Текст книги "Письма. Часть 1"
Автор книги: Марина Цветаева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 36 (всего у книги 37 страниц)
________
Теперь, главное: если Вы без меня не можете – берите мою дружбу, мои бережные и внимательные руки. Их я не отнимаю, хотя они к Вам и не тянутся… «влеченье – род недуга».[1371]1371
Цитата из комедии А. С. Грибоедова «Горе от ума»
[Закрыть] Недуг прошел, болезнь прошла, – ну, будем правдивы: женская смута прошла, но…
Друг, я Вас не утешаю, я себя ужасаю, я не умею жить и любить здесь.
________
Я совсем не знаю, как Вам будет лучше, легче, – совсем без меня, или со мной не-всей, взвесьте, вслушайтесь. Я Вас не бросаю, я не могу бросать живое. Ваша жизнь мне дорога, я бережна к ней. Я люблю Вас как друга и еще – в полной чистоте – как сына, Вам надо расстаться только с женщиной во мне, с молодой и совершенно потерянной женщиной. Кончился только наш час.
Все это не в утешение и не во оправдание, знаю, что безутешны и знаю, что мне оправдания нет. Я не для себя хочу себя настоящей в Ваших глаза, – для Вас же!
«Было – прошло». Да разве Вы бы этому поверили?! Я не хочу, чтобы мое дорогое, мое любимое дитя, моя боль и забота – деревцó мое! – Вы, которого я действительно как мать люблю, я не хочу, чтобы Вы 20-ти лет от роду – тáк разбились! Вы бы тогда выздоровели сразу («связь», «синица в руках» и пр.) – я, всей любовью моей, заставлю Вас выздороветь иначе.
Мы не расстались, мы расстались здесь, где мы, слава Богу, с Вами и не были, но куда мы шли. Я останавливаю Вас: конец! Но конец земной дороги друг к другу тел, а не арке друг к другу – душ. Это Вам ясно?
________
О письмах. Всё предоставляю Вам. Я уже не вправе ни направить, ни советовать. Если Вам легче с моими письмами, – пишите, буду отвечать. Может быть Ваша любовь ко мне больше жизни, м. б. Вы старше и мудрей, чем я думаю, м. б. Вы без меня не не-можете, а: не хотите! Быть – Вам – сейчас – со мной – можно и от слабости – и от силы. А м. б. все это (вся я!) сгорит в простой земной мужской ревности, – не знаю. Принимаю всё.
________
Если Вам захочется (понадобится) мне на это письмо ответить, пишите мне по адресу: Praha Břevnov Fastrova ulice, č. 323 Slečna, К. Reitlingerova.[1373]1373
К. Н. Рейтлингер.
[Закрыть]
Письмо это уничтожьте. (Заклинаю Вас!) В свой час оно меня погубит.
Будьте бережны! В своем ответе (если будет) не упоминайте ни одной достоверности, касающейся моего – сейчас – часа. Пишите тáк, чтобы я все поняла, другие – ничего. (Письмо буду читать одна, как и пишу его одна.) Передачи мне не упоминайте, только крестик, как у меня.
________
Я только предупреждаю. М. б. Вы мне совсем не ответите, м. б. легче будет дать зажить в молчании. Я на Вас утратила все права. Вы, кроме одного (моя!) сохраняете все.
Любите или забудьте, пишите – или все сожгите с этим письмом, даю Вам все исходы.
Сейчас я не вправе думать о себе.
________
Не уезжайте в Россию.
________
И чтобы я всегда знала, гдé Вы.
________
Еще одно: если все это не случайность – Рок еще постучится.
Бóльшего сказать Вам не смею.
МЦ.
И, если всё кончено – спасибо за всё!
Прага, 25-го сентября 1923 г.
Дорогой друг,
Вы не поняли моего письма, Вы его невнимательно читали. Вы не прочли ни моей нежности, ни моей заботы, ни моей человеческой боли за Вас, Вы даже не поняли меня в моем: «да разве это так важно – кому больно?!» – ощущение чужой боли как своей – все это до Вас не дошло. Вы сочли меня проще, чем я есмь.
И одна крупная наивность: «Вы разбили меня, лишив себя и больше, чем себя: лишив того, чем я мыслил Вас, чем знал Вас».
Значит я, только потому что я рванулась к другому – другая? А до встречи с Вами (возьмите «Психею») я не рвалась? Да что же я иного за всю мою жизнь делала?!
– Да, еще писала стихи. —
________
Счастье для Вас, что Вы меня не встретили. Вы бы измучились со мной и все-таки бы не перестали любить, потому что за это меня и любите! Вечной верности мы хотим не от Пенелопы, а от Кармен, – только верный Дон-Жуан в цене! Знаю и я этот соблазн. Это жестокая вещь: любить за бег – и требовать (от Бега!) покоя. Но у Вас есть нечто, что и у меня есть: взгляд ввысь: в звезды: там, где и брошенная Ариадна и бросившая – кто из героинь бросал? Или только брошенные попадают на небо?[1374]1374
Цветаева работала над трагедией «Ариадна», и этот замысел проник в письмо.
[Закрыть]
Взгляд ввысь, это – взгляд сверху. Посмотрите на мою жизнь сверху: благо, не осуждающе, провидяще, не вплоть. Вспомните, что это я, которую Вы любите, тогда Вы все иначе поймете. «Научиться жить любовным настоящим человека, как его любовным прошлым», – вот то, чего я себе, уже 20-ти лет, от любви желала. Вы берете это как потерю, возьмите это как лишний захват.
________
Я расту. Для роста – все пути хороши. Наипростейшие-наилучшие. Это не жестокость во мне говорит, это вера в Вашу раннюю мудрость и большую доброту. Так Вы меня никогда не потеряете. Сделайте мою боль своей, как я уже делала своей – Вашу, будем друзьями. Это не так мало, когда это я говорю.
________
Есть мир, где мы с Вами встречаемся: песня!
Буду пересылать Вам свои стихи: преображенную – настоящую! – жизнь, буду писать Вам. Есть мир просторов.
О себе писать не буду, о своем – да, с радостью и с нежностью. Будьте моим союзником, у меня мало друзей: за всю жизнь – м. б. трое, из которых одному 65 лет, другой без вести, о третьем больше года ничего не знаю. – Видите! – Земные дороги не так богаты.
________
Как меня трогают Ваши строки из Пушкина. Вы, действительно, живете стихами, и, может быть, мой лучший читатель. Стихи – разве это так мало в моей жизни? Без них бы меня не было. Будем встречаться здесь.
________
Все это при условии: если Вам так лучше. Этого у меня нет: из жадности длить, держать, хранить. К Вам я бережна. А о том, что Ваши письма не мной одной будут читаться, – бросьте! Вы знаете, что это не так.
Пишите на Fastrova ulice, как последнее письмо. Адрес на обороте. Иногда – на Smichov, чтобы не было странным, почему вдруг замолчали. Ваши письма мне дороги. А одна строчка-прямо пронзает мне душу! Но об этом не должно, не можно.
МЦ.
Прага, 27-го сентября 1923 г.
Милый друг,
Мне хочется перед Вашим отъездом[1376]1376
Бахрах собирался переехать из Берлина в Париж
[Закрыть] сказать Вам еще несколько слов. Нет внешних отъездов, для меня и поездка на трамвае в «Русский Дом» за иждивением – событие (почти всегда болевого порядка, на радость я мало восприимчива: как-то тупа). И так как мы с Вами похожи, говорю Вам: Париж Вам ничего не даст, кроме Вас же, нового Вас. (Которого по счету?! Это я Ваши слова о глазах вспоминаю.)
Я была в Париже в первый раз 16-ти лет, одна: взрослая, независимая, суровая. Поселилась на Rue Bonaparte из любви к Императору и, кроме N[1377]1377
Инициал Наполеона «N», окруженный венками, украшает множество парижских зданий.
[Закрыть] (торжествующего NON[1378]1378
Нет (фр.).
[Закрыть] всему, что не он) в Париже ничего не увидела. Этого было достаточно.
Второй раз я была там с Сережей, уже замужем, очень молодая (лет 18-ти, должно быть!) – и жалела тóт свой Париж.
Пойдите во имя мое на Rue Bonaparte и вспомните меня, 16-летнюю. Только не умиляйтесь, я совсем не была умилительной, я была героичной: то есть: бесчеловечной.
________
Я сейчас накануне большой вещи, это меня радует и страшит. Вспоминаю слово (Бальзака, кажется?) по поводу новой работы: «On la commence avec désespoir, on la quitte aves regret».[1379]1379
«Начинаешь ее в отчаянии, кончаешь с сожалением» (фр.).
[Закрыть] (Только не la, a le, потому что travail[1380]1380
Работа (фр.)
[Закрыть] – le, а если: oeuvre[1381]1381
Сочинение (фр.).
[Закрыть] – тo все-таки la):
________
Я совершенно зачарована Вашими строками о Мариуле. Откуда? Из «Цыган»?
Только одна странная оплошность:
«И ваши сени кочевые
В пустынях не спаслись от бед.
И всюду страсти роковые,
И от судеб спасенья нет».
Конечно – спасенья, а не защиты, как у Вас (у Пушкина?). Если даже у Пушкина, все равно каждый, говоря, бессознательно заменит «спасенье», и будет прав, п. ч. это – правда стиха. Согласны? Если не лень, проверьте и напишите.
________
Возвращаюсь еще к Вашему письму. Вы пишете: на 22-ом году жизни пора бы знать. Ничего не пора, п. ч. это – я. Здесь и 72-летний задумается. Я Вам уже давно писала: мой опыт (т. е. опыт со мной) Вам не послужит, ни благой, ни болевой, – это все зря, не применительно, единственный случай. Вы со мной ничему не научитесь, что могло бы Вам послужить в жизни. (Боль тоже служит.) Кроме того, есть какая-то низость в опыте, основная ложь.
________
У меня есть друг в Праге, каменный рыцарь, очень похожий на меня лицом. Он стоит на мосту и стережет реку: клятвы, кольца, волны, тела. Ему около пятисот лет и он очень молод: каменный мальчик. Когда Вы будете думать обо мне, видьте меня с ним.
________
Пишите мне обо всех событиях Вашей жизни. О дружбах, встречах, книгах, писаниях. Присылайте мне все, что будете писать, не отговаривайтесь случайностью написанного: ne peut pas qui vent![1382]1382
Хотеть недостаточно, надо уметь! (фр.)
[Закрыть] Случай – повод для нас самих. Не все ли равно: о Степуне или о японском землетрясении,[1383]1383
1 сентября в Японии произошло сильное землетрясение. Половина Токио и вся Иокогама были разрушены. Погибло почти сто тысяч человек
[Закрыть] лишь бы по поводу частности найти (сказать) вечное. Вспомните слова Гёте:
«Jedes Gedicht ist ein Gelegenheitsgedicht».[1384]1384
«Любое стихотворение внушается обстоятельствами» (нем.).
[Закрыть]
И это Гёте говорил, муж Рока!
________
Моя горка рыжеет. С нее город – как море. Я редко бываю в городе, только в библиотеке, где читаю древних. О, если бы монастырскую библиотеку! С двумя старыми монахами, такими же сухими, как пергаментные тóмы, над коими они клонятся! И мощеный садик в окне! Я не умею читать на людях, ведь даже улыбнуться нельзя.
________
Аля в Моравии, пишет мне письма. Вчера я отослала ей ее любимую куклу: мулатку, по имени Елена Премудрая, в синем эскимосском одеянии и с настоящей тоской в великолепных карих глазах.
Аля пишет: «Здесь про каждую новенькую спрашивают: „Хорошенькая? Кокетливая? Танцует?“ – Скучно, —»
Меня умилили эти два тире, в них вся беспредельность жизненной скуки. Направо и налево. А я – посредине.
________
Итак, дружочек, пишите. Шлю Вам свою нежность и заботу и все пожелания на Париж.
Надеюсь, что это письмо Вас еще застанет.
МЦ.
Пишите по двум адресам, как найдете нужным:
Praha Smichov
Švedska ul., č. 1373
Praha Břevnov
Fastrova ul., č. 323
Slečna
К. Reitlingerova X.
Прага, 29-го сентября 1923 г.
Пишу поздно ночью, под звуки ресторанной музыки, доносящ<иеся> из окна. (У нас сегодня национальный праздник.) Пишу в постели. Хотела читать Грецию, взяла Ваше письмо – и не смогла. Началось думаться в ответ, многое верно встало.
Думаю, первое письмо (первое после) больше акт моей воли, чем крик души. Надо (вообще) чтобы человек знал, не мне надо, а вообще, на земле – надо. И вот, написала.
Теперь, внимательно – что изменилось? (И, опуская все:) Будущего нет? Но – Больше этих трех тире не скажу. Нет, скажу: в будущем волен Бог, никак не мы, особенно не я, никогда ничего не строящая. Что я о Вас думаю, что я в Вас верю – Вы видите. Вы в начале осуществления чуда: безмерной любви, ибо Ваша любовь сейчас ко мне от силы, а не от слабости. «Я безоружен» – говорят ли так слабые? Да, слабые в мирах сих, к коим и я принадлежу, старшие своих лет – с колыбели! Старшие ревности (собственности), старшие гордости. Я Вас сейчас вижу большим и мудрым, а если Вы и клянете меня, то не меня – Жизнь, всю, ее жестокость, в которой я неповинна. Вот это чувство невинности – моей и Вашей —
________
Вы говорите: женщина. Да, есть во мне и это. Мало – слабо – налетами – отражением – отображением. Скорей тоска по – чем! Для любящего меня – женщина во мне – дар. Для любящего ее во мне – для меня – неоплатный долг. Единственное напряжение, от которого я устаю и единственное обещание, которого не держу. Дом моей нищеты. О, я о совсем определенном говорю, – о любовной любви, в которой каждая первая встречная сильнее, цельнее и страстнее меня.
Может быть – этот текущий час и сделает надо мной чудо – дай Бог! – м. б. я действительно сделаюсь человеком, довоплощусь.
Друг, друг, я ведь дух, душа, существо. Не женщина к Вам писала и не женщина к Вам пишет, тó, что над, то, с чем и чем умру.
________
Гадали? Напишите подробно гаданье, дословно, если помните. И никогда не смейтесь, когда гадаете. Это ведь – от Гекаты, богини тьмы.
________
Вы пишете: не усугубляйте боли! И за три строки до этого: хочу забыть. Выбор, стало быть, мой: нет, пока я Вам необходима и пока я Вас не отпускаю. Нищая там, я безмерно богата здесь (в заочном!) – хватит и нежности и мужества, я от Вас не отступаюсь, отступлюсь лишь тогда, когда Вы сами отпустите.
Никаких «последних слов». Это письмо не последнее и последнего никогда не будет, если этого – как-то помимо слов убедительна – не потребуете Вы!
То, что Вы теряете во мне, очень мало, говорю это от всей чистоты сердца. (– «Но – Ваше!») Да, на это ничего не могу ответить, хотя менее мое, чем все другое. Не мой дом.
________
Сегодня слушала орган в костеле, потом военную музыку на плаце дворца и – сейчас – последнее веселье предместья. Такие жалкие звуки. Здесь умеют любить.
________
29-го сент(ября), утро.
Никакая страсть не перекричит во мне справедливости. Plus fort que moi.[1385]1385
Сильнее меня (фр.).
[Закрыть] Отсюда все мои потери. Мужчины и женщины беспощадны, пощадны только души. Делать другому боль, нет, тысячу раз лучше, терпеть самой, хотя рождена – радоваться. Счастье на чужих костях, – этого я не могу. Я не победитель.
(Говорю самое глубокое о себе, что знаю.)
Делаю боль, да, но ТАК страдаю сама, что никакая безмерность радости не зальет. Радуюсь, закрыв глаза и зажав уши, стиснув зубы – радуюсь. (– Господи, не очнуться!)
________
И еще о другом: творчество и любовность несовместимы. Живешь или там или здесь. Я слишком вовлекаюсь. Для того, чтобы любить мне нужно забыть (всё, т. е. СЕБЯ!) Не видеть деревьев, не слышать листьев, оглохнуть, ослепнуть – иначе: урвусь! Болевой мир несовместим с любовным. (Это я уже о другой боли говорю, не от человека, о болевой разверстости, равняющейся творчеству.) Все часы без другого должны быть пусты, если не пусты – я живу: боль живет: другого нет.
Жить в другом – уничтожиться. Мне не жаль, я только этого и жажду, но —
________
Поймите, другой влечется к моему богатству, а я влекусь – через него – стать нищей. Он хочет во мне быть, я хочу в нем пропасть. Вообще, я слишком страдаю. (Все это не о текущем часе, – о всех протекших часах. Никаких выводов! Это я Вам ПУТЬ своей души рассказываю.) – «Будьте умницей, пишите!» («Кáк, я хочу через тебя разучиться писать, а ты меня – опять у в тетрадь?!») И: – «Вы без меня пишете!» Человек между двух огней: моей невозможностью не-быть (уходом) и моим стремлением пропасть (небытием). В любви меня нету, есть исступленное, невменяемое, страдающее существо, душа без тела.
________
В Ваших письмах так часто: «Или и это забыли?» Друг, забываю только бывшее, бывших. Небывшее во мне суще. Так я, забыв всех своих любовников, никогда не забуду Блока, руку которого никогда не держала в руке. («А если бы держали?» – Бог не привел!)
Кстати, конец письма: «Холодно – знобит – мой путь через снега»… и эти две буквы А. Б. в конце, – я долго смотрела. У Вас страдальческая сущность.
________
Ваше письмо, принесенное мне моей приятельницей, читала на кладбище. (Живу в предместье.) – Другого места не было, везде люди, там никто не бывает. Скамейки не было, села на дорожке, у какого-то камня. Я читала, ветер трепал листы, листья падали.
________
Друг, просьба: пришлите мне книгу Ницше (по-немецки) – «Происхождение Трагедии». (Об Аполлоне и Дионисе).[1386]1386
Книга «Die Geburt der Tragodie aus dem Geiste der Musik» (1872, в русском переводе «Рождение трагедии из духа музыки»). Книга, вероятно, была нужна Цветаевой для работы над трагедией «Гнев Афродиты»
[Закрыть] У меня никого нет в Б<ерлине>. Она мне сейчас очень нужна. Пришлите на Смиховский адр<ес>, на к<отор>ый иногда (в просветленные минуты) и пишите.
До свидания. Жму Вашу руку. Не враждуйте со мной в сердце своем.
МЦ.
Прага, 4-го октября, 1923 г.
Милый друг,
У меня к Вам большая просьба – если Вы еще в Берлине – п. ч. если не в Берлине, то уже ничего не можете сделать.
Дело в том, что необходимо перевести (перевезти!) Белого в Прагу, он не должен ехать в Россию, слава Богу, что его не пустили,[1387]1387
Летом 1923 г. А. Белый решил вернуться в Россию; 1-го августа он получил извещение Берлинской комиссии Наркомпроса о разрешении въезда в РСФСР. 23 октября он вернулся в Москву
[Закрыть] он должен быть в Праге, здесь ему дадут иждивение (stride nécessaire)[1388]1388
Самое необходимое (фр.).
[Закрыть] и здесь, в конце концов, я, которая его нежно люблю и – что лучше – ему преданна.
Говорила со Слонимом (знаете такого?)[1389]1389
М. Л. Слоним обещал почти наверное устроить ему чешскую стипендию в тысячу крон ежемесячно…
[Закрыть] Он обещал сегодня же написать Белому, без его согласия нельзя начинать хлопот, а он вероломен. Нужно держать его в руках, жужжать ему в уши, – чтобы он не отвильнул, не передернул. Я знаю, что Прага для него – спасение. Во-первых: он обеспечен, во-вторых: чудный город, в-третьих: люди или одиночество на выбор, – как хочет, в-четвертых: я, т. е. моя готовность ему помогать и о нем заботиться: ЛЮБЯ, С РАДОСТЬЮ-и-НЕУСТАННО.
Все это ему передайте. Получать он будет около 800 кр<он> в месяц, не меньше, жить можно (будет подрабатывать). И запретите ему всей моей волей – от иждивения отказываться. Пусть непременно примет. Без этого ехать бессмысленно.
________
Друг, сделайте это для меня. Настойте! Будьте судьбой! Стойте над ним неустанно. И – главное – в нужный час – посадите в вагон! Я встречу. Умоляю Вас Христом Богом, сделайте это! Здесь он будет писать и дышать. В России – ему нечего делать, я знаю, как там любят!
________
От Вас давно ни слова, но не Ваша вина, наверное скоро получу.
________
По моим просьбам Вы видите, какой Вы мне друг. Мне с Вами просторно. Я Вам верю. Это – отношение навсегда. Смело могу сказать. Я знаю, что в любой час Вы меня примете (у меня всегда – час Души!) В этом наша встреча, весь смысл ее. (Я не заговариваю зубы, чтобы Вы лучше переправили Белого, – честное слово! Просто с пера и из души рвется!)
________
И еще просьба: найдите мне верную оказию к Борису Пастернаку: из рук в руки. Мне необходимо переслать ему стихи и письмо. В почту не верю и адреса нет. Сейчас многие уезжают в Москву, найдите мне такого надежного, который немножко любит мои стихи и потому не выкинет моего письма. Или – просто порядочного человека. Письмо и стихи высылаю следом. Зря не отдавайте. Я не писала ему полгода, после такого срока писать – гору поднять, второй раз не соберусь. О, как много мужества нужно – жить! Как много – лжи! И как еще больше – правды!
Борис Пастернак для меня – святыня, это вся моя надежда, тó небо за краем земли, то, чего еще не было, то, что будет, доверяю Вам свою любовь (письмо) Борису Пастернаку, как свою душу, не отдавайте зря.
И Лучше было бы в Берлине же найти адрес, Эренбург его знает, И можно как-нибудь через третье лицо (Вы в ссоре?) – и наверное еще другие знают. Геликон (Вишняк) например, или Гржебин, – если не уехали. Я пришлю Вам письмо в конверте, Вы надпишите адрес. Прежний адрес его: Волхонка, 14. В крайнем случае – пусть отъезжающий письмо берет так, и в Москве (в Союзе Писателей – или Поэтов – или в одной из книжных лавок) его разыщет.
Сделайте это для меня!
________
Итак, еще раз напоминаю о Белом. Если еще не уехал – пусть едет в Прагу. Но до этого пусть известит: да, и после этого – пусть не отказывается. Дело сделаем быстро, и визу и иждивение, – всё. Мне будет помогать Слоним. Так ему и скажите. И передайте ему от меня всю мою нежность и память. ЗАГОВОРИТЕ, ЗАВОРОЖИТЕ его, – иначе его не возьмешь! Будьте его ВОЛЕЙ, и возьмите на подмогу – мою.
Обо всем этом немедленно же ответьте на Smichov: Praha, Smichov, Švedska ulice č. 1373.
Хорошо бы экспрессом, но боюсь, что разоряю.
Жму Вашу руку.
МЦ.
<Приписка на полях:>
И – чтобы покончить с просьбами: вытащите у Гржебина еще 20 (или 15) Психей. Я получила только 5 (есть квитанция). Не верьте обещаниям, пусть это будет сделано при Вас!
Прага, 10-го нов(ого) января 1924 г.
Милый друг,
Когда мне было 16 л<ет>, а Вам 6 или вроде, жила на свете женщина, во всем обратная мне: Тарновская.[1390]1390
Мария Николаевна Тарновская, обвинявшаяся в подстрекательстве к убийству с корыстной целью.
[Закрыть] И жил на свете один человек, Прилуков – ее друг, один из несчетных ее любовников.
Когда над Тарновской – в Ницце ли, в Париже, или еще где – собирались грозы – и грозы не шуточные, ибо она не шутила – она неизменно давала телеграмму Прилукову и неизменно получала все один и тот же ответ: J’y pense.[1391]1391
Я думаю об этом (фр.).
[Закрыть] (С П<рилуковым> она давно рассталась. Он жил в Москве, она – везде.)
Прилуков для меня наисовершеннейшее воплощение мужской любви, любви – вообще. Будь я мужчиной, я бы была Прилуковым. Прилуков мирит меня с землей, это уже небо.
________
Итак, если Вы, мой друг, имеете в себе возможность дорасти до Прилукова, если на каждый мой вопль – J’y pense (всегда, везде), если поборота земная ревность, если Вы любите меня всю, со всем (всеми!) во мне, если Вы любите меня выше жизни – любите меня!
Обращаюсь к Вашим 20-ти годам, будь Вы старше – я бы от Вас этого не ждала (жду). Я хочу Вам дать возможность стать ЛЮБЯЩИМ, дать Вам стать самóй любовью – пусть через меня!
Вы пишете о дружбе. Маленький мой мальчик, это самообман. Какой я друг? Я подруга, а не друг. Как подруга задумана. Вы пишете еще о любви к другой. Я – другого, Вы – другую. Зачем тогда?! Женитесь на другой, «живите» с другими, живите – другими, но любите – меня. Иначе ведь бессмысленно.
Слушайте: я конечно хочу от Вас чуда, но Вам 21 год, а я поэт. Кроме того, это на свете было: не взаимная любовь на двух концах света, а любовь единоличная, одного. Человек всю любовь брал на себя, ничего для себя не хотел кроме как: любить. Он сам был Любовь.
________
Я сама так любила 60-летнего кн<язя> Волконского, не выносившего женщин. Всей безответностью, всей беззаветностью любила и, наконец, добылá его – в вечное владение! Одолела упорством любови. (Женщин любить не научился, научился любить любовь.) Я сама так любила (16-ти лет) Герцога Рейхштадтского, умершего в 1832 г., и – четырех лет – актрису в зеленом платье из «Виндзорских проказниц»,[1392]1392
Комедия В. Шекспира
[Закрыть] своего первого театра за жизнь. И еще раньше, лет двух, должно быть, куклу в зеленом платье, в окне стеклянного пассажа, куклу, которую все ночи видала во сне, которой ни разу – двух лет! – вслух не пожелала, куклу, о которой может быть вспомню в смертный час.
Я сама – ЛЮБЯЩИЙ. Говорю Вам с connaisance de cause (de coeur!)[1393]1393
Со знанием дела (сердца!) (фр.).
[Закрыть]
________
He каждый может. Могут: дети, старики, поэты. И я, как поэт, т. е. конечно дитя и старик! – придя в мир сразу избрала себе любить другого. Любимой быть – этого я по сей час не умела. (То, что так прекрасно и поверхностно умеют все!)
Дайте мне на сей раз быть Любимым, будьте Любящим:
УСТУПАЮ ВАМ БЛАГУЮ ДОЛЮ.
________
Милый друг, я очень несчастна. Я рассталась с тем, любя и любимая, в полный разгар любви, не рассталась – оторвалáсь! В полный разгар любви, без надежды на встречу.[1394]1394
Разрыв между Цветаевой и Родзевичем
[Закрыть] Разбив и его и свою жизнь. Любить сама не могу, ибо люблю его, и не хочу, ибо люблю его. Ничего не хочу, кроме него, а его никогда не будет. Это такое первое расставание за жизнь, потому что, любя, захотел всего: жизни: простой совместной жизни, то, о чем никогда не «догадывался» никто из меня любивших. – Будь моей. – И мое: – увы! —
В любви есть, мой друг, ЛЮБИМЫЕ и ЛЮБЯЩИЕ. И еще третье, редчайшее: ЛЮБОВНИКИ. Он был любовником любви. Начав любить с тех пор, как глаза открыла, говорю: Такого не встречала. С ним я была бы счастлива. (Никогда об этом не думала!) От него бы я хотела сына. (Никогда этого не будет!) Расстались НАВЕК, – не как в книжках! – потому что: дальше некуда! Есть: комната (любая!) и в ней: он и я, вместе, не на час, а на жизнь. И – сын.
Этого сына я (боясь!) желала страстно, и, если Бог мне его не послал, то, очевидно, потому что лучше знает. Я желала этого до последнего часа. И ни одного ребенка с этого часа не вижу без дикой растравы. Каждой фабричной из предместья завидую. И КАК – всем тем, с которыми он, пытаясь забыть меня, будет коротать и длить (а может быть уже коротает и длит!) свои земные ночи! Потому что его дело – жизнь: т. е. забыть меня. Поэтому я и молиться не могу, как в детстве: «Дай Бог, чтобы он меня не забыл», – «забыл!» – должна.
И любить его не могу (хотя бы заочно!) – потому что это и заочно не дает жить, превращается (любимому) в сны, в тоску.
Я ничего для него не могу, я могу только одно для него: не быть.
________
А жить – нужно. (С<ережа>, Аля.) А жить – нечем. Вся жизнь на до и после. До[1395]1395
РАССТАВАНИЯ (примеч. М. Цветаевой).
[Закрыть] – все мое будущее! Мое будущее – это вчера, ясно? Я – без завтра.
Остается одно: стихи. Но: вне меня (живой!) они ему не нужны (любит Гумилева, я – не его поэт!) Стало быть: и эта дорога отпадает. Остается одно: стихии: моря, снега, ветра. Но все это – опять в любовь. А любовь – только в него!
________
Друг, Вы теперь понимаете, почему мне необходимо, чтобы Вы меня любили. (Называйте дружбой, все равно.) Ведь меня нет, только через любовь ко мне я пойму, что существую. Раз Вы все время будете говорить: «ты… твое… тебя», я наконец, пойму, что это «ты» – есть. Раньше: «люблю, стало быть существую», теперь: «Любима, стало быть…»
Ваша любовь ко мне будет добрым делом, почти что воскрешением из мертвых. И от Вашей любви ко мне я когда-нибудь, в свой час, попрошу еще бóльшего. Но речь об этом – в свой час.
________
Есть стихи, – мало. Читали ли мое «Приключение»? (В «Воле России»).[1396]1396
Приключение: Пьеса в пяти картинах. – Воля России. 1923. № 18/19.
[Закрыть] Пришлю. И, кажется, еще из моих «Земных Примет» скоро будет напечатано. Тоже пришлю. В феврале или марте выйдет моя сказка «Мòлодец», здесь, в Праге.[1397]1397
«Молодец» вышел лишь весной 1925 г.
[Закрыть] Одна из любимых моих вещей.
Получив Ваш ответ, обращусь к Вам с одним предложением (советом, требованием, просьбой), касающимся в равной мере и Вас и меня. Вещь, которой Вы увлечетесь. Но до оглашения ее мне нужен Ваш ответ.
________
Rue Bonaparte, 52 bis. Между площадями St. Sulpice и St. Gennain des Prés. Часто, в задумчивости, входила в противоположную дверь, и привратница, с усмешкой: «M
«Девушка, вы часто не туда заходите» (фр.).
[Закрыть] (Так я, м.б., случайно вместо ада попаду в рай!) Любовь к Наполеону II и – одновременно – к некоему Monsieur Maurice, 18-ти лет, кончающему collégien.[1399]1399
Лицей (фр.).
[Закрыть] И еще – к M
Профессор французского языка (фр.).
[Закрыть] 30-летней женщине, с бешеными глазами.
– «Aimez-Vous Edmond Rostand, Madame?»[1401]1401
«Вы любите Эдмона Ростана, мадам?» (фр.)
[Закрыть] (Я, из восхищения… и здравого смысла не могла ей говорить M
И она, обеспокоенная:
– «Est-ce que j’ai une tête à aimer Rostand?»[1402]1402
«Разве похоже, что я поклонница Эдмона Ростана?» (фр.)
[Закрыть] Нет, tête[1403]1403
Голова (фр.).
[Закрыть] у нее была не ростановская, скорее бестиальная: головка змеи с низким лбом: Кармен!
Когда же я – 16-ти лет, из хорошего дома и в полной невинности – не удержавшись, целовала ей руки:
– «Quelle drôle de chose que ces jeunes filles russes! Etes-vous peut-être poète en votre landue?»[1404]1404
«Какие странные эти русские девушки! Может быть, Вы поэт в своей стране?» (фр.)
[Закрыть]
________
Итак, до письма.
Знаете ли Вы, что последняя строчка моя к Вам (так и осталась без предыдущих!) была:
«ДО СВИДАНЬЯ, ТО ЕСТЬ: ДО СТРАДАНЬЯ!»
МЦ.
Париж, 6-го ноября 1925 г., пятница
Милый Александр Васильевич,
Если свободны завтра в субботу вечером, очень рада буду Вас повидать.
Познакомитесь с моей дочерью Алей и может быть увидите моего спящего сына Георгия.
Марина Цветаева
6-го мая 1928 г.
Meudon (S. et O.)
2, Avenue Jeanne d'Arc
Милый Александр Васильевич,
Обращаюсь к Вам с большой просьбой: помогите мне распространить билеты на мой вечер, имеющий быть 17-го. Посылаю 10, распространите что сможете. Цена билета не менее 25 фр<анков>, больше – лучше, (NB! Думаю, что у меня будет полный зал и пустая касса!)
Посылаю книгу.[1405]1405
Cборник Цветаевой «После России» с автографом
[Закрыть]
Всего лучшего, простите за просьбу.
МЦветаева.
29-го июня 1928 г.
Meudon (S. et O.)
2, Avenue Jeanne d'Arc
Милый друг,
Две радости, начнем с меньшей: деньги за билеты, которых я вовсе не ждала (думала, что Вам дала только пять, которые Вы и вернули), вторая – наличность твердых знаков в Вашей приписке, знаков явно приставленных, т. е. идущих от адресата. Спасибо за долгую память, за такую долгую память, твердый знак в конце слова, обращенного ко мне, для меня больше, чем слово, каким бы оно ни было. Тáк: «я всегда помнил Вас», с радостью отдам за «совсемь забыль Васъ». (Ъ – значит помните, т. е. рука помнит, сущность помнит!)
Я перед Вами виновата, знаю, – знаете в чем? В неуместной веселости нашей встречи. Хотите другую – ПЕРВУЮ – всерьез?
Я скоро уезжаю – в конце следующей недели.
<Приписка на полях>.
Нам нужно познакомиться! Мне много вздору говорили о Вас, Вам – еще больше обо мне: СМЕТЕМ!
Серьезно, хочу снять с себя – угрызение-не угрызение, что-то вроде. (А Вы еще читаете мой почерк?)
А у Вас сейчас – я-переписка и я-встреча – в глазах двоюсь, хочу восстановить единство.
Хотите – приезжайте ко мне, хотите встретимся где-нибудь в городе, остановка электрического поезда Champ de Mars, например, выход один. Хорошо бы часов в 6, вместе пообедаем, побеседуем, потом погуляем, обожаю летний Париж. Итак, назначайте день (можно и к 7 ч.). Только узнавайте меня Вы, я очень робкая и боюсь глядеть.
Дружочек, м. б. Вы очень заняты или особенной охоты видеться со мной не имеете, – не стесняйтесь, не обижусь.
Но если хотите – торопитесь, скоро еду. (Если не смогу, извещу телеграммой, молчание – согласие.)
МЦ.
Других мест не предлагаю, п. ч. Париж не знаю. Лучше ответьте телеграммой, к нам pneu[1406]1406
Пневматическая почта (фр.).
[Закрыть] не ходят.
Милый друг,
Письмо пришло слишком поздно: вчера вечером, т. е. как раз когда Вы меня ждали и когда меня не было: ни на Champ de Mars, ни дома, – провожала С<ергея> Я<ковлевича> в Ройян, куда с детьми на самых днях еду вслед. Я ведь недаром говорила Вам о телеграмме: знаю зáгород: его неторопливость, за которую и люблю. Загород никуда не торопится, потому что он уже всюду. Ну а мы – увы!
Итак, до осени, до встречи.
МЦ.
К 5-го июля 1928 г., четверг
Еду послезавтра, в воскресенье. Повидаться не успеем.
________
Телеграммы не получала.
7-го ноября 1928 г.
Meudon (S. et O.)
2, Avenue Jeanne d'Arc
Милый Александр Васильевич,
Давайте повидаемся. У меня на этой неделе свободна только суббота – хотите? Станция электр<ической> ж<елезной> д<ороги> Pont-Mirabeau, в 81/2 ч. веч<ера>, выход один. Погуляем или посидим – как захочется.
Если не можете – известите.
Всего лучшего.
МЦветаева.
Я очень близорука, – вся надежда, что Вы меня узнаете.
10-го декабря 1928 г., понедельник.
Meudon (S. et O.)
2, Avenue Jeunne d'Arc
Милый Александр Васильевич,
Я не только ответила Вáм, но назначила Вам и ждала Вас. – В который раз – диву даюсь!
Это было недели две тому назад. Не дождавшись, естественно не написала, считая объяснения лишними. Но вот Вы опять пишете, и я опять отвечаю. Вся эта неделя у меня занята. Хотите – в следующий вторник, 18-го, Вы заедете за мной в 71/2 ч. и мы вместе куда-нибудь отправимся, лучше всего в к<инематогра>ф, где можно и говорить и не говорить. – Интересно, дойдет ли это письмо? До свидания!
МЦ.
Р. S. «Тряпичный лоскут»[1407]1407
Из стихотворения М. Цветаевой «Письмо»
[Закрыть] даже в кавычках к моим письмам неотносим!
Электр<ическим> поездом, станция Meudon Val-Fleury, от вокзала налево в гору, никуда не сворачивая, упретесь прямо в мой дом. 1-й эт<аж>, стучите.
