Текст книги "Сиам Майами"

Автор книги: Моррис Ренек

сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 31 страниц)

Глава 48

– Всем умолкнуть! – крикнул помощник режиссера, стоявший рядом с Твидом.

Закулисное пространство располагалось под открытым небом, если не считать защищенного полосатым брезентовым козырьком клочка за оркестровой эстрадой. Роль гардеробной выполнял длинный трейлер.

Под козырьком сидел Твид, изъявивший желание обратиться к персоналу с речью. Никто не помнил, когда он в последний раз проявлял такую заинтересованность в происходящем.

– Генеральная репетиция отменяется, – объявил он.

Персонал издал дружный крик изумления.

– Но Сиам Майами обязательно выступит.

Радостный отклик работников заставил Твида улыбнуться. Он энергично махнул рукой, призывая всех браться за дело, и занял позицию между трейлером и выходом на сцену. Отсюда ему было видно любого, наведывавшегося за кулисы с поля или со служебной стоянки. Скучать не приходилось. Курьеры, подручные, агенты по связи с прессой, бухгалтеры, звукооператоры, поставщики, частные охранники, полицейские, пожарные, аранжировщики – все подходили к нему за информацией или за советом, а иногда за тем и за другим. Твид отсылал всех продолжать работу, удостоив короткой беседы. Он направлял в спокойное русло панику, неизменно царящую за кулисами перед концертом. Правда, на сей раз все знали, что Сиам давно уже должна была появиться, но ее все не было. Ее отсутствие добавляло напряжения, с которым Твид был уже не в силах сладить.

Ему оставалось лишь руководить процессом подготовки. Чем эффективнее он действовал, тем больше распространялось унылое чувство, что все труды могут пропасть даром. Люди, трудившиеся со знанием дела, ощущали атмосферу катастрофы, хотя все выполняли на совесть.

Главный билетер прибыл с новостью, что к кассам уже выстроились очереди.

– Вы не забываете придерживать билеты? – Твид уделял особое внимание публике, еще не ставшей аудиторией. Аудиторию он считал управляемой массой, а публику – потенциальным взрывчатым веществом.

– Обязательно, сэр. Самые длинные хвосты стоят к кассам брони.

– Начинайте впускать тех, что с билетами, – распорядился Твид, полагавший, что лучшая реклама для шоу – это когда людей не допускают туда, куда им больше всего хочется попасть.

Рота гримерш ждала перед гримерной, готовая приступать к делу. Их простой усиливал у персонала ощущение назревающей катастрофы. Когда перед Твидом вырос Додж, все напряглись, ожидая сигнала прекратить работу.

– Какие новости? – спросил Додж.

– Зигги нашел ее, – спокойно ответил Твид. – Он везет ее сюда.

Додж пристально посмотрел на Твида, надеясь и на новости иного свойства. Он не мог поверить, что все закончится так легко.

– Она в состоянии выступать?

– Она сказала Зигги, что готова.

Додж сперва вопросительно поднял брови, а потом задал главный вопрос:

– Где он ее откопал?

– На Кони-Айленде. – Твид повесил голову, отдавая должное проницательности Зигги.

В глазах Доджа появилось отчаяние. Не дождавшись от него реакции, Твид перешел на более приятельский тон.

– Непонятно, что ей там понадобилось, правда? – спросил он.

Додж великолепно умел скрывать свои чувства.

– Там она впервые встретила его.

Дальнейших объяснений не потребовалось. Додж сник, зато Твид возликовал. Он сказал Доджу деловым тоном:

– Я хочу, чтобы вас не было видно, пока она не выйдет на сцену.

– Вы меня прогоняете? – Голос Стью сорвался от удивления и обиды.

– Ее ничто не должно расстраивать, – доверительно произнес Твид.

– По-моему, она явится сюда в безобразном состоянии.

Чтобы спасти Доджа от унижения, Твид вежливо решил сопровождать его до автостоянки. Персонал проводил их взглядами.

Возвратившись, Твид увидел на лицах окружающих облегчение. Его твердость убедила их, что катастрофа может быть предотвращена и что благодарить за это надо будет именно Твида. Однако сам он чувствовал, что, изгоняя Доджа, продемонстрировал собственное отчаяние.

Стремясь спастись от назойливых взглядов людей, способных догадаться о его тревоге за состояние Сиам, Твид вышел на травяное поле погруженного во тьму стадиона. Вдали догорал закат. Воздух после дождя был упоительно свеж. Издалека доносились раскаты грома – гроза откатилась к океану. Перед Твидом громоздились пустые ряды сидений. Они начинали потихоньку заполняться. Первые зрители – легко одетые молодые женщины в сопровождении кавалеров – занимали места в верхних рядах.

Значит, Сиам возвратилась на место своей первой встречи с возлюбленным? От этой мысли Твид показался сам себе стариком. Глядя на арену в форме лошадиной подковы, походившую на древний амфитеатр с каменными скамьями, он улыбнулся. В кои-то веки он имел возможность не думать об агрессивности и глупости конкурентов. Ведя непрерывное сражение с мерзопакостными личностями, он почти совсем забыл о радостях жизни. Ему было странно, что тоскливые блуждания Сиам сделали его таким счастливым. Он опять почувствовал утраченный было контакт с окружающим миром.

Одна мысль цепляла другую. Он вспомнил, с какой легкостью рассказал Барни про индейца на Капитолии. А ведь до этого он лет сорок никому не рассказывал об этом! В его жизни вновь появлялся стержень, связывавший воедино прожитые годы. Ему нравилось смотреть на арену, которой предстояло постепенно заполниться многими тысячами людей. Поступок Сиам стал для него освежающим душем. На мгновение он проникся к самому себе благоговейным чувством, с каким относился к Шекспиру, ведь оба они одухотворяют людей!

Помощник режиссера замер в одном ярде от Твида, ожидая приказания, во исполнение которого ему придется бежать в противоположном направлении.

– Сэр, Зигги Мотли привез Сиам Майами.

Твид щелкнул пальцами, и гримеры с костюмерами вытянулись перед входом в гримерную. Обойдя всю эту публику в белом, он всех по очереди потрепал тяжелой рукой по плечу, каждому постарался внушить одну и ту же мысль:

– Мисс Майами прибыла. Выполните свою работу быстро и качественно.

Это была просьба, но он выглядел так внушительно, что его слова воспринимались как угроза. Твида можно было принять за феодала, обходящего своих крестьян. Однако он уловил момент, когда перестал быть в фокусе их внимания.

Твид обернулся и увидел гордого Зигги. Он поспешил ему навстречу, заготавливая приветственную тираду, но остановился на полпути, словно налетел на невидимую стену. Вид Сиам вызвал у него оторопь: на ней была мокрая шуба поверх ночной рубашки; ее лицо и одна сторона шубы были перепачканы песком. В руке она держала за лямку бюстгальтер. Зато походка ее была величава. Контраст между походкой и ее обликом был таким разительным, что все женщины за кулисами дружно всхлипнули.

Твид разинул от удивления рот, когда Сиам решительно подошла к висевшему на столбе телефону-автомату, бросила в прорезь монетку и поднесла к глазам бюстгальтер, на котором виднелась строчка цифр.

Зигги стремительно подскочил к Твиду и, желая его успокоить, произнес:

– Не верьте своим глазам. Все не так плохо.

Твид потер лицо с холодным отчаянием безбожника, оказавшегося среди молящихся.

– Она не хочет, чтобы ее забыли, – объяснил Зигги.

– Это при такой рекламе? Чей это номер у нее на?..

– Когда я позвонил Барни, чтобы продиктовать номер его служебного телефона, у них не было возможности дотянуться до бумаги.

Глаза Твида весело блеснули, что было ему совсем не свойственно.

– Могло быть и хуже, – шептал Зигги. – Она попросила, чтобы я купил ей пакет горячей картошки. Я уже решил, что она беременна.

– Вы утверждаете, что она в полном порядке?

– Благодаря ее бедам мы получаем великую певицу. Через год она будет петь собственные песни. Как вам нравится эта идея? Пока что ее собственные песни звучат с точки зрения джентльменов нашего поколения подзаборной бранью.

– Разумеется.

– Я совершенно убежден, что у нее более яркое будущее, чем любой из нас мог вообразить.

Твид смотрел на Сиам, упорно набирающую номер.

– Так вы говорите, что она в здравом уме?

Зигги нанес Твиду удар в грудь.

– В более здравом, чем вы или я.

– Ааааааааааааа! – крикнула Сиам, отвернулась от телефона с глазами, полными слез, и повесила трубку.

– В чем дело? – Зигги подбежал к ней. Рядом был Твид.

Она покачала головой, не показывая им лица. С ними она говорить не могла, сберегая силы для телефонного разговора. Она снова попробовала набрать номер, но ей помешали слезы. Она вытерла их тыльной стороной руки. Ей пришел на помощь сам Твид: надев свои очки-половинки, он продиктовал ей номер с чашки бюстгальтера.

Услышав то, что так расстроило ее минуту назад, она в ликовании обернулась.

– У него занято!

Зигги и Гарланд сияли, как мальчишки.

– У него занято! – восторженно повторил Зигги, обращаясь к Твиду. Гарланд ткнул его локтем.

– Что ему понадобилось в кабинете, предоставленном Доджем?

Зигги помрачнел, но ненадолго – оптимизм одержал верх.

– Если заблудшая овца вернется в отчее лоно, значит, мы победили.

– Он может сюда успеть, если поторопится.

Их рассуждения были прерваны испуганным, но ласковым голосом Сиам. Разговор сразу приобрел настолько личный характер, что им показалось, что они не присутствуют при нем в открытую, а занимаются позорным подслушиванием.

– Алло! Барни? Как что я делаю на твоей линии? Слушаю короткие гудки. – Ее голос был серьезен.

– Она его нашла! – сказал изумленный Зигги.

Твид достал носовой платок и стал комкать его в ладонях. От страха он боялся поднять глаза.

– Я рада, что ты сделал то, что… Прошу тебя, не бросай трубку. – Его молчание говорило о том, что ей не удается его пронять. – Приезжай, посмотри на меня. – Она была готова на уступки, но даже при этом проявляла характер. – Если бы не ты, у меня ничего бы не вышло. – От его молчания у нее подкашивались ноги. – Я поступила гадко.

– Что ты теперь затеваешь?

Она была рада и такому вопросу, лишь бы он не молчал.

– У тебя есть полное право считать, что я что-то затеваю. Но ты ошибаешься. Я просто хочу, чтобы мы увиделись. Приезжай, попрощайся со мной лично, а не по телефону. Нас так много всего связывает, что одного гадкого поступка мало для разрыва.

– Надо было думать раньше.

– Я была слишком глупа.

Ответом была тишина. У нее потемнело в глазах.

Потом он заговорил – знакомым, дружелюбным голосом. Однако в нем слышалось отчуждение. Ей никак не удавалось восстановить контакт, который раньше она считала естественным и который исчез теперь.

– Мне тоже жаль, Сиам. Очень жаль. – Говоря так, он приколачивал ее к кресту. – Независимо от того, что я сделал для тебя и ты для меня, никто не заслуживает успеха так, как ты. У тебя собственная жизнь. То, что ты делаешь в этой жизни, правильно для тебя. Теперь я это понимаю.

Ей хотелось напомнить ему, как он предлагал ей выйти за него замуж, чтобы он вспомнил, как сильно любил ее. Однако она вовремя опомнилась, не желая окончательного обнажения на людях.

– Я бы бросилась к тебе, если бы ты сказал всего одно словечко…

Он молчал. Она в ужасе закрыла глаза.

– Барни, я люблю тебя! Когда мы лежим с тобой рядом, то становимся частью Вселенной. Когда тебя нет, мир готов поглотить меня.

Ему было трудно подыскать правильные слова, поэтому он сказал:

– До свидания, Сиам.

– Ты бы смог просто так сказать «до свидания», если бы видел меня перед собой?

– Может, и не смог бы.

Она была готова расплакаться, но искренность заставила ее признаться:

– Я зову тебя не потому, что мне плохо. Да, мне плохо, но дело не в этом. Я зову тебя, потому что сейчас важно одно – то, как мы относимся друг к другу теперь.

– Желаю удачного выступления.

– Как вам удавалось не спалить рогатку?

– Мы надевали на резинку свернутую крышку от консервной банки. – Он умолк. Она терпеливо ждала. – Откуда ты знаешь такие вещи?

– Сегодня на рассвете я была на пляже.

Он поразился, насколько близко она подобралась к нему. Она решила, что одолела его своей настойчивостью.

– Неужели там все еще идут такие сражения? – удивился он. Его голос прозвучал грустно. Он повесил трубку.

Сиам сползла по столбу. Зигги кинулся к ней и поволок в трейлер. Внутри она плюхнулась на стул.

– Пора готовиться, – сказал Зигги.

Она тряхнула головой.

– Я бы с радостью, но мне нужно немного времени, чтобы прийти в себя. Я ведь не машина!

– Забудь о нем. За тебя готов приняться целый полк профессионалов.

– Дай мне немного побыть одной. Боже, это ведь моя жизнь!

– Жизнь жизнью, а время не терпит. Стадион заполняется.

– Вечная спешка!

Она начинала закипать. Видя это, Зигги уступил:

– Хорошо, у тебя есть минута.

Как только он вышел из трейлера, на него налетел Твид.

– Что она делает?

– Я позволил ей минуту побыть одной.

– Вы что, спятили? – Твид сжал губы, осыпая его про себя проклятиями. – Готовьте ее! Времени совершенно не осталось. Почему вы так долго сюда добирались?

– Вы же видели, какая она. По пути она раз десять вылезала у телефонных будок. Я так вымок, что был вынужден заехать к себе в офис и переодеться. Хорошо, что мы не задержались еще больше.

– Вы ее подготовите?

Зигги с сомнением открыл дверь трейлера. Увидев, что Сиам сидит там же, где он ее оставил, уронив голову на стол, он замер, не зная, что делать. На ее лице застыло притягательное, хрупкое выражение томления, которое Зигги не хотелось нарушать.

– Чего тебе теперь неймется?

Ее бдительность стала для него сюрпризом.

– Тебе надо умыться и начать наводить красоту.

– Успею.

– Тебя бы оживил душ.

– Этого я и не хочу.

За дверью его ждал Твид.

– Ну, Зигги?

– Не беспокойтесь.

– Может, вам помочь? – зловеще осведомился Твид.

– Не надо, – поспешил с ответом Зигги.

Стоило Зигги подступиться к Сиам, как она встала и отошла к стене. Он сделал еще шаг, и она забилась в дальний угол длинного, просторного трейлера, в котором мог бы разместиться целый оркестр. Зигги перестал ее преследовать.

– Сиам! – воззвал он к ней. – Тебе надо вымыться.

– Я сама решу, когда это сделать.

– У тебя не осталось времени.

– Не хочу, чтобы меня опять заставляли. Вечная спешка, никакого уважения!

– После концерта к тебе будут относиться, как к королеве.

– Отдых нужен мне сейчас.

– Прошу тебя, Сиам, не навлекай на себя беду! Расслабься и позволь взяться за тебя специалистам.

У нее на лице появилось странное выражение. Не успел он заговорить, как оно пропало.

– Ты что? – неуверенно спросил он.

– Не понимаю, как настолько бездушный человек мог тогда отвезти меня на пляж.

Эти ее слова успокоили Зигги.

– На первый взгляд, трудно было найти двух настолько непохожих молодых людей, как ты и он. Ты сгорала от честолюбия, а у него его не было ни на грош. Но зато вы оба, – Зигги самодовольно улыбнулся, – были единственными, кого я знал, кто делал только то, что вам хотелось. Я понятия не имел, что выйдет из вашей встречи. Я знал одно: тебе требовалось, чтобы тебя полюбили за твои истинные достоинства.

– Ты так хорошо во мне разбираешься?

– Я знал, что подручные Доджа потерпели неудачу, и решил попробовать человека совершенно другого склада. Тебе я завидовал, потому что ты любишь свое дело, а ему – потому что он от отвращения к работе то и дело ее менял. Все остальные, я в том числе, неспособны жить, повинуясь своим желаниям. Мы отшвыриваем свои желания в сторону в угоду опыту, поскольку истина не имеет практической цены в мире, где нам приходится работать. Вы оба напомнили мне меня самого, каким я был до того, как уселся на скамейку запасных.

Сиам подошла к Зигги и поцеловала его в щеку.

– Прости, что я отзывалась о тебе непочтительно.

– Ты была права, – честно признался он. – Меня не за что чтить.

Сиам отвернулась, давая понять, что разговор окончен.

– Сиам, я больше не хочу быть твоим менеджером.

– Как ты можешь расстраивать меня в такой момент? – в отчаянии вскричала она.

– Потому что я еще меньше достоин почтения, чем ты думаешь. – Он положил перед ней конверт – Это мое заявление об отставке.

Он подошел к двери, высунул наружу голову и помахал рукой.

Снаружи раздались звуки возни. Сиам испытывала благодарность к Зигги за то, что он уступил и дал ей короткий отдых. Она взяла конверт с заявлением и стала рвать его на мелкие клочки, когда до ее ушей донесся полный отчаяния голос Зигги:

– Включайте!

В трейлер ворвалась сокрушающая все струя воды. Она хлестнула по стенам, ударила в потолок, окатила пол и только после этого настигла Сиам. Сначала она полоснула ее по плечам и по лицу и заставила загородиться руками. Помощник режиссера совладал с помощью билетера со шлангом, и вода поопрокидывала стулья и залила стол. Сиам отвернулась от струи и получила удар по ногам. Подол ее сорочки подлетел кверху, как она ни цеплялась за него, чтобы удержать. Лотом струя отшвырнула ее и поставила на четвереньки. Вода полосовала ее по ногам и валила на пол всякий раз, когда она приподнималась и пыталась опустить подол. Когда она встала на одно колено, вода забила ей в грудь и принудила шлепнуться на деревянный пол. Она хотела было сесть, но вода заставила ее распластаться на полу, хватаясь за что попало. В конце концов струя придавила ее к дальней стене.

Внезапно напор ослаб. Она с трудом встала, опираясь о стену. Возможность свободно дышать наполнила ее восторгом. Она вытерла горящие глаза, не замечая, что шланг пропихивают еще дальше в трейлер. Сначала ее окатило холодным душем, потом в нее опять ударила безжалостная струя. Она прижалась к стене, повернувшись к мучителям спиной. Ее щедро полили водой, заставив дрожать, как на морозе. Когда она повернулась, Прикрывая руками грудь, чтобы дать отдых измученной спине, ее заставили принять ванну спереди.

Струя пропала, подчинившись незаметному сигналу Зигги. Сиам словно приклеилась к стене, мокрая сорочка – к ней самой.

– Наведите на нее красоту, – подал команду Зигги.

Специалисты в белой униформе ринулись в затопленный трейлер. Массажисты в белых брюках и майках подняли обмякшую Сиам и посадили в соломенное кресло, где ассистентка поспешно накрыла ее огромным купальным полотенцем. Один массажист принялся за ее спину и плечи, другой – за ноги. Маникюрша придвинула к ней поднос в форме почки, полный инструментов, и набросилась на ее ногти. Косметолог разложила на столе свой чемоданчик, ее помощница вкатила в трейлер стальной шар, соединенный проводами с наружным генератором.

– Полотенце! – приказала косметолог. Помощница распахнула верхнюю половинку шара и выхватила горячее полотенце, мигом накрывшее лицо Сиам.

Парикмахер в широкополой шляпе и в красном ковбойском одеянии с вышитыми словами «Мистер Текс» на кармане рубахи пренебрежительно сказал, обращаясь к Зигги:

– Волосы – самое чувствительное, что есть у женщины.

– Это ты так считаешь, сладкий. Лучше надень ей на голову мешок. Боже, нам прислали хит сезона – техасского гомика! Что же творится в стране? Теперь я знаю, чем занять морских пехотинцев, когда они вернутся, – спасением Нью-Йорка от заполонивших его пришлых извращенцев.

– Вы имеете в виду сушилку? Кстати, не называйте меня «сладеньким».

– Вот-вот, сушилку.

– Я еще ее не причесал, – возразил мускулистый техасец жеманным голоском, как и подобает боязливому пришельцу из безвоздушного пространства.

Мистер Текс надел на голову Сиам маленький переносной колпак и заправил в него ее волосы. Колпак выглядел у нее на голове, как красный картуз с нелепой хромированной ручкой над ухом. Воткнув штепсель в розетку, парикмахер включил сушилку. Красный картуз раздулся и закрыл Сиам лицо.

Маникюрша жужжала портативной машинкой на батарейках, приводя в порядок пальцы Сиам.

Зигги расхаживал вокруг тружеников, покрикивая:

– Поторапливайтесь! Только смотрите, не испортите ее природную красоту!

В трейлер влетел еще один помощник режиссера, вооруженный дощечкой с зажимом. Не увидев лица певицы, он вскинул на Зигги умоляющие глаза.

– Она скоро будет готова, – сообщил Зигги. – Не беспокойтесь.

Стадион уже оглашал грохот из динамиков.

– Почему он не подождал? – спросил Зигги, морщась.

– Мистер Твид сказал, что дальше ждать нельзя. – Помощник подошел ближе к человеческому муравейнику вокруг Сиам. – Она меня слышит?

– Лучше, чем я.

При виде безжизненных рук и ног Сиам помощник скептически отнесся к ответу Зигги.

– Не беспокойтесь! – рявкнул Зигги. – Она выйдет на сцену.

Помощника режиссера сменил мужчина в смокинге.

– Она меня слышит, Зигги?

– Сиам, с тобой хочет поговорить аранжировщик.

Аранжировщик пытался разглядеть певицу среди месива проворных рук.

– Сиам, – сказал он, – над стадионом носятся самолеты. Рядом два аэродрома. Не обращайте внимания на гул: пойте так, словно нет никаких самолетов. Оркестр постарается их заглушить. – Он напряг слух, надеясь на ответ.

Сиам кивнула.

Зигги покинул трейлер вместе с аранжировщиком, чтобы перекинуться словечком с Твидом. Его оглушил дикий рев динамиков с арены. Твид стоял неподалеку.

– Мы продали все места, кроме тех, что перед писсуарами. – Ему передалась озабоченность Зигги. – Все, что ей нужно, это хорошая выпивка.

– Он отучил ее от выпивки, – напомнил Твиду Зигги.

– Тогда дадим ей травки.

– С этой привычкой тоже покончено.

– Как насчет таблетки бензидрина?

– Это в прошлом.

– Как она там?

– Страдает от одиночества.

– При полном стадионе, готовом встретить ее аплодисментами?

– Аплодисменты могут усилить ее чувство одиночества.

– Бросьте свои авангардистские штучки! – рассердился Твид. – Как вы можете в такой ситуации стоять сложа руки?

– Мы все равно бессильны.

– Может хотя бы дай ей закурить, чтобы успокоить. Она по крайней мере курит?

– Он и от этого ее отучил.

– Значит, эту пару скрепляла одна биология? Если она так много от него приобрела, то почему он заодно не вправил ей мозги?

– Мозги – это единственное, чего он не мог ей дать. Они у нее были и так.

Гримерную покинули массажисты.

– Ну вот, теперь уже скоро, – сказал Зигги.