Текст книги "Кровавая схватка (ЛП)"

Автор книги: Линдси Дж. Прайор

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 27 страниц)

– Значит, те, кто хочет, могут использовать серрин против вампиров, верно, Джаск? Так вот почему я здесь? Разве это не нарушает пакт о мире, который вы заключили?

В этот момент её предназначение для него стало слишком вероятным. Она уже сказала Альянсу, что у неё такое чувство, что это ещё не конец.

– Если только ты этого не хочешь. Это как-то связано с Кейном Мэллоем?

Его глаза вспыхнули при одном упоминании его имени, вероятно, подтвердив её опасения.

– Почему это должно иметь какое-то отношение к Кейну Мэллою?

– Ты серьёзно думаешь, что я не знаю об этом? За последние две недели это было на всех каналах и станциях. Об этом знают все: ты и магистр-вампир сотрудничаете, чтобы разоблачить коррупцию в Отделе по контролю за третьими видами. Я читала отчёты с твоими показаниями о том, как три агента использовали двоих из твоей стаи, чтобы убить сестру Кейна… и всё это было сделано в их попытке наконец-то заключить в тюрьму своего самого разыскиваемого вампира, направив его ярость против вас.

Глаза Джаска слегка сузились, ему явно не понравилась её проницательность. В эти секунды это давало ей возможность проявить то превосходство, которого она так жаждала.

– Только ходят слухи, что ты был недоволен тем, что тебе пришлось давать показания, – добавила она. – Ты сделал это только потому, что Кейн Мэллой отказался от сделки, которую вы заключили. Конечно, никто не знает, что это была за сделка. Но, то, что я знаю о вашем виде, это всё типа око за око, не так ли? Предполагаю, что ты хотел смерти виновных, не в последнюю очередь вдохновителя плана, ныне бывшего главы ОКТВ Ксавьера Картера. Но более того, тебе также нужна была единственная связь между всеми четырьмя мертвецами: золотой агент Подразделения по контролю за вампирами Кейтлин Пэриш. В конце концов, нет лучшего способа, чем сделать то же самое с тем, о ком они все заботились. Пешка за пешку, верно? Только ходят слухи, что между ней и Кейном разгорелись страсти, из-за чего он изменил свои планы в её пользу. Есть подозрение, что я здесь потому, что ты хочешь всё исправить. Зачем ещё тебе понадобилась бы серрин, Джаск?

– Слишком много предположений.

– Но ты этого не отрицаешь.

– Ты думаешь, что способна справиться с Кейном Мэллоем?

Ни за что. Серрин несколькими часами отроду против одного из самых известных вампиров Блэкторна… да, он разорвёт её на части, как только взглянет на неё. Но ей не нужен был Джаск, чтобы увидеть какие-либо признаки этого. Если таков был его план относительно неё, то она была ему полезна. И пока она была ему полезна, она оставалась жива. И чем дольше она оставалась в живых, тем больше у неё было шансов выяснить всё, что ей нужно, прежде чем расправиться с ним – не говоря уже о том, чтобы остаться в живых достаточно долго, чтобы выяснить, что происходит с её сёстрами.

И если он планировал возмездие Кейну, что-то, что будет расценено как возмездие всем вампирам, Блэкторн был близок к взрыву. О последствиях для людей, оказавшихся в центре событий, даже думать было невыносимо. И теперь ей представилась прекрасная возможность что-то с этим сделать.

Ей просто нужно было убедиться, что она подходит для его целей, как он ожидал. Одно проявление уязвимости – и её больше не существовало. А это означало смерть.

– Ты явно так думаешь, иначе я была бы уже мертва, – сказала она. – Ну же, Джаск, признай, что я права. Может быть, таким образом, мы сможем быстрее прийти к соглашению и сэкономим нам обоим немного времени. Зачем ещё тебе понадобилось приручать меня, если не для того, чтобы заставить сотрудничать? А тебе нужно, чтобы я сотрудничала в этом деле, не так ли?

Она была уверена, что заметила искорку веселья в его глазах.

– Ты всё ещё не сказала мне, как тебя зовут.

– Скажи мне, зачем я тебе нужна.

– Как долго ты пробыла в Блэкторне?

Она не могла позволить своему разочарованию из-за его уклончивости взять верх над собой. Пресловутая закрытая книга, которой был Джаск Тао, должна была в какой-то момент раскрыться, чтобы получить то, что он хотел.

– Достаточно долго.

– Сколько вампиров ты убила?

– Я работаю в направлении всех их, так что, как ты можешь видеть, впереди ещё долгий путь.

– Откуда ты родом? Изначально.

Раскрытие того, откуда она родом, не окажет никакого влияния. И она могла надеяться, что это каким-то образом удовлетворит его любопытство настолько, чтобы он держался подальше от более откровенных вопросов.

– Саммертон.

Он слегка приподнял брови.

– Правда?

– Не надо так удивляться.

– И что ты сделала, чтобы заслужить эту привилегию?

– У меня был особый талант держать голову над водой. Всё ещё.

Она была уверена, что увидела ещё один намёк на улыбку, явно вызванную иронией этого заявления в свете её затруднительного положения.

– От Саммертона к Блэкторну, – сказал он. – Не хилая смена образа жизни.

София задержала взгляд на его губах, пока он говорил, мельком замечая хорошо сформированные, мощные клыки. В точности как диктовало их волчье наследие; и как говорили, они всё ещё использовали их, чтобы убивать, когда им это было нужно. Возможно, это было редкое явление, но потенциал был налицо. И судя по тому, как он сбил её с ног на пустыре, не говоря уже о манипулировании ею в душе, они также были настолько физически подготовлены, насколько того требовала их репутация.

Она взглянула вниз, на его руки, лежащие на коленях. Сильные, мужественные руки. Его основные когти, скрытые под ногтями, были втянуты так же, как и клыки, но они достаточно скоро удлинились бы, если бы он этого захотел. Точно так же, как он мог бы свернуть ей шею за считанные секунды, если бы тоже захотел, не говоря уже о том, что был более чем способен вырвать ей сердце. По слухам, это было самое любимое действо ликанов, желающих добавить индивидуальности.

– Весьма похоже на вас, мальчики-волки… когда-то дикие, а теперь запертые здесь, – сказала она, снова встречаясь с его задумчивым взглядом.

Его глаза слегка сузились.

– Я ликан, а не волк.

– Ты стесняешься своего происхождения?

– Двойное наследие.

– Контролируемое вашими особыми травами, верно? Точнее для тех, кто не хочет принимать лекарства, выданные Всемирным Советом. Но убери всё это, и у тебя не останется ничего, кроме животного внутри.

– И человек тоже.

– Но всё равно бездушный, – напомнила она ему. – Не имея ничего, кроме тени там, где должна быть твоя душа, точно так же, как и у остальных представителей третьего вида.

Он снова немного прищурил глаза. Молчание между ними сгустилось. Но, к её облегчению, через несколько секунд он оторвал от неё взгляд и слез с подоконника.

– Я спущусь позавтракать, – сказал он, отходя в сторону. – Если тебе не нравится, когда тебя насильно кормят, предлагаю присоединиться ко мне.

При любых других обстоятельствах она бы точно сказала ему, куда анатомически засунуть его завтрак. Но последовать за ним означало выйти из комнаты, увидеть больше территории и, с надеждой, Рони или Самсона. Кроме того, она умирала с голоду, а желудок часто брал верх над гордостью.

Она пересекла комнату, последовав за ним.

– Как это цивилизованно. Обычно мне приходится с кем-нибудь переспать, прежде чем я получу бесплатный завтрак. Или, может быть, вам, мальчикам-ликанам, нужна пища, чтобы набраться энергии? Я могу с этим работать.

Он открыл дверь, отступил назад и позволил ей выйти первой. Его хмурый взгляд был единственным ответом, прежде чем он отправился вслед за ней.

– Знаешь, тебе очень надо развить чувство юмора, если мы станем соседями, – сказала она. – А кстати, ваш вид вообще способен смеяться или это просто некий вид рычания?

Он пальцами обхватил её предплечье. У неё перехватило дыхание, когда он прижал её спиной к двери. Его хватка не ослабела, когда он точно так же пригвоздил её к месту своим пристальным взглядом. Но она знала, что это было что угодно, только не страх, когда она почувствовала, как жар прилил к низу её живота.

– Хорош, – сказал он, – со своими раздражающими замечаниями. Я пытаюсь быть милым. Ты всё усложняешь.

– Я не из простых девчонок, – сказала она.

У неё слишком пересохло в горле. Но она не отвела взгляда. Она неотрывно смотрела в эти чарующие глаза, в эти быстро расширяющиеся зрачки, которые теперь почти охватывали их лазурное ложе, что было верным признаком его раздражения.

– Тогда я предлагаю тебе научиться. Быстро, – сказал он, и кончики его удлиняющихся тонких, как бритва, когтей целенаправленно вонзились в плоть её предплечья.

– Сэр, да, сэр, – съязвила она, но воздержалась от салютовки, несмотря на искушение.

Он снова нахмурился и отстранился.

Какая-то часть её почувствовала укол разочарования.

Она восстановила дыхание, проверила отпечатки на предплечье, и её впечатлило, что ему удалось не пустить кровь. Она последовала за ним через лестничную площадку и спустилась по лестнице.

Теперь вокруг было меньше ликанов, а те, что были, направлялись через открытые двери слева от неё. Из соседней комнаты доносились звуки болтовни, звяканье столовых приборов и отдалённый аромат свежеприготовленных тостов. В животе у неё заурчало. Марид едва ли накормил её, и то дерьмо, которым он её угостил, было трудно проглотить.

Она последовала за Джаском к открытым дверям в отделанный деревянными панелями обеденный зал, где за множеством столов, расставленных по всей комнате, сидели ликаны.

Она резко остановилась на пороге, когда мимо неё проскользнули другие. Среди гула болтовни в её сторону устремлялось всё больше взглядов, некоторые даже прервали разговоры, когда другие останавливались, чтобы внимательно рассмотреть незнакомку среди них.

Она огляделась в поисках каких-либо признаков Рони или Самсона. Но там их не было.

И по мере того, как всё больше и больше глаз обращалось к ней, она начала чувствовать себя единственной в маскарадном костюме на вечеринке. Стоит, закутанная в рубашку Джаска, полностью обнажённая под ней. Её худые ноги были засунуты в прочные армейские ботинки. Жар прилил к щекам, и она инстинктивно пригладила волосы на затылке, но ей потребовалась всего секунда, чтобы принять решение отступить.

Но Джаск был быстр, схватив её за запястье.

– Я собираюсь подышать свежим воздухом, – заявила она, предприняв единственную попытку высвободить запястье.

– Ты останешься там, где я смогу тебя видеть.

– Отпусти меня, – предупредила она.

Но его хватка только усилилась. Он повернулся к ней лицом, встав спиной к обеденному залу.

– Если ты хотела привлечь всеобщее внимание, то ты его получила. Ты всерьёз думаешь, что я позволю тебе уйти теперь, когда все видели эту маленькую битву воли?

Он наклонился к её уху и прошептал:

– Ещё один вызывающий взгляд, ещё раз отвернёшься от меня, и я публично перекину тебя через колено. Сколько унижений ты хочешь за один день?

– Ублюдок, – прошипела она.

– Тебе лучше поверить в это, – сказал он, задержав на ней взгляд на секунду дольше, чем было необходимо.

Тревожащая близость усилилась, когда он скользнул рукой вниз с её запястья и обхватил её ладонь. Он отвернулся, но его рука оказалась удивительно нежной, несмотря на резкость его слов.

Он повел её по периметру комнаты, отпустив её руку только тогда, когда взял поднос и стал пополнять его блюдами с буфетного стола.

Обида скрутила её желудок до такой степени, что она, наконец, потеряла всякое подобие аппетита, несмотря на то, каким соблазнительным был запах поджаренного хлеба с травами и обжаренного картофеля. Вместо этого она выбрала стакан свежевыжатого апельсинового сока и булочку, прежде чем последовала за Джаском.

Но в то время как он направился к столу в дальнем конце зала, София сдержалась. Увидев пустой столик на четверых у стены, она выбрала его.

Она поставила свой сок на стол, выдвинула стул и плюхнулась на него, сердито глядя туда, где Джаск выдвигал стул рядом с блондинкой. Корбин, сидел напротив них обоих спиной к Софии.

Блондинка с любопытством посмотрела на неё, а Джаск наклонился вперёд и что-то сказал Корбину. Корбин бросил взгляд через плечо в сторону Софии.

Они явно говорили о ней. Хуже того, они улыбались.

Она опустила взгляд на свою булочку, прежде чем снова подняла глаза и встретилась взглядом с блондинкой. Красивая женщина быстро ответила намёком на дружелюбную, если не сказать слегка настороженную улыбку. С её детским личиком, пухлыми губами, загорелой кожей и заплетёнными в косу волосами длиной до талии, которые ниспадали на её полную грудь, она была всем, чем София не была.

Неудивительно, что Джаску было так легко отвергать её заигрывание, так пренебрежительно относиться к её кокетливым замечаниям. Должно быть, это из-за её одежды и ароматов в его комнате.

Узел смущения и зависти образовался в её груди, когда Джаск положил руку на спинку стула блондинки, продолжая разговаривать с Корбином. Ей мгновенно захотелось возненавидеть её, но самка, которая снова оглянулась на неё, всего лишь пыталась заставить её почувствовать себя немного комфортнее. Как если бы одна самка заверяла другую, несмотря на различие видов, что она понимает её неловкость.

Поэтому София выдавила из себя намёк на улыбку в ответ. Она должна была, по крайней мере, дать ей понять, что ценит её усилия, даже если она явно была парой Джаска Тао.

Но когда Джаск снова поймал её взгляд, в котором читалось торжество оттого, что он затащил её сюда, пусть даже не для того, чтобы она сидела с ними, София отломила кусочек булки. И придумала, как сравнять счет.

* * *

– Неужели она не хочет общаться с такими, как мы? – спросил Корбин.

Джаск поставил поднос с завтраком на стол и отодвинул стул рядом с Солстис.

Усевшись, он посмотрел на серрин.

Она выглядела такой маленькой, сидя в одиночестве за столом на четверых. Рубашка была зажата между бёдер одним сжатым кулаком, её длинные стройные ноги были слегка раздвинуты, тяжёлые ботинки до середины икры не подчеркивали их стройности. Её хмурый вид затуманил глаза, её тело напряглось от обиды. Он нашёл бы это забавным, если бы не было так по-детски раздражающе.

– Думаю, возможно, я просил слишком многого, – заметил Джаск, отводя взгляд, чтобы сосредоточиться на еде.

– Почему она в твоей рубашке? – спросила Солстис.

– Небольшой урок, – ответил Джаск.

– И судя по убийственному взгляду, которым она на тебя смотрит, я бы сказал, что для тебя это третий раунд, – заявил Корбин с ухмылкой.

Джаск улыбнулся в ответ.

– Третий раунд? – спросила Солстис, переводя взгляд с одного собеседника на другого.

Джаск проглотил полный рот еды.

– Не принесёшь ей какую-нибудь одежду, Солстис? Оставь в моей комнате. Что-нибудь ещё, что, по твоему мнению, может ей понадобиться.

– Значит, она останется пока?

– Достаточно долго, чтобы ей понадобилось одеться.

– Это из-за этого звонка ранее? Так вот почему Рони и Самсон находятся в камере?

– Они перешли черту, – заявил Джаск.

– Они что-то с ней сделали?

– Нет, но они нашли её там, где их не должно было быть.

– Вампирская территория? – Солстис снова взглянула на серрин, её глаза были широко раскрыты от беспокойства. – На неё напали?

– Укусили, да.

– Рони и Самсон вмешались?

– Не совсем. Но и Рони с Самсоном там вообще не должно было быть, чтобы увидеть это.

– Вот почему ты на них злишься.

– Они знают правила, Солстис.

– Как и ты, Джаск. Ты сам их создал. Так что же посторонний делает на территории комплекса?

– У неё есть кое-что, что нам нужно.

– Например, что?

Джаск набрал полный рот хлеба, прожевал и проглотил, бросив взгляд на Корбина, прежде чем снова заняться едой.

– К примеру, очень драгоценная кровь.

Солстис нахмурилась. Она уставилась на Джаска, а затем перевела взгляд на Корбина, тоже ища у него подтверждения. Её глаза вспыхнули, светлые брови приподнялись.

– Нет.

– Во плоти, – подтвердил Корбин.

– Но я думала, они вымерли?

– Ходят слухи, что так оно и есть, – сказал Джаск. – И всё же явно нет.

– И ты привел её сюда? Она пришла добровольно? – Солстис понизила голос и наклонилась ближе.

– Не совсем так, – сказал Джаск.

Солстис перевела дыхание, её взгляд снова метался между ними.

– Вы оба с ума сошли?

Джаск набрал полный рот еды.

– Она ничего не может сделать.

Солстис понизила голос до шепота:

– Ради всего святого, она же серрин. Есть ли что-нибудь более смертоносное? Нужно ли мне напоминать тебе, что у нас здесь есть молодежь, Джаск? Ты знаешь, на что способны такие, как она. А что, если она возьмёт одного из них в заложники или что-то в этом роде, чтобы выбраться отсюда? – она бросила обвиняющий взгляд на Корбина, прежде чем снова уставилась на Джаска. – Ты подумал об этом?

Джаск снова посмотрел на серрин. Теперь её колени были сведены вместе, ступни слегка раздвинуты и повернуты внутрь. Она доедала половину булочки, отрывая кусочки и жуя их с опущенной головой, её коротко подстриженные волосы частично закрывали лицо. Перспектива того, что она станет самой опасной, не в последнюю очередь злобной ведьмой из всех, что там были, казалась невероятной. Но его было не одурачить.

– Она не настолько глупа.

– Запертая здесь, не имея другого выхода? Ты не знаешь, на что она способна. И если вампиры узнают, что у нас здесь серрин… Кейн или Калеб…

– У нас нет выбора.

Джаск взглянул на Солстис, затем задержался на Корбине, прежде чем снова переключил своё внимание на еду.

– Что это значит? – спросила Солстис. Её внимание переключилось на Корбина. – О чём он говорит, Корбин?

Корбин взглянул на Джаска, желая заручиться его одобрением.

– Нам нужна серрин, – сказал ей Корбин. – В тот день, после того, что случилось с Неро, когда мы оба вышли на улицу, мы увидели ведьму. Он сказал нам, что здесь, в Блэкторне, есть запасы куркумы. Достаточный запас для того, что нам нужно.

Губы Солстис слегка приоткрылись, она крепче сжала ложку.

– Но я думала, что куркумы здесь больше нет. Что у нас осталось последняя. Разве она не запрещена?

– О, всё ещё запрещена, – сказал Джаск. – И всё ещё незаконна для торговли.

– И теперь мы знаем почему, – добавил Корбин.

Джаск сделал глоток воды.

– Вот почему мы должны играть осторожно. Один намёк, что на этот раз у нас недостаточно, и всё кончено.

Солстис нахмурилась.

– Ни за что. Я знаю, что эти ублюдки из Всемирного Совета готовы пасть низко, но серьёзно? Думаешь, они знали, что в какой-то момент нам это понадобится? Как?

– Это доказательство того, что они знают гораздо больше, чем показывают, – сказал Джаск.

– Всё это так называемое уважение к нашему наследию, а они просто выжидали своего часа, не так ли? – сказала Солстис. – Они ждали, когда закончатся наши припасы.

– И они могут продолжать ждать. Потому что, если ведьма, с которой мы встретились, говорит правду, я также знаю, где находится куркума, – объяснил Джаск.

– Тогда почему у нас её до сих пор нет?

– Вот тут-то и вступает в дело серрин, – сказал Корбин.

– Запас у другой ведьмы, – объявил Джаск. – И, как мы все знаем, они – коварная компания, когда дело доходит до общения с представителями третьего вида… особенно учитывая, что им грозит длительный тюремный срок за то, что они даже посмотрели в нашу сторону. Так что, если я ворвусь туда и привлеку к себе внимание, каждая ведьма в этом округе будет жаждать нашей крови, плюс есть риск, что до властей дойдёт слух, что у нас неприятности.

– И они заставят нас принимать лекарства, – сказала она. – Или посадят нас в тюрьму.

– Вот именно, – сказал Джаск. – Но серрин, пришедшая забрать куркуму, это совсем другая история. У ведьмы не будет иного выбора, кроме как отдать его без вопросов. Очевидно, неповиновение самой могущественной из ведьм оправданно карается смертью.

– Если, конечно, Джаск сможет приручить её настолько, чтобы она согласилась сотрудничать, – добавил Корбин. – Потому что, если она проболтается хоть о чём-то из этого, пока находится там, для нас всё кончено.

Несмотря на высокие шансы, Джаск почувствовал, как тяжесть свалилась с плеч Солстис. Но это только прибавило ему веса.

– Вот почему пока нет никаких гарантий.

– Но если есть надежда, стая имеет право знать, – сказала она.

– И когда я буду убеждён, что решение достижимо, я всё расскажу. Ложная надежда ещё более жестока.

– Даже ложная надежда лучше, чем никакой надежды.

– Это моё решение, Солстис.

Её безупречный лоб наморщился, и она снова с беспокойством взглянула на серрин.

– А тем временем ты собираешься предоставить ей открытый доступ на территорию комплекса?

– Заперев её в комнате, я не смогу привлечь её на свою сторону.

– Но это произойдёт?

– Джаск знает, что делает, – заверил её Корбин. – Ты это знаешь.

Он оглянулся, когда серрин отодвинула свой стул и встала, привлекая к себе всё их внимание.

– Что, возможно, и к лучшему, поскольку, похоже, завтрак закончился.

Джаск наблюдал, как серрин пробирается по периметру зала обратно к буфетному столу.

– Джаск, мне жаль, но ты не можешь просто так позволить ей разгуливать, – заявила Солстис. – Возможно, ты и сможешь справиться с ней, но подумай об остальных.

Серрин подошла к подносам со столовыми приборами и на виду у всех достала нож.

Сердце Джаска пропустило удар.

– Дерзко, – прошипел он себе под нос.

Корбин снова оглянулся, затем снова посмотрел на Джаска. Даже его глаза на мгновение стали серьёзными.

– Ты не можешь гарантировать, что она не воспользуется им, Джаск.

– Она ждёт реакции, вот и всё.

Вместо того чтобы вернуться к своему столику и допить свой напиток, она выскользнула за дверь.

– А ещё в ней есть импульсивная жилка, – напомнил ему Корбин. – Из-за этого я приземлился на задницу в тех руинах, помнишь? Если бы ты сказал мне, что подобная мелкота столкнёт меня с лестницы, я бы рассмеялся тебе в лицо. Мы по-прежнему ничего о ней не знаем.

Джаск мельком увидел её в окно. Она спускалась по ступенькам и выходила на лужайку.

– Она знает, что я легко могу отобрать у неё нож.

– А что, если она спрячет его где-нибудь на потом? – спросила Солстис, её светлые брови снова приподнялись, в глазах отразился упрёк.

– Чёрт, – прошипел Джаск.

Он отодвинул свой полупустой поднос, ненавидя тот факт, что ему придётся отвечать. И что, поступая так, он делал именно то, чего она хотела – показывал, что беспокоится, что признает её потенциал.

Это была игра в догонялки, и он преследовал её.

Он отодвинул свой стул и встал.

– Как я уже сказал, Джаск – тяжелая работа, – заявил Корбин, подмигнув, прежде чем отправить в рот кусок хлеба, когда Джаск неохотно встал из-за стола.

* * *

Как только она это сделала, то сразу же пожалела об этом. Тянуться за ножом было одним из её частых моментов «сделай-сейчас-а-подумай-потом». Она ничего бы от этого не выиграла, кроме как поднять Джаска на ноги, но даже это казалось лучшим вариантом, чем позволить ему продолжать сидеть там с таким самодовольным видом – не говоря уже о блондинке рядом с ним.

София вышла на свежий утренний воздух. Бодрящий ветерок пронёсся по квадранту, и что-то невыносимо колючее всё ещё сопровождало его теперь, когда затянутое тучами небо скрывало любой намёк на солнечный свет, пробившийся ранее.

Она спустилась по ступенькам на дорожку, придерживая подол рубашки. Ветерок ласкал её бёдра. Она посмотрела налево, в сторону арки, где ранее исчезли Рони и Самсон, и ей потребовалось всего на долю секунды больше, чтобы решить, что это именно то место, куда она хотела пойти.

Она не сомневалась, что Джаск наблюдал за тем, как она шла по дорожке мимо эркера столовой.

Он должен был видеть, как она взяла нож. Вряд ли она проявляла деликатность по этому поводу. Она также не сомневалась в том, насколько неэффективным было бы, если бы Джаск пошёл на конфронтацию с ней, несмотря на то, насколько искусно она обращалась со своим основным оружием на улицах. У лезвия, в отличие от пятнадцати сантиметровых зазубренных лезвий, с которыми она обычно имела дело, не было ни единого шанса нанести достаточную рану, прежде чем он отберёт его у неё.

Но это и не входило в её намерения. Пройти мимо столовых приборов было просто слишком большим искушением. Она должна была заставить его сердце, по крайней мере, замереть. Маленький, но приятный триумф с её стороны.

Теперь, в метафорическом и буквальном холодном свете дня, это казалось болезненно незрелым. Шаг, который вряд ли побудит его позволить ей свободно разгуливать по территории, как ей было нужно.

Бывали времена, когда она ненавидела свою порывистость. Но было в нём что-то такое, что вызывало у неё потребность доказать, что она не такая уж слабая или уязвимая.

Пройдя через арку, она бросила взгляд налево, за ворота, на нечто похожее на захудалый флигель. Но её внимание привлекло то, что лежало впереди. За раскидистым дубом виднелась одноэтажная каменная пристройка.

Она пересекла каменные плиты. Брусчатка потрескалась и деформировалась от корней деревьев, пробившихся сквозь землю, как искривлённые шипы. В окружении множества растений, многие из которых теперь были не чем иным, как скорлупками из коры, создавалось впечатление, будто она попала в совершенно другой мир в сотне миль от городского Блэкторна.

Она повернула ручку единственной, утопленной в стену двери. Когда со второй или третьей попытки дверь не поддалась, она отступила назад и осмотрела два зарешеченных окна по обе стороны. Либо намерение состояло в том, чтобы никого не впускать, либо ничего не выпускать наружу. Она заглянула внутрь и увидела пустой холл. Впереди слева виднелась приоткрытая дверь. Параллельно справа от него тянулся проход, уводящий в тёмную глубь.

Обойдя здание с левой стороны, она приподнялась на цыпочки и заглянула в другое зарешеченное окно. У дальней стены стоял дубовый стол, вокруг него расставлены шесть стульев.

Проведя рукой по засохшему вьющемуся растению, оплетавшему каменную стену, София продолжила обход с обратной стороны. За зданием находился ещё один флигель, на этот раз заброшенный. За ним возвышался ещё один забор из колючей проволоки – единственная граница между комплексом и стройкой за его пределами.

А дальше была граница с Лоутауном – путь назад к тому, чем когда-то была её жизнь. Не то, чтобы она когда-нибудь вернёт свою прошлую жизнь. Не то, чтобы она когда-либо…

Она рухнула на землю. Выронив нож, она смягчила падение растопыренными руками.

– Твою мать, – прошипела она себе под нос, оцарапав голые колени и ладони.

Она хмуро посмотрела на раздутый корень, из-за которого она споткнулась.

– Тебе понравилась экскурсия? – спросил знакомый до боли мужской голос.

ГЛАВА 5

Он стоял в нескольких метрах от неё, крепко скрестив руки на груди. Джаск преследовал её, так что это определенно было одно очко в её пользу – даже если неодобрение исходило от его позы.

Она потянулась за ножом, блеск которого среди дерна ни с чем нельзя было спутать. Если он и не видел, как она брала нож раньше, то теперь точно знал.

Она заставила себя подняться на ноги и отряхнула исцарапанные колени. Она вздрогнула, коснувшись незначительных ран.

– Это лучше, чем сидеть в комнате, полной ликанов, и наблюдать эксперимент Павлова из первых рук. Это отвлекало меня от еды.

Она не хотела, чтобы это прозвучало так язвительно. Часть её вообще не хотела, чтобы это вышло наружу. Она настороженно взглянула на него, задаваясь вопросом, не перешла ли она черту на этот раз.

Джаск не просто нахмурился, он насупился.

– Я не давал тебе разрешения выходить из комнаты, – заявил он, к сожалению, слишком буднично, чтобы не вызвать у неё раздражения.

Она спрятала руки с ножом за спину и прочертила ботинком дугу в грязи, насмешливо глядя на него из-под намеренно опущенных ресниц.

– Значит ли это, что ты собираешься пригрозить мне ещё одной поркой?

Последнее, чего она ожидала, это увидеть намёк на веселье в издевательской покорной позе.

– У меня всё больше и больше возникает ощущение, что жёсткая порка это именно то, что тебе нужно. Как это называется – негативное закрепление рефлекса?

Либо он говорил это всерьёз, либо на самом деле играл с ней. Она не была полностью уверена, что сможет справиться с последним. Но как бы то ни было, он определенно насмехался над ней. А над ней никто не насмехался.

Она скрестила руки на груди, скопировав его позу.

– Но это показало бы слабость, верно, Джаск? Полагайся на свою грубую силу, потому что по-другому ты со мной не справишься.

Она неторопливо направилась мимо него.

– Это будет настоящим разочарованием.

– Если ты хотела моего безраздельного внимания, тебе нужно было только попросить, – заметил он, когда её плечо скользнуло по его предплечью.

Его высокомерие, не говоря уже о необходимости опровергнуть неприятную правду его слов, заставило её повернуться к нему лицом, несмотря на то, что она дошла до угла.

– Большинство истолковало бы мой уход из комнаты как желание чего угодно, только не этого.

– Если бы ты не решила взять с собой нож, может быть.

– Эту маленькую безделушку?

Она насмешливо покрутила его в пальцах, чтобы он увидел нож.

– Вряд ли я причиню этим большой вред. Ты ведь не волнуешься, Джаск?

Он снова нахмурился.

– Зачем ты это делаешь?

– Делаю что?

– Бросаешь мне вызов, когда прекрасно знаешь, что я могу что-то с этим сделать.

– Физически, может быть, – она пожала плечами. – Но, как я уже сказала, что в этом впечатляющего? Ты сказал, что можешь приручить меня, но ты явно имел в виду подавлять и угнетать меня. И тебе нужно усвоить, что я плохо на это реагирую. Пусть это будет твоим первым уроком, – сказала она, направляясь обратно во двор.

А также урок для неё: надо оставаться сосредоточенной, а не удовлетворять своё желание спровоцировать лидера ликанов исключительно для того, чтобы на несколько мгновений одержать верх.

Ей пришлось напомнить себе о его потенциальных намерениях в отношении Кейна Мэллоя и последствиях для Блэкторна. Она должна была продолжать выполнять задание и не принимать это на свой счёт.

– Ты пробудешь здесь несколько дней, серрин. Так что ты научишься вести себя в моём присутствии.

Знакомый и неизбежный прилив адреналина затопил её организм.

Продолжай идти, Фия.

Но на автопилоте, вызванном раздражением, она медленно развернулась на каблуках.

Джаск стоял, прислонившись к углу здания, в его глазах была непоколебимая решимость.

– Как себя вести? Прости, Джаск, разве я не такая же покорная, как твои ликанки-самки? Ты бы предпочёл, чтобы я сейчас наклонилась и подождала, пока ты возьмёшь меня в своё удовольствие?

Он слегка приподнял брови. Хуже того, он осмелился окинуть её беглым взглядом.

– Ты чертовски больше раздражаешь, чем ликанки-самки, это точно.

– Почему, потому что я противостою тебе? Потому что не боюсь говорить то, что думаю?

– Ты говоришь это с гордыней. Милая, пятилетние дети говорят то, что думают. Знать, что сказать и когда, называется быть взрослым.