Текст книги "Сиам Майами"
Автор книги: Моррис Ренек
сообщить о нарушении
Текущая страница: 21 (всего у книги 31 страниц)
Глава 33
– Мистер Додж, к вам мистер Мотли.
– Спасибо. – Додж нервно глянул на часы. – Пригласите.
Он не хотел встречаться с Зигги. Он вообще не хотел наступления этого дня. В этот день ему предстояло решить, выступать ли Сиам на стадионе. Он ехал наработу, сгорая от ненависти к этому решающему дню. Точно так же он ненавидел предыдущую неделю и неделю до того. Упрямство Сиам казалось ему глупостью. Этот ее недостаток выводил его из себя и одновременно делал ее еще привлекательнее в его глазах. Он не видел в происходящем собственной вины, ибо ему в голову не приходило, что она способна пренебречь таким шансом. Он не сомневался, что ее сильнейшее качество – честолюбие – сработает на него.
Но чем меньше времени оставалось до решающего дня, тем больше он осознавал, что его ждет грандиозный провал. Весь мир шоу-бизнеса будет знать, что это он отменил концерт. Твид позаботится об этом. Хитроумие Твида клало Доджа на лопатки. Расклеенные по всему городу афиши оповещали о предстоящем выступлении Сиам Майами. Твид обманул его, представив этот маневр как средство давления на Сиам. Теперь Додж понимал, что сам подвергся давлению. Его страшила подобная тактика. Она представляла собой бессовестную манипуляцию людьми на основании предпосылки, что они способны на что угодно, если на них как следует и с умом надавить. Твид устроил Сиам назойливую рекламу и тем самым превратил концерт в абсолютную неизбежность. Решение принимал Твид, а не Додж. Однако Додж не мог позволить, чтобы Сиам не пострадала от последствий своего поведения. Так сексуальна и так безразлична к нему! Ему было необходимо с кем-то поговорить о ней. Однако с Зигги он разговаривать не хотел. Сегодняшняя встреча с Зигги станет невыносимой пыткой.
Дверь распахнулась. Зигги зашагал к Доджу так стремительно и грозно, что тот обрадовался, что между ними есть преграда в виде письменного стола. Он знал, что старину Зигги нечего опасаться, но ему все равно стало не по себе.
– Ты в отличной форме, Зигги, – убежденно сказал он.
Зигги знал, что крепкое здоровье – его крупный недостаток. При таком здоровье нельзя было не излучать жизнерадостность, из-за которой личности, страдающие запором, относились к нему с пренебрежением.
– Зигги, я раздобыл две «гаваны». Специально припасал их для тебя. – Додж протянул Зигги здоровенную коробку и нажал кнопочку. Крышка откинулась.
Зигги взял из коробки две обернутые листьями сигары, одну сунул в нагрудный карман, другую зажал между пальцев и, не удосужившись поблагодарить, выпалил:
– Что бы лично ты ни думал об этих ребятишках на гастролях, у них не отнимешь отваги!
Додж напрягся. Зигги почувствовал это, но продолжил:
– Они заслужили лучшей участи. – Он пользовался сигарой, как указкой. – Ими нельзя не восхищаться. На сей раз Сиам доказала, что у нее сердце львицы. А он, согласись, научил ее этой самой чертовой независимости. – Видя непроницаемую физиономию Доджа, Зигги сменил тактику: – Стью, по совести говоря, признание собственных ошибок только возвышает.
– Зиг. – Нервничая, Стью походил на заносчивого пруссака. – Ты явился, чтобы умаслить меня перед встречей с Твидом?
– При чем тут Гарланд? – удивленно спросил Зигги.
– Если вам обоим понадобилось взять меня в оборот, значит, меня ожидает нелегкая схватка.
– Корчишь из себя Шерлока Холмса? – Зигги радостно взял в зубы сигару и стал прикуривать, поглядывая на Доджа поверх огонька спички.
Додж отошел, чтобы скрыть от Зигги свои растрепанные чувства.
– У Гарланда, – сказал Зигги в промежутке между затяжками, – есть для тебя новости. Ты ни за что не догадаешься, о чем речь. Сигара роскошная.
– Рад, что тебе понравилась, – выдавил Додж.
– В общем, дурень, эти ребятишки, которых ты с таким азартом травил, выроют тебе могилу.
Покровительственный тон Зигги заставил Доджа расправить плечи и холодно ответить:
– Как бы Твиду самому не оказаться в дураках.
– Думаешь, Гарланд способен на риск? – с улыбкой откликнулся Зигги.
На столе Доджа ожил коммутатор. Он нажал кнопку.
– Мистер Додж, к вам мистер Гарланд Твид.
– Пригласите.
В застеленном ковром кабинете возник величественный Гарланд с эскортом в составе помощника по связи с прессой Джоко и главного бухгалтера Честера Дэмпа. Помощник и бухгалтер скромно уселись на диванчик у стены. Гарланд решительно протянул Доджу руку. Рукопожатие получилось коротким, как у боксеров перед раундом.
Зигги напустил густого белого дыма, чем еще больше заинтриговал Доджа.
Гарланд опустился в кресло с такой осторожностью, словно садился на воздушный шарик. Зная о своем огромном весе, он всегда щадил предметы. Он относился к числу очень осторожных гигантов. Его прикосновение всегда было легким, как пушинка, оценивающим, а то и неуверенным – вдруг предмет, кажущийся прочным, на самом деле вот-вот развалится?
– Стюарт, – начал он так же оценивающе, – какая новость могла бы вас больше всего удивить? – Твид пощелкал пальцами, подбирая правильное слово. – В хорошем смысле.
Додж кусал себя за нижнюю губу, но изнутри. Собеседники видели его улыбку, скрывающую замешательство. Он закурил сигарету.
– Не знаю, Гарланд. – Он засмеялся. Такой уважительный смех никак не мог быть натуральным.
– А вы постарайтесь, – подзадорил его Твид.
Додж снял с кончика языка воображаемую табачную крошку, чтобы еще потянуть время.
– Нет, не знаю.
Твид откинулся в кресле, больше не заботясь о его сохранности.
– Чем занимается все это лето мисс Майами?
– С треском проваливается, – довольно ответил Додж.
– Как? – спросил Твид, приближая этим отгадку.
– Устроила свару в Норфолке, так что им пришлось бежать из города. Потеряла голос. Болела. На нее никто не ходит. А сегодня утром, – Додж покровительственно улыбнулся, – ее едва не арестовали за непристойное поведение.
– И что из всего этого следует?
– Что она ненадежна. Что с ней покончено. – Додж приободрился: благодаря Твиду он нащупал прекрасный повод для отмены выступления. – Что ей нельзя доверять. Слишком велик риск.
Твид медленно повернулся в кресле и сказал своему бухгалтеру:
– Честер, расскажите мистеру Доджу, как продвигается предварительная продажа билетов.
Додж питал огромное уважение к главному бухгалтеру Твида: Дэмп был нерешителен, консервативен, лишен воображения, традиционен и безрадостен. Он крал гораздо меньше положенных пятнадцати процентов.
– Билеты расходятся очень бойко. Скоро будет исчерпана квота предварительной продажи.
– С Сиам не оберешься бед, – гнул свое Додж.
Твид согласно кивнул.
– Ходят слухи о ее ненадежности. Тут вы правы. Она появляется и исчезает, убегает, теряет голос, нарушает договоренности. – Он обернулся к Джоко, требуя продолжения.
– История о непристойном обнажении, – Джоко улыбнулся своей приятной жуликоватой улыбкой, – появилась в утренних газетах вместе с предоставленной мною фотографией.
– Какой? – встрепенулся Додж.
Джоко продемонстрировал ему лист таблоида. У Доджа отлегло от сердца: он увидел Сиам в узком блестящем платье, а не обнаженной, как на его фото.
– Если вы прочтете статью, – наставлял Джоко Доджа, – то вам станет ясно, что ее едва не арестовали за непристойное обнажение, когда она догоняла на улице какого-то мужчину. Ничто не может возбудить такого интереса, как это, Стью.
Зигги заметил, как затуманился взор Доджа, стоило ему сообразить, что в статье говорится о Барни. С Доджем Сиам никогда не выказывала подобной страстности. Зигги оказался прав: он упустил Сиам. Додж был потрясен, однако чувствовал, что факты на его стороне.
– Ее выступление следует отменить. Слишком большой риск.
– А по-моему, игра стоит свеч, – возразил Твид. – Покажите ему выручку на сегодняшний день. – Он сказал это прямо в лицо Доджу, хотя фраза предназначалась Честеру. Тот встал и положил перед Доджем компьютерную распечатку.
Додж взглянул на цифры и почтительно умолк.
– За всеми бедами, которых с ней, как вы говорите, не оберешься, публика чует природный талант. – Твид по-простецки почесал за ухом. – А мы не отстаем от публики. Надеюсь, она полюбит Сиам еще сильнее, если поймет, что певице угрожал провал, но она превозмогла себя. Конечно, все это прикидывается на глазок. Мой опыт подсказывает одно, ваш – другое. Зато вполне осязаемо то, что я намерен вам предложить от имени образовавшейся с этой целью группы инвесторов: полмиллиона долларов за контракт мисс Сиам Майами.
Сумма называлась колоссальная. Додж был ошеломлен. Зигги, помощник и бухгалтер раскраснелись. Они готовы были зааплодировать в честь столь величественного жеста, сделанного Твидом.
Твид сначала извлек из кармана толстенный бумажник и только потом вспомнил, что чековой книжкой ведает его бухгалтер. Тот уже вооружился чеком. Твид положил чек перед Доджем.
– Вот задаток – четверть миллиона.
Любой, предлагающий чек на четверть миллиона долларов, выглядел бы внушительно, но в устах Твида это прозвучало так, будто этим авансом исчерпывались вообще все деньги, имеющиеся на обоих полушариях Земли.
В кабинете установилась тишина. Яркие абстрактные сюжеты, украшающие стены, казалось, вот-вот потекут на пол смешанными потоками краски, не выдержав электрических зарядов, бьющих во все стороны. Теперь Зигги мог по достоинству оценить декоративный хаос интерьера.
– Мы заплатим вам эти деньги любым устраивающим вас способом, – невозмутимо произнес Честер Дэмп. Никто не воспринял это замечание как необязательное. Способ уплаты имел совершенно конкретное, более того, первостепенное значение. – Любым способом, уменьшающим для вас налоговое бремя.
Додж не прикасался к лежащему перед ним чеку, даже не смотрел на него. Казалось, он совершенно ушел в себя и не реагирует на окружающее, несмотря на всю остроту ситуации.
– Растолкуйте, – велел Твид бухгалтеру, указывая движением подбородка на чек.
– Мы позаботимся, чтобы вам не пришлось платить налог с прироста капитала. Просто назовите способ, каким вам предпочтительнее получить эти деньги.
Додж опустил незрячие глаза и вынул из пачки очередную сигарету. Через несколько секунд он спокойно положил едва тлеющую сигарету в пепельницу. Это было сделано специально, чтобы показать, что он не нуждается в подсказках и полностью владеет ситуацией.
– Честер! – тихо позвал Твид. Его голос был полон желания творить добро. Бухгалтер четким движением вынул из бумажника доллар и подал его Твиду. – Разрешите. – Сердобольный Твид не выносил, чтобы у него на глазах такой Человек, как Додж, не мог толком зажечь сигарету. А у Доджа во рту находилась уже новая сигарета.
Этот приступ учтивости сбил Доджа с толку. Именно то, что он никак не прореагировал на готовность Твида дать ему прикурить от зажженной купюры, лучше всего говорило о степени его напряжения. Помощник, бухгалтер и Зигги по достоинству оценили психологическое мастерство Твида. Твид достал из кармашка зажигалку в перламутровом корпусе и щелкнул золоченой пластинкой. Появился язычок пламени.
Додж потянулся к огню. Вместо того чтобы дать ему прикурить прямо от зажигалки, Твид поджег купюру и поднес ее к кончику сигареты. Додж прикурил. Он считал, что выдержал испытание, не моргнув глазом. Твид задул огонь, скомкал доллар и бросил его в пепельницу.
– Сколько пачек в день вы выкуриваете? – спросил он.
Этот вопрос взбудоражил весь кабинет. Додж понимал, куда клонит Твид, но никак не мог найти правильный способ защиты. Он просто чувствовал, что что-то назревает, и держал ухо востро.
– Пытаюсь сократить дневную норму, – только и ответил он.
Зигги, Джоко и Честер предчувствовали скорую развязку. Они изображали беспристрастность, но было видно, что готовы лопнуть от напряжения.
– Так сколько? – не унимался Твид.
– Пачку в день, – нехотя ответил Додж.
Твид занялся мысленным подсчетом, дав своей жертве передышку.
– Прикуривайте каждую сигарету из ежедневной пачки от доллара и выбрасывайте бумажку. По прошествии полувека – если, конечно, вы примете наше предложение – у вас останется больше ста двадцати пяти тысяч долларов, не считая процентов.
Все, кроме Доджа, усмехнулись. Наконец и Додж присоединился к остальным, сраженный радужной перспективой. Ему напомнили о близкой для него сфере интересов, не связанной с Сиам.
Однако он не торопился с ответом. Он на всю катушку использовал свои преимущества. Постукивая пальцами по столу, обратил внимание на тлеющую в пепельнице сигарету и поспешно раздавил ее. Зрелище двух зажженных сигарет одновременно внушило ему страх. Он радовался, что сохранил способность не допускать людей в святая святых своего мыслительного процесса и теперь томил их в воображаемой приемной. Однако две сразу зажженные сигареты свидетельствовали, что он, сам того не ведая, выскользнул из своей защитной скорлупы.
Додж знал, он просто обязан отвергнуть предложение, чтобы сохранить лицо.
– Надо подумать, – сказал он, гордясь своей невозмутимостью. Только что он боялся раскрыть рот, чтобы не выдать сокровенных чувств, но оказалось, что он способен говорить спокойно, как судья на процессе.
– Вы вправе дать такой ответ. – Твид почуял разыгравшуюся в душе Доджа борьбу и решил поднажать. – Но сегодня исключительный день. Сегодня вы обязаны ответить, хотите ли, чтобы она выступила на стадионе.
– Мне нужно время. – Додж обращался к разуму Твида и тем самым демонстрировал слабость.
– Ты что, настолько сбрендил, что не хочешь брать выкуп? – вспылил Зигги.
Твид отреагировал на вспышку Зигги свой кривой усмешкой. Додж проявил коварство и вернул их на поле, где имел преимущество.
– Как вы можете надеяться вернуть за несколько лет полмиллиона, имея прямой контракт? Для этого она, во-первых, должна пользоваться успехом, во-вторых, не сходить со сцены. В-третьих, нельзя гарантировать ни того, ни другого.
– Все указанное вами и делает из Сиам заманчивый объект капиталовложений для моего синдиката, – ответил Твид. – Этим людям надоело субсидировать музыкальные комедии. Их утомили победы над налоговым ведомством. Вне зависимости от судьбы постановки они ничего не теряют. Теперь они хотят получить за свои деньги настоящую встряску. – Он продолжил небрежным тоном, словно говорил вещи, не имеющие отношения к делу: – Сами знаете, деньги – тоскливая материя. К тому же Сиам станут заниматься Зигги и Барни. Если вы не уйдете с дороги, то, при всем моем уважении к вашим способностям, Сиам ждет провал. Без вас у Сиам, по нашему мнению, неплохие шансы.
– Кто вошел в синдикат? – спросил Додж, надеясь, что не услышит имен проныр, отличающихся феноменальным нюхом. Если такие проныры собираются вкладывать деньги в Сиам, то он обязан цепляться за нее из последних сил.
Зигги отдавал должное решимости, с которой Додж преодолел свою нервозность. Он видел, что Твид относится к происходящему точно так же, иначе виляниям Доджа давно был бы положен конец.
– Назовите несколько имен, – настаивал Додж.
– Деньги – это только начало, – ответил Зигги за Твида. – Зачем тебе имена? – На самом деле он понимал, почему Доджу надо знать, кто именно вкладывает деньги. Новички шоу-бизнеса из нуворишей и потомственных богачей пользовались уважением, интеллектуалы обливались презрением как культуртрегеры. Их выбор всегда имел резиновый привкус образовательного телевидения.
– Честер, – устало позвал Твид.
– Многие из этих имен, – молвил Честер, – звучат впервые, и мы не хотели бы их обнародовать. Они избегают внимания к себе.
– Откуда они взялись?
– Недвижимость, Уолл-стрит, Седьмая авеню. Промышленники, химия, военные заказы, протезирование.
– Зачем таким могучим людям вкладывать деньги в Сиам? – упирался Додж.
– Я уже говорил, – ответил Твид, теряя терпение.
Ему на помощь пришел Зигги:
– Какая радость в протезировании? Поутру человек читает о войнах, в которых у других людей отрывает руки и ноги, и радуется, что день складывается удачно. Я не удивлюсь, если их собственные юристы нашептывают им: болваны, наплюйте на военно-промышленный комплекс! Это всего лишь деньги, политика, собачья свара за влияние. Лучше вложите денежки в сексуальную певицу, скаковую лошадь, боксера, бейсбольную команду. Это положительно повлияет на ваше здоровье. Ищите усладу в искусстве. Это целый океан денег, на который нет управы у налогового ведомства. Куда еще вкладывать средства, как не в прекрасное? В шоу-бизнесе вы воспрянете душой!
Додж крепко стиснул руки. Его беспокоило, что столько безразличных людей с деньгами готовы играючи отнять у него женщину, которая перевернула его жизнь. Это произойдет без дуэли, без рыцарского поединка. Просто выписывается чек – и готово дело. Все помыслы о чести отошли в область преданий. Да, без чести жить легче, тем более что и другие не принимают его честь в расчет, однако сопутствующее этому унижение личности его никак не устраивало. Выходит, они решили, что влечение, которое он испытывает к женщине, можно перебить чеком? Предложенная Твидом сделка представала вторжением в его частный мир. Приняв чек, он бы прилюдно вывернул наизнанку собственное нутро. Его пытались излечить от наваждения звонкой монетой. На всеобщее обозрение выставлялись его потайные намерения.
– Я не могу дать ответ сразу, – сказал он, не скрывая уязвленного самолюбия.
– Придется! – отрезал Твид, уже не пытаясь взять Доджа лаской. В его голосе прозвучала неприкрытая угроза, как в тлеющем фитиле, подбирающемся к заряду взрывчатки.
Бабах – и от предложенной суммы в полмиллиона останется только сизый дымок. Вместе с ней, размышлял Додж, он простится с куда более высоким уровнем финансового благополучия, настоящим благоденствием. При пяти процентах годовых он будет иметь по двадцать пять тысяч в год, даже если завтра же уйдет в пожизненный отпуск. Дальше все будет зависеть от того, кто ты – простой смертный, сгибающийся под налоговым бременем, или удачливый инвестор, умеющий обратить себе на пользу даже налоговую систему. Он бы многое отдал, чтобы оказаться в изысканном обществе людей, зарабатывающих в год по полмиллиона и не платящих с этих заработков подоходных налогов. Нет большего удовольствия, чем выкраивать в налоговом законодательстве дыры и копить благодаря этому состояние. Сидеть на верхушке одного из самых современных обществ и наслаждаться комфортом, не испытывая необходимости пошевелить даже пальцем! Высшее наслаждение – пользоваться всеми мыслимыми благами, не терзаясь беспокойством, сопровождающим их производство. Находиться среди избранных, на которых работают законы, направленные на выкачивание денег из всех остальных. Предложенная ему сделка катапультировала бы его в среду этих избранных.
Додж смотрел на свой стол, но не на чек, а на фотографию Сиам в газете. Она была восхитительна в едва держащемся на ней платье, с оголенными плечами. Однако он испытывал не вожделение, а страх. Он утратил желание мстить. История о полуголой Сиам, преследующей Барни на людной улице, заставила его почувствовать, как у него уходит почва из-под ног. Ему предлагали кучу денег, а он чувствовал себя беспомощнее, чем когда-либо. История перекочевала с газетных страниц прямиком ему в живот и причиняла физические страдания. Оставалось радоваться, что спазмы, переворачивающие желудок, почти не отражаются на его лице. Он уже давно натренировал себя не выдавать боль. Ему было совсем нетрудно сделать вид, будто ничего не происходит.
Если он так и так потерял Сиам, то почему бы не сорвать куш? Самая крупная выгода часто проистекает из личной утраты. Ему предоставлялась удачная возможность перешагнуть через Сиам. Секс не может стоить полмиллиона долларов с лишним. Абсурдна сама мысль, что Сиам настолько ему важна. Он постепенно забывал прежнюю жажду мести. Сделка оказывала на него целительное действие. Он излечится от наваждения под названием «Сиам» да еще огребет уйму денег. Он уже чувствовал себя редким счастливчиком. Наваждение теряло силу с каждой секундой.
Он покосился на молчаливые лица. Четверо посетителей ждали его решения. Он перевел взгляд на фотографию, и у него упало сердце. Сиам переместилась из его души в плоть. Он чувствовал, стоит ему вынуть из бумажника заветную фотографию – и сделка не состоится. Сердце билось все сильнее, в лицо ударила кровь. Он думал: «Человек, способный без устали таращиться на фотографию, безумен, с ним давно следовало расправиться. Я соглашусь на их предложение и убью сразу двух зайцев. Безумец, чье ослепление унижает меня, погибнет. Снова став самим собой, я вдобавок возьму за это превращение весомый выкуп. Много ли найдется людей, которым так щедро приплачивают за их излечение от безумия?»
Благодаря деньгам он наконец-то взглянул на себя трезвым взглядом и ужаснулся.
– Гарланд… – Додж посмотрел на Твида и протянул ему руку. – Я согласен. Давайте заключим джентльменское соглашение.
Твид медленно поднялся. Впрочем, в сравнении с тем, как он проделывал это обычно на протяжении многих лет, движение можно было назвать стремительным. Они потрясли друг другу руки. Все заулыбались.
Додж обернулся к Зигги.
– Даю слово, Сиам отпущена с крючка. – Он широко осклабился и облегченно произнес: – Она заслужила это хотя бы своим упорством.
– Ты неплохой малый, – похвалил его Зигги, особенно когда у тебя есть кругленькая сумма в банке.
Джоко и Честер тоже подошли к Доджу для рукопожатия.
Додж довольно улыбался. Он правильно повел себя и заслужил уважение. Именно это и нравилось ему в бизнесе – спортивный дух. Бизнесмены, делающие верный ход, добиваются уважения. Он купался в лучах одобрения, наполняясь новой силой.
Твид посмотрел на Зигги, Джоко и Честера с победным выражением и чувством исполненного долга.
– Ну, Стью, – сказал Твид, – заставили же вы меня поволноваться! Целую минуту раздумывали! Вы – клиент с холодной головой. – В устах Твида это было редчайшим комплиментом.
– Спасибо, Гарланд, – отозвался Стью с не менее редкой сердечностью. Все закивали головами, соглашаясь с оценкой Твида. – Не знаю, пойдет ли это вам на пользу, Гарланд, – сказал Стью. – Со мной она исчерпала себя.
– Что ж, попытаем судьбу, – безмятежно ответил Твид.
На столе у Доджа загудел коммутатор. Он с улыбкой нагнулся и нажал кнопку. До ушей присутствующих долетел голос секретарши:
– Я знаю, вы запретили беспокоить вас любыми звонками, мистер Додж…
– Не беда, мы уже закончили, – великодушно ответил он.
Возникла пауза. Секретарша откашлялась на весь кабинет, давая понять, что звонок очень важный. Все четверо уже собирались откланиваться, но почему-то замерли, навострив уши.
– Мистер Додж?
– Да, – отозвался он с редким присутствием духа, самообладание всегда было его коньком.
– Вас вызывает с переводом оплаты мисс Сиам Майами, из Падьюки, штат Кентукки.
Поза Доджа оставалась уверенной, но взгляд утратил осмысленность. Внутри у него уже бушевал фонтан восторга. Сиам позвонила ему сама.Испуг Зигги и Твида вселял в него самые радостные надежды.
– Вы принимаете звонок? – осведомилась секретарша после учтивой паузы.
– Гм-м… – Додж откашлялся, преодолевая волнение. – Принимаю, – решился он. – Принимаю.
Он знал, что напрасно повторился, но ничего не мог с собой поделать – он тотчас переродился. Он добрался до своего кресла, опираясь рукой о стол. И был так смущен и воодушевлен, что совсем забыл о посетителях. Он хватался за стол, как слепец, пытающийся с помощью осязания определить свое положение в пространстве. Потом пригладил волосы, хотя они и так лежали волосок к волоску, как обычно.
– Стюарт, – раздался чистый голос Сиам.
Додж поправил узел галстука. Его можно было принять за школьника во время посещения класса строгим директором.
– Здравствуй, Сиам. Как поживаешь? – Он очень старался, чтобы его голос звучал дружески.
– Стюарт, – спокойно произнесла Сиам, – я хочу выступить с концертом. – После паузы она медленно добавила: – Встретимся, где скажешь, только днем.
Стюарт не знал, как на это ответить, не выдав лихорадочного волнения. Его лицо пылало, как у мальчишки.
– Скажи ей!… – рявкнул Зигги, испугав Доджа, закрывшего своим телом аппарат.
– Ты с ума сошел, Зигги? – От злости Додж сорвался на крик. – Убирайся из моего кабинета!
– Скажи ей, что она не должна этого делать! – приказал Зигги трясущемуся Доджу.
– Нет! – гаркнул Додж, прижимая аппарат к груди.
Зигги бросился к двери.
– Не смей вмешиваться в разговор! – крикнул Додж ему вслед.
Когда Зигги открыл дверь, Додж прокаркал:
– Если ты ей хоть что-то скажешь, сделке не бывать. Ты сам загубишь ее шанс. – Слова было трудно разобрать. Доведенный до отчаяния Додж, определенно, представлял опасность.
В дверь, оставленную Зигги открытой, донеслись слова секретарши:
– Неважная связь, мисс Майами. Минутку терпения. Я соединю вас с мистером Доджем по другой линии.
– Пускай забирает ее, – спокойно сказал Твид Зигги.
– Я знаю своего парня, – не унимался Зигги. – Он у меня вот где сидит, – он рубанул себя по горлу, – но звонить он бы ей ни за что не позволил.
Твид пользовался преимуществом стороннего наблюдателя и мог судить трезво.
– Зигги, она ведь позвонила.
Это только укрепило Зигги в его правоте.
– Раз с ней нет Барни, значит, дело плохо. Еще немного – и ей конец. Стюарт ее окончательно прикончит.
Додж ничего не мог сказать в свое оправдание и ждал, чтобы Зигги угомонился.
– Гарланд, – взмолился Зигги, – как она может? Вернуться и сделать то, от чего ее больше всего воротит!
– Она позвонила ему. – Твид пытался добром вколотить в мозги Зигги вопиющую очевидность. Однако, споря с Зигги, Твид не был до конца уверен в своей правоте. Он слишком уважал опыт Зигги, чтобы полностью им пренебречь.
– Вот этого и не должно было произойти! Ни за что! – Кабинет содрогался от праведного гнева Зигги.
– Не хочется говорить вам это. – Твид понизил голос из почтения к чувствам Зигги. – Но то, что она позвонила Стью, может означать совсем не то, что думаете вы. Возможно, она просто взялась за ум. Что вы на это скажете?
– Звонок говорит о том, что ее дела плохи, – твердил свое Зигги. Твид движением головы приказал ему умолкнуть. Зигги подчинился.
Гарланд посмотрел на воинственного Зигги и ослабшего Доджа и сказал Зигги встревоженным голосом:
– Мы обо всем договорились. Мы получили, что хотели. Стью скрепил сделку рукопожатием. Как я могу теперь все отменить? Просто потому, что Сиам позвонила ему и изъявила желание ускорить дела? Меня так засмеют, что мне придется без оглядки бежать из города. Зигги, наш бизнес нацелен вовсе не на то, чтобы спасать свободных белых женщин старше двадцати одного года.
Зигги набрал в легкие воздуху, но ничего не ответил. Его плечи понуро опустились.
Додж широко раскрыл рот, чтобы прийти в себя. Это выглядело комично – он не издал ни звука. Наконец он проговорил:
– Сиам?
– Да? – отозвалась она.
– Отель «Редженси» на Парк-авеню. – Он выпустил воздух, не приходя в себя. – Завтра в три. – Она молчала, не позволяя Доджу успокоиться. Ему не хватило терпения дать ей ответить самостоятельно. – Ты слышала? Ты меня слушаешь, Сиам?
– Слушаю, – ответил далекий голос.
– Закажи билет. Я вышлю деньги.
Сиам повесила трубку.
Додж уставился в одну точку. Вызвав по коммутатору секретаршу, он распорядился:
– Подтвердите заявку на стадион на День труда. – Его уже распирала энергия, на лице появилась дурашливая, ликующая улыбка. – Переведите мисс Майами деньги и вызовите Монка.
– Он как раз здесь.
Широкоплечая фигура Монка выросла в двери.
– Монк, подай лимузин к рейсу мисс Майами. Сделай все так, как она скажет. Размести ее в «Делмонико» на Парк-авеню.
– Да, сэр. – Красавчик Монк исчез.
Додж сиял. Он Стремительно обошел письменный стол. Его энергия находилась в резком контрасте с заторможенностью Твида, Зигги, Джоко и Честера, каждый торчал столбом посреди его кабинета. Стюарт подошел к Твиду, и тот напомнил ему:
– Вы обещали.
– Можете положиться на мое слово, – заверил его Додж. – Я обеспечу ее явку на концерт. Если этого не произойдет, – на Доджа иногда накатывало желание погеройствовать, – то можете не считать себя связанными обязательствами. Сделка перестанет действовать.
С этими словами довольный Додж покинул кабинет, оставив там своих гостей.
Зигги не мог смириться с уступчивостью Твида.
– Почему вы позволили ему так легко отделаться?
– Не будем обманываться, – ответил Твид. – Джентльменское соглашение не стоит той бумаги, на которой оно записано.
