Текст книги "Кровавая схватка (ЛП)"
Автор книги: Линдси Дж. Прайор
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 27 страниц)
– Я хочу уйти отсюда, – сказала она, направляясь обратно к двери. – Скажи ему, чтобы он встретил нас где-нибудь в другом месте.
Джаск встал перед ней, преграждая путь.
– Мы останемся здесь, пока он не вернётся. Я же сказал тебе: ты в полной безопасности, пока остаёшься со мной.
– Потому что я же не спрашиваю, зачем тебе вообще иметь с ним что-то общее. Какую власть ты имеешь над ним, если заставляешь его так прыгать.
– Есть некоторые вещи, о которых тебе лучше не знать.
Она осторожно выдержала его пристальный взгляд, прежде чем окинула взглядом комнату, которая теперь больше походила на загон, чем на клетку.
Потому что она его не знала. Нисколько. Она увидела то, что хотела увидеть – порядочность, стоящую ниже репутации, – потому что ей нужно было это увидеть. Вывод, который она сделала, основываясь на его действиях по отношению к ней – действиях, которые были вызваны его потребностью привлечь её на свою сторону. Но ничто из этого не меняло того факта, что она действительно знала о его репутации. Что он, очевидно, имел дело с Трэвисом раньше. Что он был там раньше. Там, где возможностей было предостаточно, если ему нравилось потакать своим тёмным желаниям. При мысли об этом её желудок непростительно сжался от ревности. И более того, от разочарования.
Вот почему ей приходилось держать дистанцию. Вот почему она не могла позволить себе чувствовать то, что чувствовала сейчас. Из-за того, что она чувствовала себя именно тогда – неуверенной, встревоженной, разочарованной, даже ревнивой – со всеми этими эмоциями она не могла справиться.
Он сказал, что она будет в безопасности. Но, как ни парадоксально, там, где она была наиболее уязвима, она не хотела чувствовать себя с ним в безопасности.
Она ни с кем не хотела чувствовать себя в безопасности. Когда она теряла бдительность, именно тогда случались плохие вещи – именно тогда всё шло наперекосяк. Она не ощущала себя в безопасности, чувствуя себя в безопасности.
Меньше всего с третьими видами.
Меньше всего в этом месте.
Меньше всего с Джаском.
* * *
Фия вернулась и села на краешек дивана. Она опустила взгляд на стеклянный столик, за которым сидела. Сгорбилась, скрестив руки на груди и уперев локти в колени.
Она выглядела болезненно напряжённой. И совсем не похожей на ту девушку, которая первой сердито посмотрела на него, лежа на земле руин. Это была Фия, с которой сползла маска, и которую он заставил чувствовать себя чертовски менее защищенной из-за того, что только что сказал.
Но он сказал это, потому что это было правдой – он был кем угодно, только не святым. Не то, чтобы ей нужно было знать подробности больше, чем ему – возвращаться к ним.
И он не ожидал, что это место окажет на неё такое сильное влияние. Она наверняка много раз сталкивалась плечом к плечу с такими, как Трэвис, коль уж работала на улицах, как утверждала.
Она даже убедила его, что его инстинкты были неверны, когда она показала себя совершенно с другой стороны во время засады. Там она была спокойной и методичной, даже стратегической, чтобы привлечь его на свою сторону. Там она взвесила все преимущества этого поступка и проглотила собственную гордость, чтобы выдвинуть это предложение. Он видел более зрелую, более ответственную женщину, не говоря уже об её уме. И он восхищался ею за это.
Но самое главное, он увидел в ней ту сторону её способностей, с которой мог осуществить то, что он хотел.
Только теперь её стиснутые руки, напряжённое тело и нахмуренный лоб снова наполнили его сомнением. Было не только трудно поверить, что она была частью такой злобной группы линчевателей, но и в то, что у неё вообще был какой-то опыт на улицах, соблазнения и убийства вампиров в качестве серрин.
Потому что она должна была пройти по этим коридорам и комнатам так, словно это место принадлежало ей. Ей следовало играть с Трэвисом как с податливым инструментом, которым он был в умелых руках. Ей следовало отшучиваться от оскорблений, обезличивать угрозы.
Не так, как ему пришлось это сделать.
Она была слишком поглощена своим собственным гневом, чтобы почувствовать просачивающийся сквозь него гнев – почувствовать, что он был в нескольких секундах от того, чтобы вырубить Трэвиса за то, как он посмел посмотреть на неё, и не в последнюю очередь за то, что он сказал.
И при любых других обстоятельствах он бы так и сделал.
Но это чувство покровительства по отношению к ней, потребность защищать её переходили все границы. И, к счастью для них обоих, для их дела, он больше не реагировал импульсивно и не набрасывался на окружающих. Потому что, если отбросить личные чувства, у него всё ещё было дело, которое нужно было выполнить.
Дело, для которого она всё ещё была нужна ему в лучшем виде.
И теперь её обнажённая уязвимость была слишком полезным способом проникнуть внутрь, чтобы он не воспользовался этим и снова не проверил, верны ли его инстинкты. Не стоило ли ему проверить, не совершил ли он огромную ошибку, согласившись на её условия. Не нужно ли ему было отвезти её обратно в комплекс и с этого момента разбираться с этим самому.
Он снова сел рядом с ней.
– У Трэвиса хорошие связи. Он также быстр и эффективен. И оба эти качества нужны нам прямо сейчас.
– А ещё он отвратительный ублюдок.
Она взглянула на него. В её глазах, скрывавшихся за оборонительной реакцией, стояло беспокойство. Она снова опустила взгляд на стол.
– Никто так на меня не смотрит, Джаск.
– У меня сложилось такое впечатление.
Она тяжело вздохнула. Всё её тело приподнялось, а затем опустилось в такт движению.
Временами он забывал, что под этой серринностью она всё ещё оставалась человеком. Она почти не спала, почти не ела и, вероятно, выживала в основном за счёт адреналина.
– Ты, должно быть, устала, – сказал он.
Она пожала плечами.
– Я в порядке.
Но она не была. И это то, к чему ему нужно было подключиться.
– Ты, должно быть, встречала множество вампиров, которые так на тебя смотрят. Разве это не слишком большая часть призвания, чтобы волноваться по этому поводу?
Её опасливый взгляд встретился с ним, но затем она снова отвела глаза.
– Я готова к этому с ними.
Он уставился на копну тёмных волос, теперь закрывавших её профиль, и наклонился вперёд. Он упёрся локтями в колени, чтобы получше разглядеть её. Он чувствовал себя ублюдком из-за того, что выбрал такую линию поведения, но ему нужно было следить за выполнением задания.
– А что ты чувствуешь по поводу того, как я смотрю на тебя?
Она взглянула на него. Он был уверен, что увидел, как она покраснела, но не мог быть уверен в этом из-за алого свечения в комнате.
– Я не заметила, чтобы ты как-то особенно на меня смотрел.
– Лгунья, – сказал он. – Я знаю, что иногда ставлю тебя в неловкое положение. Как в кабинке для переодевания.
Она снова настороженно взглянула на него.
– У меня клаустрофобия.
– И я гораздо лучше разбираюсь в тебе, чем ты думаешь.
– Спустя два дня? Это настоящий дар.
– Сколько вампиров ты убила? Как серрин, не являющаяся частью Альянса.
– Я не из тех, кто хвастается.
– Но ты, должно быть, привыкла к таким погружениям. Быть на близком расстоянии с врагом, – он целенаправленно посмотрел на буфет, привлекая к нему её внимание. – Делать всё, что они хотят, пока ты убиваешь.
Она выдержала его пристальный взгляд, сощурив глаза.
– К чему ты клонишь?
– Я хочу сказать, как такой эмоционально уязвимой серрин удаётся продержаться так долго?
– Я не эмоционально уязвимая, – её прищуренные глаза стали хмурыми. – Пошёл ты, Джаск, – прошипела она себе под нос, собираясь встать.
Но он схватил её за предплечье и удержал на месте. Почему ты продолжаешь это делать: разговариваешь со мной в таком тоне, и думаешь, что тебе это сойдёт с рук?
Но он знал, что она делает. Она делала то, что делала всегда – создавала безопасную дистанцию каждый раз, когда что-то, что он говорил или делал, вызывало в ней искру, заставлявшую её чувствовать то, чего она не хотела чувствовать. Так же, как каждый её взрыв приводил к разрыву отношений между ними. Взрыв, который еще больше отдалил бы их друг от друга.
На этот раз она попыталась убрать его пальцы.
– Отпусти меня.
– Куда? Наружу? Без меня? Серьёзно?
Её взгляд был непреклонен. Взгляд, в котором он нуждался и хотел продвинуться немного дальше.
– Я сказала, отпусти меня, – предупредила она.
– А если нет?
Её глаза вспыхнули.
– Тебя это каждый раз задевает, не так ли? – сказал он. – Что я могу подумать, будто ты бесполезна для меня.
– Но я ведь не бесполезна для тебя, да? Иначе я была бы уже мертва.
– Ты же в это не веришь.
– Почему бы и нет?
– Потому что ты солгала, когда сказала, что не видишь, как я смотрю на тебя.
– И как это, Джаск? – спросила она, сверля его взглядом.
Он не знал, был ли он раздражён тем, что его прервали, или почувствовал облегчение, но когда Трэвис вернулся в комнату, он был вынужден ослабить хватку на руке Фии.
Трэвис откинулся на потёртую кожу спинки дивана и бросил на стол листок бумаги.
– Марида никто не видел уже два дня. Не то, чтобы это было необычно. Это один из его сборщиков. Он должен знать, где тот находится.
Джаск потянулся вперёд и поднял листок. Он снова посмотрел на Трэвиса.
– Зи? Он теперь работает на Марида?
– Видимо. Он знает, где его карцер. Он твой лучший выбор.
– Если зацепка окажется верной, ты будешь должен мне на одно обязательство меньше, – заявил Джаск, вставая.
Он жестом пригласил Фию следовать за ним.
К счастью, она сделала это без всякой суеты. Точно так же, как ей удавалось держать рот на замке, пока они не дошли до конца коридора.
– Ты знаешь этого Зи? – спросила она, пока он вёл её обратно вниз по лестнице.
– Да, я слышал о нём. И я не могу сказать, что удивлён.
– Плохие новости?
– Достаточно плохие.
– Я никогда о нём не слышала.
– Давай просто скажем, что он продвигается по служебной лестнице. Или постарается это сделать.
– Вампир или человек?
Казалось, их разговор был забыт вместе с его почти произнесённым заявлением. Её внимание снова сосредоточилось на задаче. Как и его потребность в этом.
– Вампир, – сказал Джаск, глядя на неё. – Во всех смыслах этого слова.
ГЛАВА 26
Пока они были в помещении, холод в воздухе усилился, хотя прошло не более часа.
– Куда мы идём? – спросила София, поспевая за целеустремленными шагами Джаска.
– В бар под названием «У Хемлика».
Место, которое находилось всего в одном шаге от «Цирка».
– Я знаю его.
– Есть ли в Блэкторне что-нибудь, чего ты не знаешь?
– Я же сказала тебе, я работаю здесь. Я знаю все основные бары. Хотя даже не рискну зайти в «У Хемлика».
– Тогда, очевидно, в тебе ещё сохранился здравый смысл.
– Достаточно, что я всё ещё действую.
Хотя больше по счастливой случайности, чем по какой-либо другой. Всё чаще казалось: счастливой случайность в том, что линия серрин перешла как раз тогда, когда она в этом нуждалась; что Рони подслушал разговор вампиров о ней; что Джаск нуждался в ней живой.
Вдали от «Цирка», теперь, когда она немного успокоилась, она пожалела, что так быстро стала защищаться там, в комнате с Трэвисом. Что она спросила Джаска, что он имел в виду под тем «как» он смотрел на неё.
Она гадала, был ли это «тот самый взгляд», на который намекал Дэниел.
Она взглянула на Джаска и увидела, что его взгляд устремлён вперёд, а светлые волосы, развеваемые ветерком, открывают всё его точёное совершенство. Потому что он был совершенством. Всё в нём было до боли идеально.
Как и то, как он обошёлся с Трэвисом. То, как он благополучно доставил её в «Цирк» и обратно. Как и тот факт, что они ушли с нужным им именем.
Как бы сильно она ни убеждала себя, что разбирается в этих улицах, она явно была далеко не так искусна, как Джаск. И огромная часть этого, как она теперь могла видеть, зависела от его самообладания. Самообладание, которое приводило её в бешенство с той самой минуты, как она впервые увидела его, потому что оно напоминало ей о её самой большой слабости. Слабости, из-за которой она всегда попадала в беду.
Слабости, которая смешалась с её яростью при виде Джейка Дехейна живым – не только из-за того, что он веселился с её младшей сестрой, но и из-за бессмысленной потери Труди. И последующая тирада была почти фатальной ошибкой с её стороны. Вместо того чтобы настороженно оглядываться через оба плеча, как её учили, её внимание было слишком сосредоточено на том, чтобы добраться до клуба, что позволило Мариду выкрасть её с улицы.
Но теперь она знала, что попасть в руки Марида было предпочтительнее, чем вступить в клуб Дехейнов. Калебу хватило бы одного взгляда на неё, и всё было бы кончено.
Но в то время она этого не понимала – она никогда ничего не подмечала, когда была в ярости. Её самый инстинктивный защитный механизм, по иронии судьбы, делал её наиболее уязвимой.
И она должна была продолжать помнить об этом. Она должна была научиться сдерживать свою ярость. И, казалось, не было лучшего учителя, чем Джаск. Больше всего на свете она должна была доверять его решениям, если собиралась добиться успеха.
Они направились вниз по мощёной улице. Лилась меланхоличная музыка, холодный свет бальзамировал блестящие выпуклые камни за пределами бара.
Джаск открыл дверь, но на этот раз он вошёл первым. Он оглядел компактную, прокуренную комнату, прежде чем свернул налево, в дальний угол. Он занял место напротив Софии в одной из немногих незашторенных кабинок.
Даже он выглядел настороженным на этот раз, и она знала почему. «У Хемлика» был центром имплозии. Вампиры, ликаны-изгои и зэки – все смешались в одном пространстве – но не для удовольствия. Они все ходили туда заключать сделки друг с другом, играть в азартные игры и торговать по бартеру. И каждый хотел уйти с преимуществом.
Смех – громкий, дерзкий и маниакальный – донёсся из кабинки в другом конце прокуренного помещения.
– Как только он останется один, я отведу его в сторонку, – сказал Джаск.
Её пульс участился.
– Он здесь? – спросила она, придвигаясь к краю сиденья в кабинке, чтобы посмотреть в ту сторону, откуда доносился смех.
Но Джаск резко положил ногу на край сиденья, преграждая ей путь.
– Будешь пялиться, и тебя заметят.
– Разве не в этом вся суть
– Суть в том, что мы доберёмся до него сами.
– С кем он?
– Там небольшая группа: Зи, ещё двое вампиров мужского пола и женщина. Также пара зэков, у которых, судя по всему, есть с собой кормилец. Похоже, происходит какая-то сделка.
– Как выглядит Зи?
– Рост почти сто восемьдесят. Коротко подстриженные светлые волосы. Бледная кожа. Чёрный жилет.
– А что, если он увидит тебя? Или видел, как ты вошёл?
– В этом месте никто не задаёт вопросов. Это одно из правил.
– То, что происходит в «У Хемлика», остается в «У Хемлика», верно?
Он взглянул на неё.
– Что-то в этом роде.
Бармен принёс поднос с напитками и поставил его между ними.
– Здесь не принимают заказы? – спросила София, копаясь в наборе напитков, когда бармен снова отошёл, не сказав ни слова.
– Фиксированная цена, – сказал Джаск. – Здесь никто не пьёт ради удовольствия.
Он сам просмотрел бутылки, а затем забрал у Софии две, которые она выбрала, поставил их обратно на поднос и отодвинул всё в сторону.
– Портишь удовольствие, – сказала она.
– Тебе нужно быть в отличной форме, а не в состоянии алкогольного опьянения.
Он налил им обоим по полстакана жидкости из выбранной им бутылки, прежде чем вернул бутылку на поднос.
– Я вполне способна держать свой напиток в руках.
– Тогда ты в равной степени способна отнестись к этому спокойно. Это работа, Фия. Не вечерняя прогулка.
– Ты не смешиваешь дело с удовольствием, так?
Он оглядел бар, проигнорировав её вопрос.
– Чем ты вообще занимаешься ради удовольствия, Джаск?
– Мне казалось, я ясно дал это понять сегодня утром.
Она поджала губы в ответ на то, что можно было принять за очередной комплимент.
– Значит, тебе это доставило удовольствие?
Он взглянул на неё.
– Ты напрашиваешься на комплимент?
– Было ли это достаточно приятно, чтобы заслужить его?
– Я бы подумал о повторном выступлении, если бы у меня было настроение. Этого комплимента достаточно?
Она была бы оскорблена ещё больше, если бы в его глазах не промелькнул игривый огонёк.
– Иногда ты бываешь таким высокомерным мерзавцем, Джаск Тао.
– И я не сомневаюсь, что практика однажды сделает тебя совершенной, Фия.
Она коротко выдохнула, но кусаться отказалась.
– Раньше никогда не было никаких жалоб.
– Как ты и сказала, ты никогда раньше не была с ликанами. У нас высокие стандарты.
– И, как я продолжаю тебе говорить, ты можешь многому научиться, совершенствуясь в искусстве только с одним партнёром, Джаск.
– Позволю себе не согласиться. Как ранее ясно продемонстрировал твой ответ в изоляторе. Итак, скажи мне: что такого в моногамии, что ты находишь таким угрожающим?
Она поднесла стакан к губам, избегая смотреть ему в глаза.
– Ну вот, снова читаешь между строк.
Она сделала большой глоток, отчего чуть не закашлялась от жжения.
– И вот так… уклоняешься каждый раз, когда я снова подхожу слишком близко. Так вот что это такое? Тебя пугает моногамия? Обязательность этого? Или боишься отдать слишком много себя? Сделать себя уязвимой? Ты когда-нибудь была влюблена, Фия?
Она сглотнула сильнее, чем собиралась.
– Я серрин. Это не та эмоция, которая точно соответствует моему состоянию.
– Ты снова увиливаешь.
Она осмелилась встретиться с ним взглядом.
– Нет, Джаск, я никогда не была влюблена и никогда не планирую влюбляться.
– Так ты сказала Дэну? Только вот он выглядел как брошенный щенок.
– Мы с Дэном друзья.
– А мне показалось, что он очень заботился о тебе.
– Тебе была небезразлична Эллен? И поэтому ты убил её?
Он коротко рассмеялся себе под нос и отвёл взгляд. Она не сомневалась, что и то, и другое было попыткой сдержать себя. Он сделал ещё один глоток, но на этот раз за его улыбкой скрывался намёк на глумление.
Она почувствовала укол вины, не говоря уже о раздражении из-за того, что её вопрос прозвучал так резко. Хуже всего было разочарование, которое она испытывала в себе из-за своей враждебности. Но чувства в душе были слишком пугающими, слишком сильными, чтобы она не проявила враждебности. Чувства, с которыми ей предстояло столкнуться лицом к лицу, если этот вопрос всё ещё так неугасимо горел внутри неё.
Потому что она видела достаточно, чтобы понимать: что бы ни произошло с Эллен, это было неотъемлемым ключом к настоящему Джаску. И ей нужно было узнать, что скрывается под поверхностью. Ей нужны были те обрывки понимания, которые он ей позволил увидеть, но этого было недостаточно, чтобы удовлетворить её любопытство.
И она задавалась вопросом, не льстит ли она себе, думая, что он так же интересуется ею, как и она им, тем более что вопросы о её взглядах на моногамию, насколько она могла видеть, не имели ничего общего со стратегией.
Ни один из них не мог прокомментировать то, что он заметил в реакции Дэниеля на неё.
Её желудок скрутило узлом, когда она потянулась за бутылкой. Она провела ногтем большого пальца по этикетке, отдирая бумагу.
– Извини. Вышло не так, как я хотела.
Она снова посмотрела на него, но на этот раз он лишь мимолетно встретился с ней взглядом.
Она продолжала царапать этикетку, а он откинулся на спинку стула, снова обратив внимание на столик Зи. Его глаза были прищурены, сосредоточены. Подобно хищнику, наблюдающему за своей добычей, он был непоколебим.
– Мне бы не хотелось оказаться на конце этого взгляда, – заявила она.
Его взгляд метнулся к ней.
– Держу пари, ты настоящий охотник, Джаск Тао.
Но он не ответил, снова оглядев комнату.
– Ты убиваешь быстро или медленно? – настаивала она.
На этот раз он нахмурился. Теперь она полностью завладела его вниманием.
– Что это за вопрос?
– Просто любопытно. Кейн Мэллой известен своей долгой игрой. Калеб Дехейн – за его быструю безжалостность. Я хочу знать, чем знаменит другой великий лидер Блэкторна. Ты действительно разрываешь?
– Я защищаю свою стаю. Чего бы это ни стоило.
Как он защитил её. Сохранил ей жизнь.
– Со мной могло что-то случиться там, в туннеле, Джаск, – сказала она, продолжая сосредотачиваться на своём ногте большого пальца.
Она настороженно взглянула на него из-под опущенных ресниц.
– Что бы ты тогда сделал?
– С тобой ничего не могло случиться.
– Я знаю, какими могут быть эти зэки, вампиры-изгои…
Он ухмыльнулся.
– Что?
– Дело не в туннеле, Фия. Ну, точки доступа, конечно, есть, но они надёжно закрыты с нашей стороны. Я просто хотел, чтобы ты оставалась настороже. Поддерживала напряжение. Хотя я беспокоился, что, возможно, ушел слишком далеко в сторону от сомнений, которые посещали тебя, сидя на краю того бассейна.
Она нахмурилась, вспомнив ужас, который испытала, проходя по тому тёмному туннелю.
– Ты всё это время наблюдал за мной?
– Конечно, я наблюдал. Мы с Корбином заключили пари: справишься ли ты. Я знал, что ты справишься. Немного воды между тобой и свободой? То, как я напугал тебя перед тем, как ты ушла?
– Ты меня не напугал.
– Так почему же ещё ты не довела до конца свой план убить меня перед уходом?
Она встретила насмешку в его лазурных глазах, и её сердце ёкнуло не только от того, что он знал о её намерении, но и от того, что он упомянул об этом так беспечно. Она снова посмотрела на этикетку, которую уничтожала.
– Хорошо, что я этого не сделала, учитывая, насколько полезным ты сейчас оказываешься.
Оставив бутылку в покое, она подцепила этикетку ногтем большого пальца, планируя сменить направление.
– Так это всегда из-за твоей стаи? – спросила она. – Ты никогда ничего не делаешь только для себя?
– То, что произошло между нами в изоляторе, вряд ли пошло на пользу моей стае, Фия.
Когда его взгляд задержался на ней, она неохотно опустила глаза на стакан, чтобы разрядить обстановку.
– Так для чего это было? – спросила она, снова взглянув на него несколько мгновений спустя.
– Причина имеет для тебя значение?
Это имело значение – больше, чем она могла бы признать. Но тот факт, что он спросил её так прямо, заставил её растеряться.
– Если бы я не была тебе полезна, ты бы убил меня там, в руинах?
Он отпил глоток, а потом быстро поставил стакан обратно на стол. Его глаза снова сузились, когда он проследил за движением в другом конце комнаты.
София проследила за его взглядом, направленным на бар. Из описания, данного Джаском, она поняла, что пристально смотрит на Зи.
Но с ним кто-то был. Другой мужчина.
Они оба прошли мимо стойки, отодвинули тяжёлую портьеру и исчезли за ней.
Её сердце пропустило удар.
– Куда он направляется? Нам следует последовать за ним?
– Там внизу есть только туалеты.
– Но они сами по себе.
– Я же уже сказал, он сам по себе.
Она села прямо, собранная и готовая к бою.
– Давай, Джаск, мы можем взять двоих из них.
– И убить другого? Если он узнает меня, именно это я и должен буду сделать.
– И что?
Его глаза неодобрительно сузились.
– Ты не можешь просто так ходить и убивать наугад, Фия. Смерть имеет последствия даже в Блэкторне.
– Тогда позволь мне разобраться с ними. Одной.
– Нет, – сказал он, оглядываясь на портьеру.
– Почему, нет?
Он взглянул на неё.
– С чего мне начать?
– Они вампиры, а я серрин. Это то, чем я занимаюсь, помнишь?
– И я знаю его, – сказал Джаск. – Ты не пойдёшь туда одна.
Её желудок сжался. Что-то в глубине его глаз подсказало ей, что причиной было нечто гораздо большее, чем страх, что она всё испортит.
– Я справлюсь с этим, хорошо? При таком раскладе, тебе, возможно, даже не придётся в этом участвовать. Я заполучу необходимую нам информацию. Мы команда, помнишь? Ты справился с Трэвисом, я разберусь с Зи.
И ей нужно было доказать, что она может это сделать – не только себе, но и ему. Выражение его глаз, когда он расспрашивал её о серринности там, в комнате Трэвиса, вызывало беспокойство. Если он выяснит, что она даже ни разу не совершила убийства как серрин, кроме тех, что были в руинах, он отправит её обратно в комплекс. Её охота будет закончена. Это был её шанс раз и навсегда сбить его со следа.
Кроме того, ей нужно было знать, на что она способна – расправить свои неоперившиеся крылышки. И хотя ей не хотелось это признавать, было что-то обнадеживающее в обеспечении безопасности, в том, что Джаск был поддержкой на случай, если что-то пойдёт не так.
– А что, если он тебя узнает? – спросил Джаск. – Что, если он был одним из тех, кто помог Мариду заполучить тебя?
– Тогда ему будет ещё любопытнее, верно?
– Нет, – сказал Джаск. – Это слишком рискованно.
Её сердце забилось немного быстрее. Её грядущий вопрос был столь же эгоистичным, сколь и тактичным.
– Ты беспокоишься обо мне, Джаск?
Он на мгновение задержал на ней взгляд.
– Я беспокоюсь о том, что ты всё испортишь.
Её сердце упало. Она сложила руки на столе и наклонилась вперёд.
– Я повторю ещё раз. Это то, что я делаю. Я создана для этого, и я чертовски хороша в этом. Если ты не собираешься использовать ресурсы, которые находятся прямо перед тобой, чтобы добиться этого, то это ты отвлекаешься от главного. Если только та маленькая речь, которую ты произнёс для меня у Трэвиса, не относится ко всем, кроме тебя.
Джаск смерил её взглядом, но она ответила ему тем же.
– Он вернётся с минуты на минуту, Джаск. Возможно, это наша единственная возможность.
Он задумчиво оглянулся на портьеру.
– Никто не обратит внимания на то, что я туда проскользну, – настаивала она. – При виде меня его защитная реакция будет ниже, чем при виде тебя. Ты же понимаешь, что в этом есть смысл. Сделай разумный выбор, Джаск.
Секунды шли, София была в нескольких шагах от того, чтобы выдвинуть ещё одну просьбу, когда он снова посмотрел на неё.
– Если я не увижу, что второй выйдет меньше чем через пять минут, я явлюсь туда, – сказал он. – Я даю тебе ещё десять минут побыть с Зи, и всё. И ты не покидаешь здание, ты меня поняла? Я могу уловить твой запах только с ограниченного расстояния в местах, подобных этому.
Её сердце бешено колотилось. Он уступал. Он действительно уступал. Только теперь она не была до конца уверена, что хотела этого от него.
Но было уже слишком поздно передумывать.
Она потянулась за своим стаканом и залпом допила остатки. Затем она выскользнула из кабинки и встала, её пристальный взгляд задержался на Джаске ещё на секунду.
– Будь осторожна, – сказал он.
Она никогда бы не подумала, что два слова произведут такое впечатление.
Она кивнула.
– Всегда.
* * *
Джаск слышал, как колотится её сердце, когда она пересекала помещение бара по направлению к портьере, но он не мог сказать, было ли это от адреналина или страха. Может быть, и то, и другое.
Когда она скользнула за портьеру, он уставился в свой стакан.
Казалось неправильным отправлять её туда одну. Но ему нужно было обуздать свою мужскую склонность к покровительству. Это было оскорбительно для неё и неоправданно для него. Она была права: было разумнее, если она пойдёт туда одна. То, что он предпочёл не замечать характерных черт серрин, ещё не означало, что их там не было. То, что он видел её уязвимые места, не означало, что он не мог видеть её сильных сторон.
И если она, в самом деле, знала, что делает, у него наконец-то будут необходимые доказательства того, что она готова к выполнению своей задачи.
Но мысль о том, что она останется наедине с Зи… мысль о том, как к ней прикасается вампир. Мысль о том, как он вонзает в неё свои зубы. Мысль о том, что он причинит ей боль. Мысль о том, что он зайдёт слишком далеко, прежде чем Фия сможет обрести контроль.
Он сделал ещё один глоток.
Он хотел сказать больше, прежде чем она ушла, но ему было так же комфортно, когда она видела его слабости, как и ей, когда он видел её. Он даже не был уверен, что она поймёт. Она всегда искала только различия между ними – те различия, которые она была приучена видеть, а не сходства, которые становились всё более очевидными. Потому что всё больше и больше он чувствовал, что ни один из них не хочет начинать испытывать друг к другу те чувства, которые у них были.
Чувства которые он не мог себе позволить – не только ради своей стаи, но и потому, что он не мог позволить, чтобы его сердце снова было разорвано на части. Ведь именно это произойдёт, если он позволит своим чувствам к серрин развиться. Потому что то, как презрение к нему в её глазах, проникало слишком глубоко много раз, говорило ему, что он и так чувствует больше, чем следовало бы.
Когда портьера отодвинулась, его сердце пропустило удар. Он почти пожалел, что у него нет предлога зайти туда. Вместо этого вампир, который сопровождал Зи, направился обратно и присоединился к своим товарищам.
Теперь Фия осталась наедине с Зи. Одна в этом тёмном, обшарпанном коридоре.
Соблазняла его.
Он поставил пустой стакан на стол чуть сильнее, чем намеревался.
Он почувствовал её запах ещё до того, как уловил её силуэт краем глаза.
Она была босиком, джинсовые шорты едва прикрывали верхнюю часть её стройных бедер. Белая рубашка без рукавов была низко расстёгнута, открывая отсутствие лифчика под ней.
Он посмотрел в её юные глаза, когда она медленно обвела его взглядом. Её губы изогнулись в улыбке на густо накрашенном лице. Искусно уложенные локоны каскадом рассыпались по плечам.
Она наклонилась вперёд, положила руки на столик в кабинке и выставила своё соблазнительное бедро в сторону, готовясь сесть напротив него.
Джаск прислонился головой к стене.
– Даже не трать понапрасну своё время, – сказал он, пронзая её взглядом насквозь.
Она не стала ждать больше ни секунды, ускользнув прочь так же бесшумно, как и появилась.
* * *
София отодвинула заплесневелую тёмно-синюю портьеру. Несколько ступенек вниз были такими же узкими, как и коридор, в который они вели. Ничем не украшенные кирпичные стены, такие же неприветливые, как бетонный пол, и открытые электрические лампочки, свисающие с высоты шести метров.
Музыка внезапно показалась далёкой. Тяжёлый занавес приглушал всё в том, что теперь казалось потусторонним миром. И там, внизу, было холодно. Крошечные волоски на её руках встали дыбом. Но она знала, что дело было не только в холоде. Её ладони стали липкими, пульс учащался, головокружение брало верх.
Дойдя до нижней ступеньки, она подумала о том, чтобы развернуться и направиться прямиком обратно в объятия Джаска.
В объятия ликана, который изначально позволил ей спуститься туда? Кто согласился на то, чтобы она поставила себя в такое положение?
К своему несчастью, она слишком настаивала, приводила слишком веские доводы. И всё это в попытке казаться сильной, обрести контроль, обмануть его, заставив думать, что она полезна. Чтобы произвести на него впечатление.
И бежать к нему сейчас было бы не только унизительно, но и вызвало бы у него подозрения.
