Текст книги "Кровавая схватка (ЛП)"
Автор книги: Линдси Дж. Прайор
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 27 страниц)
– Это убийственное резюме. Только на чьей конкретно ты стороне, Фия?
– Не Всемирного Совета и не Высшего Ордена, это точно.
– И ты веришь в эти вампирские пророчества?
– Я не могу им не верить. Но я также не верю, что Высший Орден собирается сидеть сложа руки и ждать того, что может не произойти в течение столетий, если вообще произойдёт.
– Ты думаешь, их появление – часть плана?
– Прямо сейчас лекарства разрабатываются только для действительно больных, по крайней мере, так они утверждают. Но как скоро они перейдут к незначительным заболеваниям, косметическим процедурам и даже продлению жизни? Скоро каждый захочет отведать это, хотя бы по кусочку. И тогда какие будут основания для сегрегации? Где будет проведена граница, когда наши ДНК настолько переплетутся, что мы не будем знать, кто относится к третьему виду, а кто к человеку? Новые конституции должны будут быть разработаны, это точно… И вот тогда Высший Орден действительно вступит в свои права. Предсказанный лидер или нет, они планируют проникнуть внутрь тем или иным способом. И тогда они уничтожат нас.
– Но именно поэтому сегрегация основана на признаках теней и душ. Ничто не может этого изменить.
– Нет? Я в этом не столь уверена. Тем более что исследования по лечению – не единственный вид исследований, проводимых в этих лабораториях.
Джаск остановился.
– Что ты имеешь в виду?
Вероятно, она и так уже сказала слишком много. Она пожала плечами.
– Я просто говорю, что не доверяю им.
Он схватил её за руку. Хватка, которая была такой же бескомпромиссной, как и взгляд его глаз.
– Ты сказала нечто больше. Откуда ты так много знаешь?
Она незаметно попыталась высвободить свою руку, но Джаск не поддавался.
– Ты хочешь потратить то немногое время, которое у нас есть в твоей миссии, на то, чтобы стоять здесь и спорить? – спросил он.
Она коротко вздохнула.
– Моя мать была гематологом в этом учреждении. Я выкрала один из её дневников после того, как она умерла. В то время это была просто случайная книга матери. Но потом я стала достаточно взрослой, чтобы прочитать её. Давай просто скажем, что в этих лабораториях проводится много закрытой деятельности.
Джаск нахмурился ещё сильнее.
– Например, что?
– Я не знаю. Я, наверное, никогда не узнаю. Но что бы это ни было, ваши тени третьего вида вызвали такой же интерес, как и кровь Высшего Ордена.
– Почему?
Она снова пожала плечами.
– Может быть, потому что они думают, что разница между нашими видами имеет большее значение. Может быть, потому что всё это «мы можем быть искуплены, потому что у нас есть души, а вы вне морали, потому что вместо этого у вас есть тени» – устаревшая концепция.
– Ты в это не веришь?
– О, я думаю, вы – бракованный товар… уж точно. Но я не настолько невежественна, чтобы верить, что всё так просто. Предполагаю, что другие придерживаются того же мнения. Почему? Во что ты веришь, Джаск?
– Я считаю, тебе нужно принять тот факт, что только потому, что что-то отличается от вас, это не делает его плохим, угрозой или врагом.
– Мило, – сказала она. – Очень сентиментально.
Она высвободилась из его хватки и продолжила идти.
– Мы забудем угрозу пророчеств, которые просочились тогда – о том, как вампиры собираются править нами. Как вы и все остальные представители третьего вида будете их комнатными собачками.
– И ты думала, что Альянс сможет это изменить, – сказал он, снова догоняя её.
– Тебе нужно заплыть поглубже, чтобы найти акул, Джаск, – бросила она через плечо, поворачивая за угол. – Бесполезно грести на вёслах вдоль береговой линии.
Она остановилась, глядя на снующие впереди толпы. Возобновление гула, отражающегося в ней, было неоспоримым. Она сжала руки, прежде чем заметила, что он протянул ей свою.
– Это не предложение, – сказал он с насмешкой в глазах. – Это мера предосторожности.
– Мне это не нужно.
– Я не о тебе думаю.
Она чуть не улыбнулась, но умудрилась сдержаться, приняв его приглашение. Но его пальцы, переплетенные с её пальцами, только усилили волнение глубоко внизу её живота.
– Немного интимно, – сказала она, снова поднимая на него взгляд.
– Более надежный захват, – заявил он.
Но блеск в его глазах превратил волнение в трепет.
Она оглянулась на толпу и, воспользовавшись его намёком, направилась к ним.
Они будут в баре меньше чем через десять минут. Она должна была оставаться сосредоточенной. Она должна была держать своё внимание на том, что ждало впереди, а не на ощущении жжения, когда она сталкивалась плечами с толпой. Было несколько случаев, когда головы поворачивались в её сторону, несколько раз, когда её встречали вопросительно нахмуренные брови, но она воздерживалась от зрительного контакта, сосредоточившись на надёжной руке Джаска.
Рука, которая резко повела её налево, в магазин одежды.
Перебравшись между перилами, Фия оглянулась через плечо, гадая, что же такого увидел Джаск, что заставило его немедленно свернуть.
Она врезалась ему в спину, когда он резко остановился, отпуская её.
Он повернулся, снял с вешалки платье, чтобы рассмотреть его, а затем показал его ей.
– Что? – спросила она.
– Нам нужно тебя переодеть.
Её глаза метнулись к нему.
– Для чего?
– Ты находишься в столице клубов и разгуливаешь в чёрных военных штанах, армейских ботинках и спортивной майке. Тебе нужно слиться с толпой… особенно учитывая то внимание, которое ты можешь привлечь, прогуливаясь со мной.
– Но мы не собираемся в клуб, – сказала она приглушённым голосом, вырывая у него платье и вешая его на вешалку.
Он скользнул рукой по её предплечью, обхватил его и повёл её вглубь магазина.
– Помнишь правило делать то, что я говорю?
Она попыталась высвободить руку, не привлекая больше взглядов. Но поняла, что не «они» были объектом взглядов, а определенно был Джаск.
Внезапно, когда красивые глаза сверкнули в его сторону, а стройные тела пронеслись мимо него слишком близко, София почувствовала укол негодования.
И в его словах действительно был смысл.
– Ладно, как насчёт этого? – спросила она, потянувшись за тёмно-синим платьем – круглый вырез, длинные рукава, длина до колен.
Практично в бою.
Между ними протиснулась девушка, но Джаск отодвинулся с пути незнакомки, даже не взглянув на неё, всё его внимание было приковано к Софии. В животе у неё образовался небольшой узел, в который она приказала себе не вникать.
– Придерживайся чёрного. Тебе идёт, – он порылся на той же вешалке и вытащил платье длиной до колен с глубоким вырезом. – Но покажи свои плечи. Это одна из твоих лучших черт.
Её брови непроизвольно приподнялись, в животе снова всё перевернулось.
– Что не так с моим лицом? – спросила она, и её юмор был слабой попыткой сгладить неловкость от комплимента.
Он встретился с ней взглядом, а потом отошёл.
– Ничего, – сказал он. – Абсолютно ничего.
Её хватка на вешалке усилилась. Она опустила взгляд на платье. Он даже правильно определил её размер. Она снова оглядела магазин, поймав несколько любопытных взглядов, прежде чем поспешила за ним.
Она ускорила шаг, когда увидела, что он направляется к отделу нижнего белья.
– Я позабочусь об этом, – сказала она, отбирая у него лифчик и вешая его обратно на крючок.
– Я не считал тебя ханжой, Фия, – сказал он с ухмылкой, обходя витрину с другой стороны.
Она скрестила руки на груди, когда его насмешливые голубые глаза встретились с её глазами.
– Прекрасно, – сказала она. – Выбирай дальше. И как именно мы оплатим всё это?
Он опустил глаза, когда что-то привлекло его внимание.
– У меня всё под контролем. Если только ты не хочешь тратить время на споры и об этом тоже?
Она обошла витрину, и её встретили с подходящим комплектом нижнего белья. Она не была уверена, почему решила, что это будет что-то безвкусное, но чёрный кружевной бюстгальтер без бретелек и трусики с высоким вырезом были совсем не такими.
Она подняла на него глаза.
– Почему ты думаешь, что правильно подобрал мой размер?
Он послал ей понимающую улыбку, указывая на кабинку позади неё.
– Переоденься. У нас мало времени, помнишь?
Она смотрела, как он неторопливо идёт обратно через магазин к прилавку, где задержалась женщина, несмотря на то, что явно уже заплатила.
София неохотно развернулась на каблуках, вошла в раздевалку и отодвинула занавеску в ближайшей кабинке.
Она сняла ботинки и сорвала с себя удобный свитер, военные штаны и нижнее белье. Она всегда была сорванцом. Не было никакого смысла соперничать с Лейлой, не говоря уже об Алише. Она была популярна из-за того, что дралась с мальчиками, а не встречалась с ними.
Она натянула кружевные трусики, застегнула лифчик и затем уже надела платье через голову. Она отступила назад, решив посмотреть на себя в зеркало, и застегнула застежку на шее.
За последние несколько месяцев она надевала множество других платьев – всё для того, чтобы гармонировать с окружающим миром, как и указывал Джаск. Но они были дешёвыми. Ничего похожего на то, что Джаск выбрал для неё.
Выпускной бал был последним разом, когда она надевала платье такого качества. Платье, которое она в итоге разорвала пополам от разочарования из-за отсутствия у неё женственных изгибов, несмотря на то, что потратила месяцы, зарабатывая достаточно, чтобы заплатить за него.
Впоследствии она так и не попала на выпускной бал, даже когда Лейла предложила ей альтернативное платье. Вместо этого это была ещё одна ночь, когда она хлопнула дверью своей спальни и заперлась, вместо того чтобы справиться с болью.
Что она знала, так это то, что её разочарование не было связано с её мальчишеской внешностью, это было потому, что она хотела, чтобы её мать была там. Она хотела, чтобы мать увидела её и гордилась ею. Потому что, как только волнение выпускного вечера закончится, она всё равно останется с правдой – её мать мертва. И ничто никогда не изменит этого.
Она вздрогнула, когда Джаск отодвинул занавеску, удерживая её достаточно открытой, чтобы перекрыть образовавшуюся щель.
Он протянул ей пару изящных туфель на каблуках.
– Может подойти к платью лучше, чем ботинки.
Она приняла у него туфли. Она присела на краешек табурета и застегнула ремни на ногах и вокруг лодыжек. Она выпрямилась. Ей понравились дополнительные три сантиметра, которые давали ей каблуки.
– Пойдёт? – спросила она, вытянув руки по швам и выставив ладони.
Она не хотела, чтобы её тон звучал конфронтационно, но знала, что это было неизбежно, поскольку стояла там, чувствуя себя очень уязвимой.
– Почти идеально, – сказал он, и именно «почти» было тем словом, за которое она ухватилась, а не за «идеально».
Она открыла рот, чтобы ответить, но он поднял руку и накрутил на указательный палец то, что, как она могла видеть, было подвязкой.
Она снова подняла брови.
– Извращённо.
– Я бы сказал, полезно, – заявил он, заходя в кабинку и опуская за собой занавеску.
Она инстинктивно сделала шаг назад, когда он присоединился к ней. Кабинка вдруг стала очень тесной. Её пульс ускорился, дыхание стало прерывистым.
Он присел на корточки – единственное, что могло уменьшить его внушительное присутствие в маленьком пространстве, – чтобы дотянуться до её колена и положить её ногу себе на колени.
София затаила дыхание, когда он скользнул подвязкой по её туфле к лодыжке. Обхватив большим пальцем внешнюю сторону кружевной ленты, прижав ладонь к внутренней стороне её лодыжки, он медленно поднял подвязку вверх по икре, через колено, заставив её вздрогнуть, когда добрался до нижней части бедра.
Но он не отпустил ни подвязку, ни её бедро, когда снова встал. Вместо этого он поставил её ногу на табурет рядом с ними. Её внутренняя сторона бедра коснулась его джинсов, когда он закончил поднимать подвязку до середины бедра.
– Ты ведь делал это раньше, не так ли? – спросила она, прижимаясь спиной к стене.
– Пару раз. Но никогда с добавлением дополнительных опций, – сказал он.
Его губы были в опасной близости от её губ.
Её сердце бешено колотилось. У неё пересохло во рту.
Она почувствовала что-то холодное на своём бедре и, опустив взгляд, увидела, как он засовывает два шприца, которые ранее извлек из её военных штанов, за внутреннюю часть её подвязки.
Она снова посмотрела на него. Он оперся предплечьем о стену рядом с её головой.
– Разумно иметь запасной вариант, – заявил он.
– Укус действует точно так же, – сказала она, чувствуя дрожь в своём голосе.
– Я не хочу, чтобы тебя укусили.
Её сердце дрогнуло.
– Я не считала тебя ревнивцем.
Его пристальный взгляд не отрывался от неё.
– Ты была бы удивлена.
Она невольно слегка приоткрыла губы – не только для того, чтобы глотнуть побольше воздуха, но и потому, что была уверена, абсолютно уверена, что он вот-вот поцелует её.
Но он этого не сделал.
Он отстранился и вышел из кабинки.
София откинула голову на стену и беззвучно выругалась. Как только она отдышалась, она быстро последовала за ним.
Она догнала его у двери, потянула за руку, чтобы повернуть налево, но Джаск потянул её вправо.
– Но место, где тусуется Марид, находится в этой стороне, – сказала София, указывая налево.
– У нас нет времени, чтобы надеяться, что он будет там, – ответил Джаск, выиграв силовую битву и ведя её вправо.
– Тогда куда мы направляемся?
– Ты когда-нибудь была в «Цирке»?
Её желудок перевернулся. Когда их взгляды снова на мгновение встретились, она поняла, что её молчание сказало всё.
«Цирк», как его прозвали заключенные, жившие в этой южной части, был местом, куда ни один здравомыслящий человек никогда бы добровольно не отправился.
Похоже, вот-вот это изменится.
ГЛАВА 25
Джаск не хотел иметь ничего общего с большинством человеческих заключенных – невозможность довериться им была первостепенной причиной. Но с Трэвисом у них было взаимопонимание, сформировавшееся в Блэкторне. И это было слишком редким случаем, чтобы его не поддерживать. Но при этом это не означало, что он ему нравился. Он ему совсем не нравился. Но были времена, когда Трэвис оказывался полезным. И сейчас должен был наступить один из таких моментов.
Держа Фию за руку, удерживая её рядом, Джаск повел её через обветшалое здание, которое когда-то было рядом городских домов.
Это было всего лишь одно место для собраний из многих других преступников. Некоторые зэки смешались с представителями третьего вида, но в целом зэки были так же обижены на них, как и люди за пределами Блэкторна, и поэтому придерживались своего собственного вида.
Джаск повёл Фию по тёмному, вызывающему клаустрофобию коридору. Сигаретный дым, а также вонь от других видов дыма застилали воздух. Всё это место было достаточно дезориентирующим и без противоречивой битвы музыкальных вкусов, доносившихся из разных комнат.
Многие места зэков были похожи на лабиринты. Они захватывали ряд объектов недвижимости, пробивая стены и коридоры, соединяя одно здание с другим. Попасть в них было довольно просто для тех, кто осмеливался, но выбраться из них было не так-то просто. И особенно в спешке.
Джаск почувствовал, как Фия крепче сжала его руку, когда они проходили мимо открытых комнат, где происходили отвратительные действия, которыми славились заключенные. Те, которые нельзя было увидеть, можно было услышать сквозь потолки, или почувствовать в витавших запахах в воздухе.
Наконец-то они оказались в ситуации, в которой ей было далеко не комфортно, и, по иронии судьбы, это было с её подобными.
Он надеялся, что, по крайней мере, это был тревожный сигнал о том, что он говорил ранее – что именно для этого им нужны были сильные лидеры третьего вида в Блэкторне: чтобы не допустить распространения таких мест, как это. Те, кто находился за пределами Блэкторна, говорили о так называемых лидерах преступного мира, живущих за счёт страданий людей, вынужденных проживать там и в Лоутауне, но не было ничего хуже того, что люди были способны сделать с себе подобными. Он самолично достаточно насмотрелся такого, чтобы знать наверняка.
– Где Трэвис? – спросил он, схватив за руку внешне знакомого, который как проносился мимо него.
Зэк склонил голову на плечо.
– Следующим этажом выше. Обычная комната.
Последующие несколько зэков убрались с его пути, когда Джаск повёл Фию дальше по плохо освещённому помещению. Пара мужчин осмелились взглянуть на неё, когда проходили мимо, и их похотливые взгляды заставили Фию крепче сжать руку Джаска.
Он свирепо посмотрел на зэков, которые, к счастью для них, мгновенно решили, что это не стоит затраченных усилий.
Но её тревога всё ещё была болезненной. Потребность успокоить её, защитить переполняла его таким образом, что выводила его из собственной зоны комфорта. И он сделал то, чего, как он знал, ему никогда не следовало делать, переплёл свои пальцы с её и сжал.
Это было слишком инстинктивно, чтобы не сделать этого.
И, к его изумлению, она сжала его пальцы в ответ.
Это простое действие, безмолвное послание, переданное между ними, глубоко поразило его. Фия прижалась к нему в коридоре, как будто верила, что он сможет защитить её. И он бы это сделал. Он бы никогда не повёл её сюда, если бы, с самого начала, думал, что не сможет. И теперь, когда он знал, что наконец-то завоевал хоть каплю доверия, он не собирался её подводить.
Джаск поднялся по лестнице и повернул направо, пройдя через пробитую насквозь комнату.
Ему не нужно было смотреть в сторону корчащихся тел среди вздохов, хрюканья и жестокого смеха, чтобы точно знать, что происходит. И Фии тоже, судя по тому, как она держала голову опущенной. Теперь ей было не просто неуютно, она была напугана. Она знала так же хорошо, как и он, так же как знали все, кто смотрел в их сторону, что единственный, кто стоял между ней и сомнительным вниманием каждого из зэков, мимо которых они проходили, был он.
Когда они добрались до другого коридора, миновали пугающе тихие комнаты, где тени тревожно играли на стенах сквозь приоткрытые двери, он услышал учащённое сердцебиение Фии.
– Твою мать, – прошипела она себе под нос, когда они, наконец, вошли в пустой коридор.
Он взглянул на неё.
– Я так понимаю, ты никогда раньше не бывала в подобном месте?
– Судя по всему, ты точно бывал.
– Иногда это необходимо.
– Не думала, что ликаны имеют какое-то отношение к зэкам.
– Как я уже сказал, иногда это необходимо.
– Почему они позволяют тебе просто ходить здесь? У них нет проблем с тем, что ты принадлежишь к третьему виду?
– Если я здесь, то по делу. Большинство из них знают, что в это лучше не вмешиваться. В социальном плане у них были бы проблемы.
Он остановился перед дверью и постучал в неё. Он высвободил свои пальцы из пальцев Фии и подвел её к стене напротив.
– Держи рот на замке, – предупредил он её. – И предоставь это мне.
Трэвис приоткрыл дверь и выглянул наружу. Его карие глаза расширились, как только он увидел Джаска. Он вытянул шею, желая мельком увидеть Фию. Он быстро оглядел её сверху донизу, прежде чем снова переключил своё внимание на Джаска.
– В чём дело, Джаск?
– Я хочу поговорить с тобой.
Обнажённый Трэвис оглянулся через плечо.
– Мы здесь немного заняты.
И скомканная рубашка, которую он прижимал к паху, точно говорила Джаску, чем именно.
– Я выгляжу так, будто мне похуй? – спросил Джаск.
Трэвис снова оглянулся через плечо, прежде чем снова посмотреть на Джаска. Он потянулся за дверь, нащупывая ключ, и протянул его. Он указал на комнату прямо напротив.
– Дай мне пять минут, – сказал он и снова закрыл дверь.
* * *
Джаск толкнул дверь, за которой оказалась тёмная комната. Он включил свет, но в комнате размером шесть на девять метров зажглось всего несколько настенных светильников. Ситуации не способствовал тот факт, что оконные шторы были красными, что добавляло убогости – не в последнюю очередь потому, что первое, что увидела София, была неубранная кровать с металлическим каркасом, стоящая у стены слева. Тонкие занавески были задернуты, но у неё всё равно не было ощущения, что внутрь проникает много света.
Она последовала за Джаском к двум диванам, стоящим лицом друг к другу в центре комнаты.
Как и он, она сделала разумный выбор в пользу дивана, стоящего лицом к теперь закрытой двери. Ей очень хотелось вытереть продавленное кожаное сиденье или хотя бы постелить полотенце. Но вместо этого она присела на краешек и, сложив руки на коленях, продолжила осматриваться.
– Это место – настоящий притон.
– А чего ты ожидала?
Она едва сдержалась, чтобы не скривить губы от отвращения, когда посмотрела на потёртый буфет красного дерева, где было разбросано множество игрушек для взрослых и всяких приспособлений. Она не была ханжой, но от них у неё сводило живот… как минимум, от тех, назначение которых она могла понять.
– Надеюсь, это того стоит, раз уж нам пришлось быть здесь, Джаск.
Когда он положил руку на спинку маленького дивана, его колено коснулось её колена, она почувствовала, как у неё снова сжался желудок.
Она должна была доверять ему. Здесь, в этой берлоге, он был единственным «путём», которым она могла выбраться. Более того, если что-то из того, что он запланировал, пойдёт не так, она вообще не выйдет. Реальность того, как сильно она нуждалась в нём, причиняла ей такой же дискомфорт, как и сама комната.
– В твоих интересах вытащить нас отсюда, – сказала она, нуждаясь в том, чтобы произнести это вслух – нуждаясь услышать, как он скажет, что всё будет хорошо.
– Ты не теряешь самообладания, ведь так, Фия? – спросил он, и в его глазах мелькнула насмешка, вне всякого сомнения, и вспышка триумфа от того, что он нашёл её слабое место.
– Я просто говорю, что тебе лучше знать, что ты делаешь.
Он приподнял дальнюю от неё ногу, положил её на край кофейного столика и затем наклонился ближе.
– Это потому, что ты знаешь, что твоя прямота не защитит тебя в таком месте, как это??
– Если он прикоснётся ко мне, я убью его.
– Если он прикоснётся к тебе, я убью его, – сказал он, пристально глядя ей в глаза.
Уже в который раз её желудок перевернулся этим вечером.
– Ты собираешься защищать мою честь? – бойко спросила она.
– Пока ты полезна. Пока у нас есть сделка, – сказал он, ответ казался холодным по сравнению с выражением его глаз.
Щелчок двери заставил её вздрогнуть, и всё её внимание переключилось на зэка, который проскользнул внутрь.
Теперь она могла, как следует разглядеть Трэвиса, когда он подошёл к дивану напротив.
У него была развязность, которая никогда не переставала раздражать её в людях его вида. На нём не было ничего, кроме пары старых серых спортивных штанов, которые были на размер больше, чем нужно, и низко свисали на его промежности. Его бритая голова соответствовала жесткости его натренированного тела – каждая мышца и сухожилие проступали сквозь его худощавую фигуру. Его руки, шея и торс были усеяны множеством татуировок: некоторые были резко чёрными, некоторые разноцветными. Обнажённая женщина с большой грудью чувственно сидела в центре его живота, раскинувшись так, чтобы они оба могли её видеть. Он раскинул руки на спинке дивана, зажав горящую сигарету между тонкими губами.
Но именно цифры, вытатуированные на внутренней стороне его руки, выдавали его с головой.
Он грубо принюхался, прежде чем осмотрел Софию, и по её коже побежали мурашки, когда его взгляд задержался на ней слишком долго.
– Кто эта сучка? – спросил он, переведя взгляд на Джаска.
Желудок Софии сжался, как и горло. Её брови непроизвольно приподнялись. Такой оборот речи, не говоря уже о похотливом взгляде его глаз, при любых других обстоятельствах заставил бы её ударить его прямо в губы, даже не задумываясь об этом. И она, вероятно, нанесла бы ему такой же урон меж его широко расставленных ног, навсегда лишив его возможности заниматься тем, чем, она не сомневалась, ему нравилось заниматься.
Но она сдержалась. Она сжала руки в кулаки и взяла себя в руки, делая медленные и ровные вдохи и считая про себя до десяти.
Джаск, с другой стороны, даже не вздрогнул.
– Чем меньше вопросов ты будешь задавать, тем лучше. Мне надо заполучить Марида.
Трэвис оглянулся на неё. Он почесал свой заросший щетиной подбородок, рассматривая её более внимательно.
– Если ты продаешь её, возможно, мне будет интересно. Но сначала я хочу её протестировать.
Дымка застила разум раньше, чем это сделал здравый смысл. Она бросилась вперёд.
– Ты, дол…
Но, зная её слишком хорошо, Джаск оказался проворнее. Он притянул её спиной к себе, сцепив её руки перед грудью. Одной рукой он крепко сжал её запястья, а другой зажал ей рот.
Она пнула ногой стол, ударив им Трэвиса по коленям и заставив его вскочить на ноги, с силой отодвинув диван.
– Умно, – коротко прошептал Джаск ей на ухо.
Она снова попыталась восстановить дыхание, чтобы ощутить уверенность в объятиях Джаска. Она стала смотреть на стену, а не на Трэвиса, одного присутствия которого в комнате теперь было достаточно, чтобы у неё вскипела кровь.
– Дрянь, – прошипел Трэвис, пинком возвратив стол на место и плюхнувшись обратно на середину дивана.
Только теперь он не был так расслаблен. Теперь он твёрдо расставил ноги и упёрся локтями в колени. Но когда его гнев утих, он рассмеялся – смехом, который одновременно привёл её в ярость и лишил мужества.
Она снова сосчитала до десяти.
– О, с ней будет весело, – заявил он. – После того, как я немного поработаю над ней, – добавил он, взглянув на её грудь.
На этот раз она закрыла глаза. Она должна была это сделать. Она стиснула зубы и снова изо всех сил попыталась расслабиться в успокаивающих объятиях Джаска.
– Я хочу, чтобы ты узнал, где в последнее время он тусуется, – сказал Джаск. – И ты же знаешь, как это работает: если я задаю вопросы, в ответ возникают вопросы, поэтому мне нужен кто-то другой, кто выяснит это вместо меня. Ты человек для этой работы, верно?
Джаск слегка ослабил хватку, но крепко зажал ей рот ладонью, явно не доверяя, что она снова не взорвётся.
– Ты был в его обычном месте? – спросил Трэвис.
– Это частное дело. Я хочу знать, либо где он, либо где с ним встретиться. И я хочу, чтобы он знал, что это будет стоить его времени.
Трэвис нахмурился, снова взглянул на Софию. Его глаза озадаченно сузились.
– Во что ты меня втягиваешь, Джаск? Просто это не в твоём стиле. Она агент или что-то в этом роде? Только я не собираюсь связываться с ОКТВ. Ты же знаешь, я не допущу, чтобы они здесь что-то вынюхивали.
– Она не агент.
Трэвис снова потёр заросшую щетиной челюсть, проведя большим и указательным пальцами по точке у основания подбородка.
– Я не знаю, – сказал он. – Что-то тут не то.
– Я не прошу тебя, Трэвис. Я тебе говорю сделать это.
Их взгляды встретились на достаточно долго, чтобы София посмотрела на Джаска, а затем снова на Трэвиса.
Это было мини-выяснение отношений. Это был зэк, который не привык, чтобы ему указывали, что делать, и это был ликан, который, в конечном счёте, всегда добивался своего.
Но Джаск имел над ним какую-то власть – всё в этой ситуации говорило ей об этом.
Трэвис снова принюхался, а затем сделал несколько резких затяжек сигаретой.
– Как я верну тебе эту информацию?
– Мы подождём здесь, – сказал Джаск.
Её сердце пропустило удар.
– Ты хочешь, чтобы это было сделано сиюминутно? – спросил Трэвис.
– Я тороплюсь.
– Чёрт, Джаск. Я же сказал тебе… у меня есть дела.
– А я уже говорил тебе, что мне насрать. Ты получаешь нужную мне информацию, возвращаешься сюда, и если я буду доволен ответом, ты сможешь вернуться к своим делам.
Трэвис покачал головой, но спорить не стал.
– Твою мать, – пробормотал он себе под нос.
Он встал, вернулся к двери и, наполовину захлопнув её, исчез из виду.
Джаск тут же убрал руку ото рта Софии и отпустил её.
Она развернулась на сиденье, садясь лицом к нему.
– Никогда больше так не делай! – предупредила она. – Заставляешь меня молчать, как маленькую женщину.
– Вместо того чтобы что? Оттащить тебя от него? Ты слишком остро отреагировала.
– Ты слышал, что он сказал? Ты видел, как он на меня смотрел?
– Для того, кто работает на улицах, ты иногда принимаешь довольно глупые решения.
– Глупые? – переспросила она, прищурив глаза. – Ты только что назвал меня глупой?
– Я сказал, что это был твой выбор. Что случилось с умной и предусмотрительной Фией? Речь идёт о том, чтобы думать на три шага вперёд. Речь идёт о том, чтобы не реагировать на каждую мелочь. Всё дело в том, чтобы быть избирательной и не упускать из виду цель. Он бы ожидал, что я сдержу тебя – либо так, либо позволю ему поступить с тобой так, как он выберет. Это то, чего ты хотела?
– Я бы показала ему именно то, о чём думала.
– Ты бы продержалась секунды. И я продержался бы ещё меньше, если бы он хотя бы коснулся тебя. И тогда я думаю, что это снесло на хрен всё наше прикрытие, не так ли?
Она уставилась на него, на мгновение ошеломлённая искренностью этого откровения.
– Я не нуждаюсь в твоей защите.
– В этих четырех стенах ты точно знаешь, как сильно я тебе нужен.
– Тогда какого чёрта держишь нас здесь? Почему бы не встретиться с ним в другом месте?
– Потому что здесь мы вне поля зрения. Он скоро вернётся.
– Даже это слишком долго.
Она встала и направилась к занавескам. Она отодвинула их в сторону и посмотрела вниз, на глухой переулок, на другие кирпичные здания менее чем в пяти метрах от них. Даже снаружи всё было похоже на лабиринт.
Она отвернулась от окна и увидела, что Джаск стоит у буфета.
– По крайней мере, у нас здесь есть кое-что, что развлечёт нас, пока мы ждём, – сказал он, уперев руки в бока, и взглянул на неё.
В его глазах снова появился игривый блеск.
– Это даже не смешно, – сказала она.
Она зашагала прочь, проводя кончиками пальцев взад-вперёд по нижней губе, другой рукой крепко обхватив себя за талию.
– Я думал, ты относишься к раскрепощенному типу людей, Фия.
– Раскрепощенная, с некоторым чувством собственного достоинства, – она подошла к кровати. – Всё это место больное.
– Они принадлежат к твоему виду.
– Худшие моего вида. Не являются их представителями.
– Но ведь это те, кого защищает ваш Альянс, разве не так?
– Нет, – сказала она, снова повернувшись к нему лицом. – Я же сказала тебе – мы защищаем тех, кто попал в середину.
– О, так ты теперь способна выносить суждения о себе подобных так же, как и о третьем виде – решать, кому жить, а кому умереть, кто достаточно хорош, а кто нет? Ух, ты, это, должно быть, очень головокружительная высота с той вершины, которую ты сама построила.
– Ты говоришь мне, что есть что-то правильное в этой обстановке, в том, как он смотрел на меня, в том, как такие люди, как он, обращаются с женщинами, с кем угодно. Не нужно никакого суждения, чтобы понять, что он подонок, и если ты скажешь что-нибудь противоположное, то ты ничтожно низок в моём уважении.
Она подошла к видеокамере, направленной на кровать. Она включила её, просмотрела отвратительные две секунды, прежде чем отшатнулась и выключила её.
