Текст книги "Муж на сдачу (СИ)"
Автор книги: Натаэль Зика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 30 страниц)
Глава 8
Сборы были недолгие – имуществом они не обрастали, а захватить сменную одежду, немногочисленные ингредиенты и котелок, можно было за четверть оборота.
– Михаэль, мы же порталом перейдем? – поинтересовалась Маризта, проверяя наличие документов – своих и графа.
– Да, разумеется.
– У вас там есть какая-нибудь проверка прибывающих из другой страны? Магам нужно платить пошлину, вставать на учёт?
– Никогда раньше не переходил стационарным порталом, всегда сам открывал путь, и куда мне нужно, – ответил граф. – Конечно же, меня никто не проверял и на учет не ставил.
– Естественно, ты же был подданным Империи. Но сейчас ты – не граф Гроув, вернее, граф, но… Сам понимаешь. Да и я – подданная Тропиндара.
Михаэль задумался.
Кажется, что-то вроде учета прибывающих магов существовало, однако, в чём этот учёт заключался, он не имел понятия.
– Но я не собираюсь пользоваться стационарным порталом! Слава Единому, силы хватает, чтобы открыть переход самостоятельно, – ответил мужчина. – Я знаю пустынное место на берегу моря, вот там и выйдем. От него всего один оборот хорошим шагом до ближайшего поселения, а от него недалеко до графства.
– Наверняка тебя там в лицо знают. Опасно.
– Во-первых, я до сих пор в синих пятнах. Ладно, уже не в синих, а в бледно-голубых, но внешность они искажают, а если ещё не бриться, то буду ещё больше на себя, прежнего, не похож. Во-вторых, волосы ещё не отросли, раба же первым делом побрили налысо. Ну и одет я иначе. Графа все, каким видели? В дорогой одежде, верхом на породистом коне или появляющимся из портала, длинные темные волосы собраны в низкий хвост или, реже, распущены. Кстати, сможешь сварить отвар, чтобы волосы осветлить? Поменять цвет не помешает.
– Смогу, но эффект будет временный, – задумчиво проговорила Маризта. – Для его поддержания придется раз в неделю полоскать в отваре берестяника.
– Какой цвет даст этот берестяник?
– Светло-медовый.
– Годится. Вари!
Пока Мари возилась с котелком и травами, граф ещё раз перебирал полученную информацию: в замке Гроув все в порядке, кузен успешно замещает хозяина, охраняя земли и графиню. Про пропавшего графа ходят разные слухи. Кто-то утверждал, что Его Сиятельство убит, поэтому не нашли тело, на что было одно существенное возражение – брачная вязь у графини. Если один из пары умирает, брак считается расторгнутым, и брачная татуировка у второго супруга пропадает.
Кто-то думал, что граф уехал, бросив навязанную жену и богатство, именно поэтому не нашли тело. А кто-то считает, что хозяина похитили, и держат в заложниках в тайном месте. Подержат-подержат, а потом пришлют вестник с требованием выкупа.
Ещё он узнал, что Энгель отправил поисковый отряд, который прочесал всю округу, а потом нанял поисковиков, но и у тех дело не задалось.
Видимо, причина была в блокирующем браслете, который на него первым делом нацепил андастанский работорговец. Конечно, он в этом сам виноват. Если бы, очнувшись, Михаэль не начал выкрикивать своё имя и требовать свободы, то, потерпев день-два, набрался бы сил и освободился самостоятельно.
Работорговец и его помощники не были магами, не назови он себя, наличие дара они не определили бы и блокиратор не надели. Эх, чего уж теперь, задним умом все крепки, а тогда он, оглушенный зельем, мало что соображал.
К сожалению, новости из Империи до далекого Тропиндара приходили с большим опозданием, поэтому помочь могли не слишком.
Вязь у него пропала, значит ли это, что брак расторгнут? Или – что-то случилось с Гвинет? Выяснить он сможет только в Империи.
Нужно было придумать легенду для местного населения. Михаэль решил, что они вполне могут представиться семейной парой – травница и её муж, писарь. Жили в Тропиндаре, и решили лучшей доли поискать, переехать в государство, где за пользование своей же магией не надо платить налоги.
Михаэль покрутил браслет на левом запястье.
В первый же день в столице Маризта напомнила, что версия с супругами не пройдет, если на них не будет брачных браслетов.
– В Тропиндаре не появляются татуировки при заключении брака, – пояснила Марита. – Здесь мужчина и женщина дают друг другу брачную клятву и обмениваются специальными браслетами.
– Браслетами? Где их покупают?
– У магов. И некоторые лавки торгуют брачными браслетами, конечно, теми, что подешевле.
– А без клятвы браслет наденется?
– Не знаю, я была замужем по имперским обычаям, никого не расспрашивала, как в Тропиндаре проходит обряд. Это касается только двоих, а не как в Империи – в Храме, при свидетелях.
– Надо узнать, – граф покосился на Дневное Око – ещё довольно высоко, он успеет.
– Как же нас до сих пор не раскусили – говорим, что женаты, а браслетов-то нет!
– Ты носишь рубашку с длинными рукавами, а я надела вот это, – Мари подняла левую руку, и на тонком запястье из-под задравшегося рукава на мгновение мелькнула желтая полоска.
– Что это? Брачный браслет?
– Нет, самый обычный. Украшение. Но никто же не присматривается, видят, что на руке есть браслет, этого достаточно.
– Почему не думают, что это просто драгоценность?
– Потому что украшения носят на правой руке, а на левой – только брачный браслет.
– Значит, мне тоже достаточно купить такой же и нацепить на левую руку? – спросил граф.
– Если мы собираемся выдавать себя за семейную пару, то придется приобрести настоящие. Иначе, первый же магический патруль или просто наблюдательный одарённый увидит, что на руках у нас пустышки. Будут большие проблемы.
Поразмыслив, Михаэль согласился, что это разумно и отправился в тот район столицы Тропиндара, где располагались лавки с магическим товаром.
Приобретение символов брака произошло без проблем. Решив экономить, Михаэль выбрал совсем простенькую пару – тонкие ободки из меди, ничем не украшенные.
Когда он вернет себе имя, то подарит Рите много настоящих драгоценностей, с редкими и ценными камнями. Что ни говори, а он обязан ей всем: жизнью, свободой, возвращением магии и до сих пор ничем не отплатил за заботу и помощь. Правда, женщина, сама этого не зная, похоже, украла, похитила, взяла в плен его сердце, но об этом он ей никогда не признается. Марита – чудесная, но она, всё-таки, женщина и, значит, нельзя давать ей в руки такой козырь. Кто знает, как она распорядится этим знанием? Во всяком случае, каждая из известных ему аристократок не преминула бы содрать с любовника всё, что только сможет. А у него графство, и… жена. Ещё одна причина не давать Рите напрасных надежд.
Хотя, он же видит – она не такая, как другие простолюдинки, готовые передраться за возможность стать амантой аристократа. Но что он может ей предложить, если в замке его ждет, пусть нежеланная, но жена?
– Вот браслеты, – вернувшись, мужчина показал Мариэте покупку. Затем надел один себе на руку, повертел, пытаясь застегнуть, но вещь и не думала соединять концы.
– Давай, я попробую, – предложила женщина. – Жениху невеста надевает, а жених – невесте.
Но сколько она ни крутила ободок, ничего не получалось.
– А если попробовать соединить магией? – задумчиво пробормотал граф, прижал браслет, чтобы его концы соприкасались, и послал импульс.
Негромкий хлопок, и незадачливый экспериментатор отлетел к стенке, больно приложившись плечом, а Мариэта, ойкнув, дула на покрасневшую кожу запястья.
– Грах! – выругался Его Сиятельство. – Видимо, мы должны дать друг другу клятвы, только тогда они застегнуться. Но это же будет означать, что мы заключили брак на самом деле?
– Не знаю. Ты же женат, забыл?
– Забудешь такое…
– Вот! Единый не допустит двоеженства.
– Тогда браслеты не наденутся.
– Столько мороки. Пусть мы будем брат и сестра?
Брат и сестра? Но тогда они не смогут жить вместе, а для того, чтобы обнять Мариэту, ему придется ждать темной ночи. И близость… Не видать ему совместной постели. Но, грах его подери, он уже не может не прикасаться к Рите, не целовать её, не обнимать, не любить! Единый, как в его жизни всё несправедливо! Он – маг и должен был взять в жены одарённую и невинную девушку, а досталась ему Гвинет. Она хорошая, но уже без дара и далеко не невинная. Сейчас же он встретил необыкновенную женщину. Девушку, ведь до той ночи Рита была девственницей! К тому же, одаренную магией. Из Маризты получилась бы прекрасная жена! Жена, которую он никогда не захотел бы отослать в дальнее поместье. Жена, к которой он спешил бы из поездок, которую баловал бы и любил. Да, грах подери! Он любил бы Мариэту, берёг, и так ею гордился! У него была бы самая лучшая жена – не только одарённая, но и умеющая пользоваться даром. Потрясающе красивая и очень умная. Ни один аристократ не может похвастаться такой. Мариэта – настоящее сокровище! Его сокровище!
Прокручивая в голове горькие мысли, мужчина продолжал вертеть на руке Мари браслет. В какой-то момент, раздался тихий звон, и украшение стало неразделимым.
– Как ты это сделал? – ахнула женщина, рассматривая медную окружность.
– Сам не понял, – не менее ошарашенный, чем Рита, Михаэль таращился на её руку.
– Я просто вертел его, пытаясь соединить.
Зельеварка решительно потянула графа за левую руку, надела на неё второй браслет и принялась крутить его так и этак.
Единый, какие у него глаза! Знаю, что не имею на это право, но он мне так нравится! Весь – вместе со своёй твердолобостью настоящего аристократа и неприспособленностью к жизни без магии. Настолько сильно нравится, что при одной мысли о расставании, у меня останавливается сердце. Мне все время хочется прикасаться к нему, я таю, когда он меня обнимает, и не только обнимает.
Если бы он мог стать моим мужем! Я была бы лучшей женой на свете – родила бы ему детей, заботилась о нем, следила за домом, ждала его из деловых поездок. И научилась бы вести себя, как положено аристократкам, Михаэлю не пришлось бы меня стыдиться. Единый, почему у меня в жизни всё наперекосяк? Я люблю этого мужчину больше жизни, и готова отдать ему и магию, и свою жизнь, лишь бы у него все было в порядке. Он такой нежный и заботливый, мой Михаэль…
Под пальцами Мари браслет дрогнул, раздался мелодичный звон, и концы украшения соединились.
– Единый, у нас получилось! – выдохнул Михаэль. – Правда, я не знаю, как. Просто крутила браслет, в какой-то момент он сам соединился! Хорошо, что мы обошлись без брачных клятв, и я не стал двоеженцем. Иди сюда!
Притянув женщину к себе, граф нежно поцеловал её. Сначала осторожно, почти невесомо, но через мгновение поцелуй стал глубже, горячее. Михаэль целовал, будто клеймил – моя! И Мариэта, отвечая с не меньшим жаром, ставила свою метку – мой!
Вспомнив, что последовало дальше, мужчина довольно улыбнулся.
Ночь, полная огня и нежности – вот что было дальше.
Хорошо, что вопрос с браслетами уладился, но Михаэля нет-нет, да глодала мысль – жива ли Гвинет? Вдруг брачная вязь пропала не из-за того, что он лишил невинности одарённую, а потому что его жена умерла? Но тогда… тогда он, получается, на самом деле заключил брак с Мариэтой?
Зла Гвинет он не желал, но нет-нет, да ловил себя на мысли, что не очень огорчился бы, узнав, что её нет в живых…
Отвар, приготовленный Мариэтой, прекрасно осветлил его волосы, и узнать в этом молодом простолюдине графа теперь не смог бы никто из неодарённых. Однако, маги, знавшие Михаэля ранее, могли опознать Его Сиятельство по его дару или ауре. Значит, надо будет, во-первых, приобрести скрывающий ауру амулет, и, во-вторых, постараться не попасть на глаза никому из старых знакомых. По крайней мере, пока он не найдет врага.
– Всё, ты готова?
Мариэта кивнула, подхватив узелок с ингредиентами и утварью для зельеварения.
Граф несколькими пассами открыл портал, протянул фальшивой супруге руку и, ободряюще улыбнувшись друг другу, они одновременно шагнули в мерцающее марево.
Империя встретила дождем.
Поёжившись, Михаэль быстро поставил легкий щит, и теперь капли, соскальзывая по невидимой глазу преграде, не достигали людей. Но напитанный влагой воздух оседал на одежде, делая её тяжелой и влажной даже под пологом.
Мариэта замерла, рассматривая бушующее море: вода набрасывалась на берег, стараясь откусить от него кусок побольше, а потом, шипя и плюясь грязной пеной, отползала назад, чтобы собраться с новыми силами и снова атаковать сушу.
Куда ни кинь взгляд – только серая бурлящая вода, сливающаяся на горизонте с грустным серым небом.
Сколько лет она не была дома!
Мариэта жадно вдыхала воздух, пропитанный запахом моря и дождя.
– Нам надо идти, – вернул ее в реальность Михаэль. – Целый оборот шагать, а время здесь уже клонится к закату.
Идти по мокрой гальке, потом – по сырой траве, оскальзываясь на кусках раскисшей земли – то ещё удовольствие. Несмотря на щит, они, всё-таки, вымокли, перепачкали обувь и низ одежды.
Наконец, показались дома, и Михаэль, не выходя на открытое пространство, скороговоркой напомнил, кто они и откуда идут.
– Называй меня Михэ, не забудь!
– Помню я, помню! Почему мы не вышли ближе к поселению? Надо было столько идти? – огорченно спросила она, рассматривая грязный, мокрый подол и чавкающие башмаки.
– Нельзя близко, портал засекли бы. Каждый маг, когда создает портал или проходит через созданный другим магом, оставляет частичку своей силы. Как бы, метку ставит. В первом случае метка чёткая и ясная, во втором же – еле заметные следы. Но я уверен, что после моего исчезновения с этих следов сняли слепки и разослали их повсюду. Энгель всегда был очень правильным и дотошным. Он обязательно сделает всё, как полагается, и ни на шаг не отступит. Поэтому пользоваться порталом вблизи поселений – недальновидно. Конечно, вероятность, что мою метку считают и опознают, невелика, но мы не можем рисковать – поселение слишком близко к замку.
Пустынными, по случаю дождя, улицами они дошли до постоялого двора. Хозяин и хозяйка приняли путников с распростёртыми объятьями.
– Ахти, промокли-то как! – всплеснула руками кругленькая и румяная хозяйка. – Заходьте по быстрому! Надо сейчас же переодеться, иначе простудитесь! У нас воздух свежий, мигом просквозит до косточек. Есть перемена?
– Есть, сухое и чистое в узле, под плащом несла, – отозвалась Мариэта.
– Я Катарина, – представилась хозяйка, – скидывайте мокрое, моя служанка выстирает, возле печи высушим, утром все будет готовое.
– Михэ и Рита, – назвал имена граф. – Супруги мы, из Тропиндара. Решили перебраться в Империю. Жена зельеварка у меня, а я – писарь. Почерк красивый и языкам обучен.
– Вона, как! Правильно, в Империи куда, как лучше! Зелья-то, какие варишь? – женщина покосилась на пятнистое лицо графа. – На лицо смотрю – здоров ли, муж твой, зельеварка?
– Здоров, это ему в лицо краска брызнула, я несла, да уронила, а он рядом стоял, – пояснила Мариэта. – Одежду-то сняли, а кожу не постираешь, ждем, когда сами сойдут, уж, побледнели. Зелья же всякие. От болезней разных, для улучшения здоровья, для роста деткам, для волос.
– Ой, как хорошо, что приехали! У нас один целитель на всё поселение, а зельеваров – ни одного, успокоившись, затараторила трактирщица.
– Что ж, так? – удивился Михаэль. – Разве ваш лендлорд не следит?
– Ох, наш-то граф пропал! Сейчас в замке всё вверх тормашками, и нам досталось.
– А замок близко?
– Близко, до него всего шесть оборотов в повозке, а верхом, так и за три управишься, если лошадь резвая, да не жалеть её. Что же вы стоите? Переодевайтесь и спускайтесь вниз. Покормлю вас в кухне, там тепло, а пока ваша комната нагреется. Лето, но холодное какое-то, сыро, если не прогреть хорошенько, ночью озябнете.
– Не понимаю, куда могла деваться местная зельеварка? Я следил, чтобы в каждом поселении был и целитель, и зельеварка, а в городе или поселении побольше – несколько тех и других, – пробормотал граф, торопливо сдирая отсыревшие штаны.
Комнату им выделили не очень большую, зато чистенькую и с широкой кроватью. А от внесённой мальчиком жаровни разливалось блаженное тепло, прогоняя промозглость, делая помещение теплым и уютным.
Спустившись вниз, путешественники увидели, что радушная хозяйка уже хлопочет у стола.
– Садитесь, сейчас рагу, с пылу, с жару. Ещё мясо есть, отдельно овощи вареные, а наверхосытку – сладкий пирог.
– Куда ж делась ваша зельеварка? – полюбопытствовал Михаэль, наворачивая за обе щёки – еда у хозяйки оказалась отменная.
– Так, в замок позвали.
– В замок? Зачем? – граф даже есть перестал. – Там эпидемия, что ли?
– Нет, Единый с вами, – отмахнулась трактирщица. – Говорю же, Его Сиятельство пропал, найти не могут, ни живого, ни мертвого. Сначала барон за всем смотрел, кузен графа нашего. А потом Его Величество опекуна прислал, а кузен уехал брата искать.
– Зельеварка-то, зачем?
– Так я же рассказываю! – всплеснула руками хозяйка. – Граф пропал, а графиня на месте! Её окружили целителями, да приказали всем зельеваркам из близлежащих поселений явиться на пробу. Целители будут смотреть, у какой лучшие зелья получаются, её и заберут в замок, а остальные по домам вернутся. Три дня уже без зельеварки живем, не знаем, как молиться, чтобы ее к нам назад отправили. Но раз ты тут уже, может быть, сваришь зелье от кашля? У меня сынок младший простыл. А ещё деду нашему мазь бы от ломоты в колене.
Хозяйка заискивающе заглянула в лицо Мариэте.
– Сварю, – кивнула та, – травы для зелья от кашля есть. Могу прямо сейчас, если к печи пустишь, тогда к утру уже настоится. И у меня готовое есть, немного, правда, на один раз. Прямо сейчас сходи к сыну и напои.
– Ой, вы же устали, нам не настолько к спеху!
– Ребенок кашляет, как раз к спеху. Ты же не хочешь, чтобы простуда закрепилась? Тогда её сложнее выгнать будет. Трактирщица, в ужасе, помотала головой.
– Вот! А отвар попьёт, и завтра уже на поправку пойдет.
Мариэта сходила назад в комнату, набрала необходимые ингредиенты, котелок, ступку, и вернулась назад.
Поставив воду греться, она привычно отбирала травки, что нужно – резала или толкла. Михаэль все это время продолжал есть, поглядывая на работающую Риту.
– Ты же не наелась, – не выдержал он.
– Сейчас поставлю вариться, и доем, – улыбнулась женщина. – Как раз, пока поужинаем, отвар и сготовится.
– Наголодал-то как, – пожалела трактирщица. – Кушай, кушай! Мало будет – добавку принесу. А за зелья я с вас плату за постой не возьму, так будет правильно.
– Катарина, – Михаэль, прожевав очередной кусок, решил продолжить разговор, – зачем в замке целители и отборная зельеварка? Там нет своих?
– Есть, как не быть. Целитель там хороший, и еще один из столицы прибыл, говорят, сам Николае послал! А зельеварка, что в замке жила, замуж вышла неделю назад и уехала с мужем. Пока из столицы пришлют кого-то, да и кого пришлют – неизвестно, а зелья могут в любой момент понадобиться.
– Ничего не понял. Говоришь, никто не болеет, эпидемии нет, а император своего целителя прислал в дополнение к местному?
– Ой, какой же ты непонятливый, лер Михэ! Я же имперским языком говорю – в замке графиня живёт! Для неё целители, и надо, чтоб зельеварка на подхвате была. Берегут, пуще глаза, одну ни на минутку не оставляют. Мне Валия рассказывала, у неё у сестры мужа бывшая работница в замок кухонной подсобницей ушла, с графиней всё время камеристка, рядом служанки и один из целителей в соседней комнате. А опекун такой важный и деловой! Сразу полез проверять весь замок! Но его жена – настоящая ведьма, Валия говорила, что…
– Что случилось с графиней? Зачем такие предосторожности? – Михаэль напрягся, чувствуя, что ответ ему не понравится. Сразу вспомнилась пропавшая вязь – неужели, Гвинет смертельно больна? Конечно, он хотел от неё освободиться, особенно, после того, как сблизился с Ритой, но смерти Гвинет не желал. Ей и так в жизни досталось. – Единый с ней, с опекуном и его ведьмой. С графиней что случилось?
– Какой же вы, лер, непонятливый! Что может случиться с замужней женщиной? Беременная она.
Михаэль почувствовал себя так, будто его ударили под дых. Звонко звякнула о каменный пол выпавшая из руки Мариэты медная ступка.
– Ой, да я вас заболтала! Лера Рита, если зелье трудоёмкое, то и до завтра подождет, а то вы и не поели совсем!
– Нет, Катарина, отвар для мальчика я сегодня доделаю, а мазь уж завтра, – пробормотала Мари, – у меня с собой есть не всё для неё нужное.
– Хорошо, – закивала головой трактирщица. – Схожу, посмотрю, как там комната, нагрелась ли или надо ещё углей в жаровню подбросить.
Мариэта медленно нагнулась и подняла ступку, рассеянно отметив, что трава, которую она в неё положила, не выпала. Можно было продолжить растирать в кашицу стебельки и листочки, монотонная работа помогает отрешиться от всего и хорошенько подумать.
Михаэля, который замер с остекленевшим взглядом, не донеся до рта ложку, она трогать не станет. Ему тоже надо подумать, осознать, всё разложить по полочкам.
Итак, ничего особенного она не узнала. Граф женат, его супруга беременна – всё совершенно правильно и естественно. Значит, ей необходимо помочь ему, как можно скорее найти врагов, а потом можно будет вернуться в Адижон. Она не станет сейчас горевать или плакать, всё это можно, хоть по сто раз на дню, проделывать на своём участке, среди любимых растений. Здесь же демонстрировать слабость вредно и бессмысленно. Михаэлю тоже не просто, нечего ему ещё добавлять чувство вины, расхаживая перед ним с похоронным лицом.
Приняв решение, Мари затолкала ледяной комок, поселившийся в груди, подальше и весело защебетала о свойствах трав, тем более что в кухню вернулась трактирщица.
Наконец, ужин был завершен, отвар приготовлен и, наказав хозяйке, как его принимать, зельеварка смогла подняться в комнату. Михаэль покинул кухню раньше на четверть оборота.
Мариэта, устало переступая ногами, одолела лестницу и, толкнувшись в дверь, сразу попала в горячие объятия.
– Рита! – граф обнял, уткнувшись носом куда-то в район уха. – Моя Рита!
Поцелуи, сначала почти невесомые, постепенно стали яростными, почти жалящими. Мужчина брал, покорял, властвовал, сминая её губы, жадно вторгаясь внутрь рта языком. От прилившей к голове крови шумело в ушах, губы саднило, но Мариэта и не подумала отстраниться – ей хотелось принадлежать, хотелось именно такого напора, хотелось покориться, раствориться, забыть обо всём.
Михаэль пил её дыхание и стоны, сцеловывал слезинки избытка эмоций, поддерживал выгибающееся тело. Брал властно, немного грубовато, но ей именно так и хотелось, и женщина поощряла мужчину, подаваясь ему навстречу, прижимаясь и помогая проникать ещё глубже и сильнее, до соприкосновения с чем-то, там, внутри, что отдавалось лёгкой болью. Может быть, она стремилась к небольшому дискомфорту, чтобы физической болью заглушить боль её кровоточащего сердца.
– Ещё, ещё, – в исступлении, шептала она, обвивая мужчину ногами и руками, как плющ обвивается вокруг дерева. Приникая к телу Михаэля, как исстрадавшийся без воды путник, приникает к роднику. В какой-то момент, Михаэль зарычал, вышел из её лона, руками быстро перевернул женщину, заставил подняться на четвереньки, подсунув под живот ей подушку и, намотав на кулак волосы Мариэты, слегка потянул на себя, одновременно нажимая на поясницу. Мари выгнулась, запрокинув голову и приподняв попу.
– Да! Моя! – проникновение было резким, на грани удовольствия и боли, но Мариэта не отстранилась, наоборот, подавалась навстречу каждому яростному удару бёдер.
Разрядка получилась настолько ослепительная, что Мари на некоторое время оглохла, ослепла и, кажется, ненадолго потеряла сознание.
Очнулась она в кольце рук Михаэля. Граф целовал её, бережно и бесконечно нежно, зализывая следы своей страсти, невесомо гладил всё ещё вздрагивающее после пережитого взрыва тело. Сил на слова или любые движения не было, поэтому женщина, улыбнувшись, почти сразу задремала и на краю между бодрствованием и сном уловила слова мужчины:
– Сердце моё, Рита! Я не сдержался, прости. Просто всё так… Люблю тебя!
Отреагировать не успела – окончательно заснула.
Утром ничего не напоминало сумасшедшей страсти, охватившей их с Михаэлем.
Мужчина был серьёзен и собран.
– Мариэта, надо поговорить, – огорошил он ее, стоило женщине открыть глаза. – Я схожу, посмотрю, что там хозяева, вернусь скоро. Вставай и одевайся.
Только ночью он был горячим любовником, самым нежным и страстным, шептал ей, что любит, а утром вернулся надменный граф Гроув. Поразительно, как в одном человеке может уживаться настолько разное поведение и отношение.
Огорчившись, Мариэта встала и принялась спешно приводить себя в порядок.
Ей не из-за чего переживать, Его Сиятельство обещал ей деньги за помощь и спасение своей жизни. Только деньги, и ничего другого! Пора перестать витать в облаках, будто глупенькая девчонка.
– Мариэта! Что я подумал.
Зельеварка отметила про себя, что Михаэль опять назвал её полным именем, а не Ритой.
– Мне ходу в замок нет, но ты была права, когда говорила, о своём человеке в замке. Я подумал – почему бы тебе не поехать туда, не заменить местную зельеварку? Я уверен, твои отвары самые лучшие, и тебя обязательно выберут из всех. У тебя документы, подтверждающие, что ты вдова, с собой?
– Конечно.
– Отлично. Возьмешь их и представишься своим настоящим именем. Даже если решат проверить, то они подлинные, тебе ничего не грозит, и со мной тебя никто не свяжет. Ты очень неглупая и наблюдательная, поэтому, смотри в оба. Связываться будем по переговорнику, я сегодня же зачарую пару пуговиц. Одну ты пришьешь мне на воротник, другую – себе.
– Это же неудобно! Каждый раз, когда переодеваешься, перешивать пуговицу? А если она по цвету не подходит или нет времени на иголку и нитки?
– Что ты предлагаешь?
– Просто повесить на шнурке на шею.
– Пуговица на шее привлечет внимание, если её кто-нибудь увидит.
– Тогда зачаруй не пуговицу, а какое-нибудь украшение. Недорогое, чем дешевле, тем лучше.
– Какое? У нас же ничего нет.
– Монету! Просверлить магией дырочку и повесить монетку на шнурок, сойдет за талисман.
– Ты права, монетка будет выглядеть более правдоподобно. Сейчас и займусь, а ты соберись, пожалуйста. Только, думаю, раз ты будешь выдавать себя за вдову, придется снять браслет.
Мари протянула руку.
– А где браслет? – брови мужчины поползли вверх и скрылись за отрастающими волосами.
Браслет исчез.
– Наверное, слетел, когда мы, – Мари покраснела.
– Да, возможно, – граф выразительно посмотрел на кровать. – К лучшему, но ты его, всё-таки, найди, хозяйка не поймет, если найдет его сама. И соберись, пока я внизу буду. А, чуть не забыл, нужна капля твой крови, настроить переговорник, чтобы им никто, кроме тебя не смог воспользоваться.
Женщина, поморщившись – кто же любит кровопускание, даже минимальное? – протянула правую руку.
Когда Михаэль ушёл, она перетрясла всю постель, заглянула под кровать, проверила все углы – браслет, как в воду канул.
Не мог же он испариться?
Ещё раз, оглядев комнату, Мариэта задрала руку, решив взглянуть – вдруг, медная полоска зацепилась за рукав?
И оторопела – вокруг её запястья тянулась причудливая вязь. Еле-еле заметная, чуть темнее, чем цвет её кожи. Пока не поднесешь руку к самым глазам – не увидишь.
Единый, что это означает, и как ей рассказать Михаэлю?
– Рита, ты собралась? – донесся голос снизу. Спускайся, Ревис как раз едет в замок, он нас подвезет, не придется никого нанимать.
– Может быть, пусть Терея, это наша зельеварка, в замке остаётся, а вы у нас осядете? Отвар-то помог – сынок уже не кашляет, а у Тереи никогда меньше недели дети не болеют, пока на поправку пойдут! – с надеждой предложила жена трактирщика.
– Думай, что говоришь, – одернул её муж, поправляя сбрую на лошади. – Терею, как пить дать, никто в замок не возьмет, вернут назад. И что будет? Придется Рите с Михэ искать другое место, двум зельеварам здесь тесно, больно мало у нас народу. Нет, уж, пусть едут, и счастья пытают. Риту возьмут, я чувствую это, а Михэ, если в замке ему работы не найдется, в городе, что рядом с замком, осядет. Может быть, потом Рита уговорит графиню, его к какому-нибудь делу приставят. Всё, поехали!
– Нашла браслет? – мужчина протянул ей монетку на тонком, витом шнурке. – Если я тебя вызываю – монетка нагреется. Захочешь сама поговорить, найти место, где никто не подслушает, возьми переговорник в руку, сожми и отпусти импульс. Сумеешь?
Поколебавшись, – Мариэта кивнула. Почти не соврала – она не сам браслет нашла, а то, во что он превратился. И с переговорником справится. Наверное.
Покосилась на левую руку мужчины – под длинным рукавом не видно. Интересно, его браслет на месте или тоже превратился в татуировку? И что это означает?
Михаэль, не тот, ночной, пылкий любовник, а граф Гроув, сидел рядом, но Мариэте казалось, что они находятся через арпак друг от друга, настолько отстраненно держался мужчина. Почему же, ночью он был совсем другой? Как он целовал, как любил её!
И неожиданное понимание опалило сердце – Михэ прощался. Он позволил себе в последний раз быть с ней, а потом запер своё сердце на замок, и ей дал понять, что время нежности и близости прошло. Отныне, она – его наемный работник, и никаких других отношений больше не будет.
Наклонив голову, чтобы мужчина не заметил скатившейся по щеке слезы, Мари потерла щеку, вытирая мокрую дорожку, и сама себе пообещала – она приложит все силы, чтобы остаться в замке, а там, может быть, ей посчастливится не только помочь с поиском врага, но и попользоваться графской библиотекой. Наверняка там собраны книги на все случаи жизни, и она сможет выучить новые заклинания, и разберется, откуда взялась татуировка, и чем она грозит.
* * *
Энгель тихо выругался, споткнувшись на выходе из Департамента – перед лицом завис мигающий вестник.
Важные новости! Единый, только бы с Гвинет всё было хорошо!
Дрожащими руками барон принял послание, развернул его и прочитал:
«У графини пропала брачная вязь. С ней и детьми всё хорошо. Боюсь, что исчезновение вязи означает только одно – поиски графа можно прекратить, он умер. Барон Рольф Кроуф» Грах…
Если бы в данный момент Энгель не стоял на ступеньках Департамента, он просто сел бы на землю, настолько ошеломляющими оказались новости.
Значит, никакого смысла находиться в Тропиндаре, у него больше нет, нужно возвращаться.
Какая ирония судьбы! Он же только-только получил это грахово разрешение на использование магии, а оно, оказывается, ему уже не требуется…
Вся поездка была сплошными неприятностями.
Нет, до Тропиндара он добрался вполне благополучно, можно сказать, что дорога до столицы тоже прошла более-менее удачно. Небольшие, но досадные недоразумения, приключившиеся с путешественниками, задержали их на десять дней дольше, чем планировалась вся поездка.
