Текст книги "Где я, там смерть (СИ)"

Автор книги: Марина Сербинова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 32 (всего у книги 43 страниц)

Он не заставил себя ждать, ворвавшись в напряженную и накаленную атмосферу офиса, как ослепительный луч солнца или порыв свежего озорного ветра. Весь сияющий счастьем и весельем, он помахивал кейсом, как нерадивый школьник портфелем по дороге в учебный класс.

– Привет, девчонки! Ой, какие вы сегодня все красивые, аж дух перехватило! Прямо глаза разбегаются, на кого смотреть и не знаю. Не офис, а конкурс красоты какой-то! Может, я не туда зашел?

Ответом ему были смущенные счастливые улыбки и нежный смех. Женщины растаяли, довольные тем, что их усилия не остались не замеченными.

Касевес, вышедший на его голос в холл, увидел, как он остановился, чтобы поболтать с «девчонками», которые обступили его тесным кружком. Уильям не стал вмешиваться, наблюдая со стороны. Женщины слушали его с сияющими глазами и чуть ли не с разинутыми ртами, то и дело заходясь в веселом дружном хохоте. А Рэй плескался в женском обожании, как шальная рыбка в воде, привыкший к тому, что иначе попросту не бывает. Но Касевес, сердясь на него за то, что он махнул рукой на столь важные для него курсы, нахмурился, смотря на него. Это, конечно, хорошо, что он уже пользуется такой любовью среди сотрудниц, но даже этому должен быть предел. Его легкомыслие и подобное фривольное поведение здесь неуместно. Можно и нужно быть приветливым и обходительным, но тоже в пределах допустимых рамок. Он не должен забывать, что он начальник, а не сердцеед, ныряющий в кучку женщин, как в набежавшую волну. Не болтать языком по часу, как с приятельницами и подружками, вместо того, чтобы занять свое место в кабинете и заняться делами.

Терпение Касевеса лопнуло, когда, оставив, наконец, разомлевших дам, Рэй одарил приветливой улыбкой секретаршу, потом сгреб в охапку вышедшую из своего кабинета, чтобы его поприветствовать, Дебору Свон и со смехом запечатлел звонкий поцелуй в уголок ее рта.

– Привет, красавица! – бросил он и, смеясь, скрылся за дверью своего кабинета, оставив шокированную женщину стоять на месте с расширившимися на пол лица глазами. Все остальные уставились на нее, с любопытством ожидая реакции этой старой девы и непримиримой мужененавистницы. Свон покраснела до ушей, растерянным движением поправила прическу и, вздернув подбородок, прошла мимо сотрудников, пытаясь казаться невозмутимой, но от взглядов окружающих не укрылось то, что она не только не рассердилась на выходку начальника, но и осталась ею весьма довольна, и даже польщена. Но это не охладило негодования Касевеса, который решительно направился в кабинет директора и там незамедлительно высказался.

– Ах, старикан, не брюзжи! – ласково отозвался Рэй и, сорвавшись с места, сгреб его в охапку, поднял над полом и закружил, как ребенка. Касевес задохнулся от возмущения и немедленно вырвался.

– Эй, ты не забывайся! Открой глаза, я не одна из столь обожаемых тобою женщин, не хватало еще, чтобы ты и меня поцеловал!

Рэй только засмеялся и чмокнул старика в лоб.

– А вот возьму и поцелую! Ах, Уилл, ну не сердись! Если бы ты знал, как я счастлив! Так счастлив, как никогда в жизни, представляешь? Я готов переобнимать и перецеловать весь мир!

Касевес хмуро отвернулся.

– Смею тебе напомнить, что еще и месяца не прошло, как ты похоронил жену, и твоя радость и веселье выглядят отвратительно! Хоть перед людьми держись соответственно.

Его слова мгновенно усмирили Рэя. Улыбка исчезла с его лица, которое приняло виноватое и скорбное выражение. Потупив взгляд, Рэй даже покраснел.

– Ты прав. Вот, дьявол! Я урод… Прости меня, Уилл. Я… я просто потерял голову…

– Ты не имеешь никакого права терять голову с той самой минуты, когда ты сел вот в это самое кресло! В твоих руках то, чем жила Куртни, все ее труды и достижения, о ее отце я уже не говорю, зная, что ты никогда не питал к нему симпатии. Но ради Куртни, ради памяти о ней, ты обязан сделать то, о чем она мечтала – достойно управлять компанией. Кроме того, что ты превратил всех сотрудниц в глупых куриц, кудахтающих от радости и распускающих перья при твоем появлении, я не вижу никаких результатов! Это не курятник, Рэй, и ты здесь не в роли петуха, запомни это! Ты – владелец и управляющий компании, и между тобой и твоими подчиненными должна быть соответствующая дистанция. Дистанция! Ты знаешь, что означает это слово?

– Имею представление.

– Так вот здесь как раз то место, где о ней нельзя забывать.

– Хорошо.

Смерив Рэя строгим взглядом, Уильям уселся в кресло и кивнул ему:

– Садись. Хватит прыгать и скакать, вспомни, что ты директор, а не воробей.

– Уже воробей? А как же петух? – немного обиженно хмыкнул Рэй.

– Ладно, перестань дурачиться, будь серьезней. Давай, рассказывай, как прошли занятия в Париже?

– Нормально. Занятия, как занятия, – безразлично ответил Рэй, подбрасывая на ладони ручку.

– Так расскажи, чему тебя там научили.

– Я просиживал там штаны две недели, а ты хочешь, чтобы я сейчас за раз рассказал все, чем меня там загружали столько времени!

– Загружали? Рэй, тебе это необходимо! Иначе ты просто не сможешь делать хотя бы долю того, что от тебя требуется! Ты должен учиться, учиться и еще раз учиться!

– Научусь.

– Это что, Рэй? Поразительная самоуверенность или беспечность? – Уильям подскочил и вырвал у него из рук ручку, прервав его забавы. Откинувшись на спинку кресла, Рэй устремил на него серьезный тяжелый взгляд, довольно редкое для него явление.

– Послушай, Уилл, не я уселся в это кресло, это вы меня сюда посадили. Раз вы решили взвалить на мои плечи эту империю, значит вы, ты и Куртни, были уверены в том, что мне это по силам. Я, конечно, никогда не мечтал о такой чести, но раз вы приперли меня к стенке, и потому что я пообещал Куртни, я постараюсь не подвести. Постараюсь. К сожалению, это все, что я могу пообещать. Не дави на меня.

– Я не давлю на тебя, просто ты должен понять, что тебе надо приложить максимум усилий. Ты прав, мы с Куртни посчитали, что ты сможешь. И ты действительно сможешь, только для этого тебе нужно захотеть. А ты не хочешь, тебе все равно! Так у тебя ничего не получится. Ты толковый парень, смышленый, схватываешь все на лету. Единственное, чего тебе недостает, и что самое главное – это стремления.

– Нет, как раз-таки с этим все в порядке. Стремления во мне хоть отбавляй.

– Что-то я не заметил, – с горечью бросил Касевес.

– Это меня удивляет. Ты должен был заметить, что во мне проснулось честолюбие, что мне надоело, что меня считают ничтожеством. Я хочу доказать обратное. Это кресло – мой шанс. Я никогда не забуду то, что вы поверили в меня, ты и Куртни. И я из кожи вон вылезу и прыгну выше собственной головы, если потребуется, чтобы вас не разочаровать.

Уильям подавил довольную улыбку. Вот это уже другой разговор! Желание кому-то что-то доказать – это мощный стимулятор, даже больший, чем жажда денег и власти, который гонит вперед эффективнее ударов плетью и многим помогает достигнуть вершин и «прыгнуть выше собственной головы». Но продолжение речи Рэя ему понравилось уже меньше.

– Но сейчас у меня есть другие дела, важнее, которые я не могу отложить. Но обещаю, как только я их улажу, я вгрызусь зубами в это кресло и полностью отдамся тому, чтобы стать достойной и настоящей главой компании.

– Какие еще у тебя дела? Что еще может быть важнее компании?

– Это… это личные дела. Дай мне немного времени, совсем немного. Всего лишь несколько дней. А потом я буду полностью в твоем распоряжении.

– Может быть, если ты со мной поделишься, мы сможем вдвоем решить твои проблемы?

– Спасибо, Уилл. Но нет. Дела мои и решать их мне.

Уильям внимательно изучал его взглядом, а потом спросил:

– А могу я узнать, в чем причина твоего безмерного счастья? Что сделало тебя таким счастливым, как никогда?

Губы Рэя тронула улыбка, но, вопреки ожиданиям Касевеса, он не стал отпираться.

– Ты скоро все узнаешь, дружище. Когда придет время. Кстати, хотел тебя спросить. Как ты считаешь, когда, не нарушая приличий и не оскорбляя памяти Куртни, я смогу жениться?

И Касевес потерял дар речи. Но Рэй пытливо смотрел на него, ожидая ответа.

– Так что? Когда?

Уильям с трудом удержался от того, чтобы не влепить ему оплеуху, дабы привести в чувства. Рэй вздохнул и отвернулся, восприняв реакцию старика, как самое обычное ханжество, который жестоко осудил его за столь поспешное желание сменить статус вдовца на новое обручальное кольцо.

– Смею предположить, что избранница твоя – Кэрол?

– Конечно, кто же еще? Сам знаешь, что я давно уже ее люблю.

– Знаю. Но есть одно «но». Она замужем.

– Формально. Между ней и Джеком все кончено.

– Даже если так, с чего ты взял, что она захочет выйти за тебя?

Рэй резко повернулся и пронзил его вызывающим и неожиданно злым взглядом.

– А почему нет?

– Почему? Из-за Куртни, разве сам не знаешь?

– Куртни? – Рэй подскочил, как ужаленный. – Между прочим, Куртни сама этого хотела и даже настаивала! Она даже дала нам на это свое благословение!

– Вряд ли его даст Джек, – мрачно заметил Касевес.

– Его согласие мне не нужно! Он потерял все свои права на нее… если вообще они у него когда-нибудь были! Он скотина! А я ее люблю!

– Рэй, ты неадекватен, ты строишь замки на песке. Кэрол никогда не выйдет за тебя, в независимости от того, какие отношения у нее будут с Джеком. Вернись на землю, мальчик мой, пока не свернул себе шею!

– Нет, не вернусь! – прорычал сквозь зубы Рэй. – И лучше сверну шею! Спасибо за поддержку, Уильям! Всего хорошего. Ты свободен.

Рэй резко развернулся, повернувшись к Касевесу спинкой кресла, не желая больше продолжать разговор. Уильям поднялся и вышел из кабинета. А Рэй подпер голову рукой и грустно вздохнул. Касевесу удалось испортить ему настроение и омрачить его счастье, отравив его душу сомнением.

Порывисто поднявшись, он схватил ключи от машины и вышел из кабинета, решив немедленно поговорить с Кэрол, но прямо на пороге столкнулся со Свон.

– Мистер Мэтчисон, я хотела вам кое-что показать… Вот договор…

– Не сейчас!

– Вы уходите?

– Да.

– Но… вы же только что пришли.

– Я лишу себя премии за покинутое раньше времени рабочее место, – фыркнул он, удивляя всех этой неожиданной сменой настроения. В таком расположении духа его здесь видели впервые. Заметив недоуменные взгляды, он взял себя в руки и улыбнулся. Нежно коснувшись ладонью локтя Свон, он заглянул ей в глаза.

– Мне нужно идти. Пожалуйста, разберитесь со всем пока сами, я вам полностью доверяю.

Свон внимательно смотрела в красивые синие глаза, которые несколько минут назад искрились от веселья, а теперь вдруг погрустнели.

– Вы чем-то расстроены? – чуть слышно шепнула она, не отрываясь от его глаз. – Я могу вам помочь?

– Можете, – улыбнулся Рэй. – Будьте здесь главной и займитесь всем тем, чем должен сейчас заняться я. У меня некоторые личные затруднения, которым я вынужден уделить все свое внимание. Но как только я их решу, я вернусь к работе и приложу все усилия, чтобы учиться дальше и стать тем, кем хотела видеть меня Куртни. Я понимаю, что я никогда не смогу стать таким руководителем, как она, и вряд ли буду ей достойной заменой, но надеюсь, что хоть что-то из меня получиться.

– Напрасно вы так в себе не уверены, – также тихо возразила Свон. – У вас все получится. Мы все здесь так считаем.

– Спасибо. А вы мне поможете? Вы меня научите?

– И вы еще спрашиваете? Я в вашем распоряжении. И работать с вами мне будет так же приятно, как с вашей женой. Смелее, мистер Мэтчисон. Мы докажем нашим конкурентам, что даже смерть Куртни – это еще не конец и нас рано списали со счетов.

– А что, уже списали? – в голосе Рэя послышалось негодование.

– К сожалению, так. Куртни нет, Рэндэл нас покинул. Компания обезглавлена. Многие восприняли это, как неизбежный крах.

– Это мы еще посмотрим! – разозлился Рэй.

– У нас проблемы, мистер Мэтчисон. Серьезные проблемы, которые могут обернуться для нас катастрофой, если их немедленно не решить. У нас в работе пять крупных объектов, один мы теряем из-за того, что не укладываемся в строго оговоренный в договоре срок. Кредиторы требуют расторжения договоров и возвращения денег, что приведет нас к банкротству. Приобретенный недавно участок под торговый центр оказался непригодным из-за почвы…

– Подождите, – Рэй поднял руку, прерывая ее. – Но почему? Откуда разом столько неприятностей?

Свон потупила взгляд, оторвавшись, наконец-то, от так притягивающих к себе лукавых ярких глаз.

– Многие просто напуганы. Кредиторы, например. Они всегда охотно вели дела с Куртни и никогда ни в чем не отказывали, но теперь, когда ее не стало, поставили на компании крест и боятся потерять свои деньги. Почти все отвернулись от нас, требуют расторжения контрактов, даже наши заказчики. Те, для которых мы уже строим, пошли на попятную, а те, с которыми только собирались иметь дела, отправились к нашим конкурентам. Одним словом, никто больше не хочет иметь с нами дел. Основой компании была Куртни, и все считают что теперь, без нее, все рухнет… вот и разбегаются все, боясь оказаться под обломками…

– Понятно, – лицо Рэя вдруг окаменело, что вообще ему было несвойственно, а во взгляде вспыхнул упрямый огонь. – Тогда давайте работать. Касевес уже ушел?

– Думаю, если поторопиться, его можно догнать, он не мог уйти далеко. Но… вы же собирались уходить? – Свон снова подняла на него глаза, слегка вскинув брови.

– Я передумал.

– Но как же ваши дела…

– Я займусь ими позже. Можете подождать меня в кабинете, а я догоню Уильяма.

– Вы? Давайте, я кого-нибудь попрошу…

– Нет, я сам!

Рэй развернулся и, промчавшись мимо удивленных сотрудников, бросился вдогонку за стариком, не заботясь о том, что подумают его подчиненные. Поймав Касевеса уже на улице, он извинился пред ним и попросил вернуться.

– У нас много работы и есть, над чем подумать. Помоги мне, – просто сказал Рэй.

Столь неожиданная перемена, а также странный лихорадочный огонь в его глазах удивил Касевеса.

– А что произошло?

– Я всем покажу… – задыхался от ярости Рэй. – Представляешь, компанию похоронили вместе с Куртни! А меня ни во что не ставят! Со мной никто не хочет иметь дела!

– А какой здравомыслящий человек будет иметь дело с неизвестным ему человеком? – попытался успокоить его Уильям. – Я же говорю тебе, еще многое предстоит сделать. И первое – это дать понять всем, что компания не утратила своих сил и возможностей, и что ты с прежним успехом продолжишь дело.

– Я всем утру нос, вот увидишь! – кипятился Рэй. – Пошли, обсудим все в кабинете, там нас ждет Свон.

Помимо Свон, собрались и другие значимые и ведущие в компании личности, чтобы общими усилиями, объединив умы, не позволить зашатавшейся компании рухнуть. Совещание было долгим и очень напряженным. Дела действительно обстояли крайне неважно. Из пяти объектов, в разной степени готовности, только заказчик одного не запаниковал и не пытался расторгнуть договор. Один из объектов, почти готовый к сдаче, стал одной из проблем. Куртни, никогда не боявшаяся идти на риск, не чуралась выгодных и крупных заказов с весьма жесткими условиями в контрактах, каким и являлся именно этот, на огромный торговый комплекс в Нью-Йорке. Объект всегда сдавался в срок, и неприятностей подобного рода не бывало. И сейчас было бы все в порядке, если бы не вдохновленные смертью Куртни и тем, что Джек Рэндэл освободил компанию от своего покровительства, конкуренты не начали строить козни, что и не позволяло закончить с работами в нужный срок. А в этом случае договор расторгался под предлогом не выполнения обязательств с их стороны, и они теряли и построенное здание и все вложенные в него средства. А сумма была огромной. Свон была уверена в том, что за всеми неприятностями стояли конкуренты, которые напустили страху и на кредиторов и на заказчиков, распространяя слухи о неизбежной гибели компании, руководителем которой стал всю жизнь просидевший на шее у жены легкомысленный шалопай с мозгами мальчишки.

Рэй покраснел, потому что разгоряченная Свон высказывалась напрямую, пересказывая то, что она слышала собственными ушами из уст отворачивающихся от них партнеров и клиентов, но промолчал, внимательно прислушиваясь к дискуссии, но пока не принимая в ней участия. Да на него никто и не обращал внимания, словно его здесь и не было и как будто кресло руководителя было пустым…

Касевес тоже молчал и только слушал.

Помимо всего остального, был еще недавно приобретенный участок под небоскреб в том же Нью-Йорке. Но заказчик отказался иметь с ними дело, когда узнал о смерти Куртни, а Свон, ставшая на время во главе компании, настаивать не стала и согласилась расторгнуть договор, потому что обнаружилось, что почва участка совершенно непригодна для строительства здания таких размеров. В этом вопросе их подставил, казалось бы, вполне надежный эксперт, который не один год работал с Куртни, но, так как участок был приобретен еще при ней, почему-то предавший ее и так подло обманувший, дав ложное заключение о пригодности участка под заказ. Непримиримая Свон провела собственное расследование и узнала, что этому предателю просто заплатил огромную сумму один из их злейших и давних конкурентов, имевший на Куртни зуб и настолько ненавидящий ее лично, что не побоялся провернуть эту аферу под носом ее жестокого цербера, Джека Рэндэла.

И тут Рэй узнал, что крах начался именно с ухода знаменитого адвоката, что послужило тому, что все сразу же решили последовать его примеру, решив, что раз Джек Рэндэл умыл руки, отказавшись иметь дело с новой главой компании, то уж остальным это нужно и подавно сделать, пока еще не поздно. Поднятая тема о Рэндэле подавила собой все другие. Все, как один из совещающихся, досадовали на уход адвоката и высказывали мнение о необходимости его вернуть. Кто-то даже открыто заявил, что без поддержки Рэндэла компания обречена. Если она не рухнет сама, ее растерзают конкуренты, как сорвавшиеся с цепей псы, увидев, что охраняющий империю дракон отполз в сторону.

Рэй долго слушал, вникая во все происходящее. Касевес наблюдал за ним, с радостью замечая живой интерес в его глазах. Рэй не был подавлен, как любой бы человек на его месте, казалось, он даже не замечал, что в его сторону даже никто не смотрит, словно он был пустым местом. Постепенно его лисьи глаза стали медленно и хитро прищуриваться, и в них загорелся азарт и возбуждение. Он вдруг понял, что стал участником захватывающей и изощренной игры, например, как игры в покер, где делались большие ставки, где были и шарлатаны и ловкачи, и смысл этой игры заключался в том, чтобы обойти, опередить, надуть, перехитрить и в случае удачи грести себе выигрыши. Вот что есть бизнес. Игра. Кто ловчее и хитрее, тот и в выигрыше.

Кровь быстрее побежала по жилам Рэя, волнуя его, и он потер руки под столом, взглянув на все происходящее совсем по-другому – не как на навязанные и нудные обязательства, а как на новое большое приключение. Его посадили за стол, дали в руки карты и сказали – играй. Почему же он растерялся? Разве он не один из самых азартных, ловких и не очень честных игроков, привыкший обводить вокруг пальца тех, кто бросал ему вызов? И кто сказал, что эта новая игра окажется ему не по силам? Пусть прикроют рты, потому что он возьмет карты и задаст им жару.

Уильям улыбнулся, возликовав. Случилось то, о чем он молился. Рэя захватил азарт, как мальчишку, которому вручили новую игрушку. Пресытившись любовными приключениями и интрижками, он почувствовал вкус чего-то нового и захватывающего. Новое поприще, поле боя, пусть не любовное, но не менее интересное, им еще не изведанное, где он может одерживать свои победы и вести бои, бросать вызовы и водить за нос, дать волю своей склонной к интригам и авантюрам неуемной натуре. И Рэй незаметно для всех улыбнулся, поняв, что перед ним открываются двери в новые, не ведомые ранее развлечения, которые обещали стать захватывающими.

Вызов брошен, карты сданы, ставки сделаны. В него бросили сильные карты. Его ход… Отбиться? Нет, пойти в наступление. Игра пошла нечестная, тем лучше. Играть честно скучно. Куртни предали, обвели вокруг пальца, подсунув негожую землю. Но теперь ее место занял он, а он сам кого хочешь вокруг пальца обведет.

Уильям видел, как он задумался и как все больше его лицо приобретает лукавое хитрющее выражение. «Он похож на лису! Как это я раньше не замечал? – подумал Уильям. – Ну, точно лиса, самая что ни есть настоящая!».

И вдруг Рэй подал голос и на удивление всем присутствующим выдвинул конкретные предложения по решению возникших проблем, которые были встречены оглушительное тишиной.

– Как я правильно понимаю, приобретенный участок ни на что не пригоден? И уплаченные за него деньги из нашего бюджета выброшены на ветер? – почти робко начал он.

Свон кивнула.

– Тогда, если он нам не нужен, давайте его просто продадим и вернем потраченные на него деньги.

– Продадим? Как? – ухмыльнулась Свон. – Разве что под огород какому-нибудь фермеру. Это не вернет и части затраченных нами денег, потому что мы платили за него, как за пригодный для строительства, да еще и в подходящем районе.

– Мы продадим его так же, как его продали нам.

– Обманом?

– А почему нет? Если обманули нас, почему мы не можем сделать то же самое?

– Ни одна компания его не возьмет. Они проверят почву, и на этом все закончится.

– Но вы же попались на удочку, почему вы уверены, что не попадутся другие? Или вы считаете себя самыми глупыми и наивными, а своих конкурентов – умнее и опытнее?

Свон покраснела.

– Мы «попались на удочку», потому что нас подвел человек, которому мы доверяли.

– Вы думаете, на свете таких людей мало, которые за деньги готовы «подвести»? – ни лице Рэя вдруг появилась снисходительная улыбка, словно он разговаривал с детьми. Это всех шокировало.

– Рэй, выскажи конкретно, что ты предлагаешь, – вступил в разговор Касевес, поддержав его.

– Я уже сказал. Спихнуть этот гнилой кусок земли каким-нибудь лохам, если в роли лохов не хотим оставаться мы.

– Мы не можем этого сделать. Это пошатнет репутацию компании, – возразила снова Свон. – Если мы начнем обманывать клиентов, мы их попросту потеряем.

– А компания к этой маленькой авантюрке не будет иметь никакого отношения. Мы продадим участок за не меньшую сумму, что и купили, не распространяясь о том, что он непригоден, а обоснуем все тем, что вынуждены продать из-за того, что сделка с заказчиком небоскреба сорвалась. Продадим какому-нибудь частному лицу или фирме. Например, одному из моих друзей.

– Зачем вашему другу покупать этот участок?

– Чтобы его владельцем стал он, а не мы, и вся ответственность падет на него, когда он всучит землю кому-нибудь другому, – Рэй поднялся с кресла, сверкая глазами. – Или можно зарегистрировать какую-нибудь фирму, продать ей землю, а потом от ее лица спихнуть кому-нибудь.

– Ты говоришь о подставном лице или подставной фирме, которой мы якобы продаем землю, все официально оформляем и делаем вид, что умываем руки. А потом, прикрываясь якобы новым владельцем, от его имени заключаем сделку с каким-нибудь простофилей? – сообразил Касевес.

– Да, именно так. Например, завтра мы с тобой едем к нотариусу и оформляем сделку, в которой ты приобретаешь у меня этот участок. Формально. Ты становишься полноправным владельцем, о чем будут свидетельствовать подлинные документы. А потом мы подыскиваем тебе покупателя, и ты землю продаешь. Мы получаем деньги, компания ни при делах, ты исчезаешь, или я думаю, лучше будет все-таки, если это будет фирма, аннулируется. Вот и все.

Повисло напряженное молчание.

– Но это же мошенничество чистой воды, – подал голос кто-то.

– Ну и что? Разве мы – не жертвы мошенничества? Главное, чтобы об этом никто не узнал. Не компания заключит эту сомнительную сделку, и не ей будут предъявляться претензии. У меня есть приятель, который не откажется от этой авантюры за вознаграждение. Завтра же мы оформим куплю-продажу, и он станет владельцем этого злосчастного участка. Заключение эксперта о пригодности почвы, надеюсь, сохранили?

– Да, – кивнула явно растерянная Свон, с изумлением смотря на начальника.

– Хорошо. Оно пригодится для заключения настоящей сделки.

– Но вряд ли какая-нибудь компания будет покупать участок у какого-то первого попавшегося проходимца…

– Но почему же? Вы сами говорили, что участок в престижном и хорошем районе, и если бы не непригодность почвы, на нем можно было бы сколотить неплохую прибыль, построив что-нибудь. Место-то удачное, так ведь?

– Так. Очень хорошее место. Но даже если на него и польстятся, прежде чем заключать сделку, могут привести своего эксперта для проверки пригодности земли под строительство.

– А мы с ним поступит также щедро, как поступили с нашим экспертом.

– Не все люди продажны! – резко отозвалась Свон.

– А вот и посмотрим, – улыбнулся Рэй. – Даже если сорвется одна сделка из-за несговорчивого эксперта, выгорит другая, где будем иметь дело уже с другим экспертом. Кто-нибудь, да продастся. Страна огромна, интересующихся землей много, и экспертов край не мерянный. А нам торопиться некуда. Так, что там у нас дальше? Кредиторы? Их я завтра же беру на штурм своим волшебным обаянием, – Рэй непринужденно засмеялся. – Люди мне никогда не отказывают. Рэндэл? О нем забудьте. Теперь у вас есть я. Так, что там дальше? Конкуренты, строящие против нас козни? О них я подумаю. Что-то вы говорили о торговом павильоне, который мы не успеваем сдать в срок. Когда должны сдать объект?

– Через неделю.

– А сколько еще работы?

– Минимум на месяц.

– Хотите сказать, что мы потеряем столько денег из-за каких-то несколько дней? – Рэй поморщился. – А что, подогнать рабочих нельзя?

– Дело не в рабочих, а в задержке доставки материалов.

– А нельзя достать материалы в другом месте, а не ждать, пока прибудут заказанные?

– Но… можно попытаться, но а что делать с тем материалом, который придет по заказу? Выбросить?

– Бросить на другой объект или же вернуть.

– Вернуть? Но мы уже все оплатили…

– Они нарушили сроки поставки? Нарушили. Из-за этого нарушаются и наши сроки. Так что возвращайте назад им их барахло и забирайте деньги. Мы должны уложить за неделю, должны! Наймите еще рабочих, пусть работают беспрерывно, и днем, и ночью! Если мы потеряем этот объект, мы потеряем и уважение и доверие. А сейчас допустить это нельзя. Поэтому надо на него бросить все силы.

– Сделать за неделю то, что рассчитано на месяц? Даже не за неделю, ведь пока я закажу новый материал, пока его доставят, а конкуренты опять подставят подножку и помешают доставке прийти вовремя…

– Тогда давайте еще подумаем, – Рэй уселся в кресло и стал медленно крутится в нем из стороны в сторону, смотря перед собой возбужденно горящими глазами, как у игрока за столом игры в покер… Или как у лиса, обдумывающего, как получше ему забраться в курятник.

Оставшись в кабинете втроем, Рэй, Касевес и Свон до вечера просидели за столом, обсуждая детали своих планов. Вернее, планов Рэя. Свон всем своим видом показывала, что против всяких афер, но Рэй уже вскочил в седло и мчался вперед во весь опор, и остановить его было невозможно. Умная, холодная и расчетливая Свон, тем не менее, была напрочь лишена воображения и какой-либо склонности к интригам. Она предпочитала идти правильными путями, что казалось ей надежным, и, в случае необходимости, идти танком напролом, а не окольными темными и петляющими дорожками. И она поняла, что ее новый руководитель не разделяет ее тактику. Она с первого взгляда определила, что перед ней плут, но она не ожидала, что этот плут еще и мозгами. Она вынуждена была признать, что это самый очаровательный и милый плут, которого она когда-либо встречала. И ей очень хотелось его поддержать. А задуманная им маленькая афера, приобретая все более четкие очертания, казалась практически безопасной, и, в конце концов, показалась Свон даже забавной. С улыбкой она смотрела на молодого мужчину, раскачивающего в кресле, который как мальчишка с неуемной энергией не мог усидеть на месте, к тому же возбужденный своей новой игрой. Похоже, их новый директор довольно веселый и озорной человек и с ним будет интересно. И не такой уж бестолковый, как поспешили подумать многие. Надо же, кто бы мог подумать, что у Куртни, этой сухой черствой мегеры, такой молодой и приятный муж, да к тому же такой милашка. И по нему совсем не скажешь, чтобы он убивался за женой. Но она все время была у него на устах, особенно, когда он говорил о работе, и было очевидно, что он перед ней преклонялся. Свон никогда не питала особой любви к Куртни, но уважала ее и побаивалась. И она недолюбливала мужчин. Вся компания была уверена в том, что она сожрет мужа бывшей начальницы и приберет дело себе. Свон действительно так и собиралась сделать. Со своим будущим начальником она познакомилась на панихиде, и была ошеломлена, увидев перед собой самого красивого мужчину, которого она когда-либо встречала. Тогда, на панихиде, он был совсем не таким, как сейчас. Он показался ей потерянным и ошеломленным горем, а от взгляда блестевших от сдерживаемых слез глаз, в которых застыло страдание, у нее дрогнуло сердце. Она поняла, что у нее нет никакого желания ему вредить. Но в компанию он пришел уже другим, ничем не напоминая того человека, которого она видела на панихиде. Следы горя исчезли, взгляд был озорной и веселый. Но Свон заметила, что он как-то весь напрягается и цепенеет, когда входит в кабинет Куртни, а в первый день так и не сел в ее кресло. Да и сейчас он явно все еще ощущал себя не в своей тарелке на ее месте. А еще до его отъезда в Париж, Виктория, с которой Свон находилась в тесной дружбе, как-то шепнула ей, что застала Мэтчисона с мокрыми глазами, когда он сидел за рабочим столом своей жены. Об этом стало известно всем, и всеобщее мнение о том, что он не печалится о жене, сменилось убеждением, что он просто превосходно умеет держать свое горе в себе. А то, что он все время говорил о ней, лишь подтвердило в глазах людей то, что она не покидала его мыслей. Только и слышно было – Куртни да Куртни. И с такой теплотой он о ней говорил, с такой нежностью, с таким безграничным восхищением, что все начали верить в то, что он свою жену боготворил. Свон это стало неожиданно раздражать, и она с удивлением обнаружила в себе что-то, похожее на ревность. В ней появилось навязчивое желание понравиться ему, завоевать хотя бы долю того восхищения, которым он одарял свою покойную жену. Она не любила мужчин потому, что у нее никогда не ладились личная жизнь и отношения с сильным полом. Она привыкла считать, что вполне может обходиться и без мужского внимания. И обходилась. А теперь ее взгляд так и тянулся к лукавым озорным глазам того, кто стал ее начальником, она часто ловила себя на том, что украдкой разглядывает его с таким пристальным вниманием, с каким давно уже не смотрела на мужчин. Будучи довольно холодной женщиной, она была шокирована тем, что не только в его присутствии, но и при одном воспоминании о нем, она испытывала самое, что ни есть настоящее и довольно сильное сексуальное возбуждение. Такое с ней было впервые за все ее сорок лет. Она была растеряна и не могла сосредоточиться на работе, сосредоточившись на том, чтобы никто не заметил, что с ней происходит. И она уже злилась на всех сотрудниц, поголовно влюбленных в него. А те, что были свободны от уз брака, уже строили планы по завоеванию соблазнительного вдовца. И только одна Свон знала, что в его сердце уже есть женщина, и это не его жена.