Текст книги "Кровавая схватка (ЛП)"
Автор книги: Линдси Дж. Прайор
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 27 страниц)
ГЛАВА 14
Джаск стоял у входа в бассейн и поигрывал кулоном на кожаном ремешке у себя на шее. Его волосы сохли на ветру.
Кулон Эллен, олицетворявший родословную, которая с таким же успехом могла умереть вместе с ней в тот день.
Факты о кончине его второй половинки, произнесённые так резко, так бессердечно, вызвали у него лишь ответную защитную реакцию. В особенности, если эти факты исходили от Фии. Он хотел шокировать её за вторжение, за то, что она осмелилась упомянуть о том, о чём она ничего не знала, с таким осуждением в глазах. И было очевидно, что он шокировал её.
Но это была правда.
И она поняла это, судя по тревоге в её глазах… хуже того, по отвращению. Но он не ожидал, что это отвращение так сильно ранит его. Он не ожидал, что разочарование в её глазах причинит ему боль.
Кто-то влез не в своё дело. И он выяснит, кто именно.
Но сначала ему нужно было быть рядом с Блейз, поскольку он как раз собирался последовать за ней, когда мельком увидел Фию, входившую в бассейн.
Когда он посмотрел в сторону туннеля, ведущего к пристройке, он понял, что именно там она и была. Она была так расстроена, когда он столкнулся с ней в фойе, что ему пришлось увести её, не в последнюю очередь на глазах у Фии, наблюдавшей за происходящим из столовой.
Блейз слишком долго готовилась к тому, чтобы спуститься туда, и, несмотря на настойчивость Джаска в том, что ей не нужно сталкиваться с этим в одиночку, он знал, что именно так она и поступит.
Он направился к туннелю, пересёк внутренний двор и миновал дерево. Войдя в здание, он спустился по ступенькам и пошёл по коридору.
Повернув налево, вниз, к помещениям сдерживания, он открыл дверь в третью справа камеру – ту, которой всегда пользовался Неро.
Всегда опережавшая остальную стаю, трансформация Неро была несинхронной на две недели. Такие, как он, были редкостью, но это был подарок с точки зрения того, что они каждый раз поддерживали правильный баланс для остальной стаи в те моменты, когда отвар нуждался в изменении.
На этот раз у него ничего не вышло.
Блейз сидела у стены слева от него, подтянув колени к груди, обхватив их руками. Она смотрела вперёд, на открытую клетку, её длинные каштановые волосы почти закрывали лицо.
– Ты хочешь, чтобы я оставил тебя в покое? – спросил он.
Она покачала головой.
– Нет.
Джаск закрыл за собой дверь и пересёк комнату, чтобы присоединиться к ней.
Она подалась вперёд, позволив ему сесть за ней у стены, а затем устроилась между его раздвинутых ног. Он обнял её.
Она откинула голову ему на грудь, не отрывая взгляда от клетки.
Помещение было наполнено её криками в последний раз, когда они были тут.
Поначалу было обычным делом – давать Неро отвар. Только на этот раз что-то пошло не так. На этот раз что-то было не так со смесью. Не было не только достаточно высокой дозы аконита, чтобы помочь остановить превращение; не было достаточного количества куркумы, чтобы нейтрализовать его токсичность. Так что он не только трансформировался; он вдобавок пробыл в агонии и вскоре после этого умер.
Время, наиболее вероятное для возникновения ошибок, всегда было около тринадцатой луны, когда баланс был очень изменчивым. Но никто из них не был по-настоящему готов к тому, что это случилось с их стаей. Такое случилось впервые с тех пор, как они были вынуждены войти в границы Блэкторна в соответствии с правилами.
Это был ужасный путь из жизни. А Блейз стояла и наблюдала за всем этим. Блейз, которая была предана своей второй половинке в течение двадцати лет.
Если бы не потеря Неро, все они приняли бы отвар чуть больше чем за неделю. И это убило бы почти всех из них… причем однозначно, тех, кто раньше избегал трансформации.
Но сейчас это не было утешением ни для Неро, ни, конечно, для Блейз. В течение пяти дней, последовавших за этим инцидентом, ничто не приносило ей утешения. Стая была рядом с ней, как они всегда были друг с другом, но то, чего она действительно хотела, было жестоко отнято.
До введения правил это был бы достаточно трагичный инцидент, но теперь это была катастрофа. В прошлом они могли бы путешествовать повсюду в поисках любых трав и специй, которые им были нужны, всё, что они не выращивали сами. Но ничто больше не попадало в Блэкторн или Лоутаун, не пройдя анализ на границах Мидтауна и Саммертона. То, что когда-то было обычными травами и специями, теперь стало редкостью или больше не было доступно за пределами Саммертона, не в последнюю очередь из-за того, что ОКТВ придерживался политики абсолютной нетерпимости к обмену и продаже трав, чтобы держать ведьм в узде.
Только теперь он понял, что в действии ОКТВ было нечто большее – подкрепленное подозрениями Солстис, которые она озвучила в обеденном зале. Власти терпели поведение ликанов, но только потому, что знали, что это не будет длиться вечно. В один прекрасный день травы, которые они уже отслеживали каждый месяц, в конечном итоге, перестанут расти, или их будет недостаточно, и они не смогут получить доступ к тому, что им нужно, например, к куркуме. Тогда настанет момент: либо лекарства, либо обращение и смерть.
Теперь правила о травах вообще не казались направленными против ведьм. Теперь это казалось гораздо более личным. И власти уже были бы на пути к успеху, если бы Рони и Самсон не нашли Фию в руинах.
Как бы он ни был зол на него, ему пришлось смириться с тем фактом, что всё закончилось хорошо. Впервые за всё время он почувствовал проблеск гордости – нечто такое, что вызывало еще больший дискомфорт, чем его чрезмерно суровое обращение с юношей.
– Я предлагаю нам трансформироваться, – наконец, сказала Блейз. – Если мы перестанем избегать того, что мы есть, Всемирный Совет не будет иметь над нами никакой власти. К чёрту правила; давай бесчинствовать на улицах. Давай разрушим эти барьеры. Ни один другой вид не является физически сильнее, чем трансформированный ликан. Давай покажем им раз и навсегда.
– Блейз, ты же знаешь, что речь идёт о выживании. Нас застрелят на улицах ещё до того, как мы зайдём так далеко. Застрелят тех из нас, кто достаточно силён, чтобы пережить превращение. В этой стае слишком много тех, кто никогда этого не пробовал. Они не будут знать, что делают, где находятся, в чём их собственная сила. Ты не можешь управлять такой армией, а армия это то, что для этого потребуется. О последствиях даже думать не хочется.
– А о том, что случилось с Неро, даже думать невыносимо.
Он слышал её прерывистое дыхание, быстрый подъём и опадание груди, когда она снова начала расстраиваться.
Он хотел пообещать ей, что однажды всё будет иначе. Что каким-то образом они выберутся из клетки, которой были Блэкторн и Лоутаун. Но он не мог.
Однако он мог бы сказать ей, что Неро умер не напрасно. Что есть какая-то надежда хотя бы на ближайшее будущее.
– Серрин может достать нам то, что нам нужно, – сказал он.
На мгновение она замерла. Затем она повернулась в его объятиях.
– Что?
– После того, что случилось с Неро, мы с Корбином пошли навестить ведьмака. Нам повезло. Он сказал нам, что здесь, в Блэкторне, всё ещё есть запасы куркумы. Что у ведьмы есть тайник, который она скрывает от властей. И что серрин может потребовать это.
Блейз нахмурилась.
– Так вот почему ты держишь её здесь?
Он кивнул.
– Она поможет нам? – спросила Блейз.
Большая, упрямая Фия, которая вообще не собиралась сотрудничать.
Пока нет.
– Я позабочусь об этом, – сказал он.
И когда она повернулась обратно, он обнял её с новой решимостью, что этого не случится с остальными членами его стаи.
Что, несмотря ни на что, он добьётся успеха. Чего бы это ни стоило.
ГЛАВА 15
София сидела на скамейке, обернув верхнюю часть тела одеялом, которое нашла в фойе, и смотрела на облака, на неземное сияние луны за ними.
В квадранте стояла гробовая тишина. Лишь горстка ликанов прошла мимо неё за последний час. Она осмотрела колючую проволоку, опоясывающую забор впереди, затем вернула своё внимание к выходному туннелю, где, как она знала, во внешней комнате дежурил Джаск.
Движение слева привлекло её внимание. Из туннеля со двора вышел Рони. Он зашагал по дорожке позади неё, послав ей почти незаметный кивок, когда прошёл обратно вверх по ступенькам в вестибюль.
София уставилась вперёд, на вход в туннель.
Она должна была просто уйти, но не могла. Ей нужно было закончить работу. А до этого она хотела, нуждалась в окончательных ответах.
И за три часа, прошедшие с тех пор, как он оставил её одну в бассейне, она попрактиковалась в нескольких дистанциях, чтобы восстановить уверенность в себе. Она также нашла идеальное место для их финальной схватки.
Сбросив одеяло, она пересекла квадрант, прошла через туннель к воротам.
– Мне нужно поговорить с Джаском, – заявила она ликану, стоявшему у ворот.
Она приготовилась к уговорам, но он без вопросов открыл дверь, пропуская её внутрь.
Она шагнула через рифленую дверь, которую он тоже открыл для неё, и её внимание сразу же сосредоточилось на столе впереди.
Она ненавидела то, как у неё перехватывало дыхание от его вида. Как он заставлял её пульс учащаться от одного взгляда на него.
Джаск сидел с шестью другими ликанами, и все они были поглощены карточной игрой. Она поймала его на середине смеха, прежде чем он сделал большой глоток пива – смех, который казался холодным, учитывая его предыдущее признание в бассейне.
Она не могла выбросить из головы, как он просто признался во всём. Она понятия не имела, почему была так ошеломлена. Она знала о его репутации. Знала о слухах. Внешность ответственного лидера стаи не была маской для жестокости существа, необходимой для того, чтобы его стая так долго выживала в Блэкторне. Он ничем не отличался от других – от других лидеров преступного мира третьего вида, которые управляли районом безжалостной рукой. Он принадлежал к тому же типу, что и Кейн Мэллой и Калеб Дехейн. Глаза и внешность ангела, а суть такая же гнилая и коррумпированная, как район, в котором они жили.
И эти рассуждения она будет держать в центре своего внимания, чтобы закончить работу.
Она неловко топталась на месте, пока он не встретился с ней взглядом. Его глаза слегка сузились от любопытства, прежде чем он вернулся к своей игре.
Она подошла ближе к столу. Ликаны рядом с ним поглядывали на неё, но, по-видимому, не осмеливались задерживаться взглядом слишком долго.
– Ты чего-то хочешь? – спросил Джаск, не отрываясь от своих карт.
– Могу я с тобой поговорить?
Он бросил карту и откинулся назад, положив руку на спинку стула своего собеседника.
– По поводу чего?
– Наедине?
Несколько ликанов ухмыльнулись.
Скоро они уже не будут ухмыляться.
– Если ты хорошо попросишь, – сказал он, а затем сделал глоток из своей бутылки.
Она коротко выдохнула в ответ на его насмешку.
– Пожалуйста, – сказала она, и само это слово далось ей с трудом, когда она произнесла его, проглотив комок гордости.
Он сделал ещё один глоток пива и положил свои карты на стол.
– Конечно, – сказал он, вставая.
Он направился к выходу, всё ещё держа в руке пиво. Закрыв за собой дверь, он повернулся к ней лицом.
– Давай послушаем.
Она посмотрела на охранника впереди.
– Мы можем пойти прогуляться?
Он сделал еще один глоток пива, слизнул его с губ и, задумчиво прищурившись, посмотрел на неё.
К её облегчению, он повернул голову в сторону туннеля.
Когда они вышли в квадрант, она пошла по дорожке рядом с ним, скрестив руки на груди, чтобы он не видел напряжения в её ладонях. К счастью, он некоторое время не настаивал на том, чтобы она заговорила, что только дало ей больше времени, чтобы доставить его туда, куда ей было нужно.
Но это продолжалось недолго.
– Ты собираешься переходить к делу? – спросил он, когда они проходили мимо бассейна, направляясь к туннелю, который вёл во внутренний двор и хозяйственные постройки. – Я на дежурстве.
– Я хотела извиниться, – сказала она, благодарная за то, что он, по крайней мере, продолжал идти.
– За что?
Они вышли из туннеля и миновали оранжерею – именно то место, откуда она планировала сбежать при первой возможности.
Как только она попрощается во многих смыслах.
Её пульс участился. Она должна была сохранять спокойствие: ровное дыхание и размеренный темп. Она не могла вызвать у него подозрений ни на йоту.
– За то, что была такой бесчувственной в бассейне, – сказала она. – Я явно обидела тебя, что ты вот так ушёл.
Она провела их мимо дуба и надворной постройки, прежде чем продолжила путь к одноэтажному заброшенному зданию за ним.
– Ты только и делаешь, что оскорбляешь меня с тех пор, как я привёл тебя сюда, серрин. Зачем извиняться сейчас?
– Потому что некоторые вещи непростительны.
Она взглянула на него, потом обошла здание с тыльной стороны. Она подошла к сетчатому забору и посмотрела за пределы места сноса домов на далекое зарево Лоутауна.
Джаск подошёл к ней вплотную.
– Забудь об этом, – сказал он, просунув пальцы сквозь проволоку и сделав ещё один глоток пива.
Она должна была продержать его здесь достаточно долго. Она должна была продолжать говорить.
– Ты когда-нибудь бывал в Лоутауне?
Он протянул ей свою бутылку, чтобы она могла сделать глоток.
Она бы предпочла что-нибудь покрепче, но согласилась.
– Время от времени, – сказал он.
Она сделала глоток и вернула его ему.
– А ты? – спросил он.
– Время от времени.
– Тот факт, что ты извинилась, говорит мне о том, что ты понимаешь, что значит семья. У тебя есть семья в Саммертоне?
Она кивнула. Но она не стала вдаваться в подробности. Делиться своей историей было запрещено. Даже Дэниел не знал. Но это было частью соглашения в Альянсе – никто никогда ничего не разглашал. Это был самый важный компонент для предотвращения того, чтобы его когда-либо отследили.
– Неужели потребность серрин в тебе настолько велика, что ты можешь повернуться к ним спиной?
– У всех нас есть дела, которые мы должны сделать в жизни, – она взглянула на него, а затем снова посмотреть вперёд сквозь проволоку. – Тебе следовало бы это знать. Кроме того, им будет лучше без меня.
Он повернулся к ней боком и прислонился плечом к забору.
– Говоришь так, словно так и думаешь.
– Это правда.
– Ты что-то сделала? – спросил он, прежде чем сделал ещё один глоток пива.
Она прильнула к стене. Настало время открыться ему, а не ей.
– Я всегда что-нибудь делала.
Она соскользнула вниз на землю и скрестила ноги.
Он устроился рядом с ней, и они оба вглядывались в темноту, в отдалённый гул басов, доносящийся из центра далеко за пределами комплекса. Она прислонилась головой к стене и уставилась в ночное небо. Облака проплывали мимо серпа луны, любой намёк на звёзды был затуманен загрязнением окружающей среды.
Это было совсем не похоже на то, как лежать на зелёном одеяле на холмах Саммертона, глядя в чистое небо, пока Лейла объясняла все созвездия. Объяснения, которые неизбежно заканчивались тем, что она разговаривала сама с собой, поскольку София и Алиша вместо этого бросались кататься с холмов. Их визг и смех нарушали тишину.
И всё это время Лейла скрывала тайну – если она вообще знала, кто она такая. Всё ещё оставался шанс, что она этого не знала. Но слишком многое становилось на свои места.
Как только София обнаружила, что вампир был ответственен за смерть их матери, всё изменилось. Как краска в прозрачной луже воды, жажда мести отравила её вены. Её поиски слабостей вампиров неизбежно привели к открытию существования серрин – редкого вида древних ведьм, чья кровь была ядовитой для вампиров. Соблазнительницы, которые выслеживали их, пытали и убивали.
В то время эта перспектива взволновала её, и она зациклилась на попытках найти одну из них, несмотря на слухи о том, что теперь они вымерли. Она открыто рассказала Лейле о своих намерениях, но Лейла не разделила её волнения. Приводило в бешенство то, что старшая сестра велела ей оставить всё как есть или, что ещё хуже, встретила её разглагольствования абсолютным молчанием.
Она никогда не понимала, почему у Лейлы не было такой же потребности в мести. Теперь всё, что она хотела знать, так это почему, если она знала, кто она такая, то ничего не предприняла по этому поводу.
Но в то время у неё не было причин что-либо об этом думать. Вместо этого она всё больше и больше игнорировала свою старшую сестру по мере того, как её поездки в Лоутаун становились всё более частыми.
Во время своего первого путешествия в Блэкторн она встретила Дэниеля. Он и ещё пара человек спасли её от вампира, который загнал её в угол. Они расправились с ним быстро, эффективно и кроваво.
Она была восхищена их самообладанием, их бесстрашием. Меньше чем через месяц она присоединилась к ним. И никогда не оглядывалась назад.
Но теперь у неё разболелась голова от потребности получить ответы о своей семье. Чтобы узнать, что происходило, пока она отсутствовала последние десять месяцев.
И хотя это было личное, всё же это было её обязанностью. И первое не должно было произойти, пока не разберётся с последним.
Она заключила договор. Договор с Альянсом, который дал ей цель, дал крышу над головой, отточил её навыки и направил на путь мести, в которой она так отчаянно нуждалась.
И вот она оказалась наедине с одним из тех самых лидеров преступного мира, на которых они потратили недели, даже месяцы, планируя получить доступ. Ей была предоставлена возможность, какой никогда не было у Альянса. Конечно, будут последствия. Рони поймёт, что это была она… что Альянс был ответственен за это. Однако раскроет ли он, откуда ему это известно и, как следствие, он допустил, чтобы это произошло, было маловероятно.
Она потянулась к каблуку своего ботинка, где был спрятан её сложенный клинок. Возможно, он был небольшой, но эффективный. Правильный угол, правильная сила, правильное место… и Джаск исчезнет.
Она вернётся в Альянс не только в качестве их главного оружия. А учитывая, что одного лидера преступного мира уже не будет в живых, и останется только две цели. Хотела бы она тогда увидеть лицо Эбби.
Но когда она посмотрела на него, молча сидевшего рядом с ней, – эти прекрасные лазурные глаза, устремлённые на место сноса дома, этот потрясающий профиль, это тело, которое заставляло её чувствовать себя так, как никто другой, этот разум, который, казалось, каким-то образом легко настраивался на неё, – она снова заколебалась.
Напоминание, правда о том, каким чудовищем он был, было именно тем, в чём она нуждалась, чтобы облегчить выполнение своих планов.
– Так ты говорил искренне, когда сказал, что убил свою пару? Ты ведь не просто так это сказал?
Он встретился с ней взглядом, хотя и мимолетно, и залпом допил остатки своего пива.
– А что? – спросил он, снова устремив взгляд вперёд.
– Она сделала что-то не так?
– Да, – он помолчал. – Она совершила ошибку, захотев быть со мной.
Она упёрлась онемевшими руками в холодную каменную землю.
– Как ты её убил?
– В кровавой бане, – сказал он. – Больше крови, чем я когда-либо видел.
Она изучала его глаза, пытаясь понять, было ли это притворством, но глаза, которые смотрели на неё в ответ, не излучали ничего, кроме правды.
– Она тебя каким-то образом предала?
– Она никогда бы не предала меня, – он двинулся, чтобы встать. – Никогда.
Но она схватила его за предплечье, её пальцы едва могли обхватить его, напоминая ей, как плохо может закончиться для неё битва один на один.
– Тогда почему? – спросила она.
– Почему это тебя так интересует?
– А кто бы ни удивился? Альфа, убивший свою пару, это не совсем обычное дело, не так ли? Предполагается, что ты самый преданный из всех представителей своего вида.
– Если верить слухам?
Он высвободил руку и встал. Но вместо того, чтобы уйти, он повернулся к ней лицом.
– Такие, как ты, ничего не знают. Ничего о нас. Ничего о правде. Ты и твоё образование в Саммертоне. У тебя нет никакого представления о реальном мире, как и у всех остальных, серрин ты или нет.
Она встала, стараясь быть как можно ближе к его глазам. Но держалась за стену позади себя для равновесия.
– Не надо относиться ко мне покровительственно, Джаск. Я прожила здесь достаточно долго. Я видела на что это похоже.
– Правда? И всё же ты до сих пор оправдываешь свои действия.
– Я могу оправдать их из-за того, что я видела.
– Из-за того, что создал ваш вид. Думаешь, ты знаешь, на что это похоже, потому что решила жить в этих границах? Оглянись вокруг… по-настоящему взгляни на эту так называемую временную меру. Это никогда не планировалось быть ничем иным, как одной гигантской экспериментальной капсулой; одним крысиным лабиринтом третьего вида. Они создали это, чтобы заставить нас взорваться… сделать нас именно такими, какими они хотят нас видеть. Подобно животному в клетке в зоопарке, которого тычут палкой. Они отступают в сторону и оправдывают нашу агрессивность, чтобы у них был повод держать нас взаперти. И тогда в дело вступаешь ты. Ты даже не одна из них. Ты говоришь о том, что мой вид – это что-то вроде полукровки – а кто ты? Человек с дополнительными навыками? Нет, ты для них не что иное, как второй вид. И когда они, наконец, найдут достаточно вескую причину, чтобы стереть нас с лица земли, они примутся за тебя. Пока такие, как ты, у власти, нам всем крышка.
– Ты ошибаешься, – сказала она, и ветерок обдул её и без того замерзшую кожу. – Именно такие, как ты, нарушили равновесие, выйдя на первое место. Мы сдерживаем вас, потому что мы лучший вид на этой планете в плане самосохранения, и, в конце концов, мы победим.
Он подошёл к ней, положил руку ей на плечо и прижимал её к стене.
– Правда?
Она выдержала его пристальный взгляд, когда он просунул руку между её локтем и боком, скользя пальцами вниз по её грудной клетке, отыскивая мягкую плоть, которая позволила бы ему легче всего проникнуть к её сердцу.
– Как и сейчас? – спросил он. – Твоё высокомерие, твоя потребность быть правой, твоя потребность оправдать свои действия вынуждают тебя сделать ещё один шаг вперёд, когда вид уже вот-вот сломается? Ты знаешь, как легко я мог бы вырвать твоё сердце прямо сейчас, если бы захотел?
У неё перехватило дыхание от ощущения его теперь смертельно удлинившихся когтей, впивающихся в её плоть через тунику.
– Я нужна тебе, – сказала она, ища причину, по которой он не мог бы этого сделать, на мгновение поверив, по-настоящему поверив, что он способен на это.
Он скользнул рукой вверх по её животу, по груди к горлу, и большим пальцем приподнял её подбородок. Теперь она была вынуждена заглянуть ему глубоко в глаза.
– Продолжай напоминать мне об этом, – сказал он.
Она незаметно задрала ногу вверх по стене, её рука была готова коснуться каблука, когда он провёл большим пальцем по линии её подбородка, не отводя от неё пристального взгляда.
– И я напомню тебе, что если бы я хотел твоей смерти, ты была бы мертва, – сказал он, – независимо от того, нужна ты мне или нет.
Она скользила пальцами по каблуку, прижимаясь к подушечке стопы, чтобы создать достаточно зазора и отодвинуть потайную крышечку.
– Но ты будешь работать на меня, – добавил он.
– А потом ты всё равно убьёшь меня, верно?
Он нежно провёл рукой по её горлу.
– Я бы посоветовал тебе не брать в руки то оружие, к которому ты сейчас тянешься.
Лёгкий ветерок развевал его волосы, резко контрастируя с пристальностью его взгляда.
– Если только ты не хочешь, чтобы я показал тебе, каким диким я могу быть.
Её пальцы остановились на полуоткрытом каблуке. Только теперь она поняла, что её рука не просто дрожит, она трясётся по-настоящему.
Грохочущие отголоски центра Блэкторна теперь казались мучительно далёкими. Всё казалось мучительно далёким. Она была одна, в ловушке между забором и стеной, в темноте с ликаном, который холодно смотрел на неё в ответ.
– Вообще-то, я покажу тебе, что такое неукротимый, – сказал он, его губы были в опасной близости от её губ. – Если только ты не отдашь его мне.
Менее чем за несколько часов до этого она посмотрела бы ему прямо в глаза и бросила бы вызов. И абсолютно не сомневалась, что заплатила бы за последствия. Болезненно.
Так же, как было время, когда она приняла бы удар и попыталась воткнуть клинок ему в горло, несмотря ни на что.
Время, когда она думала, что ей нечего терять. Когда она презирала себя настолько, что не заботилась о последствиях.
Но в тот момент она поняла одну тихую, пугающую вещь: ей нужно было жить. То, что она сделала в тот момент, решение, которое она приняла, имело значение – не только для неё, но и для тех, о ком она заботилась.
Намеренно или непреднамеренно, Джаск Тао каким-то образом приручил её. Но будь она проклята, если даст ему понять это.
И не было абсолютно никакой возможности, чтобы она осталась здесь сейчас и дала ему достаточно времени, чтобы выяснить это.
Она вытащила маленькое лезвие из каблука, стараясь дышать как можно спокойнее, и вложила его в его раскрытую ладонь.
– В другой раз, – сказала она.
– Я настаиваю на этом.
Джаск ещё мгновение удерживал её взгляд, а потом отступил от неё и ушёл, не сказав больше ни слова.
ГЛАВА 16
Как и обещал Рони, люк в теплице был не заперт.
Внутри было тихо. Даже полив отключили на ночь.
Подняв крышку люка, София посмотрела вниз на деревянные ступени в темноту. Колебания стоили времени, а времени у неё как раз и не было.
Взяв фонарик, который Рони оставил ей в кустарнике – дайверский фонарик, предназначенный для выполнения этой задачи, – она спустилась на первые две ступеньки. Она осветила глубины, огромное пространство, в котором было слишком много объектов, чтобы за ними не могло что-то скрываться. Оставаясь настороже, она протянула руку и закрыла за собой люк, запечатав себя в темноте. Внизу было достаточно тихо, чтобы услышать, как переворачивается страница. Её единственным утешением был луч света, но даже он мог осветить только один уголок за раз.
Она села на нижнюю ступеньку и достала оттуда заклеенный скотчем пластиковый пакет, в котором лежала сухая одежда и, к счастью, карта. Также был шнурок, очевидно, для того, чтобы она могла прикрепить сумку к себе во время плавания. Рядом с ним лежал нож. Она вытащила тяжёлое лезвие из футляра, впечатляюще острое лезвие выступало на 180 градусов. Рони точно знал, как выбирать оружие.
Снова посветив лучом по комнате, она направила его на дверь впереди – точку входа в туннель.
Она направилась к двери, время от времени бросая осторожные взгляды по сторонам. Ей следовало бы привыкнуть к темноте, но нельзя было отрицать, что это был врожденный страх, независимо от того, насколько она привыкла к этому.
Она отодвинула засов на двери и потянулась за ключом, висевшим на крючке рядом с ней. Звук открывающегося внутреннего запорного механизма эхом разнёсся в тишине, на мгновение заглушив стук крови в её ушах. К счастью, дверь открылась бесшумно.
Она посветила фонариком в ещё большую темноту.
Выглядело не более чем туннель в скале, но, судя по тому, что рассказал ей Рони, так оно и было на самом деле.
Она шагнула в густой холод. Закрыв за собой дверь, она постояла мгновение, прерывисто дыша.
– Давай, Фия, – прошептала она. – Ты бывала в местах и похуже этого.
Она направила луч фонарика вперёд.
Туннель был не шире полутора метров и не выше двух.
– Только гуськом, – снова прошептала она, бормоча что-то себе под нос, как делала всегда, когда была напугана в детстве.
Искушение оставить дверь открытой было огромным. Но она сделала то, что ей было велено. Она заперла за собой дверь и просунула ключ обратно в крошечную щель в полу.
– Пути назад нет, – пробормотала она, заменив фонарик ножом и убедившись, что держит оружие в правильной руке. Луч света – в другую руку, а пластиковый пакет зажат под мышкой.
И она сделала свой первый шаг вперёд.
– Тебе не о чем беспокоиться, пока не доберёшься до другой стороны с водой, – прошептала она, ставя одну ногу перед другой. – Они здесь не ходят. Никто не ходит сюда этой дорогой. Двадцать минут, вот и всё. Всего двадцать минут до лагуны.
Она ускорила шаг. Луч позволял ей видеть, как минимум, на девять метров вперёд.
Худо-бедно в этой части не было углов.
Она с трудом сглотнула пересохшим горлом.
– Ты сделана из более прочного материала, Фия Маккей. Гораздо более прочного.
«Продолжай в том же духе. Продолжай в том же духе», – только теперь она произнесла это про себя, тревога приглушила её речь.
Фонарик указывал на то, что она поворачивала направо, и вскоре она окончательно свернула налево.
Вход только один. Один выход. И негде спрятаться, если что-то пойдёт не так.
Но по-другому и быть не могло. Рони заверил её, что риск минимален, пока она не выйдет за пределы воды.
Она ускорила шаг, шагая вперёд так быстро, как только могла. Расстояние, которое ей нужно было преодолеть, проходилось слишком медленно.
Пять минут. Десять минут. Приближается уже к пятнадцати.
По мере того как туннель становился всё более извилистым, она немного сбавила скорость, опасаясь врезаться в стену, но вскоре туннель стал более просторным. Стены расширились, потолок теперь был вне её досягаемости.
Но она не сбавляла темпа. Она рванула вперёд, луч отскакивал от стен, от пола.
Пока прямо впереди не осталась только стена, а под ней – ничего, кроме камня.
Туннеля больше не было. И никакой лагуны.
Её желудок сжался. Она остановилась.
Это был тупик.
Она посветила лучом более беспорядочно, для небольшого просвета. Ничего, кроме камня. Ничего, кроме камня и запертой двери за её спиной.
Он обманул её. Рони обманул её. Двойная подстава…
Она зарычала себе под нос, пнула камень в стену впереди и отвернулась как раз в тот момент, когда услышала шлепок.
Она резко обернулась.
Небольшая заводь впереди покрылась рябью – заводь, которая была настолько совершенно неподвижна, что была ничем иным, как зеркалом окружающих её скал.
София осторожно подошла ближе. Вода снова начала успокаиваться – вода, которая плавно достигала края скалы.
Вот она темная и холодная бездна – выход.
Её сердце подпрыгнуло.
Бросив сумку, нож и фонарик на пол рядом с собой, она развязала и сняла ботинки, а затем села, скрестив ноги, у кромки воды. Она смотрела вниз, в темноту. Её сердце бешено колотилось, руки обхватили камень. Она закрыла глаза, бормоча что-то себе под нос, подбадривая себя.
Снова открыв глаза, она схватила пластиковый пакет и завязала его шнурком на пояснице. Она спустилась с края в холодную воду. Дрожь пробежала по её телу.
Погрузившись по пояс, она схватила фонарик и, самое главное, нож.
Одними губами сосчитала от одного до трёх и скользнула в темноту.
ГЛАВА 17
Как только холодная вода окутала её, она поняла, что пути назад нет.
Широко раскрыв глаза, она держала свой фонарик перед собой так уверенно, как только могла, в то же время неуклюже пробираясь сквозь воду движениями, которые были слишком беспорядочными и отнимали энергию из-за своей спешности.
