Текст книги "Знак расставания"
Автор книги: Лиз Райан
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 37 страниц)
– Мистер Миллер, как надо открывать банковский счет? – спросила она.
– О, да проще ничего и на свете нет! – засмеялся он.
И вот она отважилась зайти внутрь внушительного гранитного здания и подошла к стойке запросов.
– Срочный или депозитный вклад? – спросил клерк.
– Депозитный.
Это прозвучало солидно и весомо. Конечно, шесть фунтов – не такие уж большие деньги. Эран чувствовала, что клерк скрывает улыбку. Но были ли у него собственным трудом заработанные шесть фунтов в ее-то возрасте? И сколько у нее будет денег, когда она достигнет его лет? Включая проценты, как их учили в школе. И вот что-то из того, чему их учили так абстрактно, теперь становилось реальным. Но по какой-то причине она не хотела говорить родителям о своем взрослом шаге. Зато хотела рассказать Аймир. Этим вечером она навестит свою учительницу, позвонит ей прямо с дороги.
Аймир… Эран было до сих пор непривычно называть ее по имени, но она и Дэн на этом настояли, объяснив ей, что теперь они просто друзья. Дэн был самым дружелюбным человеком в Данрасвее, и их дом казался Эран очень теплым. Из окна их кухни была видна гавань, холм Феннер и дом, в котором жила мать Аймир, и еще дом Джоя Дэвлина, который, говорят, заказал ковер с вышитыми на нем его инициалами. Это была глупейшая сплетня, которую когда-либо доводилось слышать Эран. Как будто он мог забыть собственное имя или позволить кому-то другому его забыть? И где он доставал такие деньги? Неужели от такой же рыбной ловли, как и все остальные. Но это ее не касалось. В доме Рафтеров не было ковров, были лишь маленькие половички, чтобы как-то украсить полы. И еще белый кафель в ванной, с красивыми узорами. Эран подозревала, что у них в доме была еще одна ванная, но не осмеливалась спросить. И лучшее, что было в этом доме, – это полки с книгами, которые ей предложили брать почитать. Глиняные вазы были полны желтых роз, которые Дэн и Аймир выращивали сами. И еще у них были дивные пластинки. Часто, приходя к ним. Эран слушала музыку. Это была не та серьезная музыка, которую должна была бы слушать учительница, а песни, которые мать Эран всегда выключала, услышав по радио: Кэрли Саймон, Боб Дилан. «Роллинг Стоунз». Эран не могла бы раньше представить себе, что «Роллинг Стоунз» слушает женщина, преподающая Шекспира и истолковывающая идеи творений Элиот.
Удивил Эран в этот сентябрьский вечер внешний вид Аймир. Та стояла у плиты, босая, в джинсовых шортах с «махрой», и снимала розоватую пенку с какого-то варева. Эран удивленно уставилась на нее, а Аймир улыбнулась:
– Заходи. Эран, ты как раз к ужину.
Эран последовала за мелькающими босыми пятками Аймир, и, к еще большему своему удивлению, увидела на столе открытую бутылку белого вина. Эран еще ни разу не пробовала алкоголя, и Аймир наверняка это знала.
– Ты бы хотела чуть-чуть попробовать? – спросила учительница.
Эран сглотнула. Ей исполнится семнадцать только в апреле, и если мама узнает, то просто убьет ее. Но если ей предлагала это сама Аймир, значит, она была уверена, что мама Эран не будет против.
Но это все же было нечто неизведанное, манящее и опасное. Детом одноклассники Эран попали в беду, «нагрузившись» пивом до агрессивного состояния, так что отцу Кэрроллу пришлось составлять акт. Но какая беда могла случиться здесь, когда ее учительница сама предлагала просто чуть-чуть попробовать?
– Да, капельку, пожалуйста, – неуверенно сказала Эран.
Аймир налила ей немного вина в бокал, похожий на тюльпан, а затем взяла свой.
– Чокнемся. Эран. Пожелай мне чудесного дня рождения! – сказала Аймир.
– О Аймир, у тебя сегодня день рождения? – удивилась Эран.
Если бы Эран об этом знала заранее, она бы обязательно купила подарок, хотя бы шоколадку или открытку, то, что она могла себе позволить. Сколько же Аймир лет? В этих смешных шортах, с заколотыми в узел волосами и без макияжа она выглядела на восемнадцать – двадцать, не больше.
– Мне уже двадцать девять, – словно угадав мысли Эран, сказала Аймир.
«Надо же, хорошо бы и мне выглядеть так же здорово, когда я буду в таком возрасте! Аймир намного старше Валь и Шер, но она носит шорты, слушает «Роллинг Стоунз», и у нее прекрасные ноги, стройная фигура. Наша Шер раздалась, как на дрожжах, после рождения ребенка, судя по присланным ею фотографиям, а Валь вообще выглядит на все сорок. Да и разве Валь когда-нибудь надела бы шорты?» – подумала Эран.
Эран неуверенно попробовала вино, подумав в первый момент, что вкус его просто ужасен, но, проглотив, она решила, что привыкнуть, в принципе, можно. Должно быть, миссис Лоури было уже много лет, когда она родила Аймир. Она и замуж-то вышла только в тридцать шесть, и, ко всеобщему ужасу, ее муж умер всего лишь четыре года спустя. Сколько тогда было Аймир? Малышка росла без отца.
Неудивительно, что Аймир рано вышла замуж за Дэна, которому было уже далеко за тридцать. Вот почему она так часто навещала мать, брала ее с собою в Корк – пройтись по магазинам. Однако Аймир почему-то не торопилась заводить собственных детей. Может, она боится, что у Дэна вдруг тоже случится сердечный приступ, как у ее отца? Но Дэн выглядел вполне здоровым. Может, ей просто хватало детей в школе и не хотелось своих. От одного взгляда на хулигана Билли Дэвлина могло расхотеться иметь детей!
Чем-то очень вкусно пахло.
– Что ты готовишь. Аймир? – спросила Эран.
– Болонские спагетти с дыней, для начала. Ведь твоя мама не станет возражать, если ты останешься у нас на ужин? – Аймир облизала палец, как маленькая.
– Нет, она поймет, где я. Но все равно лучше мне добраться до дому до темноты, – заволновалась Эран.
– Ну тогда у нас еще много времени. Дэн тебя подвезет. Он сейчас придет, с большим праздничным тортом в руках! – Аймир улыбнулась.
Эран внимательно изучала Аймир. Как радостно блеснули ее глаза, когда она упомянула Дэна, как свободно и удобно было ей бегать босиком по своему просторному дому! Эран тоже всегда было хорошо здесь, когда она усаживалась в мягкое кресло, а спаниель Сэмми ложился у ее ног, принимая ее как члена семьи.
– Я могу чем-нибудь помочь? – спохватилась Эран.
– Нет, спасибо. У меня было много времени на приготовление праздничного ужина. Дэн хотел повести меня в ресторан в Корк, но это так далеко, к тому же он не сможет там ничего выпить – он же за рулем. И я подумала, что уютный ужин дома будет лучше.
Наверное. Рафтеры хотели устроить романтический ужин на двоих. И Дэн приедет с подарком или с цветами… У него есть машина, он не будет выглядеть глупо, когда понесет все это по улице. Наверное, подумала Эран, ей лучше уйти.
– Аймир, лучше я зайду в какой-нибудь другой вечер… – пробормотала она.
– Не глупи, Эран. Лучше вечера и придумать нельзя! А то мы и так каждый вечер одни да одни. Послушай, если хочешь мне помочь, доставай-ка приборы и накрывай на стол. А я поднимусь наверх переодеться. – И Аймир тут же ушла, не дав Эран и слова вставить.
Эран заглянула с любопытством в кастрюлю, из которой пахло чем-то острым.
– Это соус, – внезапно сказал кто-то у нее за спиной.
Эран даже подпрыгнула от неожиданности.
– О мистер Рафтер! Дэн! Я и не слышала, как вы вошли.
В одной руке Дэн держал огромный букет, перевязанный красной лентой, а в другой – коробку с тортом.
– Как дела. Эран? А где моя очаровательная жена? – спросил Дэн.
У него была привычка так говорить: с юмором и одновременно романтично. Эран не могла представить себе, чтобы ее братья так обходились с девушкой.
– Она переодевается наверху. Скоро должна спуститься, – ответила Эран.
Переодеваться к ужину – это было нечто такое, чего в доме Кэмпионов и представить нельзя. Когда отец приходил к ужину, от него так пахло макрелью, что вся пища моментально начинала отдавать вкусом рыбы. Аймир наконец появилась и была еще очаровательнее, чем прежде: на ней была белая юбка с абрикосовым рисунком, дымчато-белая блузка и простые кожаные сандали. Ее волосы были распущены по плечам. Едва уловимый аромат духов наполнил комнату с ее появлением, и Эран заметила, что она слегка подкрасила глаза. Подойдя к мужу. Аймир подставила ему лицо для поцелуя.
– С днем рождения, дорогая, – ласково сказал Дэн.
Боже, разве женатые мужчины разговаривали так со своими женами, целовали их так нежно? Эран почувствовала горечь, подумав о своих родителях. Только один раз она видела, как отец поцеловал мать. А та даже не подняла на него глаза от гладильной доски, а лишь пробормотала: «Бог в помощь», так как он шел рыбачить в ночь, а море было неспокойно. Когда же он вернулся невредимым, поцелуев вообще больше не было. Отец никогда не принес матери цветов, а Молли никогда не выглядела, как сказочная нимфа.
Конечно, разница между этими двумя парами была разительной. У Дэна и Аймир не было столько тягот и забот, как у ее родителей, пятерых детей на руках, да и были они намного моложе. Но возможно ли представить, что у Конора и Молли была хоть когда-то давно такая любовь, как у Рафтеров теперь? Должно быть, была, иначе почему тогда они поженились? И Эран знала, что ее родители до сих пор любили друг друга, но как-то по-своему, не говоря об этом вслух. Эран ощущала эту незримую связь между ними. Просто не в характере Конора было демонстрировать свои чувства, так же как не в характере Молли было носить такие юбки и делать макияж. И это был скорее вопрос не материального достатка, а общего отношения к жизни.
Такое отношение, откуда бы оно ни взялось, окрепло у Молли с годами. Но даже ребенком Эран не помнила, чтобы мать играла с ней, как другие матери со своими детьми, чтобы Молли ласково смеялась над ее детскими шалостями или брала Конора за руку, когда они шли на субботнюю мессу. Чего-то важного в матери Эран не хватало, чего-то доброго и светлого. Она словно вся поблекла и посерела, как и ее волосы, и когда люди приближались к ней, они не ощущали ни женского, ни человеческого тепла.
В последние недели Эран тщетно пыталась сблизиться с матерью. Но она еще острее ощутила этот барьер между ними именно сейчас, когда превращалась из ребенка в женщину. Эран замечала вещи, на которые раньше не обращала внимания, но общение с матерью не могло заполнить эмоциональную пустоту. Молли не желала видеть дальше своего носа, не утруждаясь давать объяснения некоторым щекотливым вещам. Ее маленький мирок начинался с входной двери и заканчивался на заднем дворе – Молли не воспринимала ничего, что нельзя увидеть или потрогать.
В результате ее разговоры с дочерью становились все более отстраненно-вежливыми и бессмысленными. Эран оставалась непонятой и разочарованной. Когда Эран пыталась спросить мать о чем-то важном. Молли переводила разговор на тривиальные вещи, превращая обычные трудности в надуманные проблемы. Только вчера, когда они писали письма Шер и Эран спросила, как лучше изложить случившееся с ней. Молли вдруг взорвалась:
– Да откуда я знаю! Оставь, наконец, меня в покое, посмотри в своих умных книгах!
Все неприятности, которые происходили с Молли, воспринимались ею как тяжкие испытания, обрушивающиеся ей на голову и от нее самой не зависящие. Словно какой-то злой демон мстил лично ей. Молли никогда не слушала ничьих советов, не думала, что другие люди могут рассматривать ту же проблему под другим углом. Боги просто избрали ее своей жертвой, безропотной, невинной и беспомощной. Когда Эран была младше. Молли стеснялась своего отношения к жизни, всячески скрывала его, но теперь все это бурно прорвалось наружу. Не будучи требовательной к себе. Молли очень легко, даже свысока критиковала других.
– Говорят, что Энни Мак-Гован делает сыр, в то время как в магазинах его полно. Слышали эту чушь?.. Если ты, Эран, подвяжешь волосы назад, как Валь, ты будешь выглядеть просто уродиной.
Эран привыкла обращаться за советом к отцу. И если Конор не любил много говорить или просто не мог ничего умного посоветовать, то, по крайней мере, он слушал. Аймир слушала совсем иначе, специально подчеркивая острые углы проблемы, заставляя Эран поразмышлять саму. Даже теперь, когда Эран смотрела на нее, на Аймир словно была невидимая защитная мантия, поддерживающая ее авторитет, ту дистанцию, которая была между ними в школе. Ничего не утаивая от девушки. Аймир позволяла Эран взглянуть на свою личную жизнь, увидеть суть ее взаимной любви с мужем. Например, когда она подносила Дэну бокал вина, а он принимал его, словно один игрок команды принимал мяч у другого – без осуждения и излишнего подчеркивания своих вкусов, просто как нечто естественное.
– Пора продолжить? – улыбнулся Дэниэл.
Эран с интересом наблюдала, как Дэн высыпал в кипящую кастрюлю что-то из пакета, который принес с собой. Хотел ли он в действительности помочь готовить? И что это были за длинные штуковины?
– Вот так, Эран, выглядят настоящие спагетти, даже в кастрюлю целиком не входят, – сказал Дэн.
Так же бывало и дома: Эран могли начать объяснять что-то, что она и без того знала. Эран отчаянно стремилась закрепить чувство собственного достоинства.
– Угадайте, что сегодня произошло? Я открыла счет в банке, – сказала Эран.
Дэн усмехнулся, а Аймир просияла.
– Вот и отлично! У каждой женщины должно быть пятьсот фунтов в год и собственная комната, – сказала учительница.
– Что? – переспросила Эран.
– Это слова Вирджинии Вульф. Это нужно ей было, чтобы стать писателем, – пояснила Аймир.
– Правда? И ей это удалось? – спросила Эран.
– Да. – Аймир кивнула.
– А теперь ей это все еще очень нужно или просто… хочется? – нахмурилась Эран.
– Ух ты! Кто тебе о таком желании сказал? – засмеялась Аймир.
– Отец, – сказала Эран.
Эх, если бы самому Конору хотелось в жизни хоть чуточку большего, то он непременно этого бы и достиг.
Закупорив белое вино, Аймир поставила его в холодильник и достала красное.
– А вот это хорошо пьется с болонским мясом. Хочешь попробовать? – спросила миссис Рафтер.
Неужели не все равно, что пить с бараниной?
– Да, пожалуй, – неуверенно сказала Эран.
Дэн разложил еду по тарелкам, а Аймир закончила с последними тонкостями сервировки. Они принялись за первое блюдо из дыни, которое было подано в маленьких стеклянных тарелочках в виде аккуратненьких шариков. Эран подумала: чтобы приготовить это, надо много терпения и времени. Она с удовольствием съела первое блюдо, но совершенно не знала, как обращаться со спагетти.
– Наматывай их на вилку, Эран, вот так, – показал Дэниэл.
Но Эран неуклюже выронила спагетти из тарелки на пол, где их сразу же подобрал Сэмми. О ужас! Мама за такое ругалась бы, доесть бы никому спокойно не дала. Но Аймир лишь засмеялась.
– Сэмми сегодня повезло. Давай, Эран, попробуй еще раз, – сказала она.
Наконец, Эран удалось попробовать спагетти, и они показались ей такими вкусными, что она даже не заметила, как испачкала себе подбородок. Особый вкус придавал макаронам сыр «пармезан».
– Где вы покупаете этот сыр? В Корке? – спросила Эран.
– Да, этот купили там. Но Энни Мак-Гован сказала, что попробует и «пармезан» сама приготовить. Здесь на ее сыры спроса нет, но в Корке магазин деликатесов сделает ей заказ, – сказала Аймир.
– Какой-какой магазин? – переспросила Эран.
Аймир объяснила, а Дэн улыбнулся.
– Мы как-нибудь отвезем тебя в Корк, и ты сама увидишь. Может, решишь вкладывать свои деньги в сеть сырных магазинов, а не в банк, – пошутил он.
Дэн явно ее поддразнивал, но Эран не обижалась. Ей не нравилось, как злобно и безжалостно ее дразнили собственные братья, хотя в последнее время они почти не приставали к ней. И что, интересно, это значило – вкладывать деньги в сеть сырных магазинов?
Дэн рассказывал ей что-то о продуктовом бизнесе, пока убирал со стола, думая при этом, какая же Эран забавная. Но он знал, что именно Эран хотелось услышать больше всего, и позвал ее в соседнюю комнату, где стоял проигрыватель. И через мгновение чудесный «рок» разливался в воздухе по всему дому, пели два мужских голоса, чистые и сильные, но в то же время грустные, словно дополняя друг друга.
Эран сидела как завороженная.
– Как чудесно! Что это за произведение? – спросила она.
– Это дуэт из «Ловцов жемчуга» Бизе, – ответил Дэниел.
Слушая музыку, Эран видела данрасвейских рыбаков из большого окна, которые вели свои лодки домой, их маленькие одинокие фигурки мельтешили на палубах. Как же тяжела была здесь жизнь, и в деревне, где жил этот Бизе, наверняка тоже!
– А кто такой Бизе? Он уже умер? – спросила Эран.
Странно, если это так, потому что такая музыка бессмертна. Мистер Лейвери объяснял, что в том-то и сила великих композиторов, что их музыка бессмертна. Так и можно отличить классику от простой однодневки. А о музыке, которая ему не нравилась, мистер Лейвери вообще не говорил.
– Да, он умер сто лет назад, в тридцать шесть лет. А когда он написал это произведение, ему было всего двадцать четыре года, – ответил Дэн.
Господи, всего двадцать четыре! Эран наивно думала, что все композиторы доживали хотя бы до шестидесяти – семидесяти, если не до ста лет. Кроме разве что Моцарта. Но Бизе, оказывается, был всего на год старше Валь, когда написал это! Эран отрешенно слушала музыку, даже позабыв про Дэна и Аймир, пока пластинка не закончилась и Дэн не пригласил их в соседнюю комнату.
– А теперь оторвемся от музыки на минутку, Эран. Мы с тобой, Эран, споем вместе, а капелла! – сказал он.
Мысленно Эран поблагодарила мистера Лейвери, который в свое время объяснил ей, что а капелла – значит петь без аккомпанемента. И что же они собираются петь без аккомпанемента?
– С днем рождения, дорогая Аймир, с днем рождения, дорогая… – начал Дэниэл.
Дэн триумфально вынес торт из кухни. Торт был украшен свечами, и Дэн держал его высоко над головой.
– Задувай свечи, Аймир! – приказал он.
– Нет, мистер Рафтер, то есть Дэн, она должна сначала загадать желание, – возразила Эран.
Желание должно быть очень серьезным. Но что могла пожелать Аймир? Казалось, у нее все и так было.
Аймир медленно взглянула на Дэна, а затем повернулась к Эран.
– Ты права, Эран. Я загадаю желание, – сказала она.
Она закрыла глаза и, на мгновение сосредоточившись, склонилась над свечами, как делала ее мать на мессе. Эран не очень-то верила в исполнение желаний, но ей было любопытно.
– Что ты загадала? – спросила девушка.
Тихо и серьезно Аймир ответила ей:
– Я не могу сказать тебе, иначе желание не сбудется.
Вдруг на ее лице проступили такое сильное огорчение и разочарование, такая боль, что Эран инстинктивно наклонилась к ней, обхватив руками за плечи, прежде чем смогла осознать, что она делает.
– Оно обязательно сбудется, Аймир, я обещаю! – пылко воскликнула Эран.
Дэн осторожно поставил торт на стол и сел рядом с женой.
– Давай, дорогая, задувай свечи. Если Эран пообещала, твое желание обязательно сбудется, – сказал он.
Дэн тоже выглядел ужасно расстроенным. Что же так внезапно изменило их хорошее настроение? И что Эран на самом деле могла обещать? Она ведь не имела ни малейшего понятия, что именно загадала Аймир!
Аймир резко задула свечи с гримасой разочарования, и Эран ощущала эту боль, как свою собственную.
– Темнеет, Дэн. Давай поедим торт, и ты проводишь Эран домой, – устало сказала Аймир.
Домой? До настоящей минуты Эран была так счастлива, что совсем забыла, что все хорошее должно когда-то заканчиваться.
В туманных осенних сумерках Эран вновь и вновь мысленно возвращалась к дню рождения Аймир. До этого она не могла себе представить, что существуют мужчины, которые дарят женам цветы, прямо как актеры, выступающие по телевидению. Мужчины, которые умеют готовить спагетти и всегда рады помочь. Мужчины, которые предпочитают вино пиву и не убивают из ружья своих братьев, изрядно выпив. Здесь, в этой деревне, живет мужчина, который обожает свою жену, радостно бежит домой, но каким-то странным образом он тоже несчастен…
Если бы Эран хоть как-то могла помочь Аймир, то она все бы сделала для нее! Но если и вправду Аймир было что-то нужно, то Дэн уже давно бы все уладил. Дэна любили все, даже те, кто завидовал ему. Он не сразу оплачивал счета, зато моментально приходил людям на помощь. Он мог проехать ночью несколько миль, если срочно требовалась его помощь, никогда не жалуясь и не проявляя недовольства. Он часто навещал миссис Лоури, когда Аймир задерживалась в школе, и даже сдавал кровь на донорской станции. Эран была уверена, что Дэн сделает все возможное для своей жены. Значит, выполнить то, чего так хотела Аймир, было свыше его сил?
Возможности самой Эран за последнее время резко возросли, она работала, и ее родители и братья принимали ее помощь как должное. На работе она стала побаиваться, что еще не скоро узнает все, что возможно узнать на этом месте. Это получилось из-за того, что Мойра слишком ревностно выполняла свои обязанности. Ни один клиент, ни одно дело не ускользали от внимания Мойры, положение же Эран в офисе было ничтожным. Только Лоркан воспринимал ее всерьез, как взрослую женщину, за что Эран была ему благодарна.
– Ты сегодня вечером занята. Эран? – спросил Лоркан.
Это был один из унылых и темных ноябрьских вечеров, в который вряд ли можно было чем-то себя занять.
– Нет, а что? Ты хочешь, чтобы я поработала допоздна? – спросила Эран.
Просьба, в общем-то, не была необычной, ее автобус уходил только в шесть, и она часто задерживалась на работе. Но Лоркан часто задерживался дольше нее, потому что не любил утруждать себя работой по утрам. Он редко появлялся в офисе раньше десяти и редко уходил раньше семи часов вечера.
– Да, надо привести в порядок документы по делу Ригана, у меня с ним встреча завтра утром, – ответил Лоркан.
В офисе было тихо после ухода Филипа и Мойры. Эран работала методично, приводя в порядок папки, наклеивая ярлыки, размещая бумаги в файлы. Теперь темнело намного раньше, и девушке не удавалось бывать у Аймир и Дэна так часто, как ей хотелось бы. Все новости она приберегала на выходные. Мама обещала сегодня приготовить рагу, которое дождется ее прихода. Непонятно было, почему вдруг Лоркан решил ее задержать? Когда он задерживал ее после шести и автобус уезжал, он сам подвозил Эран домой. Маме нравилось, что дочь приезжала на автомобиле «рено», но она никогда не приглашала Лоркана зайти.
Было уже без десяти шесть, когда Эран услышала, как дверь офиса открылась, вошел Лоркан и подошел к ее столу.
– Ты голодна? – спросил он.
– Да, немного, – ответила девушка.
– Почему бы нам не пойти поужинать в ресторанчик при отеле, когда мы закончим все дела? – предложил Лоркан.
Идея поужинать в ресторане была сама по себе заманчивой, это напомнило Эран о походе в ресторан с Аймир в первый день, когда ее приняли на работу. Но идти в ресторан с сыном мистера Миллера ей не очень хотелось. Разговор вряд ли будет складываться, а потом ему еще придется везти ее домой в Данрасвей, Бог знает, как поздно.
– Спасибо, Лоркан, но мама ждет меня на ужин дома, – ответила Эран.
– Так позвони и предупреди, что ты не придешь, – сказал Лоркан.
– Не могу. Дома нет телефона. – Эран покачала головой.
Почему-то Эран стало неприятно. Лоркан был симпатичным, но его ответная улыбка ей не понравилась.
– Да ладно тебе. Эран. Ты же на всю жизнь не останешься маменькиной дочкой. Почему бы просто не поступить, как тебе хочется, и не пойти со мной? – спросил он.
К удивлению Эран, парень обошел вокруг ее стола, взял ее за руку и заставил подняться на ноги.
– Но мне этого не хочется. Я обещала быть дома вовремя, помочь Дерси сегодня, и все такое… – запротестовала она.
– Серьезно, Золушка? – усмехнулся Лоркан.
Вдруг его тон стал холодным, а рука твердо сжала кисть Эран.
– Лоркан, отпусти меня, пожалуйста, – вымолвила Эран.
На мгновение Эран испугалась. Но нельзя же ему этого показывать, ведь завтра им снова работать вместе!
Его правая рука сжимала ее запястье, а левой Лоркан взял ее за подбородок.
– Ты слишком хорошенькая, Эран, чтобы так просто тебя отпустить, – пробормотал парень.
Лоркан крепко прижался к ней, сдирая с нее блузку, так что Эран слышала, как затрещала ткань. Каким-то образом девушка вырвалась, пытаясь высвободить и запястье изо всех сил.
– Лоркан, не надо, перестань! – закричала Эран.
Она обежала вокруг стола, стараясь, чтобы хоть какое-то препятствие оказалось между ними. Но Лоркан настиг ее с такой проворностью, что она вынуждена была поднять руку и отвесить ему крепкую пощечину.
Он словно оцепенел.
– Это больно, Эран. Действительно больно. Тебе не стоило этого делать, – сквозь зубы процедил он.
– Ты сам меня вынудил! – воскликнула Эран.
– Ну что ты, я тебя никогда ни к чему не принуждал. Никто ведь в это не поверит. Я юрист! А ты – просто дочь рыбака, которая пыталась совратить юриста. Пыталась совратить его! Вот чему все поверят, – злорадно ухмыльнулся Лоркан.
«Совратить»? И все в это поверят? Эта мысль заставила Эран вцепиться изо всех сил в стол Мойры. И как только Лоркан снова приблизился к ней, именно эти его слова заставили девушку швырнуть в него пишущую машинку Мойры. Лоркан упал на пол с громким воплем, хватаясь за свои ребра, но Эран это нисколько не тронуло. Она выскочила из офиса, громко хлопнув дверью, кубарем слетела со ступенек и побежала по улице к отъезжающему автобусу.
– Простите, я потеряла сумочку, я вам завтра заплачу, – еле выговорила она.
Водитель автобуса был знакомый парень, обычно благодушно к ней расположенный, но сейчас он был чем-то явно обеспокоен.
– С тобой все в порядке, малышка? – с тревогой спросил он.
– Да, да, я просто… – Эран не хватало воздуха, чтобы говорить. – Я подумала, что опоздаю на автобус.
– Да не стоит об этом волноваться, я всегда жду пару минут. Садись, отдышись, – предложил водитель.
Эран неподвижно просидела всю дорогу до Данрасвея, где не стала выходить, чтобы пройтись, как обычно делала, а доехала до самой гавани. Когда девушка наконец сошла с автобуса, она машинально пошла по направлению к дому Аймир. Аймир будет в ужасе, но зато она знает, как поступить с Лорканом в этой ситуации. Но тут же Эран подумала, что ведь именно Аймир нашла ей эту работу. Как она расстроится, и что же скажет мама об учительнице, которая устроила дочь Кэмпионов на работу, где ее домогаются? Может, и не стоит ничего говорить, по крайней мере, пока она не успокоится и не соберется с мыслями?
И Эран направилась домой. Ее била сильная нервная дрожь, так что зуб на зуб не попадал. Ее пальто осталось на работе, а было уже очень прохладно. Она пыталась придумать, что же делать дальше. Если рассказать все маме. Молли ужасно разозлится, но она не заставит Эран идти на работу завтра утром, скорее даже не пустит дочь, независимо от того, какой ущерб это нанесет семейному бюджету. Хотя для них это будет ощутимый урон.
Но что конкретно предпримет мама? Эран была уверена, что она начнет ругаться и обвинять Эран, скажет, что та сама спровоцировала такую ситуацию. Скажет, что Эран должна была быть осторожнее, что она сама все это разыграла, потому что такой человек, как Лоркан Миллер, не стал бы так себя вести по собственной воле. Но если убедить мать, что Лоркан стал бы в любом случае, то Молли отправит Конора в Ферлиг, чтобы тот поговорил с Лорканом по-мужски. А потом Молли ястребом напустится на Аймир, так что Эран просто со стыда умрет! Сцены эти будут длиться бесконечно, и в результате Эран все равно придется порвать отношения со многими близкими ей людьми.
Аймир наверняка будет чувствовать себя ужасно, как будто она несет ответственность за поведение Лоркана! В то время как сам Лоркан будет все мило отрицать, в конце концов предложив обиженным работникам и вовсе не возвращаться на работу к таким «ужасным» работодателям. Отец, конечно, поддержит сына, в результате чего Эран все равно потеряет работу.
Не все ли равно, как ее потерять? В таком месте и так уже невозможно оставаться работать! В лучшем случае, можно постараться как-то продержаться, пока не найдется другое место. Но уж это она сделает тайком. Несправедливость своего положения заставила Эран почувствовать, что ей хочется кого-то ударить или что-то разбить.
По крайней мере, хоть завтра Лоркана в офисе не будет! Он будет дома зализывать свои раны и объяснения этому не сможет никому дать. Машинка была тяжелой, как тонна кирпичей. Все же рано или поздно Лоркан вернется и сделает существование Эран невыносимым, даже опасным. Может, стоит заявить на него в полицию? Но это будет вызов общественному устройству: ничтожный клерк заявляет на молодого перспективного адвоката!
Эх, если бы от мамы можно было дождаться хоть какой-то помощи!
Молли была в кухне, когда Эран вошла, она подавала рагу Акилу и Дерси.
– Эран, посмотри на себя в зеркало! Где твое пальто и сумочка? И что случилось с твоей блузкой? – закричала Молли.
Ее тон был обвиняющим, и Эран была рада, что за последние несколько минут привела хотя бы мысли в относительный порядок.
– Вещи остались в офисе. Я не заметила, что уже пора уходить, подошел автобус, и я выбежала, чтобы успеть на него. Я порвала блузку, зацепившись за дверь, когда выбегала, – ответила девушка.
– Ну так поднимись наверх и приведи себя в порядок. Надеюсь, тебя никто в таком виде не видел? – проворчала мать.
– Нет, – сказала Эран.
Наверху в своей спальне Эран стала бить дрожь так, что она чуть не разрыдалась. Почему же мама не могла догадаться, что произошло, чисто по-матерински? Почему не могла просто обнять и успокоить дочь, позаботиться, чтобы все как-то уладилось? Почему до нее не доходило, что с Эран что-то произошло? Аймир всегда угадывала, когда с кем-то из ее учеников было неладно, она вела их в столовую, поила чаем с печеньем. Помогала советом или просто беседовала по-дружески.
Может, мама все-таки догадается? Просто ей надо подумать пару минут. Эран медленно оделась, причесалась, умылась, словно пыталась смыть малейший след прикосновения Лоркана Миллера, и вернулась в кухню.
– Вот, Эран. Почти уже холодное, ешь, – буркнула Молли.
Молли протянула ей тарелку с рагу. Когда Эран неловко брала ее, тарелка выскочила из ее дрожащих пальцев и разбилась об пол.
– Да нет, вы только посмотрите! Ты хуже мальчишек! Разбила такую хорошую тарелку! – закричала Молли.
– Прости, мамочка. Я куплю новую, – пробормотала Эран.
– Ну да, на деньги теперь можно купить все! Так что можно бить все подряд! Новые тарелки растут на деревьях, а блузки по пенни за десяток! – выкрикивала мать.
Вдруг Эран не узнала собственного голоса – она буквально заорала на мать:
– Замолчи, мама! Замолчи! Я сказала, что сожалею, чего же еще ты хочешь?
Впервые за всю жизнь Эран назвала Молли «мамой», и осознание этого чуть не заставило ее зареветь в голос. Но она не заплакала, почувствовав только, что у нее в душе словно захлопнулась какая-то потайная дверца. «Дорого же будет стоить когда-нибудь вновь открыть эту дверь», – отрешенно подумала Эран.
