсмотреть за происходящим, он увидел бы, как из земли вылез корень, подцепил цепочку и погрузился вместе с ней под землю. А потом старое дерево встряхнулось, задрожало и пустило новые побеги.
Вымотанная морально и физически, обессилившая от слёз и боли, Мари добралась до домика зельеварки только через два с половиной оборота.
Старуха ни о чём её не стала спрашивать, молча, налила ей отвар, капнув туда три капли снадобья, довела до широкого топчана и уложила, заботливо подоткнув одеяло.
Мариэта провалилась то ли в сон, то ли в обморок. В любом случае, не думать, не ощущать, не чувствовать для неё сейчас оказалось благом.
Михаэлю хотелось кричать. Нет, не кричать – выть, царапать ногтями стены потайного хода, биться в двери, крушить, ломать и бежать. Бежать к ней, упасть на колени, обнять ноги и умолять о прощении.
Михаэль посмотрел на сжатый в пальцах переговорник, на мгновение закрыл глаза. Монетка – единственная связь с Ритой, но он сам приказал женщине избавиться от её близнеца, а после того, что он ей наговорил, Мариэта выбросит переговорник в ближайшую канаву. Вряд ли он сможет когда-нибудь услышать её голос, поэтому, ни к чему сохранять и этот артефакт.
Магия послушно отозвалась, покинув монету, превратив ту в обычную вещь. Граф разжал пальцы, выпуская из руки шнурок, и, глухо звякнув о плиты пола, кругляш откатился в сторону.
Вот так, и его жизнь уходит сквозь пальцы, утекает, откатываясь в угол.
Если бы он знал, что будет настолько больно… Догадывался, да, но когда каждым словом он проворачивал в ране нож, когда почти физически ощущал, как сначала удивляется, потом недоумевает Мариэта, а потом, вздрагивает от каждой его фразы, чуть всё не испортил, еле удержав порыв тут же объясниться и вымолить прощение.
Словом можно ранить глубже, больнее, смертельнее, чем ножом, и раны, нанесённые словом, часто, никогда не заживают, многие годы, кровоточа от любого прикосновения. Он старался, чтобы при одном воспоминании о графе Гроув у Мариэты в глазах темнело от обиды и злости.
Его упущение – не ожидал, что Рита вызовет его, думал, что отправив к ней Азалию с холодным письмом, достаточно обидит, чтобы женщина не захотела его ни видеть, ни слышать. Просчитался – проглотив обиду, женщина решила убедиться, что с ним всё в порядке. Знал, как она тянется к нему, он и сам себя отодрал с корнями, оставив значительный кусок сердца. А если бы они ещё раз встретились, он не устоял бы. Одно дело, написать ледяное письмо или наговорить мерзостей, не видя глаз Риты, но повторить всё, стоя напротив? Да он бы сгрёб её в охапку и забрал себе, поселив в отдельном доме, как очередную аманту. Наслаждался бы жизнью, имея под рукой и желанную женщину, и детей, пусть и от нежеланной. Но Мариэта достойна большего. Ни одна женщина из всех, встречавшихся в его жизни, не оставила в его душе такой глубокий след. След, который теперь превратился в шрам.
Сколько в ней ума и житейской мудрости, нежности и силы! И настоящей преданности, он уверен в этом. Счастлив будет тот, кого она выберет. Но, чтобы она смогла потянуться к другому, нужно было избавить её от тяги к Михаэлю. Если Мариэта будет лелеять воспоминания, перебирая их ночи и дни, слова, что он говорил и ласки, какими одаривал, она может в глубине души продолжать надеяться, будет сравнивать с ним всех мужчин, и упустит шанс выйти замуж, создать семью, родить детей. Такого он ей не желал, поэтому ему пришлось быть жестоким.
И Михаэль говорил, бросал несправедливые слова, сам обливаясь слезами, корчась от невыносимой боли, благо, здесь его никто не мог увидеть или услышать.
Мариэта сильная, она справится с предательством, и сможет начать жизнь с нуля.
Он дал ей даже больше денег, чем обещал. Собственно, выгреб из ящичка с полновесными монетами всё, что там было, ссыпав в два мешочка, и опустошил на треть второй сундучок, с мелкими монетками. Мари нельзя светить крупными деньгами, менять их тоже опасно. Она и так одна, без мужчины, не нужно привлекать к себе дополнительное внимание, поэтому, расплачиваясь только мелочью, она будет в безопасности.
В Империи Рита не останется, он в этом не сомневался. Могла бы остаться, но он специально бил наотмашь, чтобы она бежала как можно дальше от него самого и из государства. Конечно же, Рита вернется в Адижон. Там у неё дом, покупатели зелий, садик с растениями, там её уважают и поддерживают. Денег ей хватит надолго, выкупит дом, наймёт работников, расчистит, наконец, свой участок, насажает всё, что пожелает. Постепенно она забудет о неблагодарном маге, которого столько раз спасала, выберет подходящего мужчину, выйдет замуж, родит детей. А, он, осторожно, чтобы не выдать себя, время от времени, будет узнавать, как идут её дела.
Татуировка полоснула резкой болью.
Михаэль потёр запястье – помню я про жену. Помню!
Но запястье продолжало дергать, и граф встревожился – неужели, с Гвинет что-то случилось? Или – с детьми?
Целый день, путешествуя по замку потайными ходами, он достаточно насмотрелся и наслушался. В том числе имел удовольствие полюбоваться на опекуна и его семейство. Приния же, пока, ничем себя не выдала, он видел её несколько раз через смотровые отверстия. Экономка активно выполняла свою работу и ни с кем про графа не говорила.
Он собирался заглянуть в покои Гвинет – клин клином вышибают, увидеть свою беременную жену, напомнить себе, ради кого он отказался от зельеварки.
Но с Гвинет постоянно находились, то Цилен, то другой, незнакомый ему, лекарь, и граф решил не рисковать. Конечно, сквозь стены целители видеть не могли, но они оба одаренные, поэтому был риск, что кто-то из них обратит внимание на усилившуюся родовую магию замка. И так удивительно, почему никто за весь день не заметил, что парящий дракон на шпиле главной башни, сложил крылья, сел, опустил голову и теперь смотрит вниз, на крышу, сигнализируя, что в замок вернулся его хозяин.
